Потерянные

Такемичи спокойно играл в песочнице, когда к нему подошли три мальчика постарше. — Эй, сопляк! Отдай мне эту лопатку! — грозно нависнув над мальчиком крикнул брюнет. Такемичи не шевелился. Он не понимал, что от него хотят эти мальчики и не собирался отдавать дорогую (для него) вещицу. — Эй! Ты что оглох! — мальчишка схватил его за волосы. Такемичи вскрикнул. А другой мальчик вдруг выхватил у него из рук лопатку. — Отдайте! — крикнул всхлипнув омега — Она моя! — Твоя?! — брюнет ещё сильнее сжал его волосы — Это лопатка моей сестры, ты её у неё забрал! Мальчишка со всей силы ударил Такемичи в живот коленом. Тот болезненно крикнул и слезы полились потоком по его щекам. Брюнет замахнулся для следующего удара, когда услышал крик. — Эй, ты! Все трое мальчиков повернули головы и увидели перед собой.........Казутору! Мальчишка, сверкая глазами, приближался к хулиганам. — Вы совсем страх потеряли! — рявкнул он. — Вообще-то я просто забираю свою вещь! — рявкнул в ответ брюнет сжимая в руках лопатку — Твой брат сам украл её у моей сест- Мальчишка не договорил, так как ему прилетел кулак в лицо. Брюнет упал на землю. Казутора забрал лопатку из рук мальчика и зыркнул в сторону его дружков. Те сразу же убежали. В это время Ханемия вдруг услышал всхлип. Он напуганно подбежал к омеге. — Мичи, ты как? — обеспокоенно спросил брюнет. Мальчик всхлипнув, прижался к Казуторе. — Брааатик! П-прости меня! Я-я оп-пять.! — он ещё сильнее прижался к старшему. — Ну, ну. Ты не виноват, Мичи. — старший Ханемия гладил младшего брата по голове, пытаясь успокоить. Через несколько минут Такемичи перестал плакать. Тора отдал ему в руки лопатку. Мальчик просиял и плохое настроение как ветром сдуло. Раз сто поблагодарив брата за помощь он наконец продолжил играть. Старший Ханемия улыбался, сидя рядом на скамейке. Он всегда счастлив, когда Мичи хорошо. Но в голову залезла грусть и тоска. Он должен сказать ему об этом. Он должен его спасти. Держась за руки, мальчики поднимались вверх по лестнице, к своей квартире. Слава богу Казутора как всегда следил за временем и они не опаздывают. Старший Ханемия аккуратно открыл дверь. В квартире был слышен лишь телефонный разговор. Голоса отца не было. Казутора был несомненно этому рад. Закрыв за собой дверь, и сняв обувь, мальчики прошли в коридор. — Мичи. — тихо прошептал старший — иди в комнату, ладно? Такемичи на это насупился и хотел протестовать, но увидев взгляд брата не решился. В последнее время Тора часто так на него смотрел. Такемичи знал почему. Казутора вышел на балкон. На нём стояла женщина. Черные волосы как всегда растрёпанны, на руке очередной синяк. Видимо поспорила с отцом пока их не было. Голубые глаза, такие же как у Такемичи. Вернее передавшиеся ему от неё. Только в отличии от не самых счастливых, но точно живых глаз сына, у неё они были стеклянны и пусты. Она переговаривалась с кем-то по телефону, параллельно куря, наверное 7 сигарету. Через несколько минут женщина закончила разговор и только сейчас заметила старшего сына. Она повернулась к нему, глазами спрашивая, что ему от неё нужно. — Время ужина… — прошептал мальчишка. Рухико фыркнула и закатила глаза. Она направилась на кухню. Казутора, пытаясь не обращать внимания на поведение матери, последовал за ней. В обычной ситуации он бы сам что-нибудь приготовил, но сейчас в холодильнике ничего не было, а остальные шкафчики были закрыты на ключ. Вот и пришлось просить помощи у неё. Бета тем временем открыла один из шкафов, и прихватив себе бутылку то ли коньяка, то ли водки, удалилась обратно на балкон. Старший Ханемия, порывшись в шкафчике, нашел два доширака. Обрадованный находке, он поставил чайник и сел на стул. Пока чайник кипел Казутора думал. Ему надо было как можно понятнее объяснить всё Мичи, иначе… Что будет иначе брюнет решил не думать. Такемичи рисовал рисунок. Карандашей было не много, но было счастьем то, что они вообще были. Младший Ханемия рисовал брату рисунок. Хотел отдать как подарок. К несчастью прощальный. На рисунке были нарисованы два человечка. Один черноволосый с большими жёлтыми глазами. Другой пониже, также с чёрными волосами (правда отливающими синевой) и голубыми глазами. Оба человечка держались за руки. Такемичи хотел, чтобы они с братом всегда были вместе. Жаль жизнь бывает так жестока. Тора зашёл в комнату, держа в руках две тарелки с лапшой. Увидев брата, Такемичи сразу бросился ему помочь. Они сели на кровать. — Мммм~ Как вкусно! — проговорил улыбаясь младший — Спасибо братик! — Не за что. — сказал с улыбкой старший. Закончив трапезу, Такемичи опустил голову на плечо брата, довольно мурча как кот. Тора улыбнулся. Но через секунду, вспомнив кое-что, нахмурился. — Такемичи. — проговорил он тихо. Омега убрал голову с плеча брата и сразу стал серьезен: Казутора редко называл его полным именем. — Ты же знаешь, что я завтра уеду? — спросил старший. Мичи мелко задрожал. — Да. — сказал он, пытаясь сделать голос безэмоциональным. Получилось плохо. — Такемичи. Ты же знаешь, что не остановится? — спросил брюнет. Такемичи всеми силами пытался не заплакать. Он знал. Знал, какой ужас ждёт брата. И какой ожидает его.

