Устаешь ждать, но насколько хуже было бы, если бы ждать стало нечего.
В столице дождь. Он бил по асфальту и крышам дорожного транспорта. Приезжие прятались под зонтами, капюшонами и куртками. Девушка, которая получила багаж и всё ещё находилась в холле, ждала Анастасию Сёмину. Руки в карманах, глаза снова изучали незнакомцев. Подруга обещала встретить, однако около десяти минут назад прислала СМС:«Сёма»
Задерживаемся, жди нас 1:56 И Кира ждала, поскольку в этом городе она была ровно столько, сколько раз проходили соревнования в Москве. Всегда с тренером и друзьями с группы, но никогда самостоятельно. Она опустила взгляд, вспомнив времена, когда занималась профессиональным спортом. А ведь у неё были все шансы «выбиться в люди». Даже заработала КМС, но… Но сама проебала жизнь, где её знали, как спортсменку, которая верно идёт к своим целям; где бабушка с дедушкой неизбежно гордились ею, ожидая каждый раз дома; где имела возможность обеспечить и себя, и их. Но наркотики разрушили всё. Запрещённые вещества забрали спорт, — а он для Киры был на тот момент всем. Но и эти же препараты подарили Кристину. Только что тогда было лучше? Выбора не предоставляли, ибо наркотики решили всё за неё. Только для родных девушка так и осталась спортсменкой, возлагающей большие надежды, когда давно бросила спорт и ушла в «кайф». Если бы не начала работать в том клубе, если бы отказалась, то всё было бы иначе. Может быть, кто-то подкидывал испытания, заставляя ломаться? Чтобы в итоге изменить взгляды на жизнь, чтобы в конечном счёте быть счастливой? Да какое счастье? Кира не была счастлива длительное время, за исключением тех самых периодов любви к Кристине и бесконечных часов с бабушкой и дедушкой. У Киры на секунду пропало дыхание, когда она увидела до боли знакомую женскую фигуру в бежевом плаще. Та разговаривала по телефону, держа второй рукой ручку чемодана. Блондинистые волосы по плечи слегка играли с ветром. Девушка боялась посмотреть страхам и прошлому в глаза. Убежала, закрыла, постаралась забыть. Незнакомка стояла спиной, и Кира выдохнула только, когда та повернулась в профиль, ища кого-то глазами. Расстались они с Кристиной плохо, потому будто камень с души упал, когда незнакомка оказалась действительно незнакомкой. Кира любила её, по-своему, странно, но что-то испытывала к Захаровой. Голубоглазая девушка была похожа на неё характером и внешним видом. Обе были вспыльчивы, иногда агрессивны и жутко ревнивы. Потому в отношениях никогда не было того покоя, какого хотелось бы любому человеку. Скандалы, рукоприкладство, страсть. Кира не знала, как они прожили вместе почти полтора года, когда она была абьюзером, а Кристина — манипулятором. Порой роли менялись. Но девушке нравились опасные игры, когда приходишь домой с мыслью о том, что вечер не будет спокоен, ибо знаешь о том, что твой партнёр проявил интерес к другому человеку. Что Кира, что Кристина ревновали друг друга до невозможности, не давали воздуха свободы, ограничивая во всём. Но если первой стоило по-настоящему разозлиться, чтобы та прекратила контроль, то вторая попросту имела границы. Кристина не могла ударить свою девушку со всей силы, потому что не хотела делать больно. Иногда она складывала руки, позволяя той брать главенство над собой. Ревность, крики, драки, слёзы, страсть и любовь — составные их отношений. Многие посчитали бы это довольно странной любовью, но они могли лишь так. По крайней мере Кира способна только на такие чувства. Она ненавидела, когда контролировали, запирали дома и проверяли телефон, потому всегда находила способы выбраться. Стоило Кристине перейти черту, как тиран в Кире давал о себе знать. От него страдали обе, но и обе знали, что любят друг друга. Бывшие