Всё старое ушло, а новое не
появилось.
Кира на автомате протирала и раскладывала необходимую посуду по местам, думая о той, кто прямо сейчас возвращал на место меню. Клуб опустел, остались только они вдвоём и охранник на входе, который, наверняка, дремлет. Блондинка не поднимала взор, опасаясь встретиться с глазами Лизы. Перед ней она чувствовала вину. Сначала Медведева делала шаг вперёд, а потом делала два назад. За это было стыдно, ибо девушка не могла понять ни себя, ни дальнейших действий. На периферии сознания она понимала, что нужно что-то делать, либо сдаваться, либо бороться. Но только одной частью души барменша хотела отступить, а другой — биться. Так сильно и невозможно она влюбилась в Елизавету, надеясь, что их отношения не обречены. Закончив, девушка замерла на месте и подняла глаза, увидя хрупкую Лизу в конце зала. Та только что притащила ведро с водой и швабру. Кира решила помочь, потому обошла стойку и поспешила к брюнетке. — Лиз, дай помогу, — рукой потянулась к швабре, а официантка удивлённо посмотрела, не давая предмет в руки. — Да что с тобой? Мы вместе должны, забыла? — Забыла, по-моему, ты, — фыркнула Лиза, уходя со шваброй и ведром в другой угол. Медведева посмотрела непонимающе, а после двинулась к коллеге. Она резко забрала все принадлежности для уборки, что брюнетка не успела опомниться, и отставила в сторону. — Кис, что происходит? — накрыла ладонями она плечи Лизы, смотря точно в глаза. Ей казалось, что подруга была обижена, — и она не ошибалась. — Из-за чего такой холод и безразличие? Официантка усмехнулась, прикусив нижнюю губу и отвернув голову влево. Через несколько секунд вновь взглянула на блондинку, говоря: — Холод? Ты у меня спрашиваешь? После того случая мы, как обычно, не ходим вместе после работы домой, мы даже перестали общаться и смеяться. Кира, это ты охладела, а не я. Барменша опечалила взгляд, поняв наконец, как влияла своим поведением на неё. Их отношения правда стали холодными, хотя раньше девушки радовались компании друг друга. Если в течение рабочего дня они перекидывались парой слов, то вне девушки не контактировали. Кира и подумать не могла, что для Лизы она важна. А ведь картина так проста: Кира боялась причинить вред возлюбленной, тем самым делая только больнее. — Лиза… — смягчилась блондинка, выдохнув и переместив правую ладонь на шею и щёку той. — Я хочу тебе всё рассказать, честно хочу. Но я не знаю, что будет дальше, будет ли всё, как тогда. Она думала о своих чувствах, искренности и признании, боясь реакции брюнетки, которая последует после разговора. Но если девушка будет молчать, станет только хуже. Тогда остаётся рассказать всё и теплить надежду на лучшее? А «лучшее» не может казаться единственным вариантом? — Что я должна знать? — вполголоса спросила Лиза, не видя лжи в глазах напротив. — Всё. Ты должна знать всё, — отрезала Кира, убирая руки с её плеч и уходя в сторону. Она села за один из столиков, схватила пепельницу с края и вытащила пачку сигарет из кармана. Барменша взяла одну в зубы и подожгла кончик зажигалкой. Ей хотелось пролить свет на правду, рассказать всё, как есть, не тая ничего. Сможет ли Лиза принять её с той тьмой, что много лет сидит в девушке? Брюнетка села напротив, смыкая пальцы на столе в замок. Она внимательно посмотрела на подругу, проговаривая: — Я приму тебя любую. Медведева ненароком подумала, что Лиза умеет читать мысли, потому оскалилась и выпустила дым через губы и нос. Она склонила голову вбок, сбросив пепел. — Я ненавижу мужиков. Ненавижу, когда они руководят мной и говорят, что делать, — Кира всматривалась в её очи, ища там презрение. Но его не было. — Мне нравится, когда контроль беру я, когда меня слушаются и делают так, как хочу я. Соответственно, — затянулась она, — в отношениях точно так же. Мой партнёр полностью зависит от меня, финансово и психологически. А я делаю с ним, что захочу. Она смогла открыть правду, признаться не только себе, но и кому-то ещё, как страшна на самом деле. Если бы кто знал, что происходило в стенах одной из нижегородских квартир, счёл бы жителей за сумасшедших. Отношения Киры и Кристины варьировались от большой любви до лютой ненависти. Обе были подключены к аппарату ЭКГ, а кто-то наблюдал за