Два месяца назад.
***
Конференц-зал одного из лучших отелей Праги встретил шумом десятков голосов участников, перешептывающихся в ожидании начала; будоражащей смесью, казалось, всех существующих видов кофе, разлитых по стаканчикам, что покоились в подлокотниках кресел. Конференция на тему современных методов управления персоналом, в том числе наказания и поощрения для сотрудников, привлекла большое количество руководителей всех уровней, стремящихся идти в ногу со временем. И лишь один из этих участников, то ли Богом, то ли Дьяволом направленный, выбрал место рядом со мной. Первое время мне удавалось игнорировать его едкие высказывания, отпускаемые в адрес очередного спикера, стоящего на трибуне. Всем своим видом показывал, что все вокруг просто младенцы по сравнению с ним, принципиально не замечал мои комментарии относительно его поведения, которое все больше и больше выводило меня из себя, чего я никогда за собой не замечала. Как руководителю крупной компании мне был чуть ли не с подписываемым контрактом и бонусами положен жесткий характер и умение держать себя в руках в любой провоцирующей ситуации. Возможно, профессиональный опыт подсказывал, что за такими бессмысленными пафосными бравадами часто скрываются неуверенные в себе начальники, которые только и умеют, что бросать пыль в глаза. Но дело было в том, что мало того, что он внешне абсолютно не был похож ни на одного из таких персон, часто встречаемых мною по долгу службы, так и моя интуиция первый раз в жизни дала сбой, обреченно подняв руки и спрятавшись где-то глубоко в недрах сознания. Чуть выше среднего роста, не худой, но спортивно сложенный, в черной матовой рубашке с немного закатанными рукавами, из-под которых манящими змеями тянулись странные линии татуировок, прячась под тканью, он одновременно и необъяснимо притягивал к себе и вызывал странное чувство не то опасности, не то осторожности. Немного заостренные черты лица цепляли взгляд, на него хотелось смотреть, чтобы хоть изредка уловить оттенки каких-то теплых эмоций, потому что большую часть времени выражение лица было настолько непроницаемым, что в душу начинали закрадываться сомнения, насколько этот человек способен вообще что-либо ощущать. И скорее всего наша мимолетная встреча так бы ничем и не закончилась, не ляпни я на его очередной ехидный комментарий, фразу, что наказывать тоже надо уметь. После этого все, что происходило на трибуне, его перестало интересовать. Он практически прилип к нашему общему подлокотнику и, пронзая меня своим ледяным взглядом то ли темно-карих, то ли почти черных глаз, вежливо поинтересовался, не желает ли дама продолжить общение в более комфортном месте, например, в ближайшем ресторане. Что мной двигало в тот момент, я не знаю. Возможно то, что большая часть конференции уже прошла, а я так и не узнала ничего нужного и полезного на свой взгляд, то ли его дьявольские глаза, которые цепко хватались взглядом за каждую черту моего лица, а может быть дело было в этих татуировках, черных кольцах на его запястьях, магнитом тянувших заглянуть под рубашку, чтобы все-таки узнать, где они заканчиваются. С ним хотелось идти, его хотелось слушать, к нему тянуло с необъяснимой силой. И я пошла. Итогом достаточно приятно проведенного времени за ужином, стало то, что мы выяснили, что оба находимся на руководящих должностях, оба управляем людьми. Но… Мой контроль — необходимость, привилегия должности, от которой я бы с удовольствием избавилась, хотя бы ненадолго. Частенько в последнее время тяготивший меня, вызывающий скрежет в зубах от понимания, что все это каждый день будет продолжаться и продолжаться. Бесконечные решения вопросов, задач, которые ждали от меня сотрудники, коллеги, семья, вытряхивали мозг и душу. Хотелось отключиться, бросить все к чертям, улететь в космос, на необитаемый остров, да хоть куда, лишь бы недолго над тобой не висел дамокловым мечом очередной нерешенный момент. Его контроль — образ жизни, смысл существования. Без этого нет его самого, его темной сущности, перманентно требующей подчинять, доминировать, возвышаться. Контроль не унижающий, оскорбляющий или причиняющий дискомфорт. В обычной жизни не было возможности быть тем, кем он хочет, таким, каким требует его нутро. Он нашел выход в подчинении и доминировании в сексе. Те, кто добровольно идут в руки к таким как он, прекрасно понимают, что их ждет, но в этом и вся прелесть. Никакого дискомфорта. Все по обоюдному желанию.***
