Пламя и непреклонность

      Время, отведенное ему на пребывание в родном доме, летело с поражающей скоростью, Юджи едва удавалось отследить его. Каждый день вносил все новые изменения в его привычную жизнь. Сумбурный круговорот событий кружил голову. Приятное воссоединение с семьей омрачалось причиной, почему Юджи вернулся. Благодаря своевременной помощи от принца ему удалость застать дедушку, который в силу своего характера игнорировал все предостережения мейстера, и продолжал заниматься, возложенными на него, обязанностями. Казалось, что он один в Солнечном Копье не ощущал этой удушливой атмосферы, давящей на плечи и вынуждающей крадучись передвигаться по замку. Васукэ отдавал приказы, грозно отчитывал нерасторопных слуг и вел себя так, каким его запомнил Юджи: своевольным, упрямым и устрашающим. На один единственный момент ему показалось, что все невзгоды, подобно грозовым тучам, расступились, впуская в их жизнь намек на надежду. Облегчение только затеплилось в его душе, когда реальность не обрушилась на него со свойственной ей безжалостностью. Однако не стоило забывать, что проблемы никогда не уходят, если просто закрыть на них глаза или отвести взор, надеясь, что все само решится. Нет лекарства от вездесущей смерти, она все время поджидала рядом, просто позволила немного насладиться мирными днями. Ни Боги, ни воля случая не могли остановить то, что уже предрешено.       День, когда последние силы и присутствие духа покинули дедушку, словно разделял чувства всех людей, испытывающих слишком много противоречивых и мрачных чувств. Знойное небо заволокло свинцовыми тучами, столь редкими в здешних местах, и чудовищные порывы ветра, гоняющие песчинки, завывали за пределами Солнечного Копья. Носящиеся в воздухе мелкие песчинки, принесенные из пустыни, царапали кожу и попадали в глаза. Над Дорном нависло угрожающее чувство ожидания неизбежного. Стояла непробиваемая звенящая тишина. Страх, подобно медленному яду, пробирался под кожу и отравлял собой все, сковывая движения, он притуплял разум, обезоруживал. Ожидание того самого конца переплеталось с острым опасением, что будет дальше.       Юджи помнил, как тогда Чосо скрылся в покоях дедушки в сопровождении мейстера и отца, пробыв там, казалось, бесконечные часы. Или только ему чудилось, словно время течет медленно и невыносимо. Внутри него будто все застыло. Он мог лишь смотреть на дверь, за которой скрылась процессия, невозможность что-то услышать приносило самую настоящую муку. Единственным звуком, что сопровождал повсеместно, оставалось лишь его собственное сердцебиение.       Передача власти из одних рук в руки в подобной ситуации всегда сопровождалась чередой неурядиц и противостояний. Лорды Дорна сочтут своим долгом испытать нового правителя на прочность, проверяя, насколько тот достоин своего положения и как легко он идет на уступки. Похоронная церемония и принятие наследника новых обязанностей. Трагедия шла рука об руку с предстоящим торжеством. Это оставляло вкус пепла на языке.       Юджи, даже если бы захотел, не мог вспомнить, как протекали последующие недели пребывания в родном доме. Все казалось однообразным и серым, он всегда старался найти себе любое занятие или работу, чтобы не позволять тишине и бездействию погрузить его в мрачные мысли. Они уничтожали, рвали душу на части. Юджи подозревал, что будет непросто, но не думал, что настолько. В родном доме и стены помогают — вот только тот, кто пришел к такому умозаключению, не добавил, что трагедия, происходившая в собственном доме, и которую ты не в силах предотвратить, ощущается тоже острее.       Несмотря на испытываемую душевную боль, Юджи старался провести как можно больше времени у постели дедушки, рассказывая ему обо всем, что видел или случилось с ним за время отсутствия. Он старался говорить непринужденно и не позволять горечи отразиться на его лице, но даже его маска давала трещину время от времени. Просто невыносимо было видеть дедушку в таком состоянии: на его лице появилось еще больше морщин, впалые глаза выражали бесконечную усталость. Впрочем, в нем еще хватало сил, чтобы ворчать и ругаться на Юджи. Васукэ не нравилось, что с ним носятся, как с маленьким ребенком, а слух о том, как именно внук преодолел половину земель королевства за такой короткий срок, не сделало его мягче. Одобрения от него сложно было добиться и в лучшие его дни.       — Позволить этому драконьему принцу увидеть свое отчаянное положение! Просто немыслимо, — продолжал яриться он, размахивая руками, стараясь выразить весь свой гнев. Юджи уже давно научился пропускать половину слов мимо ушей, вырывавшихся изо рта дедушки. Ему известно, насколько дедушке претил этот мир, пускай он и дал на него свое согласие. Того раздражало, как все остальные знатные дома приняли абсолютную власть Таргариенов над Вестеросом, и он не желал уподобляться их примеру и держался того пути, что наметили его предки. Гордые и несгибаемые люди, росшие в суровых краях и выковавших такой же суровый характер. Никакого раболепия перед кем-то другим. Мартеллы древний дом, и скорее мир перевернется и превратится в ледяную пустыню, чем они позволят кому-то руководить их жизнью на их землях. Дедушка повторял это Юджи снова и снова с горячностью юнца. В голове мелькнула мысль, что в старике слишком много энергии для умирающего, но он тут же почувствовал жгучий стыд.       — Ты должен вести себя соответствующе своему дому, Юджи! — продолжал Васукэ, смотря на него, пускай и сурово, но в глубине его глаз Юджи видел проблески мягкости и заботы. — Я не желаю, чтобы твои тревоги использовались против тебя.       — Да-да, — устало отозвался Юджи, поправляя на нем одеяло. — Тебе не о чем переживать. Я все держу под контролем.       — Уж я надеюсь. И прекрати меня укутывать! Я тебе что, больной, страдающий лихорадкой? — возмутился Васукэ, отмахиваясь от чужих рук.       — Нет, ты просто старый упрямец! — возмутился Юджи, не в силах больше оставаться терпеливым. — Прекрати дергаться и дай мне о тебе позаботиться!       — О себе лучше беспокойся! Из тебя можно вить веревки, если заручиться твоим доверием.       Юджи практически забыл, каким невыносимым характером обладал его дедушка.       Все произошло внезапно, словно по щелчку пальцев. Ничто не предвещало беды. За окнами простиралась теплая ночь, желавшая заполнить собой покои, птицы громко перекрикивались в саду, нарушая гнетущую тишину. В воздухе витало умиротворение. Сам дорнийский принц не спал, стараясь провести как можно больше времени с дедушкой, который ярко высказывал то, что думает по поводу его решения. Ведь Юджи стоило остаться в столице и держаться с достоинством, а не бегать по «городу разврата и грязи», подобно потерянному мальчишке в поиске помощи, ведь его присутствие в Дорне мало что изменит, и позволит второй стороне договора решить, что они пренебрегают своими обязательствами. Юджи уже устал отвечать на эти упреки, зная наверняка, что все эти громкие возмущенные речи напрочь лишены искренности. На самом деле дед был рад, что внук здесь и успел рассказать хоть что-то о своем путешествии. Он видел это в его темных глазах. Ему будет не хватать этого взгляда. В будущем он сможет рассказать сотням людей, которых встретит, или своим детям, что у него, возможно, будут: каким человеком был его дедушка, какой особенный был у него взгляд, какой скверный характер, в котором тем не менее чувствовалась искренняя забота, но они и в половину не поймут тех чувств, что испытывал Юджи. Не потому, что не хотят, а просто потому, что они не знали его, и он для них не более, чем просто когда-то существующий правитель Дорна. Очередная глава в истории.       Тогда-то это случилось. Незаметно и беззвучно. Словно бы в песочных часах жизни Васукэ упала последняя песчинка. Когда Юджи понял, что произошло, то он не почувствовал ничего. Рука дедушки в его ладони все еще хранила тепло, но теперь уже такая безвольная и расслабленная, будто человек в постели просто уснул, но Юджи не позволил подсознанию себя обмануть. Спазм сжал горло. Ему потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Лишь несколько минут для того, чтобы позволить чувствам выйти наружу. Глаза невыносимо щипало и щеки обожгло от слез. В последующие дни ему нужно будет держать лицо. Все будут смотреть, говорить слова поддержки и соболезнования. Если он будет плакать на протяжении всей церемонии, то лишь прибавит всем забот.       Юджи шумно вдохнул воздух и медленно, словно боясь потревожить дедушку, встал со своего места, аккуратно положив его руку поверх простыней, и уверенным шагом направился к выходу из покоев. В голове он составлял необходимую последовательность действий, не стоило откладывать известие на утро. Слезы уже высохли.       — Позовите сюда мейстера, — отдал он распоряжение стражнику, стоящему по ту сторону дверей.       Дальше все превратилось в череду событий, смешивающихся и накладывающийся друг на друга. Юджи почти не спал, несмотря на все волнение своей семьи. Он просто не мог сомкнуть глаз. Ему было больно, но при этом казалось, что больше ни единая эмоция не отзывалась внутри него. Он будто бы застыл в моменте и не мог пошевелиться, уставившись невидящим взором куда-то в сторону горизонта.       Безмолвные сестры (1) провели все необходимые приготовления, чтобы прощальная церемония прошла в ближайшее время. Жаркие дни в Дорне не позволяли надолго отложить похороны. Душа Юджи рвалась на части и ему казалось, что нечем дышать в душном зале септы. Черный — цвет траура, непривычно видеть так много людей, облаченных в мрачные одеяния, которые лишь подчеркивали скорбь на их лицах. На протяжении всей службы септона Юджи старался держаться, он то и дело смотрел на старшего брата и младших сестер с припухшими красными глазами, но их серьезные лица придавали ему сил. Они успели подрасти за время его отсутствия. Жаль, что за все время, проведенное в Дорне, он не успел уделить им достаточно своего внимания.       После полуночи, когда он лежал в своей постели без сна, на его окно приземлился ворон, выделяющийся даже на фоне темного звездного неба. Он пронзительно каркнул, уверенно перелетая на письменный стол, и скидывая с него флакон со снадобьем для сна. Флакон звонко ударился о каменный пол и разлетелся на множество осколков, темная жидкость, пахнущая травами, растеклась под ними, переливаясь в свете свечей, и напоминала вязкую кровь.       Юджи нехотя встал. Обычно вороны летят сразу в птичник, где мейстер мог получить послание и передать их. Возможно, птица сбилась с курса.       — Кажется, ты ошибся адресатом, — усмехнулся он, погладив птицу по темным перьям. Ворон дружелюбно щипнул его за пальцы и взмахнул крыльями.       — Зерно, — провозгласил он, щелкнув клювом еще раз.       По спине Юджи пробежал холодок. Он знал, что вороны умные птицы, отличавшиеся выносливостью и скоростью, но ему лишь единожды встречалась разговаривающая птица. Ее пребывание здесь вызывала больше вопросов, чем ответов. Откинув, затормаживающую его, сонливость, Юджи подставил руку ворону, дожидаясь, когда тот с той же важностью и уверенностью перебрался на нее, обхватив лапами пальцы. Маленькие коготки неприятно впились в кожу, но принц не обратил на это ни малейшего внимания, его более занимала маленькая свернутая записка, прикрепленная к одной из лап. С величайшей осторожностью, будто бумага грозила вспыхнуть у него под пальцами, он раскрыл записку, всматриваясь в буквы, но не понимания их значения. Ему потребовалось время, чтобы успокоить лихорадочный ум и суметь сложить все буквы в слова. За все время он пребывал в такой занятости, что ни разу не вспоминал о Сукуне. О жизни в Королевской Гавани свидетельствовало лишь частое ворчание дедушки и его собственные воспоминания, казавшиеся плодом фантазии. Вот только теперь в его руках подлинное доказательство того, что он действительно там был: знал людей в том городе, ходил по шумным улицам и не знал всех печалей и забот, свалившихся на него теперь. Словно давно забытый сон.       Ему впервые довелось увидеть почерк Сукуны. Он отражал всю суть характера самого принца: размашистый и острый, но сохранивший все в себе нотки элегантности. На первый взгляд казалось, что каждое слово продумано заранее, возможно до этого письма было написано еще несколько, но не столь аккуратных. Юджи ярко представлял, как недовольный результатом Сукуна выкидывает неудавшуюся записку в пламя, и эта картина вызывала у него улыбку. На бумаге не виднелось ни единого пятнышка чернил или намека на ошибку и неточность, что только подтверждало его теорию. Сукуна всегда стремился достичь идеального результата во всем, за что брался. Ну, кроме езды на лошади. Это упущение еще потребуется ему наверстывать какое-то время. Боль перестала казаться такой уж невыносимой. Забавно, как пара воспоминаний смогли избавить его, пускай и на мгновение, от следов душевных терзаний.       «До Красного Замка дошло известие о кончине твоего дедушки. Едва ли я понимаю весь спектр чувств, которых ты испытываешь сейчас. Приношу свои соболезнования. Я надеюсь, что ты не очень глубоко погружаешься в пучины своих негативных мыслей. Если есть что-то, что я могу сделать для тебя, то дай мне знать об этом обратным письмом. Буду ожидать, когда твое состояние улучшится, вне зависимости от того, сколько на это потребуется времени. Надеюсь, что мы скоро встретимся снова.»       В самом низу маленькая приписка на валирийском. Юджи нахмурился, всматриваясь в буквы. Единственное знакомое слово — это имя Сукуны.       «С уважением Сукуна?» — Юджи сразу же отмел это предположение. Пускай он и знал принца недостаточно хорошо, но все равно понимал, что он едва ли прибегнет к подобным словам. Тогда что же это значит? Он озадаченно склонил голову на бок, не отрывая взгляда от записки, будто чем дольше он будет всматриваться, тем скорее ответ придет к нему. Без знания языка ему не стоило даже и пытаться разгадать этот шифр. Он мог бы показать это какому-нибудь приезжему торговцу из Браавоса, тот наверняка охотно переведет эту фразу, но отчего-то не хотелось посвящать незнакомца в подробности, которых тому знать не следовало.       Ответного письма тогда он не послал, не зная, что ответить на слова соболезнования. Однако со временем между ним и Сукуной все же установилась своего рода переписка. Едва ли можно назвать их письма информативными и стоящими беспокойства, но Юджи все равно берег каждое из них. Они словно тончайщая шелковая нить, связывающая с другой частью его жизни, которую ему пришлось покинуть. Ему удавалось узнавать о жизни замка, о некоторых неурядицах принца, которому, как и прежде, претили его обязанности, но продолжал выполнять. Медленно, но верно они узнавали о жизни друг друга, даже находясь далеко. Когда они жили под крышей одного замка, они не говорили так много и так откровенно. На какое-то мгновение Юджи ощутил себя мальчишкой, наслаждающийся простым общением с человеком с другого края Вестероса.       Письма быстро потеряли деловой тон и становились более личными. Сукуна часто ворчал и по меняющемуся почерку, который из аккуратного становился хаотичным и более резким, можно было понять, в какой момент принц увлекался своим рассказом.       «Это проклятая кобыла снова сбросила меня с себя. Мне так часто приходится находиться в обществе мейстера, что я скоро смогу находить путь к нему с закрытыми глазами. Клянусь, я отдам это животное крестьянам, чтобы они вспахивали с помощью нее поля. Посмотрим, как ей это понравится.»       Юджи сам не замечал, как улыбается. Ему всегда представлялось, с каким недовольным лицом пишет Сукуна в своих, погруженных в полумрак, покоях. Интересно, принц тоже представлял его, когда читал письма, доставленные из Солнечного Копья? От одной только мысли его бросило в жар, и он постарался отогнать неугодные размышления.       