Любовь, алые розы и кошачий скелет

      Ступенька, ещё ступенька, и ещё. Дазай насчитал уже несколько сотен. Идти было всё тяжелее и тяжелее, он уже не понимал, насколько далеко ушёл, и сколько ещё осталось подниматься. Может, это своего рода испытание, посланное вселенной? Тогда в конце этого пути ему должна была открыться тайна мироздания. Но правда, думалось очень хорошо, но мысли не несли в себе какой-то большой смысл, в основном они крутились вокруг адской боли в ногах.       А ещё было невыносимо душно. К дождю.       Дазай остановился и сел на булыжник. Вокруг одни деревья, и ещё деревья. И ступеньки. Хотеру наверняка описала бы окружающай пейзаж намного ярче:       — Листья плавно падали, устилая каменную дорогу багряным ковром, — Задыхаясь от усталости, передразнил её Дазай. — Свет пробивался сквозь кроны золотыми полосками и… Да к чёрту…       Мафиози встал, отряхнулся, и продолжил путь.       Через десять минут, которые показались вечностью, он остановился у входа в небольшой храм, миновав красные ворота, оказался во дворе. Домик в центре был выполнен в традиционном японском стиле, тоже красного цвета. Сад ухоженный, в пруду, кружённом округлыми камнями, плавали рыбки.       — Что ты здесь делаешь?       Дазай повернулся на голос и улыбнулся новому хозяину дома.       — И тебе здравствуй, Лино.       Драматург за эти четыре месяца постарел лет на десять: под глазами залегли тёмные пятна, лицо осунулось, и волосы заметно поредели. Да, стресс от судебного дела не пошёл ему на пользу, но его же отпустили! Из-за недостатка улик.       — Что тебе нужно, Дазай? — Не отступал Лино. Он был полностью безоружен, если ведёт себя так уверено, то у него явно есть запасной план. Где-то рядом наверняка есть охрана. Но это не на долго.       — Мне нужно поговорить.       Лино сузил глаза, выглядело так, будто он их закрыл.       — Если откажусь — убьёшь меня?       — Есть вещи намного хуже смерти.       Он с характерным шипением вдохнул сквозь зубы воздух и махнул рукой в сторону входной двери.       — Идём.       Пока Лино открывал дверь, Дазай скосил глаза в гущу леса. Там он заметил чёрную тень с белым пятном вместо лица. Тень отрицательно покачала головой и снова скрылась между деревьев. Дазай удивился. Значит, Лино тут совсем один?       Внутри всё выглядело как в музее истории. Деревянный пол, низкие столики и подушки вместо стульев, бумажная ширма, отделяющая зону для сна. С потолка тянулся ствол бамбука, удерживая над углями чайник. Дазай сел на одну из подушек и выжидающе посмотрел на драматурга.       Лино достал из шкафа две чашки, созданные по стандартам двадцать первого века.       — Уж прости, нет желания устраивать чайную церемонию.       — Ничего, я переживу.       Драматург лишь хмыкнул, а потом зевнул, прикрывая рот рукой.       «Скучно ему» — съязвил Дазай в своих мыслях.       — Драматургам много платят, — Мафиози кивнул на убранство комнаты.       — Это не мой дом.       Сильный человек этот Лино! Столько пережить и сохранять самообладание. Он выглядел так, будто уже готов умереть и его эта участь ни капли не страшит. Дазай понимал его, сам давно уже готов умереть, но всё никак не выходит.       — Ты знаешь, кто я? — После недолгой театральной паузы спросил мафиози.       Парня передёрнуло.       — Скорее всего, представитель криминала.       — Угадал, — Дазая настигло дежавю, когда они с Хотеру сидели на кухне в её старой квартире, тоже пили чай. Тогда ещё ничего не произошло, а в следующую ночь её жизнь изменилась. И жизнь Дазая тоже. — Твоя способность была бы нам очень полезна.       — А если я откажусь?       Дазай дружелюбно улыбнулся.       — Попрошу очень вежливо.       Лино сжал губы так, что они превратились в тонкую линию. Больше ничего не сказав, он сделал большой глоток чая.       Дазай немедля отбросил в сторону стол, разделяющий его и драматурга. Фарфоровый чайник со звоном разбился на несколько больших осколков, из него полился кипяток.       Лино отполз на четвереньках в сторону разбитого чайника, но ему не удалось уйти далеко. Дазай схватил его за ногу и притянул к себе.       — Чай пьют с печеньем, — Усмехнулся Дазай. Судя по наполненному ужасом лицу Лино, улыка у мафиози была воистину дьявольская.       Сев на живот Лино, Дазай засунул средний и безымянный пальцы в его рот. Таблетку, которую он спрятал за щёку, доставая чашки, поймать не удалось, но это было поправимо. Через пару секунд слезящиеся глаза Лино ещё сильнее расширились, Дазай одним рывком перевернул парня на живот и последнего сразу вырвало. В новой луже смешались чай и желчь, посередине лежала капсула.       — А не с ядом. Лучше бы ты его мне в кружку подсыпал.       Лино дрожа приподнимался на локтях.       — Но ведь мои силы увеличились в сотню раз, почему я не вижу тебя в будущем?       — Ты о чём?       — Я вижу будущее…       — Нет, я про увеличение сил.       Послышалось тяжёлое дыхание. Дазай видел только длинные спутанные волосы Лино, скрывающие его лицо.       — Нужно лишь заключить контракт… — Выдохнел Лино.       — С кем?       — С…       Одна секунда — Лино схватил осколок чайника, вторая — Дазай перехватывает его руку. На третью мафиози как в замедленной съемке увидел царапину на шее Лино, как она постепенно наполняется кровью, и вот красная жидкость уже заливает собой деревянный пол, образуя на нём уже третью лужу. Слабой рукой, настолько худой, что по ней можно учить анатомию, он сжал галстук Дазая и протянул ближе к себе.       Сквозь бульканье и вытекающую кровь Лино прошептал так, чтобы слышал только мафиози:       — Я вижу чёрную кошку без передних лап. Её съедают изнутри трупные черви… и её не спасти…       Его схватила предсмертная судорога, глаза закатились и он окончательно замер. Кровь текла уже чуть спокойнее. Лужа добралась до колена Дазая, впитываясь в штанину.       — М-да, ужас.       Дазай встал и смахнул невидимые пылинки с плаща.       — Чего молчишь? — Сказал он, казалось бы, в пустоту, ведь кроме него тут никого в доме нет. А ему не нужно оборачиваться, чтобы понять, что она рядом, но ему нужно услышать от неё хоть что-то, чтобы понять, что она сейчас думает и чувствует.       Ответом ему было молчание. Дазай развернулся, за два шага преодолел разделяющее их расстояние. Он прошептал, вглядываясь в чёрные глаза маски:       — Хотеру?       Приподняв маску, Дазай увидел лишь затуманенный взгляд. О чём она сейчас думала? Он не понимал. Дазай уже привык, что Хотеру после некоторых смертей так и застывает на месте, она объяснила, мёртвые ей всегда что-то говорят. Но каждый раз выражение ужаса или опустошённости на её лице разное.       — Идём, нам тут нечего делать.       Дазай взял девушку за запястье и потащил за собой прочь из этого места. Она тащилась за ним, еле-еле перебирая ноги. Он будто вёл домой собаку, которая хочет ещё немного порезвиться в луже.       Устав от этого он усадил её на камень, на котором недавно сидел сам. Один лист плавно спикировал и опустился на голову девушки. Солнце зашло за облако, создавая под кронами деревьев таинственный полумрак.       Дазай устало вздохнул. Если бы такое случалось чаще — это раздражало бы, а пока что это не более чем неудобство. И это должно оставаться лишь неудобством. Но кто знает, сейчас она просто застывает, не реагируя ни на что, а дальше? Кровью плеваться будет?       — Нас ждёт ещё одно дело. Пора идти, — Сказал Дазай. Можно было подумать, что он говорит мягко, даже нежно из-за любви к своей ассистентке, но нет, Хотеру упрямится когда ей приказывают или заставляют. Пусть она и выглядит довольно мило, когда злится, это занимает слишком много времени и иногда раздражает.       Хотеру подняла пустой взгляд на Дазая, даже попыталась что-то ответить, но только открывала и закрывала рот как рыбка.       — Что такое? — Вопрос прозвучал уже с ноткой раздражения.       Солнце снова пропустило свои лучи сквозь кроны клёнов. Они осветили наполненные ужасом глаза Хотеру. Она смотрела не на Дазая, а куда-то за его спиной.       Дазай обернулся, вглядываясь во тьму.       Воображение рисовало странные образы, но ни один не приводил его в тот ужас, который отражался на лице Хотеру.       — Я не возьму тебя с собой, останешься дома.       Он потянул её за руку, и она встала, но её взгляд как приковался к одной точке в чаще леса. Но Дазай не останавливаясь тянул её вслед за собой. Лишь когда они спустились так, чтобы чаща исчезла из поля зрения, Хотеру повернула голову назад и, наконец, начала смотреть перед собой.       Дазай всё так же держал её за руку, чувствуя через её перчатку как теплеет девичья кожа. Ему не хотелось её отпускать. Ну а вдруг её снова позовут призраки и она с ума сойдет? Кто будет разбираться с бумажной волокитой?       Хотеру высвободилась сама.       — Всё нормально.       — Это так не выглядело. На что ты смотрела?       — Это не важно.       — Не важно?       Дазай остановил её и, взяв за плечи, заставил повернуться и посмотреть на него.       — Если ты постоянно теперь будешь так застывать? Что тогда? Попадёшь под пулю?       — Беспокоишься, что лишишься того, кто выполняет за тебя всю грязную работу?       Дазай с силой сжал челюсти, вместе с ними и пальцы, удерживающие Хотеру за плечи. Он пытался найти в её взгляде что-то, напоминающее её прежнюю, но Хотеру будто больше не было. Сейчас перед ним стояла Тень. Наверное, это к лучшему.       Девушка сбросила его руки, надела маску, в пару шагов добралась до деревьев и скрылась в их тени.       Дазай остался один, это он сразу почувствовал.              Хотеру судя по всему поймала Дазая на слове и ушла домой, потому что он не нашёл её у подножия горы.       Сразу задавив мысли, что с ней могло что-то случиться, он назвал водителю следующее место назначения.              Спустя пару мучительных часов снова свежий воздух, вкусный, наполненный озоном, даже голова немного кружится. Дазай вышел к забору, ограждающему порт от бушующих чёрных волн. Сзади послышалось шевеление — Ящерицы хорошо знают своё дело и уже пакуют трупы в багажник.       С моря подул ветер, разметав волосы Дазая и полы его плаща в разные стороны, он нёс за собой огромную серую тучу, предвещающую бурю. Оперевшись локтями на ограждение он попытался поджечь сигарету, которая уже торчала у него изо рта. Колёсико зажигалки всё не удавалось прокрутить из-за мокрых от крови пальцев. Тяжёлый выдался денёк, хорошо, что Хотеру ушла и этого не видела.       Зажигалка так и продолжила извергать бесполезные искры. Дазай в прямом и переносном смысле опустил руки и от досады сжал фильтр зубами. Ветер сразу засушил кровь на руках, из-за чего она облепила кожу неприятной плёнкой.       Неожиданно возле лица Дазая появился огонёк, который бережно закрывала от ветра чья-то ладонь. Сигарета загорелась, но было уже не до курения.       — Дазай, будь добр, отзови своих шавок.       Мафиози повернул лишь голову, глядя на собеседника исподлобья.       Мужчина добродушно улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы.       — Занимайтесь чем занимались. Я разберусь. — Отрезал Дазай.       — Так-то лучше, а то они уже на каждого встречного бросаются.       Дазай хмыкнул и затянулся. Медленно, растягивая удовольствие. И так же медленно выдыхая.       — Чего тебе надо?       — Просто увидел и захотел поздороваться.       Дазай лишь хмыкнул. Такие люди как его собеседник просто так не подходят. Повнимательнее посмотрев, он заметил одну интересную деталь:       — У тебя вроде раньше было два глаза.       Мужчина усмехнулся и с нежностью тронул пальцами чёрную повязку на месте, где должен быть левый глаз.       — Да, и знаешь, я не жалею о потере. Потому что я встретил кого-то особенного.       Мужчина опёрся боком на ограду, Дазай сделал то же самое, сохраняя скептическое выражение лица. Теперь они стояли друг напротив друга.       — Безрассудная и непробиваемо глупая. Она оказалась ещё и когтистой.       Мужчина мечтательно улыбнулся.       Дазай смотрел куда-то сквозь него, думая о своём. Ему вспомнилась Хотеру, в последнее время она часто посещала его мысли. Видимо, слишком много работают вместе.       Ода принёс её и положил на кушетку. Вся грязная, в ссадинах и синяках, порванной одежде, ещё и с неопределяемым наркотиком в крови.       — Я не могу перестать думать о ней, даже работать не могу. Хотел вычислить её, но она будто растворилась.       Дазай машинально кивал.       Правая рука была в крови сильнее остальных. Дазай тогда осмотрел её, и под когтем, который Хотеру до сих пор носит на безымянных пальцах, нашёл что-то белое похожее на желе.       — Я схожу с ума.       Нарушителя порядка, который гнался за девушкой до самого порта, так и не вычислили, да и Хотеру ничего больше не говорила.       — Но хватит обо мне. У тебя уже давно помощница новая, говорят, хорошенькая как фарфоровая кукла.       Дазай обдумывал сложившуюся в голове картину. Своего собеседника он слышал как через толщу воды, осознавая его слова через некоторое время.       Дазай сделал новую затяжку, одновременно с этим мужчина продолжил:       — Не стоит оставлять такую ценность без присмотра, фарфор легко разбить.       Дым попал не в то горло. Широко раскрыв глаза от неожиданности, Дазай согнулся пополам, его врывало прямо перед мужчиной, едва не попав на его лакированные ботинки.       — Что ты сейчас сказал? — Прохрипел Дазай, рукавом вытирая желчь с губ. — Сагамено, ты что несёшь?