***
Как здесь холодно! Содрогаясь от озноба, Фибо еле перебирал лапками в глубоком снегу, двигаясь вперед. Зимняя стужа безжалостно впивалась в его тело, пробираясь сквозь голубую шерстку до самой кожи. Лисенок вздрогнул и поплотнее закутался в любимый шарфик, связанный заботливыми лапками сестренки Тафи. Но даже это вязаное сокровище давно перестало согревать. Казалось, порывы ледяного ветра насмехались над крошечным путником, обжигая нежную кожу мордочки и, как нарочно, насылая снежные вихри, из-за которых порой было сложно разобрать дорогу. Хотя можно ли это было назвать дорогой, если по ней давно никто не шел? Словно первопроходец, маленький герой упрямо ступал по нетронутому снегу. Вокруг него устремлялись вверх могучие заснеженные горы, чьи великолепные вершины терялись в серых тучах, и как охранники-исполины, они закрывали собою путь к замку Им’Зенай. Новый шаг вперед, и лисенок остановился как вкопанный. Прямо перед ним земля обрывалась глубокой пропастью, на дне которой открывался новый мир или продолжался Лес: сквозь пелену был хорошо различимы вьющиеся черты реки и деревьев, что окружали ее. Фибо отпрянул, дрожа теперь от ужаса. Один неловкий шаг – и он мог упасть и полететь кубарем с огромной высоты. Даже страшно было представить эту участь. Однако надо было как-то обойти этот опасный обрыв. Присмотревшись, глаз заметил узкий ход, виляющий вдоль одного из горных склонов. Да, идти по нему крайне рискованно, хотя и другого варианта просто не имелось. Осторожно ступая лапкой за лапкой, лисенок двинулся вперед по тропе, однако ветер здесь был особенно силен, прямо угрожая сбросить маленького путника вниз, отчего хотелось как можно крепче вжаться в каждую щель склона, стараясь не смотреть по сторонам. Каждый шаг давался с огромным трудом. И лишь преодолев половину всего пути, в голову лисенка пришла идея подстраховать себя крюком, цепляясь за каждый выступ. С другой стороны, у него всегда была возможность совершить рывок, чтобы в любое время сбросить скорость падения, но для этого потребовалось бы израсходовать драгоценные резервы света. Страх высоты сжимал нутро своими леденящими клыками, вгрызаясь в самую душу, отчего сердце билось все чаще, а лапки предательски дрожали при каждом шаге над зияющей пропастью. Но когда последние метры смертельного пути остались позади, Фибо почувствовал небывалое облегчение. Отныне же путь к замку Им’Зенай лежал прямо и неизменно – через широченный каменный мост, что многие годы служил переправой для полчищ кошмарных чудовищ. А в конце уже виднелись открытые ворота, вход в замок. Его ждали. Это был последний рубеж между ним и решающим сражением с самой Зарой, и преодолеть оставшееся расстояние будет ничуть не легче, чем тот путь, который он оставил позади. Даже отсюда замок выглядел гигантским и внушал ужас и трепет, от которого предательски сводило колени. Где он видел себя в бою против Владычицы Ночной? Победителем (убийцей), горделиво возвышающимся над останками пепла и руин, или жалкой поверженной фигуркой у ее ног? В отчаянии Фибо вонзил посох в каменный мост, крепко ухватившись, чтобы обмякнуть окончательно. Сделав несколько глубоких вдохов, крошка-лисенок собрался с мыслями, рассуждая о предстоящем. Взгляд то и дело метался из стороны в сторону, выискивая хоть какую-то опору в этом месте. Нельзя было не ощутить, как из-за спины медленно подкрадывался страх, намереваясь проглотить целиком. Лисенок опустил голову, созерцая свои дрожащие лапы и поджавшийся хвост. Разве он предначертан судьбой для спасения Леса? Или он всего лишь заблудший лисенок, ошибочно упавший сюда и возомнивший себя героем? На мгновение он замер, глубоко вдыхая морозный воздух и стараясь вернуть улетучившуюся храбрость. Затем, собрав остатки всей решимости, он оторвал взгляд от трясущихся коленей и поднял голову. Сейчас было не время сомневаться – слишком многое поставлено на карту. С этими мыслями лисенок выпрямился убрал обратно посох и двинулся вперед, оставив мост позади. И миновав ворота, что были отворены подобно распахнутой в ожидании пасти, вышел во