За кадром

— Армин… Нет, пожалуйста, ещё пять сладких минуточек. — Эй, Армин, проснись, — говорит тихо Микаса, коснувшись моего плеча и я приоткрываю глаза, — уже шесть часов, ты просил тебя разбудить когда я буду выходить. — Ах… — вздохнул обречённо я, потирая глаза, — да, спасибо, доброе утро. — Это совсем не работа, Армин. Они не могут дать тебе хотя бы один выходной? Пять дней, без выходных до позднего вечера — это жестоко! — она подала мне бутылку воды, и я приподнявшись принимаю её делая бодрящий глоток. — Ммм… Работы много, там полный беспорядок, а мне его почему-то наводить, — говорю я, взяв телефон и смотря на экран, — сегодня четверг? — Да, — говорит Микаса уже из другой комнаты. — Тогда у меня завтра выходной, — говорю я вздохнув и захожу в соцсеть для трансляций, читая комментарии. И трансляцию надо бы провести… — Что? Как жаль, что я договорилась с Жаном поехать на выходные к его родителям, но кажется Эрен будет вечером дома. Обязательно сходите куда-нибудь отдохнуть, — говорит она и уже в куртке подходит ко мне, поцеловав в щёку, — надо бежать, скоро Жан приедет. — Угу, давай провожу, — говорю я встав и натягивая домашнюю одежду, подтягиваюсь. Знаете, есть такие люди, которые, когда куда-то уезжают берут с собой весь дом? Так вот — это Микаса. Её чемодан на три дня, всегда весит пол тонны, и даже с учётом, что в доме есть лифт, тянуть его ох как нелегко. Поэтому всегда, когда она куда-то собиралась, я старался по возможности провожать её до транспорта. Эрен ещё спал после вечерней смены в баре и его точно нельзя было будить. Поэтому не спрашивая его разрешения, я украл у него пачку сигарет из кармана, шлёпнув самого себя по губам с обещанием «точно последняя». — Да что же ты туда засунула? — говорю я, взяв чемодан и офигевая от его тяжести. — Всё только самое необходимое, — говорит улыбаясь она и печатая что-то в телефоне. — Болгарка, кирпичи и дрель? — выдохнул, запыхавшись я, пока дотащил до лифта. — И килограмм цемента, — подтверждающие весело махнула головой она, — чёрт, совсем забыла про шуруповёрт, вернёмся? — Не говори так даже в шутку, — усмехнулся я и затащил чемодан в прибывший лифт, — когда вернёшься? — Ммм, думаю в понедельник, — на её телефон пришло сообщение, и она отвлеклась, прочитав его, — Жан уже внизу. — Волнуешься? — спрашиваю я, когда вижу, как та нервно вздыхает. — Немного, первый раз знакомлюсь с чьим-то родителями. Так ещё и с будущими родственниками… — Всё будет хорошо, ты им понравишься. Красивая и умная, лучше невесты и не пожелаешь. Жану действительно повезло с тобой. — Ахах… А тем временем мы уже прибыли на первый этаж и кое-как дотянув её чемодан до машины Жана, я отправил их в «добрый путь». Сам же уходить не спешил и закурив одну сигарету, смотрю вслед удаляющейся машине. Я глубоко вдыхаю и подержав немного дым, выдыхаю его в ещё темноватое утреннее небо. С этой практикой, сигарета всё чаще и чаще оказывалась в моих руках. Каждый раз говорю себе, что это последняя, но чем больше на меня сваливалось бумаг, тем быстрее я бежал за ещё одной. Стресс копится, а из-за отсутствия свободного времени единственный быстрый вариант его снять — это табак. Но завтра выходной и я собираюсь оторваться на трансляции, сбросив всё напряжение на неделю вперёд. Быстрей бы практика закончилась, и я вернусь в свою беззаботную учебную рутину. За все эти пять дней я так и не встретился с Эрвином. Он не спешил ко мне идти, да и я избегал встречи с ним как мог, но сегодня она всё-таки состоится. Общее собрание. Ребята говорили, что это аналог ежедневных пятиминуток, которые проводятся раз в две недели, а иногда и чаще в зависимости от нагрузки больницы. Вот только последние дни в больницу нагрянула проверка, поэтому скорее всего всё собрание будет разбором полётов и падений. Меня это особо не касалось, но по плану было обсуждение пациентов, за которыми я наблюдаю, поэтому присутствие обязательно. — Ну всё, это точно последняя, — я обречённо вздыхаю и выбрасываю недокуренную сигарету, обманывая мозг, что половина сигареты не принесёт