Горе парализует, любовь — мотиватор
куда серьезнее.
В центре двуспальной кровати по-турецки сидела Лиза. На согнутых ногах лежал блокнот, на одной из страниц которой она рисовала то, что около часа назад пришло на ум. По бумаге она вела линию карандашом, из-за чего оставались крошки грифеля. В голове был один лишь образ. Пару дней назад Кира призналась в чувствах, рассказав при этом свою историю. А брюнетка слушала и внимала, какой-то частью себя радуясь сложившимся обстоятельствам. Она видела добрые карие глаза, ощущала тёплые ладони и знала, что та не причинит ей боль. За всё время общения с барменшей, Лиза поняла, что глубоко внутри себя Кира хотела ровно того же, что и любой другой человек. Она улыбнулась, убрав карандаш, и увидела незаконченную картину. Но, как художник, девушка видела чётко и ясно то, что вскоре появится на бумаге. Под фонарным столбом, чей жёлтый свет падал на территорию, стояла Кира, одной рукой обнимая себя за талию, а меж пальцев другой держа у губ сигарету. Это отголосок прошлого, когда в одну из ночей Лиза увидела такую красивую коллегу, подметив, что хотела бы запечатлеть это навсегда. Тогда дым обволакивал девушку, пряча за собой секреты и пропасть неизвестности. А брюнетка смотрела и старалась скрыть улыбку, прикусывая нижнюю губу. Лиза хотела бы попробовать отношения не просто с девушкой, а с Кирой. Та много раз доказывала, что готова взять ответственность за объект любви, действительно беречь и защищать. А брюнетка хотела именно этого — разветвлений большой любви. Чтобы она крепко держала за руку человека, зная, что он не предаст. Чтобы она смотрела в глаза и широко улыбалась, чувствуя приятное сердцебиение. Чтобы кто-то, наконец, подарил обычное счастье. И чтобы элементарно любил всей душой. А слушая монолог Киры, сердечко ёкнуло и совершило кульбит. Блондинка была настоящей, — и это Лиза видела. Только всё ещё оставались сомнения. Но сомневалась девушка не в той, кто влюблён в неё, а в себе. Возможно, в будущем она-таки ответит взаимностью наравне, но не сейчас. Сейчас Лиза знала наверняка, что в ней живут чувства, которые уже развивались. Если бы не они, то брюнетку не тянуло физически и морально к Кире, словно та — кислород, без которого не выжить. Через пару часов девушки вновь увидятся, хотя ещё утром попрощались за двадцать минут до рассвета. Лиза помнила её руки, смыкающиеся за спиной; горячее дыхание на шее, приятно опаляющее кожу; соприкосновение тел, разрушающее все ранее возведённые стены. И помнила прокуренный голос, благодаря которому Кира обещала вечером зайти за ней, чтобы вместе отправиться на работу. Это не было предложением. Кира просто поставила перед фактом, а Лиза не перечила, понимая, что и сама не против такой затеи. Из мыслей о ней, вырвал телефонный звонок. Брюнетка подпрыгнула на месте, убрав блокнот и карандаш. Мобильный лежал на столе, потому она бросилась к деревянной мебели, видя на экране такое родное «Доча❤️». — Привет, Поль, — с улыбкой на лице произнесла Лиза, глядя на мольберт. — Ма-ама! Мама, привет! — послышался радостный детский голосок. — Мамочка, я очень скучаю, — тон стал тише. Лиза взгрустнула, ибо тоже скучала по дочери, но в данный момент не могла находиться рядом. — А когда ты приедешь? Бабушка говорит, скоро. А когда это — скоро? Мам, ну ты чего молчишь? Девушка присела на край кровати, не сдерживая слёзы. Она так давно не видела Полину, что и позабыла, что это такое, когда к тебе бежит твоё чудо и обхватывает твою шею. По щекам невольно начали течь слёзы, которые она тут же стёрла, сделав глубокий вдох. — Я тоже по тебе скучаю, моя маленькая. Это значит, что я приеду раньше, чем ты думаешь. Дочь, обещаю, совсем скоро мы будем вместе, — несмотря на сопротивление, солёная вода с большей силой вытекала из глаз. Всё, что касалось ребёнка, вызывало целый всплеск эмоций. — Как у тебя дела в садике? В прошлый раз ты говорила, что поссорилась с Викой… — Да-а… — перебила Полина, быстро переключившись на повседневность. — Нет, мам, всё нормально, мы опять лучшие подружки! — наверняка, девочка улыбнулась. Лизу осчастливило хорошее настроение дочери. — А Вадик дурак. Он сегодня на тихому часу всю группу разбудил, представляешь! Ну он и Аня. — Что он сделал? — вполголоса спросила брюнетка, желая отвлечься от боли. — Цветы стащил, которые растут во дворе. Вадик хотел Ане их подарить, а она вопить начала. Разбудили всех, а Ирина Сергеевна накричала на него, — с энтузиазмом рассказала Полина. Её мама внимательно слушала и иногда улыбалась. — Вадику нравится Аня, вот и дарит что не попадя, — пояснила Лиза. — А тебе кто-нибудь нравится? — Только по секрету, — зашептала девочка. — Мне Максим нравится, он такой красивый! Ещё он всегда садится со мной, когда мы рисуем. Мам, Максим умный такой, считает на математике быстрее всех! — кажется, ей действительно нравился одногруппник. Девушка хмыкнула, ответив: — Вот увидишь, Максим обратит на тебя внимание. — Не знаю, мамуль… — выдох. — Он ещё Кате и Маше нравится, они красивее, чем я. — Э-эй, ну ты чего? Поль, ты у меня самая красивая и самая умная девочка на свете. Узнай его поближе, если он тебе интересен. Но аккуратно, поняла? — Поняла… А ты будешь с бабушкой разговаривать? — Что она сейчас делает? — Котлеты жарит. — Тогда не отвлекай с телефоном, я вечером позвоню ещё. Не играйся, помоги лучше бабушке. — Я говорила «дай, помогу», она отказывается. — А ты иди и лепи вместе с ней, всё равно помоги. — Ла-а-адно… Я тогда пойду. Мамочка, пока, я люблю тебя. — И я тебя люблю, — эту фразу Лиза сказала в пустоту, потому что вызов сбросили и последовали короткие гудки. Она вздохнула и отложила гаджет, переведя взгляд на фотографии. Там её улыбчивая дочурка, которой девушка желала всего самого лучшего. И именно ради счастья Полины она пойдёт на всё, даже если будет нужно отдать свою жизнь.***
