Печать отчаянья

Луна уже как несколько часов вступила в свои права и медленно, словно проплывая на большой небесной лодке, обходила свои владения. На город опустилась ночь. Тяжёлая, тёмная, вязкая. С каким-то липким, сернистым дыханием, которое отдавало непередаваемой свежестью только что пришедшей зимы, хотя по улице во всю гуляла красавица-весна, и горьким запахом молодой полыни. Жаркий дневной зной уже давно стих и теперь маленькие листочки деревьев покрывала лёгкая изморозь, которая с рассветом должна превратиться в чистейшие капельки росы. А если заглянуть в эти капельки... Что будет, если мы заглянем в чистейшее зеркало мира? Мы увидим радость, счастье, боль, не простую, боль улыбки и смеха, но самое главное, мы увидим надежду. Это именно то, что не хватает многим из нас в реальности, а некоторые уже давно забыли истинное значение этого слова. Их надежда покоится во снах и они не в состоянии принести её в мир ибо не знают, для чего это нужно. Они просто не помнят, как в детстве каждое утро вставали вместе с ней и как она по вечерам пела нам чудесные сказки, которые обязательно должны были воплотиться в быль. А утренняя роса всё это помнит. Она помнит, как мы вставали вместе рассветом, чтобы босыми ногами пробежать по траве, ловя раскрытым ртом холодный воздух, посмотреть, как медленно розовеют облака, а затем, со всего разбегу плюхнуться в огромный, пахнущим травой и свежим хлебом, стог сена. Утренняя роса всё помнит. Ведь она вбирала всё это в себя веками, отражая всё самое прекрасное и показывая, как чудесен миг, ради которого мы живём. Росинки, такие маленькие и эфемерные, рождаются с рассветом. А рассвет несёт в себе новый день, а значит и новую надежду. Надежду на счастливое будущее, которое обязательно наступит, надежду на такую маленькую, но такую важную улыбку, даже на то, что ты сегодня получить плитку шоколада. Пока ночь будет сменяться рассветом будет жива надежда, а значит и будут живы улыбки. На тёмно-синем, почти чёрном небе загадочно сияли звёзды. Они, словно маленькие мотыльки, манили к себе взгляды людей, приковывали и заставляли хоть на мгновение забыть о их вечной суете и просто подумать о прекрасном, о вечном, о будущим, в конце концов. Что есть будущее? Всего лишь многочисленная вариация капризов судьбы. Будущего, как такового, просто нет. А кто говорит иначе, жестоко ошибается. Есть настоящее и именно от него зависит, каким мы сделает то, что казалось, уже предрешено. Только от настоящего зависит будет ли это самое будущее, о котором мы так много мечтаем, сидя долгими вечерами у тёплого камина. Будущее очень изменчиво относительно неустойчивого настоящего. Чем больше поворотов, тем сильнее оно меняется и иногда уже невозможно понять, на какую же тропинку, в конце концов, оно свернуло. Но, как таковых, этих поворотов тоже не существует, потому что мы сами создаём их. Мы можем создать, а можем не создать. Можем сделать, а можем не сделать. Будущее варьируется относительно людских поступков, но порой людям сложно принять это и они предпочитают верить, что всё уже предопределено. Великие загадки природы, которые она несёт и отражает в себе, абсолютно ничего не скрывая и не пряча. Это уже просто люди не доросли до такого уровня, чтобы увидеть их. Пока они не примут Реальность за Истину, все их старания что-либо увидеть будут напрасны. А ведь нужно всего-то посмотреть на мир глазами ребёнка, глазами самого чистого существа на свете и тогда всё сразу встанет на свои места. Но и было в той ночи что-то пугающее. Что-то, что заставляло душу сжиматься в страхе ожидаемого, а мысли и чувства, натягиваться, словно тетива. Это была тишина. Мягкая, напряжённая, скользкая. Того и гляди, упадёт и что будет тогда - неизвестно. Это была тишина ожидания. Ожидания перед бурей, которая сметёт все прежние устои, разрушая всё на своём пути, не силясь оставить что-либо живое. Это был перерыв. Такой долгожданный и... такой ненавистный одновременно. Вся природа, весь ночной мир словно замер в напряжении, прислушиваясь к каждому осторожному шороху. Это было видно даже в лёгких порывах ветра, которые изредка колыхали белоснежные занавески распахнутого настежь окна. Луна, всё также безучастная к судьбам земных людей, серебрила стены большого многоэтажного дома и её лучи небольшой дорожкой падали на белоснежный ковёр. В самом углу комнаты, на этом самом белоснежном ковре, беспомощно сжимаясь в комочек и прижимая колени к груди, сидела девушка. Минако плакала. Глубоко, горько, безысходно. Она никогда не боялась трудностей, это трудности всегда боялись её, она никогда не ломалась и никому не покорялась, но сейчас... Мине было стыдно. Стыдно за свою беспомощность. Стыдно за свою слабость и своё бессилие. Мине было просто стыдно от того, что она, она, лидер ударной группы одна из лучших учениц школы, если не лучшая, попалась на такую примитивную ловушку врага. И теперь она в плену. Плен всегда был позором для неё и остальных, и поэтому это худшее, что можно было придумать, особенно для агента её уровня. Если бы не друзья, если бы не девочки, то Минако давно бы уже совершила суицид, лишь бы не доставаться врагу и сохранить свою честь. Но нельзя. Нельзя, иначе... иначе погибнут остальные, а её душа и так уже переполнена грехами, новых она просто не вынесет. Она не допустит смерти остальных, как друг и лидер, она этого не допустит. Что скрывать, Кунсайт всё очень хорошо продумал, отрезав