вреда. Собираюсь уходить, как вижу знакомую курьерскую доставку и решаю подождать, пока парень на мопеде не подъедет ближе. На моё удивление, он подъезжает именно к моему подъезду, и я считаю, что это отличное начало дня, раз удача так мне улыбнулась перехватить посылку первым. — Доброе утро, — говорю я, смотря на коробку с знакомой маркировкой, — вы в двести тридцать восьмую? — Доброе! Да… Как вы догадались? — удивлённо хлопая глазами смотрит к меня курьер. — Интуиция, — усмехнулся я, — эта моя посылка. — Ох, как повезло, я как раз спешу, вот распишитесь здесь… Забираю коробку уже зная, что там, когда увидел имя отправителя и пожелав хорошего дня курьеру, вернулся домой. — Что на этот раз и почему опять так рано… — говорю я, оглядывая со всех сторон коробку и взяв канцелярский нож легко расправляют с ней, — ох… неплохо. В ней лежал довольно внушительных размеров чёрный вибратор с натуральной детализацией и невероятно бархатный на ощупь. Перебрав пару функций, я даже шумно сглатываю от предвкушения опробовать все на себе. Придирчиво осмотрев агрегат со всех сторон, глянул на дно коробки где предсказуемо и как всегда, обнаружил рядом с инструкцией записку. Моя самая горячая новинка, для самого горячего мальчика, чмок! Не забудь упомянуть в трансляции откуда подарочек.

PS: «Сладкий рай». На дне коробки ещё один небольшой сюрприз. (ﾉ◕ヮ◕)ﾉ*: ･ﾟ✧

А в конце ещё и смайлик влепил. Вот даёт. Я не знаю на самом деле кто это, но последние два года получаю вот такие вот подгоны от этого интернет магазина. Ещё в начале своего пути я покупал разные игрушки именно там, и после стал использовать их на трансляциях. Кто-то из производителей узнал свои изделия, и он стал чаще отправлять подарки, взамен на рекламу, против которой я ничего не имел. К тому же, товар они делают действительно качественный. Так и началась наша односторонняя переписка. Сначала, я переживал и тревожился из-за того, что кто-то посторонний знал кто я и где живу. Но сколько времени прошло, он никогда не вредил мне и не использовал информацию обо мне больше чем для посылок. Более того ещё в первый раз, когда он мне прислал подарок, вместе с ним на мою электронную почту пришёл договор о неразглашении и сотрудничества, который подписали обе стороны. Сделано это было скорее для моего успокоения, чем для производителей, вот я и смирился. Более того — бесплатно. Что может быть лучше. Вспоминая об обещанном сюрпризе на дне коробки, я шуршу бумагой и выуживаю оттуда трусы. Ну как трусы. Скорее кусочек чёрной ткани и несколько резинок на которых по идее она должна держатся. — Даже не представляю, как это надеть… Времени у меня разбираться с «обновками» нет, поэтом спрятав всё, собираюсь на практику. К чёрту Эрвина. К чёрту «Шиганшину» и это проклятую практику. Пять дней. Ровно столько времени понадобилось, чтобы выбить меня из колеи и довести до истерики. Всё чем я занимался в эти дни, никак не было связано с моей специальностью. Конечно, я и не рассчитывал, что мне сразу поручат серьёзную операцию или сходу скажут вправлять кости, но это — уже перебор. У меня конечно есть подозрения что он так на мне отыгрывается, после того так я, снова поджав хвост сбежал из кабинета, но если это так, то его поступок очень детский. Тогда, в тот день, я убежал в комнату отдыха и буквально через десять минут, когда я только успел прийти в себя, в комнату влетела Ханджи с поручением от Эрвина. А поручение было в виде стопки карточек и других документов, размером в потолок. Решил меня взять на измор? Чёрт возьми, у тебя это получилось, я на грани. Собственно, так и начались мои забеги по больнице в поисках того или иного документа, беготня между отделениями, переписи чего только угодно, проверка пациентов в качестве секретаря Ханджи и документальное ведение пациентов — вся моя работа. Сказать, что я устал, это ничего не сказать, ведь совершенно не ожидал такую нагрузку на мозг и тем более ноги. Петра, которая работала в реанимации говорила, что это обычное дело и когда-то она тоже этим занималась, будучи стажером. Своеобразное