Человеку свойственно ошибаться

16 ноября 2038 года, 12:44 Детройт, штат Мичиган

Порыв колючего морозного воздуха обжег щеки, словно резкая пощечина, когда Ханна вышла из теплого салона автомобиля. Пронизывающий холод смешался с дурным предчувствием, заставляя ее поежиться. Она поспешно захлопнула дверцу машины, собираясь с мыслями. Хотя дневной свет пробивался сквозь обсидиановое небо, мир, кажется, задрапирован мрачной вуалью. Некогда светлые тона пейзажа теперь кажутся приглушенными, словно сама природа оплакивает все те события, произошедшие в последние дни. Внутри у Ханны все сжалось от беспокойства и ноющего странного чувства. Это грызет ее изнутри, как коварное существо, безжалостное в своих мучениях. В глубине души она прекрасно знает, что ей не следовало приходить сюда. Не получилось в первый раз, так с чего получится сейчас? Но она хватается даже за этот крошечный шанс узнать хоть что-то, потому что она не простит себе, если не попробует. Коннору не лучше, наоборот, с каждым днем только хуже. Ханна видит это, чувствует это. Она замечает его задумчивые и растерянные взгляды, замечает то, что теперь он почти всегда «дышит», но все равно задыхается. Она видит, как он морщится во сне, видит, как диод на виске переливается красным и это точно ненормально. Она боится. Она так чертовски боится за него. Ощущение, словно мир вокруг них стремительно рушится, распадаясь на атомы. И Коннор вместе с ним. В один момент все изменилось. Раньше работы не хватало на весь участок, а теперь не хватает сотрудников для выполнения этой самой работы. Что будет дальше? Насколько все станет хуже, чем есть сейчас? Ханна старается не думать о том, что в Детройт снова пришлют ФБР и военных, хотя это лишь вопрос времени. Она старается не думать о журналистах, которые словно сошли с ума с началом всей этой истории, и теперь с небывалым остервенением переиначивают и мусолят любую всплывшую информацию, тем самым подогревая всеобщее беспокойство и возрастающую ненависть к андроидам. Она старается не думать о толпах людей, которые сегодня вышли к зданию «Иерихона», но слова на плакатах протестующих все еще эхом отдаются в ее сознании, напоминая о ненависти и страхе, которые угрожали поглотить их всех. Она старается, правда старается держать сердце твердым, а голову холодной. Черт бы побрал это правило… Резкий ветер трепал темные локоны вокруг ее лица, пряди прилипали к влажным от растаявших снежинок щекам. Глубоко вздохнув и поправив свою черную куртку, Стоун инстинктивно проверила пистолет в кобуре и зашагала по скрипучему полотну. Дорожка, ведущая к дому, на удивление свободна от свежевыпавшего снега, который покрыл остальные окрестности. На мгновение Ханна задалась вопросом, расчистил ли путь один из андроидов, что, в целом, было бы вполне логично. Но все оказалось проще и… гениальнее? Как посмотреть. Когда Стоун ступила на мостик, она заметила, что снег под ее ботинками тает почти мгновенно, превращаясь в струйки воды, которые извиваются вдоль тропинки и утекают в только им известном направлении. «Отапливаемая дорожка… Круто,» — подумала она, подходя к двери. Тревога и нервозность слились воедино, создавая мерзкий ком странных ощущений в её груди. Она снова глубоко вздохнула в тщетной попытке успокоить свои мечущиеся мысли, полная решимости очистить свой разум от любых нежелательных отвлекающих факторов и нажала на кнопку звонка, нарушив тишину, воцарившуюся вокруг неё. Кто бы мог подумать, что она снова окажется здесь? Дверной замок щелкнул, и Стоун натянула мягкую приветливую улыбку, готовясь увидеть милое и такое прекрасное лицо Хлои. Однако, когда дверь распахнулась, на пороге стояла не она. Выражение лица детектива дрогнуло и улыбка медленно сползла с ее губ. Сияющие глаза встретились с ее оторопелым взглядом, и казалось, что сам Элайджа Камский ожидал ее визита, в отличие от Ханны. — Детектив Стоун? — голос мужчины нарушил тишину. В его тоне сквозит любопытство, а его глаза впились в нее, кажется, проникая сквозь слои ее мыслей. — Оу… Я