все пути к отступлению. Весь остаток дня Мина прометалась по комнате, словно птица по золотой клетке, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход, но эта сволочь всё предусмотрела. Единственным выходом из этого Ада было окно, выходящее в парк, но полёт с десятого этажа на твёрдый и жёсткий асфальт девушку категорически не устраивал. Парк начинался в метрах 15 от окна и даже если бы она очень захотела, допрыгнуть до ближайших деревьев Мина бы точно не смогла. И на всём этаже не было ни балконов, ни карнизов. Теперь понятно, почему Кунсайт не стал заморачиваться на счёт решётки. Смысла в ней не было абсолютно. Зато дверь в спальне вместо нормальной деревянной, как это бывает во всех нормальных домах во всех нормальных спальных, стояла железная и Венера могла поклясться, что видела стоящих рядом с ней охранников. Истратив последние силы на поиски выхода, усталая и затравленная Минако упала прямо там, где стояла на мягкий белоснежный ковёр и дала волю рыданиям. Какой-то мудрец говорил: "Не держите чувства себе, это не помогает ни делу, ни душе. Откройтесь и сразу станет легче". Да и Селена постоянно твердила об этом подруге. Но вот только легче не становилось. Становилось только хуже. Минако была сломлена, посрамлена, практически раздавлена. Кроме того, она понятия не имела, чего ждать от Кунсайта. Нет, он ясно выразился, что хочет от неё сына, но его слова о том, что он привык добиваться желаемого любыми способами настораживают и выводят из себя. Что он задумал? Какими такими способами он собрался получить желаемое? Зная Кунсайта, ничего хорошего на ум не приходит. Мине было бы гораздо легче, если бы он сразу взял её силой. Но неизвестность... она выводит из себя. Не факт, что поиздевавшись над ней и уничтожив и морально, и физически, он опять же не возьмёт её насильно. Никакой определённости, никакой уверенности не то что в завтрашнем дне, даже в следующей минуте нет никакой уверенности, когда ты с секунды на секунду ожидаешь расстрела. Минако не любила неопределённость потому, что она сама её создавала, принося хаос в размеренный уклад жизни окружающих. Она разбавляла яркими красками всю эту привычную серость обыденности при этом точно зная, как поступит в следующий момент. Но чего ждать от Кунсайта девушка не только не знала, она даже боялась предположить. Всё-таки ожидание- самая страшная из пыток, придуманная вечностью и человечеством совместно. Девочки... как там они одни? Больше неопределённости за себя, Мина боялась неопределённости за друзей. Она боялась, что они не справятся без неё. Нет, она не сомневалась в их подготовленности, профессионализме, силе и умениях. Она знала, что ум и хладнокровие Ами, боевые навыки Нефрита, снайперская точность Селены и непревзойдённая внимательность Мамору выведут их откуда угодно. Но всё равно Минако боялась. Они не знают "Осхабу" так хорошо, как знает она! Они не знают, на что она способна. А она... она, увы, знала. И не только по дошкольному опыту. Поэтому Мине было страшно за них. Очень страшно. Ведь "Осхаба" ни перед чем не остановится, чтобы убить малышку. Она пойдёт по головам и судьбам других людей, чтобы только достичь своей цели. Зачем? Венера не знала. Впервые она абсолютно не понимала логику "Осхабы". Чем им так могла помешать маленькая, недавно родившаяся девочка, тем более совсем не относящаяся к делам школ? Мина не понимала и чем больше думала об этом, тем страшнее ей становилась. Девушка тяжело вздохнула, пытаясь успокоиться, но предательские слёзы отчаянья полились только сильнее. Нет, Селена, слёзы не помогают ни душе, ни делу. Ну какой она лидер, если даже понять смысл действия врага она не может? Защёлка на двери громко щёлкнула и в комнату зашёл Кунсайт. В ослепительно-белой рубашке, чуть распахнутой на широкой груди, в чёрных прямых брюках, на лице холодная жестокость, даже не безразличие, предвкушение к жестокости. Он захлопнул дверь, закрыл её на ключ и в немом вопросе уставился на девушку. Улыбнувшись самыми уголками губ, от чего Минако невольно вздрогнула, мужчина сел в кресло, вальяжно скрестив руки на груди, и внимательно-изучающим взглядом вновь уставился на пленницу. А она изменилась... с их последней достопамятной встречи, произошедшей более 6 лет назад. Именно тогда, той взбаламошенной 13-летней девчонкой Кунсайт навсегда её и запомнил, навсегда сохранил в памяти. Что было потом, он даже не воспринимал, как реальность. Их бои, сражения, битвы друг против друга... всё это было словно не с ним. И не против неё. Он помнил Минако совсем другой, маленькой, яркой, весёлой... его девочкой. А ту, что сражалась с ним, ту, в чьих глазах светилась лишь ненависть и презрение, он не воспринимал, как бывшую подругу. Потому, что это была не Мина. И именно поэтому он до сих пор считал их последней встречей ту, что была много, много лет назад. Но сейчас, сидя перед пленницей и молча вглядываясь в её черты, Кунсайт был вынужден с трудом признать, что его маленькая девочка изменилась. Она выросла. Минако стала совсем другой, нежели он её помнил. Красивая, изящная, уже по-женски оформившаяся фигурка, большая грудь, красивые ноги и ещё более длинная река золотых волос. В ней всё изменилось, даже черты лица. Оно стало более взрослым, серьёзным, наученным жизнью. Но что-то... что-то всё-таки осталось прежним. Только Кунсайт никак не мог понять что. Ну, конечно, глаза. Вот! Её глаза... Они такие же, как