***
Дэймон не слышит ничего, кроме крика Рейниры. Он напоминает ему предсмертный рёв дракона: звериный, оглушающий и молящий о спасении. Убийственный крик. Такой, что остальные в тронном зале закрывают уши, но Дэймон хочет, чтобы он был ещё громче, чтобы кровь хлынула из ушей. Харвин Стронг попытался поднять Её Высочество с пола, но она ногтями полоснула его по лицу, оставив две кровоточащие полосы на щеке. Визерис убил себя и на прощание оставил только два письма для брата и дочери. В первом было: «Завещаю тебе трон. Береги Рейниру». А во втором только два слова: «Люблю. Прости». - Вот же ублюдок! Чёртов слабак! - кричал Дэймон, переполненный злостью. - Не смей, дядя… - предостерегающе произнесла Рейнира, уперевшись руками в пол. Дэймон, пугающе спокойный, прошёл мимо племянницы и придворных, а затем покинул замок. В тот день было убито шестьдесят три преступника, а их тела изуродованы до такой степени, что личности не удалось установить.***
Была почти полночь, когда в покои новоиспечённого Короля постучала девушка. Дэймон всем сердцем желал, чтобы это была Рейнира, но также был уверен, что она никогда не придёт к нему. Только не сегодня, только не завтра и не в ближайшие полгода. Её рана слишком глубока для подобного. Это была Алисента Хайтауэр. Нежная, невинная, сочувствующая… сука, которая пришла «утешить». И конечно же её отец, десница, метящий в Короли, совершенно не причём. Хотя так даже лучше, подумал Дэймон, ничего так не успокоит его изнывающее от боли и потери сердце, чем месть давнему врагу. Он будет драть Алисенту до потери сознания, заставит забыть имя собственного отца и стонать лишь имя своего нового Короля. - Ваше Высо…, - она осеклась, случайно или нарочно. Умный ход, Дэймон больше не Принц, но и Королём его называть оскорбительно для покойника, пока тело ещё не успело остыть. - Величество. Девушка присела в реверансе, не поднимая глаза. Она не ненавидела Дэймона, но боялась. И всё равно пришла. Истинная дочь своего отца. - Сочувствую вашему горю. Я знаю, какого вам. Я тоже…, - начала Алисента, но мужчина прервал её. - Горю? Ты ошиблась, я не скорблю по Визерису, - чистая ложь, но Дэймон хотел видеть недоумение на этом бессовестном лице. «Ну же, Алисента, ты ведь такая праведная. Такой как я, должно быть, тебе отвратителен. Что же окажется сильнее, твои девичьи принципы или жадность»? - Что вы имеете в виду? - опешила девушка. Дэймон усмехнулся, протягивая ей бокал. Он подметил платье, в которое её нарядили. Изящное, королевское, оно совсем ей не шло. Будто нищенка примеряла корону. - Я зол на Везериса. Оставил трон на меня в самый разгар войны. Настоящий трус и слабак, ты согласна? - фиалковые глаза, напоминающие змеиные, впились в маленькую фигурку, дрожащую в логове дракона. - Я думаю, что нельзя сказать ничего плохого о покойных, Ваше Величество. Хороший ответ, но скучный. А больше всего Дэймон ненавидел скуку и прелюдия. В один момент он оказался в паре сантиметров от Алисенты. - Я так страдаю. Ты сказала, что пришла меня утешить. Но если не готова сделать всё, что я захочу, то лучше уходи сейчас, - прошептал он. Ему нравилось наблюдать, как дрожит Алисента. Хрупкая, робкая. Дэймону не терпелось сломать её и от этого его отделяло всего одно «да». - Да, Ваше Величество. Всё, что пожелаете, - покорно произнесла девушка. «Всё что пожелаю? Как смешно. Ты дешёвка, Алисента Хайтауэр и никогда не станешь объектом моих желаний. Но ты можешь стать оружием, которое я направлю на твоего отца». Дэймон разорвал дорогое платье девушки за секунду, наслаждаясь звуком катящихся по полу жемчужин. Так старательно наряжалась, но выбрала не того мужчину. Алисента не успела пожалеть об уничтоженном наряде. Дэймон прижал её к стене лицом и велел не двигаться. Он уже собирался войти в неё, как в дверь постучали. - Принцесса, Ваше Величество, - крикнул один из стражников. - Пекло! - выругался Дэймон, натягивая брюки. - Ни звука, поняла? Алисента медленно кивнула. Дэймон вышел за дверь, поправляя отросшие платиновые локоны, падающие на глаза. Рейнира выглядела словно лесная нимфа. Заплаканная, грустная, она была прекраснее любой женщины. Стоило Дэймону увидеть её в свете луны и вся злость покинула его. Словно он смотрел на брата, на Эймму. Она - его единственная семья, всё, что у него осталось. Его маленький дракон. - Что ты здесь делаешь? - обеспокоенно спросил дядя. - Не могла уснуть, думала, может ты побудешь рядом? - с надеждой спросила она. Без присущей ей гордости и надменности, но и без мольбы в глазах, ведь даже без этого ей никто не мог отказать. - Пойдём в твою комнату, - Дэймон мягко погладил её по голове и направился прямо по коридору. Весь путь она робко шла за ним, пытаясь спрятаться от взглядов стражников. Совсем не похожа на прежнюю Рейниру, которая никогда не переставала напоминать миру о себе. Но Дэймону было всё равно, если будет нужно, он заставит каждого смотреть на неё, а если нет, то спрячет за своей спиной, как сейчас. Они долго лежали на кровати Рейниры в полной тишине. Дэймон разглядывал её холодные, лавандовые глаза, как у матери, а племянница запустила ладонь в его мягкие волосы. В один момент Рейнира прильнула к нему, поцеловав сухими губами сначала лоб, потом нос, и медленно прижавшись к губам. Она не искала ласки, не ждала ответа, а казалось, сама не ведала, что делает, потому, прислонившись нос к носу, ждала, когда Дэймон сделает шаг. Дядя лишь бережно прижал её к своей груди, накрыв голову тяжёлой и тёплой рукой. Он ещё долго чувствовал, как дрожит от слёз маленькое тело, как замирает и внезапно вздрагивает.***
Когда Рейнира проснулась, Дэймона уже не было. Там, где он спал, сильно смялись простыни, а глаза Принцессы были сухие от слёз. - Рейнира! - с криком ворвалась к ней Алисента. - Твой дядя хочет отправить тебя к Принцессе Рейнис.