A Year and a Day/Год и Один День

             Гермиона была в полном беспорядке. Большую часть дня, к своему собственному ужасу, она провела в слезах. Нарцисса была с ней исключительно нежной и милой, даже несмотря на то, что в какой-то момент подмешала успокаивающее зелье в ее чай. Гермиона знала, что женщина сделала это, но она также знала, что ей это было нужно. Она была в раздрае, были моменты, когда Гермионе казалось, что с ней все в порядке, а затем в следующий миг она обнаруживала себя, заливающейся слезами.       Немного успокоившись после зелья, волшебница схватила свой дневник и записала все, что помнила о произошедшем с ней, и что она при этом чувствовала. Это уравновесило ее состояние еще немного. Но она знала, что случившееся еще будет продолжать беспокоить ее, это было неизбежно. Ведь кто-то, кому она отчасти доверяла, напал на нее.       И теперь, направляясь в аврорат, она чувствовала, как сердце ее отстукивало где-то в горле. Гарри отправил ей сообщение, что ей нужно спуститься в их отдел, и все, о чем она могла думать, это что с Драко что-то случилось, когда он пошел разобраться с Терри.       Гермиона практически ворвалась через парадную дверь в отдел авроров, ее глаза искали Драко или Гарри, сердце бешено стучало. Она хотела убедиться, что все в порядке. Она надеялась, что их вызвали сюда только для того, чтобы поговорить о хищении средств. Она понятия не имела, что происходит, от Драко уже несколько часов не было вестей, что еще больше усиливало беспокойство по поводу визита в аврорат.       Гермиона увидела Гарри и тут же бросилась к нему горящими глазами, но, подойдя ближе, она заметила знакомую светловолосую макушку и изменила траекторию.       — Драко! — крикнула она, он успел повернуться прямо перед тем, как Гермиона практически бросилась на него. Он тихо охнул, когда она рухнула ему на грудь, а ее ладони обвились вокруг его шеи.       — Ты в порядке? — ее глаза загорелись еще сильнее, когда он поднял руки и обнял ее, прижимая к себе. Одна рука скользнула к ее затылку, нежно прижимая ее лицо к своей шее.       — Я в порядке, дорогая, — его голос был низким, и один лишь этот звук успокаивал. Ее мысли понеслись вскачь, Гермиона сжала его чуть крепче. Она не знала, почему он был тут или что произошло, но он был в ее объятиях и прижимался к ней своим крепким телом, и это облегчало ситуацию. — Я в порядке, — тихий шепот пронесся у ее уха, когда он погладил ее по спине.       Она позволила себе еще несколько мгновений побыть в его объятиях, прежде чем слегка отстраниться.       — Что случилось? Что происходит? — Гермиона вгляделась в его лицо, оно было бесстрастным, челюсть была слегка сжата, но его хватка на ней была нежной.       — Ты должна дать показания о том, что произошло между тобой и Терри, — его горло дернулось, и она сжала губы, когда ее охватило беспокойство.       — Почему? — она посмотрела на Гарри, выражение его лица было отстраненным и напряженным. Ее желудок сжался, когда она перевела взгляд с одного мужчины на другого.       — В противном случае Драко будет арестован за нападение, — тон Гарри был резким, но казалось, что он раздражен не столько из-за них, сколько из-за всей ситуации в целом.       — Что? Что ты имеешь в виду? — образы летящих по воздуху заклинаний и выкрикиваемых проклятий пронеслись в ее голове. — Нападение? — в этом не было никакого смысла.       — Это означает, что у Драко и Терри произошла физическая стычка, в которой Драко был агрессором, — Гарри произнес это тихо, и Гермиона моргнула раз, затем второй, прежде чем медленно поднять глаза на Драко. Он ударил Терри? Руками?       Драко смотрел на нее, его серые глаза были стальными, а челюсть сжата.       — Я сделал это. Он заслужил. Я не собираюсь извиняться за это, — его осанка была напряженной, но его прикосновение к ее спине все еще было таким нежным. — Никто не смеет причинять боль моей жене, это никому не сойдет с рук, — тихо произнес он, и Гермиона нервно вздохнула, низ ее живота втянулся внутрь.       Это было совсем нехорошо, потому что то, как он смотрел на нее, то, как он это сказал, и что стояло за этим, заставило ее остро осознать, что она чуть больше, чем просто «немного влюблена» в мужчину, за которого вышла замуж. У нее пересохло во рту и она с трудом сглотнула, когда от осознания этого ее охватила тревога.       — Хорошо, — Гермиона слегка кивнула. — Я могу попробовать. Хотя я все еще немного не в себе, — она не знала, сможет ли справиться с этим, но ради Драко могла попытаться.       — Ты бы хотела, чтобы Драко был с тобой? — Гарри протянул руку, выражение его лица смягчилось. Она взглянула на Драко, но он резко покачал головой.       — Нет, — это было одно-единственное слово, но оно пронзило ее острой болью, когда он разжал руки, обнимавшие ее секунду назад. — Я не могу присутствовать при этом, потому что, если я действительно услышу все, что произошло, я могу… я на самом деле убью Бута, — Драко наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. — Я подожду здесь, дорогая, — его серые глаза встретились с ее, и она кивнула, проглотив отголосок отступающей боли, пронзившей ее ранее.       — Давай, Гермиона, — Гарри подошел, взяв ее за локоть и уводя подальше от Драко в одну из комнат для допросов. Ей было ненавистно находиться там, в этой мрачной, простой комнате, но она знала, почему ей нужно было это сделать. Дверь за ее спиной щелкнула, и она чуть вздрогнула от этого звука. — Ладно, давай сделаем это быстро и просто, хорошо? — присутствие Гарри успокаивало, но ее нервы были на пределе, и она почувствовала, как ее рука начала подергиваться, а затем дрожать.       — Я… — она замолчала и взглянула на своего лучшего друга.       — Все в порядке, ты можешь начинать, когда тебе будет удобно, — он кивнул, как будто понимая, что она чувствует, взял один из стульев и опустился на него.       — Я… — Гермиона вдохнула, готовая покончить с этим, но слова застряли у нее в горле. Она сглотнула внезапно подступивший комок, смахнула слезы и начала расхаживать взад-вперед по комнате. Но попыталась снова: — Итак, я… — ей пришлось остановиться, глаза защипало еще сильнее.       Это было так глупо. Это была короткая фраза, она должна была быть в состоянии произнести ее, но просто физически не могла. — Я не знаю, смогу ли я, и это так глупо! Я справилась с пытками Беллатрисы. А то, что случилось сегодня, ничто по сравнению с тем!       По сравнению с тем, что ей пришлось пережить еще в юности, инцидент с Терри можно было бы назвать едва заметной вспышкой, это было несмертельным, волшебника уже поймали. Это не было вопросом жизни и смерти.       И все же… какая-то часть ее помнила только то, что она лежала абсолютно беспомощной под ним. Она была грозной ведьмой, Гермиона прекрасно знала это, она могла творить самые сложные заклинания, но когда он повалил ее на пол, забрался на нее сверху, все это не имело значения. Он прижал ее к полу без каких-либо усилий, и сопротивление ничего не дало. В этом было что-то настолько ужасное, потому что ей нечем было защитить себя без своей палочки, осознание этого было отрезвляющим и болезненным.       — Гермиона, на тебя напали там, где, как ты думала, ты была в безопасности. Это не проходит бесследно, — голос Гарри был мягким, таким мягким, как будто понимал, что она вот-вот развалится на куски, если он заговорит тверже. И она не могла винить его, потому что чувствовала, что дрожит всем телом, а на лбу у нее выступили капельки пота.       — Я не могу, — вырвалось из нее, когда она посмотрела на Гарри. — Я не могу этого произнести, — она чувствовала себя совершенно разбитой. — Я занесла все в свой дневник и не должна касаться этих событий, пока не буду готова, пока это не перестанет быть таким свежим и болезненным, — ее голос звучал жалко, она знала это, но ничего не могла с собой поделать. Она была не готова углубляться в это, но ей хотелось, ей нужно было сделать что-то для Драко, помочь ему так же, как он помог ей. — Это так глупо, — от слез у нее помутнело зрение, она шмыгнула носом, яростно протирая глаза. — Я веду себя глупо, — она не смогла сдержать самоуничижения, которое охватило ее. Драко всегда защищал ее, причем в этот раз — физически, а она не была в состоянии сделать то единственное, что могло бы ему помочь? Это было так чертовски жалко.       — Эй, эй, эй, — голос Гарри был нежным, когда он подошел и заключил ее в объятия. Она прислонила голову к его груди, обхватив себя руками. — Это не глупо, Гермиона. Ты пытаешься справиться с этим таким образом, чтобы сохранить себя. Ш-ш-ш-ш… — он бережно покачал ее в своих объятиях, когда ее нижняя губа задрожала. Она ненавидела то, какой плаксивой стала. Она пережила всего лишь несколько ударов, это не должно было ее так сильно сломить. — Я помню, ты рассказывала мне о своем ведении дневника, — он подвел ее к стулу и усадил, сам присаживаясь перед ней на корточки. — Я знаю, что это очень интимная вещь, но не могла бы ты позволить твоим записям послужить в качестве твоего заявления?       Гермиона сглотнула комок в горле, вытирая глаза.       — Я не хочу, чтобы весь мой дневник забрали в качестве доказательств. Он мне нужен, — он правда был очень ценен для нее, она могла только представить, какие кошмары всплывут в ее голове после сегодняшнего дня.       — Мы можем просто скопировать страницы, относящиеся к этому делу. Это не проблема, — Гарри взял ее за руки, потирая ладони большими пальцами.       Она слегка поморщилась.       — Мне нужно будет подготовиться к объяснению этого перед присяжными? — она не знала, сможет ли это сделать, по крайней мере, не в ближайшее время.       — Ни в коем случае. Если Бут захочет выдвинуть обвинения против Драко, мы используем старые законы чести в качестве защиты, что сведет на нет большую часть того, что Драко сделал с ним, — Гарри нежно держал ее за руки, глядя на нее теми самыми зелеными глазами, которые всегда были рядом с ней и успокаивали ее во все времена.       Она отняла руку, вытирая остатки влаги со своих щек.       — Но это применяется к магическим нарушениям, разве нет?       — Технически, но формулировка, в лучшем случае, расплывчата, и эта ситуация попадает в серую зону, — Гарри слегка прищурился, прежде чем одарить ее мягкой улыбкой. — В основном мы будем ссылаться на нее для того, чтобы вынудить Бута не предъявлять обвинений к Драко. Растрата была значительной, и если он обвинит Драко в нападении, тогда мы расскажем о том, что он сделал с тобой, что усугубит его положение, — это имело смысл. Гермиона слегка вздрогнула, когда Гарри встал. — Даже учитывая историю Драко, ни один судья не будет винить его за то, как он отреагировал, — он уселся на стол рядом с ней.       — Насколько все было плохо? — она не была до конца уверена, стоит ли ей знать, но какая-то часть ее хотела этого. Часть ее хотела знать, как далеко Драко зашел ради нее.       — Пришлось отправить Бута в Мунго, чтобы ему залечили лицо. Довольно много сломанных костей. Драко хорошенько над ним поработал, — Гарри скрестил руки на груди, Гермиона отметила, что он пытается выглядеть нейтральным, но могла сказать, что он отчасти был доволен тем, что сделал Драко. Она была немного насторожена, потому что и сама почувствовала некое удовлетворение от того, что все было настолько плохо. Обычно Гермиона не была склонна к жестокости, но если кто-то и заслуживал того, чтобы его ударили пару раз, то, по ее мнению, это был Терри Бут.       Гермиона сделала глубокий вдох.       — Хорошо, я могу предоставить свой дневник, тебе не нужны мои воспоминания?       Гарри кивнул.       — Это действительно помогло бы. Я могу сходить за специалистом по сбору воспоминаний, пока ты достаешь свой дневник, — он протянул руку и схватил ее за плечо, успокаивающе сжав его, прежде чем встать из-за стола и направиться к двери.       Гермиона сунула руку в карман и вытащила Лилу.       — Попроси Мэджи принести мне мой дневник, — бумага свернулась в маленькую выдру, которая, слегка перевернувшись в воздухе, исчезла с хлопком. Через мгновение она вернулась с Мэджи. Гермиона даже не задалась вопросом, как эльфийке удалось появиться в аврорате, когда та протянула ей дневник, плотно сжав губы.       — Госпоже нужна Мэджи, чтобы преподать кое-кому урок? — эльфийка выглядела так, словно была готова пойти и сделать это в любом случае, но Гермиона покачала головой.       — Все в порядке, Мэджи, Драко…       — Мастер преподал урок? — Мэджи значительно оживились при этих словах. — О да! Хозяин — хороший хозяин! Мэджи делает его своим любимцем за это! Такой хороший хозяин, защищает свою семью! О да! — эльфийка определенно выглядела очень радостной, когда выскочила прочь, не сказав больше ни слова. Лила устроилась на столе, наклонив свою маленькую головку и наблюдая за Гермионой.       — Я надеюсь, мне не придется беспокоиться о ней, — Гермиона одарила бумажную выдру кривоватой улыбкой. Она могла только представить, какие неприятности может учинить Мэджи, ей казалось, что эльфийка может быть очень мстительным маленьким существом, когда захочет.       Прошло совсем немного времени, прежде чем Гарри вошел внутрь, за ним последовала ведьма с маленьким омутом памяти.       — Вот и мы, — он протянул руку и погладил ее по спине. Лила подплыла к ней, забралась вверх по ее руке, чтобы снова шмыгнуть в карман ее рубашки, складываясь плашмя.       — Вот, — Гермиона протянула дневник. — Последние две страницы, — Гарри взял его, пробормотал слова благодарности, когда ведьма поставила омут памяти на стол и достала свою палочку.       — Хорошо, это будет быстро и безболезненно, леди Малфой. Подумайте о моментах, ведущих к воспоминанию, и я извлеку их оттуда, — ведьма подняла свою палочку, и Гермиона мысленно вернулась к тому моменту, когда они с Карой разговаривали в приемной. — Я собираюсь начать отсюда, — ведьма коснулась палочкой ее виска, и перед Гермионой промелькнули кадры того, что произошло в кабинете, прежде чем она, спотыкаясь, не выбралась из камина Малфой Мэнора. — Вот и все, — ведьма потянула голубую струйку и опустила ее в омут. — Поттер, когда закончу, я наклею этикетку на флакон и оставлю на твоем столе, — она склонила голову перед ними обоими, прежде чем взять маленький омут памяти и выйти из комнаты.       — Относительно безболезненно, — Гарри произнес это ободряющим тоном, дублируя с помощью Джемино страницы ее дневника. — Этого должно быть достаточно, Гермиона. Вы с Драко можете вернуться домой. Я буду заглядывать к тебе в течение недели, просто чтобы посмотреть, как ты держишься, хорошо? — он поцеловал ее в щеку. — Ладно, давай выведем уже тебя из этой комнаты.       Гермиона поднялась на ноги, крепко сжимая в руке свой дневник, и последовала за Гарри из комнаты для допросов. Драко был там же, где она оставила его, увидев их, он сразу шагнул вперед, немедленно схватив ее за руку и приложил ее к своим губам.       — Ты в порядке, дорогая? — тихо спросил он, Гермиона кивнула. — Мы закончили? Могу я увести ее домой? — Драко пристально посмотрел на Гарри, кладя руку ей на спину.       — Да, на данный момент от вас больше ничего не требуется. Вероятно, нам нужно будет подробнее обсудить вопрос растраты в ближайшем будущем, дело будет передано в суд, но все остальное должно быть улажено, — Гарри кивнул и поцеловал ее в щеку. — Иди домой, отдохни немного, хорошо? — он одарил ее успокаивающим взглядом, и она быстро кивнула.       — Хорошо, дорогая. Пойдем домой, — Драко вывел ее из отдела и повел в атриум. Она крепче сжала свой дневник и придвинулась ближе к Драко. Когда подошла их очередь, и он назвал адрес, их поглотило зеленое пламя камина.       — Спасибо, — Гермиона стряхнула пепел со своей одежды, глядя на него.       Драко коротко кивнул, довольно пристально изучая ее, затем подошел к столу и выдвинул стул.       — Иди присядь, — нервозность чувствовалась во всем теле, но Гермиона кивнула и, подойдя, села. — Я хочу, чтобы ты знала, почему меня не было на месте, когда ты пришла во время обеденного перерыва, — он выдвинул еще один стул и сел напротив нее.       — Это не имеет значения, — это правда не беспокоило ее, она понимала, что у него, вероятно, была назначена встреча.       — Имеет, Гермиона, — он пристально посмотрел на нее, придвигая свой стул поближе. — Я ходил в Визенгамот. Мне нужно было разрешение, чтобы встретиться с невыразимцем, — это заявление заставило ее замолчать и слегка нахмуриться. Она понятия не имела, зачем ему могло понадобиться подобное. — У них в отделе было кое-что, что мне было нужно, и к счастью, они согласились мне помочь. Они не могли просто выдать мне необходимый предмет, но зато дали мне кое-что получше, — он потянулся и взял ее за руку, поднимая ее и слегка притягивая к себе.       — Это заняло у меня немного времени, но я освоил технику, — он слегка улыбнулся, прежде чем осторожно задрать ее рукав, обнажая вырезанное на ее руке «грязнокровка». Гермиона нахмурилась еще сильнее, когда он вытащил свою палочку и с несколькими замысловатыми движениями что-то прошептал, вызывая странные ощущения в ее руке.       Это граничило с болью, а отметины, казалось, покрылись инеем. Из надрезов словно начали просачиваться темные струи. Холод, глубокий, ноющий, пронизывающий холод, от которого ей хотелось стучать зубами, начал выходить на поверхность сквозь буквы. Воспоминания о криках и о том, как она умоляла Беллатрису остановиться, звенели у нее в ушах. Через мгновение это ощущение словно выпорхнуло из ее руки, и холод рассеялся, эхо прекратилось, и все стихло.       Гермиона уставилась на шрамы широко раскрытыми, не верящими глазами. Цвет рубцов, казалось, поблек, и эта холодная боль исчезла. У нее едва хватило времени собраться с мыслями, когда Драко положил свою палочку на стол и провел пальцем по ее коже — прикосновение не вызвало боли.       — Вот и все, — он слегка кивнул, держа ее руку двумя своими ладонями. — Это должно было быть сделано много лет назад, и я приношу извинения за то, что тебе пришлось ждать так долго. Это произошло по вине нашей семьи, и мы должны были исправить это, как только закончилась война.       Он смотрел на нее не отрывая глаз, но Гермиона могла сосредоточиться только на ощущениях в своей руке. Все, что она чувствовала, — это теплое прикосновение его рук к своей коже, и только. Не было ни ледяной боли, от которой у нее перехватывало дыхание, ни ощущения чего-то темного, что чувствовалось всякий раз, когда она думала об этом слишком много. Ничего. Ее рука была обычной.       — Оно исчезло? — Гермиона заставила себя отвести взгляд от своей руки, чтобы встретиться глазами с Драко. Он кивнул, еще раз погладив ее кожу, прежде чем отпустить руку.       — Да. Невыразимцы сняли проклятие с кинжала после того, как забрали его из поместья. Я отлучался сегодня, чтобы попросить их вернуть его нам или отдать тебе, чтобы ты смогла разобраться в этом. Они отказались выдать его, так как кинжал уже является собственностью Министерства, но как только я объяснил им, зачем он мне нужен, они с радостью обучили меня, как снять проклятие самостоятельно.       Гермиона протянула руку и коснулась шрама кончиками пальцев.       — Ты сделал это… для меня? — она посмотрела на него, чувствуя, что начинает задыхаться. Никто никогда раньше не делал ничего подобного для нее.       — Конечно, — он коротко склонил перед ней голову, и Гермиона сглотнула, позволяя этому осесть в ее голове.       Никто никогда не делал для нее и половины того, что делал он. Гарри всегда был рядом, но было что-то совершенно иное в том, что Драко раздобыл для нее тот пресловутый клинок, и дело также было не только в Терри Буте и в том, как он защищал ее, добиваясь справедливости. Речь шла о том, что в каждом аспекте этого брака он брал на себя больше, держался как глава семьи, но не для того, чтобы поставить себя на первое место, а чтобы защитить ее. Начиная с того самого момента, когда она вышла из квиддичного магазина и подверглась атаке со стороны прессы.       