двор, где по обеим сторонам парадных тяжелых дверей возвышались две гигантские каменные статуи неведомых монстров – стражи входа. Их пустые глазницы словно съедали заживо, отчего шерсть становилась дыбом, и всем телом хотелось вжаться в землю, лишь бы ускользнуть из-под их взгляда. Ступая как можно тише, чтобы не навлечь на себя гнев, Фибо медленно прокрался внутрь, и тотчас же оказался во мраке. То было царство ночи, но впереди свету все же удавалось пробиваться сквозь редкие, разбитые окна, из которых дул ледяной ветер, развевая тяжелые занавеси, изъеденные молью. Глядя по сторонам, лисенок прошел через парадный зал. Кругом было ни души, а откуда-то все время раздавалась приглушенная музыка, словно у монстров был свой праздник. Из любопытства маленький герой пошел на звук и поднялся на один этаж вверх по бесконечной лестнице, и вышел в коридор, устланный ветхими деревянными панелями. Впереди раздался шорох, и из-за поворота выдвинулась огромная фигура монстра – черный, чешуйчатый силуэт, размытый из-за мрака, клубящегося вокруг него. Фибо замер, готовясь к любому нападению. Однако монстр лишь неподвижно уставился на лисенка хищным взглядом. Оба смотрели друг на друга, ожидая первого движения противника. В висках лисенка бешено пульсировало. Не проронив и слова, он обошел монстра, не отводя глаз от него ни на миг, но повернувшись в направлении движения, маленький герой застыл на месте от испуга: перед ним разгуливали полчища монстров, сновавших туда-сюда, и когда они заметили его, то молча уставились в ответ. Было невозможно разобрать эмоций: ждали ли они, когда лисенок сам залезет в пасть или исподтишка ударит в спину своей смешной палкой? Осторожно, стараясь не делать резких движений и без провокаций, он двинулся вперед, проходя мимо каждого из монстров, прижимая уши. Злобные твари же молча расступались, пропуская его в глубины своего мрачного владения. Хотя были среди них и те, что от любопытства протягивали когти, но не смея напасть, будто сдерживаясь по чьему-то указу. Сам воздух был пропитан затхлым запахом плесени и гнили. На стенах виднелись там и здесь борозды когтей и следы былых сражений. В одном из залов Фибо заметил целую гору мусора, в другой костей разных существ, и ему стало дурно от одной лишь мысли, что здесь некогда происходили дикие пиршества. Однако, сжав лапки в кулачки, лисенок заставил себя двигаться вперед, чувствуя, как с каждым шагом напряжение росло и чудовищная музыка становилась только громче. Там, посреди сцены, злой волшебник встал грозно над кроватью, на которой мирно спал непробудным сном темный силуэт летучей мыши. Вдруг, свет вокруг погас, откуда-то возникло обсидиановое древо, чей силуэт устрашающе блестел во мраке, и лишь один прожектор был устремлен на Ливи, как в ответ рукоплесканиям Крулла она медленно проснулась и надела маску, а после занавес за ними резко распахнулся, и восторженная публика смогла увидеть Рами, запертую в клетке. В этот же момент на сцену ворвался Антаро в роли отважного рыцаря в сияющих доспехах из фольги. Заунывный скрип деревянной двери, и маленький герой оказался в конце актового зала, где уже вовсю шло представление. Но вовсе не к спасителю было приковано внимание лисенка, а к Заре, восседающей перед сценой в окружении верной свиты: болотной антилопы справа и огромного черного грифа, что уселся на спинке кресла по другую сторону. Время словно замерло от страха. Владычица Ночная устремила взор туда, откуда раздался звук, и ее глаза вспыхнули еще ярче, заметив на пороге застывшего гостя. Медленно, наслаждаясь долгожданным часом, она встала со своего места, и все присутствующие в зале в тот же миг поднялись следом, переворачивая сиденья. От одного вида поднявшегося хаоса, поджав хвост и уши, Фибо попятился назад, вцепившись в свой посох как за последнюю надежду. Лишь взмах когтистой лапы королевы – и все разом расступились, разлетевшись в стороны, а монстры окружили незваного гостя со всех сторон, отрезая всякий путь к трусливому побегу. — Так, так, так! — проворковала Зара. По движению ее вуали на лице можно было понять, что ее лукавая ухмылка стала только шире. Она сделала шаг вперед, не опуская руки вниз, и на нее спорхнул верный Мор, ощерив исполинский клюв и расправив крылья. Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь утробным рыком монстров, нависших со всех сторон. — Ты все-таки пришел, ну надо же! Ее глаза сверкнули опасным блеском, когда она медленно приблизилась к Фибо, нависая над ним своей величественной мощью. Мор хрипло каркнул и, вспорхнув с места, в тот же час обратился в чудовищную косу, которая угрожающе поднялась над головой несчастного. —Бедняжка, ты проделал такой долгий путь лишь для того, чтобы встретить свой конец. Вместо слов, маленький герой принял боевую стойку, но от страха и ужасных воспоминаний о той ночи, у Фибо закружилась голова, и перед глазами вдруг замелькали две Зары, потом три, четыре… Он ощутил, как омерзительный ком подступает к горлу. Единственное, что он мог разглядеть сквозь этот калейдоскоп – ее свирепый оскал и пылающие глаза, жаждущие расправы. Но внезапно между ним и Зарой возникла Камыш, болотная антилопа. Она опустилась на колени, склонив голову, и умоляюще воздела лапы: — О, моя Великая Владычица Ночи! Смилуйся над этим созданием! Он… Он ведь всего лишь ребенок!.. Неужели он достоин смерти после столь долгого пути? На это Зара недоуменно подняла бровь. — Твоя задача следить за детьми. — процедила она сквозь зубы. — Вздумала ослушаться и вмешаться в мои планы? Не вставай у меня на пути, Камыш. С этими словами Зара резко и без сожаления опустила косу на антилопу, но ее рука внезапно остановилась в паре сантиметров от головы несчастной. — Моя госпожа, Камыш рассуждает мудро! — проскрежетал Мор металлическим голосом. — Ваша верная слуга хотела донести, что столь жалкое существо, как падшую звезду, не стоит убивать именно сейчас. О чем они говорят? Лисенок судорожно размышлял над тем, что ему делать, но милосердная няня первой попыталась отыскать нужные слова: — Д-да. — дрожащей лапой она взялась за грязный фартук и им вытерла слезу, после чего вновь подняла голову на Зару. — Я лишь хотела предложить… М-м-м… Но Мор закончил за нее. — Запереть его в темнице, чтобы вы, госпожа, смогли вдоволь наиграться с новой игрушкой! Камыш хотела было возразить, но внезапно Фибо вышел из-за ее спины. — Нет, я готов дать бой. — сказал он, едва сдерживая желание зевнуть. — Здесь и сейчас. Но эти отважные слова вызвали лишь бурю смеха у всех монстров. Даже Мор не сдержался, чтобы прыснуть. И тут невидимые силы, подобно руке, схватили его за уши и подняли прямо перед лицом Зары. — А ты всегда открываешь рот лишь когда кому-то грозит страшная беда? — спросила она, прищурившись и внимательно глядя словно ему в душу. — Посмотри на себя: весь грязный, уставший. В таком состоянии тебе в бою не продержаться и секунды! Какой позор, аж тошно… Заприте его в темнице! И следите за ним до моего возвращения. И Владычица Ночи с силой швырнула лисенка на пол, заставив того выдавить сдавленный писк. Удар о землю выбил Фибо из сознания, и в один миг все потемнело. Последним, что он помнил – были радостные вопли монстров и клекот черного грифа вдалеке.***
Фибо медленно открыл глаза. Он был еще жив, но в голове все звенело от удара. Он лежал на холодном полу в темной комнате, для которой единственным светом был маленький узник да узкая щель, зарешеченное окошко меж каменных плит. Воздух был спертым и затхлым, пропитанным застоялой сыростью и гнилью. “Но что же делать, если зло победит и станет править миром?” — эхом прозвучал вопрос в его сознании, и абсолютно все утихло вновь. Лисенок судорожно вздохнул, ощутив пустоту. Не было больше никакого солнца над головой, лишь сырая промозглость и мрак. Он попытался встать, но от страха лапы дрожали и подкашивались. Сердце бешено колотилось в груди, а железные прутья клетки окружали и давили со всех сторон. Рука инстинктивно потянулась за спину, чтобы схватиться за посох… Нет, где же он? Без него маленький герой чувствовал себя совершенно потерянным и беспомощным. С тяжелым сердцем он принялся вслепую шарить по грязному