КимПорче (продолжение лакорна КиннПорш)

Кабинет Корна. Сунан сидел на краешке стула и терпеливо ждал, пока хозяин кабинета закончит дышать через кислородную маску. В последний раз он был здесь около года назад, и за прошедшее время сама комната не изменилась, но разительно изменился хозяин этого места. Корн сильно сдал. Если раньше он встречал гостей с бокалом виски в руках или дорогой сигарой, то теперь кислородная маска, кейс с таблетками и врач, постоянно дежуривший около двери, указывали на серьёзные проблемы со здоровьем. А ведь его собственный отец был старше Корна лет на десять, однако, в отличие от своего благодетеля, был ещё крепким и деятельным мужчиной. Официально их семья держала магазинчик с импортными сигаретами и сопутствующими безделушками, но основной немаленький доход им приносила работа лично на кхуна Корна. Ничего особенно криминального: слежка, поиск необходимой боссу информации, иногда привезти нужного человека на допрос или самим выбить информацию. Главное, что об этом сотрудничестве из всего клана знал только сам Корн. Интересно, после смерти босса они будут работать на его преемника или же придётся искать новое место для заработка? — Сунан, — дрожащая рука указала на стол, — конверт на столе. Это задание, которое ты и твой отец должны выполнить после моей смерти. — Конечно, кхун Корн, — Сунан не собирался отпускать приличествующие случаю фразы и желать долголетия своему боссу, и так было понятно, что Корн долго не проживёт, раз отдаёт распоряжения на случай своей смерти. — После моей смерти мой младший сын Кимхан станет моим преемником, — Сунан очень удивился, он как и многие считал, что у руля клана станет Кинн, средний сын босса, — запомни, если Кимхан откажется от поста или примет его, а потом откажется, то вскрой конверт. — А если ваш преемник будет руководить, а потом откажется по состоянию здоровья или возрасту в пользу следующего преемника? — уточнил детали педантичный Сунан. — Через десять лет конверт сожги, — усмехнулся Корн, — я всего лишь хочу обеспечить нужного главу для клана. — Прощу прощения, кхун. Кто будет отдавать нам распоряжения после вашей кончины? — Вами будет руководить Кимхан, но, разумеется, об этом особом задании он знать не должен. Сунан кивнул головой и, дождавшись повелительного взмаха, завершающего каждую беседу с боссом, поклонившись, вышел. Его успокоило, что для них с отцом ситуация с работой не меняется, а что до нового главы клана, Сунану было бы интересно познакомиться с преемником. Видимо, этот парень очень необычен, раз его отцу приходится идти на такие меры, чтобы передать ему власть в таком влиятельном клане как семья Тирапаньякун. Спальня Кинна и Порша. Кинн нежно отодвинул упрямую прядь волос, которая закрывала лоб и закрытые глаза любимого. В последнее время он очень полюбил эти тихие утренние часы, когда Порш спал, прижимаясь к нему. Скоро зазвенит будильник и его любовник как дикий уличный кот будет выпускать когти и недовольно шипеть, но пока этот момент не наступил, можно просто любоваться его умиротворённым красивым лицом. Кинн понимал, что за время общения с Поршем он много раз ломал себя, научившись безоговорочно доверять любовнику, терпеть его приступы плохого настроения и даже полюбить его недовольное ворчание их роскошным образом жизни. Главным было то, что даже если Порш ворчит, злится или ругается, значит он рядом, а не снова спасается бегством от своих чувств к любовнику. Кинну очень хотелось, чтобы их отношения имели официальный статус. Да, в Таиланде они не могли официально пожениться, но существовала Европа и Америка, где вполне можно было вступить в брак. Но как заговорить об этом с Поршем? Да и сейчас всё-таки неподходящее время, ведь и мать Порша, и его отец были больны. Кинн печально вздохнул и выругался про себя, его вздох, видимо, разбудил любовника: Порш недовольно что-то пробормотал и, просыпаясь, попытался вырваться из его объятий. — Кинн, уже надо вставать? — Да, — Кинн бросил взгляд на часы, до звонка оставалось меньше минуты. — А что у нас сегодня? — сонно зевая, осведомился Порш. — Совет директоров в банке. — Опять неудобный костюм и куча старых зануд, — проворчал Порш, — мне обязательно там быть? — Обязательно, — Кинн поцеловал в лоб своего любимого ворчуна, — и не думай, что сможешь натянуть под пиджак майку, я всё проверю. — А может немного опоздаем? — рука Порша скользнула под одеяло и сильно провела по паху любовника. — Порш, — хрипло простонал Кинн, — нам нельзя опаздывать. — А мы быстро, — пообещал проказливым голосом Порш и уселся на бёдра