Тот вечер закончился в номере отеля. Закончился непривычно, но безумно приятно. Я никогда не думала, что можно настолько не контролировать свое тело, свои эмоции. Только ощущать. И ощущать настолько остро, по-новому, словно кожу вскрыли и все нервные окончания болтаются снаружи, так и норовя от каждого прикосновения взорвать мозг и тело на миллионы частиц. Веревки, ремни, цепи, кляпы — он знал толк в том, что делает, филигранно отточив свое мастерство настолько, что ты не можешь сделать ничего из того, что не хочет он. Любое действие, звук, прикосновение, только тогда, когда захочет он, только там, где захочет он. Не было ни единой секунды, когда бы я почувствовала себя униженной или обделенной. Его целью скорее было дать удовольствие мне, но только в своеобразной манере доведя до него. И конечно же, когда кончать решал тоже он. И сколько раз, и как часто. Но тогда в отеле у него не было большей части его, как он любит выражаться, игрушек. Я хотела избавиться от контроля — я избавилась от него так, что потом несколько дней во сне видела его руки, кольца из татуировок на которых превращались в змей, обвивающих меня всю, скользившие по телу, ногам, рукам, проникающие туда, куда им совсем не следовало бы попадать. Я просыпалась в холодном поту, раз за разом вспоминая тот вечер, раз за разом доводя себя до разрядки сама, представляя его темные порочные глаза. У меня были партнеры после этого, но даже положив их всех в одну кровать одновременно — никто бы даже рядом не оказался бы по уровню. Это бесило, выводило меня из себя. Вместо привычного кайфа от обычного секса с парнями я только больше и больше начинала психовать. Мы с ним обменялись телефонами, но не договаривались ни о встрече, ни о большем. Словно тот раз был единственным. Я так думала. Я была уверена, что все это не мое. Что это просто интересный опыт. Пока не оказалось, что это все настолько въелось в меня, что после фразы очередного парня в моей постели: "А давай ты будешь сверху, а я немного отдохну» — он просто был выставлен за дверь с неловкими короткими извинениями и настойчивой просьбой больше мне не звонить. Я хотела только туда. В то царство связанных рук, грубого и одновременного нежного секса, мир хлестких ударов по заднице, круглого кляпа, от которого потом так болит рот. Туда, где ОН. И я не знаю, до какого состояния нервного срыва я бы себя довела, если бы не одно смс два дня назад: " Если снова хочешь кончать по команде, то жду тебя.» И адрес. Теперь уже не отеля, а его дома. У меня было ощущение, что он знал, как подействовал на меня, знал, что я все это время буду мучаться и хотеть повторения. Не мог не знать. Он слишком хорошо разбирается в людях. Слишком, чтобы увидеть тогда и понять, насколько я кайфовала тогда рядом с ним.***
И вот сейчас я стою перед дверью его дома, в сладостном смятении оттягивая момент звонка в дверь. Во всем теле нет ни единого места, где было бы спокойно. Внутри меня словно цунами перекатывается возбуждение и предвкушение от очередной дозы кайфа, о которой я так долго мечтала. — Долго будешь стоять? — внезапно открывшаяся дверь заставляет вздрогнуть, а вид того, кто являлся мне в самых откровенных, жарких и пошлых сновидениях, вызывает легкую улыбку, которую я неловко пытаюсь скрыть. — Пойдем, — он тянет мне руку, чтобы взять мою ладонь, а от распахнутой рубашки веет жаром роскошного тела. Я уже готова на все, чтобы он только прикоснулся ко мне, ведь прекрасно помню его рассказы тогда в отеле, которые в тот вечер заставили меня одновременно краснеть, возбуждаться и течь только от низкого, местами ледяного тона, рассказывающего в красках, что он может еще сделать. Он тянет меня в дом за собой, обхватывая с силой мою ладонь. Открыв дверь, и пропуская меня вперед, словно истинный джентльмен, на секунду преграждает мне путь рукой — «Ты готова?» Нервно вздрагиваю от обжигающего дыхания в районе шеи и утвердительно киваю, пытаясь парой глубоких вздохов чуть успокоить дыхание. Хлопнувшая за спиной дверь, словно закрывшаяся ловушка, поймавшая свою жертву, символизирует начало вечера тотального подчинения.***