и шесть лет тому назад. Большие, сияющие небесной голубизной, в которой плещется всё та же взбалмошность, по-детски неприкрытое доверие, вера, слабость, страх и любознательность перед новым окружающим её миром. Нет, всё-таки она не изменилась. Да, она выросла и... научилась жизни, но в душе осталась таким же ребёнком, каким и была. - Ты так и будешь смотреть на меня, словно истукан? - Мина быстро вытерла слёзы и сердито воззрилась на мужчину. - Тебя что-то не устраивает? - хладнокровно спросил Кунсайт. - Меня всё не устраивает, - с возмущением воскликнула Минако. - Но, главным образом, ты! Кунсайт холодно сверкнул глазами, встал с кресла и приблизившись к пленнице, опустился рядом с ней на корточки. - Да неужели? - жестоко прошипел он и приподнял указательным пальцем подбородок, заставляя девушку смотреть себе в глаза. На некоторое время воцарилась тишина. Кунсайт и Минако молча смотрели друг другу в глаза, причём каждый старался если не убить, то прожечь взглядом противника точно. Ледяной взгляд Кунсайта словно замораживал девушку изнутри, гипнотизировал и пугал. Что же чувствовал мужчина, понять было невозможно. Ледяной взгляд соответствовал ледяному лицу и жестокой улыбке. Не выдержав, Мина схватила его за руку, пытаясь убрать её от своего лица. Кунсайт издевательски ухмыльнулся, встал и вновь направился к креслу. На половине пути он остановился и обернулся. - У меня есть для тебя две новости, Минако. И я вот думаю, стоит ли мне тебя в них посвящать или же всё-таки умолчать. Такая, как ты... Договорить Кунсайту не удалось. Минако вскочила, сняла со своей ножки туфельку и запустила ею в мужчину. Тот ловким движением руки поймал туфельку и выкинул в распахнутое окно. - Эй! Ты чего творишь?! - возмутилась девушка. - Это будет тебе уроком. Ну так что, солнце моё, посвящать тебя в наши чудесные новости или же нет? Кунсайт явно издевался. - У меня ещё и вторая осталась! - пригрозила Венера. - И она повторит участь первой, - безразлично отозвался тот. - Но всё же... так и быть, радость моя. Я расскажу тебе пару забавных событий из нашей... новой жизни. Мы нашли твоих друзей, Минако. - Что? - ахнула Мина и уронила туфельку, приготовленную для полёта в мужчину, на пол. - Мы нашли твоих сбежавших друзей. - Как?... Нет... - Как мы и предполагали, они явились тебя спасать, - он ухмыльнулся. - Малыши наивно думали, что мы тебя держим в школе, вот и заявились всем скопом в "Осхабу". Что ты там говорила про идиотов, радость моя? Минако с трудом сделала несколько шагов назад и исступленно замотала головой. - Нет, нет, нет... нет! Этого не может быть! - Может, дорогая моя, может, - с садистским удовольствием проговорил Кунсайт, явно наслаждаясь отчаяньем девушки. - Нет, не может быть! Где они? Мужчина едва заметно улыбнулся. Минако была на грани. Она была почти сломлена... Да, он почти сделал это. Как всё просто. Теперь дело оставалось за малым. Оставалось лишь сделать последний удар. Он знал, что эта новость окончательно подкосит её и сломит, наконец, сопротивление. Но глядя в эти голубые, испуганные глаза так не хочется этого делать. Это будет слишком жестоко и больно для неё. На миг Лорду стало даже совестно. Но нет, они же на войне, в конце концов. Мужчина повёл плечами и ухмыльнулся. Ощущение жалости к этому беспомощному существу, отвращение к самому себе за то, что он собирается сделать прошли, словно мимолётный прошелестевший ветерок. Это его работа. И он ещё в детстве любил лишать окружающий надежды и затапливать их сердца льдом. Ему всегда казалось забавным то, как быстро люди теряют то, к чему шли годами и даже не пытаются бороться за это. - Мы нашли твоих друзей, Минако, - снова повторил он. - На территории нашей школы. Они проникли на частную собственность незаконно, и мы были вынуждены применить силу. В результате всего этого двое из нарушителей... были убиты, - закончил Кунсайт, особенно смаковав последнее слово. - Нет! - крик Минако, казалось, был слышен на другом конце планеты. Девушка упала на колени и залилась слезами. Кунсайт ни разу не видел, чтобы Минако так плакала. Так горько... Так... отчаянно. Он ни разу не видел таких слёз, а слёз в своей жизни он видел уже ни мало. Они серебряной рекой лились на её согнутые колени и сияли, словно... словно... кровавые слёзы. Да, это были именно кровавые слёзы, слёзы умершей надежды, несостоявшегося восхода и новой тьмы. Это были слёзы потери. Неужели... можно так... плакать? Так... чувствовать? Кунсайт этого не понимал. Он даже представить себе не мог, чтобы это прекрасное, хрустальное создание плакало кровавыми слезами. Но вот она, истинная прямо перед ним. - Это, собственно говоря, и есть моя вторая новость, - продолжил Кунсайт как ни в чём не бывало. - К сожалению, одному из них удалось сбежать и унести с собой девочку. Но смею заверить тебя, моя золотая, что скоро мы поймаем и его. И пощады ему не будет. Твои друзья, солнце, - его взгляд сделался острым, как несколько тысяч кинжалов, ярко переливающихся в отблесках огня, - Твои друзья убили 15 наших учеников. Пятнадцать ни в чём ни повинных людей. Не много ли, Минако? Особенно для тех, кто считает себя всемирным защитником добра и справедливости? Их разорвало заживо, Мина. Сначала по ним прошёлся огонь. Затем их парализовало каким-то газом. И потом они горели. Горели заживо, понимаешь?! Горели, не имея ни малейшей возможности пошевелиться. А потом был взрыв. И их