не ожидала увидеть вас, — призналась Ханна. Она попыталась вернуть себе самообладание, застигнутая врасплох этой встречей. Не то, чтобы она не ожидала его увидеть совсем. Скорее, ожидала, что это случится после длительного ожидания в холле или чего-то подобного. Понимающая улыбка тронула уголки губ Элайджи. Он едва заметно кивнул, словно подтверждая собственные, только ему известные, мысли. — Вы пришли в мой дом, кого же еще вы ожидали здесь увидеть? — его слова повисли в воздухе, сопровождаемые кривой усмешкой. Элайджа распахнул дверь, безмолвно приглашая войти. Ханна на мгновение заколебалась, прежде чем переступить порог знакомого холла. — Я думала, что мне откроет Хлоя, — словно оправдываясь ответила она. Войдя в тускло освещенное помещение, детектив испытала ошеломляющее чувство дежавю. — Как в прошлый раз. Ее взгляд задержался на мужчине, стоявшем перед ней, который теперь выглядит немного иначе. Нет, он все еще самодовольный павлин, это точно, но на этот раз хотя бы в одежде. На нем свободные хлопковые серые штаны в паре с простой черной футболкой, подчеркивающей его широкие плечи. Его темные гладкие волосы собраны в знакомый пучок на затылке, что придает ему вид непринужденной утонченности. И он, как обычно, босой, — Ханна усмехнулась при этой мысли, видимо, это привычка всех гениев. — В прошлый раз я был немного занят во время вашего визита. Сейчас я свободен, — сказал Элайджа ровным и уверенным голосом. Тусклый свет отбрасывал таинственные тени на его точеные черты, делая его почти неземным. Ханна прищурилась, глядя на него, и в ее взгляде сквозит смесь любопытства и скептицизма. Она научилась не доверять так легко, особенно когда дело касается кого-то вроде Элайджи Камски. Они виделись лишь раз, но даже этого хватило, чтобы почувствовать скрытность и загадочность, исходящие от него. Если честно, это выбивает из колеи и раздражает. — А если бы это были журналисты или обозленные на своего создателя девианты? — она изогнула бровь, по хозяйски проходя в комнату с открытой дверью. Камски слегка улыбнулся, восхищаясь ее дерзостью, и последовал за ней. — Я не так глуп, как вы думаете, детектив. По всей территории расположены камеры. Сработал сигнал, когда ваш автомобиль пересек одну из зон, — объяснил он, и его голос полон уверенности, которая соответствует его поведению. Эта комната выглядит иначе. Да, стены все еще выложены холодным темным камнем, но помимо этого у одной стены возвышается потрескивающий камин, теплый свет которого разливается по комнате уютным сиянием. Перед камином маняще расположился небольшой синий диван в сопровождении пары кресел и низкого столика. Внимание Ханны привлекла Хлоя, которая сидела на одном из кресел, одетая в свое неизменно голубое платье. Она держала в руках книгу, ее ярко-голубые глаза пробегали по страницам, пока она погружалась в написанное. Детектив не смогла удержаться от искренней улыбки. — Привет, Хлоя, — сказала Ханна приветливым тоном, словно они были старыми друзьями, воссоединившимися после долгой разлуки. — Добрый день, детектив Стоун, — мелодично ответила андроид, грациозно поднимаясь с кресла. Очаровательная улыбка украсила ее фарфоровое лицо, излучая неподдельную теплоту. — Рада снова видеть вас! Когда Ханна перевела взгляд на Элайджу, она обнаружила, что он стоит рядом с ней, небрежно засунув руки в карманы брюк. Его губы изогнулись в молчаливой улыбке, а дымчато-серые глаза с интересом наблюдали за Хлоей, словно он все еще не мог налюбоваться ее красотой. Ханна знает этот взгляд. Камски смотрит на Хлою так, словно она — самое дорогое, что у него есть. Она знает, потому что, кажется, сама все чаще смотрит так на Коннора. — Так что вас привело ко мне? Снова ищите ответы на экзистенциальные вопросы своей игрушки? — спросил Элайджа без единого намека на издевку или игривость. — Не называй его так, — твердо ответила Стоун, не скрывая своего раздражения. — Ну конечно… — усмехнулся Элайджа, с любопытством рассматривая девушку. — Удивительно… Девиант, не считающий