Он пробился вперед, приказывая всем отойти от нее, потому что она была его женой. Уже тогда он был убежденным защитником ее исследований, потому что искренне верил, что это сделает магию лучше, и что ее открытия заслуживают защиты и поддержки. На каждом шагу в этом браке он был рядом, защищал ее, заботился о том, чтобы все окружающие относились к ней с большим уважением.       И теперь ее рука была обычной рукой, со шрамами, но все еще просто рукой. Никакой остаточной магии, никаких проклятий, только покрытая рубцами плоть. Просто потому, что он решил, что проклятие должно быть снято, и постарался сделать все, чтобы это произошло. Без помп, без громких заявлений. Он вышел с работы на обед, не сказав никому ни слова, чтобы выполнить свою задачу. И вместо того, чтобы ждать благодарности, он извинился за то, что этого не произошло раньше.       Сердце Гермионы рухнуло куда-то вниз, когда она поняла, что по уши влюблена в Драко Малфоя.       Она с трудом сглотнула, когда знакомое тепло разлилось по телу.       — Я думаю… — она замолчала, жар медленно пополз вверх по ее шее к лицу. Она встретилась с ним взглядом. — Я думаю, тебе нужно отвести меня в постель, — Гермиона произносила каждое слово ровно и четко, чтобы у него не возникло недопонимания. — Я думаю, что это то место, куда нам нужно отправиться. Прямо сейчас.       Драко моргнул раз, другой, затем слегка покачал головой и прочистил горло.       — Прошу прощения?       Гермиона сделала глубокий вдох и решительно кивнула.       — Ты сказал мне попросить, вот я и прошу.       — Я почти уверен, что это была не просьба, а скорее требование, — Драко приподнял бровь, и Гермиона посмотрела на него, нахмурившись.       — Ты действительно сейчас споришь со мной о семантике? — она в свою очередь тоже вздернула бровь, он же медленно ухмыльнулся.       — Очевидно, — его ухмылка превратилась в оскал, а серые радужки потеплели и чуть замерцали. Гермиона закатила глаза.       — Заткнись, — сдерживая смешок, ответила она и потянулась к нему, ее руки коснулись его лица, когда она наклонилась вперед и поцеловала его.       Это было едва заметное касание губ, он слегка отстранился, отчего она сморщила нос.       — Дело не в том, что я не хочу, Гермиона. Дело в том, что у тебя был тяжелый день…       — Драко, заткнись, — она сердито посмотрела на него, нежно сжимая его лицо руками. — Мой день был чертовски отстойным, ты абсолютно прав. Но секс, и прямо сейчас, полностью изменил бы это, — она пристально смотрела на него, сжав губы.       — Ты так думаешь? — веселье буквально исходило от него, когда его рот дернулся.       — Я это знаю. Так что давай поговорим об этом где-нибудь наедине, пока кто-нибудь как обычно не прервал нас, — отпустив его лицо, она встала.       Драко отодвинул свой стул и быстро последовал за ней.       — Мэджи, — позвал он, эльфийка тут же появился рядом с ним. — Никто не должен беспокоить нас с Гермионой до конца ночи. Ни при каких обстоятельствах нас нельзя беспокоить, — он сказал это резко, пока его пристальный взгляд был прикован к ней, серые глаза были горячие и голодные. Гермиона почувствовала, как жар разливается по ее венам, заставляя остро ощущать каждый дюйм своей кожи.       — Да, хозяин! — Мэджи быстро кивнула, выглядя явно довольной ситуацией, и исчезла с хлопком. Похоже, это был сигнал, которого ждал Драко, потому что он тут же схватил свою палочку, наложил на них обоих противозачаточное заклинание и взял Гермиону за руку. Резко повернулся и потащил ее за собой. Ее сердце бешено колотилось в груди, дыхание сбилось, пока она шла за ним, глядя в его спину. Когда Драко потянулся к своей шее и дернул за галстук, ослабляя его, Гермиона подумала о том, видела ли она когда-либо в своей жизни что-то более сексуальное.       Путешествие в его спальню, казалось, заняло целую вечность, но в то же время, оно прошло в одно мгновение. Предвкушение делало реальностью и то, и другое одновременно. Она чувствовала, что ей нужно охладиться, чтобы сбить жар. Ноющая боль внутри нее была сильной. Прошло много времени с ее последнего секса, он не был в приоритете раньше, но теперь она проклинала себя за период затишья. Гермиона чувствовала себя неуклюжим подростком, чересчур нетерпеливым и неловким.       Драко молча распахнул дверь и втащил ее в дверной проем. У нее едва хватило времени придумать, что сказать, как он закрыл дверь и поцеловал ее. Не было никаких заигрываний, никаких мягких тягучих поцелуев. Он был голоден и отчаян, и все, что Гермиона могла сделать, это прижаться к нему, пока ее тело и разум накрывало неутолимым желанием.       Гермиона теряла самообладание, пока ее руки скользили по его груди, которой она восхищалась вот уже несколько месяцев. Их горячее дыхание смешалось, опаляя губы друг друга, когда они разомкнули губы, чтобы глотнуть воздуха, чтобы вновь окунуться в поцелуй. Драко обвил руками ее тело, и внезапно одежда начала ее раздражать, а кожа стала слишком чувствительной. Его рот двинулся вниз, язык прошелся по тому месту, где под ее кожей бился пульс.       — Долой это, — она довольно захныкала и начала одергивать свою блузку. Драко, казалось, что-то сказал, но звон в ее ушах был слишком громким. Его пальцы присоединились к ней, расстегивая пуговицы и обнажая тело, а губы и язык уделяли особое внимание каждому дюйму обнаженной кожи. Она жадно вдохнула воздух, когда его руки коснулись ее ребер, его порочный язык скользнул по ее груди. — Черт, — она запрокинула голову, когда он припал к ее соску через лиф, горячая влага его рта проникла сквозь кружево.       Драко запустил свои пальцы в ее кудри, потянув за пряди, и отстранился, чтобы стянуть блузку с ее плеч.       — Блядь… — это было жалобное хныканье, сопровождавшееся тихим смешком, пробежавшимся мурашками по ее коже. Она начала неуклюже дергать его за рубашку, руки не слушались.       Его горячий рот запечатлел влажный поцелуй у нее за ухом, за этим последовал еще один прерывистый жалобный стон.       — Какие мы нетерпеливые, — от этих слов по ее телу пробежала дрожь, отчего между бедер разлилось еще больше жара, желание захлестнуло ее. — И насколько же тебе не терпится, дорогая? — хриплый шепот и ласкательное обращение, заставили ее сделать рваный вдох и броситься на него, впиваясь ртом в его шею, наслаждаясь и посасывая каждый кусочек кожи, до которого могли дотянуться ее губы, она покусывала и скулила, пока его руки скользили вверх по ее спине, расстегивая лиф движением, которое казалось было слишком натренированным.       Драко спустил бретельки вниз по ее рукам, и она раздраженно скинула с себя кружево, не заботясь о том, куда оно упадет. Ей удалось наполовину расстегнуть его рубашку, она немного отстранилась, и тогда он обхватил ее за шею, большой палец прижался к точке пульса, а затем опустился на подбородок, приподнимая ее лицо.       — Ты такая хорошенькая, дорогая. Расширенные зрачки, прелестный розовый румянец, который так красиво опускается вниз, — от протяжности слов и расплавленного серебра глаз, которые медленно опустились с ее лица на грудь, по ее телу пробежали мурашки, а желание захлестнуло ее с такой силой, что она почувствовала, словно ее ударило током.       — Драко, — выдохнула она, кончик его языка высунулся и коснулся нижней губы, греховная ухмылка красовалась на его лице.       — Скажи это еще раз, дорогая, это прозвучало так прекрасно, — от громкого шепота этих слов, Гермионе показалось, что она совершенно забыла, как дышать.       — Драко, — это больше походило на неконтролируемый призыв, он усмехнулся и подарил ей поцелуй, который показался слишком целомудренным для того жара, который нарастал между ними, но когда он шагнул ближе, поцелуй начал становиться все более интенсивным. Гермиона качнулась к нему, ее руки потянулись вверх, обхватывая его за плечи. Ей нужно было за что-то зацепиться, иначе она могла взлететь или разойтись по швам, одно из двух.       Драко прервал поцелуй и уткнулся носом в ее ухо.       — Насколько ты сейчас мокрая, дорогая? Насквозь? Бьюсь об заклад, тебе сейчас просто больно, — Гермиона была уверена, что ее сердце сбилось с ритма.       Драко, похоже, любил говорить непристойности.       О… о нет.       Она не знала, сможет ли пережить секс с ним, если он продолжит говорить непристойности, по крайней мере такие. У нее едва хватило времени прийти в себя, когда он снова начал целовать ее, двигая назад, пока ее ноги не уперлись в край кровати.       Его руки медленно опустились вниз по ее спине, пока не задели края ее брюк, тогда пальцы скользнули под пояс.       — Давай снимем это, хорошо? — это был шелковистый, рокочущий шепот, Гермиона смогла только ошеломленно кивнуть и помогла ему стянуть брюки с ее бедер. Она тихо заскулила, когда протянула руку и дернула его за рубашку, ее рот приник к его крепкой груди, губы коснулись старых шрамов. Когда он стянул с себя рубашку, ее язык нежно прошелся по каждой линии, до которой она смогла дотянуться. Она двигалась по его груди, кончиками пальцев касаясь каждого рубца, запоминая их.       Драко тяжело и горячо выругался.       — Боги, Гермиона, ты должна прекратить это, дорогая, — он тихо выдохнул это предупреждение и слегка оттолкнул ее, чтобы следом схватить за бедра и опустить на кровать.       Гермиона протянула руку, откидывая локоны с его лица, когда он навис над ней, его горячее дыхание коснулось толстого шрама между ее грудями.       — Я целую вечность хотел сделать это, — он пробормотал это еще до того, как его губы скользнули по шраму, Гермиона откинула голову назад от удовольствия, которое принес его язык. Ее руки запутались в его волосах.       Она прижималась к нему, пока он с пристальным вниманием покрывал поцелуями эту отметину, ни один кусочек не остался нетронутым. Кончики его пальцев нашли шрам на внешней стороне ее бедра, прослеживая его вдоль всей длины, затем его рука скользнула вниз к внешней стороне ее колена, касаясь того маленького шрама, о котором она рассказывала. Гермиона потянулась вслед за его рукой и схватила ее, кончики ее пальцев нащупали маленький шрам, который он получил от Клювокрыла. Драко издал горловой звук и рванул вверх, снова целуя ее.       