посвящение. А ещё она рассказывала, что ей повезло не так как мне и в принципе, у них сейчас мало пациентов. Ведь дни стажировки у неё совпали с трагичным днём, когда из-под обваленного моста, что находился в паре километров от больницы, поступили полумёртвые пациенты. А так как эта больница была ближе всего, на неё пришлась самая большая ударная волна. Громкая трагедия и я о ней слышал только в новостях, а сейчас оказавшись с другой стороны баррикады, понимаю, как трудно пришлось ребятам. Ханджи говорила, что в ту злополучную неделю, они безвылазно жили в больнице, сменяя друг друга и прерываясь лишь на двухчасовой сон, а первые пару дней главные хирурги и вовсе оперировали сутками напролёт. Была даже направленна помощь из других больниц в виде специалистов и прочих ресурсов которые банально не успевали поставлять вовремя. Сами ребята из персонала оказались именно такими какими я и ожидал, когда увидел их в первый раз. В меру весёлыми и серьёзными по отношению к своей работе. Хотя…иногда они всё-таки были безалаберными. Мне нравились регулярные чаепития после обеда в комнате отдыха, ведь за ними был своеобразный обмен опыта и историй, которые определённо были мне полезны. Вот только блин. Есть одна проблемка… — Я же тебе говорила, Армин, — сказала Ханджи, закинув ноги на спинку дивана и смотря на меня вверх тормашками, — не я это решаю. Доктор Смит ответственный за круг твоих обязанностей и пока он не позволит, я не могу дать тебе работу поинтереснее. — Но какую пользу мне принесёт переписывание протоколов и ведение карточек пациентов? — возмутился я, отодвинув в сторону одну стопку карточек, чтобы увидеть её за всем хламом на моём столе, — тут полный бардак! В этом вообще есть смысл? — На самом деле, все давно используют электронные версии, но когда приходит проверка она может проверить и бумажные архивы… Поэтому, наверное, смысл в этом есть… — Наверное? — Ммм, я тоже хочу, чтобы мы побыстрее перешли к практике, но тут я мало что решаю, последнее слово за Смитом, — она пожала плечами положив книгу себе на лицо, но потом резко подрывается, — Ооо! Сегодня же ещё не было пятиминутки? Я весь вздрагиваю от этого слова и с осторожностью смотрю на неё, успокаивая себя, что она говорит не о том о чём я подумал. — Будет в одиннадцать. — Ну вот! Там и подними вопрос о расширении твоих кругов обязанности! — она подошла ко мне похлопав по плечам, — Эрвин просто вредничает, и строит из себя буку злюку, но когда-то и сам проходил практику. — Ты говорила, что вы учились вместе… — О да! Такие деньки… всякое было, — растянула она, забирая у меня стопку готовых документов. — Кстати! Хочешь интересный факт про Эрвина? — Умираю от любопытства, — без особого энтузиазма говорю я, старательно переписывая протокол. — Он совершенно не умеет пить! — радостно воскликнула она. — Хмм… Правда… — растянул я, отвлекаясь и ухмыльнувшись, — по нём и не скажешь. — Ещё как! На наш выпускной такое учудил, ух… страшно вспоминать, — интригующе захихикала Ханджи. — Неужели? — сомневаюсь, что она утолит моё любопытство, но эта информация может быть полезной. — Ребята, я насчёт новопоступившего пациента из триста пятой… Оо, вы ещё с этим маетесь, — в комнату зашёл Зик из терапевтического. — Ага, запрягли бедного стажёра пыльной работой годовалой давности, — вздохнула Ханджи, смотря на меня. — Ты про Шэпову? Результаты рентгена у меня на руках, как только получу добро от заведующего, оперируем. На правой ноге варикозной вены есть явные образования, препятствующие кровотоку. Пару лет и она перестанет ходить на своих двоих, так что операция необходима. — Плохо дело. Она умудрилась заболеть, я ей назначил антибиотики, но вряд ли поправится в ближайшее время. Уровень белка зашкаливает, проводить операцию никак нельзя. — Что?! Как так, ещё вчера была здорова… — говорю удивлённо я вспоминая, что ещё вчера ходил к нему узнать о его самочувствии и не было ни намёка на простуду. — Поступила видимо уже заболевшей, осень в разгаре, непредсказуемая фигня. Я уже получил разрешение на перевод его в терапевтическое