отношения только изнурили и выжали все соки. Пустоту помогли заполнить наркотики и алкоголь. Если раньше она употребляла понемногу и время от времени, то после расставания всё чаще и больше. Доза увеличивалась раз в два-три приёма, и Кира сама испугалась за свою жизнь. У неё есть ради кого жить, идти к целям и добиваться их. А, возможно, ей хватило одного раза, когда за жизнь девушки боролись врачи. Медведева вернулась в реальность, когда кто-то коснулся её плеча, отчего та вздрогнула и повернулась. Перед ней стояла Настя, а рядом молодой человек брюнетки. — Привет, — улыбалась брюнетка. — Думали всё, не найдём тебя здесь, — а Кира молчала. Прежде разговорчивая и общительная в ней личность куда-то спряталась. Хотелось одного — покоя. Лечь бы в постель и уснуть крепким сном, а позже почувствовать умиротворение. — Ну ты так и будешь молчать? Кира. Своими карими глазами она смотрела в такие же напротив, но будто глядела сквозь. Сёмина была подругой, с которой всегда весело и задорно, но именно в эту секунду Кира желала тишины. Скорее всего, анализ своей жизни пробудил молчание. — Отвези меня хоть куда-нибудь, — попросила она, взяв сумку и ручку чемодана. Настя улыбнулась на выдохе, кивнув. Положила руку на её плечо и повела к выходу. Молодой человек по имени Глеб, проявив вежливость, забрал у Киры чемодан, несмотря на сопротивление. Однако сумку она не отдала, словно чего-то опасалась и берегла содержимое. Промозглая и холодная погода отражала душу девушки. Подняв голову, Кира увидела только серое небо. На проезжей части стояли автобусы и такси, а на тротуаре незнакомые люди с чемоданами и зонтами. Она чувствовала, что поступает неправильно, не разговаривая с Настей, потому, остановившись повернулась к ней. — Мы поговорим. Но потом. Сейчас никакого настроения нет. Та держала чёрный зонт одной рукой, а другой провела по волосам Киры, сказав: — Конечно, куда ты денешься? Мы не виделись почти год, хочется узнать, что с тобой было. А пока поехали домой. — Спасибо, — коротко улыбнулась Кира, хотя благодарность ей не свойственна. Все трое направились к ожидающему такси, погрузили в багажник чемодан и расселись по местам. Кира выбрала переднее сиденье, поскольку дорога всегда привлекала и манила. Друзья находились сзади, потому она боялась посмотреть в боковое зеркало, чтобы не встретиться с глазами Насти. Автомобиль выехал с территории аэропорта, в это время девушка прокручивала в голове воспоминания. Крепко держа левой рукой руль, Кира давила на газ. Машина ехала по шоссе в тёмное время суток. Правая ладонь покоилась на бедре Кристины, не сильно сжимая часть тела. Адреналин бушевал в крови обеих, но больше всего в водителе. Она гнала так, будто погоня и вот-вот полиция поравняется с ними. На дороге не было ни одной машины, чему она была рада. Музыка лилась из колонок, приглушая звук дождя, бьющего по крыше. Переключив коробку передач, сбавила скорость, сделала громкость потише и обратила внимание на Кристину. Нащупала руку той и переплела их пальцы, после чего убедилась, что на встречной полосе нет транспорта. Она повернула голову и рукой притянула девушку к себе. Закрыв глаза, губы соприкоснулись с чужими и стали размыкаться. Поцелуй продлился не дольше пяти секунд, ибо она помнила о дороге. — Мне такое нравится, — с энтузиазмом призналась Кира, вернув взор на шоссе. Руку той она не отпустила, а только сильнее сжала, словно кто-то её заберёт. Но Кристина «от» и «до» принадлежала ей, потому никто даже не осмеливался не так посмотреть и тем более совершить провокационное действие. — Чувство адреналина или то, когда я делаю так? — Кристина развернулась и потянулась к шее Киры, проведя по небольшому участку языком, а после прикусила. Вторая прошипела