кардиограммой, видя частые скачки. Да только спустя время линия, что прежде была кривой, стала прямой, сопровождаясь долгим соответственным звуком. — Мои прошлые отношения закончились плачевно для нас обеих. Когда всё трещало по швам, мы понимали, что финал понятен, но всё равно цеплялись друг за друга, — барменша держала кончик сигареты над пепельницей, смотря на то, как истлевший никотин и бумага падали на посуду. Она вернулась в больные воспоминания, идя против себя, — никому не рассказывать. — Что было после с ней и тобой? — тихо спросила Лиза, прикусывая нижнюю губу. Кира усмехнулась — та сложила пазл. Первая подняла взор на коллегу, улыбаясь одной стороной лица. — Я не видела её несколько лет, не знаю. Но я выбиралась долго и медленно из того болота, которое сама и создала. — Что значит «из того болота»? — Другими словами, дно. Я сидела там, закидываясь всем, чем можно было, запивала водкой или пивом. А потом… — отвела взгляд в сторону. — Я одной ногой оказалась на том свете. Лиза затаила дыхание и округлила глаза. — Только знаешь, — через десяток секунд вновь падала голос блондинка, смотря уже на неё. — Потихоньку моя жизнь меняется, появляется что-то новое и то, что мне до изнеможения нравится, — потянулась она рукой к Лизе, накрыв ладонь. А после словно что-то вспомнила и убрала конечность, припадая губами к сигарете. Посуда полетела в стену, разбиваясь на осколки. Девушка швырнула стоящую рядом кружку, в то время как Кристина подпрыгнула на месте от неожиданности. Она молчала, не позволяя себе перечить разозлённой Кире, у которой глаза пылали синим пламенем. Сидя с опущенной головой, Захарова стискивала зубы и сжимала кулаки под столом, ощущая нарастающую злость внутри. — Сука, ебанная! — кричала Медведева, нависая над своей девушкой. — Я тебе тыщу раз говорила, куда-то собираешься, говоришь сначала мне. Если разрешу, пойдёшь. Какого хуя я прихожу домой, а тебя нет?! — она дала пощёчину Кристине, а молочного цвета кожу обдало жжение. Та повернула голову вправо, больно прикусив губу. К глазам начала подступать влага. — Мне тебя на цепь посадить, чтоб ты, сука, была покорной? — шипела она, играя желваками. Ей доставляли удовольствие унижения и причинения вреда. Но проблема заключалась в том, что жертвой всякий раз становилась любимая. — У меня никого кроме тебя нет! — выкрикнула русоволосая девушка так, что надорвала голосовые связки. Она закашляла, а блондинка воспользовалась слабиной. Грубо схватив за предплечье, Кира подняла девушку с места и бросила на пол. Захарова ударилась спиной и макушкой, но хотела отреагировать, да только Медведева была сильнее. Когда в ней бушевала ревность, то физическая сила возрастала в разы. Она села верхом на любимую, пару раз ладонью и кулаком ударив по чужой скуле и губе. На коже выступила кровь, на руке Киры отпечаталась она же. Увидя алые капельки и струйки, девушка очнулась. Медведева остановилась, придя в сознание и замерев в движении. Пелена с глаз сошла, потому она поняла, что натворила. Она переместилась к разбитой посуде, встала коленными чашечками на некоторые осколки и опёрлась ладонями о похожие. Острые остатки кухонной утвари порезали кожу рук, из-за чего кровь отпечаталась на паркете. Девушка дышала тяжело, приходя в сознание. Она не чувствовала боли от лёгких и глубоких порезов, ибо думала о том, что натворила. В очередной раз. По вискам Захаровой текли слёзы, она плакала от пары пунктов. Было больно от нанесённых увечий. Кира не доверяла, превращая их любовь в опасность. Она больше не чувствовала новой боли, потому раскрыла очи, не увидя Киры, которая ещё минуту назад нависала над ней. Кристина приподнялась, оглядываясь и разыскивая обидчицу. Около плиты в углу сидела женская фигура, обняв себя за колени и спрятав лицо в области сгибов локтей. Русоволосая девушка подушечками пальцев еле-еле дотронулась до своей окровавленной губы, прикрыв один глаз и выдохнув воздух. Наплевав на рану, она на четвереньках подползла к Кире, сев напротив. Это не первый подобный инцидент, посему Кристина не была испугана так, как пять месяцев назад. Их отношения длятся больше года, за время которых было многое. Она любила эту девушку, хоть и осознавала ужас ситуации. Сколько бы