отделение пока не поправится, пришёл вам сообщить. Гадкое дело. Заболеть перед операцией это отсрочить её на неопределенный срок, а значит позволить болезни прогрессировать. Но, как и сказал Зик, это непредсказуемо поэтому тяжело вздохнув приходится лишь ждать. Обсудив ещё несколько пациентов, я снял очки отложив их на край стола и потираю устало переносицу. Текст плыл перед глазами, и я уже перестаю соображать, хотя ещё даже не вечер. Ложусь головой на стол прикрывая глаза, дав себе минутку расслабится, но кажется минутка затягивается дольше положенного. — Армин, — послышался голос Марко, и я, открыв глаза вижу его у двери, — закругляйся, пойдём в переговорную. Я растерянно смотрю по сторонам и понимаю, что ни Ханджи, ни Зика в комнате нету. Неужели я задремал? С ума сойти. Ещё чуть-чуть и научусь стоя засыпать. — Да… — выдохнул я, встав и подтягиваясь. Подтянувшись и слегка размяв плечи и спину иду в направлении к переговорной, захватив карточки пациентов, которые планировались к обсуждению. Переговорная, это громко сказано, по факту, отдельная комната с узким столом, где все кучкуются раз в неделю. Обычно эти собрания проходят каждый день, но в каждой больнице по-разному. Постепенно понимаю, что начинаю привыкать к запаху больницы и хоть я работаю тут только два дня, казалось, что я знаю здесь всё вечность. Мне было определённо комфортно находиться здесь, но полностью расслабиться мне не даёт Эрвин, который надеюсь забыл о своём сумасшедшем предложении. С ним я всё это время не виделся, да и он не спешил взыскать мой долг перед ним, но даже так, я всегда ношу с собой стопку денег за его телефон. К слову, беру её и сейчас в надежде, что он уделит мне несколько минут личного времени, ведь в этот раз я не собирался убегать. Зайдя в комнату, иду к Ханджи, что села подальше от двери. — Садись сюда, — говорит она, похлопав по стулу рядом, но по правую руку от головы стола где подозреваю должен сидеть Эрвин. — Эмм, а разве это не твоё место? Странно будет если простой стажёр сядет так близко к человеку значительно выше по должности. — Ой, что за глупости, это абсолютно неважно. К том же ты занимался этими документами, не хочу присваивать проделанную работу тобой себе, — говорит она дёргая за рукав и я сажусь поставив стопку на стол, — Это всё? — Да, я закончил со всеми, — выдохнул устало я. — Как красиво! — восторженно сказал Райнер заглядывая через плечо Ханджи в карточку, — у врачей просто не может быть такой красивый почерк, кто ты и что ты сделал с Армином? — Я вообще-то всегда так пишу, — надул щёки я чувствуя, что краснею от смущения. — Какой же он хорошенький, доктор Смит и правда счастливчик раз смог завербовать к нам самого сына Арлерта, — он неожиданно обнимает меня со спины потрепав по голове, и я опешил, — так хочется увидеть тебя поскорее в деле. Он просто напросто тратит время зря нагружая тебя этой бесполезной документацией! — А-ага, — смущённо пробормотал я слегка отстраняясь. — Ещё бы! Я столько раз с ним разговаривала об этом, а он упёрся в слово «рано» и всё, — поддержала его Ханджи. Рано? Да, конечно же мне ещё рано проводить даже какие-то базовые операции, но что мне мешает хотя бы присутствовать на них? Я конечно же понимаю, что во всех его действиях в отношении меня, сокрыты личные мотивы, но поделиться предположениями с ребятами я не мог. Он оказался ещё более коварным чем я думал. Когда почти все места в переговорной были заняты, наконец появляется Эрвин собственной «грозной» персоной. Окинув с порога всех присутствующих тяжёлым взглядом он, останавливается на мне и бегло отводит взгляд особо не задерживаясь. Все как по струнке встали со своих мест приветствуя старшего, пока тот шёл в конец стола, где, как я и предполагал, он должен сидеть. Как только мужчина занял свое место в голове стола все наконец садятся, и я с ужасом ощутил, насколько действительно маленький стол. Моя нога касалась его колена и мне пришлось стиснуть ноги. — Доброе утро, хотел я сказать, но у нас оно едва ли доброе, — начал серьёзно он в тишину повисшую в комнате, — надо