Состояния писем от Сукуны менялись от одного к другому: то приходило с пятнами чернил — видимо написанное наспех, на бумаге даже сохранился четкий отпечаток пальца, будто это своеобразная печать, то со словами на валирийском, от чего смысл то и дело ускользал от Юджи, ему потребовалось время, чтобы расшифровать послание полностью.       Он не заметил, как привык к постоянному общению с Сукуной. Теперь Юджи чаще стал вглядываться в яркую синеву неба, чтобы увидеть черные крылья ворона. Иногда птица не появлялась неделями и это заставляло Юджи насторожиться. Невольно он опасался повторение сценария из прошлого, когда их переписка с Сукуной в один момент оборвалась без видимой причины. Но рано или поздно ворон прилетал и все страхи Юджи рассеивались хотя бы на короткий период. В какой момент он стал зависим от этого? Он не знал ответа, да и не очень хотел искать его.       И только одна деталь в письмах оставалась неизменной: три слова в самом конце. Одно короткое, одно длинное и имя Сукуны. Вне зависимости от того, какое было письмо по содержанию: недовольное, отстраненное, скомканное, где строчки прыгали с одной высоты на другую, подпись всегда оставалась одной и той же. И всегда на валирийском.       Дел в Солнечном Копье накопилось много, даже слишком. Каждый день не уступал следующему по загруженности. Юджи не оставалось времени подумать о своем возвращении в столицу. Первые недели после смерти дедушки никто не приступал к подготовке церемонии. Должно было пройти время, отведенное на траур. Но после на их дом посыпалась лавина из забот, которые были отложены. Юджи просто не мог уехать.       Словно боги смиловались над ним, за все время из Королевской Гавани приходили лишь письма от Сукуны и несколько от короля, который даже на дальнем расстоянии вызывал в Юджи неясный боязливый трепет. Его письма оставались такими же сдержанными и официальными. Выражал ли он соболезнования или предлагал помощь, если таковая потребуется — тон его писем оставался тем же. Ни капли навязчивости и высокомерия, которая могла бы оскорбить половину семьи и заставить праотцов в крипте побагроветь от гнева. И ни в единой строчке не содержалось и намека, что Юджи следует вернуться в столицу. Видимо, данный аспект договора не так уж сильно заботил короля или же он ставил чувства дорнийского принца выше обязанностей. Юджи никогда не сможет разгадать этого человека, но, по крайней мере, он теперь понимал, в кого Сукуна унаследовал свой трудный характер.       Только шло время, почти бежало. Дни сменялись неделями, а те месяцами. Половина года пролетела, словно ее и не было. Юджи все чаще стал ловить на себя мысли, что начинает немного скучать по Красному Замку и его обитателям. Тянущее чувство внутри не давало ему покоя особенно ночью, когда дневные заботы оставляли его, и появлялось время подумать и разобраться в себе. Нет, он рад, что он дома, видел родных людей и знакомую обстановку, и все же некая печаль не отпускала его и становилась лишь сильнее, когда он получал очередное письмо или пересматривал старые. Скучал ли он по городу или же скучал по Сукуне? Он не знал наверняка и старался не думать об этом, но мысли волей не волей лезли к нему в голову, вынуждая вспоминать их последние разы встречи. Юджи не забыл, как оказался в холодных водах Черноводной из-за одной лишь прихоти кронпринца, по спине до сих пор пробегали мурашки, особенно если он представлял, как эта ситуация разрешалась менее радужно. Он знал, как болят легкие от нехватки воздуха и как мышцы сковывает парализующим страхом, а поверхность становится все дальше.       Юджи сглотнул, ощущая морозец, пробежавший по спине. Не стоило об этом думать, он жив и находился у себя в покоях, и на расстоянии нескольких лиг нет ни одного бурного водоема. Чтобы удостовериться в своем положении в пространстве, он сильнее сжал руками подлокотники стула, на котором сидел, и сделал глубокий вдох. Такие поступки просто не прощают, это оставляет рану на сердце. Банальная прихоть едва не лишила его жизни, но он больше не чувствовал злости, даже намека на обиду он не мог отыскать в своей душе. Возможно, дедушка был прав, и он действительно очень доверчив? Да, Сукуна показал себя не с лучшей стороны, но почти сразу смог совершить поступок, который в некоторой степени сглаживал его вину. Ему все еще не хватало контроля над собой и принятия того факта, что он не самый важный человек на всех землях, чье мнение никогда не будет оспорено. Но некоторое начало уже положено и Юджи ужасно хотел стать свидетелем, когда преображение Сукуны завершится.       Столица ничуть не изменилась. Тот же непрекращающийся шум вдоль улиц, кишевший купцами и торговцами рынок. Громогласные голоса перекрикивали друг друга и напоминали стаи переполошенных птиц. На мгновение Юджи стало не по себе с непривычки, но он нашел в себе силы двинуться вперед. Он итак позволил себе слишком долгое отсутствие. Покинуть родовое гнездо было не просто, но ему уже были в тягость дни, заполненные одними и теми же заботами. Какие эгоистичные мысли. Юджи старался отогнать их, но радостное предвкушение не оставляло его. Он пытался переложить ответственность на свои обязательства, надеясь, что это успокоит его разгорячившуюся совесть, но в глубине души понимал, что сам желал вернуться в столицу.       Поездка по воде не могла сравниться по скорости с полетом на драконе, поэтому Юджи ощущал некоторую усталость от длительного путешествия. Он всегда с трудом переносил хождение под парусом и от того очень редко покидал отведенную ему каюту. Наверняка он сейчас представляет собой не самое приглядное зрелище, но разве это сейчас главное?       Он прибыл в самый разгар дня, поэтому добраться до Красного Замка становилось весьма проблематичной задачей. Движение на узких улицах плотное и оживленное, даже в сопровождении стражи, которую прислали для него, Юджи удалось оказаться в замке только спустя несколько часов. Усталость, и без того донимавшая его, стала невыносимей. Дзюнпей, не разделявший переполнявших Юджи чувств по поводу возвращения в столицу, на протяжении всего пути каждым своим жестом и выражением лица показывал свое мнение по поводу этой идеи. Юджи поднимал вопрос на счет того, чтобы слуга остался в Дорне, но Дзюнпей одарил его таким колючим и негодующим взглядом, что принцу стало неудобно за свое предложение.       — Вы же без меня там совсем пропадете, — обреченно проворчал он тогда, но в его словах скрывалось что-то еще. Словно Дзюнпей знал что-то еще, от чего потребуется оберегать своего подопечного. Красноречивый взгляд буквально заглядывал в душу Юджи и читал ее как раскрытую книгу. Ему нечего было скрывать, но когда на тебя смотрели подобным образом, волей-неволей задумываешься, а так ли это на самом деле?       — Я пройдусь по замку немного, а после присоединюсь к тебе, — сказал Юджи на прощание слуге, тот одарил его таким пристальным ехидным взглядом, что принц почувствовал себя провинившимся учеником перед учителем.       — Передавайте мое почтение Его Высочеству, — произнес он неожиданно и, не ожидая реакции Юджи, скрылся из виду, но тот успел заметить нахальную и веселую улыбку на чужом лице. Его собственное лицо против воли вспыхнуло. Даже если бы он хотел уверить Дзюнпея в том, что вовсе не собирался искать встречи с Сукуной, тот все равно бы ему не поверил. От него не укрылись их хождения вокруг друг друга. Будто они два кружащихся хищника, изучающие соперника. Или как сказал однажды Дзюнпей, увидев, как Юджи читал очередное письмо, отправленное Сукуной: «Вы напоминаете двух птиц, распушивших перья друг перед другом». Такая осведомленность слуги смущала.       Замок полнился голосами, Юджи заметил новые лица в его стенах по прибытии. В основном гостями оказалось множество юных девушек, лица которых не лишены аристократических черт. Бесконечные цвета разных домов со всех Семи Королевств. Леди ходили в сопровождении своих компаньонок, лишь изредка собирались в небольшие группы и обменивались едва слышными шепотками. За все время, проведенное в столице, Юджи не припоминал такого количества юных девушек в замке. Он озадаченно проводил взглядом одну благородную даму, которая годилась ему в матери, она гордо прошагала мимо него, едва ли обратив внимание на его приветствие. Юджи абсолютно ничего не понимал. Хотя зерно осознания уже проклевывалось в его голове, но он всеми силами старался отогнать эту догадку. Что-то заставляло его чувствовать себя уязвленно от мрачной, но очевидной мысли. Внутри будто разгорался дикий огонь и опалял нервы. Была лишь одна причина, почему все они здесь, но ни в одном письме Сукуна не упоминал об этом. И это вызывало некоторую обиду. Его будто обманули, хотя он был и не в праве испытывать такие чувства.       Желание встретиться с Сукуной лишь усилилось, словно тот мог развеять все его опасения. Кронпринц никогда не умел держать язык за зубами, в особенности в тех случаях, которые касались непосредственно его, поэтому если от кого Юджи мог получить все ответы, так это от него.       Он прошел мимо парочки девиц, которые тут же поспешили обсудить его за спиной. Юджи их прекрасно слышал и его уши горели. Это определенно становилось неловко. Он быстро свернул за угол, надеясь затеряться в глубине замка, но его побег не увенчался успехом. Перед ним возникла королева в сопровождении десницы и пары стражников, державшихся чуть позади от прогуливающейся пары.       — Ваше Величество, — тут же поклонился Юджи, ощущая себя в крайней степени неловко. Его лицо и щеки горели от смущения, но не из-за присутствия королевы. Он метнул взгляд на Ураюме, в глазах которого мелькнула тень интереса, но тут же скрывшаяся за холодной учтивостью. — Лорд десница.       — Принц Юджи, — голос Висении мягок и полон какой-то бесконечной печали. — Рады вновь видеть вас в столице. Надеюсь, путешествие прошло для вас гладко.       Юджи неловко улыбнулся, не в силах отвести от королевы глаза. Сложно ей признаться, что он провел весь путь в каюте, как юнга-новичок, который расстаётся со своим ужином столь же быстро, как штормовая волна смывает с берега небольшое поселение.       — Морские путешествия всегда давались мне с трудом, — уклончиво признался он, ощущая улыбку на своем лице. Королева понятливо кивнула, не сводя с него своих огромных голубых глаз, обрамлённых частоколом белых ресниц. Юджи не переставал удивляться, сколь много в этой женщине очарования и почти внеземной красоты. Она была высокой, намного выше любой знакомой Юджи женщины, но в ней чувствовалась какая-то утонченная женственность, аура спокойствия и величия следовала за ней по пятам, как тень. Длинные светлые волосы всегда были заплетены в косы разных мастей, которые выделялись еще сильнее на фоне черных или красных платьев. Взгляд королевы скользнул по Юджи и на ее лице отразилась искренняя печаль.       — Примите мои соболезнования по поводу вашей утраты, — произнесла она. — Я представляю, каково потерять в таком юном возрасте члена своей семьи. Если вам потребуется помощь, то прошу вас обратиться ко мне. Порой кажется, что пережить горе в одиночестве намного проще, но всем нам иногда необходим человек, чтобы поделиться своими печалями.       — Ваше Величество, — тон неодобрения едва слышался в голосе Ураюме, хотя лицо оставалось невозмутимым. — Ваши слова могут смутить вашего гостя.       Королева тяжело вздохнула, словно с ней обращались как с маленьким ребенком. На лице мелькнула эмоция, которую Юджи так часто видел у Сукуны. Его весьма позабавил факт, насколько сильно принц был похож на своих родителей.       — Он так похож на моего сына, что мое сердце обливается кровью, когда я вижу молодого человека в печали, — произнесла она, снова посмотрев на Юджи, одаривая его мягкой почти материнской улыбкой. Внутри него все сжалось от переполняющих чувств.       — Спорное заявление, — раздалось едва слышное ворчание со стороны Ураюме. Королева, по всей видимости, не услышала слов своего спутника, но Юджи уловил каждое слово и теперь с некоторым удивлением смотрел на десницу. Тот встретился с ним взглядом и тот был столь тяжелым, что Юджи понял, что Ураюме имел в виду замечание королевы по поводу схожести Юджи с Сукуной. Он ни с чем бы не спутал этот взгляд. С таким взглядом вспоминают проделки очень непослушных детей, которые приносят много беспокойства своими выходками. Если подумать, то десница был рядом с королем еще до его восхождения на трон, а значит застал все детство и отрочество юного наследника. В том, что Сукуна давал всему замку жару, Юджи не сомневался.       Юджи постарался скрыть так и рвущуюся наружу улыбку, и постарался совладать с голосом.       — Не стоит волноваться, Ваше Величество, но я благодарен вам за вашу заботу, — он говорил это со всей искренностью, на которую был способен. — Печаль, к сожалению, все еще омрачает мое сердце, но дедушка был бы рассержен, если бы я тратил все свое время на скорбь по нему. Поэтому я решил продолжить жить дальше. Мой брат сможет составить достойную замену в правлении Дорном, так что мне не придется волноваться о благополучии родного края. Уже одно это успокаивает меня вдали от дома.       Висения улыбнулась и прищурила голубые глаза, напоминавшие переливы морской глади.       — Вы очень сильны духом, — сказала она бархатистым тоном, смотря при этом очень тепло. — Прошу, чувствуйте себя как дома. И если у вас будет свободный вечер, то обязательно составьте нам компанию за ужином. Уверена, что моего мужа заинтересует ваша компания.       Юджи удивленно воззрился на нее, не зная, что сказать. Так и стоял, пораженно моргая, и считая, что ослышался. Его пригласили на ужин с королевской семьей? Кажется, он поспешил с выводами о том, что в столице ничего не изменилось.       Королеве же явно был не нужен никакой ответ, она улыбнулась, невзирая на явное смущение юноши перед ней.       — А теперь прошу прощения, мне придется вас оставить. Со всеми гостями в замке у меня прибавилось забот. Столько девиц, — в ее голосе слышался намек на знакомое ворчание, но Юджи решил, что ослышался.       Он поклонился на прощание, провожая королеву и десницу взглядом. И взгляд на последнего возродил в Юджи прошлые подозрения. Они зародились в нем еще в первый раз, когда он столкнулся с Ураюме. Мужской дублет, сочетающий в себе черные и голубые цвета с небольшой серебряной вышивкой морского конька на груди. Дом Веларионов. Кажется, они родом с Валирии, как и Таргариены. Светлые волосы до плеч скрывали отчасти аккуратное лицо с мягкими чертами, но не могли утаить все. Даже через мужскую одежду проглядывались черты женской фигуры. Юджи не был уверен в своих выводах, ведь спросить о своих догадках не мог. Как вообще это будет выглядеть? Если десница уже давно скрывает свой пол даже от королевского двора, ведь насколько он знал, женщин в этой части королевстве не допускают до важных должностей, то своими вопросами он рисковал репутацией другого человека. Да и всегда существовала вероятность того, что он ошибся, и тогда мог попасть в неловкое положение. В конце концов, это не его дело.       Продолжив свой путь, Юджи лишь спустя пару минут и несколько лестничных пролетов понял, что направляется в сторону тронного зала. Он хотел уже повернуть назад, когда встретился с очередной гостьей Красного Замка. Ее красивое лицо исказила яростная гримаса, она грозно посмотрела на Юджи и тот осекся, не успев произнести слов приветствия. Девушка прищурила темные глаза и плотно сжала пухлые губы, выражая все презрение мира. В этот самый момент он почувствовал себя виноватым в ее дурном настроении, пускай они и не были представлены друг другу. Она вздернула подбородок и ее черные волосы повторили движение. Не говоря ни слова, девушка торопливо удалилась, одарив Юджи шлейфом духов, которые, на его взгляд, были слегка удушливы.       