Говорят, плохие времена становятся хорошими воспоминаниями.
Дверь была потёрта от старости и изношенности, а ручка еле держалась. Лиза поразилась, ведь пора бы давно менять входную дверь, но у жителей этой квартирки другие заботы. Она вставила ключ в замочную скважину и повернула его пару раз, прежде чем смогла оказаться на пороге родного дома. Девушка вошла бесшумно, оставила всё сейчас ненужное, принявшись разглядывать старенький комод, на котором хранились мелочи, зеркало над ним, вешалки, где висела одежды матери и дочери. Она улыбнулась, ведь увидела ту самую розоватую куртку Полины, которую привозила в прошлый раз. Значит понравилась, значит носила. Раздевшись и переобувшись, брюнетка глянула на настенные часы между двумя арками, что вели в гостиную и на кухню. Они показывали половину десятого. В памяти неожиданно всплыло время с Кирой, которое, увы, было ограничено. Девушки вели себя как подростки — пили кофе из бумажных стаканчиков, курили на пару тонкие «Milano», держались за руки и… целовались, долго, нежно и незабываемо. Лиза прикусила нижнюю губу, подвернула рукава чёрной рубашки, отчего тату на левой руке, наконец, виднелось. Внутри возникло непреодолимое желание броситься в объятия своей девушки. Она отмахнула все мысли и направилась на кухню, ведь в квартире пахло выпечкой. Здесь, в родных стенах, девушка чувствовала тот самый покой, который возникал лишь в этом месте. Каждый раз, когда она возвращалась в комнаты, впитавшие её боль, в память врезались частички монохромного прошлого. Лиза не сообщила дочери, что приедет, но матери рассказала. Она прошла на маленькую кухоньку, которую помнила ещё с детства. Как и восемнадцать лет назад, — те же табуреты, тот же чайник, наверняка, с зелёным чаем, те же старенькие шторы и та же небольшая люстра, в которой скоро потухнет лампочка. Елизавета неслышно остановилась у дверного проёма, опёрлась виском и предплечьем о косяк и широко улыбнулась. На тёмном табурете, у которого четыре ножки, сидела спиной к ней Полинка, к которой рвалась. На девочке была кофточка, купленная её мамой, даже розовые резинки для волос, которые не позволяли двум косичкам распуститься. Девушка скрестила руки на груди, делая вид, что её тут нет, ведь дочь с радостью уплетала то, что приготовила бабушка. И Лиза встретилась глазами с глазами своей матери, положительно покивав, мол, всё хорошо, пусть доест. Альфия улыбнулась в ответ, после обратила своё внимание на внучку и погладила по макушке. Лиза любила наблюдать за любимыми людьми со стороны, посему иногда застывала на месте и смотрела на то, как мама, например, поливала цветы, а Поля водила цветным грифелем по бумаге. Любовь к живописи у неё от юной матери, ведь брюнетка никогда не прятала свои изрисованные листы и наточенные карандаши. Но она рада, что и дочь увлеклась творчеством, пусть та ещё и маленькая. Когда Полина поблагодарила бабушку и сказала, что ей больше всего понравились пироги с вишней, Лиза наконец «вышла из тени» и создала шум, вздохнув и подойдя к девочке ближе. Она коснулась её спины, после чего села на корточки рядом и заулыбалась. Полина отразила улыбку, воскликнув такое долгожданное «Мама приехала!». Она бросилась в объятия родного человека, обвив руками шею мамы и уткнувшись носом куда-то в плечо. Лиза же обняла крепко в ответ, она дико скучала по дочке и считала дни, когда сможет уехать прочь из Москвы. И такую возможность подарила Кира, её девушка. — Мамочка? — отстранилась Поля, взглянув зелёными глазками с интересом. — Ты опять потом уедешь? — рассматривала она черты лица мамы, стерев со своего улыбку. Она не любила дни, когда приходилось прощаться с мамочкой, ведь это значило, что начинался новый отсчёт до следующей встречи. — И почему ты мне не сказала, мам? Лиза поджала губы, проведя кончиком пальца по её лбу, убрав невидимые пряди. Девушка точно также ненавидела потом расставаться, но она знала, что приедет снова и обнимет ещё раз. Вопрос лишь во времени. — Коть, я хотела сделать сюрприз, ты ведь рада этому? — в ответ Полина кивнула. — Да, малышка, я скоро опять уеду, потому что маме нужно работать. Ты ведь хочешь жить со мной? Во-от… Я тоже этого хочу, дочь, а для этого нужно немного потерпеть. С бабушкой хорошо, не так ли? Она же тебя не обижает? — зыркнула брюнетка на Алевтину, усмехнувшись. — Не-ет, мамуль! С бабушкой весело, но… — зелёные глаза погасли, а детская ладонь потянулась к щеке Лизы. Она, как будто, стирала слёзы, хотя на самом деле хотелось плакать самой. — Мам… — начал дрожать голосок. — Мне тебя не хватает. В душе брюнетки стало так мерзко, что всё могло быть иначе. Полина и она могли жить обычной семьёй, но вместо этого мать и дочь проживали в разных городах, лишь иногда имея возможность увидеть друг друга. Лиза винила себя в том, что не справлялась со своей ролью, ведь так беспощадно отдала на воспитание ребёнка своей же матери. Только чтобы не огорчать бабушку Полины, Лиза сменила тему, чмокнула её в щёчку и прошептала, что они позже поговорят об этом. Но как объяснить дитя, что «так надо», «нужно немного подождать, и всё будет хорошо»? Оно не поймёт, что всё это делалось для счастья. А наступит ли это счастье вообще? И суждено ли ему случится?***