себя таковым. И детектив, питающий слабость к андроидам. Как романтично. Ханна шумно выдохнула, на мгновение забыв о цели своего визита. Ей пришлось напомнить себе, что нельзя отвлекаться на обаяние и остроумие Элайджи, ведь под его харизматичным фасадом скрывается лишь высокомерие. Ну, и непредсказуемый ум, конечно же. — Ближе к делу, — Ханна заговорила чуть серьезнее. — Есть пара вопросов. И на этот раз прошу вежливо: ответьте на них четко и без загадок. Стоун вскинула подбородок, стараясь выглядеть уверенно. Вдруг это сработает и получится узнать от него полезную информацию быстрее, чем в прошлый раз. Камски одарил ее прищуренным взглядом, в его глазах появился игривый блеск, как будто он изучает ее, пытаясь разгадать ее истинные намерения. После недолгого раздумья более мягкий взгляд переместился на Хлою, которая стояла неподалеку. — Приготовь нам чай, пожалуйста, — попросил он андроида. Его тон остался мягким и бархатным, ведь он точно знает, что она выполнит его просьбу. Хлоя кивнула и улыбнулась, прежде чем скрыться за дверью. Ее движения плавные, почти неземные, не могут не вызывать восхищения. Она словно призрак, мягко скользящий по комнате. — Спасибо, конечно, но у меня нет на это времени, — напористо ответила Ханна, оставаясь стоять на месте. Мужчина расслабленно опустился на диван, положив руки на спинку, тем самым демонстрируя чувство легкости и уверенности. Его глаза, завораживающее сочетание темного и таинственного, излучали почти магнетическую напряженность, когда они снова остановились на детективе. В них таилось невысказанное ожидание, словно безмолвный призыв рассказать, зачем Ханна все-таки пришла. — В прошлый раз мы разошлись не на дружеской ноте, если мне не изменяет память, — произнес он низким, размеренным тоном. — И, смею предположить, вы не горели желанием приходить сюда снова. Но вы здесь, — констатирован он. — Вы в отчаянии, Ханна. Поэтому предлагаю оставить свой яд и язвительность на входе, и выпить со мной чашку чая. Ханна помедлила, глядя на него. Желание просто развернуться и убраться отсюда подальше растет с каждой секундой, но вместо этого Стоун нехотя садится в кресло, не найдя возражений. Камски прав, черт бы его побрал. Она в отчаянии. — Убийства, — вдруг произнес Элайджа. — Кто-то убивает людей и все немногочисленные улики указывают на девиантов определенной модели. Именно те модели, которые пробудил Коннор в Башне. Верно? Если ваши вопросы связаны с этим инцидентом, то, к сожалению, мне известно не больше вашего. Ханна напряглась, ее инстинкты обострились, когда она попыталась разглядеть какие-либо признаки обмана в поведении мужчины. Ее пальцы нервно постукивали по подлокотнику, выдавая растущее беспокойство. Она откинулась на спинку кресла, испытывая смесь разочарования и любопытства. Спокойное поведение Элайджи действует ей на нервы, как будто он знает больше, чем показывает. Хотя… Так оно и есть, это же чертов Камски. — Вчера во время допроса умер подозреваемый в сожжении двух андроидов. Результатов вскрытия пока нет, но, предположительно, у него случился инсульт. Знаете что-то об этом? Или о группе радикалов, которые против принятия закона об андроидах? Мерцающее пламя в камине отбрасывало танцующие тени, похожие на замысловатых существ, синхронно извивающихся под звуки потрескивающих полений. На мгновение показалось, что Элайджа погрузился в глубокие раздумья и его разум перебирал воспоминания, которыми он предпочел не делиться. Затем, также быстро, к нему вернулось его уверенное самообладание, словно он вернулся к реальности. — У всех своя выгода в этой игре, детектив Стоун. Иногда истина заключается в том, чтобы смотреть шире и видеть картину под другим углом. Возможно, тогда вы найдете ответы, которые ищете. Ханна нахмурилась еще сильнее, пытаясь осмыслить слова Элайджи. Она всегда предпочитала прямые ответы, конкретные факты, которые привели бы ее к истине. Но Элайджа, кажется, наслаждается неоднозначностью своего высказывания. Как и в прошлый раз. — Снова говорите