* * *

Семья Ханемия состояла из четырех человек: отца семейства, матери и двоих сыновей. До детей всё было достаточно спокойно. Обычная, даже счастливая, семейная пара. Когда жена забеременела Окидзука был на седьмом небе от счастья и с нетерпением ждал сына. Альфу. Первое получилось, а вот второе… Первый раз тест на вторичный пол проводится спустя три дня после рождения, потом в 4 года, ну и последний в 14. Он не сомневался в результате и ждал когда доктор позовет его в кабинет, и скажет заветное: альфа. И его позвали. Правда вместо слова на букву А, в графе стояло: Гамма. Ярость мужчины была неописуема. В тот день он впервые ударил жену. Несколько раз. Через неделю она уже была беременна. Ребенка, который оказался гаммой он за сына не считал. Бил с поводом и без. О заботе или любви и думать было нельзя. Второй ребенок стал для мужчины полнейшим разочарованием, даже большим чем старший. Он оказался омегой. С Такемичи случилось тоже, что и с братом. У матери после очередного избиения отца, сильно пошатнулось здоровье. Родить ещё раз она не могла. С работы уволилась. И вот спустя меньше года уже стала беспросветной алкаголичкой с зависимостью от курения. Про детей не думала. По пьяне могла побить. В своем состоянии она винила лишь их. Единственные у кого были братья, это только они сами. Друг у друга. Казутора всегда поддерживал младшего, защищал от отца получая в два раза больше. Пытался дать брату хоть какое-то детство. У него самого его не было. Но шесть дней назад отец сообщил, что продает Казутору одному человеку, по сути в рабы. Продажа и работорговля людьми была по всему миру. В особенности омег и гамм. Первых понятно почему, а вторых продавали и покупали из-за редкости. Всего в мире было где-то 3% гамм. Они были как экзотические, редкие зверушки, с которыми можно делать всё что угодно. Всё-таки в них половина от омег. Матери было плевать, а узнав о деньгах, которые они получат, она только обрадовалась. Что же говорить до Такемичи… у него была истерика. Он не хотел расставаться с братом. Не хотел оставлять там. Там, где ему безусловно будет плохо и больно. Отец на это лишь ударил сына и приказал не орать как резаный. И именно Казутора успокоил брата, увел из кухни в комнату и подолгу убеждал, что всё будет хорошо. Правда сам он в это не верил.