бы коротко обсудить планируемые операции и распределения дежурств, но сегодня на повестке дня тема посерьёзнее. Как вы все уже знаете, в больницу приехала проверка, которая прошлась по всем отделениям, в том числе и нашем, и они обнаружили несколько «пробелов» о которых мне тоже очень интересно знать… Сказать, что атмосфера была тяжёлой — это ничего не сказать. Я в полной мере ощутил какая тяжёлая энергетика у его голоса и какое влияние он оказывал на всех окружающих, когда он отчитывал того или иного врача за халатность. Никто даже не смел ему слова сказать в своё оправдание. Все просто смотрели в стол или если Эрвин обращался к кому-то лично, терпели его взгляд и судя по ощущениям он был сродни петле на шее, с каждым словом которая затягивалась всё туже. Отчитывал рядом сидящих, а ощутил себя виновато почему-то и я. — …я уладил несколько вопросов и в принципе, наше отделение прошло проверку лучше остальных, но это не повод расслабляться. В первую очередь — это важно вам не упасть в грязь лицом, ведь в противные случаи те, кто не умеют держать свои места в порядке — будут уволены. Порядок — это показатель качества предоставляемых услуг специалистом. А какие может предложить услуги специалист, у которого беспорядок на рабочем месте?.. Говорил он всё по делу. Я его прекрасно понимаю и полностью поддерживаю ведь тоже это заметил. Перебрав документы, я понял, что там полнейший бардак, а некоторые данные бумажные и вовсе расходились с электронными. — И так, я надеюсь, за сегодня вы решите эти проблемы. Приступим к другой части собрания. Армин, — я от неожиданности дёргаюсь, услышав своё имя, — передай карточки. — Да, — чуть не заикаясь говорю я, спешно протягивая необходимые документы и карточки ему. Когда он берёт их, ощущаю, как его рука касается моей в невидимой зоне от остальных, и слишком размашисто проходит по руке до самого запястья. Непозволительно интимно и до неправильного медленно это касание, которое заставляет меня поднять глаза и увидеть его первую улыбку за собрание, предназначенную только мне. Но длится это недолго и почти сразу он возвращается в свой профессиональный образ. Я слегка оглянулся в моменте, понимая, что никто не видел этого жеста, ведь все были очень заняты чем-то «интересным». А занимались они кто чем: кто-то разглядывал свои руки, а кто-то находил занимательным гладкую поверхность стола или некоторые счастливчики могли пошерстеть бумажками которые они взяли судя по всему специально, лишь бы не поднимать глаза. Хаха… Почти как в школе. Само собрание дальше было именно таким, каким я его себе представлял. Непринуждённым и более расслабленным. Все обсудили предстоящие плановые операции и назначили дату инвентаризации, а также ответственных за неё. В общей сложности, рабочие вопросы и только. Я бегло помечал некоторые моменты, как и остальные, и в голове прикидывал примерно сколько меня будет ждать бумажной работы. С досадой вздыхаю понимая, что видимо до настоящей работы мне ещё очень далеко, если всё будет так дальше продолжатся. Кручу в руке карандаш задумчиво смотря на свою писанину, но тут же неожиданно вздрагиваю, когда чувствую, как внизу на моём бедре игриво появилась знакомая рука. Опустив взгляд вниз, я увидел, широкую руку на запястье которого выглядывала чёрная татуировка. Поднимаю удивлённо глаза на Эрвина видя, как он продолжает невозмутимо говорить на общую тему, кажущийся абсолютно не причём. Я замираю ощущая, как пальцы выписывают круги на внутренней стороне бедра то ли возбуждая, то ли щекотя, так расслабленно, будто для него это обычное дело. Я облокачиваюсь локтем о стол, опираясь головой о руку и перекидывают ногу на ногу с силой прижимая его наглую руку. Ликую, когда слышу, как в этот момент он запинается и закусываю нижнюю губу давя желание улыбнулся своей маленькой победе. Что ж, о своих словах он не забыл и тогда в кабинете он не шутил, раз он таким образом решил мне напомнить об этом. Но сейчас его порыв совершенно не вовремя и не в лучшем месте. Чем он вообще думает?! — Ханджи, как дела с пациентом, у