***
Фибо открыл глаза и понял, что это был лишь сон. Лучи солнца пробивались сквозь паутину и листву, все заливая светом и освещая уютный зал внутри старого дуба. Оглядевшись, лисенок увидел знакомые с детства вещи: стол по-прежнему стоял посередине зала, ожидая с нетерпением своих хозяев. В углу красовался огромный шкаф, набитый книгами, игрушками. Там же, среди прочих вещей, стояла банка, в которой мирно спал дух пламени, Бальтазар. Но нельзя было не заметить всюду разбросанные лекарственные травы, коренья и бинты. Поднявшись с мягкой лежанки, Фибо осторожно поднялся и краем глаза заметил что-то зеленое на своем теле. Каждая ссадина и рана на его теле была заботливо перевязана листьями, от которых исходил приятный аромат. Тогда он вышел из дома, и сердце не могла не переполнить радость снова оказаться в родных местах. Вновь оказаться на крыльце, увидеть эту крошечную речку, что по-прежнему без забот уходила вдаль. Казалось, ничего не изменилось, но приглядевшись, он заметил, что листва стала бледнее, а трава желтее. Тревожно стало на душе. Страшно представить, что Зара может добраться и до сюда. –Фибо, ты очнулся! – обернувшись, лисенок обрадовался еще сильнее, увидев свою маму-медведицу. – Осторожнее, не беги так! Твои раны зажили не до конца. Подбежав к ней, он тепло ее обнял. –Как спалось тебе на новом месте? Наверное, не очень после берлоги и всех этих долгих странствий? В ответ он заулыбался и замотал в ответ головой из стороны в сторону. Вовсе нет, лисенок был счастлив снова оказаться дома. Подле медведицы шла Рами. Целая и невредимая, она стояла рядом с ней и помогала держать корзину с фруктами. Похоже, Булыжник остался во дворе. Утренний завтрак в доме Тиль проходил особенно оживленно. За столом собралась вся семья – Тиль, Фибо, Рами, Тафи и Кай с Топпо. Все были рады видеть лисенка вновь здоровым. Но следом за остальными, зевая, из норы показалось что-то длинное и серое. Сонная каменная змейка. Фибо нервно поерзал на стуле, поджав хвост. В этой змейке он и Рами не могли не узнать детеныша той каменной змеи, которую лисенок сразил когда-то. Чувство вины когтями впилось глубоко и стало терзать душу, разрывая сердце в клочья. –Кобби отдали мне на воспитание волки, – объяснила Тиль, погладив змейку по голове. – Теперь он часть нашей семьи, как и любой другой. –Да-а-а! Вы бы их видели. Они во-о-от такие! – ахнула Тафи, и лапками показала, насколько большими были волки. – А какие белоснежные! Эй, Фибо, хочешь со мной построить домик для господина Шмыглиса и ее супруги Чучули после завтрака? –А разве они уже поженились? – скептично спросил Топпо. –Да, еще вчера! – ответил Кай, и Фибо не мог не заметить раздражения в голосе. – Ты, как всегда, все пропустил! Это была великолепная свадьба, которая закончилась чаепитием с больши-и-им тортиком! –Вымышленный чай не вкусный. – хмыкнул жабенок, но не забыл поздравить молодоженов. –У них сейчас медовый месяц. – важно задрав носик заявила Тафи. – Поэтому им срочно нужно отправиться в волшебное путешествие! Покончив с завтраком, каждый разошелся по своим делам. К счастью, Фибо знал, чем ему заняться. Радостно завиляв хвостом, лисенок отправился вслед за барсуком играть на берег реки. Внимательно осмотрев каждый сантиметр, Тафи выбрала укромный уголок прямо под кустом, нависшим над рекой. –Смотри! Это место просто прекрасно! Тащи сюда скорее ветки, а я буду копать норку для наших молодоженов! С этими словами Тафи крепко обняла две вязаные куклы и, отложив их в сторону, принялась рыть землю. Да так, что все летело в разные стороны и с хлюпаньем падало в реку. Не заставляя сестренку ждать, Фибо направился в глубь леса. Ему было страшно бегать после этой травмы, однако боль не причиняло ему излишних трудностей. Веточка за веточкой, Фибо собирал хворост, отбирая тот, что поровнее. Ведь молодоженам нужен самый лучший дом, которому бы позавидовал каждый. Вдруг, со стороны родного