A Year and a Day/Год и Один День

             Гермиона переводила взгляд с ведьмы на волшебника, которые увлекли ее в разговор после того, как Гарри закончил танцевать с ней и пригласил на танцпол Джинни. Улыбка ведьмы выглядела более чем насмешливой, когда она свысока посмотрела на Гермиону.       — Позвольте полюбопытствовать, сколько вы получаете? — она сделала глоток шампанского. — Сотню? Две? — в ее голосе определенно слышалась насмешка. Гермиона понимала, что это было оскорбление, замаскированное под невинный вопрос. Особенно теперь, когда она знала, что на самом деле представляет собой пособие.       — Три, — Гермиона изобразила на лице яркую улыбку. — Три... тысячи, — она искренне наслаждалась тем, как у этой пары расширились глаза.       — Вот ты где, дорогая, — голос Малфоя прозвучал так нежно, и шок от ласкового обращения из его уст в ее адрес мог бы отразиться на ее лице, если бы Гермиона не старалась изо всех сил сохранить непринужденный вид, даже когда он подошел и встал рядом с ней, положив руку ей на поясницу. Она повернулась и, обнаружив с какой мягкой улыбкой он смотрит на нее, подавила легкую дрожь в теле: подобное выражение было не тем, что она привыкла видеть на лице Малфоя в свой адрес. Волшебница заставила себя улыбнуться в ответ и слегка прижалась к нему.       — Борегард, — рука Малфоя скользнула по ее спине, от нее исходил такой жар, что он начал распространяться по телу Гермионы. — Гестия, — он лишь слегка наклонил голову в знак приветствия, и оба супруга, казалось, немного напряглись. — Что это вы обсуждали с моей женой? — это было сказано вполне непринужденным тоном, но Гермиона расслышала за ним нечто похожее на предупреждение.       — Они спросили о моем содержании, — Гермиона слегка наклонила голову. — Я ответила, что получаю три тысячи.       Малфой издал тихий смешок.       — О, дорогая, перестань скромничать, — его пальцы слегка надавили ей на спину в знак предупреждения. — Три тысячи на расходы для нее, еще тысяча на ее исследования, и также я создаю компанию по продаже ее изобретений, — протянул Малфой, и Гермиона увидела, как женщина чуть не поперхнулась своим шампанским, широко распахнув при этом глаза.       — Лорд Малфой, вам не кажется, что это немного… чересчур? — волшебник, которого Малфой назвал Борегардом, подчеркнул это слово, взглянув на Гермиону, но Драко снова усмехнулся.       — Когда у тебя есть что-то столь бесценное, как моя жена, не жалко никаких средств на то, чтобы сделать ее счастливой, — Малфой слегка наклонил к ней голову. — Разве это не так, дорогая?       Гермиона взглянула на него и улыбнулась так нежно, как только могла.       — Абсолютно, мой муж заботится о том, чтобы я была очень счастлива, — она гордилась тем, как хорошо играла. Если бы ее более молодая версия могла бы видеть ее сейчас, она пребывала бы в шоке, Гермиона знала это точно.       — Это просто кажется… — ведьма замолчала, взглянув на Гермиону. — Как будто вы, возможно, прилагаете слишком много усилий, — она сделала глоток шампанского, и Малфой слегка напрягся от этих слов. — С Асторией вы…       — Меня никогда не заботила Астория, — его голос прозвучал резко, и Гермиона была слегка удивлена той горячностью, с которой он отвечал. — Я обеспечивал ее согласно предусмотренному соглашению, заключенному между нашими семьями, и ни на йоту больше, и это не доставляло мне такого удовольствия, — его рука скользнула вниз по спине Гермионы и опустилась на бедро, притягивая ее к себе немного ближе. — Я очень люблю свою нынешнюю жену, и поэтому выполню любое ее желание и каприз, даже если это выйдет за рамки того, что было оговорено. Если она хочет замок во Франции, я предоставлю ей пять. Если она пожелает иметь стойло с пегасами, я предоставлю ей целое стадо, — он притянул ее еще ближе, прижимая к своему крепкому телу, и Гермиона судорожно вздохнула и заставила себя улыбнуться.       — Он шутит, — слегка пробормотала она, и Малфой напрягся еще больше. — Я бы никогда не захотела пегаса, не говоря уже о целом стойле, — она лучезарно улыбнулась ведьме и волшебнику и подняла глаза на Малфоя. — Я простая ведьма, которой для счастья мало что нужно, кроме общества моего мужа, — эти слова ощущались так странно на языке, но если она смогла в свое время притвориться Беллатрисой Лестрейндж, то, черт возьми, вполне могла бы притвориться до тошноты влюбленной в Малфоя женщиной.       Он одарил ее своей мягкой улыбкой и провел костяшками пальцев по ее щеке.       — Ты такая скромная, дорогая, — он шутя постучал по кончику ее носа и задержал на ней свой взгляд, прежде чем вернуть свое внимание к собеседникам. — Она пожелала целую мастерскую. Специально для нее мы отремонтировали солярий в особняке. С самыми лучшими инструментами и расходными материалами. Она говорит, что она простая, но я думаю, что мне нужно будет расширить семейную библиотеку, чтобы удовлетворить ее любопытство и блестящий ум, — Малфой внезапно ухмыльнулся. — Не то чтобы вы могли это понять, Борегард, я слышал, что ваши оценки в Шармбатоне были на грани Т , — оскорбление было произнесено так спокойно и без каких-либо интонаций в тоне Малфоя, что Гермиона чуть не поперхнулась.       — Нужно поздороваться с остальными гостями, дорогая, — Малфой развернул их обоих, и они зашагали прочь, Гермиона не смогла удержаться и хихикнула себе под нос.       — Это было грубо, — она взглянула на него, но Малфой пожал плечами.       — Не похоже, что он это понял, — Гермиона фыркнула, не в силах сдержаться.       — Я теперь дорогая? — она прищурилась, глядя на него снизу вверх. — Мне следует называть тебя малыш?       — Дорогой, любимый, дражайший или возлюбленный — это единственные обращения, которые я приму, — слова вырвались у него так легко, что ей захотелось рассмеяться. — И Драко, если ты не думаешь, что у тебя язык отвалится, когда ты это произнесешь.       Гермиона еще сильнее прищурилась.       — Не называй меня Гермионой.       — Пожалуйста, обрати внимание на мое последнее замечание, дорогая, — он повернул ее, и она чуть не побледнела, увидев Блейза Забини и Пэнси Паркинсон. С Паркинсон у них никогда никогда не было хороших отношений, так еще она встречалась с Малфоем в Хогвартсе, в то время как Забини считался молодым Пожирателем Смерти. Она понятия не имела, как подступиться к разговору с ними. — Блейз, Пэнси. Познакомьтесь с моей женой, — Малфой убрал ладонь с ее бедра и взял бокал с шампанским, Гермиона же слегка натянуто улыбнулась двум бывшим слизеринцам.       Паркинсон окинула ее оценивающим взглядом, слегка приподняв бровь.       — Мне не нравятся бретельки на платье, — выпалила она, и Гермиона слегка покраснела.       — Изначально предполагалось, что оно будет без них, но потом платье пришлось переделать для танго, — она дернула одну из бретелек, и когда вернула свой взгляд Паркинсон, то увидела волшебную палочку, направленную прямо на нее. Сердце Гермионы сильно забилось в груди, когда ведьма взмахнула ею, но ничего плохого не произошло, всего лишь исчезли бретельки, а верхние части рукавов ее платья подтянулись вверх.       — Больше никакого танго, значит, я могу привести его в должный вид, — протянула Паркинсон, снова убирая палочку.       — Э-э-э… спасибо? — чуть ли не пискнула Гермиона, Паркинсон оглядела ее с головы до ног, оценивая практически каждый дюйм ее тела своими темными глазами. Гермиона чувствовала себя будто под микроскопом.       — Ты хорошо выглядишь, Грейнджер. Не обладаешь чистокровной красотой, как Астория, но я не могу винить тебя за твою более приземленную внешность, это без сомнения, результат твоего воспитания. Не то чтобы Астория была какой-то особенной, — она легкомысленно взмахнула рукой, массивные браслеты на ее запястье звякнули друг о друга.       — Ну же, Пэнс. Веди себя хорошо, — Забини улыбнулся и протянул руку Гермионе, она подняла свою, чтобы пожать ее, но в этот момент мужчина склонился и поцеловал ее ладонь. — Гермиона, ты сегодня выглядишь восхитительно, — он выпрямился, одарив ее плутоватой улыбкой, от которой ее брови поползли вверх.       Она выхватила у него свою руку, а Пэнси фыркнула, сильно закатив глаза.       — Он всегда хочет то, чего не может получить. Не придавай никакого значения комплиментам, которые исходят от него. Это ложная лесть, — в ее голосе послышались резкие нотки, она развернулась и ушла прочь.       — Ты вляпался, Блейз, — Малфой произнес это намеренно ленивым, протяжным тоном, который Гермиона слышала от него по особым случаям.       — Э-э, Пэнси еще придет в себя. Она всегда так делает, — Забини издал негромкий смешок.       — Тебе повезло, что я тебя хорошо знаю, а то мог бы расстроиться из-за твоего откровенного флирта с моей женой, — теперь в голосе Малфоя послышалось легкое предупреждение, заставившее Гермиону поднять на него глаза.       Забини рассмеялся.       — Мне насрать, если ты расстроишься, Драко. Все, что имеет значение — это чувствует ли твоя жена, что за ней ухаживают должным образом или нет, — он выжидающе посмотрел на Гермиону, и она ответила ему равнодушным взглядом. — И это выглядит для меня как ответ, — он усмехнулся, улыбнувшись Гермионе, как бы говоря, что не держит на нее зла, и снова посмотрел на Малфоя. — А теперь расскажи, почему у тебя был такой вид, будто ты, как хищник, играл со своей добычей?       — Борегарду Хенксли нужно было напомнить о том, какой он идиот, — в голосе Малфоя послышалась насмешка, этот тон ей был знаком гораздо лучше. Гермиона оглянулась, взяла бокал шампанского с одного из подносов и сделав глоток, слегка поморщилась. Если быть до конца честной, она предпочитала вино.       — Осторожно, его жена — одна из Священных Двадцати Восьми, — Забини ухмыльнулся в свой стакан и сделал глоток.       — Неужели я выгляжу так, будто меня это волнует? — Малфой оборвал его и выхватил бокал у Гермионы.       — Эй! — она недоуменно потянулась за ним, но Драко положил его на другой поднос, и он тут же исчез. У нее возникло желание ударить мужчину, совсем как тогда, когда они были детьми.       — Красное или белое? — он посмотрел на нее, медленно моргнув, и она в замешательстве нахмурилась, гнев тут же улетучился.       — Красное или белое? — медленно произнесла она, не понимая.       Драко кивнул.       — Вино. Красное или белое? Тебе явно не нравится шампанское.       Тот факт, что он вообще заметил это, удивил ее, еще больше удивило то, что его это волновало. Гермиона в очередной раз почувствовала, что чего-то не понимает и потрясенно заморгала, глядя на него.       — Красное, хотя, честно говоря, я предпочитаю розе.       — Хорошо, — он щелкнул пальцем, и перед ними появилась эльфийка. На ней был более модный фартук, чем привыкла видеть Гермиона. — Тини, не могла бы ты, пожалуйста, достать из винного погреба бутылку редкого розового вина Пайпер-Хайдсик и принести бокал для моей жены?       Эльфийка кивнула и исчезла. Малфой снова положил руку ей на спину, отчего Гермиона резко вдохнула. Она остро ощущала его ладонь и каждый из его пальцев, словно раскаленное клеймо прожигало ее кожу сквозь платье.       — Драко, Гермиона, так приятно видеть вас двоих вместе, — знакомый голос заставил Гермиону повернуть голову. Перед ней стояла Одри, бывшая жена Перси, и улыбалась им обоим.       — Одри, я так рада тебя видеть, — Гермиона также одарила ее искренней улыбкой.       Одри была очаровательной женщиной. Было ужасно жаль, когда они с Перси развелись, и с тех пор Гермиона ее не видела. Она слышала, что волшебница снова вышла замуж, но Одри редко появлялась на семейных сборищах, так общение практически прекратилось.       — Взаимно. Я бы хотела познакомить вас с моим мужем, Адрианом Пьюси, — она взяла за руку довольно привлекательного на вид мужчину, стоявшего рядом с ней, который одарил Одри мягкой и любящей улыбкой. — Адриан, это Гермиона, — они обменялись приветственными кивками и улыбками.       — Рада познакомиться с тобой, Адриан.       Было видно, что мужчина действительно любит свою жену, и Гермиона была очень рада за нее. Одри была на год моложе ее, еще одной магглорожденной в Хогвартсе, но девочку тогда почему-то считали странной. Гермионе не нравилось, что остальные гриффиндорцы избегали ее, это напоминало ей времена, когда к ней самой относились предвзято на первом курсе. Она всегда считала своим долгом быть дружелюбной по отношению к младшей девочке. Видеть сейчас такую счастливую Одри было просто здорово.       — Как у тебя дела, Пьюси? — спросил Забини, отпивая из своего стакана.       — Все хорошо. Просто зашел повидаться с Малфоем и поздравить его с прозрением, — Адриан широко и, по правде говоря, сногсшибательно улыбнулся, протягивая руку Малфою. Драко крепко пожал ее и встал ближе к Гермионе. — У магглорожденных это получается лучше, не так ли? — Адриан нагло подмигнул Гермионе, и Забини расплескал свой напиток, смеясь и кашляя, вытер рот.       — Я полностью удовлетворен, — рука Малфоя снова скользнула по ее бедру, его пальцы впились в кожу, притягивая девушку ближе к себе. Лицо Гермионы покраснело от этого явного намека, она сожалела, что у нее больше не было бокала, за которым можно было бы спрятаться и, взглянув на Одри, увидела, что ее щеки тоже покрылись румянцем, но также волшебница не смогла сдержать счастливую улыбку, когда прильнула к Адриану.       — Приятно слышать! — Пьюси кивнул, обнимая Одри за талию, проводя большим пальцем вверх-вниз по ее ребрам. Гермиона слегка улыбнулась этому нежному жесту. — Итак, Гермиона, мадам Малфой рассказывала нам с Одди, что ты занимаешься исследованиями в области чар и заклинаний, — легкая и дружелюбная улыбка озарила его лицо, и Гермиона почувствовала, что от стеснения краснеет еще сильнее.       — Да, — кивнула она и взглянула на Одри, а затем и на Забини как раз перед тем, как раздался хлопок, который заставил ее вздрогнуть.       