В погоне за собственной тенью

Более двадцати часов назад

      Есения со злостью кинула телефон на кровать и пнула тумбочку. Очевидно, что после такого потом заболела нога, и девушка села на пол, зашипев от боли и сжимая рукой ушибленный палец. Она очень злилась и, закрыв глаза, ударилась лбом о колени, глубоко вздохнув. Слушая тишину дома, она посмотрела на дверь в свою комнату и чуть не заплакала. С одной стороны, Есения бы с удовольствием послала брата далеко и надолго из-за того, что он её контролирует, ограничивает и порой перегибает палку с контролем и опекой. Но вот с другой, у неё никого больше не было, как и у Арсения. Они были совсем одни и справлялись, кое-как держась на плаву, иногда ища поддержку друг в друге.       В воспоминаниях всплыла картинка, как она в какой-то из очередных разов поругалась с братом и так же сидела в своей комнате. К девушке осторожно зашла мама и решила обсудить с ней причину их ссоры. Она всегда помогала ей сдерживать злость или наоборот её прорабатывать, но почти всегда заканчивалось это фразой «Сень, это мужчины, что с них взять, они тупее». Вспомнив эту формулировку, она тихо усмехнулась, чувствуя, что вот-вот расплачется.       — Прости, мам, но он действительно мне надоел, — прошептала девушка, часто мысленно обращаясь к родителям, — Поставить второго охранника, может, ещё и замки сменить приедет. Это же Арсений, ему импульсивные поступки, как нефиг делать. Уверена, ты бы поддержала меня, если бы я пришла к выводу, что он просто долбанный параноик.       Немного успокоившись, Есения встала с пола, провела рукавом толстовки по немного сопливому носу и шумно выдохнула. Медленно спускаясь вниз по лестнице, девушка решила сходить к охраннику и сказать, чтобы тот не впускал машину Арсения ближайшие сутки. Сейчас она точно не готова с ним общаться.       Стоя на кухне и рассматривая, что ей может предложить холодильник, она услышала громкий звук, похожий на хлопок, и пригнулась к полу, закрыв дверцу холодильника.       — Здорово, этого ещё не хватало, — прошептала девушка, передвигаясь на корточках к окну.       Окна с кухни выходили на непросматриваемую тёмную территорию, поэтому было бесполезно смотреть именно сюда. Стараясь мысленно вспомнить, где пистолет, она выдвинула кухонный ящик и вытащила первый попавшийся нож. Проходя мимо входной двери, Есения внимательно посмотрела в окно в гостиной, и её ночной кошмар сбылся, а она с ужасом спряталась за лестницу. В окне девушка увидела прошедший мимо тёмный силуэт. Она не успела рассмотреть: был он вооружен или нет, рост, походку или какие-либо отличительные черты, девушка даже не знала пол этой тени, но испугалась страшно. Сердце стучало в груди так, как будто вот-вот выпрыгнет, а в голове был туман и банальное ощущение опасности.       Закрыв глаза, она отсчитала до трёх и вышла из-за лестницы. В окне никого не было. Осторожной поступью пройдя в гостиную, Есения нашла пистолет и резким движением убрала его за спину, а нож положила на тумбочку в гостиной. В этот момент раздался звонок в дверь. Никогда у неё не было такой реакции на трель звонка. Она дёрнулась и, взяв себя в руки, подошла ко входной двери. Выпрямляясь и серьёзно глянув на дверь, как на соперника, она добродушно ответила.       — Да?       — Есения Сергевна, откройте, пожалуйста, — послышался знакомый голос за дверью.       Девушка почувствовала, как по спине пробежали мурашки, а по всему телу — холод. Она узнала голос человека, который помог ей, когда та попала в аварию. Глянув на второй этаж и подумав, что телефон она благополучно оставила там, Есения решила рискнуть и провернула пару раз затвор, приоткрыв дверь. На неё смотрели тёмные знакомые глаза с лёгкой и непринуждённой улыбкой как во взгляде, так и на лице. Она тоже кротко улыбнулась и открыла дверь шире. К её ужасу и удивлению, за Борисом Ивановичем стояли ещё два высоких, но с виду болезненных парня.       — Вечер добрый, Борис Иванович. Какими судьбами?       — Не пустишь? Мы в гости.       — А Арсения нет.       — А мы знаем, — улыбнулся мужчина, указывая пальцем на дом, — Так, мы пройдём?       — Если скажу нет, вы разве уйдёте?       — Тут вы правы, не уйдём, но и к насилию прибегать не хочется.       Девушка медленно отошла в сторону, впуская троих мужчин. Единственная мысль, которая была у неё в голове в этот момент, это выиграть возможность и выстрелить, затем она смогла бы добежать до мотоцикла и быстрее уехать, оставив дом, возможно, потом и позвонила бы в полицию. Пока двое неизвестных осматривались, Борис Иванович внимательно разглядывал Есению. Сейчас он выглядел не как какой-то дачник, который помог по доброте душевной, когда девушка попала в аварию. Перед ней стоял уверенный, в разы собраннее, чем в их прошлую встречу, человек.       — Не спросил совсем, как оно после аварии?       — Всё в порядке, спасибо… Не хочу показаться негостеприимной, но чем обязана?       — Есения, а мы к вам с… предложением.       — Какого рода? — смотря на двоих парней, поинтересовалась девушка.       — Дипломатического. Может быть, пройдём в гостиную?       — А вы предложите, я вам тут сразу и отвечу, — усмехнулась Есения, на что Борис еле заметно улыбнулся.       — Боитесь?       — Вы же пришли не один, а в сопровождении. Мало ли… какие у вас планы.       — Не переживайте, они ручные.       Тогда мужчина сам прошёл в гостиную и самозабвенно сел на диван, ожидая Есению. Над нею стояли эти двое незнакомцев, которые вынудили её пройти в гостиную. Они остановились за её спиной, а девушка встала аккурат возле тумбочки, на которой лежал нож, опираясь на дверную арку.       — Вы присаживайтесь.       — Я постою. Чего вы хотите, Борис Иванович?       — Всего лишь предложить вам выйти из тени своего брата, — осмотревшись по сторонам, непринуждённо озвучил Борис, — Не думаете, что вам это надо?       — Не то, чтобы я нахожусь в тени. Он занимается своим, я своим, не вижу проблемы.       — Насколько я знаю, у вас семейный мини-синдикат, и вы воруете предметы искусства, по большей части. Не стоит передо мной юлить, я и так о вас знаю достаточно, чтобы понять, где вы лжёте.       — Ваши предложения?       — Вам о чём-нибудь говорит словосочетание «Чёрная роза»?       — Объединение преступников, главой которого был мой отец.       — Очень обобщённо и кратко, но годится. Сергей рассказывал?       — Арсений.       — Ох уж этот Арсений, — хмыкнул Борис, внимательно смотря в глаза девушке, — Я хочу предложить вам там место. Во-первых, я уверен, что вы и сами способны продумать до мелочей ограбление, во-вторых, Арсений совсем не даёт вам продохнуть, а тут сможете полностью от него не зависеть во всех смыслах, и, в-третьих, ваш отец вас не считал за человека, способного на какие-то великие поступки… Много-много лет назад, когда вас ещё не было, Есения Сергеевна, ваш отец сказал, что девчонку нечего подпускать к наследственному виду деятельности, потому что она всё погубит. Не дай Бог влюбится, выйдет замуж, родит детей, а о деле и о продаже ценных вещей совсем позабудет. Сергей хотел, чтобы его дело жило хоть в ком-нибудь из вас, но всё равно всегда выделял Арсения только потому, что он сын, а вы всего лишь дочь. Разве не так?       В этот момент девушка насторожилась и задумалась. Одно дело, когда у неё были такие мысли, которыми она ни с кем старалась не делиться, а если и озвучивала, то в порыве злости, а тут об этом говорит другой человек. Борис Иванович действительно знал на какие точки нужно надавить так, чтобы другому было над чем задуматься. Слабо хмыкнув и глянув в пол, Есения уже серьёзнее и чуть тише произнесла:       — Наши семейные проблемы вас не касаются, Борис Иванович, каким бы близким другом отца вы ни были в своё время. Даже если вы и угадали, то по-вашему я тут же должна согласиться?       — Я лишь предложил вам перспективу развития. Мне казалось, вы девушка свободолюбивая и с удовольствием бы согласились работать отдельно от него.       — Если я вдруг соглашусь, то что получу?       — Покровительство, — сложив руки в замок, ответил Борис с такой интонацией, как будто это было очевидно.       — Звучит, как будто я меняю покровительство брата на ваше. Поменять клетку поменьше на золотую? — едко заметила Есения, на что Борис слабо улыбнулся.       — Вы действовали до этого, как мыши, боясь закона и людей, которые у него стоят. Что, если я вам скажу, что у нас такого страха нет?       Глянув чуть вбок, девушка задумалась, отчего и нахмурилась, анализируя услышанное. Борис анализирующе рассматривал Есению с ног до головы и ждал либо реакции, либо ответа на свои слова.       — Почему отец ушёл из организации?       — Есения, прошло семь лет, — устало вздохнул мужчина, — Какую это играет роль для вашего будущего?       — Непосредственную.       — Сергей был не доволен проводимой политикой «Чёрной розы». Людей становилось больше, правила менялись, коллектив расширялся, но он не находил себе места среди всех нас. Тогда же родились и вы, и он решил уделить время семье.       Есения недоверчиво посмотрела на Бориса и с подозрением озвучила:       — Что ответил Арсений на ваше предложение?       — Вы и здесь на него оглядывайтесь? — усмехнулся мужчина, рассчитывая на их взаимную неприязнь.       — Арс не будет лезть туда, где небезопасно, и я сама не дура. Он отказался, да? Поэтому вы здесь. Стало быть, вы подумали, что я точно соглашусь, ведь мы с ним полярные личности. Если он сказал нет, значит я точно соглашусь. Да?       — Мне всё равно, как это выглядит, я лишь предлагаю вам выгодные условия работы и вашего будущего. Тут уже ваше дело соглашаться или отказываться.       Девушка обернулась и пренебрежительно посмотрела на двух сопровождающих. Она сделала шаг к Борису и чуть склонилась, настраиваясь явно не на самый приятный разговор. Ей хотелось столько всего сказать. Выразить вопросы, как они вообще посмели прийти к ней с таким предложением, почему они так бесцеремонно влезают в её жизнь и многие другие недовольства.       — Пошли вон из моего дома, — прошептала Есения, смотря прямо в глаза Борису.       Мужчина с интересом посмотрел на неё и чуть наклонил голову в сторону. Что у него было на уме — сложно определить и понять. Взгляд не выражал ничего, поза то ли расслабленная, то ли наоборот собранная. Возвышаясь над ним, Есения выглядела уже очевидно человеком, который начинал психологически то ли нападать, то ли, наоборот, защищаться. Ей не хотелось ничего из этого слушать, не хотелось терпеть его здесь вместе с его «товарищами» и она собиралась сделать всё возможное, чтобы те ушли.       — Вы не спросили, что будет, если вы откажетесь.       — Не поверите, но мне без разницы, если мой ответ — нет.       — А зря, — он встал с места, отчего девушка напряглась, — Как думаете, что происходит с людьми, которые нам мешают? Те, которые лезут в наши дела, которые работают рядом с нами. Вы читали хоть одну историю монополии? Большая компания всегда захватывает маленький бизнес и, рано или поздно, они объединяются. У нас немного другие методы, если «маленький бизнес» начинает вставлять палки в колёса «большому»… Вы, Поповы, неугомонные, всем жизнь только портите. Что же за наследственность-то такая?       Он демонстративно устало это произнёс и лёгким движением головы указал в сторону девушки. Почувствовав, как её сзади крепко взяли за руки, она пнула одного из нападавших ногой. Пока тот отвлёкся на боль в колене, Есения толкнула того в деревянную балясину, прямо в лестницу, отчего та хрустнула. В это время на нее с выставленным пистолетом нацелился второй мужчина, на что она аналогично выставила оружие и выстрелила тому в живот.       Держась одной рукой за место ранения, второй он дернул её пистолет на себя, отчего девушку повело прямо на него. Неизвестный больно ударил об стену, из-за чего у Есении подкосились ноги, и закружилась голова. Как в тумане, она взялась за вазу и разбила её одному из нападавших об голову. Все остановились.       Борис с интересом наблюдал за этой перепалкой, первый вставал с лестницы, держась за голову, из которой хлынула кровь, а второй обхватил живот руками, стараясь отдышаться, и опирался на дверной проход. Есения старалась думать, как можно быстрее, чтобы понять, как сделать так, чтобы она выбралась из дома живой. Девушка мысленно уже добежала до соседей, спаслась, позвонила в полицию и всё хорошо закончилось. В реальности, она была в шаге от того, чтобы упасть в обморок, и чувствовала невозможную боль в плече.       — Есения, давайте просто пройдёмте с нами. Думаю, мы все поняли, что неплохи в рукопашном, поэтому просто сядьте с нами в машину.       — Ага, — прошептала Есения, смотря на того чуть туманным взглядом, — Ещё чё тебе сделать?       Она глянула на тумбочку и схватилась за нож, направив на Бориса, отчего двое напряглись. Мужчина махнул своим коллегам рукой и медленно приближался к ней сам. Встав в стойку, она отошла чуть в сторону для того, чтобы хотя бы снова не ударили об стену.       — Что же у вас такая любовь к холодному оружию, — в этот момент он неожиданно оказался около неё, и та махнула, задев куртку мужчины.       Борис не стал как-либо ей поддаваться или так же долго драться, а просто толкнул её в стеклянный шкаф, отчего в нём тут же разбилось стекло. Девушка упала, почувствовав, как с головы стекает вниз прямо по шее что-то тёплое и щекотное. Отползая в сторону, она мысленно заставляла себя встать и бежать. Бежать куда угодно, к соседям, в гараж, к мотоциклу, к охранникам, да хоть куда, лишь бы от них подальше. Борис Иванович наклонился к ней, грубо взяв за волосы, и ударил головой о лестницу. Сначала её накрыла жгучая боль, а затем наступила темнота.