ни пытались уйти друг от друга, всегда возвращались обратно. От рукоприкладства Киры страдали обе, не в силах найти решение. Та попросту не могла контролировать себя в период агрессии. — Кир, — с хрипотцой произнесла Захарова, дотронувшись до её щеки. — Посмотри на меня. Пожалуйста, Кир. — Нет, тебе нельзя быть со мной. Я могу убить, ещё чуть-чуть и я лишу тебя жизни, — после Кира подняла голову, смотря на ту, кого любила всем сердцем. — Мне не нужна жизнь без тебя, — она и любила, и понимала, к чему они движутся. Конец неизбежен. — Однажды я просто вовремя не остановлюсь, а потом буду все оставшиеся годы ненавидеть себя, — теперь плакала Кира, не желая смерти возлюбленной. Она чисто и по-настоящему любила Кристину, но знала, что когда-нибудь не справится с негативными чувствами и не рассчитает силу. — Ты хочешь, чтобы мы расстались? — вполголоса задала вопрос Захарова, скользнув ладонью к её пальцам. Кира разомкнула губы, слыша частое сердцебиение, и начала отвечать на прикосновения, оставляя кровавые следы на чужой коже. — Нет. Но я хочу, чтобы ты была счастлива, — стекла слезинка. — Чтобы ты не терпела всего того, что терпишь со мной. Чтобы ты была в безопасности. Крис, я слишком люблю тебя, слишком. Кристина покачала головой в одобрительной форме и подалась вперёд. Она обняла любимую, получив то же самое в ответ. Они встали на колени и сомкнули руки за спинами, положив головы на плечи друг друга. — Кир, я люблю тебя, — призналась Кристина, после чего хватка усилилась, ибо Кира не хотела отпускать хозяйку души. Она крепко любила её, пусть и знала, что однажды действительно задушит своей любовью. И Медведева не прочь оказаться задушенной Кристиной. Если её не будет, то вторая будет счастлива и сможет жить спокойно. — Больше всех, — прошептала Кира, пообещав себе наконец дать полную свободу пока ещё своей девушке. Это значило, что она должна переступить через себя и отпустить Кристину, чтобы той элементарно было не боязно за жизнь. Блондинка затушила сигарету и облизнула кончиками языков губы, сложив руки на столе. Она не смогла просто так смотреть в каре-зелёные глаза официантки, потому встала с места, обошла деревянную мебель и села на колени у её ног. Накрыла ладонями бёдра брюнетки и взглянула со всей честностью. Та удивлённо наблюдала за коллегой, разрешая ей касаться своего тела. — Лиз, я боюсь, — почти прошептала Кира, опечалившись. — Я не понимаю, — нахмурилась Лиза. — Чего ты боишься, объясни? Медведева сделала глубокий вдох, взяла ладони девушки в свои и сжала. Она закусила губу, метаясь от одного решения к другому. Но ей было тяжело хранить все эти тайны от возлюбленной. Если Лиза её оттолкнёт, Кира не станет держать насильно близ себя. — Я боюсь, что сделаю тебе больно, не справлюсь и закончится, как тогда, — в пустом зале голос казался пронзительным и стрелял из лука в самое солнечное сплетение. — С кем? — самостоятельно сжала Лиза руки барменши. — Сначала я хочу тебе всё рассказать, чтобы ты знала обо мне правду, — пятисекундная пауза. — Я — плохой человек, с травмами, внутренними проблемами и расшатанной психикой. Моя бывшая девушка многое терпела, любила и была со мной, а я делала тоже самое. Ты не знаешь, сколько боли я ей принесла и принесла бы, если бы не расстались. Но… с тобой я чувствую себя другой. Тебя я правда хочу беречь и никому не отдавать, относиться нежно и со всей любовью. Лиз, я никогда не проявляла милосердие, а ты меня меняешь. Из-за тебя я стала добрее улыбчивее и живее… Ты когда-то спросила, зачем я тебя защищаю. Так вот отвечу, потому что хочу, чтобы ты была только моей… Тот вечер я помню наизусть, ещё в первый день знакомства я начала наблюдать за тобой, чтобы никто не приставал, не понимая тогда даже, к чему это приведёт, — Кира смотрела точно в глаза. Это говорило сердце, ведь полностью принадлежало Елизавете. — Кис, я влюблена в тебя, сильнее, чем думала. За последнее время я поняла, что никто мне не интересен, только ты. Как бы банально ни звучало, я тону в тебе, Лизок, — усмехнулась она от своих же слов. — Получается, ты третья. Лиза всё это время слушала, не желая отвергать Киру. Она видела искренность и была рада услышать что-то такое. Но боялась, ровно как блондинка, сделать