И будущего не приблизишь, и прошлое
уже далеко.
Автомобиль ехал по трассе на средней скорости, а водитель одной рукой держала руль, локтём другой опираясь о подлокотник на двери. Она взглянула на электронные часы на панели приборов, прикинув примерное время прибытия. Из Москвы они выехали в десять вечера, а значит в Нижнем Новгороде должны быть ранним утром. Кира улыбнулась одной стороной лица, мельком взглянув на спящую рядом Лизу. Закрытые веки, бледная кожа, чёрные волосы, спадающая чёлка, от чего сама девушка казалась такой милой. Брюнетка уснула почти сразу, поскольку те несколько часов, что они провели на работе были тяжёлыми. В голове витали мысли о том, что снова придётся шагнуть на улицы родного города, откуда она убежала почти два месяца назад. Кира отчаянно не хотела видеть знакомые переулки, районы и здания, но не могла по-другому. Там, в источнике травмированного детства, жили самые родные люди. Бабушка и дедушка скучали по ней, ждали и верили, что она вот-вот приедет. Уже как три недели ждали. Но блондинка не могла пересилить себя, оставив новую работу и любимого человека. Только сейчас, когда Женя дала отгул на пару дней, Кира могла быть спокойна. Грела душу и её девушка, которая была рядышком и которая тоже хотела увидеть родных людей. Кира приоткрыла окно, посему холодный воздух начал потихоньку проникать в салон автомобиля. Настя, всегда поддерживающая, отдала их с Глебом машину близкой подруге на эти дни, не желая слушать ничего. Она просто всунула ключи, заверив, что так ей будет спокойнее. Хотя Кира не хотела брать их, пользоваться чужой собственностью, Сёма была непреклонна. Она нахмурилась, крутя в мыслях голоса Лизы, бабушки, Виолетты и Насти. Ей было страшно оставлять Виолетту, но Алина обещала не отходить от возлюбленной ни на минуту. Кира выдохнула и даже обняла брюнетку, что и так заботилась о Малышенко. Само собой, Виолетта не останется одна, ведь близ неё есть её Алина, которая была причиной боли и счастья. Однако Кира чувствовала внутри покой, когда видела самостоятельно бывшую одноклассницу. Кажется, ей становилось лучше и она встаёт на «правильный путь». Алина всячески помогала справляться с ломкой и диким желанием принять хоть одну таблетку наркотического вещества, а Виолетте ничего не оставалось, как бороться. Образ шатенки испарился, и появился той, которую она успела полюбить. Любовь возникает внезапно, когда ещё не понимаешь, что влюблён. Она, как самый опасный и смертельный яд, заражает все органы, кровь и кости, не оставляя шанса выжить. И ужаснее всего, что этот яд убивает на самом деле, если любимый человек покидает и бросает средь леса, который со временем превращается в засохшую пустыню без оазисов. Но Кира знала, что сделает всё возможное, каждый день даря счастье Лизе, чтобы та поняла, как же сильно её любят. Медведева сбавила скорость, начиная перестраиваться, дабы припарковаться у обочины. Звук шин был слышен отчётливо, потому Лиза начала просыпаться. Она, причмокивая и посапывая, разомкнула глаза, не понимая, что происходит. — Доброе утро, засоня, — усмехнулась Кира, поднимая рычаг и отпуская педаль. — Как себя чувствуешь? — она повернулась почти всем корпусом к возлюбленной, широко улыбаясь от вида сонной Лизы. — Сколько уже? — хриплым голосом спросила брюнетка, выпрямляясь. Тело заныло от неудобной позы для сна, но это не было столь важным. — Час ночи. Ещё три-четыре, — отстегнула блондинка ремень безопасности, после чего потянулась к бардачку. Тыльная сторона ладони коснулась коленки Лизы, посему два сердца одновременно совершили кульбит. Девушки встретились взглядами, прочитав там одно и то же. Между ними пробежала искра, которая возникала всякий раз, когда две пары тёмных глаз вставали друг напротив друга. Кира опустила взгляд на губы брюнетки, сглотнув. Возникло непреодолимое желание коснуться этих губ, почувствовать их вкус, закрыть веки и отдаться моменту, чтобы прижать тело к себе и чуть сжимать талию. В руках девушки был мобильный телефон, на экране которого появлялись новые строки:«Сёма»