* * *

— Такемичи. Он наверняка найдёт на тебя покупателя и так же продаст. — сказал без запинок гамма. Он специально репетировал перед зеркалом для этого. — Д-да… — не выдержав омега всхлиплул. Казутора сразу обратил на это внимание. Он развернулся к брату и притянул к себе, заключая в теплые объятья. — Ну-ну. Ты же обещал не плакать. — говорил поглаживая Мичи Тора. — Д-да., п-прости. — извинился мальчик в последний раз всхлипнув. — Такемичи. — продолжил серьезно гамма — Я не хочу чтобы это произошло. Мне плевать, что будет со мной, главное чтобы с тобой всё было хорошо. Мальчик молчал, боясь перебить брата. — И поэтому я хочу чтобы ты...... сбежал. — Ч-что?! — вскрикнул ошеломлено омега. Казутора шикнул на него, говоря молчать. Но матери кажется как всегда было плевать. Может она вообще уже отрубилась. — П-подожди. Я н-нем-могу. Я ж-же — мальчишка тихо, запинаясь бормотал. Его остановил брат. — Такемичи. — А… — мальчик замер в глазах собрались слёзы. — Такемичи. Пожалуйста, сделай это. Хотя бы ради меня. Омега неморгающими глазами смотрел на брата, а потом, резко уткнувшись в его грудь, заплакал. Казутора гладил брата по голове и спине. И молчал. Сейчас говорить что-то было бесполезно. — Ханагаки-саны? — Да. — кивнул головой старший Ханемия. Пару омеги и альфы Ханагаки оба ребенка хорошо знали. Раньше у родителей был дом за городом. Но полтора года назад они решили его продать. Купить дом решила недавно поженившаяся пара. Оба мужчины долго думали насчёт дома. И несколько месяцев ходили и исследовали его до покупки. Пара Ханагаки очень любила детей. Они сразу же нашли общий язык с братьями Ханемия. Ну, а сами братья были поражены тем, как тепло и заботливо к ним относились вроде бы незнакомые люди. Во много раз лучше собственных родителей. Именно Ханагаки подарили Такемичи лопатку для игры в песочнице и набор цветных карандашей. А для Казуторы книгу со сказками и фигурку робота. — Ты думаешь они примут меня к себе? — спросил обеспокоенно омега. — Конечно! Я уверен. Самое главное чтобы они не смогли связаться с родителями и вернуть тебя обратно. — Но…как? Старший Ханемия закусил губу. — Ну… У меня есть одна идея, правда вряд-ли она тебе понравится… — Какая? — спросил нахмурившись мальчик. — Ну..... Притвориться, что ты ничего не помнишь. — Что? — у Такемичи глаза на лоб полезли. — Они подумают, что у тебя амнезия. — А-м-н-е-з-и-я? — по буквам спросил младший. — Это потеря памяти. Я в книжке читал. — объяснил гамма. — Потеря памяти.? Но… Я не хочу им врать. — проговорил грустно омега. — Но Мичи иначе нельзя. Тебе просто надо вести себя, так будто кроме своего имени ты ничего не помнишь, а когда они будут упоминать тебе родителей: ори как резаный, главное покажи, что не хочешь о них даже слышать. Мальчик нахмурился. — Ну пожалуйста, Мичи. — тихо проговорил Казутора — я…я Младший Ханемия молчал. Секунды тянулись как часы, когда омега вдруг услышал то, что никак не ожидал услышать. Всхлип. Тихий, но явный. С того дня, как отец объявил о своем решении Такемичи ни разу не слышал и не видел, чтобы он плакал. Казалось, гамме всё равно на то, что происходит и что с ним будет. Он всегда был спокойным. Хотя сейчас понятно. Притворялся. Не показывал своих эмоций. И........... Всё время пытался поддержать его. Казутора ещё раз всхлипнул. По щеке покатилась нежданная слеза… когда вдруг он почувствовал как его самого, со всей силы прижали к себе. Такемичи гладил брата по голове и спине. И молчал. Только через несколько минут он заговорил. — Хорошо. Я уйду из дома....., Тора. Старший на секунду забыл как дышать. Всю оставшуюся ночь они сидели в обнимку вместе.

* * *

Утро было тихим. Мать, набуханная в хлам, спала до одиннадцати. Отец спокойно ел за столом. Удивительно. Видно деньги, которые он получит за продажу сына хорошо усмерили его нрав. Казутора с Такемичи молчали. Нельзя было раздражать отца. Иначе он их не отпустит. — Мы пойдем гулять, ладно? — гамма говорил это самым смиренным голосом, которым мог говорить. — Хммм… — Окидзука долго смотрел на сыновей. Сегодня они вели себя тихо и очень послушно. Даже подозрительно. Но рассудив, что один Казутора не убежит, а вдвоем с младшим и подавно, кивнул. Тора, поблагодарив отца, пошёл в комнату за братом. Такемичи очень бы хотел забрать несколько вещей, которых так-то у него было немного, но тогда Ханагаки могут что-то заподозрить. Потому с грустными глазами, он прощался с дорогими вещами, которые он никогда больше не увидит. Они с Торой надеются что никогда