которого было огнестрельное? Случай был зафиксирован сотрудниками полиции? — задаёт он вопрос и Ханджи начала отчитываться по поводу этого случая. Мне тоже было бы очень интересно послушать, вот только я понимал зачем он перевёл стрелки разговора на Ханджи, когда его рука проскальзывает между моих бёдер выше к паховой зоне и большой палец невесом ложится на ширинку. Чёрт, да что он о себе возомнил? Совсем с ума сошёл? Стараясь сохранять максимально невозмутимое лицо, я прикрываю документами проём между столом и собой, дела вид, что что-то читаю, а сам напрягаюсь и натягиваюсь как струна, ощущая постепенно эффект от его действий. Его палец царапал ширинку моих штанов, медленно считая звенья ногтем, и я всё-таки не выдерживаю, посмотрев на него исподтишка. Он улыбаясь смотрел на Ханджи, явно увлечённый её рассказом, но всё-таки бегло посмотрел на меня с тенью ехидства в глазах. Я тут же отвожу взгляд опуская голову вниз и стискиваю зубы, стараясь подумать, что я могу сделать в этой ситуации чтобы закончить эту пытку. Но тут неожиданно рука перестаёт двигаться, и она выскальзывает. Я уже почти вздыхаю с облегчением подумав, что он наконец-то нашёл свои потерянные мозги, однако он похлопал меня по бедру и этим привлек внимание внизу. Мужчина указательным пальцем начал с нажимом что-то выписывать на моей ноге, и я понимаю, что это буквы. С непониманием смотрю на него, а тот облокотившись о свою другую руку, слушает отчёт другого врача и даже умудряется быть в теме разговора, задавая уточняющие вопросы. С первого раза я не понял, что он хотел сказать, поэтому повторяю его движение пальцев карандашом на полях тетради передо мной и с каждой буквой с ужасом понимаю смысл его слов, а когда опустил взгляд на результат, почти завизжал. Раздвинь ноги, Юри. Я поднимаю на него глаза и вижу, как он кидает на меня ехидный взгляд, а после смотрит в мою тетрадь на фразу, которую я написал и слегка усмехается, ритмично дёрнув бровями. И снова как ни в чём не бывало переводит взгляд на говорящего. Я бегло прикрываю рукой то, что написал и смотрю по сторонам, понимая почему он такой смелый в своих действиях. Да вообще никто не смеет на него смотреть, кроме меня. Говорящий или сидящий, даже Ханджи совсем не смотрит в его сторону уткнувшись в документы. Вот он и чувствует себя безнаказанно. Может сломать ему палец? Или ущипнуть так сильно, чтобы кровь пошла? Нет, вот это точно уже будет подозрительно, если я опущу руку и начну как-то ему противостоять. На него никто не смотрел, а вот насчёт себя, я не был так уверен. Перебираю все пути расплаты в голове, но когда снова ощущаю, как его рука нежно ласкает моё бедро, вздрагиваю ощущая горячую волну возбуждение, что прошлась по всему телу. Между ног всё пульсирует и просит о ласке, а голова затуманивается буквально попрощавшись с здравым рассудком и концентрируясь на животном желании. Опасно. Безумно опасно, если кто-то заметит, что он сейчас делает со мной. Сумасшедший. Но кто здесь ещё более сумасшедший, так это я способный возбудится от ощущения адреналина и надвигающейся опасности. Он не дурак и если смотрел мои трансляции, то должен знать об этом моём фетише, из-за чего собственно я и начал стримить. Но это всё не выходило дальше за рамки просто фантазий! Или лживых рассказов на стримах, чтобы возбудить зрителей, создав этим нужное настроение. А сейчас я столкнулся лицом к лицу с одной из таких своих фантазий, которой к слову я делился с зрителями. Это такое странное чувство, ощущение чужой руки в столь интимном месте пугало меня, но в то же время… будоражило и возбуждало. Прикусив нижнюю губу всё ещё в сомнениях, я медленно и с опаской раздвигаю свои ноги, пока моё колено не касается его ноги. Как же тесно. Эрвин одобрительно огладил моё бедро с внутренней стороны сверху вниз и взяв под коленку, закинул мою ногу себе на бедро, из-за чего я стал ещё больше нервничать. Он явно воспринял мой жест как разрешение, но не спешил делать что-то более безумное чем бесконечные, будоражащие тело ласки. Мне кажется я перестаю дышать, когда