Любовь, алые розы и кошачий скелет

      В Мафии Дазая прозвали бездушным псом из-за его репутации безразличного к человеческим страданиям психа. Но он — лишь очень хороший актёр. В этом его единственное достоинство. Так же Дазай всегда сохраняет самообладание. Даже сейчас, когда вся его кожа и одежда пропиталась запахом жжёной плоти, казалось, он уже впитался и в лёгкие. Ему ещё долго будет казаться, что он находится в этом душном подвальном помещении. А хочется сбежать от этого запаха, от звенящего в ушах крика. Спрятаться где-то далеко. Но Дазай должен делать вид, что ему это нравится, чтобы жертва отчаялась. Думала, что это последнее место, которое она увидит. Самое тяжёлое, что это была правда.       — Я больше ничего не знаю! — Орал парень.       Дазай сидел на столе с инструментами, нога на ногу, локоть упёрся в колено, ладонь подпирает щёку. В такой позе ремень давил на живот, беспокоя свежие порезы. Но в целом это даже приятно, отвлекало от тошноты, которая стояла в горле. И усиливало её.       — Тогда давай личный вопрос. Была ли среди жертв Сагамено блондинка европейской внешности с такими голубыми оленьими глазёнками? — Дазай раскрыл ладонь, показывая насколько большие глаза были у девушки.       — Я не знаю! Я работаю всего пару месяцев!       — Какая жалость, — Дазай достал левой рукой из небольшой жаровни металлическую палку и опустил на живот парня.       Когда ты очень эмапатичный — абстрагироваться от мучений другого человека невозможно. Казалось бы, Дазай должен привыкнуть к этому за столько-то лет. Но нет, всегда как в первый раз. Он так же много раз представлял что будет, если на этом разделочном столе окажется он. Как быстро он сам сломается? Не хотелось это узнавать.       — Теперь появились идеи?       — Нет! Нет! Я не знаю!       — Эх, сплошное разочарование, — Дазай спустился со своего насиженного места и на ватных ногах пошёл прочь из подвалов порта. Взял с крючка пальто, но надевать не стал, держал в руках. — В море, — Шепнул он одному из часовых у входа. Тот кивнул и молча двинулся к парню.       Дазай даже не обернулся. Его и ждало очень много работы. Утомительной работы. Призрачных убийств больше не случалось и поэтому у Дазая появилось достаточно времени для обучения его новой ученицы. Правда, она сама об этом пока не знает.       Дазай узнал о Сагамено некоторую информацию, но этого было мало. То, что он нелегальный торговец органами и так было известно. А вот то, что он крадёт девушек… Принято считать, что это для того, чтобы разобрать их на внутренности и продать. Но нет. То, что он хотел сделать с Хотеру, то, что он наверняка сделал с Юки.       Нужно было подготовить завершительный отчёт для Мори, но нет. Дазаю жизненно необходимо привести себя в чувство.       В душевой порта месте пахло сыростью и затхлостью. Света люминесцентных ламп едва хватало, чтобы осветить комнату. Плитка холодная как могильный камень. Несколько душевых закрыты друг от друга деревянными дверцами; исполнитель мог позволить себе остаться в одиночестве в комнате, рассчитанной на шесть человек.       Дазай бросил пальто на скамью и начал медлительно расстёгивать пуговицы, оттягивая момент, когда он останется без своей защитной оболочки. Холодный воздух кусал участки кожи не закрытые бинтами, плитка на полу была ледяная, на ней невозможно было стоять. Поэтому Дазай, не снимая бинтов, прошмыгнул в душевую, но там было не легче.       Он открыл кран с горячей водой, но его окатила струя ледяной. Она обжигала его тело, но Дазай не обращал внимания. Внутри снова проснулось то чёрное нечто. Мозг не прекращая крутил картины человеческих мучений, Дазай хотел выплеснуть свои чувства куда-нибудь, но не знал как. Рассказать кому-то неживому и не словами, но чтобы только при взгляде на это другой, возможно, абсолютно чужой человек понял все эмоции Дазая. Интересно, что бы он сказал? Пожалел или возненавидел?       Тошнота усиливалась, но уже была привычной. И Дазай так бы и стоял, но рот наполнился желчью и, согнувшись пополам, его вывернуло на пол. На глаза навернулись слёзы, но он смог разглядеть, что ничего чёрного и в помине не было. Просто желчь, потому что Дазай снова не ужинал.       Вода всё ещё текла ледяная. Она мало приводила в чувство, наоборот казалось, что его мозги замерзают. Вот и славно, прекрасный способ самоубийства.       «Как глупо стараться умереть, когда вокруг столько прекрасного». — Это сказала Юки, когда Дазай попытался рассказать о том, что у него на душе. Её глаза в тот момент стали какими-то неродными. Дазай привык, что она всегда и во всём его понимает, но тут она явно прокололась. А сейчас, глядя на всё через призму прожитых лет, Юки никогда его и не любила, а воспринимала даже меньше чем друга. А он был без памяти в неё влюблён. Какая глупость.       Хотеру Дазай не навещал. В последний раз он видел её, когда Ода принёс её на руках всю в крови и без сознания. О состоянии Хотеру врачи говорили, что та просто спит — слишком истощена, чтобы проснуться. Так прошла целая ночь, утро, потом день. К закату Дазай разобрался со всей бумажной волокитой, и ему почему-то захотелось её увидеть. Они много времени проводили за разговором, возможно, Дазай успел эмоционально привязаться к ней сильнее, чем думал.       