Как и обещала, Кира самостоятельно прикрепила полку в ванной, хотя дедушка ворчал, что мог и сам. Волновало ли эту Медведеву? Ну, конечно, нет. Она всю жизнь чинила сломанные игрушки, что получала в подарок от родных, восстанавливала старую обувь и дарила жизнь тем вещам, которые давно утратили свой прежний вид. Девушка плюхнулась на старенький табурет, выдохнув. На столе, где постелена сиреневая клеёнка, её ждали чашка чая и творожный пирог. Пока она возилась в ванной, бабушка вновь позаботилась о любимой внучке. Киру окружала тёплая обстановка, здесь всё напоминало о годах, когда она была ещё маленькой, ведь часто прибегала к родным, желая спрятаться от Наташи. Она подняла взор на бабулю, улыбнувшись одной стороной лица. Не дотронувшись до посуды, блондинка резко поднялась с места и бросилась к ней. Она обняла сзади, прижавшись всем телом. Бабушка такая родная, любимая, поскольку именно она и её муж заботились о внучке, смирившись с тем, что их дочь никогда уже не изменится. — Бабуль, я так хочу, чтобы у вас всё было хорошо, — нежным и одновременно хриплым голосом проговорила девушка, крепче сжимая собственные руки, которые замыкались на чужой талии. Глаза были закрыты, а в лёгкие проникал сладкий запах. В груди застыла фраза, которую нужно произнести, но озвучить её Кира всё равно не могла. Может быть, однажды и когда-нибудь. — Ну Кирочка, у нас всё хорошо и без того, а теперь ещё лучше. Ты приехала, — голос бабушки пронзил сердце. Медведева их слишком любила, чтобы рассказать хоть одну четвёртую своей жизни. Она не будет делать им больно. Кира чмокнула женщину в щёку, а после неожиданно отстранилась и вернулась на место. Безмолвно она начала уплетать пирог, запивая чаем. В её мыслях кружили воспоминания. Наташа. Сводная сестра. Лиза. В квартире никого нет, в каждой комнате тишина. На краю односпальной кровати сидели два подростка. Кира с интересом разглядывала рядом сидящую Аню, которая приходилась ей сестрой, пусть и не кровной. Первая кусала щёку с внутренней стороны, боясь проронить и слово. А четырнадцатилетняя брюнетка мило улыбалась, потирая свои ладони. Через несколько секунд Кира накрыла рукой чужие, тем самым заставив взгляды встретится. Зелёные, смотрящие насквозь, глаза казались волшебством, да сама их обладательница была неистово красива. Медведева не понимала, что с ней происходит. Её манили эти тонкие губы, розоватые щёки, тёмные волосы, цветочный аромат духов и мягкие руки. Она повернулась на тридцать градусов в сторону Ани, после чего сузила это дурацкое расстояние, чуть наклонившись. Брюнетка, казалось, не собиралась сопротивляться, ибо сама проявляла инициативу. Правой рукой она приобняла сводную сестру, услышав запах сигарет. Кира вновь курила в их комнате полчаса назад, но Анна уже привыкла. Между ними оставались миллиметры, когда блондинка произнесла: — Ты мне нравишься, Анют, очень. Та слегка отстранилась, чтобы заглянуть в карие глаза. Брюнетка облизнула губы кончиком языка, выдохнула и улыбнулась, лишь сильнее сжав талию Киры под ладонью. — Я давно смотрю на тебя не как на сестру. К-кажется… — чуть задумалась. — У меня к тебе есть чувства, — правая рука Медведевой оказалась на бедре Ани, ведь чужая потянулась наверх. Вторая начала поглаживать щёку той. — Насть, разрешишь тебя поцеловать? Блондинка улыбнулась, а затем сама подалась вперёд, наконец, коснувшись губ сестры. Поцелуй вышел трепетный, мягкий, без толики страсти. Кира отвечала охотно, порой замирая во мгновении, по-настоящему наслаждаясь всем этим. Она проявила физическую силу, развернув девушку к себе, после аккуратно уложила на спину, повиснув сверху. Аня поддавалась и делала так, как хотела сестра. Кира раздвинула её ноги для удобства, не разрывая поцелуй. Без зазрения совести она проникла своим языком в её рот, начиная играть с чужим. Правая рука Медведевой сползла вниз, посему девушка залезла ею под красную футболку, начиная сходить с ума. Прежде