Стараться забыть кого-то — значит все время о нем помнить.
Несколько официанток переодевались в униформу, в то время как Кира застёгивала пуговицы на чёрном жилете поверх такой же рубашки. Тонкие голоса и частый смех не нравились ей, ибо две самые противные сотрудницы оказались именно с барменшей в эту минуту. Карие глаза успели изучить почти обнажённые тела Оли и Мишель, найдя их неплохими, даже красивыми. Но сами хозяйки вели себя откровенно, громко и вызывающе. Не зря Кира в первый же день посчитала Ольку шлюшкой. — А ты так и будешь смотреть на всех с высока? Может, спустишься уже? — обратилась брюнетка к ней, дав понять, что помыслы вовсе не добры. Кира справилась с пуговицами, подняла глаза на коллегу, сделав взгляд строгим. Ей категорически не нравилась эта персона, посмевшая подобным образом разговаривать с ней. Повернулась полностью и сделала два шага, став в глазах наблюдавшей Мишель властнее и сильнее. — Опуститься на твой уровень? Ниже плинтуса? Нет, спасибо, шлюха — твой удел, — оскорбила барменша, увидя злые глаза Оли. Первая довольно улыбнулась, после чего вернулась к своему шкафчику, хлопнула дверцей и закрыла на ключ. Брюнетка же, подошла, ударила ладонью по дереву и показала злобу. — Дерзкая? Какого чёрта ты так меня называешь? Ты не за гаражами, а в приличном обществе, — Киру открыто смешили подобные слова. Она наклонилась, оказавшись лицом к лицу к брюнетке, выгнула бровь и улыбнулась одной стороной лица. — Будь я на твоём месте, молчала бы о приличии. И, — неожиданно для Оли и Мишель она ударила кулаком по шкафчику, чуть ли не задев пальцы оппонента. — Ещё раз ты и твоя шавка откроете свои грязные рты в мой адрес, глубоко пожалеете. Не играй с огнём, шлюха. Кира выпрямилась, выдохнула и развернулась, услышав в спину: — Да пошла ты нахуй! Остановилась, стиснула зубы, сжала ладони в кулаки, переборов себя, чтобы не раскрасить личико Мишель. Поэтому лишь повернулась вполоборота, проговорив через плечо: — Прощаю за тупость, тормоз. Она смотрела в её глаза, видя не девушку, которая пытается казаться крутой, а серую мышь и шестёрку Оли. Поняв, что две подруги вызывают отвращение, удалилась из комнаты. Конечно, барменша понимала, что нажила врагов, которые будут стараться испортить рабочую атмосферу, но была уверена, что они ей не соперницы. Клуб только готовился к открытию, потому музыка ещё не играла, зал пустовал, но цветной свет уже освещал просторное помещение. Толя пока не вышел, хотя девушка встретилась с ним на входе. Она принялась подготавливать бар, ставя алкоголь и шейкер поближе, протирая стеклянную посуду и стойку. Барменша была занята своими мыслями, предвкушая ночь, поскольку одна работа помогала отключиться от проблем. Сегодня девятое октября — один из дней осени, когда серые будни становились дождливыми, холодными и сырыми. Но именно в этот вечер погода была прекрасна, потому хотелось погулять в тёмное время суток по улицам столицы. Или походить по крыше высотного здания, наслаждаясь ветром и звёздным небом над головой. В поле зрения появились Оля и Мишель, что присели за столик в углу. Кира чувствовала их косые взгляды, продолжая делать свою работу. Самой главной стервой клуба была именно Оля, которая вызывала лишь негативные чувства. Ненароком барменша подумала, что брюнетка не вытерпит и сдастся в их «войне». Девушка себя в обиду не даст, включит режим «пацанки» и преподаст несколько уроков несносной девчонке. Но ,что льстило Кире, так это власть. Она могла нанести вред Ольке морально и физически. Причинить ей боль — хорошая мысль. Рядом возник Толя, взявшийся за свою сторону инструментов. Он некоторое время посматривал на напарницу, после чего не выдержал. — Что ты ей сказала? — Киру поразила скорость новостей в этом клубе. Она ехидно улыбнулась, повернулась к нему и отставила посуду в сторону. — Уже поплакалась? — Толя встал напротив, а блондинка прочла по выражению лица недовольство и грусть. — Весь коллектив в курсе. Это правда, что ты её ударила? — у девушки глаза на лоб полезли. Она захотела