любовника, с наслаждением впиваясь в его губы горячим поцелуем. Шестой этаж главного особняка. Ещё не было шести утра, но Кимхан, уже облачённый в спортивную форму, стоял перед дверью в апартаменты Порче и ждал его на утреннюю пробежку. Вчера, после услышанного разговора между Порче и медиком, он очень хотел ввалиться в комнату Порче и устроиться там на ночлег, но темп их отношений определял упрямый Китисават. Поэтому всё, что оставалось Кимхану – это принимать его решения и ненавязчиво подталкивать к более тесным взаимоотношениям. Наконец, дверь, которую Ким гипнотизировал больше десяти минут, открылась, тот, кого он с таким нетерпением ждал, появился, озарив утро Кимхана своей смущённой улыбкой. — Привет, — не желая слишком смущать своего парня, он нежно поцеловал, практически погладил губами висок раскрасневшегося Порче, — готов к пробежке? Порче кивнул головой и увлёк его к лифту. Кимхану очень хотелось провести день со своим парнем, но им как обычно помешали: на первом этаже стоял руководитель финансового отдела. — Кхун Кимхан, отчёты готовы, — извиняюще пробормотал он, понимая, что мешает парочке, — вы просили сразу сообщить. Кимхан мысленно чертыхнулся, проклиная этот дом и дела, которые не давали ему приятно провести время. Мысленно прикинув, сколько времени ему понадобится для работы, он, пообещав присоединиться к Порче за завтраком, проводил его до выхода из особняка. Столовая телохранителей. Кимхан, устроившись напротив Порче, с удовольствием наблюдал, как тот активно сметает с тарелок всё, что выдавала столовая. С таким уровнем нагрузок как у него, Порче постоянно хотел есть, и Кимхан с удовольствием отдавал ему часть своей порции или бегал за добавкой, которую ему, разумеется, выдавали без долгих просьб. Когда у него было время поесть вместе с любимым, обычная компания телохранителей Танкхуна не садилась за их стол, а наблюдала за их беседой и даже фотографировала, видимо, по приказу неугомонного старшего братца. Порче, закончив с завтраком, уже потянулся к стакану с кокосовой водой, которую он очень любил, но на полпути его рука остановилась, а удивлённый взгляд устремился куда-то за спину Кимхана. Повернувшись, младший Тирапаньякун увидел встревоженного Чана, направлявшего к их столику. — Вам нужно срочно пойти со мной, — наклонив голову, тихо сказал Чан. — Что случилось? — Не здесь, — Чан, приложив палец к губам, показательно махнул на замерших за соседними столиками телохранителей, прислушивающихся к их разговору. Бросив остатки завтрака, Ким и Порче пошли за Чаном в крыло, в котором проживал глава клана и его сестра. — У госпожи Нампхынг произошла остановка сердца, врачам удалось её реанимировать, а ваш отец, — обратился к Кимхану Чан, – ведёт себя неадекватно. Ким удивлённо приподнял бровь, не понимая, что значит неадекватно, но после того, как они вошли в коридор, ведущий в комнату матери Порче, всё стало ясно. Кхун Корн рвался из рук охраны, которая пыталась зафиксировать его руку, рядом метался доктор со шприцом в руке. Вряд ли большая сила немолодого мужчины была причиной такой странной ситуации, просто телохранители боялись причинить вред своему боссу. Кимхан, быстро оценив ситуацию, подскочил к отцу и, зафиксировав шею, нажал на сонную артерию. — Колите, — спокойно сказал он медику, когда глава клана обмяк в руках охраны. — Чан, ты мог бы это сделать сам, — недовольно сообщил Ким, когда процессия охранников, возглавляемая врачом, унесла босса в его комнату. — Охрана вашего отца не подпускает меня к нему. Вы же помните, что я больше не доверенное лицо главы, — Чан достал пачку сигарет, повертел её в руках и снова спрятал в карман, — может стоит позвонить Кинну и Поршу? — Нет. Они на собрании директоров, не будем их отвлекать, — хмыкнул Ким, — тем более, что сейчас можно только ждать. Кимхан взял за руку замершего около входа в коридор Порче и, успокаивающе погладив по плечу, провёл к маленькому дивану. Чан наблюдал, как его ученик что-то тихо шептал расстроенному парню, а потом, удобно устроив его на диване, прижал к себе. Действительно, оставалось только ждать. Конференц-зал банка. Кинн не вслушивался в занудное бормотание главы совета директоров, сам отчёт был получен заранее и изучен финансовым отделом семьи, поэтому присутствие и их с Поршем, и других директоров было скорее данью традициям и приличиям, но никак не необходимостью. В отличие от своей матери, живой и подвижной женщины, которая будучи в весьма преклонном возрасте вела очень активный образ жизни, её сын – глава банка, был скучнейшим стариканом, с которым можно было