Холод

Очередной за десятилетие саммит стран, которые умеют колдовать, настал. Персонификации вновь, как и десять лет назад собрались вместе, чтобы разгрести все, что накопилось по этому щекотливому вопросу. *** Керкленд Артур, одетый в мантию, рассматривал соседей. Франциск со своими вейлами и сильнейшей в мире любовной магией, восседал прямо напротив. Далее было целое пестрое сборище из африканских персонификаций, практикующих шаманизм и магии сил природы; далее должны были быть скандинавы, но от них был в этот раз только Холл; Китай и Япония были рядом — Япония переговорщик с духами и демонами, а Китай — истинный чёрный маг и мастер иллюзий. Потом должна быть Украина, по зельям, ядам и наговорам, но её было не видно. Зато был Брагинский, и не один — притащил и свою Республику Тыву, шамана, и родного сыночка. Был ещё и Болгария со своей школой магии… Страны Окинавы и воплощения с других малочисленных островов он не удостаивал своим драгоценными вниманием. Артур вздохнул, зная заранее что Америки тут и ноги не будет — когда Альфред был ещё маленький, он решил не портить ему жизнь, и просто в один миг «присвоил» его магические силы себе. Как показала практика — правильно сделал. Альфред просто-напросто не мог колдовать, хоть школы магии у него имелись. Но тому на магию было плевать, ему хватало своего эгоизма к окружающим… Кстати, никто и никогда не говорил о том, какими силами владеет Россия. Разумеется, в славянской магии равных ему на земном шарике не было. Ходили слухи, особенно во время войны, что Россия, лишившись своих детей-воплощения, от души проклял Рейх — он пожелал, чтобы Людвиг тоже лишился самого дорого. Так и произошло — на долгие годы они с Гилбертом были разлучены. Федерация до сих пор был под защитой, с него сползали абсолютно все проклятия (девять из десяти ударяли по оппоненту), да и аура магии у него была невыразимо мощная и сильная. Единственное, что знал Артур, Иван владеет всем, что связано с зимой, льдом и морозами. Иначе — магия холода. Да и только на его территории обитал Генерал Мороз, вообще-то злой дух, который когда-то властвовал по всему земному шару. По слухам — Иван приходился ему родным внуком. Япония кратко призвал всех к порядку — это было его последнее заседание во главе, дальше идёт десятилетие Китая, и все поспешили сесть на свои места. Китай изящно встал, расправив роскошное черное ципао с золотыми драконами, и пошёл к трибуне… *** Они обсудили законы, либо смягчающие, либо отягчающие жизнь магических полукровок — например вейл и оборотней. Потом обсудили новые веяния — тут все поделились согласно специфике, и общий стол стал почти пустынным — шаманов в мире было завидное большинство и они ушли в другой зал обмениваться опытом (или проклятиями — тут кому как повезёт); остались «основные». Спор зашёл о магах в общем. Брагинский, у которого маги жили только по одному правилу — «не светишь магией, да не убиваем будешь», откинулся на своём месте, в полуха слушая дилемму о статуте секретности Англии и таком же режиме во Франции. — У тебя маги как в резервации! — распалялся Франциск. — Они застряли в старых веках! — Мои люди не готовы столкнуться с колдовством, — меланхолично сообщил Артур, — это до сих пор ненормально… — Поэтому-то у Вас в Европе Тёмные лорды как на дрожжах и растут, — хохотнул Брагинский. — Напомни, какая у тебя по счету была магическая война? — У Вас, в России, все, что ненормально — нормально, — буркнул задетый за живое Великобритания. — У нас есть и сильные колдуны… — Например Альбус Дамблдор со своей любовью и всепрощением, — рыкнул недовольно Брагинский, — только он смог увести «милого дружка» из-под удара моих людей. Хотя я б лично Гридевальда линчевал за военные преступления и скормил псам! Франция, надёжно прикрытый широкой ивановской спиной, давился смехом. Яо — тоже. Кику бросило в краску упоминание иной любви, хотя его манги буквально пестрили этим. — Гриндевальд — не твоё дело! — Как раз-таки моё, Артур. Меня сильно не