A Year and a Day/Год и Один День

       22 сентября       Драко прошел через камин в Нотт-Мэнор, провел рукой по волосам и ослабил свой галстук. Он не очень хотел сюда приходить, но Грейнджер упомянула, что Поттер вынудил ее присоединиться к ним на вечер выпивки, и ему хотелось посмотреть, как именно Избранный справился с этим подвигом, потому что Грейнджер была горой, которую никто не мог заставить сдвинуться с места, если она сама того не хотела. Он решил, что, по крайней мере, будет забавно понаблюдать за этим. Во всяком случае, это было то, что он говорил себе, потому что на самом-то деле, ему было просто приятно находиться в ее компании, и еще он не хотел помогать кому-либо из своих друзей-ублюдков выиграть пари. А он был абсолютно уверен, что они делают ставки на их брак.       Тяжело вздохнув, Драко отошел от камина. Было достаточно уже того, что он признался себе в том, что считает Грейнджер привлекательной. И не в объективном смысле, а скорее, что она и правда ему очень нравится. Что само по себе было безумием, но ведьма была не такой, какой он помнил ее по школе. Ее кудри были красиво уложены, а черты лица — гармоничными и так прекрасно сочетались с этим проклятым телом. Ему хотелось одновременно проклясть и похвалить Пэнси за то, что она подобрала Грейнджер новый гардероб, потому что теперь ее образ… что ж, она выглядела поистине впечатляюще. Из-за чего две его стороны боролись между собой: часть, которая помнила, что она была Гермионой Грейнджер, высокомерной всезнайкой из школы, обгонявшей его по всем предметам, и малфоевская черта, которая получала унизительное удовольствие от того, что его жена, бесспорно, была великолепной и очень привлекательной ведьмой, какой ей и следовало быть.       — Привет, Драко, — услышав это блаженное приветствие, он вздрогнул и оглянулся. У большого окна стояла довольно рассеянно улыбающаяся ему Луна. — Все в бильярдной, — она моргнула, глядя на него своими голубыми глазами цвета барвинка, но, казалось, смотрела сквозь него, но, с другой стороны, за столько лет он вроде как привык к ее особенностям. Тео обожал свою жену, и это означало, что они все принимали ее необычную манеру общения. — Ты проводишь слишком много времени с Блейзом, мозгошмыги так и витают вокруг тебя, — она медленно повела рукой вверх и вниз, качая головой.       — Я буду иметь это в виду, — Драко кивнул ей и направился к двери, готовый пойти посмотреть, что же такого удалось сделать Поттеру, чтобы заставить непоколебимую Грейнджер присоединиться к вечеринке.       — Сегодня я уронила кастрюлю на пол, — голос Луны снова привлек его внимания, он в замешательстве прищурил глаза, и замедляя шаг, остановился, а затем обернулся на нее.       — Что? — он привык к ней, но никогда по-настоящему не мог понять, как Тео мирился с ее рассеянностью. Она никогда не присутствовала полностью в этом мире, как будто отчасти всегда была где-то в другом месте, словно была привязана к своему телу, пока ее разум витал в облаках, подобно воздушному шарику с гелием, привязанному к земле веревкой.       — Кому-то это могло показаться хаосом, неразберихой: повсюду грязь, осколки терракоты разбросаны по полу, — она взмахнула рукой, пристально глядя в пол, а затем медленно моргнула, одарив его мягкой улыбкой.       — Ты все убрала? — он приподнял бровь, пристально глядя на нее.       — О да, — она слегка кивнула. — Но это никогда не является хаосом на самом деле. Вселенная этого не допускает. Беспорядок был именно таким, каким он должен был быть, чтобы я могла это увидеть и оценить, — она снова кивнула, и Драко весело фыркнул. Только она могла прийти к подобному выводу. — Это показало мне именно то, что мне нужно было увидеть, Драко, — она почти плыла к нему, пока ее прозрачная юбка свободно развевалась вокруг.       — Это звучит ужасно похоже на предсказание, Луна, — из того, что он помнил, она не очень-то интересовалась гаданием, честно говоря, он тоже не интересовался, но Луна была с совершенно другой планеты, так что никогда нельзя было знать наверняка.       — Возможно, но помни, когда ты находишься на вершине выигранных сражений, и кто-то приходит, чтобы сломить тебя, делай то, что подсказывают тебе твои инстинкты, даже если разум подсказывает сопротивляться этому, — она подошла к нему, медленно взяв его под руку, ее белокурые локоны закружились вокруг ее лица, когда она одарила его отрешенной улыбкой. — Это ключ к верным решениям. Когда придет время, не предполагай сразу, что такие инстинкты — это удел гриффиндорских храбрецов. Это инстинкты хитрого дракона, защищающего свои сокровища, лети с ними, — она сжала его руку своей, прежде чем развернуть обратно, по направлению к коридору. Драко приподнял бровь, сдерживая смех. Классическая Лавгуд. — Пожалуйста, проводи меня к моему Тео, — она задумчиво вздохнула, и Драко понимал, что не мог заговорить, не рассмеявшись над ней, поэтому просто кивнул, ведя ее из гостиной в бильярдную.       Он старался не обращать внимания на декор поместья, ему никогда не нравился Нотт-Мэнор, у отца Тео был довольно… эклектичный стиль, отражающий характер этого фанатичного убийцы. И хотя Тео постепенно ремонтировал дом, тот факт, что его отец оставил так много ловушек, не давал им покоя, вынуждая авроров и разрушителей проклятий наведываться в поместье каждые несколько месяцев. Тем не менее, здание все еще отчасти оставалось немного в готическом стиле, но больше напоминало дом ужасов.       Они дошли до бильярдной, и первым увидели Тео, который, оторвав взгляд от бильярдного стола, ухмыльнулся им.       — О, любовь моя, — он положил свой кий на стол и направился к Луне, выражение его лица было теплым и абсолютно влюбленным. Драко закатил глаза, когда Луна захихикала, протягивая руку. Тео прижался к ней щекой, прежде чем поцеловать ее ладонь.       — Свет моей жизни, моя луна и мои звезды.       — Мое солнце и мой космос, моя мгла и тени, — проворковала Луна, отпуская Драко и практически падая в объятия Тео.       Драко усмехнулся, встречаясь взглядом с Блейзом, а тот в свою очередь закатил глаза от этой сцены.       Оглядевшись по сторонам, Драко нахмурился.       — Где, черт возьми, моя жена? — он бросил еще один быстрый взгляд по сторонам, но Грейнджер нигде не было видно.       Тео издал грубое проклятие, привлекая его внимание.       — Ты только что проиграл мне десять галлеонов, придурок, — послышался голос Блейза и Тео с раздражением вытащил из кармана маленький мешочек и бросил его мулату. Драко наблюдал, как он поймал его, широко улыбаясь.       — Я же говорил тебе, он вляпался по полной, — Блейз хихикнул довольный собой и улыбнулся Драко. — Я выиграл пари на то, что первыми словами, сорвавшимися с твоих губ, будет вопрос о том, где твоя великолепная жена.       От возмущения у Драко отвисла челюсть.       — Это ты у нас любитель красивых слов, — выпалил он, и Блейз бросил на него предупреждающий взгляд. — Разве это преступление — спрашивать, где находится моя жена, когда я знаю, что она должна быть здесь? У меня нет никакого желания идти спасать Поттера только потому, что она могла решить превратить его в камень или заколдовать за то, что он помешал ее сегодняшним исследованиям, — он с отвращением покачал головой. Делать ставки на такое было просто низко. Но тихий голосок в его голове шептал, что его проблема на самом деле заключалась в том, что Блейз оказался прав насчет его чувств к Грейнджер. И если бы у него был выбор между тем, чтобы сказать Блейзу, что он был прав, и съесть миску, полную толченого стекла, он бы попросил молока, чтобы запить это. Просто было что-то раздражающее в том, чтобы признать правоту Блейза, когда у этого человека у самого были серьезные проблемы с личной жизнью.       — В этом нет ничего плохого. Я просто подумал, что ты будешь вежлив и поприветствуешь нас как нормальный человек, — Тео обнял Луну, покачивая ее из стороны в сторону, пока она прижималась к нему. Эти сцены всегда казались ему таким приторно-сладким, слишком… это было чересчур.       — Говорит мужчина, который как всегда увлекся своей женой, забыв поздороваться для начала со мной, — Драко не смог сдержать резкости в словах, на что Тео закатил глаза.       — Я не делаю секрета из того, что обожаю свою жену, Драко. Ты же строишь из себя неприступную скалу, пока сам явно борешься с желанием прижать Гермиону к ближайшей стене и тра…       — Ладно! Мы закончили этот разговор, — Драко резко оборвал его, не заботясь о том, что это было грубо. Он подошел к своему обычному стулу и сел. — Больше никаких подробностей, — он понимал, что друзья только и ждали момента, чтобы поднять эту тему. А ему хватало и того, что он начал просыпаться от жарких снов о Грейнджер, слава Мерлину, пока без особых подробностей, которые он мог бы вспомнить на утро. Последнее, что ему было нужно — это добавить к видениям те самые недостающие детали. Нет уж, спасибо. Одно дело, осознавать, что его влечет к ней, и совсем другое — когда его так называемые друзья подкидывают ему всевозможные материалы для его снов, с которыми у него в настоящее время и так были проблемы.       Последнее, что ему сейчас было нужно — пугать Грейнджер своим изнывающим стояком. Особенно когда они только-только начали дружелюбно общаться. У них сложились довольно приличные отношения, и, несмотря на настороженность, которую он проявлял в некоторых разговорах, она никогда не бросала ему в лицо никаких обвинений или оскорблений, и он находил это довольно… приятным. Вероятно, ему давно следовало бы понять, что они с Грейнджер смогут вести интересные и стимулирующие ум беседы. Он шел прямо следом за ней по успеваемости в школе, так что они оба были умны и образованы, а ее выбор профессии очаровал его еще с тех самых пор, как он решил жениться на ней. Особенно ее исследования. Он никогда не видел, чтобы кто-то так смело разрушал статус-кво Сотворения Магии только для того, чтобы с любовью улучшить заклинания, и довести их до высочайшего совершенства.       Он закрыл глаза, пытаясь не застонать. Ему действительно нужно было забыть все эти «моя жена невероятно привлекательна», и «было бы так восхитительно поваляться с ней в моей постели», потому что он точно знал, что Грейнджер, хотя и была по-настоящему теплой и дружелюбной по отношению к нему (концепцию, которую ему все еще было трудно понять), не захотела бы заняться сексом с бывшим Пожирателем Смерти, который наблюдал, как его психованная тетя пытала ее в его доме, независимо от того, решила ли она выйти за него замуж или нет. Он мог только представить, как бы она развернулась и убежала прочь, если бы уловила от него хоть малейший намек на сексуальное желание.       Драко ненавидел ощущать себя униженным, и независимо от того, насколько он был привлекателен, а он, разумеется, был привлекательным, Грейнджер бы… ну, это была Грейнджер и если когда-либо и существовала ведьма, которая была слишком хороша для него, то это была именно она. Итак, он собирался бороться с физикой и химией своего тела, которое побуждало его желать свою по-настоящему восхитительную жену, и ни за что на свете не позволил бы ей узнать о своих чувствах.       — Вот, — Тео прервал его мысли, и Драко открыл глаза, оглядывая волшебника. Друг протягивал ему стакан огневиски. Драко кивнул в знак благодарности и принял напиток из его рук. — Я знаю, мы доставляем тебе трудности, но, честно говоря, это весело, — Тео сел на соседний стул, и Драко закатил глаза. — Ты настоящий айсберг, поэтому, когда появляется что-то, что демонстрирует, что ты такой же человек, как и все остальные, мы просто не можем это игнорировать, — он ничего не ответил на это, делая глоток огневиски и оценивая его приятный вкус — напиток был первоклассным. — Кроме того, мы ожидали, что твоя жена и Гарри прибудут раньше тебя, но их до сих пор нет, — на этих словах Драко бросил мрачный взгляд на Тео.       — Мерлин, ты же понимаешь, что у них могли возникнуть какие-то неприятности или им, возможно, нужна помощь! — выпалив это, он поставив свой стакан на стол и резко встал.       Если они уже должны были быть здесь, то это означало, что что-то случилось, и ему нужно было убедиться, что это не было чем-то серьезным.       — О, сядь на место, Драко. Вероятно, их задержала какая-то ерунда, — Тео усмехнулся, а Драко бросил на него еще один свирепый взгляд и направился к двери как раз в тот момент, когда оттуда вышел Поттер. Его волосы были растрепаны больше обычного.       — Мне действительно жаль, Миона, — Гарри посмотрел на Драко и поморщился.       Это заставило его сузить глаза: Поттер что-то сделал ей, и он хотел знать, что именно.       — Все в порядке. Зато мы узнали, что, хоть мантия и сдерживает магию, но все равно подчиняется законам физики, — следом за ним в комнату вошла Грейнджер, улыбаясь и прижимая правое запястье к груди.       — Что случилось? — Драко выпалил это, не в силах сдержать себя, и тут же шагнул к ней.       Грейнджер выглядела пораженной его реакцией, ее глаза расширились, когда он подошел ближе.       — О, мы… Я проверяла новые защитные мантии, и мы использовали для проверки Бомбарду. Ничего серьезного, — он потянулся к ее очевидно поврежденной руке, и она слегка отпрянула.       — Грейнджер, — это вышло немного резко. Она слегка поморщилась, но осторожно протянула ему свое поврежденное запястье. — Растяжение связок или что-то сломано? — тихо пробормотал он, осматривая ее кисть, на которой уже проступил синяк и появилась небольшая припухлость.       — Не думаю, что она сломана. Я просто неудачно приземлилась на нее, когда меня отбросило назад, — тихо произнесла она.       — Хорошо, давай попробуем Эпискей, — он кивнул, вытаскивая свою палочку, и осторожно сжав ее запястье в своей руке, попробовал развернуть его, следя за ее реакцией. Когда она поморщилась, он остановился и произнес исцеляющее заклинание и наблюдал, как синяки и припухлость медленно исчезают. — Лучше? — Драко внимательно посмотрел на нее. Гермиона кивнула и попыталась высвободить свое запястье из его хватки, но он крепко сжал его, останавливая ее, убрал свою палочку, и осторожно погнул ее запястье в разные стороны, следя, не больно ли ей от этого. Убедившись в том, что все в порядке, он кивнул. — Возможно, мы больше не станем позволять Чудо-Мальчику швырять в тебя Бомбардой, дорогая, — сказал он твердо.       — Честно говоря, я сама увлеклась, мне не следовало этого делать, — она виновато улыбнулась. — Тестирование должно было проводиться на манекене или на чем-то другом, — Гермиона слегка покраснела, произнося это, и Драко мог только представить, как ей было неловко признавать, что она была в чем-то неправа или просчиталась. Он провел большим пальцем по нежной косточке запястья, наслаждаясь шелковистостью ее кожи.       — Хорошо. В противном случае мне придется убить его за то, что он причинил боль моей жене, — Драко натянуто улыбнулся ей и отпустил ее запястье. — Ты слышал это, Поттер? — он повернул голову, ища ту самую Занозу-В-Своей-Заднице.       Поттер поднял стакан виски, глядя на него.       — Что ты просто обожаешь Гермиону? Ага, — он широко улыбнулся, на что Драко закатил глаза и указывая на Поттера, снова повернулся к Гермионе, которая теперь боролась с улыбкой.       — Контролируй своего питомца, дорогая, — заканчивая на этом разговор, он вернулся к своему стулу и взял свой напиток. Последнее, что ему было нужно, это чтобы Поттер прилип к нему, как он это теперь обычно делал.