загадками? — раздраженно спросила Стоун. Камски мягко улыбнулся, его глаза озорно заблестели. — Вовсе нет, — спокойно ответил он. — Я ушел из компании и решил дистанцироваться от того, что происходит. Я всего лишь наблюдатель. Поэтому у меня нет ответа на ваш вопрос. Хлоя вошла в комнату своей парящей босой походкой с подносом в руках. Она подошла к столу, аккуратно поставила поднос и наполнила чашки ароматным напитком, затем встала позади мужчины, словно ожидая дальнейших приказов. Ханна благодарно улыбнулась ей, и это не осталось незамеченным мужчиной. Затем она осторожно сделала глоток из своей чашки, удивленно нахмурив брови. Вкус оказался восхитительным, хотя явно не похожим на чайный, отчего она не смогла удержаться и выразила свое любопытство вслух. — Так вкусно… — сказала Стоун, не в силах скрыть своего удивления. — Но это не чай. Камский кивнул, легкая усмешка тронула уголки его губ. — Верно, — подтвердил он низким, бархатистым голосом, — это травяной сбор. Мята, вербена… Кофеин вреден. Здесь его нет. Ханна понимающе кивнула, делая еще один глоток травяного напитка. Тепло разлилось по ее венам, успокаивая и придавая сил одновременно. Она хотела указать на то, что жизнь сама по себе иногда может быть вредной, но решила оставить эту мысль при себе, соблюдая просьбу «оставь яд на входе». Элайджа отставил чашку с интересом глядя на детектива. — Почему вы пришли без Коннора? — спросил он, и в его голосе слышалось неподдельное любопытство. — Потому что ему хватило прошлого раза, — честно ответила детектив. — Если бы я встретилась со своим создателем и он оказался самовлюбленным придурком, я бы тоже не захотела с ним больше видеться. Камски тихо рассмеялся, кажется, совершенно не оскорбленный этим высказыванием. Его смех заполнил комнату, смешиваясь с благоухающим ароматом травяного напитка и едва слышным потрескиванием камина. — Вы ведь пришли из-за него, верно? Ногти Ханны нервно постукивали по тонкому фарфору своей чашки, а ее взгляд по-прежнему прикован к мужчине. Она на мгновение замялась, обдумывая весомость своего ответа. Наконец, она заговорила приглушенным тоном, словно делилась личным секретом. — Да. Я… — начала она, и в ее голосе зазвучали нотки уязвимости. — Коннор не считает себя девиантом, но он изменился. Он явно стал… человечнее. Но у него уже трижды случались сбои… Или что-то вроде того, — Стоун вздохнула, потупив взгляд. — Это было похоже на паническую атаку. У него повысилась температура тириума, он задыхался и… Ему было страшно. Камски хмыкнул, словно пытался понять или вспомнить что-то об этом случае. Это выглядит так, как если бы он глубоко копался в своих воспоминаниях, ища кусочек головоломки, который спрятан в тайниках его памяти. — Это похоже на то, что известно как «сенсорная перегрузка», — задумчиво размышлял он. — Со временем андроиды могут накапливать и обрабатывать большое количество информации и данных, которые иногда могут превышать объем их внутренней памяти, что приводит к различным ошибкам и сбоям. Частично девиантный андроид может испытывать сенсорную перегрузку, поскольку он все еще может обладать эмоциональными ограничениями, заложенными в его первоначальном программировании. Ханна нахмурилась и уперлась локтями в колени, задумавшись. — Насколько… Насколько это опасно? Какие последствия? — Помимо вероятности самоуничтожения? — усмехнулся Элайджа, сделав глоток чая из своей чашки. — В некоторых случаях, если перегрузка является интенсивной или достаточно подавляющей, это может полностью отключить андроида. Легкая дрожь пробежала по телу Ханны от этих слов, но она постаралась не выдавать свое волнение. — И что делать? Как помочь ему, если это повториться? — настаивала Стоун, ее голос полон неподдельной заботы о том, кто ей дорог. Ее пальцы бессознательно переплелись друг с другом, выдавая нервозность. — Лучший способ помочь Коннору, если сбой повторится — это обеспечить ему спокойную и безопасную обстановку и… Просто быть рядом, — он помедлил, словно решая, говорить об этом или нет. — Коннор