разорвало. Разнесло по мелким кусочкам. Наши ребята до сих пор собирают их останки. А ведь мы с самого начала предлагали сдаться твоим друзьям. Мы им обещали жизнь. А "Осхаба" всегда держит слово и ты это знаешь. И что в ответ сделали твои друзья? А теперь подумай, сколько родителей лишилось своих детей. И вы называете это справедливостью? Вы обвиняете нас в убийствах, когда у самих руки по локоть в крови, - каждое слово Кунсайт практически выдавливал из себя, отчеканивал сквозь крепко сжатые зубы, наполняя ненавистью каждый их отзвук. - Поэтому, Мина, когда мы поймаем твоего дружка, мы сделаем всё, чтобы он испытал такую же боль и перенёс такие же мучения, какие перенесли они. Пощады ему не будет. Всхлипов больше не было. Однако кровавые слёзы всё также катились по щекам девушки, оставляя за собой красноватые дорожки. Наконец, она подняла голову и молча воззрилась на Кунсайта. Сил говорить, а тем более спрашивать что-либо, не было абсолютно. Однако тот прекрасно её понял и довольно сщурил глаза. Правильно, умная девочка. Он сказал всего про троих. А изначально их же было четверо. - Селена Джиба была убила ещё при захвате вашей школы. Её дочь осталась круглой сиротой. Взгляд Минако стал пустынным, ничего не выражающим и абсолютно безразличным к действительности. Словно из девушки в один момент вынули душу, оставляя только жизнь. А зачем ей жизнь без души? Ведь это даже не жизнь, а существование. Минако так и сидела, не подавая признаков жизни, лишь кровавые слёзы продолжали течь из её ярко-голубых глаз, не утративших красок даже в такой момент. - Помни, Мина, когда мы поймаем твоего друга, ему несдобровать, - Кунсайт круто развернулся, вышел из комнаты, захлопнул дверь и тихо замер, слушая, как за дверью возобновляются тонкие, девичьи всхлипы. Что ж, она заслужила это. Пусть всё будет, как будет. После этого Кунсайт махнул часовым, развернулся и быстрым шагом направился вглубь коридора. "Осхаба". Пятая комната дежурных в северном крыле. Сецуна устало потёрла виски и отложила в сторону очередную кипу исписанных бумаг. Из невысокой оранжевой настольной лампы мерно лился свет, слабо освещая часть комнаты. Очередной вечер наедине всё с теми же неизменными бумагами и документами всё в той же "дежурной комнате". Порой Сецуне казалось, что в этой комнате она провела большую часть своей жизни, практически целую бесконечность и часть вечности. Не то чтобы она жалела об этом, просто иногда некоторое сожаление спонтанно накатывало на неё и беспокойно грызло её душу. Временами она задумывалась, правильно ли она вообще поступает? Может... стоит всё бросить и уехать? Но каждый раз размышления заканчивались одним и тем же: Сецуна грустно качала головой и снова погружалась с головой в работу. Вот и сейчас, Сецуна печально улыбнулась, покачала головой и снова хотела углубиться в бумаги, как её взгляд наткнулся на маленькую, хрупкую девочку лет 12, уютно сопевшую на маленьком красном диванчике. Вот она, её истинная причина, почему женщина не решалась ничего бросать. Маленькая причина, с головой закутавшаяся в одеяло, тихо спала и видела уже, наверное, десятый сон в то время как её наставница усердно работала над очередной химической формулой. И имя этой причины - Хотару. Хотару, её единственная, наверное, радость в жизни. Сецуна отлично помнила день их первой, новой встречи. 15 октября, серое промозглое утро. Высокая девушка с длинными волосами и глазами цвета рубина торопливо идёт по улице, старательно закутываясь в серое пальто. Ледяной ветер насквозь продувал это слабое средство защиты, холод пробирал до самых костей. Заморосил мелкий, противный дождик и девушка ускорила свой ход. Единственное, чего ей сейчас хотелось - очутиться дома, в своём любимом кресле, укутаться тёплой, пушистой шалью и, медленно попивая горячий шоколад, наблюдать за весело пляшущим огнём в камине. Неожиданно прямо перед ней в лужу упал небольшой ярко-красный мячик. Сецуна подняла голову и увидела перед собой маленькую девочку, лет пяти. Одета она была хоть и чисто, но очень бедно. Старое, невзрачное пальтишко, которое, казалось, совсем не защищает от холода, а только усиливает его, благодаря многочисленным заплаткам и дырочкам, чёрные колготки и закрытые босоножки. Ни шапки, ни шарфика, что безусловно нужно маленькому ребёнку в такую погоду. Короткие, до плеч, чёрные волосы свободно раздувал ветер, лаская открытую шейку. Казалось, малышка совсем не ощущает того холода, что царил на улице в то утро. Она лишь молча смотрела на женщину своими бездонными и необыкновенно мудрыми фиолетовыми глазами. В этих маленьких глазках читалось такое спокойствие, такая умиротворённость и знание чего-то запредельного, недоступного для понимания простых смертных. Этот взгляд нёс в себе то, что древнее, чем мир, древнее, чем грозы и молнии. Это то, что рождается с рассветом, но не умирает с закатом. Это то, что хранит в себе дыхание ветра, спокойствие моря и бесконечность времени. Когда-то давно Сецуна уже видела это взгляд. И хорошо знала владельца, точнее владелицу, этих глаз. О, Боги! Неужели... Малышка робко улыбнулась и потянулась за мячиком, невзирая на моросящий дождь и пронизывающий холод. - Как тебя зовут, малышка? - чуть наклонившись, спросила Сецуна. - Хотару, - ответила та звонким, как колокольчик голосом. -Очень приятно, Хотару. А почему ты гуляешь в такую плохую погоду? Ведь можно простудиться. Где твои родители? Девочка, не выпуская холодный мячик из рук, посмотрела на небо. -Они на небе. Они пошли туда, чтобы помогать бабушке и дедушке. Бабушка и дедушка очень старенькие, им трудно одним. И очень одиноко. А я уже большая.