Любовь, алые розы и кошачий скелет

      Дазай часто думал о том, насколько люди, выросшие на улице, приспособлены к сложностям существования. Он сам чуть не оказался без крыши над головой после смерти родителей, но его практически сразу забрал Мори. Дазай не знал, выжил бы он или нет, но склонялся, что скорее да. В Мафии он смог довольно быстро адаптироваться, подминая под себя вышестоящих взрослых, и быстро внушил страх врагам Мафии как юный демон. Но скорее всего условия его жизни не так уж и сильно отличались от трущоб.       Сейчас мысли «а что если?..» накрывали его с головой. Дазай шёл между близко стоящими друг к другу полуразвалившимся домиками, они так построены, чтобы защитить от жары. Но это никак не помогало. На секунду Дазай представил, как бы чувствовала себя его правая рука, если бы он всё ещё ходил в гипсе, она бы запеклась в собственном соку, а потом мясо очень аппетитно отходило от кости. М-м-м, «вкуснятина».       Наконец, Дазай заметил женскую фигуру в широкой джинсовой куртке поверх и развивающимися за её спиной золотыми волосами. Он с трудом забрался на хлипкие крыши трущобных домиков и пошёл к ней, изобразив на лице счастливую беспечность.       — Юки! Ну и далеко ты забралась! — Дазай не решился сесть рядом с ней на раскалённую крышу, присел на корточки.       Девушка выпустила изо рта столб белого дыма и лукаво улыбнулась.       Сейчас Дазай плохо помнит её лицо. Но казалось, леденяще голубые глаза Юки высечены в его памяти навеки; настолько пронзительные, выворачивающие душу наизнанку. Дазай редко испытывал подобные чувства, обычно не любил их. Но Юки он был готов отдать всего себя.       Но она была красивой. Для девочки, что выросла здесь, в этих самых трущобах, он была слишком красивой. Но Дазай знал, что всё её тело покрыто шрамами, что она ненавидит прикосновения к своей коже, боится сближаться с людьми, и не может спать, если её спина открыта. И он думал, что она может пережить всё, что угодно. Лишь думал.       — Ты вроде не любишь подобные места, неженка? — Хмыкнула девушка и сделала затяжку.       — А ты, видимо, слишком любишь ностальгировать о «счастливом» детстве?       Юки выпустила клуб дыма прямо в лицо Дазаю, тот успел лишь зажмуриться и задержать дыхание.       — Но даже в то время были и хорошие моменты. Например, как я открыли в себе способность управлять животными.       Они ненадолго замолчали. Юки наверняка знала почему Дазай искал её. Он смотрел на клубы пыли, гонимые по крышам едва ощутимым ветром.       — Не иди туда. Или я пойду с тобой.       Юки ничего не ответила. Она затушила сигарету о металлическую крышу, провела ладонью по волосам, зачесывая их назад, и только после тяжёлого вдоха заговорила:       — Я должна сама показать Мори чего стою. Я справлюсь. Меня уже ничем не напугать.       Улыбнувшись, Юки подняла голову, подставляя лицо солнечным лучам. У неё точно была загорелая кожа. Или нет? Было так мучительно собирать по кусочкам её лицо, а оно постоянно распадалось на части, плыло и растекалось.       — Я боюсь тебя потерять, — Дазай опёрся на колени и положил голову ей на плечо, прикрывая глаза. Только ему она позволяла прикасаться к себе. От Юки пахло сладкими духами с запахом клубники.       — Если я умру — буду приходить к твоей будущей девушке в кошмарах. И говорить: «трепещи, я его бывшая!»       — Но пока что ты не моя девушка.       — Пока что, — Улыбнулась Юки. Она тоже закрыла глаза и упёрлась щёкой в макушку Дазая.       Даже в этой испепеляющей жаре он чувствовал себя немного счастливым. Казалось, что его жизнь ещё не настолько потеряна, что он сам ещё сможет выбраться из этой бездны боли, в которой он утонул.       Юки ушла на задание через два дня. На третий она вернулась. И те несколько дней, что смогла прожить, уже никогда не была прежней.              Дазай широко раскрытыми глазами смотрел на папку, которая, в отличии от соседних, очищенна от пыли. «Юки» гласила надпись на корешке. Никто, даже Дазай не знал её фамилии, и было ли это имя настоящим тоже неизвестно.       Воспоминания о днях, когда он потерял последнюю надежду, слишком сильно захлестнули его. Кто тут рыскал? Кому понадобилось копать информацию о рядовой, которую все уже как год забыли?       «Хотеру» — подсказывала интуиция. Она любит совать нос не в своё дело. Дазай осёкся, потому что он сам научил её совать свой нос везде, и, видимо, наивно ожидал, что его это не коснётся. Как говориться, нельзя обучать сокола и надеяться, что он не будет охотиться.       Последние пару дней она много работала, чтобы получить день выходного и, скорее всего, сейчас дома. Нужно будет наведаться к ней, чтобы сказать, что у неё и так слишком много свободного времени, если она успевает рыться в архивах без надобности, и, что выходных у неё больше не будет.       Но для начала то, зачем Дазай пришёл сюда.       — Миямо Кицо, отчёт я буду ещё год ждать? — Его тон был стальным. Нужно быть строгим с подчинёнными, чтобы они не обнаглели.       Дазай смотрел в лицо парня, острые черты, очень узкий разрез глаз. Явное сходство с тем исчезнувшим Кацу, только Кицо постарше.       — Мне нужно пару минут! — Не отрываясь от компьютера сказал он.       — Я засёк, — Обычно Кицо сдавал всё вовремя, а сейчас видно, что чем-то обеспокоен. Но это когда-то кого-то волновало? Либо человека выполняет свою работу, либо умирает. Ошибки тут не прощаются.       Дазай достал из кармана круглые часы, нажал кнопку. Отсчёт пошёл на полчаса. Полезная штука для тренировок Хотеру, Дазай может понять, как долго ещё может мучить её, пока её едва тёплое тело не станет совсем холодным. К сожалению, Дазай не мог отменить её литургический сон прикосновением, это первая способность, которая ему совсем не поддавалась. Но спит она ровно восемь часов, уже что-то.       Поэтому он посмотрел в дверной проём и начал разглядывать полки архива. Из небольшой пыльной каморки Кицо было видно не так много стеллажей, их медленно пожирала темнота. Она не могла подобраться только сюда — маленькую комнатушку, освящённую лишь синим экраном компьютера. Постепенно мозг начала рисовать устрашающие картины. Чудовищ, смотрящих на него из-за полок. Искривлённые лица призраков. Чем дольше Дазай смотрел, тем ужаснее и захватывающее были представляющиеся ему картины.       — Тебе такое нравится… — Сказал Дазай, не успев добавить «любовь моя», вовремя сообразил, что Хотеру тут нет. Кицо не обратил внимания.       За это время Дазай как-то привык, что девушка постоянно рядом. Он поджал губы. Попытался осмыслить своё поведение, понять что и почему.       — Готово! — Воскликнул Кицо и протянул флешку.       — Ага, — Дазай машинально схватил её и вышел.       Он шёл осторожно, чтобы не наткнуться на полку. Включить свет? Выключатель у входа, да и Кицо не переносит яркого света. Поэтому Дазай шёл, ощущая на себе взгляды призраков, прячущихся за полками.              Дазай медленно шёл по коридору. Тишина. Темнота. Свет шёл только из кухни, в неё вела арка без двери. В спальне никого не было, но Дазай приметил холст, закрытый чёрной тканью, он стоял у стены, рядом валялись кисти, тюбики с краской и ещё свежая палитра, состоящая из розовых оттенков. А ведь недавно Хотеру говорила, что сожгла всё, связанное с рисованием. Надолго в комнате он не задержался и открыл следующую дверь.       Светлая просторная ванная комната. Дазай повернул голову. Хотеру сидела в небольшой ванной практически с головой укрытая пеной и удивлённо посмотрела на непрошенного гостя. Её волосы находились за пределами ёмкости и липли ко всем поверхностям, расползаясь как тьма, пожирающая белую плитку.       — Стучаться не учили? — Раздраженно спросила Хотеру. Она будто уже и привыкла к выходкам Дазая, не истерила и не ругалась.       — У тебя было открыто.       — Даже входная дверь?       Дазай не ответил. Взломать такой простенький замок как раз плюнуть. Мафиози приблизился к ванной и сверху вниз поглядел на девушку. Хотеру откинулась назад и тоже поглядела на него. Хмыкнув, она подула на ладонь, запустив в Дазая клочок пены. Он приземлился на его выглаженный пиджак.       — Ты ещё и в обуви, небось, весь пыльный, фу.       — Я ещё и из подвалов.       — Фу-у…       Улыбнувшись, Дазай сбросил с себя пиджак. Следующей пошли дорогие ботинки.       — Э, ты….       