устраивает, что подсобник незабвенных братцев все ещё дышит… И, кстати, это Дамблдор его прикрыл или все же ты? — Ну знаешь ли, Брагинский!!! — Керкленд пришёл в дикую ярость. — Знаю. Русский вместо ответа снял чёрный пиджак, в котором пришёл. Под ним была не первой свежести футболка с короткими рукавами, и — глаза Керкленда расширились в орбитах, все руки были замотаны в бинты, которые кое-где пропитались алой кровью. Но характерные «Цепи гнева», пусть и незнакомой ему вариации, было видно сразу. — Александр, — подчеркнул Иван имя своего темного «брата-близнеца», - до сих пор не понимает, как вы дышите с нами одним воздухом. Недавно он попытался захватить тело моего сына Вани… Упоминаемый холодно сверкнул отцовскими фиолетовыми глазищами, и молча кивнул, подтверждая сказанное. -… и нам с ним пришлось пойти на жертвы. Парень выбросил в воздух кулак, где ясные, как будто вырезаны вчера, виделись на коже такие же письмена, как и у папаши. Хотя с этого «приятного события» прошёл год. У Кику выступил пот на висках от напряжения. Встречаться с Александром он после Великой Отечественной напрочь отказывался. Лучше быть единым с Россией. Правда. — Кстати, привет Оливеру. Артур не смог забить вовнутрь свою тёмную сторону души — уши прорезало очень мерзкое хихиканье. Оливер, как шакал, всегда был рядом, настороже — чтобы отхватить кусок мяса побольше. Желательно — с кровью. Но судя по тому, что от Александра в ужасе был даже Китай, один из самых старых воплощений что ступает по Земле, то «такого» точно следовало сдержать всеми силами. — Видишь ли, Брагинский… люди всегда будут и хорошими, и плохими. Иван закивал, соглашаясь с ним, и одновременно надевая обратно на плечи пиджак. — Тем более, Том Реддл, — отметил Англия людское имя, — совершил над собой столько экспериментов, начитавшись восточных трактатов, чтобы остаться бессмертным, что он максимально подошёл к своей цели. У меня в стране нет некромантов! Яо зло сверкнул янтарными глазами, так в этот раз камешек упал в его огород: — Зато у нас они есть, — рыкнул он. — Брагинский перед тобой сидит, идиот! — ЧТО-О-О-О?!!! *** Эта информация была сродне выбитой планки из-под ног будущего мертвеца, уже висящего на виселице в симпатичной верёвке из пеньки. Из Артура будто бы выбили весь воздух. — А ты, что, не в курсе, Мон Ами? — смешно выпучил глаза чёртов француз. Который был в этот раз в курсе, в отличие от него! — Ты что не знал?! — охнул одновременно с Бонфуа румын, обозначая тем самым свое присутствие. У него была самая большая вампирская гильдия в мире. — Брагинский, реально? — воздуха хватило только на эти два слова, и то — пискнуть, а не сказать обычным голосом. — Могу. Умею. Практикую. Показать? — устало спросил Федерация. — Да хоть экс-Пруссию вспомни! - продолжил он. - Живой и здоровый… ходит, сквернословит… острит по-прежнему. — В том-то и проблема, что он был без изменений, — пробормотал Китай, которому решительно не нравилось направление мысли в разговоре. «Я проклинал некроманта,» — подумал оторопело Англия, пребывая в состоянии перманентной паники, — «впору проситься к Америке, чтобы стать колонией… Какой кошмар!» — Судя по всему, Англия ещё не врубился, с кем имеет дело, — грубо сказал «милый сын» Брагинского. — Пап, наверное, все-таки придётся продемонстрировать. — Обратился он к отцу. Едва Артур открыл рот — чтобы высказать несогласие, как Иван, метнув один-единственный взгляд за спину, позвал: — Византия! *** В воздухе причудливо смешался железистый запах крови, церковных — ладана и гари. Китай отпрыгнул со своего места быстрее зайца. Гостя из… небытия он узнал. Встречался… Иван оборачивался к пришельцу медленно. Из тени на него смотрел довольно-таки суровый на вид воин. Поверх кожаной, старинной полусгнившей кольчуги, были монашеские одежды непонятного уже цвета, подпорченные пламенем и исполосованные ударами бича, царапинами и явными попаданиями стрел. Пара из них торчала из спины и плеча. Золоченый крест на крупной цепи, на груди