- объясняла девочка недогадливому взрослому.- Мне не нужно помогать. Сецуна успела уже сто раз пожалеть, что задала этот вопрос. Неужели...у неё никого нет? Она...она снова одна? Опять? -А знаешь,- доверительно зашептала девочка,- Мне кажется, что я тебя где-то видела. -Мне тоже.- улыбнулась Сецуна.- Где ты живёшь? -Вон там.- девочка указала пальчиком на небольшое двухэтажное розовое здание. Сердце Сецуны громко ухнуло вниз. Детдом. -Мы с группой вышли гулять,- продолжала девочка,- А у меня укатился мячик. Воспитательница будет ругаться и поэтому я пошла его искать. А как тебя зовут? Ты такая красивая. Тебе много лет? Ответить на вопросы Сецуне не дали. Полная, невысокая женщина с короткими коричневыми волосами подскочила к девочке и, схватив её за руку, отвесила ей смачную оплеуху. -Сколько раз можно говорить, дурёха, чтобы ты не уходила с игровой площадки! Я что, должна постоянно бегать за тобой и искать по всему городу?! Идиотка, говоришь тебе, говоришь, а всё без толку. Придётся мне опять тебя наказать. Сегодня ты остаёшься без обеда и без ужина. Сама виновата. Хотару всхлипнула, чем снова рассердила женщину и та снова отвесила ей затрещину. -Перестаньте бить ребёнка!- Сецуна наконец отошла от шока и поспешила вмешаться.- Это просто варварство! -Она заслужила это. И я её воспитательница, мне решать, что с ней делать. А за разговор с незнакомым,- обратилась она снова к Хотару.- будешь мыть сегодня посуду. И только посмей что-нибудь разбить! И не дожидаясь нового гнева Сецуны, женщина грубо поволокла девочку к большим воротам десткого дома. А Хотару лишь печально продолжала смотреть на Сецуну, старательно прижимая к себе красный мячик. В этот момент Сецуна уже не ощущала ни ледяного ветра, ни холода, пробирающего с головы до ног. Ей хотелось просто пойти и треснуть со всей силы той женщине, чтобы она даже пальцем больше не смела прикасаться к детям. -Я заберу тебя оттуда, Хотару.- произнесла Сецуна.- Я клянусь, что вытащу тебя оттуда...Сатти. На следующий же день Сецуна принялась оформлять опеку над девочкой. Проблемы возникли сразу. Опеку над детьми давали только полноценным семьям с хорошей репутацией. Проблем с репутацией с Сецуны не было. Всё-таки годы преподавания в самом элитном университете страны берут своё. Но Сецуна была не замужем и это было её главной бедой. В конце концов, когда она уже почти отчаялась забрать оттуда Хотару, вмешалась школа. Её родная и незаменимая "Осхаба". Девушке помог Кунсайт. Как объяснял тогда Лорд, он увидел в девочке скрытый потенциал и посчитал, что она может оказаться полезной школе. И в конечном счёте, школа "Осхаба" получила опеку над девочкой и уже там Хотару отдали на попечение и поручительство Сецуны. И сейчас, глядя на умиротворённое лицо воспитанницы, девушка не могла нарадоваться, что всё закончилось именно так. Хотару было только 12 и по правилам школы она ещё не числилась в рядах учеников, а была лишь подопечной заведения. Девочка очень любила свою школу, она практически выросла в её стенах и теперь с нетерпением считала дни до своего четырнадцатилетия, когда её возьмут на первый курс обучения. Сецуна мягко улыбнулась, покачала головой и снова вернулась к работе. Коды, коды, генетические коды...почему же они не сходятся? Если верить старым документам, а им можно верить, эти коды просто обязаны сойтись. Но...ничего не выходит. Сецуна в отчаянье схватилась за голову. Она обязана доказать это...родство. А иначе всё, что они сотворили с "Линсейлом" не имело никакого смысла и никакого обоснования. -Нет, не так..не та спираль...-тихо бормотала себе под нос девушка.- Вот эта спираль...так в ней коды...Но какого чёрта в первом образце гены все доминантные, а во втором рецессивные?! Такого быть не может. Получается....что родственники первого образца были все с зелёными волосами? Бред. А если...попробовать так...- Сецуна снова склонилась над почти полностью исписанными листами бумаги и с невероятной скоростью принялась выводить одной ей понятные символы. В комнате царила тишина и лишь монотонный ход часов да шелест бумаги нарушали сложившееся безмолвие. -Да...- с облегчением выдохнула она.- Совпадение в 85%...почти готово. Теперь мне нужен образец последнего совершеннолетнего представителя этого рода. И...той девочки. Надеюсь, что всё будет в порядке. -Сецуна... -Господи, Хотару,- девушка с испугу подскочила на стуле и выронила ручку.- Так же и тапочки откинуть недолго! Зачем так пугать? -Прости, Сецуна.- виновато ответила та. -Да ничего страшного.- мягко улыбнулась Сецуна.- Что случилось? Почему ты встала? -Мне приснился сон...тот самый... -Опять?- в душе Сецуны что-то предательски затрепетало, предвещая о плохом. Сатти никогда не снились сны просто так. Ни в прошлой жизни, в в этой. Ничем не выдав своего внутреннего смятения, Сецуна ободряюще улыбнулась воспитаннице. -Не бойся, Хотару. Это просто сны. Они ничего не значат. -Я не хочу их больше видеть...Мне так жалко тех людей...я...чувствую себя ужасно за то, что сделала с ними... -Ты ни в чём не виновата, Хотару.- Сецуна обняла девочку и усадила к себе на колени.- Это была не ты. Это был всего лишь сон. Всего этого не было и не будет. -Обещаешь? -Да. Обещаю.