В следующую секунду Хотеру дёрнулась, Дазай прямо опустился в воду напротив неё. С блаженным вдохом он опустился глубже, отмечая, что Хотеру немного поджалась. Он с вызовом посмотрел на неё.       — Теперь я чистый, — Дазай улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы.       Хотеру скривила рот.       — Это нарушение личного пространства.       — Спасибо, я знаю.       Ещё минуту они поиграли в гляделки.       — Ну и что за дело небывалой важности, что мне даже нельзя нормально помыться?       — У тебя слишком много свободного времени, я хочу его урезать.       — И ты делаешь это в эту секунду! Поразительная продуктивность! — Хотеру пару раз хлопнула в ладоши.       Дазай улыбнулся. Хорошо, что она постепенно раскрывается и становится грубее, жёстче, что она адаптируется. Плохо, что она грубит своему наставнику, но не удивительно, Дазай всегда прикрывает её проделки. Они продолжили играть в гляделки. Дазаю это показалось очень забавным, и он захихикал, прикрывая глаза. Так по-идиотски это всё. Нужно заканчивать цирк и приступать к работе.       Над ним нависла темнота, готовая вот-вот поглотить Дазая. Мокрые чёрные щупальца упали него его лицо. И острое лезвие маникюрных ножниц в тонких девичьих пальцах оказалось в паре сантиметров от его незакрытого бинтом глаза.       — Как же я тебя ненавижу…       Костяшки на пальцах Хотеру побелели, рука затряслась.       — Так бы и вырвала твоё жалкое сердце.       Другое лезвие ножниц впивалось Хотеру в палец, из ранки потекла кровь. Дазай посмотрел в её глаза. Вот-вот заплачет.       — Нет.       Она резко дёрнулась. Рука с ножницами мазанула по плечу Дазая, порвав рубашку и тонкий слой бинтов. В том месте он ощутил лёгкое жжение.       Перекинув ногу через бортик, Хотеру вылезла. Всё это время на ней было какое-то платье по колено более похожее на футболку.       — Полотенце в шкафу.       Хотеру вышла из комнаты. Дазай продолжал смотреть ей вслед. На губах ощутил вкус железа. Почему-то из носа кровь пошла.       Через пару минут Дазай зашёл на кухню, полотенца мало помогли — одежда была очень влажной. Он не понимал, какие эмоции ему чувствовать и что делать. Одно он чётко понимал и без чувств — он не мог позволить, чтобы человек, которому он должен безмерно доверять как своей правой руке, желал ему смерти. И был готов её устроить.       Хотеру разливала горячую воду в две белые чашки, запахло какими-то успокаивающими травами вроде мяты и ещё чего-то, что Дазай не мог разобрать. Волосы она забрала в свободную косу, а нечто, похожее на длинную футболку, сменила лёгкой сорочкой на тонких бретельках. Дазаю открывался вид на её спину с многочисленными родинками и всё ещё хрупкие плечи, даже не смотря на постоянные тренировки.       Словно почувствовав на себе взгляд Дазая, Хотеру повернулась и посмотрела с вопросом.       — Что-то не так?       — Нет, всё хорошо.       Они молчали так, будто пять минут назад ничего не было. Будто они на самом деле были хорошими знакомыми, почти друзьями, безморно доверяли друг другу, а Дазай просто пришёл в гости выпить чая с успокаивающими травами, который Хотеру ставит там, куда Дазай сядет.       А он всё продолжал стоять посреди маленькой кухни. Они не друзья. Она чуть не выколола ему глаз минуту назад, а в чае может быть яд.       — Ты не хочешь извиниться? — Спросила Хотеру.       — За что?       — Да так…       Хотеру отвернулась к оконному проёму. Дазай минуту смотрел на неё и пытался понять, что она чувствует. Может, она хочет заставить Дазая думать, что она выше его, сильнее? Что ж, это ошибочное суждение.       Лицо парня ожесточилось.       — Я обращаюсь с тобой слишком мягко, — Дазай встал перед Хотеру, на секунду на её лице мелькнуло удивление и испуг. Он высился над ней как сгусток чистейшей тьмы с горящим красным глазом.       Дазай наклонился, приближаясь к её миловидному лицу. Руками опёрся на ручки стула по обе стороны.       — Только на меня огрызаться и можешь. Думаешь, в один момент мне не надоест, и я не сделаю с тобой что-нибудь ужасное?       Их лицо были в паре сантиметров друг от друга. Дазай чувствовал удовольствие от обжигающего его кожу дыхания, резкого, сбивчивого. От ужаса, который постепенно наполняет сознание маленького светлячка, которому уже некуда деться. Чёрные паучьи лапы уже тянутся к нему. Одно прикосновение — и свет погаснет. Навсегда.       «А если я приближусь ещё…» — эта мысль отличалась по тону от всех предыдущих. Дазай задавил её, заменил гневом. Хотелось сломать эту белую шею, он сам не заметил, как его рука приблизилась к горлу девушки. Он мог бы задушить её, избавиться от проблемы, которая постоянно затуманивает его разум.       Дазай застыл. Его рука прикасалась к едва тёплой коже. Он не мог её сжать, что-то внутри мешало это сделать. Парень отскочил от девушки как от огня, за пару секунд пересёк коридор и вышел на улицу.       Дышать было тяжело. Скоро сезон дождей, влажность повышается. Поэтому прохожие даже не удивятся, что он стоит в полусырой одежде.       Вызывать машину он не собирался. Пешком ушёл к окраине города в какой-то захудалый бар. Пахло там омерзительно — рвотой и самыми разными человеческими выделениями. Алкоголь на вкус был тоже не очень, будто спирт.       — Тут редко встретишь таких красавчиков.       К Дазаю сразу прильнула девушка. Он не обращал внимания на внешность, но вроде симпатичная, совсем молодая, у неё родинка над губой и чёрные волосы. Не такие длинные и мягкие как у Хо…       — Сколько?       — А ты не церемонишься, — Она фальшиво захихикала. — Мне нравятся решительные.       Они ушли в комнату. Дазай смотрел на девушку, а внутри к горлу подступала тошнота, которая никогда не покинет его тело. Может, этот порочный круг никогда не закончится, и он будет всё глубже падать в эту липкую тьму, пока не задохнётся. Потому что он сам сейчас готов стать насильником. Эта девушка не хочет его, ей нужны только деньги, может её тоже тошнит от прикосновений, но приходится терпеть ради чего-то.       Он вытащил из кармана все деньги и бросил на тумбочку, не обращая внимания на удивлённую девушку, покинул помещение. Снова вышел на улицу.       Алкоголь не подействовал почти никак. Дазай бесцельно брёл по пустым улицам пока ноги не начали болеть. В какой-то момент дошёл до трущоб, в них давно уже никто не живёт и теперь это город-призрак. Будто со смертью Юки всё умерло.       Дазай встал посреди перекрёстка. Смотрел на бесконечно уходящие вдаль каменные домики, на тяжёлое серое небо. Небо было так низко, что вот-вот обрушится на него. Кусочек песка слипся от упавшей на него капли воды. Потом ещё и ещё. Через пару минут завившиеся от влажности волосы Дазая выпрямились и с них начала стекать вода. Стало холодно, одежда липла к коже, зубы тихонько застучали.       Мир растекался. Может, в глаза вода налилась. А может Дазай сейчас потеряет сознание.       И не смотря на всё, Дазай улыбался. Может, он наконец умрёт? И страдания закончатся.       Неожиданно дождь прекратился ровно над Дазаем. Парень обернулся. Там стоял мужчина. Щетина не сбрита, рубашка не поглажена, волосы растрёпаны. Это был человек, синоним которого — родной дом.       — Одасаку?       — Еле нашёл тебя, — Взгляд мафиози был уставший, морщины ещё сильнее выделялись чем раньше.       Дазай смотрел в родные глаза и еле сдерживался, чтобы не зарыдать, нижняя губа задрожала. Хотелось броситься в объятия Одасаку, но парень был слишком взрослый для этого, ему не пять лет.       — Я так ненавижу…       — Что?       «Себя»       Дазай сжал челюсти.       Одасаку покачал головой и сказал:       — Идём в машину, — Он повёл Дазая, придерживая за плечо. Видимо понимал, что самостоятельно это чудо в перьях идти не будет.       Дазай сел на переднее сиденье, Одасаку за руль. С парня вода ручьями текла, но хозяину машины было всё равно.       Откинувшись на спинку сидения, Дазай посмотрел вперёд на капли воды, на остановках стекающие по стеклу вниз и взмывающие вверх, когда фургон разгонялся. Он ни на чём не заострял внимания. Радио Одасаку не включил, но Дазай и без этого поддерживал полную тишину в мыслях.       — Есть хочешь?       — Хочу.       Это было исчерпывающе, и Одасаку завернул в какую-то круглосуточную забегаловку.       Только у стойки с выбором блюда Дазай вспомнил:       — Ода, у меня нет денег.       Мафиози без улыбки посмотрел на парня.       — Ничего, заплачу уж. Возвращать не надо.       