* * *
Майки чуть на стену не лез, ходя из стороны в сторону. — Майки блядь! Всё будет нормально! Хватит ходить, сядь! Голова кружится… — не выдержав, воскликнул Баджи. Сано не ответил, как будто прослушав слова друга, продолжая ходить кругами. Все остальные командиры и их заместители молчали. Друзья Такемичи также сидели рядом. Эмма, дрожа, стояла, облокотившись о стену. — Э-это я в-вин-новата… — пробормотала омега, у которой в глазах опять скопились слёзы. Хината, услышав это, подошла к подруге. — Эмма-чан, это не так, ты же знаешь, ты не виновата. — приобняв девушку сказала Тачибана — Тут скорее я «молодец», … совсем забыла о нём… — Нет, Хина-чан, ты! — — Так блядь! Хватит придаваться унынию! Ханагаки ебонько, но справиться, руку не потеряет, перестаньте уже депрессовать, у нас и так уже один в говно! — указывая на Манджиро, прикрикнул Кейске. Нельзя было сказать, что он был полностью спокоен, но он не хотел терпеть гнетущую атмосферу и думать о плохом. По его мнению это было сейчас глупо, да и смотря на то, что сделал Такемичи, Кейске был уверен, что с блондином всё будет хорошо. Внезапно всем присутствующим в нос ударил сильный запах инжира. И это несмотря на то, что они находятся в больнице! Почуяв это, даже Майки остановился. Судя по этому аромату, было понятно, что неизвестный (-ая) очень и очень зол (-а) и неуравновешен (-а), поэтому лучше не вставать у него (-ё) на пути. Все повернули головы влево и дверь распахнулась. Шли двое мужчин. Ну вернее, первый, от которого и пахло опасностью, прямо-таки летел вперёд, в то время как второй пытался успокоить его сзади. Оба не замечали никого, и не обращая внимания на подростков, прошли мимо. Друзья Такемичи проводили мужчин странными, по мнению свастонов уж точно, взглядами. Такаши с беспокойством спросил: — Что т- — Ханагаки-саны… — прошептал тихо Такуя, перебив альфу. Все замерли. Майки поражено стоял, переваривая информацию. — Так это... — начал Мицуя. — Родители Такемучи… — закончил за друга Майки. — Да. Значит им уже сообщили… — Ямамото резко повернулся к Манджиро — Вам надо уйти. Мало ли что Минору-сан- — ЧТО?!* * *
— О, вы Ханагаки? — спросила, стоящая в коридоре в белом халате, брюнетка. Она увидела идущих мужчин. — Да! — крикнул Минору — Что с Такемичи, он в порядке?! Кто с ним это сделал?! Где он был?! Он вам звонил или кто-то другой?! Когда его сюда положили?! Поч-?! — Нору! — Наоки, потеряв на секунду самообладание, схватил мужа за плечи и со всей силы (которой было немного) встряхнул — Прошу успокойся! Ты уже по всей больнице запах разнёс! Хватит уже! Омега поражёно застыл, в его глазах читалось беспокойство, что альфа конечно же видел. Придя в себя, он неловко убрал руки и, откашлявшись, проговорил. — Прости, я- — Нет. Ты прав. — перебил мужа брюнет, вдохнув и выдохнув. Запах инжира начал спадать. Минору повернулся к врачу. — Простите, пожалуйста, скажите что с ним?.. — стараясь говорить спокойно (что получалось плохо), спросил Ханагаки. Девушка, ничем не смущённая, спокойно ответила. — Такемичи-кун получил сильный удар по голове, сейчас его обследуют на возможность сотрясения или повреждения мозга, также он был на операции, по сохранению ладони, что была проткнута, не самым чистым ножом, у него выбиты три зуба, многочисленные гематомы на теле, начиная с ног, заканчивая лицом и руками, возможно сломана левая рука, множество царапин и лёгких ушибов, некоторые участки кожи разодраны, рёбра чуть не были повреждены, а также сломаны несколько пальцев — наконец-то закончила речь омега. Подняв голову от документа, с которого она всё и читала, она увидела пораженные, в огромнейшем шоке, нет, АХУЕ, лица Ханагаки. «Наверное надо было сообщить им поаккуратнее…» — пролетела мысль в голове брюнетки.* * *