***

      Драко было очень-очень трудно отвести взгляд от своей жены. Всякий раз когда Гермиона объясняла что-то, чем была увлечена, она начинала практически светиться. Она излучала такую сильную энергию, очень похожую на люмос, и наблюдать за ней было совершенно завораживающим процессом. Она жестикулировала руками так грациозно, что невозможно было отвести взгляд. От волнения ее голос слегка повышался, а щеки вспыхивали, она была подобна самой Афродите.       — Но ты не понимаешь! Благодаря обнуляющему магию зелью, которым пропитан внутренний ватин , создается непробиваемый щит против всех видов магии! Почему бы мне не использовать его для продукции «Гермес»? Если бы я смогла заключить контракты с аврорами или даже с какими-нибудь международными магическими правоохранительными органами, мы могли бы, по сути, спасать десятки жизней в год! — активно жестикулируя, она отстаивала свою идею перед Блейзом, а тот в ответ бросил на нее взгляд, который, по мнению Драко, был слишком снисходительным.       — Но кто-то же должен это изготовлять. Никто в здравом уме никогда бы не согласился работать с материалом, способным превратить волшебника в сквиба, — то, как он это произнес, заставило Драко сузить глаза. У Блейза не было причин так говорить с ней. Да, она дважды надрала ему задницу в бильярде и выиграла добрых пятьдесят галлеонов, но реагировать так было просто мелочно с его стороны.       — Это не превращает волшебников в сквибов! — Гермиона выглядела совершенно оскорбленной, и Драко не винил ее. Ранее он уже попросил ее объяснить ему действие обнуляющего зелья, и хотя оно имело тревожные последствия, у этого был временный эффект. — Я создала противоядие, которое отменяет его действие, нельзя просто окунуть волшебника в это зелье, а затем заявить, что он стал сквибом. Это работает не так! — она раздраженно взмахнула рукой, отчего Блейз нахмурился.       — Но оно обнуляет магию. Если этим зельем завладеет не тот человек, мы можем получить очередного Темного Лорда, который решит подчинить себе волшебников, просто лишив их магии. И кто в таком случае смог бы остановить его?       — Люди, носящие эти самые волшебные доспехи, Забини, — подметил Поттер, сделав еще один глоток из своего стакана. Драко отказался от алкоголя еще час назад, не доверяя самому себе рядом с Грейнджер.       — Да, но их окунают в это зелье, и пуф, никакой магии, — Блейз покачал головой, и пожал плечами, глядя на Гермиону. — Я просто говорю, Грейнджер, что это непрактично, и я могу понять, почему люди не поддерживают твою теорию остаточного следа и почему твои исследования попали в черный список…       — Заткнулся на хрен, Блейз, — резко выпалил Драко, смерив друга убийственным взглядом, прекрасно видя, как Гермиона сжалась от неосторожных слов Блейза. — Вот такое отсталое, узколобое мышление и продолжает приводить к застою в волшебном мире и удерживать нас в темных веках.       — Ты говоришь это только потому, что хочешь трахнуть ее, — Блейз усмехнулся, и в комнате воцарилась тяжелая тишина. Драко сжал челюсть и прищурился, глядя на своего друга. Блейз был пьян, и Драко это знал. Блейз не мог ясно мыслить, и это он тоже знал, но ничто не спасло бы этого придурка за такое поведение по отношению к его жене.       — Блейз, это было неуместно, — тихо произнес Тео, но Драко поднял палец.       — Нет, нет, Тео. Он начал это, и теперь у него нет шанса отыграть назад, — резко и холодно произнес он, склонив голову набок. — Хочу я трахнуть свою жену или нет, ее исследования, которые ты лично нахваливал менее двух часов назад, когда она учила тебя своему модифицированному Акцио, привели к усовершенствованию неисправных заклинаний, благодаря этому самому зелью. Старые заклинания были грубыми и неэлегантными, работали с помехами, но принимались всеми как должное просто потому, что сама мысль о том, что какой-то древний волшебник, работавший в тесном рабочем пространстве, накладывая заклинание за заклинанием на материалы, которые удерживают остаточную магию, делал это не совсем «чистоплотно», является какой-то неправильной и совершенно невыносимой для нашего мира, — каждое слово вырывалось у него отрывисто и жестко. — Но когда появляется блестящая ведьма и замечает, что скрытая магия действует как загрязнение, а затем исследует способы, которые могут не только свести этот эффект на нет, но и удалить след полностью, чтобы впоследствии повысить чистоту созданной магии, ее высмеивают, заносят в черный список и отбрасывают в сторону.       