дома раздался шорох и из зарослей навстречу вышел Кобби, держа в пасти большую для него палку. Вскрикнув, Фибо отстранился, но Кобби весело полз к нему навстречу. Невольно улыбнувшись, лисенок протянул лапу чтобы потрепать змейку по голове и узнал в той палке свой посох, который подарил добрый монах. Зачем он притащил его сюда? Ведь он был слишком мал, чтобы понимать его значение. Скорее всего, змейка просто решила, что это отличная палка для игры и строительства. Осторожно забрав из пасти посох, Фибо взял его с собой и направился обратно к Тафи. К тому времени, барсук откопала большую ямку. Теперь пришла пора строительства самого дома. Вооружившись палками, Фибо принялся возводить стены, тщательно укрепляя их. Он не хотел, чтобы дом стал уязвимым местом перед любой опасностью. –Нет, Фибо, зачем им такая прочная берлога? – удивилась Тафи. Но лисенок в ответ лишь грустно улыбнулся. Он представил тот длинный путь, который ему придется преодолеть, чтобы вновь ощутить ту беззаботность детства. Да, начинать дружбу оказалось страшно. В глубине души Фибо понимал – он уже совсем не тот наивный лисенок, каким был когда-то. Он с печальной завистью смотрел, как беззаботно резвятся Кай и Топпо, как Тафи играет с Шмыглисом и Чучулей. Ему хотелось присоединиться к их веселью, но что-то удерживало его. Все эти воспоминания о прошлом, страхи и тревога. Глядя на беззаботно ползающего детеныша, Фибо не мог отогнать мыслей о его убитой матери. Он все еще испытывал вину и бесконечную печаль… Все эти детские радости, казалось, теперь так далеки…***
Но как раны затягивались на теле, со временем раны и шрамы прошлого медленно затягивались сами собой. Дни за днями. Так и уходила постепенно боль видеть Кобби в кругу своей семьи. Фибо понимал – это его шанс искупить свою вину, проявив заботу о малыше. Да, начинать дружбу оказалось страшно. Поначалу один вид этой огромной пасти змееныша пугал Фибо. Казалось, Кобби способен проглотить весь завтрак для семьи целиком. Лисенок старался держаться от него подальше, но Рами каждый раз настойчиво отговаривала этого не делать. Бегством эти раны не залечишь. Однажды Кобби выпрыгнул на лисенка из кустов. Фибо тогда очень испугался. Но змейка лишь весело ткнулась мордочкой ему в ногу, приглашая поиграть. Отыскав во дворе мячик, лисенок бросил его в заросли. В лучах утреннего солнца блеснула чешуя, и Кобби радостно помчался за игрушкой. Вскоре он вернулся с обслюнявленным шариком, виляя хвостиком. Фибо невольно рассмеялся и осторожно погладил Кобби. Страх и боль медленно уступали свое место привязанности и дружбе. –Ох, как это прекрасно! – обернувшись, лисенок пригляделся и увидел темный силуэт козочки, стоящей поодаль в тени деревьев. – Вы так мило выглядите вместе! Радостно пискнув, Фибо подошел поближе, но козочка отстранилась. –Я думала, что тебя больше не увижу... Мама говорила мне, что ты погиб... Как ты чувствуешь себя? Пискнув, лисенок указал на свое тело. Раны почти зажили и больше не болят! Но козочка в ответ лишь дернула хвостиком. –Опять не говоришь… Почему? В ответ Фибо печально опустил голову, не зная, как объяснить. –Ладно. Прости, если я тебя расстроила. Мне пора идти. Выздоравливай… И… Фибо, будь осторожен. Лисенок проводил ее грустным взглядом. Он так хотел сказать ей что-нибудь вслед, но слова никак не шли с языка. Пожалуй, дело было в свете. Он был словно его голос, потому без него Фибо был лишь обыкновенным лисенком, который даже героем себя назвать не может. Мудрый монах говорил, что свет всегда внутри него, но сколько бы он не искал его, он видел лишь тревожную пустоту. Но одним вечером, Рами приняла вызов Топпо научить лисенка говорить. Одолжив у шкафа очки, которые принадлежали Тиль, девочка надела их и, вооружившись азбукой, отправилась с Фибо на серый камень берега реки. Посадив лисенка перед собой, Рами обхватила его руками и, положив книгу на колени, начала терпеливо учить