Дышала. И правда спала. Не стала трупом. Она выглядела даже мило, какая-то хорошая медсестра заплела её волосы в две толстенные косы.       «А мне она позволит заплетать её волосы?» — подумал Дазай. Так и манили его эти длинные пушистые кусочки тьмы. Но Дазай сомневался в умственных способностях Хотеру и стоит ли ей доверять важные бумажки. Кто в своём уме соберёт вещи, чтобы сбежать, и пойдёт после этого на работу? Не лучше ли просто молча свалить, не оставляя следов? Либо слишком глупа, либо слишком порядочна, и тут даже неизвестно на что надеяться. Дазай ещё раз оглядел девушку. Если дом такой, как его описывал парень, то единственный выход через крышу. Но как туда забраться без должной подготовки и усилий? На её теле не было особо выраженных мышц. Возможно, у неё тонкие кости и из-за этого не разглядеть ничего. Может, скрытые таланты? Смысла догадываться не было, Хотеру ему не для боя нужна, а для того, чтобы свалить на неё бумажную и некоторую грязную работу.       Закат окрасил белую комнату в розовые оттенки. Дазай подошёл к окну и ему открылся прекрасный вид на море и корабли. Умиротворяющая картина. Становилось немного спокойнее на душе.       В какой-то момент Дазай ощутил зуд между лопаток, будто на него кто-то очень пристально смотрит. Он обернулся — это Хотеру проснулась. Свет падал ей на лицо и из-за этого её глаза высветлились и стали похожи на тёмный янтарь. Тоже красивое зрелище. Дазай подошёл и поставил стул рядом с её кроватью, сел, по телефону сообщил врачу, что девушка проснулась.       — Где я? — Голос Хотеру был тихим и хриплым. Она выглядела слегка мёртвой, но это как будто было её нормальным состоянием.       — В лазарете порта, подконтрольная территория Портовой Мафии.       — Но я помню промышленную зону.       — Тебе показалось, это был порт. Патрульные увидели тебя по камерам, и пришли проверить. Хотеру молчала и смотрела на Дазая невидящими глазами.       В палату зашёл врач, он измерил давление, взял кровь на анализы. Всё это время Хотеру не отрываясь смотрела на Дазая. Он улыбался ей в ответ потому что больше ничего не мог ей сказать.       Медсестра принесла тарелку куриного бульона и помогла девушке сесть, наверное, именно она заплела косы.       — Идите, — Сказал Дазай медперсоналу, ставя себе на колени поднос с тарелкой. Когда все посторонние вышли он зачерпнул бульон и поднёс ложку к губам девушки.       — Я и сама могу поесть.       — Правда? — Дазай освободил место, чтобы она могла взять ложку. Хотеру с трудом подняла дрожащую руку и чем дольше она пыталась её удерживать у губ, тем сильнее она дрожала. В итоге рука упала обратно на одеяло, на нём сразу же расплылось жирное пятно.       Дазай сочувственно улыбнулся ей и взял ложку. Хотеру больше не возражала против того, что её кормят, но теперь избегала смотреть на парня.       — Хорошая девочка. — Дазай поставил поднос на тумбочку и опустил руки на колени, переплетая пальцы. — А теперь расскажи, как всё было. Девушка рассказала до момента, когда остановилась в порту, и замялась. Она сказала, что не помнит, что ей сказал Сагамено только то, что она лишила его глаза. Чтож, зато его прихвостень помнит. Это правда жутковато, Хотеру можно понять.       — А потом я потеряла сознание.       И Хотеру замолкла. Что-то в ней изменилось.       — Знаешь, это так невыносимо, чувствовать себя бессильным загнанным зверем, — Она смотрела на свои, в данный момент ни на что не способные, руки. Сжала губы. — Я не хочу больше так себя чувствовать.       — Тогда у меня есть решение, — Дазай улыбнулся. Вот он, тот момент, когда человек ломается. В этом случае они сами бегут за чувством безопасности. Всё очень легко если не усложнять. — Вступи в ряды Мафии. Поступишь как стажёр, через пару месяцев станешь уже полноценным членом организации. Я буду тебя тренировать и ты станешь достаточно сильной.       Хотеру смотрела на свои руки и обдумывала.       — А после всего случившегося у меня разве есть выбор?       — Есть, — Дазай постарался выдавить из себя самую очаровательную свою улыбку и постарался, чтобы она не была похожа на оскал. — Скорее всего за тобой придут люди Сагамено. Или из-за свой способности ты попадёшься какой-нибудь другой банде и там твоя жизнь будет намного хуже, чем в Мафии. Молчание затягивалось.       — Я согласна. Когда первая тренировка? — Она не выглядела решительной. Скорее так, словно ей поставили подножку и она непрерывно летит к земле. Такой растерянный взгляд.       — Давай ты сначала за пару дней придёшь в себя, а потом тебя оповестят о первой тренировке. Сказал Дазай и, вставая, добавил: — Там мы и решим.       — А больничные счета…       — Я оплачу… — Дазай вспомнил её рисунок с воздушным шаром. Возможно, в рисовании правда что-то есть, если он смог вспомнить его. — Научишь меня рисовать. Это твоя оплата.       — Тогда купи материалы, которыми хочешь рисовать.       Дазай не ответил и вышел, оставив девушку в одиночестве.