* * *

Два мальчика, лет 7-6, шли по улице. Казутора держал брата за руку. Раньше они никогда не забредали в этот район. Но сейчас им надо было дойти до автобусной остановки. Именно на автобусе Такемичи должен был приехать за город. Дойти до нужного дома и......выжить сделать всё по плану (Надёжному как швейцарские часы). Перед уходом старший Ханемия хорошенько обрызгал брата мамиными духами. Ядрёный аромат роз волочился за омегой, скрывая истинный запах. Казутора молился всем богам (в которых правда не верил) чтобы никакой альфа не учуял Мичи, иначе… Гамму передёрнуло. Нет. Всё будет нормально. Ни одну человеку не понравится этот запах, он был слишком приторным, многие люди сторонились мальчиков из-за него, пока они шли. Альфы в том числе. Они дошли до остановки. Автобус должен приехать через 5 минут. Братья молчали. — Такемичи. — подал через минуту голос Казутора — Они все в кармане? Ханемия старший спрашивал о деньгах, которые дал брату в дорогу. — Да… — подтвердил тихо омега. Повисла тишина. Оба не знали, что говорить. Они выплакали все слёзы ещё вчера, разговаривать не хотелось. Братья знали: они больше не увидятся. Никогда не встретятся. Они прощаются навсегда. Автобус подъезжал к остановке. Казутора мелко задрожал. Такемичи всхлипнул. Гамма вдруг развернул к себе брата и...... обнял. Со всей любовью и нежностью, которая у него была к этому маленькому солнышку. Младший также сжал брата в объятиях. Автобус подъехал. Братья оторвались друг от друга. — Пока… — прошептал Казутора. — Пока… — ответил ему Такемичи. Мальчик направился к автобусу. Он самостоятельно поднялся в транспорт. Сел на свободное место у окна. Там он глядел на брата, чьи золотые глаза и широкую улыбку он больше никогда не увидит. Разве что во снах. Автобус продолжил движение. К маленькому омеге никто не садился. И хоть он был этому рад, на душе было ужасно паршиво…