До открытия заведения ещё полчаса, потому сотрудники могли расслабиться и набраться сил перед громкой ночью. Кира села на стул, который всё время скрывался на нижней полке с внутренней стороны стойки. Она опустила взгляд на свои ладони, кусая губы. Ни сегодня, ни вчера Лиза не упомянула о её признании, а барменша не понукала. Терпеливо ждала и терзала себя вопросами, что ответит та. Если Лиза оттолкнёт, Кира поймёт. Если Лиза примет, Кира станет счастливее. На протяжении прошедших дней и ночей она не могла выбросить мысли о возлюбленной, занимаясь сценарием несуществующего будущего. Подобными раздумиями, девушка убивала себя изнутри, несмотря на то, что мертва уже давно. Её выбрало сердце и билось в унисон с таким же сердцем брюнетки. Оно просило любви, спокойствия и верности. Всего-то. Но сколько стоили эти эмоции? Днём она созвонилась с Виолеттой, узнав о самочувствии. Из разговора с ней блондинка поняла, что особых поводов для волнения нет. Шатенка заверила, что не пьёт больше каждый день и принимает наркотические препараты только, когда они становятся таблетками, которые поддерживают жизнь. А Кира верила и доверяла подруге, чувствуя душой, что всё равно что-то не так. Не могла Виолетта так просто отпустить потерю Аляски и расставание с Алиной. К тому же шатенка так любила их. Почти неделю Кира жила, как в тумане. На автомате она звонила родным, говорила и слушала, не особо вникая в смысл. На работе смешивала ингредиенты и отдавала заказы, выходя всего раз за смену в «курилку». А после провожала Лизу и топала сама домой, принимая душ и укладываясь спать. И так по кругу. Она будто где-то что-то сделала неправильно, теперь переживая дни одинаково, без радости и улыбки. Единственная причина приподнять уголки губ — Лиза. Но и та не касалась темы выхода отношений на новый уровень или прекращения общения. Официантка по-прежнему рассказывала о клиентах, которые запомнились больше всего, о дочке, по которой дико скучала, о своих хобби, благодаря которым ещё не потеряла себя. Кира узнала, что Лиза живёт творчеством, когда-то мечтая быть известной художницей. Оно всё так же присутствовало в её жизни, становясь отдушиной в этом городе. Со временем блондинка знакомилась с предпочтениями Лизы. К примеру, та любила чёрный чай со вкусом ягод, овсяные печенья и клубничное варенье. Хотела бы Кира заваривать для официантки её любимый чай и открывать очередную банку со сладким вареньем. Чтобы просто увидеть чужую улыбку, ощутив маленькое счастье внутри. И увидеть бы это тело, оставшееся лишь в одном нижнем белье. Эстетика Лизы сводила Киру с ума, разбивая знания об искусстве. Лиза — вот настоящее искусство, полное тайн и неизвестности. Именно в него была влюблена Кира Медведева. — Кир, можно? — уловила она знакомый голос, после чего подняла голову. Около края стойки осторожно стояла брюнетка. Барменша легонько улыбнулась, выпрямившись. — Я хотела поговорить, ты не против? «Я этого и ждала, Лизок», — хотела ответить блондинка. — Думаешь, я скажу «против»? — усмехнулась она, выгнув бровь. Девушка встала с места и убрала стул. — Идём на крышу? У нас есть ещё время, — каре-зелёные глаза загорелись от предвкушения высоты. Кира заметила это, потому выдала следующее: — Но ты наденешь куртку, без всяких «Мне не холодно», — последнее Медведева спародировала, вызвав смех брюнетки. — А ты не смейся, марш в раздевалку. Я подожду тебя у лестницы. — Слушаюсь и повинуюсь, мамочка, — на слове «мамочка» Лиза сделала акцент, улыбнувшись одной стороной лица. Далее развернулась и направилась в раздевалку. Кира усмехнулась, мотнув головой. Она поторопилась к железной двери, на которой для антуража висел замок. Сняла и проскользнула внутрь, принявшись ждать возлюбленную. Честно, она боялась того, о чём хотела поговорить коллега. Несмотря на положительный настрой Лизы, Кира испытывала страх. Она облокотилась спиной о стену, оперевшись о неё же пяткой, а руки засунула в карманы. Сердце колотилось, словно предчувствовало нехорошее. А вот разум подсказывал, что тревога напрасна. Если бы Лиза желала отстраниться, то непременно бы это сделала. Но брюнетка только совершала шажочки навстречу, показывая тем самым принятое решение. Между девушками был верёвочный мост, который мог оборвать соединение двух берегов. И только им выбирать, остаться на месте или всё-таки шагнуть к любимой, не зная, что произойдёт в следующую секунду.