лисенка буквам. Фибо очень старался произнести хоть что-нибудь, открывая шире рот, но не получилась издать и звука вновь, кроме писка или сипения. –Ничего, у тебя обязательно получится! Не сдавайся! – подбадривала его Рами. Но с каждой неудачной попыткой Фибо все больше унывал. Тогда Рами взяла его за лапы и посмотрела в глаза: –Послушай, я знаю, ты умеешь говорить. Мы столько всего прошли вместе. Просто… Наверное, сейчас это сложно для тебя. Я не стану тебя заставлять. Лисенок благодарно ей кивнул. –Но, если тебе когда-нибудь захочется о чем-то сказать – не молчи. Этого не надо стесняться или даже бояться. Я всегда тебя выслушаю, что бы ты ни решил мне рассказать. Хорошо? И Фибо нежно обнял подругу, чувствуя, как в груди разливается тепло. Но он даже и не мог подозревать, что семя зависти, брошенное однажды в бездну родной ему души, уже взошло. После занятий, девочка и лисенок присоединились к остальным, чтобы помочь Тиль по хозяйству. Мама попросила их собрать в лесу целое лукошко ягод. Взяв каждый по корзинке, дети с визгом убежали в чащу всей компанией. Кай старался не отставать и веселиться вместе с ними, но каждый раз, когда Тиль просила Фибо о помощи на кухне, мальчик чувствовал укол ревности. Даже за ужином, когда вся семья с радостью уплетала ягодный пирог, который все готовили с любовью, Тиль поинтересовалась у Фибо о его успехах с речью. Кай нахмурился, сжав вилку в руке. Возмущенным шепотом зашелестели его иглы на спине. Почему мама даже не похвалила его за то, что он собрал больше всех ягод, в то время как другие хохотали в стороне? День за днем, проклятый цветок все рос и рос, опутывая сердце тернием, от которого любая мелочь обжигала чувством зависти. Когда Фибо помогал Тиль убирать со стола, как она читала ему книжки по ночам и заботливо перевязывала раны. Поначалу Кай старался держать ростки зависти в себе, не желая расстраивать маму. Но с каждым днем ему все труднее было держать в себе горечь от несправедливости. Он видел, что Фибо больше остальных получает внимания и похвалу. Это раздражало. А ночные прогулки лисенка в лесу и игра на этой дурацкой флейте, и вовсе, казались верхом эгоизма. “Да что в нем особенного? Почему он опять сюда вернулся?” – все чаще задавался Кай вопросами. Ревность, словно ржавчина, разъедала душу изнутри. Увидев Фибо беззаботно гуляющим вдоль речки, внутри лопнула струна терпения. Кай почувствовал непреодолимое желание подойти и потребовать ответа. Хватит лгать и прятаться! Положив руку на его плечо, он встретился с его темно-синими глазами. –Мне нужно кое-что прояснить. – процедил Кай сквозь зубы. Лисенок испуганно посмотрел на него, ни проронив и слова.***
Вдали от Леса, в горах, покрытых снегом. Холодный ветер выл у входа в пещеру, бывшей когда-то шахтой, в которой люди добывали минералы, но отныне это место превратилось в старые руины. Отголоском прошлого и отражением иного мира. Холодный ветер выл, развевая окровавленное платье идущей вперед фигуры. Она без страха вошла в кромешную темноту, где даже мерцание факела не помогло осветить путь в глубину. –Бр-р-р, здесь так сыро! Я бы предпочел остаться снаружи, проворчал порхающий следом Мор. – И вообще, неплохо было бы знать, что мы ищем в этом гиблом месте! Обернувшись, гриф с печалью посмотрел на выход. Снаружи шел непроглядный снегопад. Выбирать между сыростью и метелью не пришлось. –Молчи и иди за мной. – бросила в ответ Зара. Ей не нужно было ничего объяснять своему оружию. Главное – найти артефакт. Стержень. А дальше весь этот мир ляжет к ее ногам. Они спускались все глубже и глубже. Вскоре сырость сменилась затхлой вонью смерти, а коридор шахты привел их в старые руины. Узоры вымощенных из камня стен едва проглядывались из-под вьющихся растений. Однако, здесь стало светлее: вместе со светом Луны, из широкой расщелины в потолке пробивался редкий снег. –Ничего себе местечко! – присвистнул Мор. Усевшись на ржавую