Все продолжали стоять в коридоре, только теперь гнетущую атмосферу заменили споры подростков. — Почему мы должны уходить?! Почему Я должен уходить?! — Майки смотрел на Ямамото так, будто тот сказал самую сумасшедшую вещь на свете, до которой мог додуматься только душевно больной. — Я же говорю, Минору-сан… — Такуя закусил губу, пытаясь подобрать нужные слова. — Минору-сан раздавит вас в лепёшку, а тебя ещё, — указывая на Сано, говорил Ямагиши — вернее то, что от тебя останется, превратит в пыль. — Или сломает все конечности и выкинет твой труп в канаву. — продолжил Макото. — Или высосет из тебя всю кровь, выкинет органы и кости, а оставшуюся кожу постелит в гостиной как ковёр. — сказал Ацуши. — Или переедет тебя на мотоцикле, несколько раз, и даст на корм Шин с Акару. — закончила Тачибана. Стоящий до этого, тише воды, ниже травы, шёнок, утвердительно залаял. Все свастоны молчали. — Ха, вы чё, стебётесь? — немного нервно усмехнувшись, спросил Кейске. — Ну да, конечно, сейчас же самое время для шуток. — саркастически проговорил Сендо. — Да ладно… Это звучит как полнейший пиздёж! — Баджи встал — Вы реально хотите сказать, что у Ханагаки ТАКОЙ ПАПА?! — Если не веришь, можешь подойти к нему и объяснить ситуацию. Уверен, ты во всём убедишься, когда будешь размазан по стенке. — усмехнувшись, сказал Казуши. В другой обстановке альфа на это бы с всей силы въебал Ямагиши, но сейчас он лишь, как остальные свастоны, молча повернулся в сторону неподвижно стоящего Майки. Через несколько секунд Сано прошептал: — Я… не знал, что у Такемичи… такие родители… — Нуууу, не прям «родители», скорее родитель…» — тихо поправил главу Тосвы Ямамото. Повисла тишина. Эмма неловко стояла, не зная, что сказать, да и надо ли что-то говорить, решив предоставить решение брату. — Майки… , пожалуйста, иди. Когда Такемичи поправится, а он поправится — перебил, готового возразить Сано Такуя — Тогда и будете всё обсуждать с его родителями. Сейчас это не то, что не безопасно, это самоубийство. Альфа закусил губу и, развернувшись, твёрдым голосом сказал: — Уходим по домам. — Да, командир. Эмма кивнула. Через несколько минут от больницы отъехали несколько байков, уезжая в разные стороны.* * *
Наоки заваривал индийский чай. Почему же он делает это сейчас, в 3 часа ночи? Ответ прост, только этот чай может хоть немного успокоить нервы Минору, который сидел на стуле и всё порывался что-то сделать. То ли побежать на улицу и кого-нибудь побить или подраться, то ли, нарушая все правила дорожной безопасности, лететь по всему Токио на байке. Оба варианта Наоки не нравились, потому надо было заниматься терапией и успокаивать мужа. В мыслях кроме этого, также витали мысли о том, чтоже случилось, ведь после того, как они шли домой и выходили из больницы, они (вернее Наоки) увидели Такую, Ямагиши, Ацуши, Макото и Тачибану. — Вы тут из-за- — спросил тогда альфа. — Да. — утвердительно закивал головой Ямамото. — Ясно… Мне не говорили, что вы были с ним. — подростки на секунду замерли — Только рассказывали про желтоволосую девушку… — Да, она тоже тут была. — улыбнувшись, сказал Казуши — Но она уже уехала, с братом. «Ой!» — С братом? — Наоки посмотрел на ребят с глазами типа: «Поясняйте.» — Да, с братом! — широко улыбнувшись, и не забыв пнуть друга за длинный язык, ответил Сендо — Он приезжал за ней. Все утвердительно закивали. — Понятно. — улыбнувшись, сказал в ответ мужчина. «Пиздят.» — вынес вердикт в голове, всегда чующий пиздёж за милю, Наоки. — Ладно, ребят, мне надо успокоить Нору пока он кого-нибудь не сбил, вы тоже идите по домам, ладно? Не переживайте, с Мичи все будет хорошо. Дети закивали, видно не решившись что-нибудь сказать и Наоки побежал догонять уже ушедшего супруга. «Ну и почему они соврали? Хотя нет. Глупый вопрос. Понятно из-за кого. Но кто в этом всём замешан…?» В голове, одним из самых возможных вариантов, был «Майки». «Если это так…» Поток мыслей прервал звук скрипящего по ламинату стула. Повернувшись, альфа увидел мужа, вставающего из-за стола и видно собирающегося слинять из дома. — Нору! — оклик супруга остановил омегу — Ну-ка, сядь! — Но-! — Нору. — строго смотря на брюнета, повторил Наоки. Тот, с недовольным лицом уселся обратно. Шатен вздохнул и поднёс тому приготовленный чай. Минору, всё также с недовольным хлебалом, взял чашку, начиная пить. — Нору, тебе надо успокоиться, не переживай, с Такемичи всё будет нормально. — присев рядом с супругом, сказал альфа — Завтра узнаем у полиции что произошло и- — Вот именно: ЗАВТРА! — крикнул истерично омега. Наоки посадил его опять на стул и начал поглаживать плечи. Он понимал мужа: долбаная система наверное в каждой стране была одинаково ужасной: начиная от ждите 24 часа, только потом начнём искать человека или ещё хуже, вот найдете его* * *