Всё хорошо. Я с Лизой, останусь у неё. Потом позвоню
07:32
Она отправила сообщение, убедилась, что оно доставлено до адресата, после чего убрала гаджет на прикроватную тумбу. Кира оглядела ещё раз комнату, где всё напоминало о хозяйке. На столе были разбросаны изрисованные листы бумаги, отчего она улыбнулась, ведь её возлюбленная обожала искусство. Именно обожала, не любила, поскольку быть чем-то очарованным — быть больным и зависимым от объекта. Сделала несколько шагов к деревянной мебели и кончиками пальцев дотронулась до переработанного дерева. Карандашом или чёрной ручкой выведены чёткие линии. Но она не сфокусировала своё внимание на творчестве, поскольку повернула голову влево. В рамках стояли фотографии, на которых запечатлены счастливые люди. На одной из них Лизу за шею обнимал ребёнок, обвивая руками. Девочка целовала её в щёку и мило щурилась, не сдерживая улыбку. А Лиза, в свою очередь, приобнимала дитя и улыбалась не меньше. В груди Медведевой стало больно. Этот ребёнок — Полина. О ней Лиза часто говорила, и Кира слушала, искренне желая воссоединения этой маленькой семьи. Но тайна, которую прячет блондинка сама, убивала с каждым годом всё больше. Она прикусила больно нижнюю губу, разглядывая ещё две фотографии. Детские зелёные глаза смотрели прямо в душу, рылись в сердце и попадали в эпицентр боли. Не в силах и дальше смотреть на источник искренности, девушка развернулась и потопала в сторону кровати. Она залезла под одеяло и легла на правый бок, стараясь не думать о монохромном прошлом, которое, к сожалению, не изменить. Если бы прямо сейчас в дверном проёме не появилась Лиза, Кира так бы и тонула в воспоминаниях. Вторая непроизвольно широко улыбнулась, стерев из памяти острые осколки. На пороге стоял её любимый человек, одетый в молочные короткие шорты, благодаря которым показывался откровенный вид на худые ноги, и розоватую майку, из-за чего можно было увидеть каждое тату. Кира заметила на грудной клетке и ключице брюнетки рисунок в виде двух пистолетов, исходящих из центральной точки, а на их дулах распустились цветы. Даже, казалось бы, такую незначительную вещь Медведева нашла сногсшибательной. На правом предплечье также виднелось тату, но разглядеть пока не удавалось. — Иди ко мне, — с хрипотцой в голосе проговорила блондинка. И Лиза послушно последовала к постели, чувствуя облегчение. Суставы ныли от усталости, хотелось одного — спать. Но ещё больше — спать с Кирой. Ведь она дарила те самые защиту и безопасность. — Можно тебя обнять? Конечно, ей не требовалось разрешение, ведь она и без того была в праве касаться своей девушки. Но если Лиза отвечала положительно, на душе становилось спокойнее. Официантка прильнула к Медведевой, прижалась всем телом к чужому. Вторая позволила лечь на свою руку, а свободной — обняла брюнетку. Лиза же, словно настоящий ребёнок, потёрлась виском о её подбородок. Кира услышала запах любимых цитрусов, почувствовала мягкость чёрных волос. Она вдохнула этот аромат и отправилась в эйфорию. Её родная, единственная, любимая Елизавета, достойная чувства намного больше, чем любовь. Только дело в том, что ничего выше любви не существовало. Это значило, что