металлическую перекладину, он с интересом оглядел древние развалины. – Интересно, кто здесь раньше жил? –Люди. – коротко бросила Зара, не сбавляя шаг. –Верно! Из головы совершенно вылетели эти двуногие. Но что стало с ними? –Вымерли. Эти глупцы строили бесполезные храмы, в надежде, что вера поможет им бежать от всех проблем. Да за то и расплатились… –Жуть какая! – каркнул гриф, перелетев с нашеста на плечо хозяйки. – Надеюсь, их кости тут не валяются? В ответ Зара лишь молча указала взглядом на лежащий неподалеку череп. В пустой его глазнице показалась мышь. Увидев Зару, она испугалась и с писком убежала прочь, скрывшись в ночном мраке. –Госпожа, я все хотел спросить… –Я слушаю. –Для чего вы носите эту вуаль? Вы не снимаете ее в замке, не сняли в битве с той глупой звездой. Не снимаете даже сейчас. И глаза Владычицы Ночной ярко вспыхнули, но умерив пыл, она разжала свой кулак и ответила спокойно: –Затем. Мои дети… Не должны видеть меня такой. Сняв шелка со своего лица, Зара повернулась к Мору, обнажив клыки. Птица вздрогнула при виде тысячи оскаленных зубов, да быстро взяла себя в лапы. –Не беспокойтесь, госпожа! Я понимаю, зачем вы носите вуаль. Ваши дети не должны пугаться при вашем виде. Это только для врагов!.. А теперь давайте поскорее найдем этот Стержень, чтобы покарать всех, кто воспротивится нашей воле! С этими словами Мор храбро выпрямился, готовый сражаться с опасностью в любой момент. Но нельзя было избавиться от того чувства, что за ними давно кто-то пристально наблюдает. Нечто древнее и темное. Хозяева этих руин. Те, кто уничтожил здесь все живое. Гриф не мог не ощутить того гнева, обращенного к нежеланным гостям. Тихий перезвон изогнутых когтей за спиной выдал их присутствие. Отвратительные твари с озлобленным лицом, они приближались со всех сторон. –Мерзкие чудовища! Вам лучше преклонить колени перед вашей новой королевой! – вскрикнул Мор. Но Зара лишь усмехнулась под вуалью. Все эти жалкие создания – пустое развлечение для нее. Подняв правую руку, гриф поднялся со своего места и взмыл в воздух. В тот же миг скрежет металла эхом пронесся по широкому залу, и в руках Зары возникла ужасающая коса. Один удар, и монстры перед ней пали. Каждый взмах наполнял мрачной кровью пол пещеры. Но врагов было слишком много. Тогда Зара ударила рукоятью по земле, вызвав залп острых шипов. Они пронзили множество врагов, чей предсмертный вой смешался с озлобленным рычанием живых. Ее нога пнула человеческую кость, и в голову пришла идея. Смерть взамен на жизнь. Вскоре, к Заре присоединились скелеты тех, кто пал в этих стенах. Движимые местью, они рвали на части своих убийц. Крики, рев и предсмертный вопль. Зара несла погибель тем, кто посмел на нее поднять когти. Вскоре из врагов осталось никого. Те немногие выжившие, что смогли укрыться в щелях, дрожа от страха. Владычица Ночи решила пощадить их. Сломленные и раненые, они теперь ей послужат верой и правдой. Тьма не только разрушает все живое, но и милует тех, кто преклонит перед ней колени. –Чистая победа! – восхищенно сказал Мор, ставший вновь собой. – Это было великолепно, госпожа! –Полно. Идем дальше. – ответила Зара, стряхивая с вуали кровь. И они двинулись вперед, огибая гигантскую трещину в полу. Это привело их ко входу в коридор, который вскоре обернулся разветвлением. –И куда теперь? – спросил гриф, кружа над головой хозяйки. – Здесь легко можно заблудиться! Но Зара безошибочно выбрала нужное направление, словно ведомая Стержнем, она шла на его зов. В результате туннель вывел их в неширокий зал, с высоким сводчатым потолком. Посреди зала возвышался мраморный постамент, а у его подножия на полу валялся пыльный цилиндрический предмет, что был заполнен странной жидкостью. –Вот и он! – торжествующе прошипела Зара. – Теперь мое могущество не будет знать границ! Она подняла древний артефакт, и тот засветился в ее руках, отзываясь на прикосновение своей новой хозяйки.