- выдохнула Сецуна,- А теперь иди, ложись спать. Завтра у тебя трудный день. -Хорошо. Спокойной ночи, Сецуна. -Спокойной ночи. На половине пути Хотару обернулась и чуть прищурив глаза, сказала: -Сецуна...спасибо тебе, что я есть. Хотару подошла к дивану, забралась на него и укрылась с головой одеялом. -И тебе спасибо...Сатти.- чуть слышно прошептала женщина, а потом едва заметно усмехнулась. Сон...опять этот сон. Не смотря на все свои слова Хотару, Сецуна знала, почему ей снятся эти сны. Она знала, что это не просто сны и знала, что они означают. А всё потому, что Сецуна помнила. Сецуна прекрасно помнила кем была когда-то и кем стала сейчас. Наследная принцесса Плутона Леди Пеллар Сецуна Виттория. Воин Времени и Пространства. Сецуна всё помнила, всю свою длинную, бесконечную жизнь, каждый час, каждую секунду, каждое мгновение Сецуна помнила. Она помнила кем была и...что натворила...тогда...много тысячелетий назад. -Я не должна была так поступать. Не должна...- тихо промолвила девушка, закрыв глаза.- Это я виновата в том, что произошло. Я и только я виновата в катастрофе, погубившей Солнечную Систему миллиарды лет назад. Если бы я только послушала принцессу...- Сецуна открыла глаза и посмотрела на спящую Хотару.- Я знаю, почему тебе снятся эти сны, Сатти. Это наш грех, наша ошибка и наша вина. Это наша расплата. Я счастлива, что ты не помнишь того, что было вечность назад. Пусть это помню только я из всего Солнечного и Лунного альянса. Так будет лучше. Я не допущу, чтобы кто-нибудь из вас всё вспомнил. Я сделаю всё, чтобы эту жизнь вы прожили счастливо. Я клянусь, я расплачусь за нас всех, Сатти. Я расплачусь. Прерывистый стук в дверь не дал Сецуне в который раз погрузиться в болезненные воспоминания. Она устало вздохнула. -Да, входите. Дверь отворилась и в полутёмную комнату зашёл Кунсайт. -Добрый вечер, Сецуна. Или уже скорее, доброй ночи. -Кунсайт?!- удивилась та.- Ты как здесь? Я слышала, что ты сейчас в своей летней резиденции. -Последние события требуют моего присутствия здесь. -Ну да, ну да.- она печально покачала головой.- 15 убитых, дело принимает серьёзный оборот. А как же Венера?- Сецуне с лёгкостью удалось не выдать своей тревоги в голосе. -Оставил под охраной. Скоро я её сломаю.- он жестоко усмехнулся. -Смотри, не переусердствуй. Как Мако и Рей? Мичиру? Остальные? -Рей и Мичиру в госпитале. Мако не вернулась. И знаешь, Сецуна, боюсь, что не вернётся. Она была слишком близко от эпицентра. Зойсайт уже как несколько часов отправился её искать, но не думаю, что это что-нибудь даст. -Пессимист. -Реалист. -Остальные... -Нет никаких достоверных сведений о их местонахождении и физическом состоянии. Сецуна замолчала и уставилась на оранжевый ковёр. -Сецуна,- мягко проговорил Кунсайт. -Да? -Там привезли ещё фрагменты убитых. -Хорошо. Сейчас иду.- мертвенно-спокойным голосом ответила та и, взяв со стола новую пачку перчаток, закрыла документы и встала. -Как дела с исследованием?- поинтересовался Кунсайт. -Ещё немного и я закончу. Нужен ещё образец последнего совершеннолетнего представителя этого рода. Ну и девочки, конечно. -Ну.- Лорд пожал плечами.- если откопаешь- пожалуйста. Его размазало по всем деревьям. А вот с девочкой труднее. Но я думаю, что в скором времени этот вопрос разрешится. -Отлично. -Пошли? -Уже иду.- ответила Сецуна, бросила быстрый взгляд на спящую Хотару и молча вышла из комнаты вслед за мужчиной. Как бы ни была трудна их расплата, она сделает всё, чтобы позволить им всем прожить эту жизнь счастливо. Южная территория "Осхабы". Госпиталь. Плата умеренной терапии. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал Рей, что она вскоре окажется в столь унизительном положении, девушка не только бы не поверила, но и как следует проучила наглеца. Но вот парадокс- сейчас она сама лежит, прикованная к кровати в госпитале, как последняя неудачница и проклинает на чём свет стоит "Линсейл". Это-ж надо было подумать, что какие-то три малолетки обманули величайшие умы "Осхабы" и разнесли в щепки половину её территории. Как такое могло произойти? Этого Рей не только не понимала, но и отказывалась принять. Даже в самом страшном сне она не могла и предвидеть, что всё так обернётся. Она пришла в себя только в госпитале и была благодарна Небу за это. Видеть вокруг себя искорёженные взрывом тела друзей, кровь, оторванные части тела было выше её сил. Рей так и не смогла прийти в себе после того ужаса, что поведала ей Мичиру. Мичи всё видела, она не теряла сознания и после взрыва более трёх часов пролежала среди останков друзей. Лежать рядом с мёртвой подругой, проучившись с ней бок о бок столько лет и беспрерывно смотреть в её изуродованное взрывом лицо, и на то месиво, что осталось у неё вместо груди, поскольку именно туда пришлись осколки гранаты, предназначенные ей; столько часов слышать крики и стоны однокурсника, которому похоже взрывом оторвало ноги и не мочь ничем помочь; и беспрестанно чувствовать сладковато-противный запах запёкшейся крови- такого бы Рей просто не вынесла. Удивительно, как ещё Мичи всё это перенесла. По мнению брюнетки, Нептун никогда не отличалась сильным и твёрдым характером. Её умения, навыки и опыт- это одно. Вместе с Харукой она была золотом школы. Но вот в отличии от неё, Мичиру была очень утончённой, ценящей всё прекрасное, леди. Она не любила жестокость, всегда была предельно спокойна и предпочитала целыми вечерами наигрывать очередную мелодию, сидя у