Он неуютно поежился перед тем, как зайти в просторный зал, куда вело столько путей в замке, чтобы каждый гость мог лицезреть, какое ужасающее зрелище представлял собой трон со своими шипами-клинками.       Не успел он сделать и несколько шагов, как замер на своем месте. Сердце ускорило свой ритм, а во рту стало сухо. Все его мысли тут же посыпались, оставляя голову сиротливо пустой. Сукуна стоял в опустевшем зале, пристально всматриваясь в железный трон, на котором падали солнечные лучи, но они не делали символ власти более привлекательным. Он возвышался над каждым, кто подходил ближе, как угрожающий зверь с множеством клыков и когтей. Сотни и сотни мечей вплавлены в трон и в ведущую к нему лестницу. Он был ассиметричным, лишенный всякого изящества и королевской роскоши. Юджи всегда становилось неуютно в тронном зале. Казалось, трон следит за каждым его движением, вне зависимости от того, в какой части зала Юджи находился.       — Я же просил оставить меня одного, — голос Сукуны был полон раздражения, хотя на лице не отразилось ни единой эмоции, будто на него надета маска, полностью повторяющая его лицо. Он лишь задумчиво рассматривал трон, бездумно дотрагиваясь до одного из клинков, топорщащихся вокруг, как шипы дикобраза.       — Тогда мне следует покинуть ваше общество, не поздоровавшись? — Юджи стоило уйти, но слова сами сорвались с языка и из-за этого он стал свидетелем того, как ледяное равнодушие слетает с лица кронпринца. Он в мгновение обернулся и посмотрел на гостя пронзительным взглядом, полным изумления. Смятение быстро сменилось небрежной ехидностью.       — Маленький принц, — на лице Сукуны появилась усмешка, все такая же острая, но она больше не вызывала у Юджи неприязни. Прошло чуть меньше года с тех пор, когда они виделись в последний раз, и дорнийский принц, не кривя душой, мог признаться самому себе, что скучал. Мысль о их некоторой размолвке в прошлом даже не думала давать о себе знать.       — Ты подрос, — продолжил кронпринц, уверенно спускаясь с постамента и направляясь к нему, не сводя с него глаз.       — Ваше Высочество, — Юджи отвесил короткий поклон, ощущая, что улыбается. Сукуна остановился в нескольких шагах от него и приветливо склонил голову, убрав руки за спину. Сейчас Юджи мог лучше рассмотреть своего собеседника. Прошедший год мало изменил кронпринца, но, вероятнее всего, он просто еще не успел увидеть тех маленьких черт, которые бросаются в глаза не сразу. Осанка Сукуны осталась все такой же безукоризненно величественной и прямой, на юном лице появились серьезные и строгие черты, делая его видимо старше. Он стал меньше напоминать вздорного мальчишку, но глаза все так же сверкали некоторым озорством.       — Чего нельзя сказать о вас, — ответил Юджи, вновь встречаясь взглядом с Сукуной. В них мелькнула тень привычного недовольства. Даже несмотря на то, что его отец обладал действительно высоким ростом, фигурой принц явно пошел в линию своей матери и его это явно задевало.       — Не успел вернуться, а уже дерзишь, — оскалился кронпринц, склонив голову на бок. — Рад, что ты здесь. В этом месте так мало людей, чью говорливость я могу терпеть.       — В вашем замке столько юных дам и ни одна не дала вам заслуженный отпор? — Юджи старался, чтобы его голос не выдал всех его чувств и смятений.       Сукуна тут же закатил глаза и между бровей залегла складка. Он потер переносицу, будто от головной боли, и тяжело вздохнул.       — Их общество начинает раздражать, — серьезно поделился он и вновь посмотрел на трон. — Для меня устроили смотрины невест.       Даже его пренебрежительный тон не смягчил удар, нанесенный прямо в сердце Юджи. Он сам не мог понять, почему так реагирует на это известие. Ведь все закономерно: для принца находят девушку, которая составит выгодную партию для него в будущем. Сукуна из благородной семьи и должен следовать судьбе, которая была предопределена с самого рождения. Одно лишь то, что ему позволено выбирать невероятная удача, но, возможно, это преимущество статуса принца.       — Одна девушка вылетела отсюда с таким раздосадованным лицом, — совладав с голосом, сказал Юджи, избегая взгляда Сукуны, и посмотрел назад, будто намереваясь увидеть незнакомку.       — Эта дура явилась сюда одна, не понимая, насколько двойственная реакция могла бы сложиться, если бы кто-то застал нас наедине, — голос принца сочился ядом и раздражением столь ощутимым, что Юджи стало не по себе.       — Кажется, она очень хочет остаться с вами один на один.       — Совсем не удивлен, — хмыкнул Сукуна и Юджи удивленно посмотрел на него. Ощутив на себе взгляд, кронпринц вздохнул, и повел рукой по задней части шеи. — Ее отец уже давно поглядывает на трон и королевскую власть, но пока на престоле мой отец, у него нет ни единого шанса приблизиться к объекту своих желаний. Поэтому его намерение выдать дочь замуж любыми путями, чтобы его внук в будущем мог править, вполне объяснимо. Хотя и не понимаю этой вечной дележки этого убожества.       Сукуна махнул рукой в сторону трона и Юджи не мог с ним не согласиться, хотя его мысли были заняты совсем другим. Что-то угрожающее нависло над мирной, на первый взгляд, придворной жизнью замка. Он ощутил себя насекомым, попавшим в паучью сеть. Паутина словно опутывала все стены и коридоры Красного Замка, и все веревочки вели к разным людям, преследующих свои интересы. За долгое время дома он совсем забыл, в насколько опасное место он вернулся.       — Именно поэтому вы пришли им полюбоваться в этот час или же прятались от всех юных дам?       Сукуна подарил ему веселый взгляд и практически хищный оскал.       — Мог бы спросить тебя о том же самом. Я думал, что ты предпочтешь отдохнуть в своих покоях после долгого путешествия. Неужели ты искал со мной встречи?       На мгновение Юджи почувствовал себя загнанным в угол. Краска смущения бросилась ему в лицо. Не мог же он сказать, что бродил по замку, чтобы случайно встретиться с принцем и обменяться с ним колкостями, но подходящий ответ уже созрел в его голове, сколь глупым бы он ни был.       — Я нигде не могу найти Эйгона.       Выражение лица кронпринца стоило всей лжи. Сукуна смотрел на него так озадаченно, что Юджи едва удалось сохранить невозмутимость на лице.       — Ты ищешь моего предка? — переспросил Сукуна и оглянулся, словно ожидая увидеть кого-то у себя за спиной. — Мы можем посетить септу, уверен, что его останки все еще находятся там.       — Это имя кота, Ваше Высочество, — с расстановкой пояснил Юджи, все так же серьезно смотря на собеседника.       — Ты назвал кота в честь завоевателя? — он звучал почти оскорбленно. Словно не веря в его слова, он пристально всматривался в лицо Юджи, и надеялся увидеть хоть тень притворства и насмешки.       — Да, — хотя бы здесь он не соврал.       Сукуна вздохнул, а после разразился низким смехом, и Юджи уже не смог держать себя в руках и улыбнулся тоже.       — Почти уверен, что это незаконно. Если тебе нужна помощь, то я с превеликой радостью помогу тебе в поисках. Уверен, что ужас в лицах придворных будет невероятно забавным, когда мы будем ходить по замку, выкрикивая имя моего почившего предка.       Здесь уже Юджи не смог удержать веселый смешок, слишком уж яркой ему показалась эта сцена в голове. Он не знал, зачем решил упомянуть кота в их разговоре, просто ощутил себя застигнутым врасплох, а это первое, что пришло ему на ум. Не самая мудрая его идея, но она не лишена некого изящества. Юджи поднял глаза, заметив, что принц больше не смеялся, лишь смотрел на него странным взглядом. Он мог бы назвать его нежным, если бы не знал, что имеет дело с Сукуной.       — И все же, что привело вас сюда? — спросил он, развеяв неловкую тишину. — Решили занять трон, пока никто не видит?       Сукуна задумался, вновь возвращая внимание трону с уже отстраненным интересом.       — Отец всегда говорил, что трон не удобен, как Седьмое Пекло. О него легко порезаться и невозможно сесть, и забыть, где именно находишься. Все эти неудобства лишь для того, чтобы каждый король, что занимает его, помнил, насколько тяжела ноша правителя. Ты отвечаешь за королевство и его жителей, твое слово закон, но каждое из них должно быть обдумано. Власть — это не какая-то дверь с новыми возможностями, а лишь бремя, которое нужно нести с пониманием его, — серьезно произнес он и по спине Юджи побежали мурашки от тона его голоса. — Не то, чтобы я его внимательно слушал тогда, но сейчас, — Сукуна на мгновение замолчал и внимательно посмотрел на Юджи. — Пожалуй, я начал немного лучше понимать его слова.       — Кажется, я поспешил с выводами, — усмехнулся Юджи. — Вы все же немного подросли. Впечатляет.       — И если отвечать на твой вопрос, то, нет, я не собирался занимать трон. В отличие от тебя, мой маленький принц, я не любитель дергать дракона за хвост и играть с чужим терпением.       Договорить ему Юджи не позволил. Краем глаза он заметил надрез на чужой ладони, ранее не видимый, за все время их разговора из небольшой раны сочилась кровь, окрашивая кожу алым цветом. Удивительно, как все это время ни Сукуна, ни Юджи не обратили на рану должного внимания. Неужели кронпринц не только жара огня не чувствует, но и боли?       Не думая о своих действиях, Юджи уверенно и, по возможности, бережно, схватил руку Сукуны. Удивление отразилось на лице принца, стирая следы прошлого самодовольства, но это ни на секунду не сбило Юджи с толку. Он притянул к себе ладонь, пристально всматриваясь в глубокий порез: кровь из него сочилась и, скатываясь по пальцам, срывалась вниз на каменный пол, оставляя темные круглые следы.       — Кажется, трон таки получил то, что хотел, — отстраненно заметил Сукуна, смотря на свою руку, как на что-то не требующего внимания. Он не пытался вырвать ладонь из хватки Юджи, позволяя изучать ее со всех сторон. — Невероятно кровожадный стул, не правда ли, маленький принц?       Юджи не оценил его беззаботный тон и одарил его беспечный вид суровым взглядом.       — Вам срочно стоит посетить великого мейстера, — серьезно заявил он.       — Не смеши меня, — усмешка на лице Сукуны стала еще шире. Он пошевелил пальцами поврежденной руки, лишь углубившаяся складка около уголка губ выдавала его истинную реакцию. Боль он все-таки чувствовал, просто до этого безалаберно ее игнорировал, как маленький ребенок, желавший выглядеть сильнее, чем он есть. Юджи до глубины души поражала его неосмотрительность.       — Это просто царапина, — продолжал принц с поистине рыцарским пренебрежением.       И в этом весь он. Юджи успел забыть, насколько Сукуна упрям и своеволен. Просто поразительно, как он поверхностно подходит к вопросу собственного здоровья. Неужели в его голове не мелькает и тени беспокойства о себе? Даже маленькая рана могла погубить и более сильного человека. Вот только дорнийский принц не представлял, какие ему стоит подобрать слова, чтобы убедить упрямца последовать его совету. Оставалось довериться воле случая и собственной интуиции. Он вложил в свой взгляд как можно больше неодобрения и раздражения. И нужный эффект был достигнут в ту же секунду. Веселость с чужого лица испарилась, как и всякий намек на деланное пренебрежение. Зачастую глаза говорят красноречивее любых слов.       — Право слово, ты зря волнуешься, — выдохнул Сукуна, возводя глаза к потолку, не в силах выдерживать на себе пристальный взгляд. Спорить у него уже не было никаких сил.       — Позвольте судить мейстеру по этому поводу. Насколько я знаю, у вас нет знаний в целительстве, — Сукуна посмотрел на него почти оскорбленно. — Как иначе объяснить ваше желание раниться в разных обстоятельствах? Уже многие века этот трон стоит, неизвестно, что накопилось на лезвиях этих клинков. Уверен, в ваши планы совсем не входит умереть долгой и мучительной смертью, — Юджи одним быстрым движением вытащил из-за пазухи платок с маленькой вышивкой солнца и ловко перевязал кровоточащую рану, надеясь, что этого хватит на время, пока они доберутся до комнат мейстера. Сукуна наблюдал за процессией заинтересованным взглядом, его глаза выражали смесь эмоций, не поддававшихся расшифровке, но от чего-то Юджи не мог поднять на него глаза, а внутри него все бурлило и кипело. Они стояли сейчас так близко, склонившись над окровавленной рукой, что почти сталкивались головами.       Когда Юджи удалось непослушными пальцами завязать узелок, он хотел было отстраниться, но Сукуна легко протянул к нему руку и осторожно коснулся цепочки на его шее.       — Не помню у тебя такого, — отрешенно сказал он и Юджи поднял на него глаза. Его лицо было так близко, такое спокойное и безмятежное, что у него перехватывало дух. Он сглотнул ком в горле. В голове начинало шуметь, а щеки покрывались пятнами румянца. Ему необходимо взять себя в руки. С самого возвращения в Королевскую Гавань с ним творилось что-то странное, и Сукуна не делал ситуацию проще.       — Это подарок дедушки, — голос показался ему чужим, рука привычно нашла тяжелый оберег, висевший на цепочке. Подушечкой пальца он провел по выпуклой гравюре на теплом металле, силясь найти в ней свое спокойствие.       — Извини.       Слово прозвучало почти оглушающе, подобно звону колокола в притихшем городе.       — Вам не за что извиняться, — язык с трудом поворачивался в пересохшем рту, Юджи чувствовал себя не в своей тарелке, не зная, что делать или говорить. Ни одна мысль не спешила к нему на выручку. Внутри царил настоящий кавардак. Снова это чувство трепета полного противоречия и бесконечного бессилия. Словно он вступил на зыбучие пески и каждый шаг мог стать фатальным.       Атмосфера между ними накалилась, но не так, как бывало в самом начале их знакомства, где каждое слово звенело от ярости и злобы. Теперь напряжение стало совсем другого рода, сжимающее все естество. Следующие слова не успели сорваться с губ, когда кронпринц, забыв обо всех правилах и личных границах, которые он соблюдал безукоризненно в последние их встречи, пересек разделявшее расстояние между ними и мягко коснулся своим лбом его. На секунду Юджи показалось, что он потерял всякую способность воспринимать окружающий мир. Стало так тихо, что он слышал свое безумствующее сердце, горячее дыхание принца опаляло его щеки и заставляло волосы встать дыбом. Он с нескрываемым ужасом увидел чужое лицо прямо перед собой, так близко, что он мог рассмотреть все, что ранее не удавалось: переливы разных цветов и оттенков в его глазах, светлые ресницы, пропускавших свет, его выбившиеся из прически волосы щекотали лицо Юджи. Он замер, как дичь, заметившая охотника, и знающая, что более ей некуда бежать. Все в мире остановилось из-за одного действия.       О Семеро.       Первой связной мыслью Юджи было немедленно отстраниться, выразить свое возмущение или превратить всю ситуацию в шутку, но он не сдвинулся с места, потому что желание остаться в таком положении, хоть на мгновение, преобладало над голосом разума.       Что же он творит?       — Я говорил не об этом, — неповрежденной рукой Сукуна подхватил ладонь Юджи удивительно нежно и осторожно, будто остерегаясь быть отвергнутым. Все стало слишком интимным, словно они отгородились от всего мира на несколько секунд.       