её влекли женские тела, что она находила довольно странным, ведь по природе женскому полу должен нравится мужской. Но позже она смирилась с тем, что девушки поистине красивы и лучше. Для секса Кира предпочла бы именно девушку, ибо контроль брала она. Однако, кто знает, что может произойти завтра. Она восхищалась женскими фигурами, плечами, бёдрами. Её возбуждали в девушках несколько частей тела, и одна из них — часть от шеи до локтей. Когда смотришь на руки и ведёшь глазами по изгибам и добираешься до предплечий. Это заставляло Киру играть с фантазией, представляя подружек со спорта и двора. Девушка стянула с Ани футболку, лицезря прекрасным телом, которое она не раз видела полностью обнажённым. Но видеть и касаться — разные вещи. — Ты очень красивая, я всегда так считала, — вполголоса призналась она. Затем начала вести кончиками пальцами по её предплечью, заканчивая на ключицах. Минуту она любовалась сестрой, а после почти сорвалась. Внутри разгорался огонь, источник которого переместился вниз живота. Поцелуи на губах, щеках, шее, превращающиеся в лёгкую грубость. Она знала, что однажды не устоит перед соблазном. Ей хотелось доставить удовольствие Ане, тем самым получить свой кайф. Но значило ли это, что они отныне больше, чем просто сводные сёстры? Уведомление мобильного телефона в кармане джинс вернул Киру в реальность. Она вытащила гаджет, непроизвольно улыбнувшись.«Кошка»
Мы сможем провести вечер вдвоём. Всё в порядке 12:03 Блондинку порадовало сообщение, ведь это значило, что в день рождения Лизы они будут вместе. Ей оставалось вручить последнюю часть подарка, который должен был понравится брюнетке.Хорошо, кисунь. Во сколько за тобой заехать?
12:04
8 12:04Договорились, моя девочка. Проведи пока это время с семьёй, ты очень скучала
12:05
Ты тоже, ты заслужила❤️ 12:05❤️
12:05
Девушка убрала телефон обратно, удивляясь тому, сколько нежности жило в ней. Даже в СМС она, оказывается, могла проявлять мягкость. Но она никогда не наблюдала этого за собой. Всего лишь Лиза так влияла на Киру, неосознанно меняя её в свою сторону.***
Она ждала в машине, нервно кусая губы. Правая ладонь так и осталась на руле, лишь порой сжимая его. Глазами Кира бегала по незнакомому двору, где ещё утром оставила свою девушку. В салоне витал запах сигарет, который не успел выветриться, ведь ещё пять минут назад Медведева скурила две сигареты, не заметив, как быстро дошла до фильтра. Этот город давил, наводил ужас и страх, что всё вернётся назад. Она вновь прибегнет к наркотикам и алкоголю, продолжив вести свою «жизнь» к смерти. Лиза вышла из поворота, поскольку всё ещё избегала ненужных ей вопросов матери. Мысли Киры тут же растворились, когда в поле зрения возникла возлюбленная. Блондинка выпрямилась, откашлялась и приподняла невольно уголки губ. И когда она стала такой нежной? Через минуту дверь автомобиля открылась, после внутри очутилась та, кто занимал все мысли Киры. — Кис, тебе не холодно? Довольно легко оделась для двух градусов, — положила блондинка ладонь на чужое бедро, когда дверцу закрыли. Она по-прежнему с яркими искрами в глазах разглядывала свою Лизу. — Не холодно, всё хорошо, — кивнула официантка, ответив улыбкой. — К тому же, ещё когда мы были в Москве, я положила тёплую куртку на заднее сиденье. Кира оскалилась, мотнув головой. Всё же Лиза со своими странностями, которые и делали её особенной. — А маме что сказала? — переплела она их пальцы, крепко сжав ладонь любимой в своей. Та вздохнула, задумалась и ответила: — Что хочу провести этот вечер с дорогим для меня человеком. В груди Медведевой что-то перевернулось, вспыхнуло и сгорело. Лиза считала её не просто своей девушкой или хорошим человеком, а кем-то, кто очень важен. Конечно, Кира видела и считывала чувства Лизы, но замечать и слышать напрямую — это разные вещи. — Да и Кир, мне не десять лет, я давно повзрослела. — Тогда доверься мне, повзрослевшая, — коварно улыбнулась блондинка, подавшись навстречу брюнетке, положив левую ладонь на нежную щёку. Возлюбленная не стала сопротивляться, ведь и её манил человек напротив. Их губы слились в поцелуе, который ощущался как что-то слишком ценное. В сознании Киры мелькнула мысль, что это не навсегда. Но отстраняться не стала, прогнав негатив, потому что свободная рука Лизы аккуратно приобняла, почувствовав высокую температура тела. От Медведевой вновь пахло сигаретами, но уже не алкоголем, с которым она работала в клубе, а кофе, выпитым перед уходом. Такая нежность, слабость, крайность и бесконечность, что от сердца, в случае разбитых осколков, останется только пепел.