Тини протянула Малфою охлажденный бокал розового вина.       — Для Госпожи, как просил хозяин.       — Спасибо тебе, Тини, — Малфой взял бокал, и эльфийка исчезла прежде, чем он успел протянуть его Гермионе. — Для тебя, дорогая, — девушка взяла его, слегка округлив глаза, она сомневалась, что когда-нибудь сможет привыкнуть к тому, что Малфой называет ее ласкательными прозвищами, сделала глоток и подавила слабый стон из-за потрясающего сочетания вкусов малины и клубники, вино растекалось по ее языку, как бархат. Она привыкла к дешевым маггловским розе. Это же вино было великолепным. — Нравится?       Она кивнула и с улыбкой посмотрела на Малфоя.       — Да.       — Хорошо, — он снова повернулся к Адриану. — Она проводит обширные исследования магических загрязнений во многих всеми известных старинных заклинаниях и оберегах. Если я не ошибаюсь, она уже добилась успеха со многими из них. Сейчас она работает над расшифровкой увеличительного заклинания, чтобы понять из-за чего оно может работать нестабильно, — Гермиона очень, очень, очень старалась не выглядеть удивленной тем, что Малфой знал, в чем заключалось ее исследование и был в курсе того, что именно она изучала в данный момент. Она никогда и ни за что бы не думала, что он проявит хоть какой-то интерес к тому, что она делает. Никогда.       — Магическое загрязнение? — Адриан приподнял бровь, переводя взгляд на нее, и Гермиона кивнула.       — Когда мы работаем в магической среде, например, в лаборатории, создавая заклинания, поверхности же, с которыми мы работаем, пропитываются этой магией. И поэтому, когда создаются заклинания, чары или даже проклятия, каждое последующее заклинание, которое ты будешь произносить, будет создано вокруг скрытого магического следа, который сохраняется в рабочем пространстве, как бы загрязняя поверхности. Это приводит к нестабильности в работе этих заклинаний, когда их произносят уже в другой среде, — она сделала еще один глоток вина, и тут откуда-то сбоку послышалась грубый смешок, который вынудил ее оглянуться. Она чуть не выругалась, когда увидела, что к ним приблизился Уилбур Битуичер.       — Это все догадки и домыслы, она ничего так не доказала. Женщина несет много чепухи об отсутствии магических барьеров и чистоте пространств, тогда как нам всем тут известно, что способ, с помощью которого мы создаем заклинания и всегда создавали, совершенно прекрасен, — его голос был таким же раздражающим и чванливым, каким она его помнила. Гермиона поджала губы, этот человек был основной причиной, по которой с ее финансированием всегда были проблемы, а ее исследования никогда не публиковались. Она ненавидела его до глубины души. — Я слышал, вы планировали финансировать ее псевдомагические исследования с сильным уклоном в сторону маггловских тенденций и идей, лорд Малфой. Возможно, я смогу заинтересовать вас в финансировании каких-нибудь более надежных исследований?       Рука Малфоя скользнула выше по ее спине, и Гермиона вздрогнула, когда он слегка развернулся к волшебнику и сдвинулась так, что снова стоять рядом с ним.       — Я так понимаю, вы опубликовали опровержение? — Драко спросил это непринужденным тоном, но взглянув на него, она увидела, что выражение его лица было бесстрастным с неестественно вежливой улыбкой.       — Зачем? Ее исследование не имеет никакой значимости и даже не было нигде опубликовано, — Битуичер отмахнулся от его слов, и Малфой негромко хмыкнул.       — Если оно не было опубликовано, то как мне удалось заполучить в свои руки «Всеобъемлющее Исследование Магического Следа: исследование магического вмешательства», написанное и изученное моей женой и опубликованное «Lockweed Research and Publications»? — от того, как он это произнес, и от того, на какие источники ссылался, у Гермионы в животе запорхали бабочки. Это была одна из ее первых исследовательских работ. Ей потребовался почти год, прежде чем она смогла найти единственное издательство, которое было готово рискнуть и опубликовать ее исследовательские работы. Тот факт, что у Малфоя была копия, и что он изучил ее, и использовал, чтобы защитить ее… Она с трудом сглотнула, наблюдая, как он лениво ухмыляется, это выглядело прямо-таки привлекательно. — Я также должен предположить, что мои экземпляры «Исследования Разделения: изучение того, как магловские материалы могут увеличить магическую мощь: история того, как скрытый магический след остановил прогресс», которые я храню в своем столе, являются всего лишь плодом моего воображения? О, и я не могу забыть одну из моих любимых работ — «Как идиотизм может удержать волшебный мир в средневековье: всестороннее исследование Уилбура Битуичера», — на этих словах Забини выплеснул свой напиток и расхохотался, а Гермиона прыснула в свой бокал, пытаясь сдержать смех от того, как Малфой унизил напыщенного волшебника.       