Тайна доктора Ливси

      — Итак, какой у нас план? — спросил доктор.       — Допрашиваем Сильвера. Если он не может доказать свою невиновность, то в кандалы его.       — А если у него есть сообщники? Как минимум Хэндс, раз он пытался покрывать Сильвера. Так мы их просто распугаем, и они залягут на дно.       — Пусть ложатся, зато не рискнут больше вредить экипажу. И Хэндс не покрывал его, я придумал эту историю. Однако, то, что Сильвер так легко поверил в мою байку…       — Значит, он ожидал чего-то подобного. Нет, так не пойдет, если у нас на корабле еще есть преступники, нужно их всех предать суду.       — Меня интересует не правосудие, доктор, а безопасность экспедиции.       — Теперь это одно и то же.       — Пока вы ищете сообщников, они успеют убить еще кого-нибудь! Эх, если бы мы могли сменить всю команду, но, увы, это нужно было делать в Бристоле.       — Совсем не обязательно идти на крайние меры, я могу попытаться поймать их на живца, — предложил Ливси после паузы.       — Кто же будет живцом? Может, Джим? — саркастично поинтересовался капитан.       — Я, конечно же! А что? Притворюсь пьяным и прогуляюсь вдоль борта. Посмотрим, кого это привлечет.       Смоллетт представил себе пьяного доктора, шатающегося по палубе, и чуть было не позволил себе улыбку. Вместо этого он напустил на себя побольше строгости. Надо было обязательно отговорить безрассудного врача от этой самоубийственной затеи. Особенно после сегодняшнего откровения.       — Даже не думайте! Я вам запрещаю. Это слишком большой риск, в конце концов… доктор? Ваши зубы…       Ливси осознал, что улыбается слишком широко. Подойдя к настенному зеркалу, он осмотрелся.       — Я голоден, капитан. Не поможете ли мне решить вопрос в ближайшие сутки?       — Завтра мы прибудем в порт, потерпите?       — Придется потерпеть, хах, а что делать? — Дэвид встал у края стола, как бы приглашая Александра на выход.       Капитан поднялся. Он внимательно вгляделся в лицо своего доктора. Тот широко и добродушно улыбался, как это часто с ним бывало, но в его глазах ясно читалась грусть, которой, капитан точно знал, всего несколько дней назад там не было. «Еще сегодня утром я обвинил его во всех смертных грехах. А ведь я знал, что этот человек, насколько только возможно, далек от жестокости, тщеславия, корысти». Не в первый раз капитан в сердцах говорил вещи, за которые ему потом было стыдно, но сегодня он обвинил в страшном преступлении джентльмена, готового без колебаний рискнуть жизнью ради чужих ему людей. Причем рискнуть не просто так, а с улыбкой. С такой же улыбкой Ливси согласился на голод, зная, что этим подвергает себя огромной опасности. За последние пару дней Александр научился отличать улыбку доктора от его же оскала.

***

      Двое мужчин нагрянули в камбуз неожиданно, когда кок уже собирался уходить.       — Что такое, господа? — если он и волновался, то никак этого не показал.       — У меня появилось к вам еще несколько вопросов, — начал капитан. Доктор продолжил:       — Дело в том, что Израэль Хэндс изменил свои показания. Теперь он утверждает, что вы причастны к убийству.       — Слушайте, я не знаю, что утверждает Израэль, я был здесь все время, и он должен был это подтвердить! Он был весь вечер со мной, на камбузе.       — Что же вы делали в такой поздний час вдвоем?       Сильвер недовольно сморщился и не ответил.       — Также нашелся свидетель, который утверждает, что видел вас и мистера Эрроу непосредственно перед его смертью.       — Что? Ладно, доктор, ушлый вы лис, я действительно видел его на палубе. Он был в стельку пьян и болтался по палубе, как…       — И что вы сделали?       — Ничего не успел сделать! Одна секунда, и он перевалился через фальшборт. Я бы не успел его спасти при всем желании. А рассказывать не стал, потому что знал, что вы не поверите мне на слово!       — Если бы вы сразу все рассказали, как есть, то поверил бы. А теперь у меня не остается выбора, кроме как вас арестовать, — заключил капитан.