Это было нечто божественное, это было единственное сравнение, которое Гермиона могла соотнести с этим моментом, нечто большее, чем магия. Она почувствовала, что ее несет к высотам, о существовании которых она и не подозревала, она подтянула колени, прижимая его к себе между бедер.       — Еще нет, еще нет, — выдохнул он ей в губы, и совсем чуть-чуть отстранился. — У тебя что-то зудит, дорогая? — этот вопрос заставил ее сердце учащенно забиться, она быстро кивнула. Ее ноющая боль внизу живота была похожа на пытку, она нуждалась в нем.       Он скользнул рукой вниз по ее телу и внезапно оказался там, прямо там, где она жаждала его больше всего, где она была скользкой и горячей. Она позволила себе откинуться на одеяла, закрыв глаза, когда низкий стон сорвался с ее губ. Драко сдавленно выругался, его голос немного дрожал:       — Ты промокла насквозь из-за меня, дорогая. Я не могу поверить, что делаю тебя такой влажной. Так блядски возбуждена из-за меня, — это заставило Гермиону приподнять бедра, побуждая его провести пальцами по ее гладким складкам, сделать что-нибудь, что угодно, чтобы облегчить боль. — Блядь… — выдохнул он.       — Я и мечтать не мог. Посмотри на себя, Гермиона, — в его голосе было что-то похожее на благоговение, что заставило ее покраснеть, она приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на него. Он обводил взглядом линии ее тела, в другой раз она могла бы смутиться, но в данный момент ее стыдливая натура была далеко, она готова была замурлыкать и выгнуться навстречу, давая ему еще больше пространства для изучения. Его расплавленные серебряные глаза прожигали дорожку на ее коже. — Блядь, — это вышло немного резче. — Я не могу больше… — он оборвал себя, и напряжение в его глазах возросло еще больше, он схватил ее за бедра, но его хватка была безболезненной. — Я планирую насытиться твоей прелестной киской, дорогая, — прохрипел он и набросился на нее. Гермиона едва успела сдавленно вскрикнуть, но у нее не было возможности ответить, так как она подавилась стонами, застрявшими в горле.       Ее руки взметнулись к его волосам, прижимая его голову к себе. Это было горячо, влажно и так хорошо, что она едва могла ясно мыслить. Это был рай и ад одновременно, потому что это было так приятно, что она не могла ясно мыслить, но от этого тянущая боль становилась намного сильнее. Но затем он скользнул внутрь двумя пальцами, и Гермиона чуть не свалилась с кровати.       — Блядь, какая же ты восприимчивая, дорогая. Я не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой, — он запечатлел влажный поцелуй на внутренней стороне ее бедра, и она на долю секунды опустила глаза только для того, чтобы запрокинуть голову, представляя его пристальный взгляд, его влажный рот и то, как он ласкает ее пальцами.       — Ты такая чувствительная, уверен, я мог бы сделать это, и ты бы… — он сделал одновременно движение пальцами и кончиком языка и… и Гермиона расползлась по швам. Наслаждение пронзило ее с такой силой, что она почувствовала, будто ее суставы разошлись, а тело превратилось в желе, ее разум был за семь тысяч световых лет отсюда, где-то в космосе, ее тело напряглось, не осталось места ни для каких мыслей, только чувства. Интенсивный, разрушающий разум экстаз, который, казалось, никогда не кончится, обрушился на нее как цунами.       Драко вернул ее поцелуем на землю, и ей было уже все равно, что так она попробовала себя на вкус, она просто обвила руками его шею и прижалась к нему, не обращая внимания на жжение в глазах и тяжесть в конечностях. Он отстранился с самодовольной улыбкой на лице, его волосы были в полном беспорядке. Гермиона тяжело дышала, и он, казалось, был не в лучшем состоянии, его грудь вздымалась, кожа слегка блестела.       Драко наклонился и нежно поцеловал ее, что было слишком невинным после того, что он только что сделал с ее телом.       — Если бы меня отправили в ад, я мог бы сказать самому дьяволу, что мне ничего не страшно, потому что я уже испытал нечто гораздо большее, чем рай, — он прошептал это ей в губы, и Гермиона, затаив дыхание, хихикнула.       — У тебя, должно быть, не так много опыта, если заставить женщину кончить, для тебя подобно раю, — она откинула голову назад, глядя на него, ее сердцебиение замедлилось, когда он наклонился и поцеловал ее в шею.       Драко пробормотал что-то, касаясь ее кожи, его руки медленно скользнули от внешней стороны ее бедер к ребрам, когда он поднял голову.       — Будь хорошей девочкой и заберись подальше на кровать, — это указание прошлось мурашками по ее позвонкам, и она бездумно кивнула и вялыми движениями забралась выше на кровать. Драко последовал за ней, сбрасывая с себя штаны.       Настала очередь Гермионы пялиться на него, она слегка облизнула губы от того, насколько идеально он был сложен. Природа не поскупилась: округлая головка, длинный ствол с нужным обхватом. Гермиона прикусила губу, образы того, что она хотела бы сделать с его членом, заполнили ее разум: ее рот, ее язык вдоль сочащейся щели, пожирающий его так же, как он пожирал ее минуту назад.       