КимПорче (продолжение лакорна КиннПорш)

Апартаменты Кинна и Порша. Сигарета медленно тлела в сильной руке, красный огонёк опасно приближался к пальцам. Мужчина мрачно смотрел на высотные здания напротив своего балкона, в очередной раз забыв сделать затяжку. Когда хитрый огонёк опалил пальцы, Кинн вздрогнул и, нервно смяв в руке сигарету, выбросил её в пропасть темнеющего сумеречного сада. — Лучше бы выпил виски, — мрачно подумал Кинн, торопиться было некуда: ему всё равно сообщат, когда Порш, забрав брата, покинет особняк. На этот раз бежать за любовником и уговаривать его не уезжать он не собирался. Возможно, завтра тоска по Поршу накроет его нестерпимой волной, и он снова, наплевав на насмешки отца и понимающие взгляды подчинённых, будет бегать по Бангкоку в поисках любимого, но сейчас он слишком устал. Уже на входе в особняк стало известно о смерти Нампхынг, и он практически побежал за любовником в спальню его матери. Когда он вошёл в комнату, Порш, намного опередив его, уже стоял на коленях, прижавшись губами к бледной, холодной руке. Кинн невольно вспомнил, как он сам был шокирован смертью матери. Стремясь хоть как-то поддержать любимого, он положил руку ему на плечо, но реакция Порша была настолько неожиданной, что Кинн ошарашенно отступил. Любовник вскочил и, бросив на него ненавидящий взгляд, выскочил из комнаты. Когда Кинн последовал за ним, то не нашёл его ни в коридоре, ни на первом этаже крыла, где жил отец. Позади Кинна раздался щелчок двери, ведущей на балкон. Мафиози сжал зубы, видимо кто-то из подчинённых решил лично передать новость о побеге любовника. Комната Кимхана. Кимхан, отпустив телохранителей, чтобы они не подслушали разговор между братьями, сам прислонился к стене рядом с приоткрытой дверью. Он уже решил для себя, что если Порш попытается силой утащить брата из особняка, то он вмешается, а пока стоит послушать, какие аргументы есть у буйного любовника брата. Спустя несколько минут подслушивания беседы братьев стало понятно, что никаких новых аргументов у Порша нет: он по-прежнему обвинял главу клана в смерти отца, правда, теперь в роли доказательств выступало мнение Вегаса. Тот после смерти отца не сделал никаких выводов, по-прежнему продолжая ненавидеть дядю и двоюродного брата. Разумеется, папочка был святым, а Корн и Кинн первыми врагами. Удивительно, что Порш, будучи неглупым человеком, так легко принял точку зрения Вегаса. Возможно, ему было проще ненавидеть живого человека, чем того, кому он в принципе уже не мог отомстить. Сам Кимхан не особо верил в то, что отец застрелил Пхата лично: тот всегда предпочитал делать грязную работу чужими руками. Забавно, что только сам Порш мог ответить на вопрос, кто нажал на курок, но он ничего не помнил и предпочитал ненависть разуму. Кимхан скорей бы поверил в версию, что отец, как всегда, разыграл очередную шахматную партию: манипулировал Каном, чтобы тот убил мужа сестры, которую вожделел. — Мы уедем сейчас, и ты не будешь встречаться с Кимханом! — крики Порша, наверное, уже слышал весь дом. — Я принял твои отношения с Кинном, и тебе придётся принять мой выбор, — Порче не собирался слушать брата, тем более, что его аргументы были совершенно абсурдными. — Кимхан очень опасен, даже Вегас его боится. — Вот и хорошо, — Порче улыбнулся, — значит, он больше не посмеет причинить мне вред. — Он убийца, — выставил Порш свой последний аргумент. — Как и все в этом доме, кроме меня, — усмехнулся Порче, — Порш, Кимхан не причинит мне вреда, он всегда меня защищал. Я ему полностью доверяю. — Хорошо, я уеду один, — махнул рукой Порш и направился к двери. — Брат, — тихий голос Порче остановил его, — ты помнишь, что хотел заботиться и обо мне, и о Кинне? Обо мне заботиться уже не нужно, а вот Кинну ты нужен! Сколько ещё он будет мириться с твоими побегами? Вдруг он больше не захочет принять тебя обратно, я не хочу, чтобы ты жалел о том, что потерял его любовь. Порш медленно направился к двери. Сейчас, как никогда раньше, он чувствовал себя совершенно неприкаянным: у брата своя жизнь, а, уехав сейчас в пустой дом своих родителей, он действительно останется совсем один. Нет, он не верил, что Кинн настолько будет обижен на него, что не захочет принять его обратно. Но в словах брата было много горькой правды: он сам должен определиться что ему делать, а не бегать туда и обратно, выставляя и себя, и Кинна на посмешище. В коридоре он сразу же натолкнулся на Кимхана, и злость на этого наглеца, который забрал у него брата, всколыхнулась как пламя. — Если ты, — Порш ткнул в грудь Кима пальцем, — только посмеешь… — Я понял, —прервал его патетичную речь Кимхан, — тебе не о чем волноваться. Порш, сжав