Сказка о змеях и птицах

      Огонь свечи резко потух, погружая комнату во тьму. Женщина, вынув мундштук изо рта, огляделась. Стояла гробовая тишина — затишье перед бурей. Подняв руку в воздух, она медленным движением кисти распахнула зашторенное окно. Начинался рассвет, мрак в комнате немного рассеялся, возвращая ей прежнюю атмосферу: еле заметных расплывчатых теней и нечётких линий. Залюбовавшись видом, женщина снова затянулась и выдохнула, переводя взгляд на клубы дыма, растворяющиеся в воздухе.       Тишину нарушил скрип двери, из-за которой появилась молодая девушка с серебряным подносом. Она спешно отлевитировала его на стол госпоже, используя палочку, и тут же ринулась зажечь свечи.       — Агата, тебя здесь быть не должно! — скомандовала женщина, отодвигая поднос, приземлившийся слишком близко.       — Простите, госпожа. Вы сегодня весьма странно себя ведете, я беспокоюсь. — Молодая девушка остановилась перед столом, покорно спрятав руки за спину и опустив голову.       — Не стоит, дитя мое, — небрежно фыркнула женщина, а затем махнула рукой. — Забери поднос, для завтрака не самое подходящие время.       Агата незамедлительно выполнила просьбу, подозрительно косясь на госпожу. Быстрыми маленькими шагами она добралась до двери, но тут же замерла, медленно поворачиваясь, и заметила, как свечи, что минутой назад она зажгла, гаснут одна за другой. Это означало только одно — у госпожи гости, и не самые радушные.       — Уходи через камин. Живо, Агата! — злобно процедила женщина, нервно теребя пальцами мундштук.       Она села вполоборота к столу, прислушиваясь, дожидаясь заветного хлопка от летучего пороха в соседней комнате. Глухой звук заставил ее облегченно выдохнуть, и женщина взглянула на вид в окне. Но в следующее мгновение от рассвета не осталось ровным счетом ничего. Оранжевые просветы неба заволокло темными тучами. Подул сильный ветер, под напором которого одно окно распахнулось, поскрипывая ржавыми петлями. В глубине темных туч появились черные точки, стремительно приближающиеся к дому.       Ей надо бы, подобно Агате, исчезнуть в зеленой дымке от надвигающейся смерти, но женщина лишь поудобней устроилась в кресле, предвкушая, как изменит ход многолетней войны, как перевернет мир самого темного и могущественного волшебника всех времен.       С оглушительным звоном оконные стекла разлетелись по комнате, когда прибыл первый Пожиратель. Заметив женщину, он ухмыльнулся, уверенный в ее отчаянном желании умереть, поскольку считал это единственной причиной, по которой старуха осталась в доме. Однако он быстро потерял к ней интерес и направился вглубь дома. Женщина смотрела ему вслед, не переставая прислушиваться, чтобы хоть отдаленно понимать, чем занят последователь Темного Лорда. Она не переживала, поскольку всех, кто жил в доме, заранее отправила в безопасное место, куда вскоре тоже надеялась попасть.       Второй Пожиратель не заставил себя долго ждать, появившись по другую сторону от женщины. В отличие от первого, его интересовала только ведьма, которая еле заметно кивнула в знак приветствия, подозревая, что под маской скрывался знакомый ей волшебник — когда-то однокурсник и друг. Пожиратель выпрямился после приземления, расслабленно начиная вышагивать по комнате. Он пристально смотрел на ведьму, ожидая, что та выкинет какой-то фокус, но женщина устремила взгляд на массивные двери, абсолютно не обращая внимание на присутствие пса, словно она по-прежнему находилась там одна и ничто не угрожало ее жизни. Однако псу такая дерзость и неуважение не понравились, поэтому он незамедлительно привлек внимание старой женщины одним известным ему способом.       — Инкарцеро. — Столп красных искр вылетел из волшебного древка, превращаясь в железную цепь и обвивая ведьму, приковывая ее к креслу.       