Они сели за отдалённый столик, официантка принесла полотенце, которое Дазай положил на голову, чтобы чувствовать себя защищённым. В кафе было светло, пахло цветами, выставленными на стойке, кассирша — молодая девушка — то и дело с какой-то нежностью поглядывала на них. Дазай попробовал принесённую лапшу — горячая и вкусная, с небольшими кусочками рыбы и кучей различных овощей. Дазай съел быстро и, наклонив чашу, выпил пряный бульон, закрывая глаза от удовольствия. По теру растеклось блаженное тепло.       — Ода, — начал Дазай, но не нашёл что сказать. Хотелось выразить свои чувства, но он не понимал как. Он не успел придумать, как чашу из-под лапши забрали, а на её место поставили кусок шоколадного торта.       — Ода, это не мне… Я не брал…       — Так у тебя ж уже вроде день рождения, — Ода скептически посмотрел на друга.       — День…       Дазай посмотрел на дату в чеке. И правда, 19 июня 02:14. Ему уже два часа как восемнадцать.       Юноша с улыбкой посмотрел на аппетитный торт и вдохнул запах шоколада. От Хотеру тоже пахнет шоколадом, она его очень любит. В голове появилась картина их последней встречи пару часов назад. Наверное, Ода имеет право знать.       — Я сделал одному человеку очень больно, — Нерешительно начал Дазай. Он нажеялся, что Ода его не возненавидит. — И испытываю… я не знаю что я испытываю.       — Может быть вину?       — Наверное.       — Тогда нужно сделать что-то, чтобы её загладить, — Через небольшую паузу Ода добавил. — Хотя зная тебя, мне страшно представить, что ты натворил.       — Я разрушил её жизнь.       Только спустя паузу Ода сказал:       — Тут извинениями не обойтись.       — Да уж.       Дазай ковырнул вилкой торт и попробовал — такой же вкусный, как и лапша, но парень не испытывал такое же наслаждение. Внутри росло беспокойство. Что-то не так.       — А что с Хотеру? У неё вечером должна быть тренировка около девяти вечера. Ты не знаешь, она пришла?       — Мори же послал её на индивидуальное задание.       Дазай так и замер с раскрытым ртом.       — Что, прости?       — Отправил на срочное задание. Тебе разве не должны были сообщить?       Дазай достал из кармана телефон, его экран прорылся разноцветными пятнами, можно было даже разглядеть воду, которая попала между стеклом и диодами.       — Поехали в штаб. Сейчас же.              Дазаю не нужно стучаться, заходя в кабинет босса. Он, пожалуй, единственный, кому такая вольность сойдёт с рук.       За пару шагов он пересёк комнату и приблизился к стоящему у панорамного окна Мори. Даже промелькнула мысль продолжить череду попыток убийств.       Мори улыбнулся своему воспитаннику.       — Под дождь попал?       — Как ты смеешь отправлять на задания моих учеников? — Прорычал Дазай. — К тому же Тень ещё не готова к заданиям.       Мори покачал головой, смотря на подопечного сверху вниз.       — Она так никогда и не научится, если будет томиться в кабинете за бумажной работой. И у неё прекрасные данные. — Мори говорил размеренно и спокойно. Его никак не пугал ученик, которого боится вся Йокогама. — Но ты прав, выбрал я её довольно спонтанно.       — Она ещё не готова.       — К чему такое особое отношение, Дазай? Я не отрицаю, что из-за подростковых гормонов у тебя и правду особое отношение к очаровательной представительнице женского пола, но я смотрю на всех одинаково. Хотеру ещё не принесла достаточной пользы, чтобы остаться в Мафии ей нужно делать больше. А иначе…       Дазай не мог спорить. Хотеру всё это время просто выполняла работу Дазая. Только вот, это слишком странно. Что-то тут не так. Ощущение, что у Мори намного больше причин отправить Хотеру на задание, чем просто желание, чтобы та приносила больше пользы.       В кабинет зашёл доносчик.       — Дазай, покинь помещение. У тебя есть ещё и Акутагава, и им тоже нужно заниматься. А для Тени это прекрасный способ показать чего она стоит.       От закипающей внутри ярости Дазай до боли сжал кулаки. Мори ясно дал понять, что все попытки найти девушку будут бесполезны.       — Это оскорбительно. Он не имеет права трогать моих учеников, — выходя из кабинета прошипел юный мафиози.       Сегодня с тренировки Акутагава ушёл с большим количеством синяков чем когда-либо.