прямо сейчас выйти из-за стойки, подойти к Оле и нанести удар в лицо кулаком, дабы оправдать этот бред. — Да она ахуела! Ты чё думаешь, что я настолько ёбнутая, чтобы избивать эту шлюху? У меня есть мозги, в отличие от этой, — её переполняли вспыхнувшие гнев и агрессия. Её глаза горели красным огнём, ибо зря шлюшка начала эту битву. В это время напарник попытался её успокоить. — Эй-эй, потише, ладно? — хотел было положить ладони на чужие плечи, но та одёрнула и ясно дала понять, что не хотела тактильности. — Хочешь знать, что она ещё наплела про тебя, пока мы курили? Кира стиснула зубы, нахмурилась и кивнула, мол, удиви. — А-ля, ты через постель с хозяйкой сюда попала. Мне отвратительно это говорить, — замнулся. — Говори как есть, это не твои слова, — прошипела барменша, готовясь услышать новый пиздёж о себе. — В общем… — Толя! — Ты её трахнула. — Чего блять?! Кира вскипела, громко ударила ладонью по барной стойке, что стаканы, которые стояли на ней, издали звенящий звук. Это была уже не Кира, а вторая личность, которой похуй на всех. — Тварь ебанная, — это услышали ещё и проходившие мимо Катя с Настей. Блондинка опёрлась о грань стойки ладонями, часто дыша. Знала, что это провокация, потому не поддавалась. Она лишний раз убедилась, что умом Оля обделена, ведь её предупреждали. Глубокий вдох и выдох. — Как-нибудь передай этой… суке, что шлюхам веры нет. После этого ушла, из раздевалки взяла пачку сигарет и зажигалку и поторопилась на улицу. Железная дверь скрипнула, а Кира почувствовала свежий воздух. Она спустилась по лестнице, закурила, а в голове прокручивала цитаты врага. Её разрывало на части от того, что ночь начиналась таким образом. Раздражали физиономии Оли и Мишель, решившие идти против неё. В таком случае Кира не останется в стороне. Никто не имел права её оскорблять и распускать грязные слухи. Сигаретный дым растворялся в воздухе, уносил с собой образ раздражителя и помогал прийти к верному поступку. Когда она открыла глаза, то увидела спускавшуюся по ступеням Лизу. Последняя подошла, явно имея слова, чтобы что-то сказать. — Она отвратительна, ты не такая. Ты бы никогда… — голосок звучал так трепетно, будто брюнетка по-настоящему переживала за коллегу. — Пиздёж и провокация, Лиза. Скажи, ты ей веришь? — Честно? — прикусила нижнюю губу, с осторожностью смотря на блондинку. — Нет. Она обо мне в своё время такого наговорила, а в итоге сошлась с тем, с кем я якобы спала в VIP-комнатах. Кира усмехнулась, затянулась и быстро выдохнула. Посмотрела на добрую официантку с чувством благодарности и была рада, что одна Лиза хорошо её понимала. Она не боялась слухов, попросту выводил из себя тот, кто поливал имя Медведевой грязью. Человеком Кира назвать Олю не могла. — Сука последняя, вот кто она. Пусть потом не жалеет, что связалась со мной. Будет ей ненависть, раз шлюха этим питается, — бросила бычок под ноги, затоптала подошвой и избавилась от него(?). Она сунула руки в карманы, желая пройти мимо, но чужие тонкие пальцы обхватили запястье. Остановилась и встретилась с глазами Лизы. — Не разумнее ли дать наиграться, и она сама отстанет? — Нет, кисунь, так не работает. Я сделаю по-другому, — подмигнула и ушла в сторону лестницы. Кира не хотела просто избить Олю, ей хотелось морального уничтожения и унижения. А для этого необходимо немного времени.***
«3:43». Людей к этому часу становилось меньше. Однако музыка всё ещё била по слуху, а свет стал раздражать. Кира наблюдала за толпой танцующих, играясь языками с пирсингом на нижней губе. Старалась глазами найти Лизу, которая недавно принимала заказ у третьего столика. Попадались другие официанты, но среди них не было той, которая была нужна. Зато пару раз она наткнулась на злые взгляды Ольки, которая то стояла у стены, то выходила из кухни. Честно сказать, барменшу уже смешила девчонка, серьёзного настроения «биться» с ней нет. — Толь, — еле дотронулась девушка до локтя напарника, когда тот смешивал ингредиенты для «Кровавой Мэри». — Это ведь многоэтажное здание, — на этих словах