берега моря. Но сегодняшняя операция перевернула всё устоявшееся мировоззрение Рей с ног на голову. Она до сих пор не могла поверить, как Нептун не сошла с ума от всего этого ужаса. Выходит, Рей сильно ошибалась насчёт неё. Как говорят, не суди о книге по обложке. Хотя нет, это уже из другой оперы, принадлежавшей Джедайту. Здесь уместнее будет: "Не суди о скрипке, не сыграв". Но ещё большее недоумение у Рей вызвал сам взрыв. Как "Линсейл" мог решиться на такое? Они, конечно, не ангелы, но чтобы вот так просто разорвать на куски столько людей, повинных только в том, что они члены "Осхабы"?! Неужели они настолько обезумели от страха, когда они их загнали в ловушку? Всё это очень странно. Единственное, что Рей могла точно ответить- ей сегодня несказанно повезло. Огонь, который так старательно прошёлся по всем, кто стоял в оцеплении, её не тронул. Ожигающие и шипящие языки пламени будто обходили брюнетку стороной. Вот это, пожалуй, самое странное. Ещё в детстве Рей заметила, что огонь не причиняет ей абсолютно никакого вреда. Наоборот, в её присутствии они вздымается, иногда даже на несколько метров, шипит и будто силится о чём-то ей прошептать. Она безумно сожалела, что совсем не понимает его, а затем вдруг с удивлением вспоминала, что огонь не может говорить. Это всё из раздела фантастики. Но всё было так...реалистично. Но вот опять история повторилась и теперь брюнетку мучает чувство, что всё это не спроста. В жизни вообще ничего просто так не происходит, а это вообще из ряда вон выходящее. Всё это словно давно забытая мелодия детства. Сказка... Дверь в палату с оглушительным грохотом распахнулась и в комнату зашёл разъярённый Джедайт. От одного его вида и выражения лица Рей испуганно вздохнула и полностью сползла под одеяло. Парень в несколько больших шагов преодолел разделяющее их расстояние (а нужно заметить, что палата была не маленькая), рывком вытащил напарницу из-под ненадёжного укрытия, с силой встряхнул и, крепко прижав к себе, безапелляционно заявил: -Рей, ты- дура! Затем отпустил и внимательно осмотрел. -В порядке, хоть? -В порядке.- ответила девушка.- Просто частичная парализация. -Хорошо. Тогда переходим к следующей части нашего концерта.- ровным спокойным голосом ответил Джедайт.- Какого чёрта, Рей?!- взревел он. От бывшего спокойствия не осталось и следа. -Джед, давай оставим лекцию о моем поведении на завтра. -На завтра?!- прорычал тот.- Ты что, совсем идиотка?! Ты хоть понимаешь, что со мной было, когда я обо всём узнал? Ты понимаешь, как я волновался?!- практически прошипел Джедайт. -Глупости. Не было никаких причин волноваться. -Никаких, говоришь?! Да останки наших людей ищут до сих пор, Мако не вернулась, а эта причина уже как несколько часов смоталась в город. И я не должен волноваться?!- голос напарника большим эхом отдавался по светло-голубой палате. -Что?! Мако не вернулась?!- казалось, девушка услышала только эти слова. -Нет!- рыкнул парень.- Ну вот скажи мне, как я должен реагировать? Раздаётся тревога о том, что на нашу территорию проникли посторонние. Потом я узнаю, что моя дражайшая напарница-идиотка отправилась туда одна, не удосужившись меня даже предупредить. И теперь я даже не знаю, где мне её искать. А потом информация о взрыве и куче обгоревших трупов. К несчастью, наших. И что я по-твоему должен думать?- прорычал Джедайт и в гневе опрокинул стоящий на тумбочке горшок с цветком. Горшок, выполнив изящный пируэт в воздухе, упал на пол и раскололся на мелкие кусочки. Девушка не ответила, а лишь молча продолжала смотреть на напарника, чуть прищурив глаза, словно размышляя, как ей дальше поступить: врезать Джедайту, врезать медсестре, которая наверняка подслушивала сейчас под дверью, устроить скандал с памятным сожжением всей его библиотеки...Хотя нет, последнее не пойдёт. Она же парализована и до его комнаты дойти точно не сможет. Неожиданно для для самой себя, Рей приподнялась на коленки, обхватила напарника руками за шею и, запустив руку в его шикарную золотую шевелюру, поцеловала. -Ну что, я прощена?- лукаво спросила брюнетка, в полной мере наслаждаясь замешательством парня. -Размечталась!- огрызнулся тот и отвернувшись, сел на её кровать. Кому как не ему знать, как обожает эта чертовка выбивать его из колеи, что и в очередной раз ей удалось. Иногда Джед не понимал, как он ещё её не придушил. Его раздражало в ней абсолютно всё, от последней чёрточки её прекрасного неземного лица до её любимых пушистых носков: её вспыльчивость даже по пустякам, её горячность и отстранение, её жестокость, смешанная с поистине божественной красотой. Сколько раз он пытался подчинить её себе, но всё безуспешно. Каждая его попытка заканчивалась абсолютным крахом. Это всё равно, что приручить огонь- невозможно. Можно лишь на миг добиваться её расположения и доверия, но неизвестно, как среагирует этот огонь в следующую минуту. Пошлёт куда подальше, не забыв при этом замахнуться и запустить в след что-нибудь тяжёлое или же позволит улечься себе на колени и будет мягко перебирать его волосы, нашёптывая что-то успокаивающее. Её способность мгновенно взрываться и раздражаться всегда восхищала его и притягивала. За столько лет никто не сумел сломить дух черноволосой красавицы. Хотя может в этом виноват и сам Джедайт, не позволяющий никому приблизиться к своей напарнице даже на метр. Джедайт поклялся, что будет первым, кто заберёт её доверие и сердце к себе...