его, частично был чёрным, обгорелым, и был сломан ровно на половине. Но все отметили сильное сходство с Брагинским — то же выражение пронзительно-голубых, как небо, глаз, очертания лица, крепкое сложение. Но самая жуть была в другом. Из всех ран, что были нанесены погибшей много веков назад персонификации, сочилась алая кровь. Куски мяса, что остались от левого разодранного бока, болтались буквально на одной жиле. Правая рука была сожжена до состояния белой кости, до мяса. То есть — вместо обычного, человеческого запястья с ладонью вместо неё были скелетированые останки. Светлые, чуть волнистые волосы, были спрятаны под бечевку вокруг лба. Тех тоже коснулся беспощадный огонь, и они частично свернулись, словно пакля. Лицо было все в мелких шрамах, выдавая многие и многие войны древних веков, и Китаю пришло на ум очередное сравнение его с Иваном. Выражение на лице выдавало тихое смирение, обреченность и покорность. — Здравствуй, — с любовью и тихой грустью проговорил Федерация, вставая, и обнимая его, несмотря на все раны и уродства. Показывая, что он реален, — крестный… — ещё тише произнёс он, бережно дотрагиваясь рукой в перчатке до родного ему лица. — Малютка Русь? — хриплым, сорванным голосом спросил Византия, неожиданно устремив свой ясный взор. — Но сейчас ты уже не такой маленький, правда?.. Сколько веков прошло? — Осознал он вдруг настоящее. Мальчик вежливо отступил в тень, давая двум родным людям свидеться, хоть ненадолго. — Много, — нежно проговорил Брагинский, не отпуская родного человека из прошлого. — Ты опять воспользовался бесовским искусством! Ай-яй, Иоанн! — разочарованно проговорил умерший, мягко выпутываясь из объятий. — Крест хоть носишь? А молитвы? Читаешь? — Ношу. Не читаю — некогда, — Брагинский лучился искренней радостью. — У нас мало времени… — Для чего ты меня позвал? — все также, с хрипотцой, спросил Византия. — Не верят тут… некоторые, в моё бесовское искусство. Византия вздохнул. Медленно протянул свою костлявую руку и вытащил из себя стрелу с оперением и швырнул её с силой на стол, от которого абсолютно все шарахнулись, как от чумы. Тонкая душевная организация Артура Керкленда не выдержала — и тот рухнул в позорный для сэра обморок. *** Через три минуты образ Византии стал меркнуть. Он что-то ещё успел произнести на старославянском, и Федерация улыбнулся, светло и грустно, со слезами на глазах… Китай так же грустно улыбнулся прошлому. *** Керкленд очнулся на диванчике в углу, когда Византии уже не было. Все мирно разговаривали с друг другом, и его «отсутствия», кажется, никто не заметил. Сначала он списал все на игру света и тени — ведь не может такого быть что… но перед его глазами всплыл стол с лежащей окровавленной стрелой. — Брагинский, — крикнул он, поражаясь самому себе, тут же прерывая гвалт вокруг, и ловя на себе недоуменные взгляды, — что ты хочешь за свои услуги как некроманта? *** Они остались втроём — он сам, Брагинский-старший и Брагинский-младший. Керкленд уже рассказал все, что знал о последнем Тёмном Лорде, Томе Реддле. Иван думал недолго: — Я точно не смогу тебе помочь. Я не могу сейчас оставлять страну без себя надолго… но есть альтернатива. Молодая. Активная. — Он подтолкнул вперёд Ваню. — Сын у тебя… тоже? — поднял свои выдающиеся брови Артур. — Конечно. К примеру… Ванюшка уже изучил все основы моей магии, переняв и некромантию, и ещё будет у нас время… У тебя со скольки лет в школу принимают… в… Хогвартс, кажется? — С одиннадцати… а что? — Я хочу, чтобы он пребывал у тебя легально. И поучился в школе. Ему как раз хватит семи лет чтобы найти о твоём Лорде абсолютно все. Да и я хочу, чтобы он узнал европейскую систему образования. Не хочу я его впутывать в политику, в эту грязь раньше срока. — Письмо я организую… а твой-то хоть согласен поучиться здесь? — спросил Керкленд, внутренне соглашаясь, что старшего Брагинского, постоянно на своей территории, он не выдержит. Младший, вроде, потише… — Это будет… захватывающее. — Нашёлся юный Брагинский сразу.