полу, и каждый раз натыкался на кости да останки несчастных. Бесполезно. Его забрали, однако не те немногочисленные вещи, которые он держал в шарфике. Все оказалось на своих местах: пять малых кристаллизованного света, перо Аквиллы, которое он забыл вернуть, клык Кхуулы и веревка с серебряным крюком. Но что это? Едва лисенок разложил свои пожитки перед собой на полу, как вдруг снаружи, за массивной дверью, донеслись приглушенные голоса. Лисенок напряг слух и без труда смог расслышать все: — Камыш, твоя доброта однажды погубит тебя, — возмущалась ворчливая птица. — Зачем возиться с этим жалким отродьем? Госпожа ясно дала понять, что он – враг. Шум шагов частично прервался, и лисенок с перепугу сложил все вещи назад. — Я лишь исполняю свой долг. — сухо ответил голос антилопы. — Да, для Владычицы он враг, но разве это причина лишать его еды? — Ой, только не повторяй одну и ту же ошибку дважды. Если бы мне позволили раздавить его одним ударом клюва, это было бы куда милосерднее. И вместе с тем раздался чудовищный смех, от которого шерсть встала дыбом. — Мне вверили заботу о детях, — осторожно сказала Камыш, остановившись. — и я буду выполнять это требование, кем бы ни был узник. — Полно. — махнула лапой Зара, что все это время шла впереди. — Оставьте ссоры на потом, ибо сейчас время для веселья. Затем раздался скрип тяжелой двери. Зара вошла в зал первой и остановилась перед решеткой, за которой виднелся сжавшийся комок шерсти. Следом за ней робко вошла Камыш, прижимая поднос к груди, словно Госпожа могла отобрать его в любой миг. Мор же величаво восседал на плече мрачного бражника. — Уже проснулся? С добрым утром! Как спалось? — проворковала Владычица Ночи, словно бы ничто ее не выводило из себя. — Уютно ли, неправда? Лисенок проигнорировал этот вопрос и, расправив плечи, произнес как можно увереннее: — Зара... я знаю, что тебе нужен я, но… Пожалуйста, отпусти Рами! Но не дослушав его до конца королева громко расхохоталась, запрокинув голову, а Мор подхватил смех каркающими раскатами. Камыш же, что все время стояла за спиной, отпрянула назад. — Ах ты маленький герой! — усмехнулась Владычица, утирая выступившие от хохота слезы. — Даже в такой безнадежной ситуации пытаешься играть в спасителя? Как это мило и жалко одновременно! Она повернулась к сжавшейся Камыш и едва сдерживая новый приступ смеха произнесла: — Видишь, какой он отважный? — Д-да, моя Госпожа, — подавленно ответила антилопа, склонив голову. — Он проделал такой путь… — Верно! — вспомнив этот факт, пламенные глаза Зары ярко полыхнули, — А героизм стоит поощрять. Камыш, положи нашему герою угощенье. Он ведь должен набраться сил для новых подвигов! Няня на мгновение заколебалась, но после сурового взгляда Владычицы с тяжелым вздохом отворила дверь клетки и зашла внутрь. Затем она с сухим взглядом вывалила прямо на пол перед Фибо кучу гнилых объедков и очисток. От этого отвратительного запаха тухлятины и плесени лисенок поморщился. Даже голодный, он не сумел бы проглотить и крохи этой мерзости. — Почему?.. Зара, почему ты так жестока и полна ненависти? Разве нельзя было выбрать другой путь? Ведь зло лишь порождает боль… Владычица замерла на месте. Ее плечи задрожали, а кулаки сжались с такой силой, что когти впились в ладони. Медленно обернувшись, Фибо встретился с ее взглядом, искаженным гримасой ярости. — Не смей напоминать мне о ней!.. — взревела она, выпрямившись. — Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь! Это не зло, это урок, который нужно преподать всему Лесу. Они боготворят нас, духов, возносят на пьедестал, но все эти почитаемые создания не лучше смертных - они алчны и эгоистичны! И в то же время так похожи на смертных, жалких ничтожеств. Все мы лишь пешки в руках высших сил. Но где наша собственная воля? Где эта свобода? Мы обречены на этот бесконечный круговорот жизни и смерти!.. Зара судорожно схватилась за ржавое решето клетки и опустила голову, словно все внутри нее полыхало от ненависти. — Неужели ты думаешь, что после всего я смогу вновь любить и прощать?! — прошипела она сквозь зубы подобно