больно. Они обе испытывали страх перед неизвестностью, посему не знали, как быть дальше. Брюнетка свела брови к переносице, переспросив: — Третья? — После бабули с дедулей, — широко улыбнулась Медведева. — Их я очень люблю, а следующая ты. Лиза отразила эмоцию, но затем стёрла с лица, ведь ей трудно. Трудно иметь отношения, будь то парень или девушка. Ответить взаимностью на том же уровне она не могла, потому проговорила: — Наверное, я должна кое-что рассказать о себе. Кира села на свои колени и принялась слушать, не выпуская ладони брюнетки. — Ты будешь шокирована, но у меня есть ребёнок. Полина, — упомянув имя дочери, брюнетка неосознанно улыбнулась, ведь так любила свою маленькую девочку. — Она живёт пока с моей мамой в Нижнем. Её отец ушёл от меня, узнав о беременности. Мне тогда всего восемнадцать было, я даже жить не хотела, потому что грезила о большом будущем, — опустила глаза, рисуя большим пальцем круги на тыльной стороне ладони Киры. — Я всегда хотела, чтобы моя семья была полной, чтобы мой ребёнок не чувствовал себя обделённым. А в итоге сейчас и без матери, — к глазам подступила влага, ибо не о такой судьбе своего ребёнка мечтала Лиза. Полина не имела возможности видеть маму каждый день, бежать в объятия и говорить такое родное вживую «Мамочка, я люблю тебя». Точно так же и Лиза не могла увидеть дочь, прижать к себе и ощутить её тепло. Она так скучала по дочке, желая скорее приехать хотя бы на пару дней в Нижний Новгород к семье. Картинка стала расплываться, так как девушка думала о Полине, ненавидя себя за то, что не была рядом в самое нужное время. Она сильнее сжала ладони Киры, больно прикусывая губы, чтобы не расплакаться. Если бы кто только знал, как брюнетка хотела сейчас быть с дочерью… В ушах эхом отдался детский лепет, тем самым нанося удар по слабому месту. Медведева выпрямилась и подалась вперёд, параллельно притягивая к себе чужие руки, из-за чего Лиза наклонилась. Она опёрлась лбом о её, закрывая глаза. Её хрупкая, но на самом деле сильная духом, принцесса была достойна большего. Новость о ребёнке удивила, но не оттолкнула. Стоя несколько недель назад в аэропорту родного города, она задумалась о настоящей семье. Чтобы за её плечом стоял человек, который подарил бы всю свою любовь. Чтобы она любила в ответ, оберегая своё чудо. Чтобы в последствие кто-то маленький и беззащитный с радостью в глазах подбегал при любой возможности и бросался на шею. — Не плачь, малышка, — прошептала блондинка, после чего мягко поцеловала в лоб. — Ты скоро увидишь Полинку, а она тебя. — Кир, я очень скучаю по дочери, очень, — слёзы вытекали из глаз, а тембр голоса говорил о бессилии. — Но мне нужно работать, чтобы потом её забрать. Кира чуть отстранилась, укладывая ладонь на щёку официантки, и нежно улыбнулась. Она была шокирована, но счастлива за Лизу, поскольку у той был человечек, который всегда будет рядом. Девушка желала счастья возлюбленной и знала, что в ближайшем будущем брюнетка улыбнётся широко-широко, заметив на горизонте своего ребёнка. — У тебя всё получится, слышишь? Поля будет гордиться тобой, когда подрастёт и поймёт, какая у неё замечательная мама, — самой хотелось плакать, потому что мама Киры находилась в неизвестном местоположении. Она никогда не слышала от Наташи слов любви и признания в страдании без дочери. Женщина вообще никогда не была ласкова с Кирой, разрушая представления о хорошем родителе. — Нет, она поймёт, что я слабая и безответственная. Я даже не могу обеспечить её, не могу дать то, что необходимо, не могу элементарно быть рядом, — накатывала истерика, а руки тут же охватил тремор. Солёная вода текла по щекам, с каждой слезинкой повышая температуру, и падала на одежду. Лиза винила себя в сложившихся обстоятельствах. Дочь могла быть с ней, но работа отнимала слишком много. Касательно деятельности, брюнетке не нравилось работать официанткой. В подростковом возрасте она мечтала быть художницей, работать в одной из просторных комнат своей квартиры и творить. С помощью искусства Лиза становилась живой. Она вымещала боль на холст бумаги и чувствовала в душе покой. Но реальность оказалась суровее. — Не надо так, — опустила Кира ладонь на предплечье Лизы. — Всё это временно, ты сама