он повернул голову на неё. — Тут есть выход на крышу? Парень оставил занятие, внимательно посмотрел на Киру, пытаясь отыскать подвох. Но она спрашивала из настоящего интереса, искренне и без капли корысти. — Ищешь места для убийства? — выгнул бровь. — Ты долбоёб? — легонько ударила ладонью в плечо, вызвав у него смех. Он потёр данную часть тела, с улыбкой смотря на девушку. — Хотя идея заманчивая, но нет. Серьёзно, есть? — Да есть, есть, — выпрямился Толя. Она ждала, потому продолжил: — Видела белую дверь около, так называемой, курилки? — Ну? — Она всегда открыта, хотя там висит замок. Просто убери и взлетай вверх по лестнице прямиком на крышу. — Что не спроси, он всё знает, — улыбнулась барменша. — Спасибо, кстати. — Да не за что. Но не шароёбься там в пик ночи. Лучше после двух или трёх, потому что засечь могут. — Засечь? — О том, что замок легко дёрнуть знают не все, поэтому осторожнее. — Хорошо… — Кира кивнула, развернулась, а потом голову посетила прекрасная мысль. — Толян, постоишь тут маленько один? Бармен усмехнулся, догадываясь, что её детское любопытство выше ответственности. — Иди. — Бля, обожаю тебя. После она убежала в сторону чёрного входа, заметив там такую же железную, но белую дверь. Рядом никого не было, поэтому сняла замок, открыла её и осторожно закрыла за собой. Серая лестница вела на самый высокий этаж. Она подняла голову, увидя сотни ступеней, улыбнулась одной стороной лица и помчалась к цели. Оказавшись на последнем этаже, девушка увидела тёмно-серую дверь, ручку которой дёрнула на себя. Порадовалась, когда железная преграда приоткрылась. Холодный ветер тут же обдал открытые участки кожи, но она перешагнула порог и ступила на крышу. Совершила шаги до центра, почувствовав счастье внутри. Посреди Москвы, на высоте пятидесяти метров от земли Кира ощущала покой. Пусть холод пробирал до дрожи и заставлял поёжиться, но именно его воздух помогал лёгким работать иначе. Девушка закрыла глаза, задрала голову и раскрыла руки, придав себя ветру. Он щекотал кожу и играл с некоторыми прядями волос. Проникал в организм, словно забирал весь яд. Сердце Киры билось так приятно, что захотелось жить, смотреть, работать, чувствовать и любить. У неё возникло дикое желание прямо сейчас броситься в объятия бабушки с дедушкой, услышать голоса вживую, а не в трубке телефона, увидеть родные глаза и тёплые улыбки. И Кира ненавидела себя за то, что творила за их спинами. Открыв очи, она сделала ещё несколько шагов — ближе к краю. Посмотрела на эти огоньки зданий, электропередач и вышек, поняв, что здесь чувствует себя собой. На этой крыше, где никого нет, она могла открыться. Мысли были спутаны, но было возможно что-то понять. Эхом в голове отдавались голоса бабули и дедули, бывшей возлюбленной, Наташи и отчима, и последний женский принадлежал Лизе. Киру и этих людей ,кроме милой официантки, связывала боль. Но единственные, у кого она хотела бы попросить прощения и сказать, что любит, — бабушка и дедушка. За всю свою жизнь Кира ни разу не призналась им в своей безграничной любви. Не было сил произнести трёх простых, но таких важных слов. В глазах начали скапливаться слёзы, потому подняла глаза к небу. Чёрное полотно походило на её жизнь. А редкие мерцающие звёзды были теми самыми надеждами на лучшее. Подняла уголки губ, находя такое сравнение наиболее подходящим. А там, справа, сиял новый полумесяц. Этот спутник — сама Кира. И среди тёмного звёздного неба она светила ярче всех. Облизнув пересохшие губы, она пообещала себе, что как только вновь поедет в Нижний Новгород, то непременно скажет родным о том, как сильно она их любит. А пока сняла с себя жилет, положила на бетон и села на него, попутно доставая телефон. Она держала его в руках, думала, а надо ли? Но что-то внутри подсказывало «надо».«Лизок»
Поднимись на крышу, я здесь. И возьми себе куртку
4:08