Настоящее время

      Антон сидел на ступеньках рядом с каплями крови и курил, смотря на свои кроссовки. Они ждали приезда Стаса и судмедэкспертов, пока Арсений ходил где-то по дому, получив наставление от следователя ничего не трогать. Мыслей, где могла быть Есения, пока не было. На месте преступления у следователя обычно было полным-полно разных предположений и всевозможные сценарии развития событий, а тут из него как будто саму жизнь выкачали. Потирая глаза и стряхнув пепел от тлеющей сигареты на землю, подальше от следов, он увидел боковым зрением сине-красные огни. Вставая со ступенек, парень подошёл к открытым воротам и встретил заезжающую служебную машину со Стасом и рядом сидящим Славой Комиссаренко. Удивившись, почему не Игорь, он выкинул выкуренный бычок в сторону.       — Ну что? — тут же начал Шеминов, — Девушку нашли?       — Нет. Там надо тело охранника осмотреть и на первом этаже следов полно. Поз приехал?       — Едет. Сам понимаешь, ночь почти.       — Привет, — подошёл к нему Слава, слабо улыбнувшись и пожимая тому руку.       — Привет. А почему тут кстати…       — Я подумал, если вы её не найдёте, то пусть сразу её пропажей Слава занимается, — поправляя полицейскую фуражку, объяснил начальник, осматриваясь, — А Арс… где?       — Не знаю, по дому ходит.       — Он же там наследит, — начиная идти ко входной двери, устало озвучил мужчина.       — Сказал, что нет.       Слава тут же посмотрел под ноги, увидев следы крови, а Антон остановил начальника прямо на пороге.       — Стас, может, Поза дождёмся?       — Прекрати. Слава с похищениями уже работал, заодно посмотрит чего как, — проходя в дом, пробубнил Стас.       Антон вошёл следом и осмотрелся, покусывая губу в ожидании, что скажут его коллеги.       — Господи, — прошептал Комиссаренко, — Её непросто было похитить.       — Это ты ещё в гостиной не был.       — Версии есть? — отвлекаясь от рассматривания крови и осколков, тут же поинтересовался Стас, обращаясь к Шастуну.       — Да, Васильев Борис Иванович и ещё двое, — послышался голос Арсения сверху, пока тот спускался по лестнице, — По крайней мере, насчёт двоих я предположил, камеры ещё не успели просмотреть.       Антон сочувственно посмотрел на него, желая без конца ходить вокруг и причитать: «Ты как? Всё в порядке? Арс, ты только держись, всё нормально. Она не мертва, по крайней мере», Слава как-то виновато на него глянул и продолжил анализировать место преступления, а Стас внимательно слушал, чуть нахмурившись, как очередную рабочую версию. Встав рядом с начальником и не обращая внимания на напарника, помощник следователя начал объяснять.       — Видишь, палка выбита и вся в крови? Либо её в неё толкнули, либо она нападавшего толкнула. Нужно анализ крови делать. Завязалась драка: она разбила об кого-то вазу, кто-то успел выстрелить, я гильзу нашёл, и ушли. Если бы она сопротивлялась, то на земле были бы следы, как ту волокли, пока она, наверняка бы, пиналась. Или соседи услышали бы крики, но нет… Значит, вытащили уже без сознания.       — Думаешь живую?       — Была бы мертвая, оставили бы тут, — сухо бросил Арсений.       — Шаст, а ты что думаешь? — обращаясь к следователю, спросил Стас.       Тот выглядел несколько потерянно и удивился, когда обратились к нему. Ему особо нечего было сказать, а состояние было приближено к тому моменту, как будто он только что узнал, что Лизы больше нет. Сначала ему сказали, что она не вернулась домой, и Антон то ли надеялся, то ли был разбит, а когда узнал, что подруга умерла, то определённо чувствовал злобу. Сейчас снова эта стадия непостоянства с примесью тревоги и непонимания. С Есенией они, конечно, были не так близки, как с лучшей подругой, но он относился к ней, как к своей сестре.       — Э-э, думаю, что надо ждать судмедэкспертов и результатов по крови, — смотря на Арсения и на Шеминова, неуверенно озвучил Антон.       — Это понятно, а сейчас? Теории какие-то есть?       — Нет.       — Плохо, — вздохнул мужчина, проходя в сторону гостиной.       Они остались вдвоём, пока Арсений смотрел в сторону начальника. Желая что-то сказать и как-то того успокоить, Антон сделал было шаг в его сторону, но услышал голос Димы за их спинами.       — Привет, — хмуро поздоровался судмедэксперт сначала со следователем, а затем и с его напарником, задержавшись рядом с ним и тихо уточнив, — Арс, ты как?       — Так как будто сестру похитили. Сможешь сейчас анализ крови сделать или нужно ждать? — мимоходом уточнил парень, оглянувшись по сторонам и указав тому головой в сторону лестницы с выломанным деревом, на котором было много крови.       — Нет, нужно ждать, там же по базам будем искать. Только группу могу определить, но это будет бессмысленно.       — Понял. Лучше выйти, да?       — На втором этаже есть чего?       — Нет, там никого и не было, как я понял.       — Хорошо.       Попов задумчиво посмотрел тому вслед и вышел из дома. Антон осмотрелся и решил выйти вместе с ним, потому что происходящее они так и не обсудили. На улице стало пасмурно, но ветра не было. То ли дождь, то ли снег противно падал на землю, но ни один из них этого не заметил. После смерти отца на любую опасную или непредвиденную ситуацию у Арсения блокировались эмоции. Ему казалось, что он ничего не чувствует. Ни боли, ни тоски, ни злости, ни печали — ничего. Мозгом парень понимал, что у него пропала сестра, что возможно там в доме полным-полно именно её крови, может быть, её и, правда, нет в живых. Только вот внутренне он не мог это прочувствовать, поэтому просто задумчиво смотрел на постепенно намокающую землю.       У Антона всё было наоборот: над ним сначала брали верх именно эмоции, а потом, после выплеска, случался логический анализ. Поэтому он совсем не понимал реакции Арсения на произошедшее. Парень вспомнил, как тот много лет назад вбежал весь на эмоциях в кабинет отца и был готов чуть ли не убить самого Антона, поэтому сейчас казалось, что это был как будто совсем другой человек, с другой реакцией и с другими эмоциями.       — Арс, — тихо позвал того Антон, встав рядом.       — Да? — оживился Арсений и вполне расслабленно посмотрел на рядом стоящего.       Парень его такого испугался. В нём не то, чтобы что-то пропало, в нём что-то оборвалось, уснуло, погибло. Это был не человек, а всего лишь холодная оболочка от человека. Внешне это был обычный Арсений, которому все сопереживали, а вот Антон видел и знал его настоящим, поэтому такую смену эмоций не мог не заметить.       — Ты… ты как?       — Хотя бы ты успокойся с этим вопросом, — немного раздражённо озвучил парень, смотря куда-то вдаль.       — У тебя сестра пропала, — наивно напомнил Антон.       — Я знаю.       Антон снова с удивлением посмотрел на напарника и захотел того ударить в попытках привести в чувство. Ему казалось, что тому нужна встряска, чтобы он действительно понял, что произошло. В момент, когда Шастун хотел было разозлиться и начать отчитывать того за равнодушие, их окликнул Стас.       — Камеры почему не смотрели?       — Так там труп охранника лежит прямо на клавиатуре, — ответил Арсений, идя по направлению к Шеминову и игнорируя напарника.       — Идите, там наши закончили и его убрали уже, — пробубнил себе под нос начальник, предполагая, что двое напарников за ним пройдут к будке охраны.       Антон шёл, но несколько нервозно и смотря под ноги, а Арсений следовал за Стасом, периодически посматривая на судмедэкспертов, которые пытались что-то спасти, пока моросящий дождь не уничтожил все улики и следы. Они дошли наконец-то до места, где уже никого не было, а Стас встал напротив и поправил фуражку, ожидая, когда кто-то из них включит записи с камер видео наблюдения.       Попов прошёл к клавиатуре и стал включать систему наблюдения.       — Я там посмотрел, у дома камеры разбиты, поэтому, может, ничего и не будет, — сухо уведомил того Стас, наблюдая за движениями парня.       — Сейчас посмотрим.       Записи сохранились, поэтому сейчас они втроём с интересом смотрели за развивающимися на экране компьютера событиями. Перемотав на позднее время вчерашнего дня, они все внутренне чуть ли не задержали дыхание, наблюдая за приближающейся к воротам машиной. Это был большой тёмно-синий фургон с очень хорошо заметными номерами. В этот момент Антон достал телефон и сфотографировал машину, пока остальные смотрели. Из нее вышли трое, одного из которых Арсений тут же узнал по походке. Оказавшись на территории дома, они разделились. Один пошёл в сторону будки охранника, второй в сторону камеры, на которую указал Борис, а сам он направился к главному входу. На одной из основных камер отчётливо было видно лицо незнакомого молодого человека, а затем тёмный экран. Затем звук выстрела и то, как выключились все камеры разом.       — Он прострелил, что ли, блок питания тоже, — риторически пробубнил Антон и посмотрел по сторонам в поисках основного сервера, который поддерживал работоспособность камер.       Арсений, всё ещё смотря в монитор, указал тому за спину на железные шкафчики. Следователь открыл дверцу и проматерился себе под нос, когда заметил, что все провода в некоторых местах прострелены, а в некоторых и вовсе выдраны.       — Точно не профессионалы. Надо будет ориентировки разослать или хотя бы узнать кто это, — вздохнул Шастун, снова сочувственно взглянув на напарника, а затем на Стаса.       Тот выглядел задумчивее, чем обычно, и чуть нахмурился, отчего полицейская фуражка немного опустилась вниз, чуть ли полностью не закрывая глаза.       — Надеюсь, вы понимаете, что официально у вас дело Душителя, но и от этого вас отстранять не буду. Всё понимаю.       — Спасибо, — распрямляясь и кладя руки в карманы брюк, выходя из будки, бросил Арсений.       — Пропавшие люди — это профиль Славы, поэтому не отнекивайтесь от него и его помощи. Шаст, ты всё ещё дома. Как бок, кстати?       — Я завтра выйду, — решительно ответил парень, отрицательно покачав головой, видимо на реплику начальника, что он должен быть дома.       — Что? — немного удивился Попов, выдавая возможно первую искреннюю эмоцию за вечер.       — В целом могу попытать счастье, чтобы швы сняли и…       — Может, дома лучше отсидишься? — вздохнул Стас, — Не дай Бог драка завяжется, кто в бок ударит и опять это, на колу начало, начинай сначала. Нет.       — Это не обсуждается.       — Антон, ты дурак, что ли? — задал риторический вопрос напарник, чуть нахмурившись, — Стас прав. Хочешь, чтобы…       — А ты хочешь найти сестру и закрыть дело или нет? — нервно отозвался Шастун.       — Короче, обсудите дома там свои какие-то проблемы, а мне потом сообщите итог просто, но, Антох, я бы не советовал, — устало озвучил Шеминов, отходя от них в сторону.       — Погоди, это всё, что мы сделаем на сегодня? — уточнил Попов.       — Результаты по крови будут завтра, этого парня с камер найдём, опять же, только завтра, как и номера машины. Сейчас уже время одиннадцатый час, кто у тебя работает? Ехать куда-то тоже бессмысленно, поэтому да. На сегодня это всё, что мы можем сделать. Слава ещё что-то у тебя спросить хотел и всё.       — Хорошо.       Они подошли к дому, где под зонтиком их ждал парень в полицейской форме с немного влажными и светлыми волосами. Когда к нему подошёл Арсений, он немного приподнял зонт, чтобы под него вместились ещё несколько человек, но Антон встал поодаль, а Стас крикнул, что будет ждать Славу в машине.       — Я не нашёл телефона. Может, знаешь где тот може… а, — парень передал тому включенный смартфон сестры и, вытирая со лба каплю от дождя, на выдохе произнёс.       — Нашёл на втором этаже на кровати. Последний контакт кому звонила мой, сообщения не смотрел и тебе не советую, в целом телефон неинтересен, жалко, что с собой его не увезла. Я ей как-то туда датчик определения местоположения поставил, могли бы сразу посмотреть.       — О чём разговаривали?       — Мы… мы поругались. Я хотел второго охранника поставить сюда, а она сказала, что я её сильно ограничиваю и не даю свободу действий.       — Половину гостиной вам разнесли, она драться умеет?       — Да, — слабо улыбнулся парень, ковыряя ботинком еле проявившуюся жёлтую траву, — Я как-то ей пару приёмов показывал, да и она сама не из робких, поэтому пыталась пойти против троих.       — Ещё гильзу нашли. У неё было оружие?       — Да, пистолет, марку потом напишу, как экспертиза придёт. Наверняка, она стреляла, — он повернулся к дому с открытой настежь дверью и принялся жестами показывать, что надумал, — Мне кажется, она одного толкнула в лестницу, в другого выстрелила, а с третьим ничего не сделала… Может, третий и был Борис, стоял в стороне.       — Почему ты сразу на него, кстати, подумал?       — А он приходил уже так, но на Новый год, тогда только мне досталось. Сени дома не было… Слав, это всё тонкости, нам бы сейчас машину найти, на которой они уехали и куда, но Стас сказал, что уже завтра.       Тот задумчиво потёр подбородок и пару раз кивнул.       — Да, к сожалению, сегодня уже ничего не сделаем. Последний вопрос: когда вы последний раз общались?       — Сутки назад. Могу точное время сказать, — он достал свой телефон из кармана и сказал, — В двадцать два сорок шесть завершил вызов.       — Блин, сутки это много. Вот бы пораньше… — задумчиво и тихо произнёс Слава.       — У неё никого нет кроме меня, а я… Я не звонил.       — Почему? — искренне поинтересовался парень, но заметив чуть виноватый взгляд, продолжил сам, — А, вы же поругались. Понятно. Ладно, Арс, найдём. Мы знаем кто это сделал, а это уже немало. Сейчас отдохни, завтра всё узнаем.       — Спасибо. До завтра.       — Да, давайте, — он подошёл к Антону, что-то быстро ему объяснил, пожал тому руку и ушёл.       Арсений наблюдал, как у него дома какие-то незнакомые люди собирают, только подумать, предположительную кровь его сестры. Он долго и задумчиво смотрел, как судмедэксперты укладывали свои какие-то пробирки, баночки, склянки в кейс для сбора любого материала с места происшествия. Безумно странное состояние каких-то закупоренных эмоций не отпускало. Мыслями парень понимал и осознавал сухие факты, но внутри был какой-то неприятный кошмар. Из-за того, что не возникало никакой связи между чувственным и логическим восприятием, он и выглядел так, как будто совсем ничего не чувствует.       В себя его привёл рядом стоящий Антон, который не хотел мешать такому маленькому уединению парня, но мокнуть и под дождем стоять тоже такая себе прерогатива. Он еле слышно позвал того по имени, на что Арсений пару раз проморгался и повернулся в его сторону.       — Может, в дом хотя бы зайдём? Поз со своими там вроде заканчивает. Подождём, когда уедут, закроешь дом и тоже поедем?       — Давай, — заходя, тихо озвучил парень.       Они молча стояли на кухне, пока Антон украдкой поглядывал в сторону совсем зависшего напарника. Оба слышали незнакомые голоса работников, какие-то шорохи и шуршания, но особого внимания на них не обращали. Следователю по особо важным делам следовало бы думать о деле, о пропаже девушки, о том, что та, может быть, жива, а, может быть, и нет, но у него в голове жужжала неприятная и навязчивая мысль.       «Ну, неужели ему реально всё равно? Да нет такого защитного механизма у психики…» — после этого Антона пробило осознанием, и он внимательно посмотрел на рядом стоящего, — «Так во-от почему ты с девушкой расстался! Закрылся, выключился, замкнулся, а она его вытащить не смогла, и он со временем как-то сам ожил. У меня тоже не факт, что получится.»       — Слушай, я… — начал было Шастун, но на кухню зашёл Дима, снимая синие перчатки.       — Парни, мы там всё убрали, всё, что было нужно, посмотрели. В целом можете убираться, если хотите, и мы поехали.       — Я провожу, — оттолкнувшись от столешницы, на которую всё это время опирался, произнёс Попов.       Когда Позов запрыгивал в высокий фургон, он снова спустился к Арсению и быстро протараторил:       — Арс, всё нормально будет. Знаю, тебе просто на вере и надежде сложно держаться, но у нас пока ничего кроме этого и нет. Пока. Особо себя не кори.       — Спасибо, Поз, — слабо хмыкнул Арсений, пожимая тому руку в знак прощания.       Как только они остались одни, Антон снова попытал счастье начать диалог, но тот его опередил.       — Знаешь, я… Я на автобусе проедусь, ладно? Дом сам закроешь? Если нет, то я сейчас закрою и разойдёмся.       — Арс, может тебе наоборот лу…       — Я не отпрашивался, а просто уведомил, — стрельнув в того немного колким взглядом, тихо озвучил парень и ушёл, оставив другому ключи, чтобы тот закрыл дом.       Обречённо вздохнув, Антон покрутил ключи в руках и направился к дому, хмурясь от моросившего дождя. С одной стороны, он корил себя за то, что не разговорил, не выслушал, не «встряхнул», а просто ушёл. С другой же, Арсений больно уж свободолюбивый и взрослый человек, который, наверняка, знает, как себя вести в таких ситуациях. Сам следователь страшно переживал за девушку. Жива ли она? Где она? Как её искать, если сам Антон вроде как и не работает, но оставаться в стороне не может. Целые сутки никто не знал, где была Есения, но узнали все это только сейчас. Возможно, если бы Арсений и не позвонил, то шансов найти её живую было бы ещё меньше.       Прокручивая ключ в замочной скважине, он тоже особо не хотел, чтобы расследование откладывали до завтра.       «Всегда так. Как важен каждый час, каждая минута вообще, так они все «ну, давай до завтра». Было такое, проходили, одного человека уже убили… Тоже не успел. Нет, сейчас нельзя не успеть.»       Антон сел в машину и, заведя её, принялся искать в своей телефонной книге хотя бы какие-нибудь контакты, которые могли бы ему помочь с поисками. Он до последнего не верил, что на данном этапе им не за что зацепиться. Прогоняя в голове известные им факты, парень смотрел в окно в попытках найти хоть что-то, хоть какое-то уязвленное место.       Пролистнув контакт «Серёга дороги камеры», следователь чуть не подскочил на месте, вспоминая, что знаком с человеком, у которого его доступ к городским камерам. Необходимо было проработать эту версию, поэтому он сначала ради приличия написал тому сообщение, а потом решил позвонить, потому что терять времени нельзя было.       Арсений, совсем как в тумане, сел в автобус со знакомым номером и прикрыв глаза, прислонился лбом к холодному стеклу. Когда автобус тронулся с места, то весь затрясся, поэтому пришлось отстраниться, дабы не ударяться без конца лбом о стекло. За последние часы, он не чувствовал ничего, а сейчас ощутил накрывшую с головой усталость, которая ложилась на плечи тяжёлым бременем взрослой жизни. Парень вспомнил, как отец говорил ему, что переступать закон бывает опасно не только для тебя самого, но и для твоих близких. Именно поэтому не погружал Есению и свою жену во все тонкости воровской деятельности. Значило ли это, что ему было всё равно на безопасность сына? Всё ещё не было ответа на этот вопрос, и навряд ли он появится.       «Говорил ей не лезть, говорил не надо ей в кражи лезть, нет, блять. Он сам вот воспитал ее упрямой, упертой, с шилом в одном месте, сказал ей не лезть, сам умер и спихнул ее на меня, чтобы я потом разбирался с ее воровским энтузиазмом. Заебись, пап, спасибо,» — он раздражённо выдохнул и посмотрел в окно, наблюдая, как они проезжали яркий торговый центр, яркие фонари которого отражались в лужах, — «Всё равно я виноват, что не уследил. Стоило всего на сутки её оставить и в итоге пропала…»       В этот момент у него зазвонил телефон, а на экране высветилось «Серёга». Арсений вздохнул, думая рассказывать другу о том, что произошло, или нет. Зная Серёжу очень давно, он понимал, что тот бросит все дела, которые у него были в Санкт-Петербурге и приедет по первому зову. Как бы не хотелось этого признавать, но он будет только мешаться. Арсений мысленно для себя решил так: «Если мы не найдём её через два дня, то придётся рассказать, а пока… Не надо ему этого. В конце концов, кто она ему? Всего-то моя сестра, а то начнёт ещё.»       — Да?       — Привет, что у Есении с телефоном, не знаешь? Я звоню-звоню, а она трубки не берёт, — взволнованно начал Матвиенко.       — А то ты Есению не знаешь, — стараясь создать более живую интонацию, со смешком в голосе ответил Арсений, — Зная её, может за кровать закинула.       — Ты у неё давно был?       — Только от неё еду. Всё у неё нормально. Дал бы трубку, но… уехал уже.       — Арс, если что-то случилось вдруг, то лучше сказать, — ненавязчиво, но серьёзно уведомил парень.       — Да-да, конечно. Если чего случится — расскажу… А она тебе зачем понадобилась?       — Э-э, — неуверенно затянул Серёжа, — Она просто мне обещала места в Петербурге скинуть, куда сходить, но так и не отправила. Решил напомнить.       — Какие милые у вас беседы, конечно, — устало хмыкнул Арсений, продолжая говорить с ностальгической интонацией в голосе, — Ей Питер всегда больше Москвы нравился. Помню после школы к родителям прибежала, говорит, что все на выпускной в Петербург хотят. Они её не отпустили. Готовы были отправить только со мной, а я тогда не захотел с ней таскаться…       Оба замолчали: Арсению стало неожиданно больно за то, что всю школу игнорировал её и время с ней, а Серёжа анализировал услышанное. Друг так откровенничал только в двух случаях: либо когда напьётся, либо, когда с сестрой поругается, а потом ещё отходит от ссоры.       — Поругались?       — Да. Забей, всё нормально. Привези магнитик.       — Ничего, помиритесь, всегда же мирились. Заказ сделан, находится в обработке, магнитик в процессе поиска, — усмехнулся парень, что скопировал и сам Арсений.       Обсудив ещё пару незначительных вещей, они попрощались. После такого неожиданного воспоминания, которое ему так «вовремя» подкинула собственная память, Арсений чувствовал ноющую боль и невысказанную тоску по упущенным возможностям и по самой сестре. Мысли: «Господи, я еду в автобусе, а она, может, вообще в яме в какой-то задыхается» неприятно отдавались этими ощущениями. От такого он как будто медленно разлагался, парень почти прочувствовал, как внутренне гниёт и сам в шаге оттого, чтобы чуть не кинуться под машину.       Взъерошив волосы, Арсений снова посмотрел в окно, но уже не различал ни домов, ни парков, ни людей, всё слилось. Он заставил взять себя в руки и чуть выпрямился, понимая, что сдаваться ещё рано.       «Ладно-ладно… Найдём её живой или мёртвой, а там и под колёса прыгать можно. На это много ума не надо, да и в любой момент осуществить можно, а Есении требуется наша помощь. Сень, ты только потерпи немного. Ты же сильная, я верю, что выкарабкаешься.»       Приехав почти к квартире, он чуть ли не побежал в неё, чтобы хоть что-то сделать. У него появилась цель. Хотелось исчезнуть, сбежать, оставить всё, как есть и спрятаться, но пока он не мог себе такого позволить. Только не тогда, когда это касается сестры. Забегая в квартиру и быстро снимая ботинки, он проскользил по полу до комнаты Антона и, стараясь отдышаться, прошептал.       — По номерам…       — Чего? — отвлекаясь от ноутбука, уточнил удивлённый Шастун.       — Давай… давай по номерам посмотрим, — настраивая дыхание на нормальное состояние, чуть громче объяснил Арсений, — Этого парня мы можем найти, конечно, по фотографии, но нам ничего это не даст, я уверен. Номера машины мы видели, и даже если она подставная, всё равно хоть что-то найдём.       