ощущаю его руку всё ближе и ближе к члену, и когда он его сминает, я тихо с облегчением выдыхаю, ощущая горячую руку сквозь одежду. Нет, это точно было ошибкой. Мне слишком страшно и приятно одновременно, а с каждой минутой всё сложнее притворятся будто ничего не происходит. Напротив меня никто не сидит и видимо нет таких смельчаков кроме меня, которые сели бы с ним рядом, но в сложившейся ситуации — это было мне на руку. Никто не замечает моих красных щёк, которые выдавали меня с потрохами и для пущей убедительности я облокачиваюсь о руку прикрывая одну сторону лица. Сквозь выбившиеся пряди волос поглядываю на Эрвина, который с абсолютно невозмутимым лицом, говорил что-то действительно важное, но мне было не до этого. Как же приятно. На грани нереального и совсем не похожего на ощущения своих прикосновений. Чувство опасности так подстёгивает остроту ощущениям и это буквально кажется самым приятными ласками в моей жизни. Пальцы медленно и со вкусом сжимали мой член то ускоряясь, то останавливаясь полностью, позволяя этим растянуть удовольствие настолько, насколько это возможно и позволить насладится приятными мурашками, говорящими, что тело на грани чтобы упасть в пропасть удовольствия. Безумно хочется кончить, но он не даёт мне этого сделать, мучая этой сладкой пыткой. Тем временем он опустил и вторую руку под стол, забираясь пальцами под ткань штанов и оглаживая щиколотку, а нога мгновенно покрывается гусиной кожей. — Что ж, в целом я рад, что вы так хорошо подготовились к собранию, надеюсь и работу вы будете выполнять соответствующе. Сейчас, я подумываю проводить их чаще, чтобы держать в курсе всех изменений, — говорит он и резко останавливаясь когда по телу проходится предоргазменная горячая волна, — к тому же, руководители проверки тоже считают, что нам стоит чаще разговаривать и поддерживать связь… Ещё чуть-чуть. Пожалуйста, я же почти уже… Его рука исчезает в самый ответственный момент, когда я уже был готов кончить. Я почти с надеждой смотрю на него прикрывая облокачиваемой рукой рот и вижу как он бросает взгляд на меня. — Ох, Армин, — неожиданно обращается ко мне он и я растерянно смотрю на него, — совсем забыл спросить, как у тебя дела? Надеюсь все относятся к тебе хорошо? Ты серьёзно блядь?! — Кхем… Я… Спасибо за предоставленную возможность, доктор Смит. Никаких проблем нет, — говорю я ощущая стыд, когда понимая что мой голос изменился из-за напряжения. Чувствую как он опускает мою ногу, ставя её в прежнее положение. — Чудесно. Ты отлично справился с той работой которую я тебе поручил, позже зайди ко мне, надо обсудить дальнейшие действия касаемо твоего обучения, — говорит он и со стороны кажется будто это вполне себе приличный разговор, но блядь нет. — Хорошо… У вас будет свободное время кое-что обсудить после собрания? — говорю я, смотря на Ханджи и та одобрительно кивнула, думая, что я хочу поговорить с ним о расширении моего круга обязанностей. — Конечно… Все свободны, хорошего рабочего дня нам. В комнате раздались спешные скрипы стульев, и все ринулись прочь, как только он позволил. — Удачи, — прошептала Ханджи хлопнув меня по плечу и тоже ушла. Как только последний человек вышел из переговорной и дверь захлопнулась, я сжимаю в кулаке листья тетради и кидаю ее в его сторону, привстав со стула и облокотившись об руки. Эрвин предсказуемо уворачивается «ойкнув» и довольный собой улыбается мне. — Ты… спятил?! — шёпотом кричу на него я, чувствуя такую волну раздражения, что почти готов был его убить, но при этом щёки мои пылали от ещё не до конца ушедшего возбуждения. — Хаха, думаешь? — он со скрипом отодвигает стул и встаёт, хлопнув меня по спине, — похоже на то… — А если бы остальные увидели?! — Ааа, так тебя только это волновало? Тогда зря переживаешь, никто бы не осмелился смотреть в мою сторону во время переговоров, а ты сидел рядом со мной. Они знают, что если я поймаю их взгляд, то зацеплюсь именно за него, закидав вопросами, — он подошёл ко мне сбоку наклонившись, — Кажешься неудовлетворённым, хочешь завершить начатое? — Обойдусь, — я