от приятной боли, выдернула свою руку и припечатала ту к креслу. Она обездвижила Кристину, держа часть руки до локтя у её шеи, применяя силу. Поглядывая иногда на дорогу, она заставляла мирно сидеть на месте. — Не играй с огнём, девочка, — выгнула одну бровь. Голос прозвучал строго, но в нём улавливалось то, что и Кире по душе такие игры. Кристина прекрасно знала свою девушку, потому стала отпираться, выводя ту на агрессию. — Задушишь или убьёшь нас обеих? — улыбалась Кристина, смотря в лицо и наблюдая за её действиями. В свою очередь, Кира начала тормозить и в итоге припарковалась у обочины, выйдя из машины. Обойдя спереди, открыла дверцу со стороны Кристины и рывком вытащила ту из салона. Дождь всё также лил как из ведра, от чего обе мгновенно намокли. По кончикам волос стали скатываться капли, а по коже течь вода. Кира сжимала шею девушки пальцами, получая удовольствие от своих манипуляций. — Захочу, убью, задушу или расчленю, не знаю. В любом случае я могу делать что угодно, потому что ты моя. — Так давай. Прямо сейчас. — Не так быстро, кисуль. Ты мне ещё нужна. — Безбашенная, — фыркнула Кристина с улыбкой на лице. Конечно, не убьёт. Причинит боль, применит силу, но не убьёт. А если и сделает это, то потом пожалеет. Кира Медведева, насколько бы жестока ни была, не способна на убийство. Где-то в глубине она просто девочка, которая тоже хочет быть защищена. — Сучка, — усмехнулась Кира, расслабив хватку, после чего впилась в губы напротив. Тут же углубила поцелуй, проходясь языком по кромке зубов и встречаясь с чужим. Одну ладонь подняла выше — к мокрым волосам. Слегка сжимала и притягивала к себе. Вторую руку опустила к талии, надавливая. Одежда промокла насквозь, потому прилипала неприятно к коже. Киру возбуждала такая Кристина. Когда пререкалась, отвечала злобой или кричала. Когда пробуждала внутри ревность и ярость. Когда в результате подчинялась, становясь её маленькой девочкой. И всегда, всегда брала вверх над ней, сколько бы Кристина не пыталась быть главной. Если удавалось, то только потому, что Кира позволяла эту шалость. Ей проще быть той, кто контролирует, нежели быть жертвой. Вдруг кто-то посягался на то, чтобы «приручить» девушку, то непременно получал порцию агрессии, злости и силы со стороны Киры. Она никогда не подчинялась никому, делала вид, но не делала это по-настоящему. Девушка не заметила, как они приехали к одной из высоток жилого комплекса. Она покинула автомобиль, забрала чемодан, остановившись на долю секунды, чтобы задрать голову и ощутить на лице капли природной воды. По талии скользнула чужая ладонь, после чего перед девушкой появилась Настя, которая находила состояние подруги странным. Да сама Кира считала себя такой, но ничего с этим пока сделать не могла. — Не хватало того, чтоб ты заболела. Пошли, — тон позабавил девушку, потому она опустила голову, усмехнулась и ответила: — Не дождёшься, я ещё тебя переживу, — и развернулась, шагая к дому напротив. Глеб и Настя смотрели в спину, переглянулись и последовали за ней.***
Кира осматривала небольшую комнату с двуспальной кроватью посередине. На стенах бежевые обои с каким-то узором. Окно расположено напротив двери, а раздвижной шкаф слева от неё. Имелся даже рабочий стол с полками выше, который девушке точно не пригодится. После она посмотрела на Настю, мысленно благодаря её за всё. — Не надо, — подняла брюнетка две ладони, прочитав в глазах благодарность. — Живи сколько нужно. Вот когда заработаешь на съёмную, переедешь, а пока будешь жить с нами, — будто приказывала. Само собой, той это не нравилось, но она не стала возражать. Однако поставила себе цель скорее найти работу и съехать. Всё-таки женатой паре лучше быть вдвоём, а Кира уже чувствовала себя