Слова упали между ними, как подбитая стрелой птица, и будто-то бы разрушала ту стену, которую Юджи с такой тщательностью выстраивал, стараясь отгородиться от принца. Он так старался держаться от Сукуны на расстоянии, неготовый доверять ему в полной мере, и опасаясь его дурного нрава. Сукуна всегда выглядел слишком несерьезно, слишком взбалмошно и эмоционально. Он внушал беспокойство, но обладал недюжинным магнетизмом, а Юджи летел на это, как отчаявшийся мотылек на свет пламени, зная, что еще секунда и он сгорит в нем. Сукуна был слишком опасным. Так много этого «слишком». Но в то короткое мгновение все это казалось таким несущественным и неважным, что и не подумало всплыть в голове Юджи. Были ли его предостережения обоснованными? Наверное, да.       Он долго смотрел в чужие глаза, стараясь выровнять свое дыхание и не выдавать своей дрожи во всем теле. Сукуна ни на мгновение не отвел свой взгляд и в нем таилось так много всего, что Юджи хотел зажмуриться. Контроль трескался, как витражные окна от внезапного взрыва или жара, а осколки летели во все стороны, переливаясь на солнце цветными звездами.       Прошла целая вечность, прежде чем Юджи сумел собрать силы, оставшиеся в нем, и неохотно отстраниться, оставляя при этом их руки соединенными. Сердце болезненно заныло, как от неприятной утраты, лоб все еще хранил тепло чужого прикосновения. Ему очень хотелось прикоснуться к коже, чтобы удостовериться в реальности всего.       — Как я уже говорил, — голос до смешного сорвался. Сукуна весело прищурился, ухмыляясь одними губами, но глаза оставались серьезными и сосредоточенными. Юджи прокашлялся, осторожно отпуская руку принца, теряя с ним последнюю связь. Это вызвало еще один болезненный спазм, но он понимал, что так нужно.       — Как я уже говорил, — повторил он, вдохнув глубже раскаленного воздуха. — Вам не стоит извиняться. Для нас обоих будет лучше забыть о том инциденте.       — В самом деле? — Сукуна склонил голову на бок.       — Да, — Юджи неловко провел рукой по задней части шеи, ощущая жар собственной кожи. — Прошло достаточно времени, чтобы я успел подумать обо всем как следует.       — И к какому же выводу ты пришел?       — Что вы абсолютно никудышный наездник, — не помедлив, ответил Юджи, отвечая ему улыбкой. Самое главное сменить тон беседы, избавиться от этого интимного налета, чтобы вернуть себе здравомыслие. — К тому же, вы сами весьма рисковали, бросаясь в воду за мной. Рисковать жизнью вероятно ваше любимое занятие.       — В тот момент моя жизнь едва ли была в приоритете, — Сукуна пожал плечами, продолжая испытывающе на него смотреть, словно стараясь заприметить что-то в Юджи. Что-то, чего Юджи сам не мог найти в себе.       Он старался дышать и не терять нить разговора. Сложно поверить, что высокомерный наследник престола, которого он встретил некогда в Красном Замке, столь прозрачно намекнет, что жизнь Юджи для него стояла выше его собственной. Как быстро все меняется.       — И вы уже искупили свой промах, когда помогли мне добраться до Дорна. Мне не передать слов благодарности…       Сукуна повел плечом и нахмурился, заставив Юджи оборвать себя на полуслове. Очевидно, его слова вызвали в принце отнюдь не приятные эмоции.       — Я мог тебе помочь, и я помог, — произнес он весьма жестко. Голос его звенел от негодования. — Не считай, что я сделал это во имя искупления своей вины. То, что я сделал, не прощают, Юджи. Я нарушил свое обещание и мне придется нести это осознание всю оставшуюся жизнь. Не будь таким добродушным.       — Тогда почему вы извиняетесь? — спросил Юджи, вскидывая брови. Сукуна для него головоломка, изменяющаяся каждую минуту.       — Из эгоистичных побуждений, я думаю.       Юджи не смог сдержать себя от веселого фырканья. Принц вопросительно посмотрел на него, но дорнийский принц смог лишь покачать головой и вздохнуть.       — Вы все еще истекаете кровью.       — Мне не привыкать.       — И все же позвольте сопроводить вас к мейстеру, если вы, конечно, не предпочтете компанию с одной из юных дам в вашем замке, которых весьма заинтересует ваше состояние.       Сукуна сморщился, словно съел лимон, и подарил Юджи взгляд, будто его по меньшей мере отправляют в ссылку.       — Этот парень сведет меня с ума, — проворчал он себе под нос. Валирийская речь из уст Сукуны заставляла Юджи покрываться мурашками. Последние несколько месяцев он старательно углубился в изучении языка, но с переменным успехом. Его учителями выступали торговцы с Вольных Городов и несколько книг, добытых с невероятным трудом. Он старался, чтобы родные не узнали о его новом увлечении — это вызвало бы массу вопросов, на которые он не мог бы ответить, не кривя душой. Валирийский Сукуны отличался от того, что он слышал у жителей Эссоса: он был менее грубый и более звучный, почти певучий, от него веяло стариной и магией, поэтому Юджи задерживал дыхание всякий раз, когда слышал его.       Он постарался придать своему виду непонимания, но острый взгляд Сукуны опалил его странным подозрением, однако, к счастью, он ничего не сказал и не спросил. Одним богам ведомо, понял ли что-то кронпринц.       — Так что? — спросил невинно Юджи, неуверенно шагнув в сторону одного из выходов тронного зала. В этот момент он понял, в насколько неподходящем месте они были. Как на ладони. Он сглотнул ком в горле, по спине прошелся мороз. Осознание мгновенно отрезвляло и болезненно било в виски. Если бы кто-то проходил мимо, то все те несколько минут, что они с Сукуной были близки друг к другу, могли обернуться ужасающей катастрофой.       — Волнуешься, что я умру? — непринужденно спросил Сукуна, не пытаясь скрыть веселости. Его, кажется, совсем не волновала его репутация. Хотя, возможно, она была построена как раз-таки на том, что он делал, как и хотел, и не беспокоился о словах окружающих. Счастливое летнее дитя, как назвал бы его дедушка. Эти северяне сплошная загадка для него.       Юджи посмотрел на него через плечо и нахмурился.       — Конечно, — спокойный тон голоса противоречил всем мыслям в его голове. — Вы, конечно, не подарок, но я ценю наши отношения и мне важно, чтобы с вами все было в порядке. Кто же будет передо мной извиняться каждый божий день?       — В тебе удивительно сочетается дерзость и очарование, мой маленький принц.       Юджи поспешил оставить комментарий без реакции и торопливым шагом направился вглубь замка, каждый шаг глухим звуком отзывался в его голове и резонировало с ударами сердца. Он старался сосредоточиться на ритмичном звуке, чтобы вернуть своему разуму ясность, но ему с трудом удавалось сделать это хотя бы наполовину. Не помогало и присутствие принца чуть позади, который неторопливо следовал за ним, едва ли не насвистывая себе под нос. Его кошачий пружинистый шаг почти невозможно было расслышать из-за шума в ушах Юджи, но он четко ощущал его присутствие рядом. Он старался сложить все, что произошло несколько минут назад, и найти хоть одну вразумительную причину для таких действий со стороны Сукуны, но у него ничего не выходило. Он начинал паниковать и терять трезвость ума. Ему нельзя быть настолько неразумным и кидаться в омут с головой. Он не в том месте, чтобы терять бдительность. Однако разум все равно не мог справиться с тем, что он чувствовал.       Юджи обернулся через плечо на Сукуну, надеясь, будто на его лице отразятся все ответы на его невысказанные вопросы. Почему он такой? Ему ни разу не доводилось встречаться с кем-то подобным, и он не понимал, как действовать дальше. А еще… Даже в своих мыслях он осекся. Почему он так реагирует на Сукуну? Ведь не так давно он не мог не смотреть на принца и его поведение с явным снисхождением. Каждое движение Сукуны вызывало в нем антипатию и подозрение. Он окончательно запутался. Не проще ли опустить всю ситуацию и плыть по течению, позволяя всему идти своим чередом? Остаться наблюдателем собственной жизни. Вот только чувство страха и беспокойства обострялось от одной только мысли. Что если он переступит ту самую черту и пожалеет об этом?       А если нет?       Он остановился, продолжая смотреть на принца, позволяя тому нагнать себя. Сукуна поглядел на него вопросительно, в глубине его глаз читалась странная настороженность и у Юджи сжалось горло. Взгляд вновь ухватился за окровавленную руку, платок, некогда белой, приобрел алый оттенок, и он позволил Юджи вернуться в реальность. Сейчас не время беспокоиться о себе и своих противоречивых чувствах.       — Тебя что-то беспокоит? — поинтересовался кронпринц, вставая рядом с ним, выдерживая некоторое расстояние.       — Можно и так сказать, — не было смысла утаивать или лукавить. Он давно понял, что одной из способностей Сукуны чтение людей. Ему хватало одного взгляда, чтобы понять внутренние переживания собеседника и использовать знание против них самих.       — И могу ли я как-то развеять твои беспокойства?       Юджи вновь посмотрел на него и всерьез задумался.       — Думаю, что со своими тревогами мне для начала необходимо разобраться самостоятельно, но благодарю за предложение, Ваше Высочество, — он постарался улыбнуться, но на деле понимал, что улыбка выглядела весьма натянутой. К чести Сукуны, он не стал воспринимать неуверенность Юджи на свой счет и подарил ему беззлобную ухмылку, и первый сделал шаг вперед, возобновляя их путь.       Покои великого мейстера находились на самом верху башни и подъем по лестнице с множеством факелов на стенах казался бесконечным. Родовой замок Юджи даже отдаленно не приближался к масштабу Красного Замка, поэтому сейчас дорнийский принц испытывал некоторые трудности. Мышцы ног напрягались и начинали протестующе ныть. Юджи всякий раз замирал с раздражением смотря вперед. Как долго это еще будет продолжаться? Его гнев подпитывал и Сукуна, который в отличие от него, казалось, совсем не испытывал никаких неудобств. В его движениях, как и всегда, читалась хищная грация и уверенность, Юджи волей-неволей задерживал на нем взгляд, надеясь, что его внимание останется незамеченным.       В комнатах под вороньей вышкой мейстер, средних лет мужчина с серьезным лицом и первой проседью в черных волосах, встретил своих гостей без излишнего гостеприимства. Он одарил принца столь пристальным и тяжелым взглядом, что Юджи подтвердил свои догадки по поводу того, что Сукуна здесь частый гость.       — Ваше Высочество, — поприветствовал его мейстер, осматривая принца с ног до головы, а после перевел взгляд на Юджи. — Милорд. Что привело вас сюда?       — Железный трон потребовал моей крови, — почти с мальчишечьей бодростью Сукуна показал свою пораненную ладонь. — Мой спутник порекомендовал вас навестить, хотя я считаю, что это излишние хлопоты.       Юджи бросил на Сукуну укоризненный взгляд, жалея, что не остался за дверью.       — Юный принц проявил благоразумие, вам бы следовало перенять эту черту у вашего товарища, — серьезно произнес мейстер и подошел к кронпринцу, перехватывая его ладонь и без особой мягкости убирая ткань с кровоточащей раны. Каждое его движение сопровождалось мерным позвякиванием цепи, плотно обвитой вокруг шеи, множество звеньев было сплетено вместе, говоря, как много наук постиг в своей жизни этот человек. Золото, серебро, железо, медь, валирийская сталь — все они переливались в тусклом свете и приковывали взор. Очень часто Юджи задавался вопросом, сколь тяжела она, и бывало ли желание у мейстеров хоть на один день снять ее, чтобы не ощущать на себе всю ее тяжесть?       До Юджи донеслось недовольное шипение принца, и он поспешил скрыть свою улыбку, отворачиваясь от Сукуны и великого мейстера. У него выдалась возможность воочию рассмотреть его покои. Здесь пахло пылью и лекарственными травами. Большую часть помещения занимала внушительная библиотека из книг и постаревших желтых свитков, рядом с ними соседствовали шкафы, полнящиеся скляночками и горшочками с разными зельями и лекарствами. Юджи так сосредоточился на своих изысканиях, что не обращал внимания на то, что происходило за его спиной. Он заострил внимания на кувшинах с сушенными травами, узнавая и не узнавая некоторые из них. В Солнечном Копье его часто манили комнаты их мейстера, ему нравилось рассматривать многочисленные мази и узнавать их свойства. Это был полезный навык, пускай ему еще не приходилось использовать его на практике. Тем лучше. Руки так и чесались что-нибудь потрогать или взять, но он не хотел невольно нарушить чужого порядка. Ему удалось увидеть несколько любопытных снадобий: «сладкий сон», «ночная тень», «волчья смерть» даже «слезы Лисса». От этих флаконов так и веяло угрозой. Юджи поспешил отвести глаза. Несколько лет назад он одолжил из покоев мейстера в Солнечном Копье внушительный трактат о ядах и их действии, чтение его так увлекло, что он не замечал ничего вокруг. В скором времени пропажа была обнаружена и Юджи пришлось вернуть книгу под неодобрительные взгляды матери.       — Это бузина? — спросил Юджи, осторожно касаясь нежных юных листочков. Ветки бузины расположились в напольной вазе и, видимо, были принесены совсем недавно, от них все ещё исходил терпкий запах, который щекотал нос. На него тут же обратилось два внимательных взгляда.       — Все так, — благосклонно кивнул мейстер, заканчивая накладывать повязку на руку Сукуны. — Один не очень осмотрительный рыцарь обжог руку, ввязавшись в глупый спор с одним весьма неблагородным человеком, решившим продемонстрировать свою устойчивость пламени.       Юджи покосился на Сукуну, который отрешенно рассматривал обстановку. В особенности уделял внимание аккуратным фигуркам из дерева, они восседали на заваленном бумагами письменном столе и почти терялись на их фоне. Миниатюрные животные, рыцари в доспехах, они как шахматные фигуры на импровизированной доске. У принца был такой отчужденный вид, словно разговор его совершенно не касался.       — У меня на родине используют шафран и сандаловое дерево, — поделился Юджи. — Бузина в наших краях не растет.       — Маленький принц разбирается в травах? — Юджи даже не заметил, как Сукуна приблизился к нему, смотря на него с явным интересом. Он не сводил с него глаз и параллельно потянул руку к блюдцу с красными ягодами, слишком яркими, чтобы не привлечь внимания. Юджи с некоторой досадой хлопнул его по ладони, сбивая с курса. Получив недовольный взгляд, устало пояснил:       — Не стоит уделять внимание ядовитым ягодам, Ваше Высочество. То, что вас не обжигает огонь не значит, что вы можете противостоять ядам.       — Прошу вас, не утруждайтесь объяснять это Его Высочеству, — вздохнул мейстер, возвращаясь к своему столу и беря в руки пару резных фигурок. — Я пытался внушить это ему с малых лет, но переубедить его весьма непросто.       Сукуна тут же послал мейстеру разъяренный взгляд, лишаясь всяких мягких черт, которые Юджи видел в нем несколько мгновений назад. Он совсем забыл, каким вспыльчивым становился принц, когда его чем-то задевают. Свирепость так и читалась в голубых похолодевших глазах, и вся веселость покинула дорнийского принца. Неизвестно, что именно изменило настроение Сукуны: то ли упоминание о его юных годах, когда он не ставил никого себе в пример и не утруждал себя слушаться хоть кого-то, то ли из-за того, что мейстер решил поделиться неосмотрительностью принца с Юджи. Ему сделалось неловко и тревожно. Он посмотрел на кронпринца, надеясь поймать его взгляд. Словно услышав его не озвученную просьбу, Сукуна быстро ожог его взглядом, но тут же смягчился, плечи его расслабились, а черты лица потеряли свою остроту. Юджи вскинул одну бровь и принц закатил глаза, возвращая внимание мейстеру, будто бы и не было ранней вспышки.       — Благодарю за оказанную помощь, — произнёс принц, убирая руки за спину и выпрямляясь. Он источал благородство, как совсем недавно испускал волны гнева.       — Такова уж моя работа, — кивнул мейстер протягивая принцу резную деревянную фигурку дракона, очень уж напоминающего Тень. Юджи даже со своего места мог рассмотреть, сколь искусно она сделана, казалось, она сейчас оживет и взмоет в воздух.       — Мне уже не пять лет, — проворчал Сукуна, но тем не менее взяв фигурку неповрежденной рукой. — Еще немного и у меня будет целая флотилия драконов всех мастей.       — Я застал времена, когда мой предшественник принимал вас в этот мир. Для меня вам всегда будет пять лет.       Лицо Сукуны тут же ожесточилось, но без прежней ярости.       — И чем меньше вы будете упоминать о тех временах, тем меньше у вас будет шанс нарваться на гнев короля.       Мейстер понятливо хмыкнул, Юджи ощутил на кончике языка какую-то тайну, которая повисла в комнате, и только он один не знал о ней ничего. Но он не долго пребывал в озадаченном состоянии, когда мейстер протянул ему фигурку. Это была большая кошка с полосками, разинувшая клыкастую пасть. Юджи удивленно уставился на нее, не в силах отвести взгляд.       — Ох, вам не стоило, — пораженно произнес он, поднимая глаза на мужчину. Тот коротко улыбнулся и в уголках его губ собрались морщинки. — Благодарю. Она очень красивая.       — Теперь он будет дарить их тебе постоянно, — тоном, будто доверяет какую-то тайну, проговорил Сукуна, понизив голос и склонив голову над ухом Юджи. Продлить посещение к мейстеру им не удалось. Через пару минут к ним пришла служанка с каким-то срочным поручением, и они поспешили откланяться. Юджи все еще рассматривал фигурку, что ему подарили, и пребывал в каком-то детском восторге. Сукуна глядел на него с ноткой покровительственного блеска в глазах, и это несколько остужало пыл и заставляло вернуться к недавнему разговору. Пока они спускались вниз, Юджи никак не мог подобрать слов, чтобы начать весьма щепетильную тему, которая распаляла его любопытство.       — Я вижу, как ты хочешь что-то спросить, — подал голос Сукуна, искоса глянув на него. Юджи не стал отрицать, лишь сильнее закусил щеку.        — Всегда хотел спросить, — начал неуверенно он, когда они вышли из замка и неспешно проходили дворик, полнившийся людьми. На них то и дело поглядывали любопытные прохожие, но всякий раз спешили отвести глаза, когда Сукуна обращал на них внимание. Юджи замолчал, обдумывая свой вопрос.       — Очень хорошо, возможно ты успеешь озвучить свой вопрос до того, как мы оба состаримся, — насмешливо сказал принц.       — Надеюсь, мой вопрос не покажется вам неуместным.       — Юджи, не стоит прикрываться этой высокопарной речью. Ты можешь спрашивать у меня все что угодно.       — Почему у вас нет сестер и братьев? — спросил Юджи, ощущая, что вступает на опасный путь, но сцена в обители мейстера вызывала в нем любопытство и ему очень хотелось его утолить. Этот вопрос давно мучил его. Насколько ему известно в королевских семьях редко бывает один ребенок, как, впрочем, и в любой другой знатной семье. Лицо Сукуны вновь приобрело холодный и жесткий вид, и Юджи уже пожалел о своем вопросе.       — Моя мать плохо перенесла роды, — неожиданно ответил принц, смотря куда-то в сторону. — Я слышал некоторые слухи об этом. Мой отец перепугал половину повитух и тогдашнего мейстера своим гневом, когда те попытались намекнуть, что дело скверно. Так что скорее все королевство сгорит, чем отец позволит моей матери вновь пережить подобное, да и она никогда не хотела много детей, поэтому и сосредотачивает все свое внимание на мне, будто мне по-прежнему два года, — при этом лицо исказила странная гримаса, от которой Юджи стало смешно.       — Вот как, — отозвался он, не зная, что еще можно на это сказать.       — Если бы кто-то из нас родился девицей, то кто знает, возможно назначали бы нашу дату свадьбы, — Сукуна произнес это так непринужденно, как иные говорят о погоде, даже его походка не потеряла и капли легкости.       Юджи же резко замер на месте, пораженный его словами, как молнией. Он ведь сейчас не ослышался? Весело ему уже не было. Он смотрел в спину удаляющемуся принцу и не мог заставить себя сдвинуться. Сукуна заметил его отсутствие только спустя некоторое время и повернулся, озадаченно смотря на него.       — Что такое? — спросил он, подходя назад к своему отставшему спутнику, а после на лице отразилось понимание. — Мои слова никак смутили тебя?       Слишком уж ему весело. Какой же Сукуна на редкость раздражающий и нахальный субъект. Юджи прокашлялся, стараясь вернуть себе утраченную непоколебимость, но это удавалось ему с великим трудом. Ему бы привыкнуть к непосредственности принца, но порой его слова сбивали с ног ничем не хуже рыцарей, опрокидывающих наземь своих соперников во время турниров.       — Вроде того, — признался он, поднимая голову, чтобы встретить чужой дразнящий взгляд. — И не стоит так на меня смотреть, подобные слова могут смутить любого.       — Истинно так, — согласился Сукуна. — Но я просто рассказываю тебе то, что когда-то поведал мне мой дядя, а тот очень любит болтать всякого рода вздор. Возможно, в этом нет и крупицы истины, но если верить его словам, то он должен был посетить Солнечное Копье, когда до Королевской Гавани дошли слухи о рождении тебя. Наши дома не настолько близки, чтобы они могли знать о поле ребенка, а ведь нет мирового договора крепче, чем созданного за счет заключения брака между представителями двух домов.       Юджи удивленно смотрел на него, надеясь услышать еще больше информации. Почему-то ему никогда не говорили о том, что один из семьи Таргариенов посещал Солнечное Копье.       — Правда, он так и не добрался туда, — Сукуна закатил глаза и вздохнул. — В пути его настигла новость, что моя мать ожидает моего появления, и он решил повернуть назад, чтобы быть со своей сестрой. Вот и вся история.       Он пожал плечами, как будто это ничего не значило. Вероятно, для него именно так и было, но для Юджи эта новость перевернула весь мир. Подумать только, как круто могла измениться его жизнь, если бы в ней все сложилось иначе. Уму непостижимо.       — Я, конечно, осознавал, что я старше вас, но и не думал, что получу подтверждение.       Сукуна закатил глаза и фыркнул.       — Не более чем на несколько месяцев, маленький принц, — отозвался он. — Теперь ты готов продолжить наш путь? — Юджи показалось, что он спешил как можно скорее закрыть этот вопрос. Он подарил принцу дерзкую ухмылку, намекающую, что они в скором времени еще вернутся к этому вопросу, но не стал больше ничего говорить.       — С великой радостью, Ваше Высочество.       Прогулка по саду вызывала ностальгические чувства. Юджи осматривался по сторонам, стараясь уловить возможные изменения, но сад будто бы нисколько не изменился за прошедший год. Они шли в умиротворяющей тишине, не выбирая конкретного направления.       — Здесь совсем ничего не изменилось, — наконец заговорил Юджи, жмурясь от яркого солнца, бьющего прямо в глаза. В воздухе витало множество ароматов, перекрывающий один другой. До него доносились перекрикивания птиц, обосновавшихся в кронах деревьев, словно они устраивали импровизированный концерт, который не смог бы повторить ни один музыкант. Время от времени он кидал на принца заинтересованные взгляды. Не думалось ему, что они отправятся на прогулку. Неужели у него совсем нет иных дел? Но, судя по спокойному лицу Сукуны, либо их не было, либо он напрочь забыл о них.       — Без тебя в этом замке было невероятно тоскливо, — произнес он, даже не поворачиваясь в сторону Юджи. Он был так расслаблен, будто говорит саму очевидную и маловажную вещь. Юджи едва ли мог заподозрить его в неискренности. — Неужели Его Высочество не знал, чем заняться все это время?       Сукуна посмотрел на него задумчиво, катая на языке ответ на его вопрос и размышляя о чем-то своем. Между бровей залегла складка, Юджи не стал отводить взгляд, лишь вскинул брови и позволил себе беззаботную улыбку.       — Дел теперь у меня, как никогда, много, — с некоторой обреченностью вздохнул кронпринц, убирая руки за спину. — Но так сложно выполнять некоторые из них, когда тебе никто не говорит, насколько неправильный мой подход.       — Уверен, что таких людей более чем достаточно, просто почему-то вы выбрали меня в роли того, к кому вы решили прислушиваться.       — А кто сказал, что я к тебе прислушиваюсь? — на лице Сукуны появилась задорная улыбка, а Юджи закатил глаза, оставляя вопрос без ответа. Они прошли чуть дальше, туда, где пышные кроны деревьев скрыли бы их от солнечного света. Легкая прохлада была благословением.       Мимо них прошла пара прогуливающихся леди, приветствующих их коротким поклоном. Их глаза то и дело останавливались на невозмутимом лице Сукуны, надеясь заполучить от него хоть какой-то намек на заинтересованность, но принц придерживался холодной отстраненности. Ему не занимать королевской галантности, но едва ли девушки были ему хоть сколько-то интересны. Те быстро удалились, шурша подолами нарядных платьев разных цветов, несмотря на очевидную холодность, их лица оставались веселыми, а улыбка то и дело рвалась наружу. Юджи ощущал их взгляд, направленный им в спину, еще некоторое время, пока они не скрылись за поворотом.       — Ваша популярность столь противоречит вашему характеру, что это даже забавно, — сказал Юджи, оглядываясь через плечо. Он не удивился, если бы увидел за их спинами пару следящих глаз. К счастью, дорожка оставалась пустой. Он посмотрел на Сукуну, получив наконец момент рассмотреть принца при солнечном свете. Теперь его изменения стали лучше бросаться в глаза, хотя ему сложно смотреть на них не предвзято. Складывалось ощущение, что от задиристого юноши не осталось и следа, лишь едва заметная тень былого. Внешне, возможно, он не подвергся столь радикальным изменениям, но вот взгляд говорил о многом, отражая перемены, произошедшие с принцем. Из движений исчезла затаившаяся резкость, раньше он часто старался обогнать своего спутника, не в силах сдержать неуемную энергию, даже когда он шел вровень с кем-то, то его желание ускориться всегда читалось невооруженным взглядом. Теперь же он без труда придерживался темпа Юджи, не испытывая никаких затруднений. Сила, исходившая из фигуры принца и ранее вырывавшаяся, подобно вулканическому пеплу, никуда не делась, она будто выжидала нужного часа, просто Сукуна научился контролировать ее так же, как научился контролировать некоторые черты своего характера. Из-под черного воротника дублета выглядывали черные линии татуировок, вновь завладевавшие всем вниманием Юджи.       — Ты целый день так пристально смотришь на меня, что мне становится не по себе, — самодовольство из голоса Сукуны также никуда не ушло. Он хитро перехватил взгляд Юджи, довольный тем, что застал его врасплох.       Юджи вздрогнул от неожиданности, понимая, что пойман с поличным и отступать ему некуда. Он потерял счет времени. Уже второй за день он ощущал странную неловкость в присутствии Сукуны. Юджи прокашлялся, не доверяя своему голосу, он ощущал на себе развеселенный взгляд и это смущало еще больше.       — Прошу прощения, Ваша Светлость, — отводя взгляд, произнес Юджи, убирая руки за спину, словно это позволяло ему прийти в себя. — Я задумался.       В какой-то мере это была правда. Оставалось надеяться, что Сукуна не захочет выяснять причину его задумчивости.       — Снова ты обращаешься ко мне, как к принцу, — вздохнул принц, в его словах чувствовался некий укор. — В последнюю нашу встречу ты позволил себе назвать меня по имени.       — Неужели вас это так задело?       — Ни в коем случае, — хищный взгляд Сукуны только заострился, он будто выискивал на лице Юджи, что тому стало неуютно. — Это был занимательный опыт.       — В данных обстоятельствах я не смогу снова сделать этого, — сказал Юджи, переводя взгляд на тропу, ведущую к фонтану, где они гуляли целый год назад, а казалось, что целую вечность.       — В самом деле? А если это будет приказ?       Юджи усмехнулся, не чувствуя угрозы в чужом голосе. Он сделал несколько шагов вперед и повернулся всем корпусом к своему спутнику. Такой неожиданный маневр заставил Сукуну затормозить, некоторый намек на смятение отразился на его аккуратном аристократическом лице, слишком юном, но уже покрытом шрамами. Юджи задумался, как бы выглядел принц без них, но никак не мог представить эту картину в своей голове — слишком гармонично они смотрелись на нем.       Не задумываясь о последствиях, в присутствии Сукуны он все чаще забывал о предосторожности, Юджи сделал широкий шаг в направлении к принцу, так что расстояние между ними стало смехотворным. Принц все еще оставался выше него, поэтому Юджи пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Воздух между ними словно заискрился, потяжелел, как перед первыми раскатами грома.       — Вам придется заслужить право того, чтобы я называл вас по имени, Ваше Высочество, — Юджи пришлось понизить голос, чтобы его слова достигли ушей лишь Сукуны. Он сам не понимал, зачем он это говорит. Он затеял опасную игру с наследником престола, словно намеренно выискивая границу его терпения.       Отступая назад, Юджи поднял взгляд на принца, ожидая увидеть искаженное гневом или раздражением лицо, однако, к его удивлению, ничего подобного не было, более того, в глазах Сукуны мелькнул странный огонек, не имевший ничего общего со злостью. В них разразилась настоящая буря. Интерес в них столь неподдельный, от чего во рту Юджи пересохло, а сердце рухнуло куда-то вниз и заполошно заколотилось. Он уже пожалел о своих словах и даже собирался вернуть их назад, сославшись на неудачную шутку, но прикусил язык. Если Сукуна мог позволить себе вогнать Юджи в краску, то чем он хуже?       — Когда играешься с драконом, то нужно быть готовым к последствиям, маленький принц, — в голосе Сукуны слышалась хрипотца, и воздух застрял в горле Юджи.       — Вы не дракон, Ваше Высочество, но благодарю за предостережение. В следующий раз, когда я встречусь с Тенью, то постараюсь не испытывать ее терпения.       Сукуна выглядел возмущённым, но и вместе с тем завороженным, словно встреча с тем, кто так легко отмахивается от его авторитетности, вызывало в нем всплеск эмоций. Балансировка на острие ножа. Юджи мог понять эти ощущения, он сам испытывал тоже, и это опьяняло настолько сильно, что было сложно отказать себе от очередного опасного шага. Их взаимодействие напоминало игру, где непонятно распределены роли. Кто здесь мышь, а кто кошка. Каждый раз кто-то один владел инициативой, но лишь до тех пор, пока второй не перехватывал уздцы правления и не переходил в контратаку. В этой игре нет победителей или проигравших, они оба заведомо выиграли и проиграли.       — Дерзкий мальчишка, — ухмыльнулся Сукуна, и двинулся к нему в своей плавной и неторопливой манере, намереваясь продолжить прерванную прогулку.       — Самовлюбленный принц, — в тон ему отозвался Юджи, заставляя свои ноги двигаться вперед. Сердце стучало громко, его ритм отзывался в ушах.       Из груди Сукуны вырвался тихий смешок. Его эмоции менялись так быстро, он мог выглядеть безжалостным и холодным, но в один момент измениться на открытого и радушного. Юджи не поспевал за каждым изменением и невольно задавался вопросом, как часто окружающие замечают эти перемены. Или же при всех остальных он всегда носил маску отстраненной вежливости, а ему единственному довелось заметить лучшую сторону принца? Это умозаключение казалось слишком эгоистичным, но что-то внутри него подсказывало, что он недалек от истины. Кто бы мог подумать, что он будет так развязно говорить с наследником престола, хотя совсем недавно грозил ему, что тот станет новым диктатором Семи Королевств.       