говорить только о цифрах, биржевых сводках и отчётах. Но больше всего сейчас Кинна расстраивало поведение любовника. Порш почему-то очень нервничал: то нервно покашливал, прерывая гладкую речь главы совета, то начинал листать отчёт, то ёрзал на стуле. — Порш, — тихо прошипел Кинн, стараясь не мешать говорившему, — что такое? — Кинн, я могу уехать? У меня плохое предчувствие, мне нужно в особняк! Последние слова Порш сказал слишком громко, чем вызвал недовольное хмыканье других участников совета. — Потерпи, — Кинн вздохнув, погладил колено любовника, — это не продлится долго, — он передал Поршу стакан воды, надеясь, что тот хоть немного успокоится. Комната Нампхынг. Винай не был дипломированным реаниматологом, скорей его специализация была, как он сам иногда шутил, «везде понемножку». Но сейчас было не до шуток, срочный вызов реанимационной бригады был отправлен ещё полчаса назад, но она была ещё в пути, а помощь нужна была очень срочно. Он вместе с весьма компетентной медсестрой использовал всё, что было под рукой, сердце удалось запустить, но Нампхынг нужно было срочно подключать к комплексу искусственного кровообращения, второй ударной дозы препаратов она не выдержит. Винай ещё раз послал экстренный сигнал в госпиталь, но ответ был тем же: «Бригада выехала, связи нет». Куда они могли запропаститься? Винай понимал, что с учётом того, что семья была главным спонсором госпиталя, вряд ли они бы стали игнорировать вызов. Но даже с учётом пробок до особняка было не больше десяти минут езды. Наконец решив, что дальше оставаться в бездействии нельзя, Винаю пришлось доложить о проблеме Кимхану, который в отсутствие кхуна Корна считался главой семьи. Чан, захватив несколько человек охраны, выехал навстречу бригаде скорой помощи, а Ким, связавшись с директором госпиталя, так хорошо расписал его ближайшее будущее, что тот, сильно испугавшись, немедленно выслал ещё одну бригаду в особняк. Уже через пять минут выяснилось, что первая бригада попала в серьёзную аварию, и сама нуждалась в помощи. Чан рассудив, что жизнь сестры главы клана важней, чем жизнь нескольких медиков, выдвинулся навстречу второй бригаде скорой помощи. За всем этим переполохом никто уже не заметил, как снова появившийся в коридоре Винай с тяжёлым вздохом присел на стул. Время было упущено, как и жизнь его пациентки. Комната Кимхана. Кимхан никогда не знал, что нужно говорить в таких случаях, утешать он не умел. Поэтому просто гладил по плечу огорчённого Порче, как когда-то Танкхуна, расстроенного смертью отца. Обычно неразговорчивый Порче выливал на него всё, что помнил о матери, в том числе и то, что ему рассказывал Порш. Теперь описание жизни Нампхынг больше походило на какую-то сказку, а не на реальную жизнь женщины с печальной судьбой. Чем можно было утешить Порче он не знал, его опыт смерти был связан не с матерью, которую он не помнил, а с теми, кого он лично лишал жизни. Сколько они просидели в тёмной комнате, прижавшись друг к другу, было неясно, но шум в коридоре заставил их отвлечься от скорби по матери Порче. — Я иду к брату, — крик Порша проник сквозь тяжёлую дверь. — Кхуна Порче нет в комнате, — неожиданно громко говорил охранник. — Неужели, тогда почему ты стоишь здесь, а не сопровождаешь его? Где мой брат? Дальнейший шум и звук хлопающей двери указали на то, что Порш всё-таки оказался в комнате Порче. — Кхун Порш, я же говорил, что вашего брата нет в комнате, он где-то в особняке, — оправдывался охранник. — А это чья дверь? — не унимался Порш. — Здесь проживает кхун Кимхан, — ответил Сомчай, видимо, пытаясь остановить Порша от тотальной проверки всех комнат на этаже. — Я хочу с ним поговорить, — заупрямился Порш, — открой дверь. — Твой брат совершенно невыносим, — Кимхан выпустил Порче из своих объятий, — придётся открыть дверь. — Да, — Порче решительно кивнул, —он бы всё равно узнал о нас рано или поздно. Кимхан открыл дверь и, встав в проёме, перегородил Поршу вид на комнату. — Я ищу своего брата. Он здесь? Кимхан молча отодвинулся и впустил гостя в комнату. — Порче, что ты здесь делаешь? Собирай вещи, мы немедленно уезжаем из этого дома! — Я никуда не поеду, — Порче подскочил и стал перед братом, упрямо сжав губы. — Кимхан выйди, — Порш был уверен, что без присутствия посторонних ему удастся убедить брата срочно уехать. Кимхан посмотрел на Порче, приказам его брата он подчиняться не собирался. — Ким, — Че нежно погладил любимого по плечу, — выйди, пожалуйста. Нам нужно поговорить наедине. — Я буду за дверью, — ответил Кимхан и, бросив предупреждающий взгляд на Порша, вышел.