Он прошёл в комнату и эмоционально начал это объяснять, ходя из стороны в сторону. Антон вздохнул наблюдая за таким зрелищем и подумал: «Какие там стадии принятия? Там есть гиперактивность и навязывание себе, что всё в порядке? Наверняка, идёт сразу после апатии.» У парня были мокрые волосы, с которых иногда на пол капала вода, совсем безумный взгляд, то ли мотивации, то ли совсем внутренней погибели и несвойственная ему активность. Больше он напоминал самого Антона, который тоже, когда загорался делом, никого вокруг не видел и выглядел ещё безумнее наверное.       — Спокойно, я уже пробил номера. Сейчас просматриваю записи с городских камер, на которых они могли засветиться, чтобы понять, куда поехали.       — А как ты… как ты нашёл? — удивился Попов.       — Арс, я следователь. Знаю, такое сложно держать в голове, но не забывай это, пожалуйста, — возвращая взгляд к экрану ноутбука, пробубнил парень.       — Ты злишься, что я поехал на автобусе? — внимательно рассматривая парня, чуть с прищуром и любопытствующей интонацией в голосе поинтересовался Арсений.       — Де-елай, что хочешь. Ты свободный человек.       — Но ты злишься.       — Иди вон камеры просматривай, я схожу чайник поставлю, — устало вздохнул Антон, вставая с кровати и оставляя ноутбук на кровати.       — Анто-он, — протянул парень, дёрнув того за руку, чтобы он остановился, когда тот собирался просто пройти мимо.       — Дай угадаю, ни ты ни я не хотим тратить сейчас ещё силы на выяснение отношений, поэтому пока всё нормально. Пусть я пока просто сам переварю в своём котелке что-то, а там если чего захочу уточнить — спрошу, — он немного вымученно улыбнулся и прошёл на кухню.       Арсения действительно не хватило бы сейчас на какой-то серьёзный разговор, поэтому он выдохнул и сел на кровать, кладя ноутбук на колени.       После того, как Есения провалилась в темноту, пришла в себя довольно не скоро. Иногда девушка слышала какие-то отрывки фраз, шум колёс и дороги, иногда даже чей-то смех, но в сознание не приходила. Всё это было почти как во сне, не будь это кошмаром в реальности. Пришла она в себя, уже находясь в каком-то старом и заброшенном бетонном помещении. Голова болела так, как будто вчера она очень много пила, а сейчас столкнулась с похмельем. Висок пульсировал, и когда она захотела потрогать его, потому что к нему почему-то прилипли волосы, Есения поняла, что ещё и привязана к деревянному стулу. Вздохнув от предсказуемости и вспоминая почему у неё болит голова, она удивилась, что пришла в себя и всё ещё жива. В здании не было окон, а всё пространство освещала только одна лампочка, создавая тем самым полусумрак. Ей казалось, что сейчас выйдет типичный злодей из-за угла и скажет: «Наконец-то ты проснулась» — но нет. Стараясь сильно не крутить головой, она осмотрелась и приметила тёмный силуэт на полу. Сначала ей показалось, что там лежит мёртвый человек или манекен, но при долгом наблюдении за этим телом, девушка поняла, что там просто спящий человек. Глянув вниз, она выдохнула, что ей не связали хотя бы ноги, поэтому Есения стала думать, как выбраться. Потайного ножа у неё не было, пистолет пропал, а со связанными за спиной руками, она далеко не уйдёт. Тихо попытавшись встать, девушка мысленно ударила себя по лбу, потому что была перевязана и в области талии тоже.       «Значит первым делом нужно развязать руки,» — подумала девушка, периодически поглядывая на спящего.       Вспоминая, что отец и Арсений её учили только как давать отпор, а не выбираться из верёвок, она внутренне пробубнила: «Ну, спасибо блин». Пока девушка пыталась нащупать верёвку, чтобы узнать как у неё завязаны руки, она всё время бубнила и чертыхалась себе под нос. Проблема была в том, что руки были туго связаны, поэтому движений можно было сделать по-минимуму. Несколько минут ковыряясь с верёвкой, Есения притихла, когда кто-то лежащий на полу перевернулся на другой бок. Спокойно выдохнув, она продолжила выпутываться, перетирая между собой запястья и стараясь нащупать пальцами край верёвки. Кожу уже неприятно жгло, пальцы устали, и руки в целом хотелось опустить во всех смыслах, но она продолжала. В момент, когда девушка почувствовала, что верёвка ослабевает, она внутренне обрадовалась и начала делать всё это быстрее. Наконец, болтающийся на запястьях жгут упал с её рук, и Есения так же быстро и тихо продолжила развязывать верёвку вокруг пояса. Не веря собственному везению, спустя время у неё получилось полностью освободиться, и она почти на цыпочках собралась идти, но как только встала, у неё закружилась голова, и ей пришлось опереться на спинку стула. Он издал неприятный звук скольжения по бетонному полу, отчего лежащий на полу человек резко встал, направив на неё оружие. Это был тот же парень, с которым Борис зашёл к ней домой. Она подняла руки в сдающемся жесте и встала на месте, понимая, что любое резкое движение ей только навредит. Сейчас удалось рассмотреть молодого человека внимательнее. У него были тёмные немного сальные волосы, свисающая на глаза чёлка и узкие глаза. Сам он был довольно высокого роста, но очень худой и бледный. На нём была какая-то старая чёрная куртка большого размера, а в руках подрагивал пистолет.       — М-мне сказали с-следить за тобой! — прикрикнул, заикаясь, молодой человек.       — Хорошо-хорошо. Я ничего и не делаю, опусти пистолет, — рассудительно начала девушка, — Просто стою, никого не трогаю.       — Вот им-менно! Ты должна с-сидеть!       — Ладно, как скажешь, сейчас сяду, — она действительно села снова на стул, не сводя взгляда с парня, — Иди завязывай, а то я тут немного освободилась.       — Б-брат меня уб-бьёт, — пробубнил себе под нос молодой человек и стал мельтешить перед сидящей в поисках верёвки и в попытках её завязать.       — Тебя как зовут?       — С-саша.       — Саш, ничего личного, ладно?       Он не успел задать какой-либо вопрос, потому что девушка пнула его по колену, а когда тот скорчился от боли, держась за него, ударила деревянным стулом по спине. Александр застонал, но продолжал лежать. Есения быстро его ощупала и достала пистолет, убрав его за спину. В голове возникла мысль: ещё и примотать его на всякий случай, но времени было мало.       «Не могут ответственные кого-то тупого надолго оставлять одного,» — промелькнуло в голове у девушки.       Стараясь не шуметь, Есения побежала к выходу, вытащив пистолет и выглянула за стену. Там был такой же бетонный коридор с большим количеством мусора под ногами. Заметив, что там пусто и никого нет, девушка собралась бежать туда, но почувствовала резкое жжение в области плеча, а только потом звук выстрела. Держась за больное место, которое постепенно начинало намокать пропитывая одежду чем-то тёплым и не очень приятным наощупь, девушка обернулась в сторону выстрела. С другого выхода с пистолетом в руках на Есению бежал второй парень, который был с Борисом, когда они к ней пришли. Тут же спрятавшись за стену, девушка побежала по коридору петляя, чтобы если что в неё было сложно попасть. Снова выстрел, но жжения не последовало, а значит мимо. Поворачивая за угол, она врезалась во что-то мягкое, и в этот момент сердце ушло в пятки.       — Твою мать, — единственное что успела прошептать Есения, постаравшись хотя бы наставить на Бориса пистолет, но тот его с лёгкостью выбил у неё из рук.       Всё ещё держась за истекающее кровью плечо, она попятилась от него назад в попытках хотя бы куда-нибудь убежать. Подбежал как раз второй преследователь, и она поняла, что план побега не удался и ближайшее время точно ещё долго не удастся. Ощущение безысходности и того, что её поймали накрыло с головой, и девушка немного даже смирилась, опустив плечи.       — Если сама не вернёшься, за волосы потащу, — серьёзно и тихо произнёс Борис, что отозвалось эхом в таком бетонном пространстве, — Так что?       — Сама пойду, — пока двое мужчин шли сзади неё, она мимоходом спросила, пока шла обратно в помещение, из которого сбежала, — У вас бинт есть? А то кое-кто мне плечо прострелил.       — Я не прострелил, а всего лишь задел, — прозвучал низкий и уверенный голос неизвестного.       — Это не ответ на вопрос, есть ли у вас бинт.       — Не сбежала бы — был.       — Не сбежала бы, тогда он бы и не потребовался, идиот, — пробубнила девушка, заворачивая за угол.       Борис взял её за предплечье и развернул к себе, отчего девушка отшатнулась как от огня.       — Эти молодые люди не умеют пользоваться верёвками, поэтому теперь будем вынуждены использовать наручники. Батареи тут нет, поэтому руки за спину, — когда Есения нехотя повернулась к нему спиной, он сказал ей прямо на ухо, — Вздумаешь сейчас бежать — голову прострелю.       — Я вам вообще тут живая нужна или и мёртвая тоже? — поинтересовалась как ни в чём не бывало девушка, чувствуя, как металл от наручников начал неприятно тереться о кожу.       — Как пойдёт.       — Зачем я тут вообще?       Он надавил ей на плечи, отчего она чуть сморщилась от боли, когда Борис нажал пальцем на рану. Девушка под его весом села на землю, а он немного кряхтя сел на корточки, распутывая верёвку.       — Стул ты разломала, будешь на полу сидеть. А твои вопросы… Это для долгого разговора.       — Как видишь, я никуда особо не тороплюсь, если не умру от потери крови, конечно.       Он на неё внимательно посмотрел, что-то высматривая в глазах. Есения не отводила взгляда, стараясь показать, что он её, может, и избил, может, и наручниками сковал, но она всё равно не сдаётся и не сдастся. Потянувшись рукой под куртку, на что девушка успела подумать, что тот её сейчас просто пристрелит, он достал грязный бинт и небрежно принялся перематывать ей плечо. Есения внимательно за ним наблюдала и всё удивлялась, как этот Борис и мужчина, которого она встретила после аварии на мотоцикле, отличались друг от друга.       Перевязав ей плечо, он отошёл в сторону за таким же деревянным стулом, на котором некогда сидела Есения и сел сам. Девушка глянула тому за плечо, где парень приводил в сознание другого, об которого она разбила стул.       — Всегда мечтал побывать на интервью. Задавай вопросы. Советую делать это с умом.       — Зачем я тебе тут?       — Как думаешь, почему мухоловка пахнет шоколадом?       — Ты сказал ответишь на вопросы. Загадки оставь полицейским или кому там.       — Порой в вопросе и кроется ответ, — он вздохнул и чуть приблизился к сидящей на полу, — Отвечай сама, если хочешь получить ответ.       — У меня по биологии в школе тройка была, я в душе не ебу, что такое мухоловка, — аналогично наклоняясь к мужчине, раздражённо ответила Есения.       — Прелесть какая, — он откинулся на спинку стула и усмехнулся, — А Сергей и в твоё образование не вкладывался? Только в Арсения верил?       — Зачем. Я. Тут.       — Ты приманка. Ты и твой брат единственные вставляете нам палки в колёса. Ещё его напарник, но с ним разберутся другие. Считай, что я предложил тебе место в огромной машине, которая работает и без вас двоих. Если вы оба отказались, значит эта машина проедется по вам. Тем более, вас всего лишь двое.       — Значит… ты по такому принципу и родителей наших убрал?       — Я? Нет, конечно. Зачем мне это?.. Но принцип верный.       — Что это значит?       — Они тоже мешали, но не мне.       — А кому?       Борис лишь наклонил голову чуть набок, рассматривая девушку и вздохнул, погружаясь мыслями в своё прошлое.       — Серёга был мне всегда другом, но так же и коллегой. Мы смотрели в разные стороны и хотели развивать дело, но каждый по-своему. Это не понравилось вышестоящим лицам, поэтому его и убрали. Так же, как и вашу мать, собственно.       — …Что? — прошептала девушка.       — Вы оба поверили, что она умерла от инсульта? — удивился Борис, замечая шок и лёгкую бледность на лице Есении, — Бо-оже, конечно, она тоже мешала. Возможно, даже больше Серёги, поэтому её тоже убрали. Вы остались, потому что не представляли опасности… Сейчас детки выросли и столько всего наделали, что что-то подобное вас тоже ожидает.       — Ты отвратителен, — процедила сквозь зубы Есения, прислонившись спиной к холодной стене, — Как ты можешь называть себя другом отца, если убил его самого и его жену?       — Я его не убивал! — прикрикнул мужчина, хлопнув рукой по коленке, — Я их отговаривал. Он говорил, что заляжет на дно и не будет мешаться, в семьянины заделаться решил, сказал больше к Розе и не притронется, а они не поверили. Я пытался, понятно тебе?       — Ни единому слову не верю, — она задумчиво посмотрела в сторону и озвучила, — Значит, мы тут просто ждём, когда Арсений меня найдёт, чтобы убить нас двоих, как жуков в банке?       — Я уж совсем похоронил твои умственные способности. Долго ждать не будем, трёх дней хватит. Если твой братец тут не появится, то по отдельности вас уберём, ничего от вас не убудет.       — Без подсказок? Просто пусть ищет?       — Это не игра и не детективный роман, — хмыкнул Борис, — У него в напарниках следователь, конечно, они должны найти тебя без подсказок… Если ты ему нужна. Отец-то совсем в тебя не верил. Помню, мы с ним в машине как-то сидели после одного ограбления, и он сказал если девчонка родится, то и о воровском деле придётся забыть, и о нормальном ребёнке. Безумно сына хотел, чтобы передать всё, что имеет. Сын вон выкобенистый оказался. Ты же и сама, наверное, чувствовала, что он с ним больше проводит времени, больше поддерживает, бегает за ним, а ты росла одна или с мамой. Нет?       — Мы же на твоём интервью, Борис Иваныч, — едко усмехнулась девушка, выпрямляясь, — Расскажи о «Чёрной Розе», и кто ты в ней.       Ближе к четырём часам утра, напарникам удалось составить примерную траекторию машины. Просмотрев более пятисот камер, они составили маршрут и, уже зевая, его дорабатывали. Антон сидел на кровати, подпирая щёку рукой, и почти что спал, а Арсений ходил по комнате с ноутбуком в руках.       — Получается, что там деревня, а в ней две дороги. По картам уже непонятно, куда там эти дороги ведут, но, Шаст, это вообще очень далеко от места, которое мы нашли.       — Может они туда машину просто поставили, а сами пешком потом через лес пошли? — зевая, предположил Шастун, — Или просто машину решили там кинуть. Надо проверить и то и то.       — Сейчас не поедем?       — В… — он разблокировал телефон и сонно озвучил, — … три пятьдесят восемь? Тебе, кстати, завтра на работу. Точнее через три часа вставать.       — Я тогда один поеду проверю то здание, которое твой друг накопал, — он положил ноутбук на кровать и вышел из комнаты.       Как только информация дошла до сонного мозга Антона, он вскочил на ноги и выбежал в коридор, наблюдая за тем, как тот надевает куртку.       — Арс, не вздумай, слышишь? Давай завтра хотя бы. Отпросись с работы пораньше и…       — Не могу, — надевая ботинки, пробубнил Арсений, — Завтра результаты экспертизы по крови будут, и про парня этого с камеры узнаю. Всё, я…       В момент когда он потянулся к ручке, напарник потянул его за рукав и встал перед дверью. Арсений сначала с удивлением, а затем с некоторым раздражением посмотрел на него, отходя в сторону.       — Отойди.       — Во-первых, дороги там размыты, ты застрянешь, даже если доедешь, во-вторых, что ты там один собрался делать? Если Есения действительно там, то, наверняка, и Борис и ещё непонятно сколько людей может быть.       — Я не знаю, я просто хочу хоть что-то сделать, — объяснил парень, устало потерев лоб и брови, — Шаст, уйди от двери, пожалуйста, дай пройду. Ты ранен, ты хочешь спать… Да и вообще так-то тебя это дело не касается, ты ведёшь другое, поэтому… Отойди просто.       Антон немного замер от такого и одновременно с этим удивился. Ему и в голову не приходило, что он действительно по работе никак не связан с пропажей Есении, но он и не рассматривал этот случай, как рабочий. Молодой человек разозлился, что парень, по сути, ткнул его носом, как котёнка в то, что Антон ему никто, и никакого отношения к его маленькой семье не имеет. Он прокрутил затвор и довольно резко открыл дверь.       — Пиздуй. Дверь не забудь закрыть за собой, — серьёзно произнёс Антон, отходя в сторону.       У Арсения возникло чувство, что он сделал что-то не так, какое бывает в детстве, когда родители говорили «Ты вообще волен делать что захочешь», тогда-то и не хочется ничего делать. Он остановился и с интересом посмотрел на всё ещё рядом стоящего, который на удивление не спешил уходить.       — Я ведь уйду.       — Иди, я поэтому и отошёл, — скрестив руки на груди, озвучил Шастун, — Если сотрудник полиции на операции не выходит на связь больше часа, то считается мёртвым и выезжают опер, следователь и группа захвата. Ну это так, из рабочих моментов, коль мы про работу.       — Значит, поймёте точно, если убьют, — виновато и тихо хмыкнул парень, смотря на лестничную клетку, — Ты… ты не поедешь?       — Это же не моё дело. Я веду Душителя, а я никак не связан ни с твоей сестрой, ни с тобой. Ну, если я правильно тебя понял.       — Я не это имел в виду.       — Ты идёшь? А то Чуня сейчас в подъезд выйдет, я потом её хуй найду, — осторожно отодвинув мяукающую кошку от двери, раздражённо произнёс Антон.       — Шаст, я правда не это имел в виду. Просто… зачем тебе подвергать себя опасности, если это моё дело и проблемы моей семьи и её прошлого?       — Ты сейчас серьёзно? — опустив немного ногу от удивления, спросил Шастун и, вовремя замечая рыжее пятно, которое так и норовило выбежать в подъезд, поймал котенка.       — Да. Я… я не понимаю. Ты же никак не связан, тебя никто не заставляет.       — Хорошо, — положив Чуню себе на плечо, вздохнул Антон, — Применю психологический тренинг. Нам в институте говорили, что если хотите понять убийцу, поменяйте точку зрения и посмотрите на проблемы как бы со стороны. Если у меня мать похитят, ты чего делать будешь?       Арсения это совсем в ступор поставило, но усталость была сильнее любых эмоций, поэтому он вздохнул, не понимая в чём подвох.       — Буду помогать искать. У тебя же она пропала, мало ли…       — Зачем? Это не твоё дело, ты ведёшь дело Душителя, тогда зачем ты собрался мне помогать? Ты же никак не связан ни со мной, ни с моей мамой.       Собственные слова неприятно кольнули осознанием, и он только сейчас понял, что произошло. Антон всегда его отрезвлял какими-то простыми истинами, которые он никогда не замечал в силу того, что всю жизнь ищет подвохи и в людях, и в ситуациях и в самой жизни.       — Прости, — тихо извинился парень, смотря на того и в который раз думая, как ему удаётся того успокаивать и доносить важную информацию, — Я… я не подумал, что это так звучит. Я просто подумал, что тебе нет смысла рисковать собой или помогать мне просто потому что это мои проблемы.       — Арс, — отпуская кошку и держа снова ногу навесу, чтобы та не выбежала, устало озвучил Антон, — В любой, понимаешь? В любой ситуации, какой бы рисковой и сложной она не была, у тебя всегда есть я, а у меня ты. Это вопрос не о работе, это... Это больше, чем работа. Я думал это и так понятно, что если мы вместе, то и в проблемах тоже. Ты ведь и сам сейчас так ответил, потому что по-другому никак, но головой это не осознаешь.       Чувствуя, что совсем запутался и в ситуации и в себе, Арсений тихо усмехнулся и посмотрел в пол. Он ещё семь лет назад успел осознать: жизнь довольно сложная штука, но вот сделал немного неправильный вывод, что рассчитывать можно только на себя. Такие банальные вещи, как доверие, решение общих проблем, а не каждый сам своих, проявления приливов нежности всё это было ему в новинку. Поэтому он не всегда справлялся с ролью человека в отношениях. Наблюдая за таким разбитым состоянием напарника, Антон осторожно закрыл дверь и посмотрел на него в ожидании какой-либо реакции.       — Я не могу так больше, — прошептал парень, всё так же смотря вниз, — Если её вообще нет? Он же контуженный, он может её убить. Я… я не смогу без неё. Да и поругались по-дебильному, а если вообще это наш последний разговор был. Антон, я… я ведь вообще не знаю как…       Парень аккуратно нарушил личное пространство того и приобнял, сначала как бы спрашивая, есть ли в нём такая тактильная потребность, а затем, когда почувствовал ответную реакцию, прижался ближе.       Арсений прикрыл глаза и немного расслабился, чувствуя, как эмоции берут верх, а разум ненадолго отступает. Он рвано выдохнул тому в плечо, постепенно ощущая не опустошенность, а заполненность всеми возможными эмоциями.       — Найдём. Не буду обещать живой или мёртвой, но найдём, понял? — убеждая и самого себя и Арсения, прошептал парень, положив тому подбородок на макушку, — Она сильная и уже взрослая, продержится ещё некоторое время точно.       — Она шнурки завязывает, беря две петли в руку, а не как все нормальные люди, — хмыкнул парень, чуть отстранившись, — Взрослая?       — Иногда по самосознанию старше тебя будет, — усмехнулся Антон.       — Помоги мне её найти, пожалуйста. Я один… не смогу.       — Арс, ну, конечно, помогу, как ты вообще мог подумать, что нет? Только сейчас давай спать, пожалуйста. Я понимаю, сложно, зная, что она где-то там, может, и на улице, а мы спать, но так нужно. Мы её ищем, мы работаем, а для этого нужны хоть какие-то силы.       Арсений отстранился и слабо, совсем вымученно улыбнулся.       — Хорошо. Я послушал тебя, значит твоя очередь. Не иди завтра в отдел.       — Ладно, договорились, — нехотя согласился Шастун, — Но будешь звонить и сообщать вообще любой чих, понял?       — Понял.       Выдохнув, Антон не спешил уходить, а Арсений всё ещё пребывал в трансе, стоя в куртке.       — Может, ты эту ночь у меня поспишь? Выспишься хоть чуть-чуть, а то сейчас твоих кошмаров для полного счастья ещё не хватало.       — У меня предложение.       — Какое?       — Давай соединим кровати, — у Антона чуть приподнялись брови, а Арсений пояснил, — Всë равно большую часть времени вместе спим, а потом у каждого шея болит. Двуспальную покупать бессмысленно, а соединить можно.       — Как Стасу объяснять будем, если вдруг придёт и в твою комнату заглянет, а кровати там нет? — усмехнулся парень, смотря в сторону соседской комнаты.       — Я практикую сон на полу, а ты себе забрал две кровати за ненадобностью.       — Иногда вот даже не знаю радоваться, что ты пиздишь, как дышишь или нет, — поправив тому чёлку, хмыкнул Антон, идя к комнате напротив, — Куртку-то снимай. Пошли кровать перетаскивать.       Стараясь особо не шуметь, чтобы соседи снизу не пришли, парни еле перенесли кровать, но на двоих это было в разы проще сделать. Пока Арсений расстилал постельное бельё, которое пришлось снять для удобства переноски, Антон, прислонившись к стене, сидел на полу. Мыслей было много, как хороших так и плохих, но он слишком устал для пяти утра и такого насыщенного дня, чтобы что-то ещё озвучивать и философствовать. Он иногда всё задумчиво поглядывал на парня и думал через что же по жизни ему пришлось пройти, чтобы он так ярко и непонимающе реагировал на банальные проявления заботы. Зная Арсения и то, что тот ещё и мог притворяться или играть какую-то роль, но нет, не в этот раз. Тем более, Антон довольно хорошо успел его узнать и понять, когда тот включает свои какие-то защитные механизмы, а когда полностью искренен в том, что говорит и делает.       