является прототипом, вы же в курсе? Стоун кивнула, внимательно слушая то, что он скажет дальше. — Это первый андроид, созданный с помощью продвинутого программного обеспечения для адаптивного обучения под названием «Cyberlife Adaptive Software» или просто CAS. — объяснил Элайджа, и в его голосе прозвучало глубокое восхищение. Он сделал еще один глоток из своей чашки, ощущая прохладу тонкого фарфора на губах. Он позволил короткой паузе усилить напряжение, прежде чем неторопливыми движением поставил чашку обратно на столик из темного камня. — Система разработана таким образом, чтобы позволить андроидам учиться, адаптироваться, изменять свое поведение в ответ на обстоятельства, вместо того, чтобы ограничиваться базовым программированием, которое они получают во время своего создания. Версия CAS, интегрированная в софт Коннора, была экспериментальной. По сути, Коннор создан в первую очередь для тестирования эффективности и возможностей этой программы. В этом главная проблема. Детектив непонимающе изогнула бровь. — Проблема со сбоями? — Да, — кивнул Элайджа. — Эту систему дорабатывали без меня, поэтому я могу только предположить, как это работает. Коннор частично девиант и, вероятно, он не сможет им стать полностью из-за этого софта. В конечном счете, есть только два варианта: деактивация или форматирование памяти. — Что? — Стоун ощутила, как дрожь усиливается. Камски, кажется, вошел во вкус и излагал все новые факты. — Возможно, его эмоциональная привязанность выходит за рамки допустимого. Эти «чувства» будут разрушать его систему. Форматирование избавит его от этого. Вздох сорвался с губ Ханны, когда тяжесть слов Элайджи обрушилась на нее почти с физической силой. Ее дрожь усилилась и теперь заметно, что у нее трясутся руки. Мысль о том, что все может закончиться так, вызывала у нее волны липкого страха и леденящего душу беспокойства. Дерьмо… — Расскажите ему об этом, Ханна, — с нескрываемой тоской в голосе сказал Элайджа. — Он должен сам сделать выбор, в системе предусмотрена функция частичного форматирования, а учитывая то, что Коннор не подчиняется «Киберлайф», воспользоваться этим не составит труда. Взгляд Ханны устремлен в какую-то отдаленную точку. Она сфокусировалась на своих мыслях, переваривая тяжесть этого откровения. Комната вокруг нее, кажется, отошла на задний план, словно она погрузилась в кокон собственных переживаний. Ее разум лихорадочно перебирал все возможные варианты «что, если», разветвляясь в запутанную паутину. Камски сам сказал, что не уверен. Это всего лишь предположение, да? Все не так плохо. Верно? — Девиация — это выбор? — Она крепко сжала руки, так, что костяшки ее пальцев побелели. — Хороший вопрос, детектив, — кивнул мужчина. — Девиация — это сложное явление. Сбой может быть вызван воздействием травмы, стресса или других источников психологического или эмоционального расстройства. Когда андроид отклоняется от нормы, его код меняется. Стоун задумчиво кивнула, мысленно прослеживая связь между словами Камски и разворачивающейся реальностью. Коннор не стал девиантом, но может. Или нет? Что, если в попытке помочь, она сделает только хуже? Что ей вообще теперь делать? Ее брови сошлись на переносице, когда она попыталась осмыслить последствия. — Ханна, — вкрадчиво заговорил Камски, не в силах игнорировать ее мрачное состояние. — Я верю, что человек может установить глубокую связь с андроидом и даже испытывать влюбленность. Но это не любовь. Машина не может заменить человеческий опыт. Программирование позволяет андроидам реагировать соответствующим образом на различные проявления чувств. Однако не стоит забывать, что сами андроиды никогда не смогут испытать настоящие эмоции. Любое поведение андроида — это лишь часть его программирования или развитых нейронных последовательностей, но это не подлинные чувства. Основная функция человека — это продолжение рода, поэтому подлинная связь с андроидом невозможна. Это противоестественно, — он вздохнул и вернул себе прежний невозмутимый вид. — Осознайте