Битуичер громко зашипел, его лицо покраснело.       — Прошу прощения? — его возмущение этим оскорблением было подобно успокаивающему бальзаму на душу Гермионы. Этот человек лишил ее возможности устроиться на работу в выбранной ею области и, по сути, внес в черный список ее исследования, поставив крест на публикациях. Он сделал несчастными последние пятнадцать лет ее жизни, потому что не желал, чтобы в волшебном мире что-то менялось. Он был фанатичным мерзавцем, который считал ее маггловской выскочкой, которую нужно поставить на место. И поскольку его влияние в исследовательском мире было сильно, ему удалось уничтожить ее карьеру. И сейчас Гермиона пристально смотрела на него, сузив глаза, несмотря на то, что живот ее скрутило в узел.       — О, прошу прощения, моя жена еще не опубликовала его, но я с нетерпением жду, когда она это сделает, — в голосе Малфоя послышались нотки веселья. — Но вернемся к нашему текущему разговору. Смогли ли вы опровергнуть ее исследования? Вы изучили и опровергли ее теории? Ознакомились ли вы вообще с ними, или просто постоянно запихивали их в стол в надежде, что никто не станет их искать, чтобы вы не остались без работы? — в голосе Малфоя появились насмешливые нотки, и Гермиона почувствовала, как эти бабочки согревают ее изнутри. Она прикусила внутреннюю сторону щеки и сделала глоток вина, чтобы попытаться заглушить мысли о том, что в данный момент она находила Малфоя очень привлекательным, его пылкая защита ее исследований произвела на нее впечатление, а его рука своим жаром опаляла ее спину.       Битуичер усмехнулся, его лицо исказилось в отвращении.       — Вы бы не разобрались в тонкостях создания заклинаний, — он презрительно фыркнул. — Вы с вашей женой никогда не продвинетесь в своих детских забавах с вашим хамским поведением, я об этом позабочусь! — он посмотрел на них свысока, и Гермиона едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Если кто-то и мог остановить развитие ее компании, так это чертов Битуичер. Одного его слова могло быть достаточно, чтобы занести теперь и ее компанию в черный список, и тогда она бы снова оказалась в безвыходном положении.       Малфой издал практически ледяной смешок, от которого волосы на затылке Гермионы встали дыбом.       — Мое хамское поведение? Уважаемый мистер Битуичер, вы пришли на наш праздник, где оскорбили мою жену, высмеяли мое решение в отношении нее и попытались заставить меня прекратить финансирование ее исследований, — каждое слово вылетало из его уст с легкостью, но в них сквозил арктический холод. — Вы единственный тут, от кого исходит хамское поведение. А теперь, пожалуйста, покиньте наш праздник, пока я не приказал вывести вас из помещения, — Малфой снова повернул их к Забини и Пьюси, больше не обращая внимания на то, что там бормотал у него за спиной мужчина. — Я прошу прощения за это, на чем мы остановились? — он сказал это так спокойно, что Гермиона моргнула несколько раз. Она сомневалась, что когда-нибудь сможет привыкнуть к его способности к такой быстрой смене эмоций, и сомневалась, что когда-нибудь сможет по-настоящему понять, где он настоящий.       — Мы говорили о скрытой магии, влияющей на устойчивость заклинаний, — Забини указал на Гермиону своим бокалом, и она кивнула в ответ.       — Загрязнение приводит к тому, что заклинания работают не лучшим образом. Магический след вызывает колебания и нестабильность и может привести к тому, что действия заклинания будут варьироваться в зависимости от того, кто и где их произносит, а не работать все время одинаково, — она сделала еще глоток вина, ей очень понравился этот вкусовой букет. К тому же вино немного отвлекало ее от Малфоя, стоявшего рядом с ней, и от жара, разливающегося у нее в животе. Никто никогда раньше не защищал ее исследование перед Битуичером. Она была совершенно сбита с толку, потому что он был Малфоем, и независимо от того, насколько привлекательным это казалось, тот факт, что она действительно могла желать этого мужчину, вызывал у нее легкую панику.       — Это очень интересно. Можешь ли ты привести нам пример? — Адриан выглядел искренне заинтересованным, и Гермиона почувствовала себя немного взволнованной, что уж говорить, не часто ее хотели слушать. Главным ее поклонником был Скорпиус, но с ним было весело и от него не исходило никаких издевательств, если что-то шло не так, только счастливый и радостный смех.       — Скорпиус рассказал мне о том, как ты модифицировала Акцио, дорогая. Давай покажем им как это работает, — Малфой нежно похлопал ее по спине и забрал у Забини стакан с огневиски, проигнорировав недовольное «Эй!» от своего друга. — Я полагаю, все знают, как работает обычное Акцио? — волшебники кивнули и Драко отошел почти на двадцать футов, привлекая внимание к их группе еще больше взглядов со стороны. Гермиона вытащила свою волшебную палочку из потайного кармана платья, который по ее настоянию вшила Хейли. — Тогда приступай, — Малфой посмотрел на нее, и она слегка улыбнулась.       — Акцио стакан Забини, — она щелкнула пальцами левой руки, сделав правой соответствующее движение палочкой, и стакан, исчезнувший из рук Малфоя, оказался в ее руке. — Пожалуйста, — она протянула его Забини, но он, как и все остальные, смотрел на нее с широко раскрытыми глазами, рот Одри был приоткрыт, а лицо Гермионы слегка покраснело.       — Да вы издеваетесь, — выдохнул Забини, медленно протягивая руку за напитком. Он осмотрел его, как будто искал какой-то подвох. — В последний раз, когда я призывал бутылку, она разбилась об пол прежде, чем я успел ее поймать. И вот ты призываешь полстакана дорогого огневиски, не пролив при этом ни капли, — Забини выглядел более чем впечатленным. — Ты должна научить меня этому трюку, — это заставило Гермиону покраснеть еще больше. На самом деле она не привыкла, чтобы кто-то, кроме ее близких друзей и Скорпиуса хвалил ее исследования.       — Она хороша в том, что делает, — протянул Малфой, возвращаясь назад.       — Я понимаю, почему ты создаешь компанию для нее. Это… просто вау, — Адриан быстро заморгал, а Гермиона сделала еще один глоток вина и спрятала палочку обратно в карман. Она не знала, что со всем этим делать, действительно не знала. После стольких лет насмешек со стороны коллег, когда никто не воспринимал ее всерьез, видеть искреннее восхищение было непривычно, это сбивало с толку и смущало.       — Гермиона! — она тут же обернулась на этот голос и улыбнулась, увидев как Скорпиус протискивается к ней сквозь толпу. Он выглядел взволнованным, и Гермина мгновенно забеспокоилась и поставила свой бокал на парящий в воздухе поднос, чтобы ее руки были свободны.        — Ты в порядке? — она оглядела его, когда он остановился рядом с ней. Он часто дышал, а его глаза были широко раскрыты.       — Крам! Крам здесь! — ему удалось выдохнуть это, его серые глаза засияли, и тогда Гермиона успокоилась и улыбнулась.       — Виктор здесь? — он быстро кивнул, и она протянула ему руку. — Тогда давай, проводи меня к нему, — она быстро попрощалась с остальными, когда Скорпиус крепко схватил ее за руку и потащил сквозь толпу. Девушка слегка усмехнулась и свободной рукой приподняла юбку.       Скорпиус резко остановился, прижимаясь к ней еще теснее.       — Там. Он прямо там! — прошептал он ей, указывая на место, где Виктор что-то громко рассказывал собеседникам.       — Тогда давай поздороваемся, — она посмотрела вниз на Скорпиуса, мальчик выглядел испуганным. Он отрицательно покачал головой, но она проигнорировала это, ухмыльнулась и направилась к Виктору, ведя Скорпиуса за собой.       — И поэтому я сказал: остановись, идиот! Не затягивай узел! У мужчины было сотрясение мозга от удара о поле, и ему пришлось пропустить следующую игру, — сильный акцент Виктора был таким успокаивающим и знакомым для нее. Люди вокруг него рассмеялись, и он хихикая, оглядел скопившуюся вокруг него толпу и заметил Гермиону. — Герминни! — мужчина протянул к ней руки и широко улыбнулся. Скорпиус отпустил ее ладонь, когда Виктор почти подбежал к ним и заключил ее в крепкие объятия, оторвав от земли. — Поздравляю! — весело смеясь, она обняла друга, когда он опустил ее на землю и обхватил за плечи, а затем и за щеки, вглядываясь в ее сияющее лицо.       — Привет, Виктор. Я так рада тебя видеть, — она взглянула за его спину, когда он опустил руку, но так и не смогла разглядеть его жену. — А где Афина?       — Она осталась дома с Минни! Малышка неважно себя чувствовала, так что пришлось им обеим остаться дома, — он улыбнулся ей, и Гермиона тихо охнула. Ей правда было жаль, что Афина не смогла приехать, она обожала эту ведьму.       — Мне так жаль малышку. Передавай им обеим от меня привет, когда вернешься домой, — ей еще только предстояло познакомиться с Минни, своей частичной тезкой, но она видела ее фотографии и посылала ей подарки, потому что уже обожала маленькую девочку.       — Конечно! — Виктор просиял, как гордый отец.       Гермиона огляделась и заметила, что Скорпиус пытается спрятаться за ее спиной, его глаза были широко раскрыты в благоговении, а щеки покраснели.       — Виктор, я хочу познакомить тебя с кем-то очень особенным для меня, — она повернулась и обхватила Скорпиуса за плечи и поставила его перед собой. — Это мой приемный сын Скорпиус, — она пригладила несколько его взъерошенных белокурых локонов и улыбнулась Виктору. — Сборная Болгарии — его любимая команда по квиддичу.       Виктор от души рассмеялся.       — У него хороший вкус! Мне это нравится! — он наклонился, чтобы встретиться со Скорпиусом взглядом. — Рад познакомиться с тобой, Скорпус. Твоя мачеха — великая ведьма! Она — член моей семьи, так что ты теперь тоже часть семьи! — он протянул руку, и Гермиона ободряюще сжала плечи Скорпиуса. Казалось, мальчик собирался с духом, прежде чем протянуть руку и быстро пожать ее своему кумиру. Виктор с сияющей улыбкой удержал маленькую ручку Скорпиуса между своими ладонями и мягко сжал ее. — Сильные руки и ловкие пальцы. Я ставлю на то, что он будет ловцом! — он похлопал Скорпиуса по руке, прежде чем отпустить ее и выпрямиться во весь рост.       — Дорогая, ты так быстро убежала, — голос Малфоя был ровным и безмятежным, но в его тоне было что-то такое, что говорило ей, что не стоит обманываться. Это было похоже на кинжал, спрятанный под шелком.       — Дорогая? — Виктор громко рассмеялся и протянул руку Малфою. — Ты, должно быть, муж! — его веселый тон, казалось, сбил Малфоя с толку, и ему потребовалась секунда, прежде чем он смог ответить на рукопожатие болгарина. — Ты счастливчик! Герминни — великая ведьма и отличный друг! — Виктор сжал второй рукой ладонь Малфоя точно так же, как он сжимал руку Скорпиуса, его улыбка была широкой и теплой.       — Отличный друг? — Малфой посмотрел на Гермиону, и она кивнула, нежно пригладив волосы Скорпиуса, пока он с благоговением смотрел на Виктора.       — Конечно! Герминни была моей подругой на протяжении многих лет! — он притянул Малфоя к себе и хлопнул его по плечу. — Юная любовь переросла в крепкую дружбу, — он улыбнулся Гермионе, и она ответила ему тем же.       — Я правда рада, что ты пришел. Мне грустно из-за Афины и Минни. Мне бы очень хотелось увидеть их обеих.       — Еще будет повод, ты же возьмешь Скорпиуса на Чемпионат Мира, да? — Гермиона заколебалась, и Виктор, прищурившись, посмотрел на нее. — Ты пропустила последние два. Ты приедешь на этот Чемпионат Мира, даже если мне самому придется тебя туда доставить, — он указал на нее пальцем, и она закатила глаза и рассмеялась.       — Мы могли бы выделить на это время, — она взглянула на Малфоя. — Если ты не против, дорогой, — слетев с губ, это слово буквально обожгло ее язык, Малфой же слегка улыбнулся ей, его серые глаза заискрились весельем.       — Я предпочитаю, любимый, дорогая, — его улыбка стала шире, и ей потребовались все ее силы, чтобы не послать ему такой же взгляд, который заставлял Гарри пускаться наутек.       — Да, любимый, — она улыбнулась так безмятежно, как только могла, хотя и стиснула зубы, когда посмотрела на него.       — Ха! Любимый? — Виктор смеясь хлопнул Малфоя по плечу. — Герминни, наверное, предпочитает сексапилен, да? — Виктор слегка подтолкнул Малфоя, но тот выглядел не слишком впечатленным и явно не понимал по-болгарски, зато щеки Гермионы слегка покраснели. Именно этого ей не хватало. — Гермиона явно повысила планку с тех пор, как перестала встречаться с тем «красным месивом», да? — Виктор ухмыльнулся ему, и эта реплика, казалось, изменила все поведение Малфоя, он расслабился и взглянул на нее иначе.       — Так я ей и сказал, — Малфой ухмыльнулся, и Виктор снова рассмеялся.       — Я пойду пообщаюсь с остальными, — Виктор протянул руку и, снова по-дружески обняв Гермиону, поцеловал в висок. Он обхватил ладонями ее шею, приподнимая ее лицо. — Приведи своего малыша на Чемпионат Мира и захвати с собой своего спруга, — он постучал ее по носу и выпустил из своих объятий. — Маленький Скорпус, дай мне пять, — он протянул руку, и Скорпиус посмотрел на него широко раскрытыми глазами и заколбевашись на секунду, хлопнул ладонью по пятерне бывшего ловца. Виктор рассмеялся и взъерошил ему волосы, прежде чем уйти.       — Я дал пять Виктору Краму, — выдохнул Скорпиус, уставившись на свою руку. — Он пригласил меня на Чемпионат Мира, — мальчик в неверии посмотрел на Гермиону, и она кивнула в подтверждение.       — Он так и сделал. Я говорила тебе, что мы друзья, — она протянула руку и снова поправила его волосы, не в силах удержаться.       — Сокс! — крикнул Скорпиус, и его маленький лисенок-компаньон выскочил из его нагрудного кармана. — Ты должен пойти и сказать Алу, что я дал пять Виктору Краму и что он пригласил меня на Чемпионат Мира! — Скорпиус чуть ли не завибрировал от возбуждения, когда лисенок выпрыгнул у него из кармана и исчез с тихим хлопком. — Папа! — он резко повернулся к Малфою. — Я дал пять Виктору Краму! — он поднял свою ладонь, и Гермиона увидела, как Малфой одарил его искренней улыбкой.       — Я видел, приятель.       — Я должен рассказать бабушке! — мальчик убежал, и Гермиона усмехнулась, наблюдая, как он проталкивается сквозь толпу.       Последовало недолгое молчание, прежде чем Малфой наконец взглянул на нее.       — Как он меня назвал? — тихо спросил он, и Гермиона моргнула.       — Спруг? — он кивнул, и она пожала плечами. — Это значит муж.       Малфой подошел ближе, чтобы встать рядом с ней, и Гермиона возненавидела то, как сильно ей хотелось прижаться к нему. То, что она находила его привлекательным, нисколько ей не помогало. Она совершенно точно знала, что не нравилась ему, и не собиралась падать в эту яму, ни в коем случае, нет. Она скорее подавит свое влечение, чем позволит ему узнать об этом факте. Она сомневалась, что сможет справиться с насмешками, которые это может вызвать. К тому же это был чертов Малфой. Существуют линии, которые не стоит пересекать и эта линия была большой и жирной, и гласила: Не трахать хулигана своего детства!       — Я не поверил тебе, когда ты сказала, что вы двое всего лишь друзья, — в голосе Малфоя прозвучало легкое любопытство. — Не думал, что можно дружить со своим бывшим, — он протянул руку, схватил с подноса бокал вина и протянул его ей.       Гермиона приняла его, пробормотав слова благодарности.       — Ну, мы считай никогда не разрывали отношения, потому что толком и не встречались. Мы были молоды, и когда вся эта романтика просто сошла на нет, осталась привязанность. Он мой прекрасный друг, как и его жена Афина, — Гермиона еще раз пожала плечами, и сделала глоток восхитительного вина, которое она теперь искренне обожала.       — Я не ослышался, ты назвала его дочь Минни? — с удивлением спросил Драко, и Гермиона улыбнулась в свой бокал.       — Да, они с Афиной назвали ее в мою честь, по крайней мере частично. На самом деле ее зовут Мина, но они называют ее Минни, — она снова пожала плечами, стараясь казаться невозмутимой. Гермиона знала, что если бы «Ежедневный Пророк» узнал об этом факте, у редакции был бы отличный день. Она могла только представить, какие слухи могли накрутить вокруг этого.       — Ах, — воцарилось недолгое молчание, и Гермиона сделала еще один глоток своего вина. — Он назвал меня как-то еще, — задумался Малфой, глаза Гермионы расширились, а ее щеки вспыхнули, когда она уставилась на свое вино.       — Разве? — она пискнула и чуть не подпрыгнула, когда он прижал свою ладонь к ее пояснице, жар от нее воспламенил ее кожу, каскадом прокатившись вниз по спине. Это было нехорошо, т-а-а-а-к нехорошо.       — Он это сделал, дорогая, — Малфой наклонил голову достаточно близко, чтобы она почувствовала его дыхание у своего уха, и ее собственное дыхание участилось, пока она боролась с дрожью во всем теле. — Что это значит? — низкий рокот коснулся ее уха и шеи, она сделала большой глоток вина, проглотив его залпом, отчего у нее заслезились глаза.       — Сексапилен, — она пискнула, и ее лицо покраснело еще больше. — Означает сексуальный — горячий — привлекательный, — выпалила она, и ее лицо запылало так сильно, что это никак не могло скрыться от его внимания. Малфой ухмыльнулся и Гермиона чуть не вздрогнула от того, какой эффект он на нее производил, звук его голоса будто ласкал ее кожу, оставляя за собой мурашки.       — Теперь я понимаю, — растягивая слова, ответил он. — Я вижу, как мама машет нам рукой. Могу предположить, что она хочет нам кого-то представить, — он выпрямился и протянул ей руку, Гермиона закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями и сделала небольшой вдох. Она вложила свою ладонь в его, и он нежно сжал ее, прежде чем поднять ее и провести губами по тыльной стороне. Его серые искрящиеся глаза метнулись к ней, и ухмылка коснулась уголка его рта. — Давай убьем всех драконов одним разом, дорогая, — он прошептал это, касаясь своим дыханием ее кожи, и сердце Гермионы сильно и быстро забилось в груди.       Эта его ухмылка никогда раньше не сочеталась с таким взглядом, и Гермиона поняла, что у нее серьезные неприятности.       Она была в большой беде.       Драко Малфой был в тот момент отвратительно горяч.