В погоне за собственной тенью

      — В лабораторию надо, — вылезая из мусорного бака и отряхнув руки, произнёс Антон.       — А тебе в душ.       — А мне в душ. Ну и вонь, чë они туда выкидывали вообще?       — Так дома никого не было, а он один жил. Ладно. До завтра тогда уж, — неся голову в пакете чуть поодаль от себя, вздохнул Позов натыкаясь на Арсения, который выходил из-за угла.       Мужчина чистой рукой развернул его подальше от всё ещё пытающегося отряхнуться Антона, чтобы поговорить. Шёл он как-то украдкой и по-шпионски, на что парень усмехнулся, потому что судмедэксперт выглядел как человек, который сейчас скажет: «Проклятье на тебе древнее». Ещё и мешок в руке странный окровавленный.       — А в пакете что?       — Неважно. Слушай, Арсений, разговор к тебе есть.       — В смысле «неважно»? — возмутился Арсений, — Я же тоже как-то причастен к расследованию.       — Голова тут. Я с тобой по другому поводу хотел поговорить.       Арсений остановился на месте и внимательно посмотрел сначала на Диму, а затем с некоторым омерзением на пакет у него в руках. Стараясь не задумываться над состоянием отрубленной головы неизвестного мужчины, Арсений поморщился и стал вслушиваться в то, что хотел сказать судмедэксперт.       — Ладно, слушаю.       — У стажёров срок три месяца, а затем принимаешься в штаб и имеешь право голоса. То, есть, можешь написать заявление на перевод к другому следователю, — всë это он протараторил и чуть ли не шептал.       — Это какая-то засекреченная информация или почему вы…       — Ты.       — Почему ты так тихо её оглашаешь?       — Потому что у Антона весьма размытые представления о предательстве, а я хочу сохранить как можно больше нервных клеток каждому человеку, на долю которого выпадает участь быть его напарником.       Оба замолчали, потому что Дима наблюдал за Поповым, думая нужно ли его предостерегать в принципе или он плохой человек, а Арсений размышлял нужна ли ему это информация в целом. Как раз, сзади к ним подошёл Шастун, но все это поняли не по шагам, а по запаху.       — Всë, до завтра, Поз, я отмываться от… Блять, да это даже мусором не назовёшь.       — Да уж, бывай, — они пожали друг другу руки, стукнулись плечом и Антон пошёл к припаркованной машине.       Решив осмотреться, Арсения привлёк какой-то скомканный маленький листок. Он было начал движение в его сторону, чтобы поднять, но вспомнил, что он теперь почти полицейский, а это не просто «бумажка», а может быть улика.       — Там под елью что-то лежит. У меня перчаток нет, вдруг важное.       Дима подошёл, посветил фонариком на телефоне, развернул. На маленьком оторванном листке была нарисована черной растекшейся ручкой роза.       — Ребёнок рисовал? — поинтересовался Арсений.       — Не похоже. Линии уверенные, но это в лаборатории разберутся, — он достал из кармана медицинского халата пакет и убрал улику в него, плотно закрыв.       — Думаешь это может быть важно?       — У меня было дело, где случайно найденная сигарета помогла распознать ДНК насильника одного поехавшего. Так что тут всë возможно. Молодец, что руками не полез трогать, — снимая перчатки и похлопав по плечу парня, с уставшей улыбкой похвалил Дмитрий.       — У Шастуна вообще много напарников было? — медленным шагом начиная сопровождать мужчину до машины, поинтересовался парень, убрав руки в карманы.       — Двое, — доставая пачку сигарет, начал Позов, — И все сбежали спустя три месяца. Я тебе про три месяца почему сказал. Никто не хочет его терпеть, и я это желание понимаю, поэтому всегда всех предупреждаю — бегите. Сразу как появляется возможность писать заявление — пишите. Меня кто слушает? Нет, но максимум с ним работали четыре месяца, так что не сильно-то и пошли против моей рекомендации.       — Почему бегут?       — Я думал тебе одного дня хватило, чтобы понять, — нахмурился мужчина, выдыхая сигаретный дым, — Куришь, кстати?       — Нет, но чувствую, что скоро начну.       — Вполне возможно. У Шаста просто способ избавления такой.       — Избавления?       — Да, он одиночка сам по себе. Думается мне, что это из-за отца он такой индивидуалист, но я туда не лезу особо. Ему Стас же, как и всем следователям, выделял напарников. Новенькие появляются, а кому-то же учить вас надо. Вот и ставят наставников. Антон этого терпеть не может и выживает людей. Ты думаешь нормальный следователь новичка отправит в первый же день на отрубленную голову смотреть? Нет, конечно. Так вот натерпятся всякого за три месяца, да и любой захочет сбежать от него.       — Тогда как ты с ним… Вы не похожи на очень близких коллег просто.       — Со всеми своими выкрутасами, он мой друг, один из самых близких, если не самый, — усмехнулся Дима, подходя к машине.       — Ты особенный? — улыбнулся парень.       — Скорее Антон был другим, когда мы познакомились. Он практику у меня проходил, потому что хотел изначально в судмедэксперты. Как в морг зашёл, так всë сразу понял. Зелёный тогда ещё совсем был, не было ни упрямства, ни той злости, которая иногда в нём проскальзывает, а… Арсений, он парень-то хороший, просто заëбистый.       — Сложно в это поверить. Почему он к тебе как-то странно обратился? «Поз»?       — А, да это от фамилии моей — Позов — я его Шаст зову, да и все зовут так. Не знаю почему, кстати. Повелось так, наверное, изначально.       — Тогда Арс, — протягивая руку, чтобы попрощаться, по-новому представился парень, на что мужчина усмехнулся и пожал руку.       — Обычно Сеня.       — Сеня у меня сестра, а я так, чтобы мы не путались.       — Ну, пока, Арс. Удачи с этим… чудиком.       — Пока, спасибо.       Он проводил машину того взглядом и устало выдохнул, смотря в небо. Плюсы осеннего похолодания заключались в чистом-чистом небе, где можно было разглядеть каждую звëздочку. Жаль Арсений не ценитель космоса и холодных камней в космическом пространстве, поэтому он, пиная камень ногами, прошёл к своей машине и снял её с сигнализации. Когда парень сел на водительское место, то ударился головой о руль и молча так просидел пару минут. Мыслей было много, даже слишком, возможно, даже перегруз для одного дня. Тут смешались и трупы, и отрубленные головы какие-то, и Шастун, и судмедэксперт, полиция, новая настоящая работа — всë это не умещалось в голове и походило на вышедший из-под контроля пранк.       Садясь как обычно, он завёл машину и вырулил, выезжая на дорогу по направлению к дому. Заезжая за ворота, Арсений припарковался, вышел из машины, поставил её на сигнализацию и зашёл, выжатый словно лимон, внутрь. Прислушиваясь к звукам дома и отогреваясь от холода улицы, Арсений услышал телевизор в гостиной, и как тётя Галя разговаривает по телефону на кухне. Женщина, как только услышала хлопок дверью, то быстро попрощалась и кинулась к порогу. Схватившись за сердце, она подошла к парню, разглядывая его, как мертвеца.       — Гос-споди, не ешь совсем, бледнющий какой. Зашёл — так я сразу подумала, вот смерть моя, странно, что парень.       — Всë в порядке, — слабо усмехнулся Арсений, стягивая куртку, — Просто устал. Сестра в гостиной?       — Да. Тоже с работы пришла часа два назад, так и засела. Разогреть ужин?       — Разогрейте, пожалуйста, через полчаса и идите спать, тёть Галь.       — Да как же я-то…       — Вот так просто, — пожимая плечами и положив руки на плечо женщине, беззаботно произнёс парень, а затем прошёл в ближайшую уборную с душевой кабиной.       Смыв весь день с себя, он надел домашнюю одежду и ленивым шагом прошаркал до гостиной, остановился, опираясь на арку. Есения лежала в странной позе, чуть ли не вверх ногами, и смотрела с открытым ртом какой-то детектив. Арсений бесцеремонно подошёл и под возмущенное «Эй!» с улыбкой до ушей, выключил телевизор. Девушка кинула в него маленькую подушку, на что парень рассмеялся.       — Вредитель! Я же смотрела.       — Ты потом всё равно можешь это в интернете найти и посмотреть, — указав рукой на телевизор, смеясь уверил её брат.       — А я может именно на телевизоре хотела! — переворачиваясь и почти прокряхтев это, крикнула Есения.       Арсений уже собрался уйти к себе в комнату, так как миссия за день выбесить сестру выполнена, но та быстро встала и подбежала к нему схватив за запястье. Для разгневанного человека она выглядела вполне воодушевлённо, на что парень усмехнулся.       — Стой-стой, — тормозя его за руку и перекрывая путь, протараторила девушка, — Ты не расскажешь, что на работе было? Я-то думала у тебя просто собеседование, а тебя весь день не было.       — Я тоже так думал. Там рассказывать особо нечего.       — Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — скрестив руки в умоляющем жесте, выпрашивала Есения, чуть ли не прыгая на месте.       Арсений посмотрел чуть в сторону, раздумывая как бы так рассказать сестре, что у него напарник Шастун, который в первое же дело показал ему труп с отрезанной головой и всячески хочет вытравить его из полиции. Если у самого парня была непереносимость Шастуна, то Есения была злее и непонятно как бы она на него отреагировала, поэтому об этом факте было принято мысленное решение умолчать. Как и о голове.       — Нормальный, обычный рабочий день с бумажками там всякими, начальник там странный, взял меня без собеседования вообще. Так что рассказывать нечего.       — Слушай, Арс, ты можешь врать кому угодно, но я всё детство наблюдала за твоими маленькими лживыми шажками, поэтому я знаю как ты это делаешь. Колись, что было. Пойдём на диван.       — Старость? Устала стоять? — садясь на диван и вздыхая, саркастично спросил парень.       — Ты первый плюхнулся, заметь, — садясь рядом и подгибая под себя ногу, усмехнулась девушка.       Только сейчас Арсений заметил, что на столике перед диваном стояла наполовину выпитая бутылка пива, на что он поморщился.       — И как ты можешь это пить.       — Как видишь, спокойно. Рассказывай.       — Может, ты расскажешь как у тебя день прошёл?       — Я ездила в контору, там прям поработала.       — Прям работала? — усмехнулся Арсений, потянувшись на диване и чуть ли не растекаясь по нему.       — Да вообще-то! Там столько работы, на самом деле, но, знаешь, мне нравится, — пожимая плечами, объяснила девушка, и парень на неё внимательно посмотрел, — Пока на юрфаке училась — проклинала, а сейчас даже неплохо.       — Так может там и будешь работать, если нравится?       — Не-е, это что-то вроде хобби.       — Классное хобби, работа с десяти до восьми.       — Ой, чья бы корова мычала. Сказал человек, который для того, чтобы украсть побрякушку устроился полицию и работает с восьми до… — девушка потянулась за телефоном, чтобы посмотреть время, — До десяти вечера. Да-а, ты точно умнее меня.       Оба рассмеялись, поняв, что у двоих с работой-хобби как-то не задалось. Арсений любил свой план и считал его гениальным, а Есения любила свою работу-хобби, поэтому двоим было относительно комфортно в таких странных и невыгодных условиях. Спустя минуту молчания, сестра никак не отставала, но зная брата, решила попробовать другой способ его разговорить.       — Мы в институте, как-то, играли в игру «Три ответа».       — «Три ответа»? Обычно же три вопроса.       — Ну, ты играл в «Три вопроса», мы в «Три ответа».       — Так, — садясь ровнее, вслушался парень, — И в чëм суть игры?       — Я задаю вопрос, а ты даёшь мне три ответа. Суть игры в том, чтобы другой человек угадал где из этого правда, а где ложь. Например, я задаю любой вопрос, а ты отвечаешь, давая мне три варианта ответа.       — Тупо как-то, но ладно. Хотя нет, у меня есть идея, как сделать игру лучше, — он встал, подошёл к шкафчику и затем поставил на стол бутылку виски и два стакана, — Я, наверное, ужасный брат, если спаиваю сестру, но ты всё равно пьешь и без меня.       — Виски? — поморщилась девушка.       — Нет, будем играть на пиво с грейпфрутом, — саркастично выдал Арсений.       — Ладно. Но как ты собрался вплести распитие алкогольного напитка в правила игры?       — Не угадаешь, где правда — пьёшь.       — Алкаш. Ладно, давай так.       — Подожди, мы же не алкаши, в самом деле.       Парень встал с дивана и скрылся за углом. Есения глубоко вздохнула, настраиваясь то ли выпить, то ли к новой информации, которую так редко удается вытащить, чуть ли не щипцами, из брата. Крутя в руках телефон, в какой-то момент, он завибрировал, оповещая о новом сообщении.       Увидев на экране «Сень, Арс пришел?» от Серёжи, она усмехнулась тому, как точно парень может определить время, когда написать. Ответив короткое «Да, мы пить собираемся», Есения кинула телефон в сторону, игнорируя последующие Серëжины сообщения, такие как «Чего?», «с Арсом?», «Всë нормально?», «Мне стоит приехать?».       На кухне теперь Арсению пришло уведомление на телефон. Он отложил нож в сторону и вчитывался в тревожные сообщения от Серёжи, среди которых было пересланное от Есении. Усмехнувшись, парень ответил «Всë нормально, лучше же со мной, чем с тобой;)» и положил телефон обратно в карман брюк, так же, как и сестра, игнорируя обеспокоенные сообщения друга.       Вошёл он в гостиную с маленькой стеклянной тарелкой нарезанного на кубики сыра и поставил её на стол перед сестрой.       — Фу, сыр.       — Обожаю сыр, но я принёс не потому что мне нравится, а потому что к виски лучше всего.       — А лимона там нет?       — Не позорь меня, лимон к коньяку, а не к виски, — садясь на диван и разливая янтарную жидкость по стаканам, вздохнул Арсений, — Кстати, а куда Серёга уехал, не говорил?       — Мы начали играть уже? Итак, первый ответ…       — Нет, — усмехнулся парень и пресёк все попытки сестры развить шутку дальше.       — Серёжа уехал к отцу, там с квартирой что-то решать.       — Ладно. Предлагаю на камень-ножницы решить кто первый задаёт вопрос.       — А бумаги не будет или это игра какая-то новая?       — Душнила.       Разыграли кто первый задаёт и победила Есения, но она долго над вопросом не стала думать, поэтому почти тут же спросила поджав ноги: «Как у тебя в полиции день прошёл?». Подавившись куском сыра, Арсений непонимающе на неё посмотрел.       — То есть ты можешь спросить буквально всё, что угодно, на что я должен правдиво ответить, а ты выбрала это?       — Да, играем по оговоренным ранее правилам, отвечай.       — Пф-ф, ну, хорошо. Первый вариант: нормально прошло, как я и предполагал. Стас, наш начальник, отправил меня разгребать бумаги вместе с напарником. Точнее, документы, заявления, протоколы и так далее. Второй вариант: прошло всë просто отвратительно, потому что у меня напарник говна пакет и ударил меня по голове. Третий вариант: ну-у, меня повели на место преступления, где лежал труп без головы.       Есения приподняла брови и внимательно посмотрела на брата, который все варианты озвучил с такой интонацией как будто это всë правда или часть её есть в каждом из предложенных ответов. Понимая, что не с тем она собралась в такое играть, то вздохнула и начала рассуждать вслух.       — Та-ак, ну, первый вариант звучит конечно правдоподобно, но ты бы такой заëбанный не вернулся. Второй, даже не знаю, что в нëм не так, в третий, — она сначала развела руки в стороны, а затем усмехнулась, — Я даже не знаю, то ли ты специально так ужасно соврал, то ли это абсурдная правда. Кто тебя вообще допустит не то, что к трупу, а на место происшествия в первый день после собеседования? Очевидно же.       — Тем не менее, твой окончательный вариант.       — Второй?       — Пей.       — Чего?! — удивилась девушка, испытывающе смотря на брата.       — Пей, чего-чего, — усмехнулся он, наблюдая за сестрой.       — Говнарь. Там по правилам, кстати, люди потом должны рассказать, что из этого правда, — взяв стакан в руки тихо и недовольно, произнесла девушка перед тем как выпить.       Немного поморщившись и съев сыр, она замахала рукой, чтобы тот начал рассказывать правду. Арсений с усмешкой и с некоторым сожалением посмотрел на сестру, но начал свой рассказ, раз она так настаивает.       — Мне дико «повезло» с напарником и поэтому я действительно видел труп с отрубленной головой. Потом этот самый напарник полез в мусорку и нашёл саму голову.       — Звучит пиздец как анекдот, честно говоря.       — Согласен, но факт есть факт.       — Что за напарник?       — Э-э, — почесав голову и взлохматив волосы, неопределенно протянул Арсений, думая как бы от неё утаить хотя бы факт того, что за фамилия у этого человека, — Парень лет двадцать, вроде, не знаю, Антон зовут.       — Звучит очень безобидно.       — Это только звучит так. По факту оказалось, что из-за того, что ему комфортнее работать одному, он сливает всех напарников посредством издевательств.       — М-м, — засмеялась девушка, — Очень кое-кого напоминает.       — На что это ты намекаешь? — чуть нахмурился парень, смотря на смеющуюся сестру.       — Да так, ни на что. Твой вопрос.       — Сумасшедшая пьяная женщина, — усмехнулся Арсений в момент, когда девушка ударила его в плечо, — Поступок, за который тебе больше всего стыдно.       — Это не вопрос.       — Да в кого ты такая душная? Какой в твоей жизни самый постыдный поступок из всех всевозможных постыдных? Так лучше?       — Первый: на одной из общажных вечеринок, я перед всеми поцеловалась с одногруппницей. На глазах у всех, а фотки потом гуляли ещё по ВУЗу. Второй: я подрочила преподавателю английского на кафедре английской филологии за зачёт. И третье, — усмехнулась девушка, наблюдая за удивлённым Арсением в ожидании, если не варианта ответа «Я встретила НЛО», то хотя бы «Я упала в лужу и потом пошла так на собеседование», — Третье: однажды меня один парень безумно сильно рассмешил, что я описалась. Это полбеды, я пошла потом в туалет, сняла брюки, застирала их в раковине и сушила сушилкой в одном ТЦ.       — Господи, как я скучно живу, если всë это от тебя звучит как правда, — устало потирая руками лицо, обречённо выдал Арсений, а затем, положив руки на щëки, стал думать, смотря в пол, — Первый вариант сразу нет. Второй.       — Почему нет?       — Потому что у тебя есть чудесный пример для подражания, что это не стыдно. Стыдно всегда тем, у кого строгие родители, не те устои, а спать или целоваться с человеком своего пола как-то порицается. Ты росла с другим восприятием поэтому нет. Второй вариант звучит конечно правдиво, но я ставлю на третий. Ты решила играть по моим правилам и самый неочевидный выставила правдой.       — Пей, — гордо заявила девушка.       — Какого.?       — Такого. Не угадал.       — Неужели препод… — обречённо вздохнул Арсений, выпивая свой стакан.       — На самом деле, второй вариант верный. Первый, тут ты прав, мне бы и не было за это стыдно, но я и не целовалась. Это только ты у нас такой «всеядный». Третьего никогда не было и не могло случиться, потому что я терпеть не могу гулять с кем-то по ТЦ и там, тем более, стирать брюки. В теории такое могло случиться, да, но я бы не стала стирать именно там. Замаскировала бы там кофтой какой-нибудь и ушла бы быстро домой. А препод молодой был: мне двадцать два, ему тридцать как бы вопросов ноль. Там это как-то случайно получилось.       — Ну, знаешь. Мы с тобой учились в одном институте и что-то у меня не было такой случайной ситуации, чтобы я дрочил преподу за зачёт. Хотя мог бы.       — Верю, — засмеялась девушка, часто кивая головой, — Твоя очередь.       Так они поназадавали друг другу всевозможных странных вопросов, на которые прозвучали не менее странные ответы. Есения целенаправленно старалась не поднимать тему с родителями, их совместными конфликтами, слишком скрытной жизнью брата, потому что хотела хоть как-нибудь его просто узнать, как человека. Смерть родителей их значительно сблизила, но только в контексте заботы и беспокойства друг за друга. У каждого был подсознательный страх, что последний, единственный оплот родства в этом чужом, холодном и агрессивно настроенном мире, может неожиданно пропасть, как это случилось с матерью и отцом. Девушке захотелось узнать, что её брат за человек такой, чем живет, как мыслит, потому что, судя по рассказам Серёжи, ему всегда есть о чëм рассказать. И самому Арсению нравилась, на самом деле, эта игра тем, что он может просто расслабиться в кругу близкого человека, а если это умножить ещё и на алкоголь, то вообще волшебный вечер после такого сложного рабочего дня.       Ближе к полуночи, когда у девушки уже заплетался язык, а Арсений лениво разглядывал потолок, они почти допили содержимое бутылки, съели всю закуску и просто молчали, думая над вопросом. Одновременно хотелось и спать, и продолжить, и уйти, но тело стало таким тяжёлым, а мозг таким ничего не соображающим, что оба просто молча существовали пять минут.       — Та-ак, — садясь нормально, протянул Арсений, — Последний вопрос и спать. Мне вообще в восемь вставать, знаешь ли.       — Мой? — с закрытыми глазами подпирая голову рукой, уточнила Есения.       — Твой вопрос.       — Хм-м, дай подумать… — она легла на спинку дивана и действительно стала размышлять над самым важным вопросом, так как он обладал статусом последнего, а Арсений тоже облокотился на спинку, продолжая рассматривать белый потолок с люстрой, — Ты любил когда-нибудь?       Есения произнесла это тихо, но немного заплетающимся языком, а парень повернул голову в её сторону и внимательно на неё посмотрел.       — Это виски в голову ударило так?       — Да нет, просто вопрос. Последний же.       Он глубоко выдохнул и положил скрепленные в замок руки на живот, тем самым говоря, что у него в голове сейчас происходят увлекательные мыслительные процессы. Есения лежала уже с закрытыми глазами и чуть ли не посапывала. Арсений было уж обрадовался, что та уснула, но как только она подала голос, переубеждая брата звучным: «Я не сплю!», то Арсению пришлось всë-таки ответить.       — Ну, хорошо. Первый вариант: да, второй — нет, третий — скорее да, чем нет. Довольна?       — Это тебе не школьная анкета с вопросами про наркотики, отвечай нормально.       — Неугомонная, — вздохнул Арсений, садясь ровнее, и задумчиво рассматривал ворсинки ковра на полу, — Первый — да. В институте были отношения с одной девушкой, не с Катей, которые могли закончиться тем, чтобы мы поженились, но как только умерли родители стало не до этого и «любовь» поутихла и всё сошло на «нет». Я даже сейчас не знаю, что с ней и где она. Второй — нет. На протяжении всей жизни мне встречались удивительные люди, но ни к одному я не чувствовал ничего…серьёзного. Я могу сколько угодно ими восхищаться, наблюдать за ними, влюбляться, строить какие-то воздушные замки в своём воображении, но не любить. Это другое. Третий, — он усмехнулся и посмотрел на внимательно слушающую сестру, — Скорее да, чем нет. Любовь — штука сложная, потому что для каждого своя. Существует огромное количество вариаций этого чувства, у каждого человека своё мнение и свой ответ на вопрос: «Что такое эта ваша любовь?». Я люблю тишину в музее и холод от каменных скульптур; люблю запах типографии или только что напечатанной книги, газеты; люблю сыр; люблю…тебя, наверное, иногда, а иногда и бесишь так, что нервов на тебя не хватит. Многие ошибочно полагают, как мне кажется, что это что-то сверхъестественное, что с небес как тебе на голову грохнется и тут же прозреешь, но как правило это что-то совсем близкое и обыденное, чего не замечаешь, если не задумываться.       