зубы, наблюдал, как нахальный младший брат Кинна, совершенно не впечатлённый его угрозами, направился к себе в комнату к ожидающему его Порче, резко повернулся и направился к выходу из особняка. Устроившись на небольшой скамейке недалеко от второго въезда в особняк, Порш затянулся сигаретой и привычно выдохнул горький дым в уже наливающееся сумерками небо. Быть одиноким… Нет, он не боялся одиночества. В действительности он больше боялся быть никому не нужным. Вот сейчас он уже не нужен брату: Порче вырос, живёт своей жизнью, ему больше не нужен ни брат, ни отец, которого Порш пытался заменить с того самого момента, как они осиротели. Друзьям и случайным любовницам никогда по-настоящему он и не был нужен: с Темом и Джомом он не созванивался уже больше месяца, только обменивался короткими сообщениями в Line. Ещё немного и он перестанет быть нужным Кинну. Неизвестно сколько бы ещё он сидел, не решаясь уехать из особняка, но взгляд случайно упал на балкон верхнего этажа. Конечно на балконе их апартаментов мог стоять кто-то из охраны, домочадцев или гостей, но Порш был уверен, что это Кинн. Его фигура казалась такой маленькой и одинокой, что у него, ещё недавно мечтающего поскорей выбраться из особняка, вдруг сжалось сердце. Казалось крепкая нить, нет, скорее цепь потянула его обратно к тому, кому он был нужен и в ком сам очень сильно нуждался. Порш смял сигарету, даже не заметив боли от ожога, бросил её на мощёную дорожку и быстро зашагал к входу в дом, где его ещё ждали. Апартаменты Танкхуна. Пол и Арм, постоянно недоумённо переглядываясь, наблюдали за боссом: тот в последнее время вёл себя очень странно. К тому, что посиделки с просмотром лакорнов прекратились, а начальник охраны проводил ночи в спальне Танкхуна, они уже начали привыкать. А теперь добавилось это: их невыносимый подопечный, сметя со стола разные игрушки, сидел с папками отчётов и, возмущенно фыркая, что–то чёркал на их страницах. — Кажется, он совсем сошёл с ума, — пробормотал долговязый Пол, нервно сжав в больших руках яркого плюшевого карпа. — Напротив, мне кажется, что он наконец решил взяться за ум, — покивал, поправив очки, его напарник. — Арм, — капризный голос прервал их перешёптывание, — узнай, глава финансового отдела ещё на месте? Мне нужны отчёты по китайскому транзиту за последние полгода. Узнав, что сотрудники финансового отдела уже разошлись, Танкхун фыркнул: до завтрашнего дня делать было нечего, а завтра начиналась церемония прощания с тётей Нампхынг, значит, по традиции неделю работать никто не будет. Ему было жаль эту красивую, так рано покинувшую их женщину, но он с ней был практически незнаком, поэтому ещё больше ему было жаль Порша, который наверняка сейчас очень расстроен. Комната Кимхана. Ким нежно гладил по голове приникшего к его плечу любимого, ему было хорошо с Порче даже просто молчать. Так было с самого начала их отношений: даже когда Кимхан был уверен, что этот милый парень просто источник информации, он уже тогда чувствовал себя очень комфортно только с ним. Если бы сейчас Ким не любил Че и ему нужно было бы выбрать самого лучшего партнера, то он всё равно не изменил бы выбора — Порче был самым лучшим вариантом: умный, спокойный, смелый, страстный, упорный. Возможно, именно разум, а не сердце Кимхана сделал выбор в пользу младшего Китисавата. — Мне кажется, что я был слишком резок с Поршем, — пробормотал расстроенный парень, — ему сейчас очень тяжело. — Надеюсь, что он подумает над твоими словами и не будет делать глупостей, — фыркнул Кимхан, не особо веря в разумность любовника брата. — Ты не переживаешь за Кинна? — Если брат настолько взрослый и смелый, чтобы выбрать себе в пару Порша, значит и разобраться с последствиями он сможет самостоятельно без моих переживаний, — тихий смешок опалил порозовевшее ушко. — Кхун Кимхан, — неожиданный стук и громкий голос Чана прервал тихий разговор влюблённой парочки, — вас срочно хочет видеть босс. — Я ненавижу этот чёртов дом, — простонал Ким, неохотно вставая с кровати, — пойдёшь со мной? — Да, — Порче, ухватившись за предложенную руку, поднялся и сразу же оказался в тёплых уютных объятиях. Кимхан совсем не торопился выпускать из своих рук любимого. Каждый раз, когда он обнимал Порче, то совершенно забывал о том, где находится, как будто они попадали в пузырь, через стенки которого плохо проходили звуки и образы внешнего мира. Вот и сейчас он просто прижимался к любимому и короткими нежными поцелуями осыпал его волосы. Стук в дверь повторился, вырвав Кимхана из их с Порче маленького обособленного мирка. — В следующем спарринге я всё-таки сломаю ему руки, — проворчал он, в глубине души проклиная