хотя знал, что это запрещено. Но ведь в конце концов, трудности его всегда только привлекали и он обязательно покорит эту огненную бестию. Если не убьёт до этого. Но тут Джедайт был спокоен. Его природная выдержка могла поспорить с выдержкой самого Кунсайта, их Ледяного Лорда. Его терпение и нервы перенесут и не такое. Скорее всего. -Ну ладно, Джед, не дуйся.- он почувствовал, как Рей с усилием приподнялась и обняла сзади, уткнувшись лицом в шею.-Я просто не хотела подвергать тебя опасности, честно. Ты мне очень дорог и я не хотела тебя потерять. -Не совершай ту же ошибку, что и "Линсейл", милая. Главное не хотение, главное- наша задача. Не забывай, пожалуйста, что мы команда.-Джедайт взял её руки в свои повернулся к ней лицом. -Да, ты прав. Прости. Просто...всё произошло слишком спонтанно. Мы с Мако случайно заметили, что за нами наблюдают. Маскировка у Дождя ещё та! Если бы не её напарник, мы бы даже и не услышали ничего. Не было времени кого-либо предупреждать. Собрали тех, кто был поблизости и пошли за ними. -Рей, ты когда-нибудь сведёшь меня с ума!- произнёс Джедайт со смешком в голосе и, не удержавшись, уткнулся в её мягкие, пахнущие свежими яблоками, волосы. -А я чего, по-твоему, последние несколько лет добиваюсь? -Ах, ты- чертовка! Рей довольно ухмыльнулась, но тут же сникла. -Джед...а правда...Мако ещё не вернулась?- голос брюнетки слегка дрогнул. -Правда. Зойсайт уже отправился её искать... -Нет...Мако... -Рей, успокойся.- Джедайт слегка приобнял напарницу, привлекая её к себе.- Помни, мы не имеем право привязываться к кому-либо. Посмотри, какую злую шутку эта привязанность сыграла с "Линсейлом". Тем более, Зой обязательно отыщет Мако. И отыщет живой. Ты же знаешь, если рыжику что-нибудь нужно, он это из-под земли достанет. А Мако обещала ему торт испечь. За торт он выудит её хоть со дна моря! -Смотри, как-бы он не узнал, что ты его рыжиком опять назвал. -Рей, прошу тебя,- напарник чуть отодвинулся от девушки и внимательно посмотрел в её аметистовые глаза.- Не пугай меня так больше. Иногда мне кажется, что с тобой я не доживу до своего следующего дня рождения. Прошу, избавь меня от своих выкрутасов и не забывай, что мы- команда. Мы должны работать вместе, сколько бы ты ни хотела меня сжечь и пепел развеять по ветку. Не удивляйся, я слышал, как ты частенько это бормочешь. Пообещай мне, что больше не будешь выкидывать такие фокусы. -Я...подумаю.- Рей хитро сверкнула глазами.- А что мне за это будет? -Ну ты- бесёнок!- он тихо засмеялся и приблизился к её ярко-красным губам. -Я вам не помешал?- холодный и учтивый голос заставил Рей вздрогнуть, а Джедайта невнятно выругаться и обернуться. В дверях, прислонившись к косяку, стоял Кунсайт. Ну вот, помянешь же чёрта... -Скажите спасибо, что Берилл эту сцену не видела.- так же холодно заметил он. -Спасибо.- прошипел блондин.- Это всё? -Нет. Джедайт, ты нужен будешь в компьютерном центре. Нужно просмотреть последние видеозаписи с камер наблюдения и взломать архив "Линсейла". У этих умников на нём стоит какая-то блокировка, но ты, я думаю, разберёшься. Рей, Артемис сейчас подойдёт, он запретил тебе пока вставать и поэтому ты остаёшься здесь под страхом расстрела. Я понятно выразился? -Вполне.-прошипела Рей, прожигая Кунсайта взглядом. -Я рад. И не надо так на меня смотреть. Это для твоего же блага. -Ну кто-бы сомневался.- хмыкнула та.- Слушай, а ты же вроде бы в своей резиденции был? -Был да сплыл.- Кунсайт посмотрел на разбитый горшок с цветком.- Джед, тебя надо отправлять в изолятор. Ты мне что с библиотекой сделал? Я чуть коньки не отбросил, когда туда вошёл. Такое чувство создалось, что там стадо носорогов танцевало. А теперь ты мне для полного счастья решил и госпиталь разнести? -Да уберу я всё, только не нуди.- оборвал друга Джедайт, избегая довольного взгляда Рей. Как ему не хотелось признавать, что она в очередной раз его довела! -Кто из нас нудит- это ещё нужно выяснить. Через пять минут жду тебя в центре.- он повернулся, чтобы уйти, но потом, чуть повернув голову, добавил.-И Рей...ради всего святого, не ругайся с Артемисом. -Есть, мой капитан.- насмешливо отозвалась Рей. Кусайт ухмыльнулся и вышел из комнаты. -Ладно, Рей. Я тоже пойду. До этого центра мне тащиться минут семь, не меньше.- он легко поцеловал напарницу и нежно провёл пальцами по щеке.- И не вставай пока. Кунсайт абсолютно прав. -Но... -Ты нам ещё пригодишься.- и прежде чем Рей успела что-либо сказать, мигом вышмыгнул из палаты. -Джедайт, мать твою!- следом за ним в дверь ударилась пушистая белая подушка и Рей, обессиленная, упала на кровать. Силы сопротивляться действию газа кончились да злиться тоже надоело. Внутри настала какая-то пустота, чёрная и вязкая. Чёрт поймёшь этих мужчин. Глаза медленно начали слипаться. Лекарство, что вколол ей Артемис где-то час назад, наконец начало действовать. Сон и усталость выбили из головы девушки всё, и злость, и раздражение. Осталась лишь тревога за Мако. Нет, она не простит себе, если Мако не вернётся. Джед, конечно, прав, глупо привязываться к людям, но Мако стала ей настолько близка, что Рей не могла вообразить своей жизни без подруги. -Мако, милая, прошу тебя, не оставляй меня одну.- сонно пробормотала девушка.- Не бросай меня, пожалуйста...я не выживу тут без тебя...Мако, если ты слышишь меня, прошу тебя, вернись, вернись...-и уткнувшись со всхлипом в подушку, Рей, наконец, сморённая усталостью и лекарством, уснула.