Кира будет любить Лизу на самом пике данного прекрасного чувства, окутывая им так, чтобы та познала, как на самом деле может любить Кира Медведева. — Кир? — подняла голову брюнетка, заглядывая в чужие глаза. Та же, опустила голову, кивнув. — Как ты любишь меня? Медведева улыбнулась от смущения, вспоминая дни, когда откровенно наслаждалась произведением искусства, которое прямо сейчас обнимала. Она задумчиво прикусила нижнюю губу, не пряча улыбку. На самом деле она и сама хотела бы знать, как она любит эту девушку. Но Лиза ждала и смотрела как человек, у которого играют искры при виде возлюбленного. Барменша отвела взгляд, принявшись разглядывать шкаф для одежды за спиной брюнетки. Она разомкнула губы, облизнула их и заговорила так, что тембр её голоса начал проникать в каждую частичку официантки, заполоняя пустоты. — Так, как никогда прежде. Это знаешь, когда погружён в человеке, сфокусирован только на нём, — помотала головой, кусая внутреннюю часть щеки. — Почему-то, — опустила взор и встретилась с каре-зелёными глазами, даря всю свою нежность, — тебя я заприметила сразу, ещё в ту ночь, — вздох. Девушка провела ладонью по её щеке. — Ли-иза… Разрешишь ли ты мне остаться с тобой как можно дольше — вот, что меня мучает. Только… — неожиданно нахмурилась, убрав руку. — Я не хочу делать тебе больно. Но могу сделать. Она больно прикусила нижнюю губу, обняв свою девушку крепче. Продолжала смотреть точно в глаза, действительно боясь нанести ей вред. — Я тебя никогда и ни на кого не променяю. Если я кого-то люблю, то буду с этим человеком до самого конца. А тебя я люблю до моего сумасшествия. Ну, может быть, это неправильно, по крайней мере, мне хорошо, когда я с тобой. На лице Лизы начала появляться улыбка, в глазах заплясало сияние, самое настоящее. Хотелось пустить слёзы от счастья, потому что её вот так, как Кира, не любил никто. Она подсознательно знала, что лишь этот человек способен осчастливить её, посему двигалась по верной траектории. Брюнетка в ответ обняла свою девушку, после чего потянулась к её губам. Прикрыла глаза и коснулась их, став мягко целовать. Ей отвечали в таком же темпе, никуда не торопясь. На часах восемь утра, а они влюблены друг в друга и заняты тоже исключительно друг другом. Медведева вышла из машины, хлопнув не сильно дверью. Она обошла её, встала у задней правой дверцы и облокотилась копчиком о вертикальную поверхность. Из пачки достала сигарету и зажигалку, после чего закурила. В её мыслях витал образ любимой девушки, которая открыла свою дверь и покинула пределы салона. Холод мгновенно ударил по открытым участкам кожи, но это не стало причиной вернуться в тепло. — Будешь? — протянула Кира ей пачку, взглянув исподлобья. Та взяла вещицу и повторила те же движения, что и она минутой раннее. После отдала обратно и встала в такую же позу. Блондинка вытянула левую руку влево, тем самым показывая, что хочет, чтобы Лиза оказалась в её объятиях. — Лиз, — сигарета тлела меж татуированных пальцев, однако она всё равно смотрела на возлюбленную. — Знаешь, чего я хочу? — на это та кивнула, и Кира ухмыльнулась, после чего затянулась и подняла голову к тёмному небу. — Видеть тебя сонную, уставшую, вышедшую только что из душа, занятую и счастливую. Она вернула взор на свою девушку и завершила свою мысль. — Хочу, чтобы мы жили вместе. Мы с тобой в отношениях не так долго конечно, но подумай об этом, ладно? Улыбнулась, оскалившись, а после — докурила. Лиза не промолвила ни слова, потому что не нашла, что сказать. Она оглядела тёмную окрестность, не разглядев ничего, ведь перед глазами она видела совсем другое. В