отца, которому вечно было что-то он него нужно. Порче весело рассмеялся и потащил ворчуна к двери. Спальня Корна. Винай, открыв дверь в спальню и пропуская в неё начальника охраны, тихо прошептал: «Он очень плох, постарайся его не волновать!» Чан кивнул головой, он не понимал, зачем босс его вызвал, и надеялся, что тот не будет поднимать вопрос о его отношениях с Танкхуном, отказаться от которых он не смог бы ни при каких условиях. — А, Чан, — сиплый голос поразил начальника охраны как и дряхлый вид его босса, — я долго думал о твоих отношениях с моим старшим сыном и решил, что не буду им препятствовать. Всё равно бы я не успел найти достойную пару для него, а ты не самый худший выбор. Начальник охраны поклонился, теперь он был совершенно уверен, что Корну от него что-то очень нужно, иначе к чему вдруг такой неожиданный поворот. — Я совсем плох, долго не протяну. Хочу привести в порядок все дела перед тем как… — голос мужчины оборвался, он схватил кислородную маску и прижал её к лицу. — Я задолжал Поршу, — после недолгой передышки снова заговорил Корн, — не уследил за братом, не уследил за Ати. Бедный ребёнок так долго жил вдали от матери, а теперь и её потерял. Но я могу сделать ему подарок, дать ему семью. Достань синюю папку, она там в нижнем ящике стола. Чан послушно пошёл за папкой, невольно думая, что босс, кажется, перед смертью немного свихнулся: о какой семье он говорит? У Порша ещё есть родственники? Если ещё и отец парня неожиданно воскреснет, то жизнь их семьи можно продавать в виде сценария плохого фильма куда-нибудь в Болливуд. — После моей смерти эту папку ты должен передать Поршу, — кивнул головой Корн, — сначала пусть посмотрит видео на флешке, а потом посмотрит документы. Надеюсь, ему понравится мой подарок, — старик довольно засмеялся, а потом, снова закашлявшись, откинулся на подушки. По-видимому, аудиенция была окончена, Чан поклонился боссу и уже собирался уходить, как был остановлен. — Приведи ко мне Кимхана, — прохрипел Корн, — и как можно скорей. — Я понял, кхун Корн, — начальник охраны открыл дверь. — Он наверняка потащит мальчишку с собой, но я хочу поговорить с сыном наедине, — отчётливо скомандовал как в былые времена глава клана. Спальня Кинна и Порша. Они повалились на огромную кровать, даже не сняв с себя одежду. Кинн нежно гладил любимого по голове, не вслушиваясь в печальный шёпот, он чувствовал, как тому больно: он сам когда-то пережил такую же утрату, поэтому ему не нужно было вслушиваться в слова. С того момента, как Порш всё-таки остался и вернулся к нему, Кинн в своих ощущениях раздваивался: боль, сопереживание утрате любимого и радость от его возвращения боролись где-то глубоко внутри. — Ты давно знаешь, что Кимхан и Порче вместе? — Порш, вдруг вскинув голову, подозрительно уставился на любовника. — Нет, — ну вот началось, нервно подумал Кинн, — я начал догадываться, что мой младшенький влюблён в Порче с того момента, как он помчался с Бигом на заброшенный завод. — Я думал, ты его туда послал, — Порш, усевшись на кровати, вытер влажные от слёз щёки. — Нет. Ты же умчался с Вегасом в неизвестном направлении. Кимхан позвонил мне и спросил, что происходит в доме. Я рассказал про Тавана, про сбой в системе безопасности и про твой побег. Он обругал меня идиотом и отключился, — Кинн смущённо провёл рукой по виску, приглаживая встопорщившиеся волосы, — потом позвонил Биг и дал мне координаты завода, сказал, что они с Кимханом идут вытаскивать вас с братом. Я тут же выехал, чтобы помочь. — Очень правильно обругал. Ты действительно вёл себя как полный придурок, — проворчал насупившийся Порш, — не понимаю, когда они познакомились, Кимхан же не бывал в доме. — Я не знаю, мой братец, знаешь ли, вообще не разговорчив, — усмехнулся Кинн, — но когда я увидел трупы в баре Йок, у меня уже не было сомнений. Вряд ли Кимхан просто ради развлечения вырубил бы больше десятка телохранителей второй семьи. Мы все знали, что Канн нападёт, но мой братец помчался охранять Порче, а не помогать семье. — Очень хочу тебе врезать, — буркнул Порш, — мог бы сказать мне… — И ты бы вмешался, — Кинн нежно чмокнул нахмурившийся лоб, — я считал, что они в своих отношениях должны разобраться сами, поэтому не сказал тебе. — Они и разобрались, — вздохнул Порш, — этот поганый сопляк отобрал у меня брата. — Этот сопляк твой ровесник, — рассмеялся Кинн, — и так даже лучше: Порче остаётся в семье. Ты будешь часто его видеть, а я за это время уже начал привыкать, что могу видеть младшего брата каждый день. — Тебя послушать, так всё к лучшему. — Не всё, Порш, — Кинн прижался к горячему телу покрепче, — но пока мы вместе, всё может наладиться и стать лучше.