шлёпнул его по руке, что держала меня за пояс штанов, — перестань меня закидывать бумажной работой. — У тебя неплохо это получается. — Я будущий хирург, а не твой писарь, дай мне настоящую работу, связанную с моей специальностью. — Ух, опять будешь угрожать мне? Неужели ещё не понял, что это бесполезно, — усмехнулся он, заправляя мои волосы за ухо. — Мой ответ — нет. Ты не получишь работу серьёзнее этой, пока я не пойму, что ты готов. — А когда буду готов? У меня осталось пару недель, Эрвин. — возмутился я, — все мои практические работы выполнены на отлично, а именно: несколько видов операций, зашивание открытых ран, да даже накладывание гипса! И этого недостаточно чтобы начать помогать под присмотром руководителя? — Недостаточно. Разговор окончен, — я смотрю в ступоре как он уходит из переговорной и захлопнув за собой дверь, он оставил меня одного. — Чёрт… — процедил я в тишину и смотрю на пустой стол перед собой, — ну уж нет… Сжав кулаки, я выбегаю из комнаты и иду по коридору в предполагаемое направление, в которое, судя по звуку шагов, он шёл. Куда? Где сейчас он может быть… — Ох, — я остановился у мужского туалета и зависаю у двери, слыша, как кто-то расстёгивает свой ремень и вспоминаю, что в переговорной только у него был ремень. Зайдя туда, я облокотился о умывальники слушая как смывается вода в кабинке, напротив. Сложив руки перед собой, я вызывающе смотрю в дверь ожидая, когда она откроется. Он выходит даже, не удивляясь моему присутствию и просто подходит к умывальнику рядом, тщательно вымывая руки. — Мой ответ не изменится, — говорит он, когда шум воды прекратился и я поворачиваюсь смотря на него. — Это из-за того, что я проигнорировал твою просьбу о «пятиминутке» и ушёл тогда? — Хмм… это конечно было очень холодно с твоей стороны, но причина не в этом, — он втирает в кожу антисептик смотря на меня, — смотрю сегодня план «отступления» у тебя не в приоритете… что-то новенькое. Чем ещё удивишь? — Хаах… значит ты просто обиделся, — усмехаюсь я, подняв голову вверх, — ты прав, сегодня я не намерен сбегать. Слышу в коридоре мужские голоса, направляющиеся в сторону туалетов и закусив нижнюю губу ругаюсь себе под нос, ведь сейчас разговор опять прервётся если ничего не сделать. Долго не думая, я дёргаю его за рукав и тяну в свободную кабину откуда он вышел, закрыв на щёлку дверь. На моё удивление, он не сопротивлялся и ничего не спрашивал, а зашёл и опираясь спиной о дверцу, посмотрел вопросительно на меня. Я поднимаю голову и смотрю на него в сомнениях и понимании, что сейчас, если перейду эту черту, то назад дороги не будет. — Вах… У меня опять жена «на коне», я забыл про годовщину, — возмутился мужчина, хлопнув дверцей. — Вот дурак, за двадцать лет мог и запомнить. Ты покойник… Мне определённо не противны его прикосновения и в этом я убедился ещё тогда в кабинете, хоть и не хотел себе этого признавать, но в глубине души мне хотелось попробовать… Трясущимися пальцами касаюсь его шеи и провожу ими медленно вниз почти невесомо пробуя и пытаясь понять свои ощущения. Нравится. Твердый рельефный живот, что напрягся под моей ладонью и я мог огладить каждый кубик сквозь тонкую больничную форму. Нравится. Как из-за сильной разницы в росте, его дыхание ощущается макушкой и подняв свою голову вверх, я тут же обязательно с ним столкнусь ведь знаю, что он смотрит на меня так же внимательно, как и я, наклонив голову и пытаясь понять, что я хочу. Нравится. Молчание и покорность, с которой он неподвижно стоит, ожидая пока я налюбуюсь им вдоволь и сделаю сам для себя какой-то вердикт. Прохожусь взглядом по нему сверху вниз и беру его руку, на которой были наручные часы, привлекающие своим явно дорогом брендом. Громко сглатываю и рвано выдыхаю через рот, пальцами пройдясь по таблу часов и смотрю как большая серебряная стрелка преодолевает круг. За десять секунд до начала новой минуты, я поднимаю его руку вверх и указываю пальцем, чтобы и он посмотрел. Стрелка вверху. Я поднимаю голову вверх смотря на него и приподнявшись на носочках, шёпотом говорю в губы: Пять минут.