змее. — Этот прогнивший мир отнял у меня все! Он должен пасть, как пали мои надежды! Ты ничего не знаешь о настоящей боли, жалкий лисенок, но я покажу тебе… Ее глаза полыхнули безумием, и из останков на полу соткался чудовищный силуэт, так напоминавший Рами, что Фибо в тот же миг оказался в противоположном углу, сжавшись от ужаса еще сильнее. — Фибо… — утробным, заунывным голосом сказало чудовище, сделав к нему шаг. — Ты… Где ты был?.. Зара… Она пытала меня! Просила рассказать ей все тайны!.. С каждым словом, “Рами” двигалась все быстрее и увереннее, приближаясь к несчастному узнику. — Рами? Я… Мне очень жаль! — всхлипнул лисенок, не понимая, что происходит. — Жаль?! Боюсь уже слишком поздно сожалеть, Фибо. И холодные руки сомкнулись на горле Фибо, сдавливая, и тот захрипел, задыхаясь. — П-прости меня. За все… Я подвел тебя!.. Несчастный узник ощущал, как сознание стало покидать его вновь. Пелена мрака стала застилать глаза, но чудовище сжимало все сильнее, приближая свое изуродованное лицо – последнее, что запомнил лисенок, прежде чем провалиться в бездну забытья.***
За все беды и боль. Он молил небеса, чтобы это был лишь его кошмарный сон. Фибо хотел проснуться сейчас дома, в родной норе – уютном гнездышке из сухих листьев и мягкого пуха, окруженном ароматами леса. Он мечтал еще раз ощутить тепло и покой этого места, где его нежно убаюкивало мирное сопение братьев и сестер. Когда же он в последний раз просыпался, встречая первые лучи, пробивающиеся сквозь листву? Купался в прохладной реке, плескался и резвился вместе с остальными детьми? А потом они всей гурьбой мчались наперегонки через высокую траву, устраивая веселые игры. Фибо зевнул и распахнул глаза. Вокруг по-прежнему царила непроглядная темнота подземной темницы замка. Он никуда не делся из этого кошмара. Все было печальной реальностью, в которой он лишь жалкий узник. Мышь, угодившая в ловушку к кошке. Кругом не было и следа Зары, ее свиты, монстров и теней, даже то кошмарное создание, рожденное из останков – все исчезло. И одно за другим, воспоминания о пережитом ужасе, нахлынули с новой силой. Комок подступил к горлу, и лисенок разрыдался, чувствуя себя окончательно сломленным и бессильным. Он ведь так стремился спасти Лес, но вместо этого оказался ничтожным посмешищем для врагов. “Ради чего был весь этот путь?.. Ради чего я сюда шел? — монотонным эхом раздавался все тот же вопрос в голове. Фибо горько плакал, забившись в дальний угол. — Трус!.. Я не достоин быть героем. Я предал всех – Рами, Инси… Потому что ничего не смог сделать, чтобы победить Зару! Из-за меня они все погибли!” Друг за другом хрустальные слезы безутешно катились вниз по щеке, сбегая на пол. Фибо поджал уши и хвост, обняв себя лапами. Ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда и боли, но надежда, словно тлеющий уголек, все еще теплилась где-то далеко. И это крошечное пламя разгоралось все ярче, пробуждая вновь то, что давно утонуло в печали и беспамятстве, знакомый, мягкий голосок, звучавший из потаенных глубин сознания: “Пожалуйста, не отчаивайся, Фибо! Посмотри, как далеко ты прошел, сколько препятствий преодолел на этом нелегком пути, чтобы добраться сюда. Еще не все потеряно.” — Но как я одержу верх над Зарой? — с мольбой спросил Падший. — Она так могущественна, а я… я всего лишь маленький лисенок! “Ты все еще обладаешь светом, мой храбрый герой, — ласково ответил голос, будто нежная мать, утешающая испуганного ребенка. — Тем самым светом, что даже в темные времена помогал тебе озарить не только собственный путь, но и путь остальных…” Лисенок нахмурился, пытаясь усвоить смысл этих слов. — Я боюсь, что этого света может быть мало. Как же он поможет победить? “Просто не дай ему погаснуть. — заботливо продолжал голос. — Береги его, храни и защищай любой ценой как свою жизнь. Ибо лишь благодаря ему, ты сможешь рассеять Тьму.” Утерев шарфиком слезы, Фибо постарался дышать ровнее и взять себя в лапы. — Скажи мне, к-кто ты? — робко прошептал он. “Ох, я... не знаю. С самого начала твоего пути, я будто часть тебя... Я твой свет, Фибо.”