Моя жена создала совершенно новый способ творить магию. Способ, который не только намного лучше предыдущего, но и настолько прост, что даже идиот смог бы воспользоваться ее заклинаниями, — он практически прошипел это Блейзу, сощурив глаза. — Она усовершенствовала бесчисленное множество заклинаний, чтобы они работали без сбоев, которые повсеместно случаются. Она продолжает совершенствовать их еще больше и создает с их помощью продукты, от которых сам Мерлин был бы в восторге, — Драко знал, что содержалось в исследованиях Гермионы, и полностью поддерживал их. И точно знал, что Блейз не прочел ни единой гребаной страницы. — А ты сидишь тут, после того как похвалил ее за то, что она научила тебя собственному модифицированному заклинанию, использовав для этого свое обнуляющее зелье, и высмеиваешь теперь это зелье, практически соглашаясь с тем надутым халтурщиком, который третирует мою гениальную жену, зовя ее не более чем магглорожденной ведьмой, желающей разрушить святость магии, которой должно было быть отказано в зачислении в университет только на основании ее статуса крови, — сжав челюсть, Драко поправил свою запонку и убийственным взглядом посмотрел на Блейза.       — Так что, пока ты, мой дорогой друг, не возьмешь ее статьи и действительно не прочтешь все, что там написано, вместо того чтобы трахать каждую женщину, которая попадется тебе на пути, продолжая играть в какую-то совершенно глупую игру с Пэнси, что, кстати, выглядит совершенно жалко со стороны, держи свой гребаный рот на замке, когда поднимается тема исследований моей жены, — Драко одарил его ледяной улыбкой, откинувшись на спинку своего стула. — Я ясно изъяснился или мне следует разжевать подробнее, специально для таких шлюховатых мужчин, как ты? — единственными звуками, разбивающими тишину, были потрескивание огня и хруст дернувшейся челюсти Блейза, когда тот отвернулся в сторону. Драко понравился уязвленный взгляд, который тот пытался скрыть. Он решил, что это послужит Блейзу уроком, и в следующий раз он будет держать свой рот на замке.       — Ладно, — Гермиона произнесла это с наигранной легкостью и встала. — Я думаю, с нас хватит выпивки, дорогой. Пойдем домой, тебе нужно отоспаться, — она подошла к нему, протягивая руки, и Драко мгновение смотрел на них, не двигаясь. Он вроде как хотел увидеть последствия ссоры, ему не хотелось уходить, но она предлагала ему способ откланяться, не нанося непоправимого вреда его многолетней дружбе с Блейзом.       — Возможно, ты права, — протянул он и взял ее за руки, поднимаясь на ноги и позволяя ей увлечь его за собой. — Доброго вечера, — он склонил голову в сторону Тео и Луны, которые уютно устроились на диване, а затем коротко кивнул Поттеру. Гермиона потащила его к двери, и он покорно последовал за ней из комнаты, а затем и в переднюю гостиную, где находился камин.       Между ними повисло тяжелое молчание, но Драко наблюдал за ней пока они шли по коридору: за тем, как покачивались ее бедра при ходьбе, как слегка подпрыгивали ее локоны при каждом шаге. Его жена была поистине потрясающей ведьмой. У нее не было ни холодной красоты, которая была обычным делом для чистокровных ведьм, ни выверенных манер, присущих им. Это была живая, естественная красота, что-то более сдержанное, но не менее великолепное.       Они добрались до камина, и тогда она отпустила его руку и тихонько вздохнула.       — Как бы я ни ценила то, что ты встал на мою защиту, тебе не обязательно разрушать вашу дружбу из-за этого, — она повернулась и подняла на него свои глаза. Драко ухмыльнулся и наклонился так, что их носы почти соприкоснулись. Она тихонько ахнула, ее глаза расширились.       — Я твой муж, это именно то, что я должен делать, — он выпрямился, когда желание поцеловать ее стало непреодолимым, и небрежно пожал плечами. — Кроме того, Блейз перешел все границы дозволенного и нуждался в хорошей взбучке, — на этих словах он повернулся и зачерпнул горсть летучего пороха. — Пойдем домой, — он бросил порох под ноги и назвал адрес, позволяя клубящемуся зеленому пламени охватить его.       Гермиона вышла следом за ним через камин в столовой мэнора, когда Драко уже шагнул к двери, надеясь увеличить дистанцию между ними, чтобы не наброситься на нее со словами «к черту все» и целуя так, как ему бы того хотелось.       — Все равно спасибо, — выкрикнула она, и это заставило его остановился на полпути. — За то, что защищал меня и мои исследования. Ты часто это делаешь, и я правда ценю это, — она была искренна, он знал это, и от этого его грудь наполнилась знакомым теплом, которое он очень старался подавлять.       — В любое время, дорогая, — он произнес это тихо, глядя на нее через плечо. Она стояла там, залитая лунным светом, ее кудри были слегка растрепаны, и от этого вида его грудь сдавило сильнее. Он быстро вышел, когда его охватило желание пересечь комнату и впиться в эти соблазнительные губы, и целовать ее до тех пор, пока она не забудет обо всем на свете.       Но он не хотел спугнуть ее. Только не так.