Как только Арсений закончил с кроватью, то вздохнул и обратил внимание на задумчивость соседа. Он осторожно сел на корточки перед ним и постарался заглянуть тому в глаза.       — Закончил? — вздохнул парень, приостанавливая любые мыслительные процессы.       — О чëм думал?       — О тебе.       — А конкретнее?       — Конкретнее, что тебе осталось спать два часа. Я в душ первый или ты? — непринуждённо поинтересовался Шастун, собираясь уже вставать.       — Не об этом ты думал, — задумчиво заметил парень, анализирующе смотря на сидящего.       — Ладно, не об этом, но о тебе.       — Что-то плохое?       — Как я о тебе могу плохо думать? — хмыкнул Антон, чувствуя, как затекли ноги, поэтому решил всë-таки встать, как и Арсений.       — Не знаю. Твоя же голова.       — Думал, что если на протяжении всей жизни на твой защитный психологический барьер никто ничего не говорил, а если и говорили, то ты ничего с этим не делал, поэтому сейчас воспринимаешь такую свою реакцию, как норму. Я просто хочу, чтобы ты знал, что если я говорю, что рядом, то я действительно рядом и необязательно меня отталкивать или игнорировать. Понимаю, тебе ещё учиться мне доверять, подпускать и всё такое, но я и сам иногда еблан. Мне говорят, что я эмоциональный, что могу что-то с горяча сделать, не подумав, я это знаю и стараюсь с этим что-то делать. Об этом и думал.       Арсений слабо улыбнулся и положил тому руку на плечо, слабо поглаживая и сжимая его. Он сейчас почувствовал такую щемящую нежность к Антону, что не знал, как её правильнее выразить. А парню, возможно впервые, и не нужно было ничего, чтобы тот что-то выражал. Он видел всё во взгляде. Что такое это «всё», Антон мог бы с трудом объяснить и описать, но от такого даже немного смутился, что так могут смотреть именно на него и конкретно он вызывает такие красивые эмоции.       — Спасибо… Иди ты первый.       — Куда? — прошептал Антон, наблюдая как заворожëнный за таким зрелищем.       — В душ, куда, — хмыкнул Арсений, отходя в сторону и садясь на кровать.       Ночь прошла относительно спокойно кроме того, что Арсений долго ворочался и не мог уснуть, думая о сестре. Уже днём он бегал по отделению, получая информацию, где кровь сестры, а где двух неизвестных. Ещё позже удалось установить тех, с кем приезжал Борис. Прокручивая колёсико мышки и читая то, что удалось найти, он попутно докладывал это своему напарнику по телефону.       — Читай, да, — отпивая чай, отозвался следователь, чей голос эхом пронёсся по кабинету, когда Арсений поставил его звонок на всю громкость.       — Та-ак, Александр и Алексей Тарасовы, братья. Оба состояли на учёте в психоневрологическом диспансере из-за… — остановился Попов, читая дальнейшие материалы дела про себя.       — Из-за чего?       — Господи, — прошептал парень, продолжая читать, — Потому что будучи подростками жили в одной квартире с мёртвой матерью. Алексей страдает лунатизмом, поэтому зарезал её ночью, а Александр стал заикаться после того случая. Оба побоялись пойти в полицию, потому что думали, что их в этом обвинят. Так попали в диспансер. Алексей буянил, а Александр наоборот слишком тихий был. Сбежали около полугода назад.       — Заметь, опять ненормальные, — спустя паузу озвучил Антон, — Опять он их, как шестёрок использует, чтобы те, после грязной работы, совсем с катушек съехали и спихнул бы их в психушку. Вот сука.       — Меня больше напрягает событие, после которого он планирует их туда отправить, и не связано ли оно с Есенией, — пробубнил задумчиво Арсений, а затем громче добавил, — Поедешь со мной после работы по трём местам, которые вчера нашли?       — Поехали, только иди Стасу трубку дай, а то я не хочу ему звонить.       Спустя некоторое время, затраченное на бюрократические вопросы, Попов отпросился и сел в машину, собираясь заехать за Антоном. Выкручивая руль, Арсений глянул на телефон, всё ожидая, когда сестра сама позвонит. Скажет, что он параноик, что, на самом деле, она в порядке, и всё это окажется страшным кошмаром. Но как назло телефон молчал, а предательский чёрный экран говорил о том, что это не кошмар, а всего лишь реальность.       По наставлению Антона, парню выдали два бронежилета, которые лежали теперь в багажнике, поэтому Арсений особо не переживал за безопасность. Как только следователь сел в машину, то они тронулись с места. Оба чувствовали некое напряжение в салоне, но скорее потому, что оба переживали, но никто не рисковал озвучивать это и возможные варианты событий. Двоим было страшно, но состояние, что никто кроме них и не найдёт девушку, неприятно накрывало с головой. Антон смотрел в окно, прокручивая в голове, что может быть в тех зданиях, куда они едут, а водитель из раза в раз хотел сказать что-то важное, но не знал что конкретно. Что-то нужно было сказать, но парень не понимал, что именно.       За окном проплывали серые деревья, такое же серое небо, не менее серые дома и такая же дорога. Второй день моросил дождь, а у романтической души Антона было только одно объяснение такому явлению: «Сама природа скорбит».       — Арс, — первым подал голос следователь, не отрывая взгляда от окна.       — М?       — Вдруг чего случится, меня несколько гнетёт, что я тебе этого никогда не говорил.       — Если на самом деле это ты Душитель, то самое время признаться, — усмехнулся Арсений, смотря на дорогу и периодически отвлекаясь на мельтешащие перед глазами дворники.       — Я люблю тебя.       Арсений в этот момент как раз перестраивался и чуть не дёрнул руль от неожиданности услышанного. Немного отойдя от того, что они чуть не попали в аварию, он оказался ещё более парализован от того, что тот сказал. Не сказать, что ему никто никогда в любви не признавался, скорее сейчас это было неожиданно. Между ними уже что-то очень давно происходит, и он с этим смирился, даже не задумываясь, а что конкретно между ними происходит. Искренне боясь смотреть на пассажирское сиденье, Арсений спустя продолжительную паузу тихо уточнил:       — Почему сейчас решил сказать?       — Мало ли кто-то из нас умрёт, — спокойно ответил парень, — Да и я что-то похожее вроде чувствую.       — Стало быть, не уверен.       — Не уверен, но решил заранее сказать.       — Успеешь ещё сказать… Когда будешь уверен, — серьёзно озвучил Арсений.       Рядом сидящий глянул на него с интересом и снова отвернулся к окну. Они приехали к первому заброшенному бетонному зданию, больше похожему на амбар. Никаких машин поблизости не было, но исключать возможности о том, что внутри кто-то может быть не стали. В здании было два боковых входа, поэтому было принято решение разделиться.       Стоя у амбара, Арсения снова накрыло страхом потери ещё одного близкого человека, но Антон, убрав пистолет обратно в кобуру, быстро приобнял того и похлопал по спине.       — Всё нормально, слышишь? Бронежилет не снимай, стреляй только в крайнем случае, пользуйся рацией. Вроде всё. Надеюсь у машины встретимся. Я звук выстрела восприму, как сигнал тревоги. Учти это, если решишь по банкам палить.       — Как скажешь, — нервно хмыкнул Арсений, — Будь осторожен, пожалуйста.       — Да, может, тут никого и нет, — снова доставая пистолет, сказал Антон и, ненавязчиво бросил уходя, — Ты тоже.       Под ногами было огромное количество мусора, а воздух был слишком влажным, чтобы вздохнуть полной грудью. Бетон давил не только физически, но и эмоционально, поэтому двоим хотелось отсюда поскорее уйти. Сначала у Арсения в рации послышалось «Тут ничего», а затем и он сам доложил о том, что и у него пусто. Выйдя на улицу, парень вдохнул свежий воздух, наблюдая за напарником, который стоял прислонившись к машине и курил.       «И как можно после такой вони потянуться к сигарете, а не просто к воздуху…» — удивился Арсений, подходя к тому и садясь в машину.       Они поехали на следующий адрес, чувствуя, как постепенно теряют самосохранение из-за мыслей «Ну, сейчас по всем зданиям проедемся, а там везде пусто». Проезжая тот самый поворот в деревне, с которым успели познакомиться по камерам, решили сначала свернуть налево.       Дорога ещё не до конца просохла, поэтому периодически колёса буксовали в грязи, но до здания доехать удалось. Оно слабо чем отличалось от предыдущего кроме того, что было в разы меньше и походило больше на сарай. Поиграв у машины в камень, ножницы, бумагу, они так своеобразно разделились, кто пойдёт направо, а кто налево.       Арсений дёрнулся в сторону, когда прямо на пороге увидел какого-то лежащего в большой куртке человека. Он осторожно пнул того ногой, чтобы проверить жив тот или нет, и неизвестный застонал.       — Какого?! Чего вы тут делаете, товарищ? — почти что прорычал встревоженный некогда спящий.       — Простите. Проверял живы вы или нет, — прикрыв нос рукавом, объяснил Арсений, переступая через него и проходя дальше.       Ситуация в здании была не лучше, а даже хуже. Видимо, неизвестный тут жил, поэтому оставлял после себя горы мусора и не только. Попинав пару банок, он доложил Антону, что тут чисто кроме одного бомжа, но тот долго не отвечал. Арсений успел испугаться и принялся быстрее выходить, но тот стоял у здания и тряс рацию.       — Ты чего не отвечал? — откашлявшись после такого запаха, спросил парень, встав рядом.       — Рация намокла и не работает. Чëрт. Ладно, поехали. У нас ещё один адрес и всё.       Он кинул испорченную рацию в бардачок. Решив поменяться местами, за рулëм сидел теперь Антон, а Арсений в момент такого обмена закинул свою рацию тоже в бардачок. Молясь, чтобы они не застряли, проезжая по просёлочной дороге, парни увидели третье здание почти похожее на предыдущие два. Снова начал моросить дождь, а это значило, что дорогу размоет окончательно. У этого здания также не было ни одной машины, но следы от колёс, как и у прошлых двух, присутствовали. Спросив сколько времени, Арсений озвучил результат и оставил телефон у лобового стекла.       Снова стоя у здания, они скинулись на то, кто куда пойдёт и распределившись кто влево, а кто вправо, обошли постройку с разных сторон. Входя со своей стороны, Антон сразу заметил рабочую и даже не сгнившую железную дверь. В прошлых такого не было, а если там и когда-то были двери, то давно бы их сдали в металлолом. Сжимая в руках рукоять пистолета, он осторожно наступал на разбитое стекло, стараясь особо не издавать звуков, а затем осмотрелся. Такое новое состояние здания напрягало, потому что не походило на стереотипное заброшенное. Окна были заделаны кирпичом, поэтому в длинном бетонном коридоре было совсем темно. Лишь по звуку он понял, что под ногами полно какого-то мусора и бутылок, но не больше чем в предыдущих. Освещая фонариком дорогу, Антон увидел тусклый свет в конце коридора. Заглядывая за угол, он чуть не закричал от неожиданности и облегчения. У стенки то ли без сознания, то ли спала, но некто, как Есения.       Он спрятался снова за стенку, осмотрелся по сторонам, написал Стасу, чтобы тот срочно приезжал по указанному адресу и осторожно прошёл внутрь комнаты. Отвлекаясь от рассматривания девушки, он увидел силуэт какого-то парня, который сидел спиной ко входу и что-то выискивал в сумке. Антон резким движением ударил того пистолетом по левой части шеи, где находилась сонная артерия. Неизвестный рухнул так, как будто его выключили из розетки, повалившись прямо на сумку, а парень подбежал к пришедшей в себя девушке. Стараясь игнорировать большое количество засохшей крови на виске, треснутую губу и перемотанное наспех плечо, где грязный бинт был полностью пропитан кровью, он сел на колени и принялся развязывать ей верёвку на ногах.       — Антон? — хрипло озвучила девушка, думая, что у неё уже начались галлюцинации.       — Привет-привет. Тихо только, — прошептал следователь, — Сколько их тут?       — Трое. О, один лежит. Значит двое, но один безобидный, совсем драться не умеет, — прошептала еле слышно девушка, чувствуя, как даже не в силах радоваться такому неожиданному спасению, — А где… где Арс?       — В другую сторону пошёл, там второй вход есть. Чëрт, наручники, — поворачивая её к себе спиной, шёпотом выругался парень, — Ключи, может, видела куда положили?       — Борис с собой забрал.       — Плохо. У тебя шпилька или спички есть?       Есения лишь отрицательно покачала головой, заваливаясь чуть вперёд и чувствуя, как теряет связь с реальностью. Видимо, мозг подумал, что они точно спасены, поэтому не обязательно сдерживать свою усталость и измотанность. Парень придержал её за плечо и нащупал у себя спички в кармане куртки. Достав почти трясущейся рукой одну спичку, Антон осторожно просунул её в механизм наручников и аккуратно вытащил, высвобождая девушку. Опираясь на него, она встала на ноги, но чуть не упала, осознавая на сколько ноги ослабли.       — Так, давай, вес разделим. Перевались на меня, — держа её за талию, попросил следователь, осмотревшись по сторонам.       Как только он случайно задел больное плечо, девушка зашипела от боли и согнулась пополам, чуть не упав снова на землю.       — Прости, Есения, надо идти. Давай, — уговаривал её Антон, всё ещё придерживая, чтобы та совсем не рухнула.       В этот момент у него завибрировал телефон, увидев «Стас», он ответил.       — Да?       — Шаст, мы подъезжаем. Если есть время — потяните, ладно?       — Понял, — он сбросил трубку и вернулся к Есении.       Та позволила делать с собой, что угодно, пока мозг не начал работать и разблокировать воспоминания.       — «Шаст», — прикрыв глаза, шёпотом повторила девушка, как бы пробуя, как это прозвище звучит, — Что-то знакомое.       — Да-да, давай выйдем на улицу и обсудим, — стоя у выхода из комнаты, пробубнил Шастун.       Есения неожиданно нашла в себе силы и отошла от парня чуть в сторону, оттолкнувшись от него. Он с удивлением взглянул на неё в ответ.       — Ты… Шаст это от «Шастун»? Погоди, откуда я вообще знаю эту фамилию? — она сжала голову и зажмурилась то ли от сильной боли в голове, то ли в попытках вспомнить.       — Сень, давай снаружи подумаешь, пожалуйста. Сейчас не время на… — прошептал быстро Антон, осматриваясь по сторонам, но его чуть ли не с ужасом в глазах, перебила девушка.        — Твой отец следователь, убивший нашего отца?!       — Во-первых, нет, во-вторых, я Арсения лично грохну за то, что он тебе ничего не рассказал, в-третьих, пожалуйста, я тебя умоляю, пойдём, пока… — в этот момент рядом с ними раздались выстрелы, и они вдвоём спрятались за стенку, — Твою мать, сказал же.       — Как я вообще тебе могу доверять? — агрессивно прошептала Есения.       — Хотя бы потому что у тебя выбора нет! Встань за меня, — он направил её за локоть, чтобы та встала за него, и девушка послушно подвинулась.       Выставив пистолет, он выглянул из-за укрытия и выстрелил неизвестному по ногам. У оппонента послышались щелчки вместо выстрелов, поэтому Антон решил выйти полностью.       — Руки поднял и пистолет откинул! — прикрикнул следователь.       — П-простите, я не с-сам, мне прик-казали, — залепетал парень, убирая руки за голову и садясь на колени на пол.       Подходя к молодому человеку, у него проскользнула мысль кто бы это мог быть и, анализируя недавно прочитанное Арсением дело, он предположил:       — Ты… Тарасов, что ли?       — Д-да. Алекс-сандр. Т-только не убивайте пож-жалуйста, — с мольбой в голосе начал раскаиваться некогда стрелявший.       — Не собираюсь я тебя убивать, больно надо, — недовольно пробубнил Антон, убирая пистолет в кобуру, — Вы тут втроём или кто-то ещё появился?       — Я, Лёшка и Б-борис И-иванович.       — Лёша там твой лежит спит походу, а Борис Иванович где?       — Т-там, — он указал трясущейся рукой в сторону второго корпуса с другой стороны.       — Поворачивайся спиной, пока в наручниках тут посидишь, — устало озвучил Шастун, доставая наручники из-за пояса брюк.       К его удивлению, молодой человек не сопротивлялся, а довольно послушно повернулся и, несколько трясясь, подставил руки. Антон вспомнил о сестре Арсения, как только закончил с этим и повернулся. Та прислонилась к стене и наблюдала за всем этим действием.       — Значит, ты как он тоже следователь.       — Удивительная проницательность, — хмыкнул парень, подходя к ней ближе, — Есения, у нас с тобой сейчас нет времени на то, чтобы подраться, потом начать жить вместе, ловить одного и того же преступника, найти общий язык на этом и… В целом у нас нет времени, понимаешь? Тебе просто придётся мне пока довериться, потому что ждать…       В этот момент где-то далеко и с приглушенным звуком раздался звук выстрела. Антон в эту же секунду посмотрел в сторону другого входа, а Есения всё ещё расплывалась по стене, чувствуя, как состояние комфорта начинает напоминать о том, что у неё прострелено плечо, отзываясь ноющей болью.       — У вас нет там никакой группы? Арс один, что ли?       — Пошли, — сильно испугавшись, но стараясь этого не показывать, он взял её за руку и повёл за собой, всё ещё смотря по сторонам.       — Ты же понимаешь, что он там с Борисом один на один?       — Спасибо, я успел догадаться. Осторожно, стекло под ногами.       — Как вы меня нашли?       — Машину по городским камерам отследили. Как плечо?       — Чувствую, как начинает болеть.       — Шок проходит, — помогая ей переступать через мусор и куски развалившегося от времени бетона, они услышали подряд два выстрела, и тогда Антон совсем напрягся, — Только попробуй начать перерекаться со мной. До приезда опергруппы и нашего начальства, сиди в машине, поняла?       — Какого..?       — Поняла? — строго уточнил следователь, остановившись и дëрнув её за руку, дабы привлечь внимание.       — Поняла-поняла, — несколько испугавшись такого серьёзного тона, тихо ответила Есения.       Когда они вышли на улицу, девушка вздохнула полной грудью и посмотрела на небо. Было уже около восьми часов вечера. Деревенская темень отличалась от городского вечера. Здесь была тьма в первозданном виде, а с неба ещё и моросил неприятный дождь, но девушке сейчас было всё лучше, чем думать о том, когда её убьют, или сидеть на холодном полу. Антон открыл перед ней дверь, осторожно посадил на пассажирское сиденье, намереваясь каждую секунду убежать обратно в здание на звуки выстрелов.       — Двери закрой на замок, печку я включил, можешь выйти только, когда приедут наши с мигалками. Просто постарайся никуда не высовываться. Можешь помешать и только хуже сделаешь.       Есения, как заворожëнная кивнула, наблюдая за совсем другим Антоном, именно за следователем в деле, поэтому как только тот захлопнул дверь, выдохнула.       Когда Арсений зашёл в здание, то внутренне сразу почувствовал, что что-то не так. Держа пистолет в руках, он всё настороженно осматривал, стараясь не отвлекаться ни на какие посторонние шумы или мусор под ногами. Тёмное помещение еле освещалось, но в конце коридора виднелась довольно ярко освещенная комната. Не убирая пистолет, он осторожно заглянул туда и, никого не заметив, прошёл внутрь. Это место представляло собой полупустынное помещение, где стояло только пару кресел, но внутри не было никого. Опустив вниз оружие, Арсений стал искать возможные места, где может быть Есения. Проводя рукой по стенам, заглядывая в разные углы, он услышал сзади себя шорох и резко обернулся, направляя пистолет. На входе стоял Борис с медленно опускающимся вниз таким же оружием в руках.       — Какие люди! — радостно озвучил мужчина, а голос раздался эхом по пустому помещению, — Здравствуй, Ар…       — Где Есения?       — Ну, ты пистолет-то опусти, — проходя мимо, произнёс Борис.       — С какого перепугу? Ты мою сестру похитил, убил огромное количество человек и терроризируешь мою семью и меня. Поэтому повторюсь: с какого перепугу я должен опустить пистолет?       — Если за сестрой пришёл, то это ты дверью ошибся, — вздохнул мужчина и сел в одно из кресел, — Арсений, давай поговорим, как родственники почти что.       — Интересно ты себе, конечно, родственные отношения представляешь.       — У нормальных людей, может, и другие отношения с родственниками, а вы же особенные, — усмехнулся Борис Иванович, — Скажу сразу, вы вдвоём мне мешаете. Я предлагал как тебе, так и ей, присоединиться, но вы оба отказались, поэтому придётся вас убрать.       — Убирать заебёшься, — строго озвучил парень, — Слушай, давай, я тебя просто задержу без каких-либо предысторий. Потом уже следователям будешь рассказывать, как кого убивал и где.       — Я убивал? — наивно удивился мужчина.       — Ты же руководишь всей этой… чернухой вашей воровской.       — Любопытно ты открещиваться начал и от своей воровской деятельности, — задумчиво заметил мужчина, вставая с кресла, — А я и не руковожу.       — Кто тогда?.. Стас?       — Какой Стас? — нахмурился Борис и удивился, стараясь вспомнить имя.       — Из полиции, Шеминов.       — А-а, ха-ха, — громко рассмеялся мужчина, ударив себя по колену в приступе смеха и опираясь руками на спинку кресла, — Вы, два следопыта, подумали, что это он? Я удивлён, как вы вообще раскрывали дела и вышли на нас с такими умственными способностями.       — Кто тогда? — глянув в сторону и больше как будто размышляя вслух, задумался парень.       — А это я вам уже не скажу, — тут же став серьёзным, сказал Борис, — Мы заболтались.       Он выставил пистолет и выстрелил. Арсений быстро среагировал и спрятался за кресло, стоявшее напротив.       — Да погоди ты, у меня ещё столько вопросов, — прикрикнул парень, из-за «укрытия».       — Задавай, пока я добрый.       — Даже если по наводке, почему начали своих убивать?       — Если в организме возникает опухоль, её вырезают.       — А если без метафор? — осторожно выглядывая из-за кресла, спросил Арсений, не упуская того из виду.       — После того, как я отсидел за участие в ограблении на инкассаторов, то решил возобновить деятельность нашего объединения. Собрал тех, кого помнил, объяснил, что теперь будем без Серёги и по другим правилам. Тех, кто был не согласен с правилами, пришлось убрать. Лавлинский в их числе, этот педик с картинами, — он брезгливо фыркнул, — испугался сильно и начал лебезить, сказал, что сдаст нас полиции. Я воспринял это, как шалость, и забыл про него. Нужны были деньги на существование «Чёрной розы», нужны были спонсоры и таким стал Мережковский. Хирург в отставке, продающий органы, что может быть лучше? Спустя время и он дал заднюю. Сказал, у него сын, жена и хочет в семью, да и вообще на пенсии. Я сказал ему, что он не сможет без этого. Это уже как наркотик, риск, привязка к эмоциям. Отправил поговорить с ним людей, передали мой рисунок чёрной розы, чтобы ему напомнить, кто он на самом деле. Тот ответил «голову на отрубание ставлю, что не пожалею». Я и подшутил.       — Ты ненормальный, — прошептал Арсений, вспоминая, как увидел лежащее тело в гостиной без головы.       — Зато многие поняли, что со мной не нужно так разговаривать, и мы тут не играем, а действительно связаны, как семья. Оказалось, что они давно ещё сговорились с Лавлинским выйти из организации и построить своё дело, друг друга финансируя. Этот недоаристократ вплëл туда и Беляеву. Учительница твоя. Она стабильно выплачивала взносы, не вылезала особо, всегда на собраниях была тихой, а потом попала под влияние этих двоих. Пришлось убрать троих разом. Потом какие-то странные расследования стали проводиться вокруг этих убийств, а оказалось там ты. Я сначала не поверил, даже разочаровался, что Серёга не такого сына хотел и не таким тебя воспитывал. Потом появилась надежда, что ты так ради дела работаешь, но когда ты сдал свою коллегу… Это нож в спину. Никто так не поступает.       — Э-э, какую? — неловко поинтересовался Попов.       — С ума сойти, ты даже не помнишь кого предал. С кошельком помогал вышестоящему лицу? Ты, буквально, назвал имя, узнал по почерку, значит предал. Тогда я ещё больше понял, что с твоими знаниями ты опасен.       — Спасибо за комплимент.       — Я убью тебя за этот комплимент, — строго произнёс Васильев, снова направляя пистолет.       — Погоди-погоди! А-а, зачем вы Михайлова убили? Он был первым?       — Илюха?       — Вроде, да. Да, Михайлов Илья Дмитриевич.       — Он был первым, кто выполнял всю чёрную работу, не состоя у нас. Его поймали, он полиции всё и рассказал. Его на зоне потом убили.       — А Петров? Он нам всё сказки рассказывал, где ты… Шут получается?       — Ха-ха, — мужчина рассмеялся, — Помню-помню. Он нам мешал, мы его вам скормили. Он испугался, совсем умом тронулся и стал мешать нам. Ну мы и подумали отдать его вам двоим на растерзание. Всё равно на зоне, наверняка, тоже убьют. Люди — это следы, Арсений. А наша организация не должна наследить. Вам позволили поиграть в детективов, пока вы не представляли опасности. Но многое изменилось. Как бы это драматично не звучало, но вы слишком много знаете.       Арсений перекатился из-за кресла подальше от Бориса и сам наставил на него оружие. Они направляли друг на друга пистолеты, пока мужчина оказался почти что рядом и постарался выбить у того из рук оружие, но не удалось. Парень ударил того ногой по колену и хотел вырубить того пистолетом, но Борис успел увернуться и, неожиданно появившимся в руке ножом, порезал ремешки бронежилета. Арсений такого жеста совсем не понял и сделал пару шагов назад, находясь в некотором замешательстве. Первым выстрелил Борис, затем и парень, так что послышалась очередь выстрелов. Оба попали. Мужчина попал как раз в незащищëнное бронежилетом место, а Арсений — в живот. Борис устало посмотрел на ранение и медленно сел на пол, прислонившись к креслу. Парень держал в трясущихся руках пистолет и, тяжело дыша, сам глянул вниз. Голубая рубашка очень быстро окрашивалась в красный и неприятно намокала в самом низу ребер, чуть правее от центра.       — Молодец ты, конечно, — постепенно начиная ощущать боль, тихо озвучил Арсений, опираясь на стену.       — Радуйся, что не в голову, — кашляя, произнёс сидящий, — Я смерти не боюсь, потому что давно к ней готовился. У меня же дочь была. Разбилась на мотоцикле, а жена ушла давно уже. Не смирилась с тем, чем я занимаюсь.       Арсений стал искать в куртке рацию, но как нашёл, лишь тихо усмехнулся, понимая, что по ошибке схватил сломанную, которую Антон сказал отложить, а телефон оставил в машине. Медленно сползая по стенке, он начал размышлять, что ему теперь делать. Бежать он не сможет, Бориса тут оставлять тоже нельзя, а напарник ещё и неизвестно с чем столкнулся там, поэтому надеяться на него не стоило. Он надеялся только, что ему удастся найти сестру, надеялся, что она жива, и в целом только оставалось надеяться.       — Почему не приняла? — тихо поинтересовался Арсений, стараясь крепко сдерживать рукой количество вытекающей крови.       — Сказала, что если вор и ещë и в тайной организации, то значит и ей буду постоянно врать.       — А ты ей врал?       — Почти никогда. Разве что ограждал от какой-то совсем уж жуткой информации.       — Понимаю, — хмыкнул Арсений, с ужасом смотря на рану и всë же потом убрав ладонь от рубашки, чтобы посмотреть насколько всё плохо, — Дядь Борь, ну, зачем, а?       — Твой отец тоже выбирал между долгом и семьёй.       — И что? Тебя его опыт ничему не научил?       — Мы по-другому не можем. Так все заканчивают, — он долго и анализирующе посмотрел на постепенно бледнеющего Арсения и услышал полицейские сирены, — Когда ты успел-то?       — Не я, — улыбнулся парень, понимая, что вызвал Антон.       — Хорошо. Верю.       В этот момент он, несколько кряхтя, приблизился к брошенному на пол пистолету, на что парень обратил своё постепенно мутневшее сознание.       — Ты чего задумал?       — Знаешь, что Серёга сказал перед смертью? «Не отдам я им свободы». Вроде так, — он по-ностальгически усмехнулся и резким движением выстрелил себе в висок.       Арсений на секунду хотел того остановить, но физически не успел бы, поэтому зажмурился и отвернулся к стенке. Дышать получалось всё труднее, воздух с каждой минутой становился всё более спëртым или каким-то влажным, а во рту появился железный привкус. Он решил, что всë-таки хоронить себя пока рано, поэтому пачкая стену кровью, облокотился на неё рукой и решил попытаться встать. Шаг, второй и хотелось совсем упасть, ощущая, как всё тело превращается в вату. Смотря на выход, как на цель и мысленно проговаривая, что надо идти, он увидел выбежавшего из-за угла Антона и готов был точно рухнуть, что вроде как всё закончилось.       — О, господи, — прошептал Шастун, видя труп с простреленной головой на полу и почти чуть ли не лужу крови у Арсения, который еле стоял на ногах, — Почему Стасу по рации не сказал?       Он подбежал к нему и, стараясь долго не рассматривать ранение, чтобы шок совсем не парализовал и его самого, взял того под руку.       — Я твою рацию по ошибке взял, — прошептал Арсений, переваливая почти полностью вес на напарника, — Есению нашëл?       — Да, в машине сидит. Рукой прижми сильнее или крови дохуя в организме? — прижав своей рукой рану и показав с какой силой нужно надавливать, сухо бросил следователь.       — Он… он всё рассказал и застрелился, прикинь. Про Лавлинского, про Мережковского, про… — парень, как ему показалось, всего на секунду решил прикрыть глаза, но Антон его тут же тряхнул за плечо.       — Эй-эй, не отключайся, понял? Там скорая стоит, Стас и остальные. Есения вон, в конце концов.       Дойдя до выхода, он неожиданно остановился, увидев как сестра стоит, прислонившись к их машине, на которой они приехали. Шастун совсем не понял такого жеста, поэтому непонимающе нахмурился.       — Что? Пошли давай.       — Подыграй мне, пожалуйста, — почти не чувствуя кончиков пальцев, он заторможенно принялся застëгивать куртку.       — Арсений, ты еблан, что ли? В чëм подыграть? Прекрати, пошли просто, тебе бы до скорой дойти вообще и… — запаниковал Антон.       — Пожалуйста. Просто… сделай вид, что всё нормально, ладно? — почти что умоляя, попросил Арсений, смотря тому в глаза.       — Придурок, — пробубнил недовольно второй и помог ему идти.       Как только они вышли, Арсений поморщился от дождя, и менее отчётливо зажимал рану под курткой, но выглядело это так, как будто у него просто болит живот. Он осторожно отошёл от помогающего ему идти и постарался сам сделать несколько шагов. Тут к нему сама подбежала Есения и крепко обняла за шею. Расслабленно выдохнув, что она жива, парень провёл ей по спине рукой, задевая влажные волосы. Антон решил отойти немного в сторону и встал рядом со Стасом, напряжённо наблюдая за воссоединением.       — Как прошло? — выкуривая сигарету, спросил Шеминов.       — Плохо. Арс пиздец как серьёзно ранен, — покусывая большой палец, тихо озвучил Антон, на что начальник непонимающе посмотрел.       — Он? — как бы показывая интонацией, мол «Он-то?».       — Да. Борис застрелился, но у нас есть двое Тарасовых. Скорую напряги, чтобы в любой момент готовы были ехать.       Арсений отстранился и заметил, как девушка плачет. Радовало, что с ней успели поработать медики, потому что на виске был приклеен пластырь, а плечо перемотано новым бинтом. Он провёл ей большим пальцем чистой руки по щеке и совсем вымученно улыбнулся.       — Сильно досталось?       — Им или мне? — усмехнулась Есения.       — Уверен им досталось больше… Сень, пожалуйста, едь в отделение без всяких глупостей, ладно? Вон Игорь там стоит, — Арсений кивнул головой в сторону Джабраилова, — Он парень хороший, довезëт тебя до отделения.       — А ты? — обеспокоенно спросила Есения, замечая, что тот постоянно держится за живот.       — Мы с Борисом немного… подрались, поэтому я задержусь тут не надолго. Ты главное едь, а потом с Шастом лучше к нам в квартиру, а то дома бардак с твоего похищения, — он одной рукой опирался на её плечо не только для того, чтобы почувствовать и осознать, что она в безопасности и стоит вот прямо рядом, но и чтобы самому не упасть, — Сень, прости меня, пожалуйста. Я еблан и иногда действительно перегибаю палку, но это только потому что я боюсь тебя потерять в один день, как и родителей.       — У тебя… точно всё нормально? — неверяще озвучила девушка.       — Да, иди к Игорю.       — А ты?       — Я потом.       — Обещаешь? — наивно по-детски скорее попросила, чем спросила Есения.       — Обещаю. Иди.       К нему тут же подлетел Антон, предлагая руку, чтобы опереться.       — Спасибо, — прошептал Арсений, совсем теряя связь с реальностью, — Скажи, как их машина отъедет, а то я не вижу ничего кроме фонарей и мигалок этих дебильных… красно-синих.       К ним шёл Стас, всё ещё слабо веря в то, что Арсений так уж и серьёзно ранен. Полицейская машина с Игорем и Есенией быстро скрылась за спуском, проезжая по кочкам и грязи.       — Уехали, — спустя нервное ожидание, когда машина действительно скроется из виду, быстро проговорил Антон, собираясь довести того до скорой.       После озвученного заветного слова Арсений упал. Совсем отключился, пока его придерживал напарник. Стас в сильном удивлении наблюдал за ними, помогая Антону донести того до скорой, где их ждали уже принимающие медики.       Двери захлопнулись и карета скорой помощи отъехала. Следователь побежал к машине, но его остановил начальник.       — Он серьёзно, что ли, всё это время с ранением стоял?       — Да! Есения в участке будет, а у него никого больше нет, я в больницу, — крикнул Антон, залезая в машину, которая была уже благо заведена и прогрета, а затем быстро проговорил в рацию, — Уехал за Поповым в больницу, конец связи.       Сидя в машине и покусывая ногти, Есения напряглась от такого по приёмнику. Некий Игорь сухо произнëс «Принял», продолжая ехать. Внутреннее ощущение подсказывало, что что-то не так, но она не понимала, что конкретно.       — Вы знаете почему они в больницу поехали?       — Без понятия. Может, диагностика. Шаст-то в порядке вроде, а вот твой брат не знаю. Может, рёбра сломал, но, наверное, что-то не очень серьёзное.       — А мы можем туда сейчас тоже поехать?       — Нет, тебе показания надо дать и потом отдыхать едь.       — Просьба судмедэкспертов пройти в здание. Здесь труп и большое количество крови, нужен анализ, — послышалось следом из приёмника, а затем снова шипение и очередное «принял».       Игорь начал постепенно понимать, почему Антон ходил так суетился, а Есения наоборот выглядит так, как будто ничего не знает. Надеясь на лучшее, но готовясь всегда к худшему Джабр решил выключить приёмник вовсе, пока не сказали что-то вроде «Попов при смерти, как поняли?» Есения же начинала додумывать:       «Если Арс сказал, что подрались, но там большое количество крови и труп... Да и если кровь вокруг трупа, логично же чья кровь, зачем экспертиза им, анализ какой-то?.. Может, он ранен был на самом деле? Да и этот подозрительный сразу приёмник выключил. Что-то точно не так.»