* * *

Маленький пригород Токио отличался от столицы Японии. Когда там даже ночью, почти что везде светили огни, тут спокойно покачивались одинокие лампы. Было тихо. Не играла громкая музыка. Не кричала из каждого угла реклама. Многие жители уже спали, либо собирались. Минору Ханагаки домывал посуду. Его муж зашёл на кухню как раз тогда когда он закончил. Наоки приобнял мужа со спины. Минору улыбнулся. — Ну всё, всё, отлипай. — сказал он посмеиваясь. Альфа лишь сильнее сжал мужчину в объятиях. — Не хочу. — ответил он немного капризно. Омега на это лишь хмыкнул. Но вдруг, вспомнив кое-что, он развернулся к мужу. — А ты не забыл открыть будку Шин? Наоки неожиданно замер. Его рот немного приоткрылся. — Ой. Минору шумно выдохнул, и высвободившись из рук альфы, спросил. — Как? Мужчина сразу начал разъяснять, что ну просто забыл, ну нечаянно, ну день сегодня трудный был… Брюнет вздохнул. — Ну, ну… Понятно. — он направился к выходу — Пошли впустим её бедную. — А. Ага — согласно кивнул муж — Прости… Омега улыбнулся. — Ничего. Уже находясь во дворе пара увидела спокойно спящую Шин. Собака тихо и размеренно дышала. Наоки взял Шин на руки, а Минору открыл будку. Через несколько секунд дело было сделано и собака уже спокойно спала в будке. Мужчины уже шли в дом, когда услышали громкий странный звук. Бамс! Как будто что-то упало. Звук донёся из-за забора. Супруги переглянулись и направились к забору. Наоки отгородил мужа, идя первым, хоть омега и рвался вперёд. — Чувствуешь? — спросил альфа принюхавшись. — Да. За забором прямо разило ядрёным запахом роз. И оба мужчин выглянули за него. — Такемичи?! — вдруг вскрикнул ошеломлено Минору. Наоки тоже узнал мальчика. — Его надо живо согреть! — напуганный за ребёнка омега легко поднял его. Они бегом направились домой. Такемичи Ханемия, мальчик с которым успела хорошо пообщаться женатая пара, сейчас лежал на диване в гостиной под тёплым одеялом. — И что нам делать? — спросил обеспокоенно Минору. — Хмммм… — мужчина молчал. Они уже несколько раз позвонили родителям мальчика, но они не отвечали, ни на звонки, ни на сообщения. Где в городе живёт семья Ханемия они не знали. — Надо обратиться в полицию. — серьезно ответил Наоки. — Как он мог тут оказаться… — омега хмуро смотрел перед собой. В его голове было много плохих мыслей. Внезапно они услышали зевок и дерганье на диване. Мальчик уже сидел и испуганно смотрел на супругов. Мужчины были перепуганны за ребёнка и потому не поняли вранья, не заметили ужасной актёрской игры Такемичи. Минору подбежал к омеге. Но вдруг остановился, увидев как дрожит мальчик. — К-к-кто в-вы? — спросил он напуганно. «Точно!» — подумал мужчина — «Наверное он нас уже не помнит.» От этого на душе стало грустно, но сейчас это было не важно. — Привет Такемичи. Я Минору Ханагаки, а это мой муж Наоки. Твои родители продали нам этот дом, помнишь? — спокойно объяснял омега. Такемичи замотал головой. — Н-не пом-мн-ню.! Минору расстроено выдохнул. -Н-нич-чего н-не пом-мню… — проговорил тихо Ханемия. — Что.? — прозвучал голос альфы. — Н-ничег-го… Наоки обеспокоенно переглянулся с мужем. — Брррррррррр!.. Оба мужчины вздрогнули и посмотрели на Такемичи, чей живот подавал понятные сигналы. Тот залился краской. Минору вдруг встал и ушёл. Ханемию это напугало. А вдруг они поняли, что он врёт. Или они его выгонят. Или отправят обратно домой..... Он сам не заметил как ему уже протягивали миску с супом. Омега поражёно смотрел то на миску, то на мужчину. — На, поешь. — мягко улыбаясь сказал Ханакаги. Мальчик ещё несколько секунд просто смотрел на него, но потом собравшись принял из рук еду. Минору на это ещё теплее улыбнулся и… потрепал Такемичи по непослушным волосам. Ханемия замер. Этот жест. Вот, что его поразило. И нет, в семье его тоже трепали по волосам. Мать, отдавая в руки сына конфету, хоть бы он побыстрее отстал. Отец, который мог сделать так при людях. Правда мальчик всегда боялся когда он так делал. Боялся, что его в итоге начнут тягать за волосы. Казутора редко так делал, отдавая предпочтение теплейшим объятиям. Всё это (кроме действий брата) ему не нравилось. Это было механически. Не взаправду. Родные так не делают. Но это........ Сейчас Такемичи не заметил как почувствовал эту заботу и тепло, которые никогда не получал от родителей. Супруги Ханагаки же тихо вышли из комнаты. — Как думаешь он мог получить амнезию? — спросил альфа облокатившись на стену. — Не знаю… Это всё так и внезапно и...... Вдруг с ними случилось что-то ужасное… Наоки оторвался от стены и обнял мужа. — Не переживай, всё будет хорошо. — А-ага. — согласно кивнул Минору прижимаясь к мужчине. На часах было 23.50. Вернувшись в гостиную, Ханагаки обнаружили спящего на диване Такемичи. Тот недовольно хмурился во сне. Альфа аккуратно взял на руки мальчика и понёс наверх. Минору же быстро, помыв тарелку, оставленную Ханемией на маленьком столике, поднялся вверх за мужем. Наоки открыл дверь комнаты. Она была обставлена специально под ребенка. Маленькая кроватка у стены, столик со стулом, шкаф для вещей, светильник на тумбочке, обои с жирафами. В эту комнату супруги Ханагаки хотели поселить ребенка, которого хотели в будущем усыновить. Или удочерить. Своих детей они иметь не могли. Ханакаги бережно положил спящего омегу на кровать. Подошедший супруг накрыл Такемичи одеялом. Мальчик, почувствовав тепло, сильнее зарылся в одеяло и ........ улыбнулся, тихо засопев. Мужчины увидев это расплылись в улыбках. Они повернули к двери. Минору напоследок обернулся. — Спокойной ночи, Такемичи. — прошептал омега прежде чем закрыть за собой дверь.

В тот день Такемичи снились на удивление приятные сны.