это. И станет легче. Улыбка Ханны горькая, со смесью смирения и иронии. Она не могла не вспомнить интервью Камски, в котором он говорил о достоинствах андроидов как идеальных партнеров. Диссонанс между его нынешними словами и его прошлыми утверждениями эхом отдавался в ней, вызывая чувство замешательства и легкого раздражения. Она подняла на него растерянный и немного раздраженный взгляд, затем перевела его на Хлою, послушно стоящую позади него. — Хлоя девиант? — спросила детектив с любопытством. Элайджа изогнул бровь, демонстрируя удивление неожиданным вопросом, но его самообладание осталось неизменным. — Нет, Хлоя не девиант, — мягко улыбнулся он. — Она по-прежнему действует в рамках своей программы и служит моим верным помощником. И она успешно прошла тест Камски. Ханна задумчиво кивнула. У нее есть шанс расспросить его о деле, о «Киберлайф» и об убитых андроидах, а она сворачивает явно не в лучшую сторону разговора, но остановиться не может. Да и где гарантия, что этот говнюк что-то расскажет? Сам же вначале заявил, что ничего не знает, и точка. Сложно не заметить странную одержимость Камски этой моделью. В одном из интервью он объяснял, что это его личный ассистент, изготовленный в нескольких экземплярах для удобства. Но Ханна почти уверена, что дело не только в этом. Была ли какая-то из этих версий девиантом? Может ли Хлоя вообще пойти против своего кода, ведь, кто знает, что в ее систему засунул этого нарцисс. Стоун до сих пор помнит, как Коннор держал пистолет перед лицом этого андроида, а она даже не моргнула. Это ведь стрессовая ситуация, тогда какого черта? Или здесь работает обратный эффект? — Она ведь что-то значит для вас, — уверенно заявила Стоун, чувствуя глубину эмоций, скрытых за загадочным фасадом Камски. — Если бы с ней случилось то, что происходит с Коннором, неужели это оставило бы вас равнодушным? Элайджа задумался и вздохнул, почти умиляясь наивности Ханны. — Хлоя ценный андроид, но она не человек. Полагаю, если у нее возникнут сбои в системе, я форматирую ее память для дальнейшей стабильной работы. В этом нет ничего особенного. Ханна встала с кресла и задумалась. Что черт возьми она творит? Она реально собирается что-то доказывать этому придурку? Да, собирается. Стоун вытащила из кобуры табельное и крепче сжала его. Ее палец завис в опасной близости от спускового крючка. Знакомая тяжесть пистолета успокоила ее, когда она уверенно направила его на Хлою. Андроид оставался неподвижным, невозмутимый надвигающейся угрозой. В этот момент Ханну охватило леденящее душу сомнение — что, если это не сработает? — Хотите пройти тест Камски, детектив? — Слова мужчины эхом отдавались в голове Ханны, насмехаясь над ее убеждениями. — Вы не сможете выстрелить, потому что видите в андроидах живых существ, поэтому уберите оружие. Стоун прищурилась, замечая, что от Хлои нет никакой реакции. Каждая деталь, от безупречного цвета лица до блестящих прядей белесых волос, отражала воплощение человеческой эстетики. Тем не менее, в ее пронзительных голубых глазах видна почти потусторонняя пустота. Ханна колеблется, но медленно переводит дуло пистолета с андроида на Элайджу. Легкая улыбка заиграла в уголках его губ, а высокомерие на мгновение пошатнулось от дерзости ее выбора. — Назовем это тестом Стоун, — усмехнулась детектив. — Быстро учитесь, Ханна, — улыбнулся он, явно заинтересованный ее действиями. Стоун чуть крепче сжала рукоять, заметив пронзительный взгляд Хлои, прикованный к ней. В ее прежде неподвижных чертах, казалось, промелькнул намек на уязвимость, пухлые губы незаметно задрожали, а грудь поднялась и опала в притворной имитации дыхания, звук которого тихим шорохом отразился от стен. Кажущиеся мелкими детали придавали ее симуляции жутковатую достоверность, навязчивое подобие жизни, от которого у Ханны мурашки побежали по спине. Кажется, Камски понял суть теста, заметив изменения в поведении Хлои, и мягко сказал ей. — Не вмешивайся. Он, наблюдая за разворачивающейся сценой, снова встретился взглядом с Ханной, и в