Сад утопал в зелени и цветах. Юджи видел его бесчисленное количество раз и часто гулял здесь либо в одиночестве, либо в компании Дзюнпея, пытаясь развеять скуку, но сейчас все казалось в новинку. Солнечный зной почти не ощущался из-за теней, откидываемых деревьями и прохладного ветра, приходящего с Черноводной. Вдоль тропы время от времени попадались греющие бока кошки, даже птицы не боялись их, пользуясь ленивым настроением маленьких хищников. Несколько раз их руки с Сукуной случайно соприкасались, но Юджи не хотел отстраняться. Впервые ему не хотелось оградить свое личное пространство от посторонних. Удивительно, но в компании Сукуны могло быть комфортно. Напряжение спало с плеч Юджи, и он ощущал некоторую леность, будто все мышцы разом расслабились, а мысли текли медленно и не носились, как песчинки в песчаную бурю. Вокруг них словно выстроился маленький мир, оставивший все проблемы за его пределами.       Впереди замаячили едва различимые фигуры, и Юджи со своего места признал в них очередных леди, желавших случайной встречи с принцем. Сукуна тоже увидел их и, к удивлению Юджи, мягко схватил его за локоть и свернул с дорожки на едва заметную среди травы тропу. Он не успел возмутиться или что-то сказать, когда был уже среди густых цветущих кустов и спрятанный за стволами деревьев.       — Очень по-взрослому, Ваше Высочество, — пожурил принца он, бросая на него наигранно неодобрительный взгляд.       — Не тебе пришлось оказывать им прием на протяжении нескольких недель, — недовольно огрызнулся принц, но быстро смягчился, глубоко вздыхая. — Брак с любой из них будет лишь политическим союзом, но многие из них могут стать проблемой для моей жизни.       — Слава о вашей красоте вскружила ум этим несчастным девушкам?       — Считаешь меня красивым?       Опасный разговор.       Юджи окинул принца с ног до головы, словно оценивая. Он не был ни вруном, ни слепцом. Объективно говоря, Сукуна был хорош собой, но эффект его внешности пропадал почти сразу, как только тот начинал говорить.       — Ты слишком долго молчишь, маленький принц.       — Я стараюсь подобрать подходящий ответ на ваш вопрос, — невозмутимо отозвался Юджи, встречаясь с его хитрым взглядом. — Не уверен, что вы захотите получить от меня вашу характеристику.       Сукуна вопросительно поднял бровь, вынуждая Юджи говорить дальше. Тот вздохнул. Раз такового его желание, то пожалуйста.       — В Дорне нет предрассудков о том, кого человек считает себе симпатичным. Женщина, мужчина — неважно, если люди ощущают тягу друг к другу. Страсть остается страстью. В то время как у вас, насколько мне известно, с этим все обстоит сложнее. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, скажу, что вас девушки действительно могут посчитать не только хорошей партией, но и главным героем в своей любовной истории. Но не думаю, что для вас это новость, — Юджи пожал плечами, игнорируя неприятное ощущение внутри. Он разберется с этим позже. Тяжелый взгляд Сукуны буквально пронзал его насквозь, но он старался не обращать на это внимания.       — Но что на счет тебя? — внезапный вопрос застал его врасплох. Он оторвал взгляд от тропы, которая проглядывалась сквозь стволы деревьев. По спине побежали мурашки. Внезапно ему невыносимо захотелось оказаться у себя в покоях, чтобы не участвовать в столь неоднозначном разговоре. Тишина висела над ними тяжелая и неуютная, даже птиц не было слышно. Все замерло, будто дожидаясь ответа Юджи, который тот не был намерен давать. В горле образовался ком, который он никак не мог сглотнуть, несмотря на все попытки. Седьмое Пекло, ему просто стоило сразу идти в покои, а не искать встречи с принцем.       Он обернулся и посмотрел на Сукуну: тот выглядел как человек, который был намерен заполучить ответ любым путем, но одновременно страшась получить его.       — А при чем здесь я? — озадаченно спросил Юджи. Возможно его поддельное непонимание сможет запутать принца, но тот посмотрел на него снисходительно. Вот только он ничего не сказал, лишь взгляд стал несколько отстраненным. Раздражение читалось во всей его позе, но он не давал этому чувству воли.       — Мне казалось, что мои намерения более чем очевидны, мой маленький принц, — произнес он и сделал несколько шагов к Юджи, тот не нашел в себе сил отступить или отвести взгляд. Слова не желали срываться с его губ, он лишь смотрел, не зная, как себя вести. Сукуна бережно подхватил его ладонь и, не заметив никакого сопротивления, оставил осторожный поцелуй на ней. Он был едва ощутимый, но у Юджи едва не ушла почва из-под ног. Ему казалось, что он спит, и он боялся моргнуть, чтобы наваждение не исчезло. Стоило это остановить. Прямо здесь и сейчас. Вырвать ладонь и отстраниться, но он стоял на месте. Что это говорило о нем? Он боялся даже в мыслях затрагивать ответ на этот вопрос.       Но Сукуна первый оборвал момент. Принц отстранился и одарил его торжествующим взглядом, даже в тени деревьев Юджи заметил пятна румянца на светлой коже. Его же собственное лицо горело, а глаза были широко раскрыты. Слишком много событий за сегодняшний день. Он не успел ничего сказать.       — Боюсь, сейчас, маленький принц, мне следует тебя покинуть, — произнес Сукуна, не отводя от него глаз, которые затягивали, как бездонное неспокойное море. — Я бы с радостью продолжил нашу прогулку, но меня ожидают кое-какие дела, но, уверяю тебя, мы еще встретимся. И если таково будет твое желание, то мы не будем более возвращаться к этому вопросу.       Юджи стоял словно оглушенный, смысл слов Сукуны доходил до него с заметным опозданием. Лишь только тогда, когда принц откланялся и покинул его, на него обрушилось осознание всего произошедшего. И что ему со всем этим делать?       Интерес Сукуны к нему проглядывался с момента их встречи, но в какой момент он эскалировал от банального любопытства к тому, где они сейчас оказались? Он же все верно понял? Все маленькие подарки, что он получал ранее, и смена характера принца в его присутствии неожиданно собрались в одну картинку. За ним ухаживали? Но была ли это симпатия в том понимании, о котором подумал Юджи или же банальное желание обладать? Мысли начали путаться, а он ощущал саму настоящую панику.       Возвращение в свои покои напоминало скорее побег от реальности. Кажется, кто-то пытался с ним поговорить, но он почти ничего не понял, словно бы шел в бреду или лихорадке. Ему срочно необходимо было оказаться на островке спокойствия, чтобы собраться со всеми своим мыслями и выводами, чтобы знать, как в следующий раз вести себя в компании кронпринца. Разумная часть твердило о том, чтобы он немедленно установил границу, и Юджи понимал, что это правильное решение. Вот только он попытался прислушаться к своим собственным чувствам, которых накопилось слишком много.       Юджи приложил руку к груди, ощущая, как колотится сердце. Перед глазами все еще стояла картина, как Сукуна склонился к его руке и это не позволяло трезво смотреть на ситуацию.       — Мой принц? — голос Дзюнпея вырвал его из раздумий. Юджи не понял, как добрался до покоев, более того, он уже несколько минут стоял в дверях, стараясь успокоиться, и игнорируя голос слуги, который уже неоднократно окликнул его.       Попытка принять невозмутимый вид провалилась сразу же. Темные глаза Дзюнпея тревожно следили за ним, а Юджи не знал, что ему сказать. Его бросало то в жар, то в холод. Он старался вести спокойную жизнь в Королевской Гавани, не привлекать ничьего внимания, но теперь он словно вступил на тонкий лед. Ему единожды довелось видеть хрупкую корочку, покрывающую поверхность маленьких водоемов. Даже самый небольшой камень мог вызвать трещину. А теперь он сам будто вступил на такой лед и каждый шаг грозил ему падением в ледяную воду. Он сглотнул ком в горле. Он абсолютно не знал, что ему делать. Каждое решение казалось ему неверным.       — Кажется, я попал в неприятности, — произнес он, устало садясь на стул и утыкая лицо в ладони.       Дзюнпей молчаливо протянул ему воду, продолжая внимательно наблюдать за ним.       — Это вы поняли сейчас или когда до вас дошел тот факт, что наследный принц делает самые неловкие на моей памяти попытки в ухаживании за вами? — невозмутимо поинтересовался он после того, как Юджи допил воду. И он был ему за это благодарен, иначе бы все оказалось пролитым на пол.       — Дзюнпей! — возмущение граничило со смущением, но слуга смотрел на него снисходительно и даже весело.       — А вы ему потакаете, — продолжал он, подкидывая поленья в погребальный костер Юджи.       — Ничего я не потакал!       — Значит, ухаживания вы не отрицаете?       Седьмое Пекло. Он снова в ловушке. Любое оправдание сейчас будет казаться нелепым и неубедительным. Юджи старался придать себе серьезный вид и смотреть прямо в глаза слуги, но его уверенность утекала так же быстро, как и вода сквозь пальцы. Он шумно выдохнул и откинулся на спинку стула. Голова начала неприятно гудеть от напряжения.       — Все настолько очевидно? — неуверенно спросил он, сдаваясь.       Дзюнпей неопределенно пожал плечами, не спеша отвечать. Он словно задался целью довести Юджи до белого каления, но тот не мог его винить, ему оставалось только ожидать вердикта, как преступник, когда на него обрушится меч палача.       — Это очевидно для меня, потому что я наблюдаю за вами, — наконец произнес он серьезно. — И вижу все, так сказать, с первых рядов. Если вас это успокоит, то Его Высочество остается таким же невыносимым для всех обитателей замка. Едва ли его повышенный интерес заметен для окружающих. Вероятнее всего, все рассматривают вас, как очередную его жертву.       — Грубо, — буркнул Юджи, прикидывая, как ему распоряжаться с этой информацией.       — Вы бы предпочли, чтобы все узнали, какого рода интерес у принца?       — Определенно, нет, — быстро сказал Юджи и поморщился, поняв, насколько скоро он ответил. Дзюнпей лишь глубоко вздохнул и посмотрел на дорнийского принца, как на маленького ребенка. Этот взгляд самую малость уязвлял.       — И что вы планируете с этим делать?       — Я как раз собирался спросить твоего совета.       — О нет, — тут же отозвался Дзюнпей и невесело хохотнул. — Я буду очень благодарен, если вы не будете посвящать меня во все подробности вашей личной жизни.       — Да все не так! — возмутился Юджи, яростно жестикулируя, но все его уверения не произвели на слугу никакого эффекта.       — Охотно верю, — протянул он, а в глазах скрывалась веселость. Дзюнпей мог быть удивительно ехидным, если хотел.       Юджи недовольно отвернулся к окну. День подходил к логическому завершению, хотя небо все еще было голубым и по нему медленно плыли пушистые облака. Дзюнпей вздохнул так, как человек, который ввязывается в неприятности и ему совершено это не нравится.       — Хорошо, а что вы сами думаете на счет принца? Ну, кроме того, что он невыносимый зазнайка? — спросил он, откладывая в сторону плащ Юджи, которого все это время пытался привести в божеский вид. Дзюнпей не смог подавить страдальческий стон. — Просто поверить не могу, что я спрашиваю вас об этом.       Юджи задумался. Он постарался откинуть все предрассудки и логические мысли. Его сейчас волновала та часть разума, отвечающая за чувства. Что он думал о Сукуне? Дзюнпей прав, он невыносимый зазнайка, но за весь сегодняшний день в голове Юджи не это занимало основополагающую характеристику для кронпринца. Он вспоминал то, как Сукуна смотрел на него, так внимательно и мягко, от его прикосновений все внутри Юджи переворачивалось, и ему становилось страшно за собственную реакцию. Их разговоры всегда на границе допустимого вызывали дрожь и взрыв чувств. Ему хотелось быть и ближе, и дальше.       Кажется, он задумался слишком сильно, потому что, когда поднял глаза на Дзюнпея, тот выглядел весьма противоречиво и будто бы устало.       — Это станет для всех нас большой проблемой, — только и произнес он, возвращаясь к прерванной работе. — Прошу вас, постарайтесь не терять голову.       Юджи открыл было рот, чтобы спросить, о чем тот говорит, но сразу же закрыл его, ощущая, как начинает гореть его лицо.       — Вы двое напоминаете влюбленных подростков, — донеслось до него ворчание Дзюнпея, а Юджи заледенел. Сердце будто пронзила стрела. О, Семеро. Это точно не то, что увидел Дзюнпей. Или же…       Внезапно раздался стук в дверь и Юджи вжался в стул, опасаясь того, кто там мог быть. Дзюнпей, не говоря ни слова, пошел открыть, а позже вернулся с самым снисходительным видом, что Юджи доводилось видеть. В руках у него был букет. Мелкие светло-розовые цветы, образующих пушистые соцветия, от которых исходил терпкий аромат. Они плотно прилегали друг к другу на длинном стебле и образовывали объемный букет.       — Вероятнее всего, это для вас, — просто пояснил Дзюнпей, передавая цветы Юджи. Тот ошарашенно принял их и заметил маленькую записку среди бутонов. Она состояла из одного единственного слова, написанного на валирийском знакомым почерком.       — Маттиола, — едва слышно не без труда прочитал он. Повезло, что названия цветов иногда созвучны на разных языках. — И что мне с этим делать?       — Для начала поставить цветы в воду.       Как и ожидалось, после всего произошедшего Юджи не мог сомкнуть глаз. Он устало смотрел в потолок, на котором танцевали длинные тени. Весь вечер принц старался скрасить себе простыми занятиями, позволившими бы ему отвлечься от насущных мыслей, но не мог сосредоточиться ни на чем. Подсознательно он дожидался и страшился ночи. Одиночество и тишина будили в нем все тревожащие душу воспоминания. Сна не было ни через час, ни через два, только головная боль с прежней силой пульсировала. Мысли скакали с одной на другую, путались, опутывали сознание крепкой нитью. В голове скопилось множество противоречий и подозрений. Что, если он что-то не так понял? Что он сам думает на счет всего? Стоило ли ему нырять в омут с головой, если он сам для себя не мог ничего решить? Что ему делать завтра? Наверняка Сукуна захочет встречи, если сам не будет чувствовать неловкости по утру, схожей на ту, что грызет Юджи сейчас.       Его взгляд скользнул на прикроватный столик, куда Дзюнпей поставил цветы. Красивые. Юджи долгое время смотрел на них, рассматривая нежные лепестки. Дзюнпей назвал его влюбленным подростком, но насколько он близок к правде? Юджи не был уверен, что его интерес к Сукуне вызван столь высоким чувством, как любовь. Если бы он сейчас встретился с принцем, то что бы он ему сказал? Ему нравились их беседы с примесью споров и подшучиваний таких явных и не принятых в высшем свете, но вот что-то большее казалось ему непостижимым. Недоступным.       На письменном столе покоилась стопка писем. За время его отсутствия скопилось много почты. Половину вечера он читал письма, и собирался позже заняться ответами на них, но мысли постоянно блуждали где-то в другом месте. Он все время вспоминал сцену в саду и внутри него все кипело. Неведомый и приятный трепет в животе, который ту же заменяла ледяная волна ужаса. Ему приходилось жмуриться, выравнивать дыхание и силой отгонять смущающие картинки, правда те были слишком свежи, чтобы ему это удавалось. Он еще помнил, какие теплые, почти горячие руки у Сукуны, они были грубые на ощупь от частых тренировок, но он держал его ладонь так мягко и осторожно. Хладнокровие и бесстрастность ускользало, а он никак не мог перехватить их и вернуть себе.       И даже сейчас, рассуждая о письмах, он ушел со своими мыслями не туда. О, Семеро, он безнадежный случай. Следовало бы спать, если он и дальше собирался разматывать этот запутанный клубок из собственных чувств, а не в сотый раз прокручивать все произошедшее.       Встав с кровати, он направился к окну, надеясь, что легкая разминка поможет ему заснуть. Если так продолжится дальше, то ему снова придется посетить мейстера и попросить снадобье для сна, но его предупреждали, что если он будет слишком им злоупотреблять, то рискует разучиться засыпать без постороннего воздействия. Да и на вкус оно не слишком приятное. Холодный воздух коснулся горячей кожи, остужая лицо. Юджи всматривался вдаль, не ища на горизонте ничего конкретного. За окном стояла темная и безлунная ночь, даже звезд не виднелось, казалось, что весь город поглотила тьма.       