Аполлон. Цветение
9 октября 2023 г. в 17:00
Примечания:
Ответ на мифтябрь 2023, тема «Цветение»
Срок подошёл. Персефона покинула владения мужа и поднялась на поверхность. Её чествовали, с ликованием устроили пир на Олимпе — впрочем, Дионису только дай повод в очередной раз напоить всех своими хмельными винами, а прочие боги и не против. На лицо Деметры снова вернулась улыбка, ещё слабая, едва отогретая от тоскливой разлуки.
Аполлон даже тени улыбки выдавить из себя не смог — потому очень быстро удалился со священной горы, взяв с собой верную золотострунную кифару. В этот день его мелодию не поймут даже самые искушённые слушатели, поэтому пускай его публикой будут просыпающиеся на лугах травы.
Но даже на земле он не смог остаться в одиночестве.
— Тебе так отвратно видеть меня, кифаред, что ты сбежал посреди праздника?
В Персефоне… многое изменилось. Это отметил бы и слепец, потому как даже интонации в голосе её появились какие-то новые — не девичья певучесть, но колкость, подобная мелким шипам тёрна. Её стан казался тоньше из-за бледности кожи, её глаза чуть запали, а походка стала чуть тяжелее — словно бы земля тянула её, звала в свои мрачные глубины.
В её сердце застрял осколок подземного царства, гранатовым зёрнышком засел там, привязав богиню пробуждающейся жизни к хладности смерти. Она смеривала Аполлона взглядом потускневших очей, в глубине которых затаилось нечто тёмное, жестокое. Наверно, в сиянии чертогов Олимпа это «нечто» было неуловимо, потеряно среди шума и веселья, но Аполлон был достаточно внимательным, чтобы разглядеть «это».
И чтобы «это» узнать.
Сколь сильны ни были бы изменения в Персефоне, она оставалась Корой. Правда лишь была в том, что мало кто знал настоящую Кору.
— Мне милее видеть плоды твоего пришествия, чем пьяные лица, — качнул головой Аполлон, проводя рукой по колышущимся стеблям, которые на глазах крепли и вытягивались, питаемые присутствием богини. Персефона улыбнулась краешком губ.
— Да. Вижу. Здесь, должно быть, собралось даже слишком много милых тебе вещей.
Проследив за её взглядом, Аполлон поджал губы. Среди ранних цветов белели соцветия гиацинта.
— Я не настаиваю, чтобы ты возвращался, — голос Персефоны был равнодушен. — Каждый имеет право праздновать наступление весны, как ему заблагорассудится.
Она удалилась, оставив Аполлона в одиночестве. Впрочем, на деле Кора покинула его уже давно, ещё до того, как Аид унёс её в подземное царство.
Они все его покидали.
На полях цвёл Гиацинт. У реки шумел на ветру Кипарис. Волосы Аполлона оплетал лавровый венец.
Звуки его кифары в день возвращения Персефоны были звуками скорби — потому что в том, что цвело, Аполлону являлось лишь утраченное, в очередной раз сердце его разбившее. Но он бессмертен — и сердце скрепится снова, кифара запоёт величественно и благозвучно. Снова можно будет сделать вид, что цветы — это просто цветы.
Не чья-то кровь.