Есения очень хотела бы услышать это трезвой, чтобы не упустить ни одну мысль, ни одно слово, ни один посыл из такого пламенного монолога-рассуждения, но сейчас мозг был покрыт каким-то расслабляющим туманом, а глаза слипались от желания побыстрее лечь спать, поэтому она поняла лишь часть от услышанного. Как у Арсения мозг ещё мог такое выдавать, она не знала, но всегда восхищалась его взглядом на вещи. Есть два типа людей: с первыми хорошо обсуждать знакомых, обыденность, окружающий мир, кто в чëм одет, кто с кем встречается и всё, что мы видим в повседневности, но хотим убедиться разделяет ли человек наши взгляды на эту самую повседневность или нет. Со вторым типом людей самое то обсуждать бесконечность вселенной, теории её разрушения и создания, заговоры, тайные смыслы, анализ любой жизненной ситуации с психологической, мистической и философской точек зрения. Повезло, если у вас есть такой человек, с которым вы можете всё это совмещать, но у Есении такого не было, у неё был брат и Серёжа, которые и представляли собой эти два типа людей. Иногда, она засматривалась на Матвиенко и думала: «Как такие разные, могли стать такими близкими друзьями?», но возможно сейчас она нащупала ответ на этот вопрос, но, вероятно, это ей только кажется и Арсений прав, это всё виски ударило в голову.       — Ты соврал в том, что согласно правилам здесь есть ложь, — спустя долгую минуту молчания, заключила Есения.       Парень потянулся за стаканом и выпил залпом то, что в нём оставалось. Пару раз похлопал сестру по коленке и со вздохом сказал:       — Тогда я выпил штрафную. Спокойной ночи, Сень, — опираясь на спинку дивана, чтобы встать, чуть ли не прокряхтел Арсений и покинул гостиную, оставив сестру в раздумьях.       Она всё ещё смотрела на пустой стакан, размышляя над ответами, которые неожиданно свалились на голову. «Какая такая девушка-несостоявшаяся невеста? Почему музеи? При чëм тут сыр? Откуда такие философские размышления?», но она ответила уже в пустоту шёпотом «Спокойной ночи» и свернулась калачиком, не собираясь уходить из гостиной. Единственное, что она услышала это тихий недовольный бубнëж тети Гали, ощущение тёплого покрывала и радость от выключенного света.       У Арсения, после вчерашнего, утро началось сумбурно, с несильной головной боли и нежелания вставать в семь утра. Приехав в отделение в накинутой наспех толстовке, он поздоровался с не менее сонной Ирой и спросил, где можно найти Стаса. Девушка объяснила, что в такую рань приезжают только самоубийцы среди которых он, Игорь Джабраилов и ещё парочка оперативников и те, кто ещё не вышел с ночного дежурства.       — Погоди, а Шастун где?       — Спит в тëплой кроватке до девяти всегда. Он не сказал разве? — удивилась девушка.       А вот Арсений совсем не удивился его говняному характеру и желанию избавиться от него всеми способами, но парень тоже не из простых и довольно упёртый, поэтому он чуть прикрыл глаза, глубоко выдохнул и с усталой улыбкой произнёс:       — Не сказал. Ну, я тогда тут на скамейке посижу пойду.       — Да ладно тебе, пойду сейчас кабинет открою. Там хотя бы диван есть, — немного смутилась девушка своей же заботы о неизвестном по сути ей парне, но вышла из-за стойки, махнув Арсению рукой, чтобы он шëл за ней.       — Ир, спасибо большое, правда, — идя спиной вперёд, театрально распинался парень, прикладывая руку к груди, — Не знаю, чем могу отблагодарить за ценные часы сна.       — Как-нибудь ночным дежурством. Бесценные часы сна на часы сна, — усмехнулась Кузнецова, убрав, пока ещё мешающие распущенные волосы с плеч.       Они прошли так болтая о всякой ерунде до кабинета, девушка открыла дверь и пожелала удачи. Как только парень остался один на один, то смог облегчëнно выдохнуть и плюхнулся на диван. В момент, когда он вот-вот собирался прилечь дверь неожиданно открылась и на пороге появился Игорь.       — Доброе утро. Ты тут ночевал? — осматриваясь, удивился следователь.       — Нет, я только пришёл. Ира сказала Стаса пока нет, а Шастун приходит обычно к девяти, поэтому она запустила сюда.       — Значит понравился, — усмехнулся Джабраилов, проходя к столу и начиная судорожно перебирать папки и шуршать листами.       — Кому?       — Ирка обычно вредничает и кабинеты не открывает по утрам, если кто-то ключ забывает. Даже если новенькие, а тут исключение.       Не зная как на эту информацию реагировать, Арсений пару раз многозначительно кивнул и облокотился на спинку дивана. Затем его всë-таки привлекли действия «коллеги».       — Что ты ищешь?       — Да, Стас в другой кабинет перевёл же, а я свою ручку не могу найти.       — Ручку? Так вон полно ручек лежит, — указав на полку с ручками, непонимающе произнёс парень.       — Да не, мне моя нужна. Она типа счастливая, а ко мне сегодня напарницу приставили новую. Короче, бзик такой, не обращай внимания. Кстати, как работается в роли напарника Шаста?       — Не спрашивай, — закрывая глаза, со вздохом осознания бренности бытия ответил Арсений, а затем встрепенулся и задал свой ответный вопрос, — Слушай, ты мне лучше скажи, почему у вас все какими-то кличками или прозвищами пользуются? «Поз», «Шаст». Не удивлюсь, если у тебя есть.       — Джабр, — усмехнулся Игорь, найдя наконец свою ручку и смотря на парня.       — Ну, вот, пожалуйста.       — Да, не знаю. Привыкли как-то сокращать. Без обид, но у тебя с твоим именем, наверное, тоже сокращений полно. Сеня?       — Сеня у меня сестра, а я Арс, когда людям лень лишние буквы выговаривать.       — Неплохо. Ладно, я всё забрал, если что. Шасту передай, что я в триста двадцатом кабинете теперь буду.       — С напарницей, — усмехнулся Арсений.       — С напарницей, конечно, — ещё ярче улыбнулся Игорь, держа в руках кружку, ручку и пару ложек, а в другой какие-то документы.       — Удачи.       — О-о, друг мой, тебе она понадобится больше, но спасибо.       Наконец Арсений остался наедине и окончательно смог лечь спать поджав ноги, чтобы не вытягиваться во весь рост. Сколько нужно было ждать Стаса — неизвестно, Шастуна точно до девяти, а время ещё раннее, поэтому можно было позволить себе вздремнуть. Пока он пытался погрузиться в сон, то всё думал как бы поскорее добраться до необходимых ему планов здания и где они вообще могут храниться. У Стаса пока такое слишком подозрительно спрашивать, поэтому на некоторое время придётся, наверное, о них забыть. Не страшно, по-настоящему страшно, это работать с Шастуном в команде, потому что никогда не знаешь чего от него ожидать, в плохом смысле этого слова. Что у него в голове? Когда Арсений был в роли подозреваемого, то он прямо-таки видел как следователь пытается сдерживать в себе порывы злости, непонимания, удивления и желания ударить чем потяжелее. Сейчас же он имеет право это сделать, потому что они коллеги, а значит, на одном уровне. Мысленно он прогонял в голове возможные варианты событий, как сфотографировать незаметно планы, подерутся они с Шастуном в итоге или нет, насколько хватит их ненависти и как будет выглядеть тот накал страстей, который вполне возможен, если их двоих никто тормозить не будет, и над многими другими значительными и не очень вещами.       За размышлениями, его застал наконец-то сон и парень все же уснул. К сожалению, этому великолепному занятию суждено было продлиться недолго, по крайней мере, Арсению так показалось, и в кабинете громко, чуть ли не с треском, хлопнула дверь. Парень поморщился от звука и еле разлепил глаза, а перед ним мельтешил Шастун. Такому хлопку он, конечно, не удивился, но усмехнулся, снова закрыв глаза.       — Вставай давай, — задев того ногой по коленке, на грани усмешки до, зачем-то, сдерживания её, произнёс Антон, — Или понравились сны с отрубленной головой смотреть?       — Только если с твоей, — злобно смотря на Шастуна и отряхивая коленку, недовольно пробубнил Арсений, всё же садясь на диван и потирая глаза, — Где Стас?       — На совещание уехал и весь день там будет, — подошёл к столу Антон, наблюдая за беспорядком, который тут создал Игорь, — Ты на столе что ли изначально спал?       — Нет, Игорь приходил вещи забрать в другой кабинет. Триста двадцатый вроде.       — Игорь? Какой Игорь? — непонимающе нахмурился Антон, потому что пытался вспомнить всех Игорей в отделении.       — А ты всех своих напарников либо ненавидишь, либо забываешь? — усмехнулся Арсений, глядя на сбитого с толку следователя.       — А-а, Джабр, господи. Чë за Игорь… На кой тебе Стас?       — Форму забрать и может быть узнать, что мне делать, если ты не скажешь.       — На удивление скажу, — он положил руки в карманы и подошёл к парню, нависая над ним так, что Арсению пришлось задрать голову, но вставать с дивана он не собирался, — Формы у тебя нет, навык следственного опыта нулевой, юрист мне там не нужен… Хм-м, можешь вон в мячик поиграть.       — Ну, за мячиком это ты привык бегать, а отсутствие формы мне не помешало вчера…       — Вчера я за тебя впрягся и впредь этого делать буду.       — «Впрягся» — это сказал, что я теперь тут работаю? Да-а, крутой ты напарник, — саркастично протянул Попов, — Если что, так и Поз может. Лучше уж он.       — А я и не на место преступления еду, поэтому Поза там не будет, — забирая ключ с полки на шкафу, объяснил Антон.       — Мне Стас сказал за тобой ходить.       — Хорошо, пойдём, — он развернулся и действительно пошёл к двери.       Арсений скептически осмотрел его с ног до головы, когда тот остановился в проеме, облокачиваясь плечом на рядом стоящую стену. Он не улыбался, не злорадствовал, а просто ждал, наблюдая за парнем и его сложным выражением лица, когда тот всë же соизволит подойти. Не выглядел этот следователь как человек, который просто предложил с собой идти на какое-то задание. Несмотря на это, помощник следователя вздохнул, встал с дивана и направился к двери. В этот момент, почти прямо перед носом она закрылась, а парень слышал только провернувшийся в замке ключ и удаляющиеся шаги Шастуна по коридору.       Ударившись лбом о закрытую дверь, он прикрыл глаза, проматерился шёпотом и достал телефон, чтобы набрать Стасу. После проигнорированных трёх звонков, а затем и вовсе постоянных скидываний, Арсений вспомнил, что тот на совещании и мысленно ударил себя по лбу. Набросав ему сообщение, что у Шастуна приколы из книги «Приколы над одноклассниками за девятый класс» и ему нужно выйти, он получил сообщение, что за Антоном следовать по пятам пока не нужно, а с бумагами он может помочь Ире или Джабру.       У Антона было дело, а точнее встреча, не могла пойти не по плану, потому что он, наконец-то, нашёл и сможет поговорить с падчерицей Лавлинского. Девушку нашли в клубе, в который она постоянно ходит, в институт, дома, у подруг и парней не появляется, а посещает именно этот клуб. Где живёт — непонятно, в какие магазины ходит — тоже не было замечено, а вот на камерах одного ночного заведения под названием «Бусинка» увидели и тут же сообщили Антону. Придумывать какой-то велосипед, как-то скрываться и проникать в клуб под прикрытием он не собирался, поэтому спокойно шёл поговорить с ней и задать пару вопросов. Пока она не числилась подозреваемой, но в наследстве указана и её фамилия, поэтому необходимо было проверить каждого.       Когда Антон сел в машину ему пришло сообщение от Шеминова: «Прекрати игнорировать Попова и задействуй его в расследовании», на что парень отмахнулся как от назойливой мухи и кинул телефон на пассажирское сиденье, не забыв пристегнуться. Он вот вообще не считал, что обязан погружать в какие-то свои дела, в свой ход расследования каких-то новичков с улицы, которых берёт и выбирает не он сам, а Станислав Владимирович, видите ли. Как говорится: «Делает он, а стыдно потом мне».       Двинувшись с места, он собрался поехать в самую рань в клуб, чтобы узнать для начала у персонала об этой девушке и насколько часто она там появляется. К сожалению, Москва с утра пораньше любит находиться в состоянии пробок, поэтому Антону пришлось некоторое время постоять и агрессивно побибикать на других водителей. Не любил он включать сирены, потому что не очень-то и торопился, а тут внимание привлекать, все в сторону разъезжаются перед тобой, но сейчас захотелось всë-таки побыстрее доехать до клуба, поэтому под звуки полицейской сирены, чуть быстрее, чем большинство, парень продвигался медленно, но верно к ночному клубу.       Ира снова открыла Арсению дверь, и они вдвоем посмеялись над ситуацией, что она подрабатывает у парня личным швейцаром постоянно открывая и закрывая за ним двери. Как только они разошлись, то Попов постучал в кабинет, где должен был быть Игорь. Как только парень крикнул «войдите!», то Арсений тут же открыл дверь и удивился. Перед ним стоял бородатый, высокого роста, серьёзный мужчина следователь, который был до такой степени смущён перед девушкой, что Попову захотелось тут же выйти, чтобы им не мешать. Тем временем на него устремились две пары глаз с немым вопросом во взгляде. Кстати, новая напарница Джабраилова ломала все привычные представления о напарницах. Девушка была ростом с самого Игоря, с короткой стрижкой, светлыми, почти блондинистыми волосами, в выглаженном костюме и с острым взглядом карих глаз, под которым сразу хотелось в чëм-нибудь признаться. Второе, на что Арсений обратил внимание, это обручальное кольцо на пальце девушки и из-за него ему мысленно хотелось пожалеть Игоря за заранее разбитое сердце.       — Арс, ты чего хотел?       — Здравия желаю, — официально поприветствовала девушка держа спину прямо, чем походила немного на робота.       — Здравствуйте, помощник следователя, Арсений Попов, — собираясь отдать честь рукой, но вовремя вспомнив, что он вообще в толстовке по отделению бегает, представился парень.       — Зоя Яровицына, аналогичная должность.       — Здорово, вот и познакомились. Чë ты хотел?       — Меня Шастун в кабинете закрыл и уехал куда-то без меня. Стас сказал у тебя… — Арсений прервался, потому что услышал тихий смешок от девушки и такой же, но чуть громче от Игоря.       — Понятно, и Стас отправил тебя ко мне, чтобы я задание дал?       — Вроде того.       — Я вон инструктаж напарнице провожу, так что это тебе не ко мне, потеряшка. Иди вот к Кашокову.       — Куда?       — К Макару, короче. Ты у него вроде по делу Лавлинского был, нет?       — А всë, понял. Спасибо.       Он закрыл дверь, усмехнулся некой неловкости и застенчивости Игоря, хотя тот всячески старался показать, что всë нормально и двинулся вновь дальше по этажу и длинным коридорам на поиски знакомого кабинета. Сотрудников значительно прибавилось, чем больше время приближалось к обеденному, тем больше людей приходило на работу. Парню это напоминало большой муравейник, где у каждого есть цель донести какую-то соломинку от одной точки до другой, чтобы помочь Королеве муравьёв обеспечить работу и жизнь. Арсений мог бы лежать в кабинете до прихода Шастуна или Стаса, но ему нужно было показать себя с правильной стороны, чтобы, во-первых, не уволили раньше времени, а, во-вторых, авансом за все будущие конфликты со своим напарником.       Найдя наконец знакомый кабинет, он постучался и как только услышал смех чередующийся с еле слышным «войдите», осторожно открыл дверь. Перед ним сидел немного раскрасневшийся от смеха парень, у которого Арсений был на допросе, а напротив сидел один из немногих следователей, кто ходит в полицейской форме. Только на половину, он сидел в синем джемпере поверх голубой классической рубашки.       — Здравствуйте, чем могу помочь? — поправив очки и сохраняя тень некогда былой улыбки, поинтересовался Эмир.       — Здравствуйте, я…       — Погоди, Попов, ты что ли? — со свойственной ему прямотой и эмоциональностью, спросил у него Макаров.       — Он самый.       — А чë ты тут забыл? Тем более в такую рань.       — К счастью или к сожалению, я здесь работаю теперь.       — Ахуе-еть, — протянул Илья.       — Тогда, приятно познакомиться, коллега, — кивнул Эмир, скептически осматривая его толстовку, — Тебя кем взяли?       — Помощником следователя.       — А, это тебя что ли к Игорю направили? — спросил Илья, пока Арсений думал на кого ему смотреть, и почему они так договаривают друг за другом вопросы и фразы.       — Нет, к Игорю некую Зою направили, а меня к Шастуну.       В кабинете образовалась многозначительная тишина, следователь мысленно по всевозможному сочувствовал, а Илья настолько приподнял свои густые русые брови, что сложно было прочитать на лице что-то ещё кроме слова «Ахуй». Арсений готов был на месте разразиться приступом смеха от такой эмоциональности, но старался сдерживаться, поэтому посмотрел на серьёзного и менее эмоционального напарника. Тёмные короткие волосы, чёрные глаза и аккуратная почти незаметная оправа очков. Всё это выдавало в нём человека сдержанного, понимающего как работать и что делать, а вот Макар был таким обалдуем, умным конечно, но таким эмоциональным, что от таких контрастов не могло не быть смешно.       — Да-а, — первым протянул следователь взяв ручку и смотря на неё, — Тяжело тебе будет.       — Эмир-Эмир, а ты знаешь вообще их историю?       Арсений закатил глаза, мысленно готовясь к пересказу своей увлекательной истории жизни, правда которую он слышал уже тысячу и один раз, но в полиции видимо любили эту байку. Эмир это заметил, что парень облокотился на стену и прямо приготовился слушать с выражением лица: «Ну-ка, что же там тако-ое могло быть?», поэтому махнул Макару рукой.       — Как-нибудь в другой раз, но в любом случае из Антона напарник не очень. Следак он крутой, не спорю, но вот как командный игрок…       — Да, он скорее вратарь или тот самый нападающий, который пас никому не дает.       — Не понимаю твоих футбольных метафор, но уверен, что ты прав.       — Ой бля-я, да мы вот на прошлой неделе матч смотрели, ты рядом сидел тоже видел.       — Да, видел, но не смотрел же.       — Ну, ладно. Короче, наставник говно у тебя, но профессионал.       — Спасибо, стало в разы легче, — вздохнул Арсений, собирая не очень впечатляющие отзывы о работе Шастуна.       — А ты чего тут таскаешься, кстати?       — Он меня закрыл в кабинете на ключ и уехал на какое-то своё мега важное «дело».       На это оба парня усмехнулись только Макар громче, а Эмир слегка посмеивался, чего парень не очень понял.       — Бля-я, классика. Помнишь, как он Славу в архиве запер?       — Да-да, а он телефон ещё оставил в кабинете и сидел там, замёрз весь, бедолага.       — Слава это бывший напарник Шаста, ну, до Игоря, — пояснил между тем Макар, вспоминая, что тут есть и третий человек, непонимающий о чëм они вдвоём разговаривают.       — Ого, он жив, — саркастично прокомментировал Арсений.       — На удивление да, но всех ждёт одна и та же участь и все ждут эти три месяца проклятых, чтобы сбежать от него.       — А где этот Слава кстати сейчас?       — Он… В отделе поиска пропавших людей, но вот кабинет… — пытался вспомнить Эмир и посмотрел на напарника.       — Пятьсот шестой, — щелкнул пальцами Макар.       — Да, вот там. Можешь методы выживания узнать.       — Спасибо. Может вы знаете где форму можно взять?       — На первый этаж спустись, Ира вроде за неё отвечает вообще. Если Стас предупредил — значит есть.       Кивнув на полученную информацию, Арсений вышел в коридор, прикрыв за собой дверь, и слабо улыбнулся. Глядя на этих двоих он, на самом деле, так и представлял типичные отношения между напарниками и именно это он имел ввиду, когда пересказывал Есении и Сереже свой план действий. Был бы у него такой напарник, как Эмир: рассудительный, но вместе с тем и не душный, тот, кому можно довериться в опасных ситуациях и тот самый напарник-наставник, у которого можно поучиться. Все пазлы сошлись идеально, но вспомнив о жестокой реальности, он обречённо вздохнул, вспоминая кто его напарник на самом деле. Самоуверенный, вспыльчивый, молодой парень, с которым у них взаимная неприязнь, так ещё и наверняка его голова полна подозрений Попова во всех грехах. В свершении некоторых конечно он может и попал, но не во все.       Антон остановился у ночного клуба и вышел из машины, хлопнув дверью. Само по себе заведение выглядело вполне приличным, но следователь не мог видеть его ночью, поэтому отбросил преждевременные выводы. Может быть это днём тут ни соринки, ни одного непристойного объявления, ни одной стриптизёрши в радиусе километра, а ночью парад различных жидкостей под ультрафиолетом. Всякое может быть. На удивление было открыто и его встретил тихий, вполне спокойный зал, где стояли и столы, и диваны, но была и танцевальная зона. Спустя время и хождение по пустому залу к Антону подошли охранники.       — Добрый день. Следователь по особо важным делам, Шастун Антон Андреевич, — показывая удостоверение представился Антон.       — Добрый день. Чем можем помочь?       — Я ищу девушку, — он показал на телефоне фотографии падчерицы Лавлинского и наблюдал за реакцией, — Можете что-то сказать?       — Не, не видел.       — Это вам лучше к диджеям обратиться или к бармену, они чаще всего знают.       — А где диджеи и бармен?       — Один из диджеев придёт через полчаса, а другой ближе к вечеру. Бармен через часа два.       — А вы по камерам посмотреть не можете?       Мужчины непонимающе переглянулись, чем походили на двух глупых близнецов из сказок, на что Антон мысленно усмехнулся.       — Можем, но тут камер полно, да и людей по вечерам тьма, что никого не найти и уж тем более не разглядеть.       — Хорошо, тогда я диджея дождусь, — сказал Шастун, садясь на ближайшее красное кресло и достав телефон.       В голове было много вопросов, которые хотелось задать и диджею, и охранникам, и самой девушке, но для этого необходимо ещё и ждать. Антон ненавидел сидеть в засаде, поэтому его никогда на них и не ставили, а он сам не организовывал их. Выжидать, за кем-то следить, хитрить — абсолютно не его почерк расследования. Он вот лучше к стенке прижмёт кого-нибудь или психологически начнёт давить, и ему тут же всë сразу в момент расскажут, даже ждать не придётся. Поэтому сейчас он настраивался на долгие полчаса в ожидании хоть кого-то из персонала.       Пока парень сидел в телефоне закинув ногу на ногу, ему позвонил Стас. Вздохнув и закатив глаза, Антон всё же ответил.       — Да?       — Доброе утро. Что там за самодеятельность?       — Нашли по камерам ночного клуба Викторию, падчерицу Лавлинского, которая указана в наследстве на его имущество в случае смерти. Вот жду сижу в клубе диджеев или бармена, чтобы рассказали о ней.       — Похвально, а Попова почему не взял?       — На кой он мне? Мешаться? Тут ведь дело тонкое, а он за языком бывает не следит, — скучающе приводил аргументы Шастун, рассматривая свои кроссовки, — Тем более, в отделе что ли заняться нечем? Вон в архив отправь, бумажки пусть разгребает.       — Ты знаешь, что после того, как ты уехал из дома Мережковского, этот парень нашёл рисунок чёрной розы, а Дима мне отписался, что там есть отпечатки. Не Мережковского.       — Женские или мужские?       — Мужские. А вот ты в баке лазил.       — Зато голову нашёл, это куда ценнее какой-то бумажки.       — Какой-то бумажки с отпечатками. Ну, да. Шаст, разберитесь уже, а? Мне этот детский сад не нужен. Ты его в кабинете запер зачем?       — Настучал уже?       — Нет, Эмир звонил спрашивал про него. Макар там на него всех слухов вывалил, которые успел сам собрать, тот думает то ли это прикол всë, то ли он реально твой напарник.       — Так пусть он его себе забирает, — потягиваясь и чувствуя, как хрустит позвоночник, с улыбкой произнёс Антон, — Мне не жалко. А я с Макарчиком, смотри как круто придумал.       — Эмир против, да и сомневаюсь, что Илье это понравится. Все о тебе говорят одно и то же: «Следак хороший, а напарник говно».       — Да где я хоть раз давал повод так думать?! — возмутился парень, расставляя руки в стороны.       — Тот факт, что ты запер своего напарника и отправился на дело один, тебе ни о чëм не говорит?       Они перебрасывались колкостями, затем Антон выслушивал папу-Стаса, который давал советы на все случаи жизни и старался всячески предотвратить ошибки в жизни Шастуна-младшего. Нравоучения закончились, когда дверь открылась и в помещение вошёл парень.       —… они же тоже в ответе и…       — Стас, всë, я перезвоню, — Антон сбросил вызов и подошёл к молодому человеку.       Кудрявые тёмные волосы, синяя бандана поверх них и несколько пофигистический стиль в одежде выдавали в парне если не безработного, то диджея точно. Лёгкой и чуть пружинистой походкой он направлялся к сцене в конце помещения, но Антон подошёл к нему со спины.       — Молодой человек, — парень удивлённо повернулся, — Следователь по особо важных делам, Шастун Антон Андреевич. Можно на пару слов?       — Доброе утро, работникам бравой полиции, — усмехнулся и отсалютовал диджей, — Глеб, чем могу помочь?       — Вы знаете вот эту девушку? — показывая на телефоне фотографию, спросил Шастун.       — О, да, это Вика, часто бывает тут. А что? С ней что-то случилось? — разглядывая фотографию, забеспокоился парень, как будто это его родственница.       — Нет, мы просто найти её долго не могли. Вы сказали «часто бывает» в роли просто посетительницы или какой-то другой?       — На что вы намекаете? — смотря уже на следователя, непонимающе нахмурился Глеб.       — На что угодно кроме обычной посетительницы, не более.       — Вика… Я её плохо знаю, честно говоря, вам бы вот наш второй диджей помог, — пытался вспомнить парень.       — Который к вечеру придёт?       — Не, который полгода назад в Питер переехал. Он с ней близко общался, но сейчас очевидно уже нет. Всё, что я знаю про неё, потому что парой фраз перебрасывались как-то, что она танцовщица и постоянно у барной стойки сидит либо одна, либо ищет с кем.       — Каждый день?       — Не, но вам повезло, у их стриптиз-клуба сегодня выступление в нашем, поэтому Вика будет сто процентов. Так что вам бы вечером прийти, но учтите, что она полицейских не очень… переваривает.       — Как и большинство, — усмехнулся Антон, убирая телефон в карман.       — Это да, но я про то, что если вам нужна информация от неё, то она скорее её расскажет левому парню, чем, ну, вам, — неловко пожимая плечами, хмыкнул диджей, убирая руки в карманы.       — Приму к сведению, спасибо. Вы кстати давно тут работаете?       — Работаю давно, но на посту диджея относительно недавно. Вика тоже недавно начала к нам чаще ходить, не знаю почему.       Пару раз кивнув, Антон задал ещё несколько уточняющих вопросов, сказал: «Ну, тогда до вечера» и покинул заведение. Уже сидя в машине, он записывал факты, которые только что узнал, чтобы ничего не забыть кого искать, возвращаясь сюда вечером. Постучав ручкой по рулю, Антон начал размышлять и додумывать. «Девушка неизвестно где живёт, неизвестно с кем общается, ходит всё время в один и тот же ночной клуб, работает танцовщицей, а точнее стриптизершей при том, что у неё богатый отчим, который ей в наследство оставил часть коллекции картин и дом. Что-то тут не сходится, но в чем промашка, и где тот самый недостающий пазл? Почему она с полицейскими не разговаривает, и неужели придется работать под прикрытием?»       Недовольно цокнув, он завёл двигатель и тронулся с места, обратно в отделение.       Как только Антон переступил порог полиции, на него набросилась недовольная Ира, от чего парень несколько опешил.       — Шастун Антон Андреевич, вы очень безответственны к своим напарникам и к людям, за которых отвечаете.       — Господи, напугала, — положив руку на грудь, остановился Антон, а затем безразлично пробубнил себе под нос, — Думал что-то важное.       — Нет, стой, — она перегородила путь следователю, на что тот усмехнулся, потому что девушка меньше его и по комплекции, и по росту, а так на него злится, — Арсений ходил тут с восьми по всем кабинетам, потому что Станислав Владимирович сказал «займись чем-нибудь», а всё это из-за тебя.       — Слу-ушай, Ир, а иди в адвокаты, а? — положив руки на плечи девушки, псевдовесело предложил, в шутку, Антон, — Или не, в прокуроры, а то они меня заебали своими требованиями к моей работе. Хотя казалось бы, да? С чего это должно их волновать. А тут у нас Кузнецова Ирина, кандидат от народа, так сказать.       — Блин, Шаст, ну я серьёзно, — смахнув его руки, недовольно и тихо произнесла девушка, что было еле слышно из-за проходившей шумной толпы оперативной группы.       — Ир, чего ты хочешь от меня? Чтобы я ходил с ним нянчился? Так я не буду, ты же знаешь.       — Я хочу не открывать кабинеты по утрам и не давать дебильные задания стажëрам.       — Так и не открывала бы. Оставила бы его вон на улице вообще, — махнул рукой в сторону двери Антон и засмеялся, за что получил удар в плечо от девушки, — Ладно-ладно. Я предупрежу. Чë ты за него так топишь вообще?       — Я топлю за всех, кого Бог наказал быть твоим напарником. Слава вон до сих пор боится заходить в архив, — уходя за свой стол, сказала Ира, но всё же скрыто улыбалась.       — Да мы лучшие друзья! — крикнул следователь вдогонку девушке и с улыбкой на лице поднялся на третий этаж.       Заходя в кабинет, он обнаружил всё того же Попова, но уже в форме, от которого успел отвыкнуть и выдохнул, потому что тот начинал раздражать просто своим существованием. Пока Антон проходил за свой стол напротив, Арсений равнодушно глянул на него и снова погрузился в бумаги, которые ему нашла Ира для распределения по датам. Следователь же достал блокнот с ручкой и хотел заняться как обычно перепиской с блокнота на распечатанный образец, но задумался, смотря на парня напротив.       Тот что-то нахмурившись, старательно высматривал в бумажках, перебирая их между собой. Справедливости ради, ему шла форма полицейского. Голубая рубашка, тёмно-синий пиджак, галстук, но Антон не то, чтобы засмотрелся, а скорее немного понастольгировал, как он тоже носил форму в полном комплекте, пока не надоело её гладить и надевать по тысячу слоёв. Сейчас он радовал начальство голубой рубашкой хотя бы, а если пиджак наденет, то вообще премию можно выписывать. Галстуки парень из принципа не носил, потому что не признавал и не любил.       Почувствовав на себе внимательный взгляд, Арсений поднял глаза и чуть не испугался таких пристальных зелёных глаз, которые за ним наблюдали, но вовремя собрался, вспоминая, что это всё тот же Шастун и, наверняка, последует какая-нибудь колкость.       — Ну, что?       — И чем ты так Ире понравился, не понимаю.       — Ревнуешь? — слабо улыбнулся Арсений.       — Только к своей спокойной жизни до тебя. Ты тут на ходулях что ли ходил, что мне за тебя и Стас, и она высказывали?       — Это карма, — продолжая сортировать документы, со вздохом ответил Арсения пожимая плечами.       — Как-то её слишком много на мой счёт. Хочешь побыть «напарником»? — с псевдовеселой интонацией предложил Антон.       — Звучит как что-то, в чëм есть подвох.       — Нужно переписать с блокнота всë, что я узнал на эту распечатку. Справишься? Я к Стасу пойду.       Арсений взял брошенные на стол листок и блокнот и уходящему в след не без пренебрежения крикнул: «У тебя почерк, как курица лапой!», на что Антон поклонился, мол «Спасибо за комплимент» и вышел. Помощник следователя принялся за расшифровку иероглифов, а сам следователь уже стучался в дверь к начальнику.       — Можно?       — Кто тебя стучаться научил? — удивился Стас, видя в дверях Шастуна.       — Коновалова. Я боюсь её здесь встретить, — вспоминая женщину, которая и помогла ему с повышением должности, усмехнулся Антон.       — Понимаю, я тоже её боюсь. Говори, что узнал.       — Вообще ничего почти. Она работает стриптизершей в каком-то клубе и сегодня, кстати, выступает, но в другом, куда я ездил. Диджей сказал, что она часто приходит и не как танцовщица, а просто выпить, посидеть, познакомиться с кем-нибудь. На самом деле, он мало, что знает, по нему видно, мало знакомы, но сказал, что она полицейских не очень. Думаю вечером ещё туда поехать.       — Под прикрытием, надеюсь?       — Я хотел по-нормальному.       — Чтобы она ничего тебе не сказала, включила тут быка и требовала адвоката? Да-а, десять баллов за сообразительность, товарищ следователь.       — Ладно, но… как?       — Ты серьёзно? — непонимающе нахмурился Шеминов.       — Да, я же не знаю, что, как всë это работает, — замахал руками в попытках объяснить, парень.       — Мне тебя ещё учить как с девушками знакомиться?       — Конечно, а что? Запишешь курсы пикапа ещё, я у тебя учиться буду, бать.       — Шаст, иди, а? Хотя нет, Попова возьми с собой.       — Да блять, зачем?! Он со мной таскаться просто будет?       — Во-первых, он твой маленький напарник, который должен учиться, набираться опыта, бороться вместе с тобой, плечом к плечу, за справедливость, — пафосно произнёс Станислав Владимирович, а затем будничным тоном и устало добавил, — А, во-вторых, это приказ. У тебя человека удушили, а другого зарезали. Тут нужны люди и мозговой штурм для более быстрого поиска убийцы. Логично?       — Да, но… — начал было возмущаться Антон, но Стас показал рукой замолчать, а следующим жестом попросил покинуть кабинет.       Выйдя из кабинета, он вздохнул и чуть тусклее пошёл уже в свой кабинет. Сделав вывод, что это просто нужно перетерпеть, стало не лучше конечно, но полегче от осознания того, что это временно. Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, но Антон надеялся на другое.       Открывая дверь, он обнаружил парня стоящим на носочках, потому что он, по всей видимости, закончил сортировку всех дел по датам и собирался поставить папку выше. Как правило, этим занимался Антон, потому что рост позволял сделать такое именно ему, а не Игорю. Облокотившись на стену и наблюдая за увлекательными попытками поставить папку на верхнюю полку, он скрестил руки на груди и стал ждать. Видимо парень не услышал, как он вошёл, поэтому Шастун достал телефон из кармана, нашёл звук пожарной тревоги и включил на всю громкость. Арсений, очевидно, дёрнулся в сторону и папка с делами упала на пол, тем самым перемешав их снова.       Из последних сил Антон сдерживал смех, но вот улыбку не мог, потому что перед ним разворачивалась комичная, на его взгляд, картина. Арсению вот было не до смеха, когда он половину дня убил на эти документы, которые снова перемешались. Давно приметив теннисный мячик на рабочем столе, он взял и кинул им в Антона, на что тот всё же рассмеялся.       — Шастун, блять! Ну, я полдня разгребал их.       — Правильно, — с улыбкой подбирая мячик с пола, начал Антон с такой интонацией, как будто он произносит великую мудрость, — Потому что я — следователь, а ты помощник следователя. Ты мне помогать должен, а не я тебе.       — Я помогал Ире, — собирая бумаги, недовольно пробубнил Попов.       — Не слышал такой должности, как «помощник Иры».       — Лучше бы к ней поставили.       — Да-а, это тебе в администраторы. Советую кстати, может там получится успешную карьеру построить, — как только Антон это сказал, Арсений хотел было ответить на колкостью колкостью, но не успел, так как его перебили, — Стас сказал, чтобы ты вечером со мной в клуб ехал.       — С тобой? — с брезгливостью переспросил парень.       — Сам не в восторге. Если сорвëшь операцию, плевать на Стаса, я тебя лично четвертую.       — Сколько за расчленёнку дают, напомни?       — На, — он кинул в него толстую книгу Уголовного Кодекса с примечаниями и пояснениями, а сам сел на диван.       Арсений еле её поймал и хотел ударить ею же Антона по голове, но передумал, выдохнул и поставил книгу на ближайшую полку.       — Что с клубом?       — Проверим твою внимательность, — потягиваясь на диване, прозевал следователь и лениво прикрыл глаза, сложив руки в замок на животе, — Я говорил, что собираюсь сделать сегодня раз, ну, пять. Так же, если ты меня не слушаешь, можешь составить логическую цепочку.       — Конечно я тебя не слушаю, — беря ручку в руки, произнёс Арсений так, как будто это что-то очевидное, — Предложение: если я догадаюсь, то ты разбираешь бумаги, которые я из-за тебя уронил.       — Ты вообще тогда никуда не поедешь, если…       — Не-не-не, — прервал его парень, начиная ходить из стороны в сторону, — Стас тебя заставит.       — Блять, ладно, договорились про бумаги. Угадывай, — садясь ровнее и наблюдая за ходившим перед ним напарником, равнодушно согласился Шастун.       — Сейчас два убийства: Лавлинский и я в деле увидел фамилию Мережковский рядом со словами «метод убийства: обезглавливание». Есть два варианта: первый — на допрос жену и сына этого Мережковского, а второй… — вспоминал Арсений, стуча ручкой по лбу, — Второй с Лавлинским связан, но что с ним… Допрос с женой был? Хотя нет, не отвечай. Макар мне на допросе говорил, что помнит мерзкий характер жены значит виделся. Но падчерица… Ты собрался в клубе встречаться с падчерицей? С Викой?       Впервые за всë время их не длительного знакомства и не менее короткого сотрудничества, Антон был уверен, что Арсений тупой и относился к нему скептически. Согласно профдеформации произошла логическая цепочка подобного рода: «Ага, раньше работал в юридической конторе, высшее образование юридическое. Значит человек владеет теорией, но ничего не может на практике. Контора — это постоянное оформление документов, где мозги окисляются меньше, чем за год, мыслить не умеет. Практики стрельбы нет, рукопашного боя нет, странное прошлое имеется. Дом, машина, значит они вместе с сестрой часть избалованной молодёжи, которым средства достались от отца.» После составления такой простой, но логической цепочки, он приятно удивился, что тот не так безнадёжен как о нём думал с самого начала. Да, он по-прежнему его раздражает, но значит он не тупой и, действительно, может помочь в расследовании. Затем он вспомнил факт, который рассказал ему Стас, что тот нашёл важную улику с отпечатками пальцев в виде рисунка чёрной розы, в то время, когда сам Антон её пропустил.       Смотря на него чуть исподлобья, скрывая хоть какой-то положительный оттенок, который тот может в нем вызвать, Антон вздохнул.       — Ты с Викой виделся?       — Значит угадал! Папку тебе передаю тогда.       — Забей на папку. Ира просто дала тебе тупое задание, чтобы хоть чем-то занять. Мы вытаскиваем оттуда документы периодически и кладём обратно, поэтому перемешиваются. Так что насчёт Вики?       — Я с Викой не знаком, но знаю что девушка своеобразная, Миша рассказывал, — поддерживая легенду, что он был его близким другом, начал Арсений, цитируя то, что ему когда-то накопал на их семью Матвиенко, — Ей двадцать три, она работает в стрип-клубе то ли главной, то ли директором, не знаю, но имеет в подчинении группу танцовщиц. Самодурка, несколько бунтарка не признающая отчима, но тот её любил, всегда помогал и материально, и психологически.       — Она тебя не видела никогда?       — В какой момент жизни? Нет, конечно.       — Тогда в девять часов вечера ничего не планируй и одень не форму, — вставая с дивана, объяснил Шастун.       — «Надень», — поправил Арсений, кладя ручку на стол, за что получил не очень доброжелательный взгляд в свой адрес.