знаешь. Вы будете вместе и будете счастливы. — А если… — Никаких «если», — резко перебила она. — Осталось маленько потерпеть, кис, а потом ты заберёшь Польку к себе. На лице Лизы появилась лёгкая улыбка, а в глазах застыли слёзы. Она поняла, что Кира абсолютно права. Это временно, скоро всё станет другим. Положив небольшого размера ключик в ладонь, брюнетка закрыла потайную комнату с тёплыми воспоминаниями и пообещала вскоре вернуться. — Спасибо, — сквозь улыбку поблагодарила Лиза, смотря в кофейную гущу напротив. Та улыбалась в ответ, вернув руку в чужую. Медведева переплела их пальцы, дав таким простым движением опору. Брюнетка всегда могла полагаться на неё, невзирая на все обстоятельства, в то время как Кира окажется близко в любую минуту. — Что ты чувствовала, когда мы целовались? Кира отвела взгляд в сторону, не переставая улыбаться. В те секунды она была самой счастливой на свете. Сердце билось в приятном ритме, разжигая любовь. Она не знала, когда именно между ними установилась невидимая связь, но была рада, что кто-то за неё выбрал для неё же Лизу. Несмотря на открывшуюся тайну, Кира всё ещё хотела состоять с брюнеткой в отношениях. Да, боялась, да, переживала за объект любви, но так хотела любить и, возможно, быть любимой в ответ. — Как там говорят… — ухмыльнулась блондинка, посмотрев на официантку. — Бабочки в животе? Их было очень много, хоть взрывайся, — это чуть рассмешило брюнетку, а Кира порадовалась, что грусть сошла с бледного лица. — Лиза, я не жалею об этом. На самом деле с твоим появлением в моей жизни появилось солнце, хочешь верь, хочешь нет. Мы, конечно, не в книжном или киношном романе, но лично я хочу тебя осчастливить. Только, Лизок, я боюсь не справиться с собой, — нахмурилась и заговорила жалобнее. — Но сделаю всё возможное, чтобы не повторить сценарий прошлых отношений, услышав от тебя простое «да». — А… — закусила Лиза нижнюю губу. — Если между нами будет десять шагов, сколько ты сделаешь? — этот вопрос она задала осторожно, ожидая любого ответа, но не последовавшего. — Я сделаю все девять, если скажешь, что хочешь этого. И один шаг оставлю тебе, выбор останется тоже за тобой. — Говоришь, что не романтик, — улыбнулась брюнетка. — Поверь, с партнёром я не романтична. — Какая ты с партнёром? Кира задумалась, вспоминая начало и конец отношений с Кристиной. Тогда она шла на жертвы, меняла что-то в своей жизни, а потом разбудила тирана и уже он порушил всё. — Исходя из последнего опыта, — вернула взор блондинка на коллегу. — Точно скажу, что я ревнивая, до удушья ревнивая. Но если я состою с человеком в отношениях, люблю до сумасшествия. Мне нужно, чтобы и он любил меня, или зачем это всё? Я уже говорила, что он становится зависимым от меня, но не говорила, что и я от него. Только эмоционально и морально. Когда сидишь на антидепрессантах и не можешь слезть, вот так я люблю своего человека. Нависла тишина, потому что каждая думала об одном и том же. «Если мы будем вместе». — Лиза, ты как самый вкусный алкоголь. Пьёшь, пьёшь и не можешь напиться, хочется ещё и ещё. Потом правда появляется зависимость, а дальше ты уже алкоголик. — Ты бы хотела, чтобы были «мы»? — вполголоса поинтересовалась официантка. Кира покачала головой и улыбнулась. — Если этого хотела бы и ты. — Ты дашь мне время? — Кис, — убрала за ухо Медведева непослушные короткие пряди Лизы, делая это максимально нежно. — Я ни к чему не принуждаю. Мне важно твоё желание. Что бы ты ни решила, я приму всё. А вообще, — приняла сидячее положение. — Я очень хочу любить тебя, защищать и даже быть с тобой всю жизнь. Лиза была шокирована. Она и представить не могла, какую силу имеют чувства Киры. Даже не думала, что та вообще испытывает к ней что-то крепче какой-нибудь симпатии. Да только сама не могла ответить чем-либо. Блондинка ей нравилась, но не так, как она той. Девушка много думала о Кире, как о своём человеке, не приходя каждый раз к конкретике. — Проводишь меня сегодня до дома? — широко улыбнулась она. — Всегда, кис, всегда, — отразила улыбку Кира, светясь от счастья. Ей стало легче. Теперь брюнетка знала о ней больше, чем кто-либо, главное — знала об искренности. Сегодня, завтра и всегда она влюблена в самую красивую девушку в мире.