Внезапно ночную тишину нарушил настойчивый стук в дверь. Юджи непонимающе покосился на нее и плотнее закутался в халат. В столь поздний час к нему еще никто не наведывался с визитом. Будет забавно увидеть по ту сторону стражников, которые по приказу короля сопроводят его в камеру за слишком нахальное общение с принцем. Пускай времена, когда он боялся короля, ушли в прошлое, но все равно такой человек вызывал в Юджи оправданное опасение. Было в нем что-то внушающее тревогу, а инстинкты самосохранения требовали немедленного отступления. Король давил своей аурой и спокойствием, ни одна эмоция не отражалась на его лице независимо от ситуации.       Стук повторился. Юджи вздохнул. Если бы это была стража, то они не стали бы размениваться на такие мелочи, как стук в дверь.       — Войдите, — произнес он, нащупывая в кармане короткий кинжал. Простая предосторожность. Если в Красном Замке могут беспрепятственно попасть в самую защищенную твердыню, где живет королевская семья, то за дверью мог оказаться кто угодно.       — Прошу прощения за вторжения, милорд, — за дверь оказался слуга с несколько виноватым видом.       — У тебя для меня какое-то дело? — Юджи наклонил голову на бок, не двинувшись с места.       — Его Высочество просит вашего присутствия.       Юджи пребывал в растерянности. Его удивляло, что еще кто-то в такое время не спал, а еще то, что его вызывают в такой неприглядной манере.       — Это можно отложить на утро? — спросил он, хотя уже знал ответ на свой вопрос.       Слуга странно вскинул брови. Приказы принца в здешних стенах не обсуждались. Юджи почти забыл об этом, потому что привык взаимодействовать с самим принцем, а с ним он спорил постоянно. И не сказать, что тот был против, скорее всего, его это только подзадоривало. Все его путанные мысли рассеялись, не оставив после себя и следа. Вместо них пришло логичное раздражение. Кажется, Сукуна, хоть и вырос в некоторых отношениях, по-прежнему считал, что может использовать свою власть во всех аспектах жизни. Юджи совсем его не понимал: то он присылает цветы, в желании добиться расположения, то посылает противоречивые знаки, которые заставляют теряться и смущаться, как подростка, то зовет к себе среди ночи, будто он его личный слуга.       Головная боль и бессонница не делали его настроение лучше, и он был намерен высказать все, что думает об беспардонной черте характера. Потому что даже наглости есть предел. Если полуночный час именно тот, что Сукуна выбрал для прояснения всей ситуации, то пускай так, но едва ли Юджи будет сговорчивее. Ему повезло, что это приглашение не застало его в постели.       Путь по темным коридорам замка был длинным и запутанным, в какой-то момент Юджи потерялся в этих бесконечных, мрачных коридорах. Ему не повстречалось ни единой души и это вызывало только подозрения. Почему он вообще согласился пойти? Можно подумать, что у него нет других дел.       «Например, сон, который игнорирует меня уже который час», — мрачно подумал он про себя, продолжая идти вперед.       Нарастающая злость смешивалась с взволнованностью от предстоящей встречи. Когда лестница стала вести куда-то вниз под замок, тревога стала нагнетать. Он посмотрел на слугу, идущего впереди него и освещавшего им путь с помощью факела. Если подумать, а точно ли это слуга принца? С таким же успехом это мог быть кто угодно. Ему просто сказали, что это приглашение от принца. Но так ли это на самом деле? Он сильнее ухватился за рукоять клинка в кармане, надеясь, что ему не придется пускать его в ход.       Они преодолевали один лестничный пролет за другим, чтобы наконец оказаться в каком-то мрачном гроте, скрывшийся под замком. Несколько факелов на стенах освещали путь в глубокую пещеру. Слуга остановился и Юджи последовал его примеру. Если его убьют, то тело никогда здесь не найдут, мрачно рассуждал он, осматривая пространство. Каменные стены без доступа к свету и свежему воздуху давили своей неприступностью.       — Его Высочество ждет вас, — спокойно провозгласил слуга, указывая в сторону, куда уходили факелы. Юджи посмотрел на него с сомнением. Он не блистал умом, он сам это прекрасно знал, но обвинить его в отсутствии здравомыслия нельзя. Это скорее выглядело как вход в пекло, чем на кабинет для аудиенции.       — Это не очень оригинальная шутка, — серьезно произнес он, не двинувшись с места.       Слуга вздохнул и устало посмотрел на дорнийского принца.       — Я прекрасно понимаю ваши опасения, милорд, но, к сожалению, я не могу сопроводить вас до места встречи. Уверяю вас, Его Высочество ожидает вас там.       — И я должен верить, потому что…что? — отлично, теперь он начал грубить слугам. Юджи болезненно поморщился, потирая переносицу. Однако он не собирался идти в этот темный глухой проем в одиночку. Его жизнь ему все еще дорога.       Очевидно, они зашли в тупик. Слуга не двинулся с места, но и Юджи тоже. Они так и стояли, смотря друг на друга. Прошло несколько минут, и Юджи уже собирался повернуть назад, когда слуга сдался и, удобнее перехватив факел, направился вперед.       — Я сопровожу вас.       — Покорно благодарю, — произнес Юджи, вложив в голос всю свою учтивость, и следуя за ним. Чувство вины перед слугой неприятно кольнуло в грудь. Он ведь просто выполняет отданные ему поручения, а Юджи ни капли не упрощал ему работу.       На этот раз путь оказался короче, они зашли в пещеру чуть меньшего размера, в которой стоял густой пар и влажный воздух. В самом центре расположился маленький водоем, в котором Юджи смог рассмотреть знакомую фигуру, сидевшую к ним спиной. Он повернулся к слуге, но того уже и след простыл. Возможно, оно и к лучшему.       Чем ближе он подходил, тем сильнее становилась духота, исходившая из водоема. Влажно и жарко, как вообще возможно здесь находиться больше десяти минут оставалось для него загадкой. Он ловко стянул легкую обувь при входе, ощущая оголенными ступнями горячий камень, и направился в сторону принца, надеясь застать его врасплох.       — Маленький принц, — поприветствовал он, даже не обернувшись, и Юджи недовольно поморщился и перестал пытаться скрыть свое присутствие. Он обогнул водоем и встал напротив Сукуны, смотря на него со всем негодованием, на какое способен. Тому хватило совести усмехнуться. Он был по самую грудь погружен в мутноватую горячую воду и, судя по всему, не чувствовал никаких неудобств. Влажные волосы были зачесаны назад, а глаза странно поблескивали в полумраке, как у хищной кошки.       Юджи без капли стеснения осмотрел видневшуюся ему фигуру принца: проследил за оголенной линией плеч, украшенных линиями и кругами татуировок, на бледных щеках заметил розовеющий румянец. Пожалуй, открывшаяся картина не была из тех, что подпитывала бы гнев Юджи. Он волей-неволей задержал на Сукуне внимание, чувствуя зарождающийся жар на щеках, но, возможно, дело в том, что здесь стояла страшная духота.       — Ты снова смотришь, — лениво заметил Сукуна, откинув голову на каменный бортик, открывая вид на красивый изгиб шеи.       С трудом откинув наваждение, Юджи остановился у самой кромки воды, выжидающе смотря на Сукуну и хмуря брови. Ему очень хотелось знать, зачем его пригласили сюда, но он не спешил задавать вопросы, рассчитывая, что его недовольный вид все скажет за него. Между ними нависло напряженное молчание, которое никто не спешил нарушить, Юджи упрямо смотрел на Сукуну, ощущая, как все сильнее его одолевала жара: одежда уже прилипала к коже, а лицо горело, дышать становилось все сложнее, поэтому он вздохнул и, взяв всю свою волю в кулак, прокашлялся. Звук оказался таким громким в тишине купален, что отразился от каменных стен и потерялся где-то в темноте, неосвещенной факелами.       — Ваше Высочество, — он старался быть терпеливым. Боги, что с этим человеком не так? — Мне нестерпимо хочется узнать, что заставило вас думать, что вы можете меня звать куда угодно в столь поздний час? Если вам необходима компания, то я знаю в столице места, охотно предоставляющих услуги по развлечению подобного рода.       Сукуна тут же раскрыл свои полуприкрытые глаза и с удивлением посмотрел на Юджи, будто тот сказал нечто оскорбительное.       — Судя по вашей реакции, вам мое предложение показалось более чем неприемлемым, тогда, думаю, вы понимаете, что я испытываю в данный момент, — сухо продолжил Юджи, сложив руки на груди.       — В мои планы не входило оскорблять тебя, маленький принц.       — Юджи, — поправил он. Болезненная гримаса скользнула по лицу Сукуны. Он прикрыл глаза и потер переносицу, будто избавляясь от головной боли или сонливости. Вероятнее всего, это первый раз, когда Юджи позволил себе поправить принца. Раньше он не делал этого, потому что не хотел спорить с кронпринцем, у которого настроение менялось каждые две секунды, а потом это стало своего рода привычкой. Это прозвище ни капли не задевало Юджи, пожалуй, оно даже казалось ему забавным, но не сейчас. За сегодняшний день произошло много всего, и Юджи успел несколько раз обдумать свое отношение к принцу и прямо сейчас все рисковало обратиться в пепел. Он не отказался бы от приглашения, будь оно сделано подобающим образом, но каждая их ночная встреча оборачивалась для него неприятностями, и ему очень не хотелось вновь в них оказаться.       — Я чувствую, что сейчас балансирую на очень тонком канате, — признался Сукуна, невесело усмехнулся и провел рукой по лицу.       — Вы абсолютно правы. Я очень надеюсь, что ваше поведение имело за собой серьезные причины, которые я с радостью выслушаю.       Сукуна посмотрел на него внимательно и вздохнул. Как он мог нормально дышать в такой духоте? Юджи уже ощущал острую нехватку кислорода, он невольно расстегнул пуговицу на рубашке, надеясь избавить себя хотя бы от одной причины дискомфорта.       — Я подумал, что ты сейчас не спишь, — признался Сукуна, поведя плечами. Юджи молчал, позволяя ему говорить. — Ты сам говорил в своих письмах, что тебя порой беспокоит бессонница. Горячие ванны расслабляют не хуже сонного снадобья, поэтому я и позвал тебя. Наверное, мне стоило выразить свое приглашение более ясно.       Юджи очень долго смотрел на принца, желая уловить на его лице намек на лукавство, но тот смотрел на него серьезно, не пытаясь отвести взгляд.       — В искусстве дипломатии вам еще есть чему учится, Ваше Высочество, — вздохнул Юджи. Если он продолжит так закрывать глаза на по подобное поведение принца, то рискует оказаться в будущем в неприглядном положении.       — Все мы чему-то учимся всю жизнь, — философски заметил Сукуна, потягиваясь, но в его движениях не читалось привычной беспечности. — Я совсем забыл, насколько ты горделивый.       — Сочту это за комплимент, Ваше Высочество, — он показательно поклонился, улавливая неодобрение в чужих глазах, поэтому усмехнулся, выпрямляясь. — Вам не жарко?       — Огонь не может убить дракона, — почти на автомате произнес принц, отмахиваясь, а Юджи не смог удержать себя от закатывания глаз. Ну, разумеется.       — Мое присутствие все еще необходимо, Ваше Высочество?       — Юджи, — голос Сукуны звучал серьезно, из-за чего дорнийский принц невольно выпрямился, скрепя руки за спиной. — Если ты беспокоишься о том, что я подниму вопрос по поводу того, что произошло сегодня днем, то не переживай. Мне не стоило давить на тебя так бесцеремонно. Мы можем сделать вид, что этого разговора не было, если он заставляет тебя чувствовать себя некомфортно.       Юджи отвел глаза, ощущая, как горят щеки. На него не должны так влиять чужие слова, его учили оставаться невозмутимым при любых обстоятельствах, всегда находить ответы во время каверзных разговорах, но стоило Сукуне начать говорить с ним таким тоном, без намека на насмешку и пренебрежение, как он тут ощущал себя растерянно. К такому его никогда не готовили, что разум и сердце будут диктовать ему разные тактики поведения.       Сукуна, видимо приняв его молчание за ответ, постарался вернуть себе расслабленный вид. Рука привычным движением зачесала волосы назад, они уже потемнели от воды и несколько капель скользнули по его лицу и шее. Юджи задержал на них взгляд дольше, чем требовало приличие.       — Спасибо за цветы, — наконец произнес Юджи, не зная куда деть глаза. Слишком интимная обстановка царила в этом месте. Все его чувства сходили с ума, да и он с ними заодно, раз уж на то пошло. Он не мог трезво мыслить в присутствии Сукуны.       — Понятия не имею, о чем ты, — отозвался тот и Юджи покосился на кронпринца, но тот не спешил смотреть в ответ. Ему словно бы стал интересен высокий каменный потолок, на котором плясали тени, отброшенные пламенем факелов. Губ Юджи коснулась улыбка.       — В любом случае я благодарен, Ваше Высочество, — повторил он. Сукуна мазнул по нему взглядом и усмехнулся самым краешком губ.       — Может, уже хватит быть столь официальным, Юджи? — он склонил голову на бок, смотря мягко, в самой глубине глаз сверкало озорство. — Мы уже давно друг друга знаем, в этом нет необходимости.       — Боюсь, я не могу, — невинно отозвался Юджи. — Во-первых, даже у стен есть уши, а я бы не хотел, чтобы на меня донесли за неуважительное отношение к принцу. Более того, — он вызывающе вскинул брови, не двигаясь с места, — вы все еще не заслужили того, чтобы я обращался к вам по имени. За полдня мало, что изменилось.       — Пока ты под моей защитой, тебе ничего не угрожает, — практически ласковым тоном произнес Сукуна. Он говорил, как лучший искуситель, утаскивающий путников прямиком в ловушку. Странный он все-таки человек: то он мягкий и игривый, как солнечная рябь на воде, то опасный и смертоносный, будто бушующий огонь, поглощающий посевы один за другим.       — Ничего, кроме вас? — он смотрел прямо в глаза принцу, наблюдая как тот уверенно встает из своей купальни, представая во весь свой рост. Он был ненамного крупнее Юджи, но от его фигуры всегда исходила затаившаяся сила и опасность. Черные узоры лишь добавляли ему внушительности. Он напоминал не принца, а браавосийского наемника, готового в любую секунду напасть. Бесшумно и смертоносно. Вот только Юджи не испытывал страха. Только азарт.       Было сложно не поддаваться соблазну и не осмотреть весь открывшийся ему вид, но он смог сосредоточить внимание на чужих глазах. Сейчас не нужно больше подтверждений того, насколько Сукуна хорош собой, это могло бы сыграть против Юджи. Он хватался за самообладание, как утопающий за соломинку. Минуты тянулись невыносимо медленно, но никто не спешил отводить глаза. Юджи сглотнул ком в горле, ему показалось, что здесь стало даже жарче, чем прежде. Он рассчитывал на то, что его воля не рухнет, а взгляд не соскользнет с чужого лица.       Сукуна наклонил голову на бок, щуря голубые, как драгоценные камни, глаза, пылающие внутренним огнем, алый ободок вокруг зрачка стал более различим и вызывал мурашки, хотя Юджи уже столько раз видел его.       — Я думал, мы уже обсуждали это, — нарушил молчание Сукуна с ноткой укора в голосе. — Мне совершенно не за чем тебе вредить, — он сделал шаг вперед, теперь уверенно возвышаясь над Юджи. Даже с расстояния он ощущал жар, исходящий от чужого тела. — Твои родители не говорили, что ты очень упрямый?       — Они всегда жаловались на мое поведение, — усмехнулся Юджи.       Сукуна запрокинул голову назад, чтобы рассмеяться, его смех отразился от стен и заполнил собой все помещение.       — Ты поражаешь меня все больше и больше. Смесь отваги и безбашенности, — рука Сукуны взметнулась, но застыла около лица Юджи, словно выжидая его реакции. Он не стал отстраняться, и в мгновение горячие пальцы осторожно коснулись щеки, мягко поглаживая. Прикосновение кожи к коже практически обжигало, Юджи едва мог выдохнуть. — Мне нравится твой вздорный характер.       — А вам нравятся сложности, как я посмотрю? — Юджи вскинул брови, усмехаясь, когда Сукуна отстранился, увеличивая дистанцию между ними.       — Не без этого, — согласился кронпринц, возвращаясь в горячую в воду. Юджи удалось рассмотреть его оголенную спину и старый шрам на лопатке. Тонкий и едва заметный, но выглядящий вполне болезненным. — Может, мой маленький принц захочет присоединиться ко мне? Горячая вода весьма расслабляет, но если ты захочешь уйти, то мой слуга проводит тебя назад.       Юджи наблюдал, как Сукуна вновь вернулся в воду, скрываясь в ней почти полностью. Он попытался обдумать, что думает на счет этой затеи. Наверное, это будет еще одна лопнувшая цепь его контроля и стоило бы тут же уйти, но что-то заставляло его оставаться недвижимым. Намного лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и печалиться о упущенной возможности.       — Это приказ?       Сукуна поморщился, как от боли и послал ему оскорбленный взгляд.       — Я не могу тебе приказывать, мы оба это знаем, — огрызнулся он. — Я буду рад, если ты примешь приглашение, но настаивать не стану. Ты всегда волен уйти. Но, судя по моим наблюдениям, ты очень заинтересован остаться здесь.       — Его Высочеству стоит улучшить свои наблюдения, — ехидно ухмыляясь, ответил Юджи.       — Стесняешься, что я увижу тебя голым? Не волнуйся, у мальчиков все устроено одинаково, — откровенная насмешка в голосе взволнованна все потаенные мысли. Азарт пустился по крови и ударил в голову не хуже крепленого вина. Не заметить явную уловку невозможно, но Юджи все равно на нее попался. Его взяли на слабо, как неокрепшего и бунтующего подростка.       Юджи смотрел на позабавленного принца. А что он, собственно говоря, теряет? Сам того не ведая, Юджи улыбнулся себе под нос, уже представляя, как будет корить себя позже за принятое решение. Он точно об этом пожалеет, но, вопреки этой мысли, Юджи ловко развязал пояс своего халата и позволил тому рухнуть к нему под ноги.       — Вы так и планируете смотреть или позволите сохранить мне каплю уединенности? — спросил он, бросая недовольный взгляд на Сукуну, который вовсе не собирался отворачиваться и следил за каждым движением Юджи с присущей ему жадностью. От этого взгляда руки Юджи начинали подрагивать и ему было не просто совладать с мелкими пуговицами на рубашке. Ему вовсе не хотелось превращать все в сцену театральной постановке.       — Я должен проявить себя с лучшей стороны, но не могу отказать себе в удовольствии. Ты весьма хорош собой, не вини меня за мое любопытство.       — Такие сладкие речи вам бы поберечь для дам, которые так и жаждут вашего внимания, — избавиться от влажной рубашки оказалось не так легко, как казалось на первый взгляд. И это, к сожалению, мало помогло от царившей здесь духоты.       — Я сам решу, что и для кого приберегать, Юджи, — отрешенно отозвался Сукуна, словно бы намеренно протянув все звуки в его имени. В его голосе слышался едва заметный валирийский акцент. Юджи невольно глубоко вздохнул и отвел глаза, не в силах выдержать чужого внимания. Уйти сейчас уже не казалось такой плохой идеей.       Освобождение от всех одежд заняло какое-то время, Юджи то и дело останавливался, чтобы набраться сил и избавиться от сконфуженности. Возможно, будь в его компании кто-то другой, ему бы не было так неловко, но сейчас перед ним Сукуна и это делало ситуацию весьма неоднозначной. Все его органы чувств кричали о том, что он совершает ошибку, и такая идея приведет к соответствующим последствиям, но он так устал думать о них. Просчитывать каждый свой шаг и опасаться чего-то дурного. Сукуна прав, в нем нет ничего такого, чего бы он уже не видел. Все тела выглядят более-менее схоже между собой.       Первое прикосновение к воде показалось обжигающим, будто Юджи коснулся жидкого пламени. Как нормальный человек может спокойно сидеть в такой ванне? Он недовольно прошипел, метнув в Сукуну сердитый взгляд, с удивлением отмечая, что тот отвел свои глаза в сторону, опершись щекой на ладонь: в его позе не осталось и следа былой расслабленности, плечи напряжены, а челюсти плотно сжаты, даже в тусклом свете Юджи видел, как ходят его желваки под бледной кожей, окрашенной тонкой вуалью румянца. Рад ли он, предложив Юджи составить ему компанию? Едва ли.       Не слышалось ни едких комментариев, ни насмешки, лишь плеск воды нарушал наступившую тишину. Юджи шумно выдохнул, когда сумел все же опуститься на дно импровизированной ванны. Ощущения казались весьма противоречивыми: вода безжалостно кусала изнеможенные мышцы, даря то ли муку, то ли удовлетворение.       — Скоро привыкнешь, — подал голос Сукуна, вновь возвращая взгляд на Юджи. — Я по правде не думал, что ты действительно полезешь сюда. Разделить ванну с принцем, какая наглость, — он говорил несерьезно, почти игриво. — Если кто узнает, будет скандал.       Он дразнил его и Юджи это прекрасно понимал, и не собирался уступать свои позиции. Прищурившись, он склонил голову на бок, испытывающе смотря на принца.       — Как я уже говорил, мои родители часто сетовали на мое воспитание, — пояснил он, откидываясь на каменную стенку за спиной. Его радовало, что глубина водоема позволяла ему не испытывать привычного беспокойства при контакте с водой. Он прокашлялся и понизил голос, имитируя голос своего дедушки: — Тебя что, учили невоспитанные волки?       Последовала секундная пауза, прежде чем Сукуна вновь разразился смехом без капли наигранности. Юджи невольно задержал на нем взгляд, отмечая про себя, что искренние эмоции ему к лицу и делают его более юным и манящим.       — Услышь это кто-то из Старков, они сочли бы это оскорблением, — отсмеявшись, сказал он, не убирая улыбку со своего лица. — Особенно если вспомнить их хваленую честь.       — Они хорошие люди, — пожал плечами Юджи, считая себя обязанным защитить честь чужого дома, раз он столь необдуманно упомянул зверя, являвшегося символов Старков.       — Никто и не спорит, — согласился Сукуна. — Хорошие и упрямые. Они всегда смотрят на тебя с такой холодной отстраненностью, будто само твое существование оскорбляет их.       — Их можно понять. Старки правили Севером долгие годы, пока им не пришлось склонить головы перед Таргариенами.       Сукуна посмотрел на него проницательно и мрачно. В его взгляде читался вызов, который он был готов принять, если Юджи продолжит и дальше развивать опасную тему относительно его предков. Каждый держится за свои истоки. Юджи бесстрашно выдержал его взгляд, не спеша отводить свой. Если Сукуна надеялся, что он отступит от своих слов, то глубоко ошибался.       — В воинах есть и победители и проигравшие.       — Верно, но это не значит, что проигравшим должно это нравиться.       Казалось, Сукуну удовлетворил этот ответ. Он склонил голову, признавая аргумент Юджи весомым в данном вопросе. Взгляд его стал еще более выразительным, почти восхищенный.       — Тут все же жарко, как в Пекле, — вздохнул Юджи, стараясь сменить тему их разговора. Ему хватало неловкости во всей ситуации и без политических разговоров. — Поверить не могу, что вы этого не чувствуете.       Сукуна довольно вскинул подбородок, не скрывая самодовольной улыбки.       — Это одно из преимуществ моего рода, — провозгласил он. Юджи мысленно закатил глаза. В принце хвастовства хватило бы на целое королевство. Огонь не может убить дракона и все в таком духе. Его эти сравнения членов семьи Таргариенов с драконами и безотчетное возвышение над остальным порядком забавляли. Словно мальчишка, кичащийся своим новообретенным навыком перед своими сверстниками. — Даже драконье пламя и дикий огонь не в силах сжечь нас.       Юджи покачал головой и задумчиво провел рукой по воде, создавая рябь. Она уже не казалась такой горячей, как в начале, но жар по-прежнему оставался ощутим. Его мышцы быстро расслабились и, если не принимать в расчет всех обстоятельств, это было именно то, чего так не хватало организму Юджи.       — Пожалуй, это даже немного грустно, — произнес он необдуманно и почувствовал на себе вопросительный взгляд. Юджи неловко пожал плечами, сцепляя руки в замок, и пожалел, что оставил свое кольцо в покоях. — Вы никогда не сможете почувствовать жар в полной мере.       Сукуна хитро прищурился и плавно подался вперед, не разрывая их зрительного контакта.       — Поверь мне, мой маленький принц, я чувствую жар ничем не хуже тебя.       Что-то в тоне его голоса заставило Юджи онеметь и ощутить дрожь. Они все еще сохраняли дистанцию, но ему показалось, что дыхание Сукуны коснулось его лица. Внутри все перевернулось и завязалось в тугой узел. Все ощущения обострились до невозможности, хотелось, как и днем, стать чуть дальше от принца, но при этом и ближе. Он ощущал, как его загоняют в угол, но совершенно не собирался оставаться в долгу.       Подчинившись импульсу, Юджи повторил движение принца, оторвавшись от каменного ботика. На секунду ему показалось, что темные зрачки Сукуны расширились, а его напускная уверенность лопается прямо на глазах. Снова их танец на острие ножа.       — Мы все еще говорим об одном жаре?       Сукуна широко ухмыльнулся, обнажая ряд белых зубов.       — Кто знает, Юджи. Кто знает.       Юджи был первым, кто отстранился. Адреналин бушевал в крови, и он старался выровнять дыхание и скрыть свои пылающие щеки, пускай и понимал, что это заведомо проигрышное занятие. От горячей головы у него начало плыть в голове, а мысли путаться, он уже наговорил слишком многого, поэтому благоразумно сохранял молчание. Такому же примеру последовал и Сукуна, его взгляд бездумно скользил по пространству, но время от времени он то и дело останавливал его на Юджи. И от того, как он смотрел, дорнийскому принцу становилось горячо. Чужое увлечение столь очевидно, что было нелегко оставаться равнодушным. Им стоило поговорить обо всем, что происходит, но никто не спешил затрагивать щекотливую тему.       Прошло не более четверти часа, когда Сукуна наконец решил покинуть купальню. Он выскользнул легко, ни капли не смущаясь своей наготы, чего нельзя было сказать о Юджи. Он пристально всматривался в чужую спину, по которой стекала вода, огибая каждую линию мышц.       — Все хотел спросить вас о ваших татуировках, — произнес Юджи, не успев вовремя прикусить язык. Кажется, он расслабился больше, чем планировалось и теперь его мысли сразу же спешили быть озвученными, огибая осторожность своего хозяина.       Сукуна повернулся к нему через плечо и мягко усмехнулся.       — Думаю, мы можем оставить эту тему на следующий раз, — изрек он, скрывая рисунки под темной легкой рубашкой. — Мы здесь, чтобы позволить тебе расслабиться перед сном, а не для того, чтобы волновать разум.       — Не уверен, что вообще буду в состоянии уснуть, — честно заметил Юджи, вскидывая брови и не двигаясь с места. Первая волна горячности спала и теперь он ощущал некоторое стеснение, особенно когда оголенное тело принца спряталось за тканью одежды. Ему следовало бы последовать его примеру, но он не мог заставить себя встать. Сукуна заметил его смятение и наклонил голову на бок, выглядя озадачено.       — Думаю, вы будете в меру любезны и подадите мне одежду, — борясь со смущением попросил Юджи.       На лице принца сменилось несколько разных эмоций и Юджи это совсем не понравилось. И он в очередной раз оказался прав, доверившись своей интуиции, потому что она никогда его не подводила. Сукуна с нахальным видом притянул ему обувь. Чего-то подобного и следовало ожидать. Юджи чувствовал себя круглым идиотом, когда держал в руках мягкую домашнюю обувь без задника.       — Это не то, что я просил, — терпеливо произнёс он, смотря на Сукуну, вид которого говорил об его ожидании увидеть занимательное зрелище. Не увидев в Юджи и намека на смещение со своего места, он вздохнул, будто собирался говорить с маленьким неразумным ребенком, хотя единственным ребенком здесь оставался он.       — Во имя Семерых, я уже видел все, — проворчал кронпринц.       — Не стоит прибегать к именам святых в такой деликатной ситуации, Ваше Высочество.       — У тебя весьма занятные родинки на спине, — договорить он не успел, когда Юджи швырнул в него свою обувь. С такого расстояния было сложно промахнуться, так что его импровизированное оружие легко достигло своей цели. Не то чтобы это убавило спеси в Сукуне, но определенно подарило Юджи чувство удовлетворения.       — Вы ведете себя как ребенок, — ругался он себе под нос, выбираясь из воды под задорный смех Сукуны, из-за чего не мог злиться на него всерьез. Воздух в пещере не холодил влажную кожу, а прикосновение к одежде было почти болезненным.       — Ты всегда такой серьезный? — спросил принц, подходя со спины неожиданно тихой походкой, вынуждая вздрогнуть. Юджи покосился на него через плечо, замечая в чужих руках свой халат. Сукуна придерживал его и словно выжидал, когда Юджи просунет в рукава руки. Какой галантный и рыцарский жест, но он не забыл, каким прохвостом был принц не более пяти минут назад. Он недовольно вырвал свою одежду из его рук, вызвав своим жестом только усмешку.       — А вы всегда такой несерьезный? — огрызнулся Юджи сверкнув на него взглядом, но не испытывая и капли того гнева, что хотел показать.       — Только с тобой, я думаю, — невозмутимо ответил он, пожав плечами и отступая. — С тобой легко забыться, Юджи.       Очередное откровение и очередной болезненный удар сердца. Сукуна не должен говорить таких речей так просто. Ему давались такие слова так же легко, как и дыхание, даже лицо его не подверглось никаким изменениям. С каждой секундой, проведенной в обществе принца, Юджи понимал, что проваливается в бездну все глубже. Радовало то, что он не единственный, кто совершает это падение.       — Какие планы на оставшийся вечер? — неожиданно спросил Сукуна, отступая на несколько шагов, чтобы найти утерянную обувь Юджи.       — Вы хотели сказать ночь? — поправил его Юджи, радуясь возможности дышать нормально. — Все наши с вами ночные приключения плохо заканчивались, если вы не забыли.       Губы принца растянулись в улыбке.       — Это не ответ, — пожурил он, прищурив глаза.       — Намерен вернуться в свои покои, что и вам советую, — буркнул Юджи, завязывая пояс не слушающимися пальцами. Вся одежда казалась ему невыносимо тяжелой, а все тело изнывало от усталости. Кажется, способ Сукуны достиг желаемого успеха. Словно в подтверждение мыслям, он не смог сдержать рвущийся наружу зевок.       Сукуна понимающе кивнул.       — Вероятно, ты прав. Давай я провожу тебя до покоев, — произнес он. — Думаю, на сегодня событий более чем достаточно. Ты выглядишь так, будто вот-вот рухнешь.       — Вы слишком плохого мнения обо мне.       — Думаю, все в точности да наоборот.       И вот, он снова это делает. Еще немного и Юджи точно сойдет с ума. Без лишних слов или вопросов, он первым последовал к выходу из пещеры, слыша за своей спиной приглушенные шаги. Его сердце взволнованно колотилось, но он не нашел в себе сил, чтобы повернуться назад. Что-то подсказывало, что если он увидит сейчас лицо Сукуны, то совершит очередной необдуманный поступок, лимит, на который итак был уже исчерпан.       Вероятно, Дзюнпей прав. Они действительно ведут себя как два влюбленных подростка. И от этой мысли ему стало страшно.       Седьмое пекло, он действительно вляпался в огромные неприятности.       Юджи повернул голову назад и встретил точно такое же выражение лица, какое было наверняка у него самого. Осознание и потерянность. Кажется, в этой игре они проиграли оба.