лишней. — Слушай, — выдохнула Кира, положив сумку на пол и встав напротив подруги. Набрала в лёгкие побольше воздуха и начала: — Я здесь для того, чтобы изменить хоть что-то в своей ёбанной жизни. Ты не знаешь всех подробностей и историй в целом, я расскажу, но со временем. В Москву я приехала, чтобы работать и заработать на достойную жизнь бабули с дедулей. Они и так вкладывали в меня, а теперь моя очередь. Но дело не только в них, — вдох и выдох. — В Нижнем осталось всё то, от чего я хочу избавиться. Если бы ты знала меня хотя бы несколько лет, то сама могла бы сравнивать. Сейчас я поняла самое главное, и ты пойми, — здесь я ради себя. Я как дерево, от которого исходит всё… Они многого не знают, для них я — Кира из семнадцатого года. Пусть так и будет. А пока я начну с нуля. В глазах застыли слёзы, потому что всегда, когда тема касалась самых родных, то непроизвольно солёная вода катилась по щекам. Сейчас она сдержалась, сжала волю в кулак и не заплакала. Губы пересохли, потому облизнула и развернулась, присев на край кровати. Кира посмотрела на свои ладони, поймав себя на мысли, что эти руки помнили всё. Они хранили в памяти сухость бабушкиной кожи, сильные руки дедушки, нежность щёк Кристины, стёкла алкоголя, таблетки наркотиков и кожаный руль автомобиля. Её руки помнили всё — даже то, о чём девушка давно позабыла. Больно прикусила нижнюю губу и сжала ладони в кулаки с такой силой, что короткие ногти вонзились в кожу. Рядом опустилась Настя, которой и сказать было нечего. Может, они и не виделись долгое время, но она чувствовала сколько боли держит в себе Кира. Та всегда была сильной и смелой, но в данную секунду она слаба. Слаба настолько, что в душе пусто и глухо. В мире Киры Медведевой практически не осталось радостей. Если бабуля с дедулей — одно, то одиночество — другое. Для девушки это слово имело множество смыслов и значений. Например, внутреннее состояние. Её психика всё же находилась под угрозой, но она честно делала всё, чтобы жить, как все. Но «как у всех» у неё не было и не будет никогда. «Как у всех» означает нормальную семью, в которой мать тебя любит, как и отец, или он хотя бы присутствует в жизни; прекрасное детство, а не воспоминания об алкоголиках в доме; здоровые отношения и серьёзные планы на будущее. Всего этого Кира была лишена. Но и всё это сделало её той, кем она являлась в настоящем. На сегодняшний день есть все шансы получить то, что девушка хочет. Нужно, как и обычно, взять себя в руки, задушить боль и прошлое, чтобы не мешало, а затем встать и пойти. Только одна слезинка скатилась по щеке, после чего она вспомнила, для чего прибыла сюда. Ради себя и будущего родных. Она хотела, чтобы в их глазах искрилась радость и гордость, чтобы они улыбались и были счастливы. — В любом случае, я тебя не брошу, — прошептала Настя, обняв подругу двумя руками. Та упала в объятия, сомкнула руки за чужой спиной и прикрыла глаза. Сёмина, находясь на расстоянии или рядом, поддерживала, порой молчала, но всё равно оказывала дружескую помощь через особую связь. Кира разрешила себе на какое-то время не думать о проблемах, а просто ещё раз понять, что у неё лучший друг, который мог бы быть. — Мне сложно признавать, но я благодарна тебе, — добрые слова лились из девушки, хотя ранее она не замечала за собой великодушия. Наверное, смена обстановки всегда кардинально влияет на людей. Кира чуть крепче сжала руки, растворяясь в моменте. Она долго не обнимала никого. Потому что не нуждалась и не считала важным. Но как только на пути появляется человек-лучик, то мнение меняется. Так неужели Кира, которая не ценила людей и считала их лишь расходным материалом, маленькими шажочками становилась другой? Или всё-таки помутнение разума?