её воображении гуляли картинки с Кирой. Как они просыпаются вместе, готовят, смотрят кино, курят на кухне и непременно засыпают в обнимку. В своей девушке она видела того, кто мог защитить, спрятать от злого мира, подарить заботу и полюбить крепкой любовью. От этой мысли она улыбнулась, после чего затянулась, а скулы стали чётче. В это время Медведева смотрела на смену эмоций на её лице. И именно этот момент стал краем. Кира прижала брюнетку ближе, сжав талию, которую скрывала мешковатая тёплая толстовка, наклонилась и закрыла глаза, отведя правую руку в сторону. Лиза не ожидала такого, посему затаила дыхание, но уже через секунду ответила на поцелуй. Сигаретный дым, исходящий от двух тлеющих сигарет, соединялся и растворялся после в холодном воздухе. Девушки целовались под покровом чёрного звёздного неба, в объятиях низкой температуры и на пустой дороге, облокачиваясь спиной о дверцу автомобиля. Им было плевать на грядущий спектр эмоций, прошедшие проблемы и заботы. Влюблённых волновали только они сами, ведь есть ли смысл в других вещах, когда целиком и полностью обожаешь человека?***
Перед ней всё тот же вид на эти здания. Ничего не изменилось. Здесь даже пахло также, как и полгода назад. На этих улицах по-прежнему многолюдно и лишь на некоторых из них отсутствовало скопление жителей. Над Нижнем Новгородом нависла тёмная туча, говорящая о скором дожде. За этими окнами, наверняка, спали семьи, ведь их не касался приезд двух девушек. Кира стояла на старом асфальте, на котором виднелись чёткие трещины от изношенности. Она смотрела на ту самую многоэтажку, где осталось многое. Там, на одиннадцатом этаже, когда-то она была счастлива и несчастна одновременно. Часто ночами и ранними утрами меж её пальцев сгорала сигарета, ведь Медведева даже не думала прикоснуться к кончику губами, поскольку ненависть к самой себе росла с каждым разом всё сильнее. После того как от никотиновой палочки оставался только фильтр, девушка тушила огонёк с пеплом о тыльную сторону ладони, таким образом чувствуя себя чуточку живее. Блондинка поджала губы, развернувшись спиной к воспоминаниям. Неизвестно, почему она приехала именно сюда, но знала точно, что хотела поскорее покинуть этот двор и оказаться в родных стенах. Она сунула руки в карманы чёрного длинного пальто, прежде подправив воротник, чтобы ветер не обдувал шею, и направилась к машине. Открыв дверцу, она села на водительское сиденье, явно не настроенная на позитив. Положила левую руку на руль, бегая глазами по небольшой детской площадке. — Кир? — мягко произнесла Лиза, коснувшись чужого плеча. Она чуть склонила голову вбок, заглядывая в карие глаза, в которых пряталось море боли. — Видишь тот дом? — неожиданно начала девушка, показывая указательным пальцем правой руки на крайний дом слева. Брюнетка последовала направлению и кивнула. — Мы там жили. Я и Крис. А на балконе одиннадцатого этажа курили каждый день, принимали наркоту, пили вместе… А потом я поднимала на неё руку. Это началось, конечно, не сразу, но через время, — вздох. Кира пристегнулась, сняла автомобиль с ручника и накрыла рычаг коробки передач, посмотрев на Лизу. — Я боялась её убить. Не дожидаясь ответа, она переключила всё-таки коробку передач и сдала назад, следя через боковые и салонное зеркала, чтобы на дороге никого и ничего не оказалось. А Лиза сидела в непонимании и загадках. В голове варьировались мысли о том, какая же Кира на самом деле. Неужели та девушка, которую она знала, вовсе не настоящая Медведева? Так какая же она в действительности, если всё это было иллюзией? И было ли это именно иллюзией, а не правдой?