СМС получил статус «Доставлено», после чего Кира просто наслаждалась моментом. Красивая Москва окружала девушку, окутывала и принимала в свой дом. Она была довольна, даже счастлива, что сейчас находилась здесь и сидела на этой чёртовой крыше. Был слышен гул машин, который мешал слушать мелодию ветра. С закрытыми глазами Кира погружалась в себя, забывая о реальности. Блондинка крепко сжимала пальцы на чужой шее, тогда как её девушка была припечатана к стене. Первая смотрела с гневом, ненавистью и ревностью. В её крови бушевал алкоголь, смешанный с таблеткой наркотика. Ей было абсолютно плевать на то, задушит ли вскоре Кристину или убьёт по-другому. Та вырывалась, кричала и била по её рукам. Но Медведева не ослабляла хватку, смотря с наслаждением на то, как она задыхалась. — Ты, сука, моя. Неужели сложно выучить эти слова? Это что, блять? — ткнула своей девушке в лицо переписку с некой «Викой». Вторая не могла произнести и слова, воздуха катастрофически не хватало. — Какого хуя она пишет тебе… — прочла с экрана: — «Очень хочется увидеть тебя, солнышко». Ты ахуела?! Какое нахуй «солнышко»? Она чуть расслабила пальцы, чтобы Кристина прохрипела: — Я… Я ей не… писала… п-подобного. — Я, нахуй, не спрашиваю, писала ты или нет! Какого, блять, хуя ты с ней вообще переписываешься?! Кира резко отпустила девушку, что та упала на колени, хватаясь ладонями за свою шею. Она пыталась дышать и заставлять сердце биться нормально. В это же время первая читала переписку не только с Викой, но и с другими. Её выводила из себя мысль, что Кристина желанна ещё кем-то. Но если… — Хочешь к ней? — не отрываясь от телефона, ходила туда-сюда блондинка. Она порой усмехалась, поражённая смелостью и наглостью своей девушки. — Хочешь, я спрашиваю?! — остановилась и посмотрела прямо на подавленную Кристину, которая пыталась сдержать слёзы. — Нет! — крикнула она. Было похоже на то, что с ней как с игрушкой. Можно обнять, вырвать части тела или вовсе выбросить как ненужную. Но ведь Захарова любила лишь свою Киру, — ту, которая чуть ли не задушила минуту назад, проверяла сейчас телефон и снова посмела поднять руку. — Нет? — усмехнулась Медведева. Села на корточки напротив, взяла за подбородок, смотря точно в глаза. — Ты чё, блять, со мной играть решила? Забыла как мне в любви клялась? И как я, сука, всё для тебя! — Не забыла! — истерично бросила Кристина. — Я тебя люблю! За что только, не знаю. Ты — ебанная мразь, из-за которой я дышать, блять, даже не могу! Сначала Кира молчала, но после внезапно схватила за горло, прошипев в лицо: — С этого дня отсюда без моего ведома ты не выйдешь, поняла? А это, — показала своей девушке её же мобильный. — Тебе больше не нужно. Грубо отпустила и ушла прочь из квартиры, предварительно забрав все комплекты ключей. Она закрыла на все обороты и сунула все металлические изделия в карман, а гаджет — в другой. Уж лучше Кристина будет под замком и без связи, чем общаться с кем попало. Запертая в квартире девушка могла быть только Киры, поэтому наказания за проступки страшные. Барменша открыла глаза, находясь в ужасе от прошлой себя. Она могла на несколько дней уходить, оставляя уже бывшую девушку в закрытой квартире без телефона. Сейчас Кира себя ненавидела, но понимала те чувства. Ревность и собственничество брали вверх над разумом, из-за чего «срывало крышу». Она вздрогнула, махнула головой и попыталась переключиться на реальность. В настоящем кто-то подошёл сзади, поместив тонкую ладонь на её плечо. Девушка обернулась и увидела Лизу. Она облегчённо улыбнулась, но в ту же минуту сменилась в лице: — Ты сообщение вообще читала? — Читала, — брюнетку поразил этот вопрос. — Тогда где куртка? — Там, где ей и место. В шкафчике. — Что она делает там, когда здесь холодно? — Мне нормально. — Лиза, если… Она замолчала потому, что поняла, что показывает ей тёмную сторону. Нельзя, чтобы официантка разочаровалась в ней. Девушка сделала глубокий вдох, подвинулась и указала на место рядом с собой. Та неуверенно, но присела, а Кира поняла, что Лизе уже холодно. Их руки соприкасались, потому барменша чувствовала температуру чужого тела. Но упёртость брюнетки не позволяла отправить вниз за верхней одеждой. — Зачем ты меня позвала?