Раздался звон переплетенных звеньев, из рук выпал мундштук. Шарлотта ухмыльнулась, оглядывая цепь, обмотанную несколько раз вокруг нее.       — Здравствуй, Адам. — Шарлотта была уверена, что это Розье. Он сжал палочку сильнее и замер на месте. — Неужели ты сдержал свое слово — поймал меня.       — Я с удовольствием бы пришел по твою мерзкую душеньку, но увы. Сегодня ты падешь от другой руки. — Адам не видел смысла скрывать свою личность, к тому же отлично знал Шарлотту Пинкстоун — от нее сложно что-то утаить.       — Ты в этом так уверен? — насмехаясь над его наивностью, спросила ведьма.       — От Темного Лорда не уйти, Шарлотта.       — Мой старый друг Розье, как всегда, прав. — В комнату вошел Тот-кого-нельзя-называть, с грохотом распахивая двери. Они, ударившись о стену, тут же закрылись за его спиной. — Я ждал нашей встречи.       С приходом Волдеморта комната стала холодной, мрачной, в воздухе ощутимо витала смерть. Шарлотта нахмурилась, чувствуя, как пустота наполняла и сдавливала ее грудь. Она вдруг поняла, как сильно заблуждалась, представляя встречу с Темным Лордом, наивно полагая, что в его присутствии сможет спокойно вести диалог. Даже дышать рядом с ним стоило трудов, поскольку весь ужас, что он творил на протяжении более полувека, словно аура, тащился за ним и наполнял все пространство вокруг, куда бы не ступала его нога.       Ведьма сглотнула, наблюдая, как Волдеморт непринужденно расхаживал по комнате, властно сжимая палочку.       — Шарлотта, ты забралась слишком далеко, но тебе это не помогло.       — Ты заставил меня ждать, Том, — ответила женщина, старательно пытаясь сглотнуть неприятный ком в горле.       — Видишь ли, до этого момента не было необходимости в визите к тебе, но…       — Да, я слышала. Малыш Томми уступает в войне, которую затеял много лет назад. — Шарлотта хотела говорить так, будто перед ней все тот же мальчика с курса помладше. Она собиралась продолжить, но тот направил палочку ей в грудь, подскочив ближе.       — Лорд Волдеморт, мерзкая грязнокровка! — поправил он.       «Малыш Томми» — так Шарлотта называла Тома Реддла, когда он поступил в Хогвартс. Будучи одиннадцатилетним мальчиком он не раз проклинал ее за это прозвище, но Шарлотта стояла на своем и не упускала возможности обратиться к нему именно так, особенно, когда он был в кругу сверстников, которые, едва сдерживая смех, стряпали серьезные физиономии, будто прозвище было совсем неуместно. Хотя Шарлотта как-то слышала, что его «друзья» между собой в отсутствие Тома пару раз употребляли это прозвище.       — Ты находишься не в том положении, чтобы перечить мне. Однажды я уже оставил тебе жизнь, но в этот раз мне незачем это делать. — Угрожать Волдеморт умел, и это вошло у него в привычку, однако Шарлотта не собиралась так просто умирать.       — Разве ты пришел за этим? — Выдержала паузу, чтобы уловить его реакцию, явно говорившую о смятении. Лицо, если его можно так назвать, Темного Лорда вдруг помрачнело. — Думаешь, моя смерть принесет тебе победу? Ты в любом случае проиграешь, Том. Мальчишка уже разгадал загадку твоего бессмертия, и ты никак не сможешь помешать ему. Это вопрос времени.       — Круцио! — прорычал Волдеморт, направляя волшебное древко на ведьму.       Желая насладиться ее болью и страданиями, он в ту же минуту прочувствовал на себе в легкой мере действие заклинания. Отступив назад, Том сильно сжал кулак и, скрипя зубами, резко бросил озлобленный взгляд на Шарлотту, которая в это время, запрокинув голову, пыталась сдержать стон из-за разливающейся по телу агонии.       — А я уж подумал, ты под старость лет лишилась рассудка, раз осталась ждать свою смерть, но я, как всегда, недооценил тебя, дорогая Шарлотта. — Либо он поборол боль, либо делал вид, что ничего не чувствовал. — Связала свою жизнь с моей — и что дальше? Неужели ты думаешь, что я не найду способ оборвать связь? Глупая, наивная грязнокровка.       Пожилая ведьма лишь молчала и ухмылялась, будто знала какую-то тайну, говорить о которой не собиралась. Том, разумеется, раздражался от вида ее физиономии и с трудом скрывал это, скаля уродливые гнилые зубы.       — В отличие от тебя, малыш Томми, я не тратила впустую время, гоняясь за бессмертием и властью, поэтому — да. Я уверена, что на этот раз обошла тебя. — Называть его малышом было странно, учитывая нынешний облик, но упускать возможность подразнить Темного Лорда Шарлотте не хотелось, даже несмотря на то, что таковое поведение присуще разве что детям. Однако, хоть Том и был лишь на пару лет младше Шарлотты, он по-прежнему раздражался, принимая подобное выражение как знак неповиновения.       — Что ты сделала? — гневно спросил он, едва не выходя из себя. Она видела, как трудно ему было справляться с нарастающей злостью, что с каждым ее наглым взглядом становилась лишь сильнее.       — Неужели ты хочешь поделиться информацией со своими последователями? — Она оглядела присутствующих. — То, что я скажу, может как помочь, так и использоваться против тебя. Решать тебе, Том!       Не сказав ни слова, Волдеморт прислушался к совету ведьмы и, обернувшись вполоборота к Пожирателям, кивнул, а те в свою очередь незамедлительно покинули комнату, оставляя двух «старых друзей» наедине.       Женщина многозначительно молчала, ожидая интересующие его вопросы, но Темный Лорд нервно сжимал палочку, словно требуя, чтобы Шарлотта заговорила первой. Слух уловил скрип входной двери, находившейся в соседнем коридоре, и ведьма в ту же секунду скинула цепь, что приковывала ее к креслу. Шарлотта сделала это легко, будто она была и вовсе не железная. Наклонилась, поднимая выпавший из ее руки мундштук и вставила в него папиросу, прикуривая от огня, что по одному щелчку вспыхнул на кончике пальца.       — Ты испытываешь мое терпение! — прорычал Волдеморт.       — И как же ты избавишься от связи со мной, Том? — выпуская дым, Шарлотта начала разговор издалека.       — Очень просто. Я убью тебя, — самодовольно заявил он.       — В таком случае ты умрешь вместе со мной.       — Сомневаюсь. Ведь я бессмертен.       Шарлотта сдержала смешок, отводя голову в сторону, чтобы не провоцировать Волдеморта еще больше. Она хорошо знала, что отныне его жизнь не защищают крестражи, но говорить об этом, разумеется, не стала.       — Так что же ты сделала, дорогая Шарлотта? — максимально любезно спросил Темный Лорд.       — Смерть, Том! Она идет за тобой. Мальчишка уже дышит тебе в спину, и ты падешь от его руки, — выпалила наконец ведьма. Волдемотрт пристально смотрел на нее несколько секунд, а затем начал неторопливыми шагами мерить комнату из угла в угол. Лицо его было, как прежде, — безразличным, но вот взгляд — озадаченным. — Но, — продолжила Шарлотта, — несмотря на то, сколько боли ты принес в жизнь волшебников и маглов, я к тебе всегда относилась хорошо. Поэтому, малыш Томми, я дам тебе возможность пожить еще какое-то время, а сколько именно — решать только тебе.       Волдеморт остановился и бросил на нее злобный взгляд, ему не нравилось, что какая-то ведьма магловского происхождения сжалилась над ним. Снова одолело чувство оскорбленности, которое не раз за последние годы посещало его. Однако вместе с этим Волдеморт ощутил еще что-то странное и отдаленное, то, что он испытывал лишь иногда, хоть и всячески пытался отгородиться от этого предчувствия — страх. Именно он заставил его остановится и взглянуть на ведьму совершенно иначе. Казалось бы, Шарлотта была единственной, кто в действительности был предан ему. Она была на его стороне, хоть и не вела активную деятельность, как Пожиратели. Девочка из прошлого, что вечно дразнила Тома Реддла, выбрала его не из-за страха. Это и отличало ее от других «преданных» последователей. Шарлотта не боялась Волдеморта. Для нее он был все тот же малыш Томи, словно младший брат, которому так не хватало любви и заботы.       — Сделаешь, как я скажу. Собери оставшиеся крестражи вместе, Том, чтобы Поттер не убил тебя раньше, чем положено. — Ведьма открыла шкафчик под столом и достала колбочку со странной фиолетово-перламутровой жидкостью. — Дай мне свою руку.       Протянул неуверенно, все еще не доверяя ведьме до конца. Шарлотта обвила ладонь вокруг его предплечья, впиваясь длинными неухоженными ногтями в кожу, и начала говорить на незнакомом Тому языке. Нетрудно было догадаться, что это магия. Темные волшебные нити исходили из рук ведьмы и проникали под его мертвенно-бледную кожу, придавая ей более здоровый оттенок. Затем на ней стали появляться какие-то очертания. Все предплечье зажгло, но Том, стиснув зубы, терпеливо переносил боль, не сводя глаз с ведьмы. Но все же боль взяла свое, и он зажмурился, зарычал, оскаливая гнилые зубы.       Когда боль утихла, ведьма спокойно продолжила курить свою папиросу.       — Выпей, — приказала она, кивая на колбу.       — Что там?       — Целебный отвар для восстановления магической и физической энергии. Это немного ослабит вашу связь с мальчишкой. Он не сможет проникать в твой разум, но лишь на время.       Все еще не до конца доверяя ведьме, Волдеморт продолжал мерить ее подозрительным взглядом. Откуда взялось желание помогать ему? Шарлотта и раньше это делала, но не в таком объеме, лишь завуалированно доносила до него последствия его поступков и действий, что чаще всего приводило к тому, чего Лорд и ожидал, разгадав слова ведьмы. Но сейчас она вела себя слишком заботливо.       Однако подозрения проиграли в схватке с осознанием того, что Волдеморт находился не в самом лучшем положении, его последователи сбегали или гибли от рук предателей крови, Пожиратели все чаще не справлялись с заданиями, трусливо поджав хвосты, сбегали обратно в логово, объясняя свою трусость тем, что враг превосходил количеством. Возможно, оно так и было, однако в прежние времена Пожиратели готовы были пожертвовать своей жизнью ради цели, а сейчас каждый из них сомневался в могуществе Темного Лорда и в правильности своего пути. Он мог доверять лишь единицам, и что-то ему подсказывало, что Шарлота возглавляет этот небольшой список.       — Если я не выиграю эту войну, ты умрешь в муках, как и твои близкие, — отчеканил он и одним глотком опустошил содержимое колбы. Вязкая жидкость слегка обожгла горло, затем желудок, а после ноги подкосились, и Вольдеморт упал на колени, в немом страхе хватаясь за горло. Он не мог проронить ни слова. Язык онемел, горло разъело от зелья и, казалось, даже воздух не проходил в легкие.       Шарлотта наконец встала с кресла и сделала несколько шагов, подходя ближе к Темному Лорду. В ее глазах не было злорадства, она смотрела с сожалением и толикой вины.       — Я сказала, что дам тебе время еще пожить, а вот выиграешь ты войну или нет — будет зависеть от тебя. Но для начала ты вернешь все то, что так яростно разбрасывал всю свою никчемную жизнь. Поплатишься за все грехи в собственном аду, который я лично сотворила для тебя. Теперь все, что ты так ненавидел, будет окружать тебя день и ночь, и жизнь твоя будет зависеть от их жизней. Приятного искупления, малыш Томми. Надеюсь, когда мы вновь встретимся, передо мной предстанет взрослый, состоявшийся мужчина, а не змееподобный безжалостный ублюдок, жаждущий власти.       Хлопок.