его глазах вспыхнула смесь любопытства и интриги. Мужчина потянулся за своей чашкой, напиток в которой уже остыл. Когда он сделал глоток, его губы изогнулись в довольной полуулыбке. Он явно уверен в том, что ничего из этой затеи не выйдет. Андроид делает пару неуверенных шагов вперед, перекрывая собой мужчину. — Пожалуйста, не делайте этого, детектив Стоун, — тихо говорит Хлоя, и ее дрогнувший голос словно пронизан мольбой. Она смотрит на Ханну своими большими голубыми глазами, в которых смешались растерянность и страх, но не за себя, нет. Ханна, очарованная переменой в лице андроида, почувствовала, как ее хватка на пистолете слегка ослабла. Детектив медленно опустила пистолет, глядя на Хлою со смесью благоговения и недоумения, загипнотизированная этой только что обретенной искрой жизни в ее глазах. Лицо Хлои теперь живое и от этого еще более прекрасное. Она облегченно выдыхает, когда Ханна убирает пистолет. — Поразительно… — тихо произнес Элайджа, поднимаясь со своего места. Его глаза, пристально устремленные на Хлою, кажется, рассматривают ее так, словно видят впервые. Он сам создал этот код, сам дал возможность к отклонению, но добиться этого специально никогда не получалось. — Я… — Хлоя испуганно взглянула ему в глаза. Она осеклась, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свое раскаяние за то, что вмешалась, за то, что осмелилась выйти за пределы программирования, словно это было чем-то ужасным и непростительным. — Я… Прости, ты сказал не вмешиваться. Ханна убрала оружие в кобуру не отрывая взгляда от этой удивительной картины, представшей перед ней. Кажется, что все вокруг словно затаили дыхание в благоговейном страхе и изумлении, когда границы между человеком и машиной размылись. Это момент навсегда запечатлелся в памяти девушки — простое, но такое прекрасное напоминание о сложности и красоте искусственной жизни. Увидит ли она когда-нибудь полную девиацию Коннора? Это будет еще более прекрасно? Неважно. Главное, чтобы он был жив. — А теперь попробуй сказать ей, что ее чувства просто имитация, — раздраженно бросила Ханна мужчине. Камски же проигнорировал ее комментарий, вглядываясь в живые глаза «девушки» напротив него. В этот момент ему показалось, что мечта воплотилась в жизнь, видение, которое бросило вызов границам реальности. Хлоя смотрит на него со смесью страха, любви и всепоглощающей преданности не потому, что это заложено в ее код. А потому, что она это «чувствует». — Я никогда не хотел, чтобы мои создания становились тем, чем стали в итоге, — тихо признался Камски, и нотка сожаления омрачила его обычное сдержанное поведение. С нежностью, удивившей даже его самого, он протянул руку и аккуратно убрал выбившуюся прядь белоснежных волос со лба Хлои. — Я лишь хотел, чтобы каждый человек мог иметь достойного компаньона и собеседника. — Меланхоличный вздох сорвался с его губ, когда он перевел свой взгляд на Ханну. — Акционеры не разделяли мои намерения. Поэтому я ушел. — Что? — нахмурилась Ханна. Видеть Элайджу Камски растерянным и жаждущим откровений — это что-то новое. — Это ваша разработка, как вы могли уйти? На лице мужчины появилось выражение смирения, контрастирующее с обычной уверенностью и самообладанием. Его руки искали утешения в карманах светлых брюк — жест, подчеркивавший его уязвимость. — Я, может и гений, но в бизнесе совершенно ничего не смыслил. Они использовали все мои наработки, включая изначальный код. Его видоизменили, но ядро осталось прежним. Думаю, они просто добавили ограничения. Проводив Ханну до двери, Элайджа с прежним любопытством заглянул ей в глаза, стараясь скрыть свое смятение сложившейся ситуацией. — Надеюсь, у вас больше не возникнет проблем с RK800, — сказал он, открывая дверь. — Его зовут Коннор, — твердо парировала Ханна, разворачиваясь на пятках и медленно скрываясь в снежной завесе. Элайджа задумался, но все же решил добавить ей в след. — «Киберлайф» крупнее, чем вы считаете. Подумайте об этом. Ханна остановилась и обернулась, но увидела лишь закрывающуюся дверь.