Драко усмехнулся и поцеловал ее, отвлекая ее от созерцания своего достоинства.       — Не прямо сейчас, дорогая, — он скользнул между ее ног, и она приподняла колени, обхватив его бедра своими. Он посмотрел на нее, нависая сверху, чуть наклонив ее голову вбок, чтобы коснуться своими губами под ухом. — Ставлю на то, что ты бы промокла, обсасывая мой член, я прав? — он протянул руку и провел большим пальцем по ее нижней губе. Глаза Гермионы расширились, а щеки запылали, но она согласно кивнула — в данный момент не было места смущению. Драко усмехнулся. — Позже, я обещаю, — он слегка кивнул и наклонился, целуя ее за ухом, в то время как его рука легла на ее бедро, пальцы впились в ее кожу ровно настолько, чтобы она почувствовала его настрой.       — Я собираюсь трахнуть тебя, дорогая, и я собираюсь продолжать делать это снова и снова, пока не насыщусь тобой, — произнесенные шепотом слова были горячими и такими грязными. Гермиона затаила дыхание. — И ты примешь меня, не так ли, Гермиона? Ты будешь со мной на каждом… — он приставил головку у ее входа, — шагу… — и начал медленное, мучительное скольжение внутри нее, — этого… — он пошевелил бедрами, — пути, — выдохнул он, когда полностью вошел в нее.       Гермиона почувствовала, как ее глаза словно опалило огнем, это было на грани, ее чувствительность после недавнего оргазма делала ощущение его внутри нее намного сильнее. Она не могла думать, ее руки обвились вокруг него, ногти впились в его кожу.       — Не так ли, дорогая? — он прошептал вопрос, но разум Гермионы был так далеко, что она понятия не имела, о чем он спрашивает, поэтому просто бездумно кивнула, прикусив губу, чтобы сдержать жалобный стон, который хотел вырваться наружу. — Ты ни черта не понимаешь из того, что я говорю, правда? Не тогда, когда я наполняю тебя вот так, — в его голосе звучало легкое веселье, но в то же время и сладостная боль, когда он чуть сильнее качнулся вперед.       Гермиона замерла от ощущения того, как он медленно движется внутри нее, она судорожно глотнула воздух и потянулась для поцелуя.       — Трахни меня, Драко, — эти слова заставили его напрячься и издать безумный стон. А затем он начал трахать ее. Он не был нежным или ласковым, он был порочным в своей интенсивности. Месяцы поцелуев и сексуального напряжения слились в один неповторимый момент. Пальцы на ее ногах подогнулись, когда она впилась ногтями в его кожу, прижимаясь ближе.       Она хотела провести его через это. Сквозь влажные звуки, которые они издавали, сквозь его стоны, задыхающиеся слова, которые он произносил: о том, какая она тугая, влажная, совершенная, как он отдал бы все, чтобы она кончила на его член, если бы просто сдалась и позволила этому случиться. Этот лихорадочный шепот у ее уха чуть не заставил ее взвыть, все внутри нее напряглось до боли, бедра задрожали, а затем она кончила во второй раз. Ощущение граничило с болезненностью, эта ноющая жажда усиливалась по мере того, как он, казалось, пронзал ее насквозь, доводя до горького, невыносимого конца, когда слезы потекли из ее глаз, и она хватала ртом воздух.       — Охуенна, Гермиона. Ты, блядь, идеальна. Вот так. Я держу тебя, — он перестал толкаться, просто войдя в нее на всю длину, чтоб она могла насладиться этим моментом. Его руки обхватили ее так крепко, что она едва могла дышать, содрогаясь от оргазма, во рту у нее пересохло, а сердце бешено колотилось. Его член яростно пульсировал внутри нее, требуя продолжения, и она едва успела открыть глаза, когда Драко снова начал толкаться, и у нее перехватило дыхание.       — Я не могу! — это был пронзительный стон. Драко поцеловал ее, обнажив голодные зубы и язык, его руки были на ней такими собственническими и требовательными.       — Ты можешь, дорогая. Я позабочусь об этом, — это было сказано с хриплым смешком, и Гермиона тихо заскулила от предвкушения или неохоты, она не была уверена. Она вспотела, и ее сердце билось почти в два раза быстрее, но когда он снова начал толкаться, и его рука скользнула между ними, чтобы потереть ее клитор, пульсация снова начала подступать. Она впилась ногтями в его плечи, самозабвенно постанывая, стремясь к удовольствию, которое он ей дарил.       У нее было чувство, что она может не пережить секс с Драко, но у нее не было никаких сожалений по этому поводу, когда он снова довел ее до предела, не сдаваясь, не останавливаясь, пока не выжал из ее тела все до последней капли удовольствия, и пока она не обмякла в его объятиях. Гермиона почувствовала, как он кончает вместе с ней, как он простонал на ухо ее имя и прикусил плечо, от чего она задрожала всем телом.       Драко отстранился, его мышцы дрожали, и у Гермионы едва хватило сил открыть глаза, когда он схватил ее за бедра, его большие пальцы скользнули по тазовым косточкам.       — Давай, милая, перевернись. Я еще не закончил с тобой, — это заставило ее издать усталый смешок, когда она попыталась перевернуться на другой бок.       Этот человек прямо сейчас собирался убить ее.       Она просто знала это.