Киёмаса лежал на полу. Состояние у него конечно было не очень, но по мнению Манджиро и этого было мало. Он, Баджи и Мицуя стояли над ним. Рядом у стены молча стоял Санзу, готовый выполнить любой приказ. Мучо повернулся к Майки. Сам глава Тосвы сказал: — Говори. — он обращался не к командиру специального отряда. Он спрашивал об этом у лежавшего на полу альфы. Он собирался услышать всё именно от него. Хотя некоторые детали он уже узнал от Мучо. В здание, являющиемся заброшенным складом, стояла гробовая тишина. Майки подошёл ближе к Киёмасе и ударил ногой. Тот от этого подлетел и харкнул кровью. — Я спрашиваю. Ты работал с Мёбиусами? — голосом, леденящим душу спросил Сано. Его глаза, не моргая, смотрели на лежащего парня, а тот, несмотря на то, что не видел их, чувствовал и спиной, и всем телом этот пронзающий до мозга костей взгляд. — Д-.да — наконец пробормотал альфа. — Что вы с Мёбиусами собирались делать? — Сано сел на корточки. — ...... — Ты чё, не слышишь?! — Баджи поднял парня за грудки — Тебя блядь спрашивают! О чём ты договаривался с Мёбиусами?! — Кхе, по-похит-тить… Х-…хан-нагак-ки… — прохрипел брюнет. Внезапно он начал задыхаться от сильных потоков гелиотропа. Мицуя схватил Майки за плечи. — Не надо, держи себя в руках. — забормотал на ухо другу Такаши. Альфа скинул руки друга, поднялся и вылетел из здания, не забыв сказать Мучо: — Больше не надо. За мной. Отрапортуешь сейчас. Сам. Это был приказ и капитан пятого отряда направился выполнять его. Кейске опустил Киёмасу, которого перестал душить запах главы Тосвы и они с Мицуей устремились за Манджиро. Санзу посмотрел на лежащего на земле брюнета и наконец отлип от стены. — Значит… эти уёбки объединились с Мёбиусами, чтобы похитить Такемичи и этим шантажировать Майки? — Такаши приподнял бровь. — Да. — лицо Мучо как всегда не выражало ни капли эмоций — По их соглашению Киёмаса должен был спереть Ханагаки, после битвы, какой бы у неё не был исход, они собирались использовать Ханагаки в своих целях. — А Дракена они…? — Мёбиусы не собирались убивать Дракена. Это был самовольное решение Киёмасы, месть. — перебив Кейске, сказал капитан пятого отряда. — Ясно… — проговорил тихо Мицуя, посматривая в сторону молчящего Майки. Он переживал как бы друг не убил нечаянно Киёмасу или ещё какой-нибудь хуйни не натворил. Но, на удивление, он тихо сказав: — Понятно. Свободен — Пошёл к своему байку. Через минуту было слышно мотор и ещё через мгновение мотоцикл и его обладатель уехали куда подальше по вечерней улице. Такаши и Баджи уже собирались тоже уходить, когда вдруг из склада пронесся оглушительный крик боли. Это был Киёмаса. Все трое альф вошли в здание и увидели Санзу, стоящего над брюнетом, состояние которого сейчас долго и сложно описывать. Кейске бы просто сказал, что сейчас Масатака был похож на человека, на котором успели проехаться самосвалом, сломать и вывернуть несколько конечностей и сделать максимум порезов сто, ведь иначе кровищу появившуюся на Киёмасе не объяснишь. — Санзу ты ебанулся?! — Мицуя оттолкнул длинноволосого от лежащего альфы — На нём живого места нет! — Санзу. — Мучо повернулся к заместителю — Кто тебе давал разрешение? Голос звучал спокойно, будто его обладателю было пофиг на произошедшее. — Из-за него Майки был очень зол и расстроен. Эта тварь попыталась лишить Майки дорогих ему людей — не моргая и не упоминая, что одного из этих «дорогих людей» сам Харучиё был бы не прочь ликвидировать, говорил блондин — Закон таков: бей подозрительных. А провинившихся можно и убить. Так? Такаши закусил губу, со злостью смотря на омегу, параллельно осматривая Киёмасу. — Ясно. — Мучо ни на секунду не удивился словам заместителя. В его голосе даже можно было расслышать нотки гордости, как за ребёнка, полностью перенявшего твоё мировоззрение, модель поведения и нравственные нормы. Санзу с презрением поглядывал на сиреневолосого альфу, который, подняв избитого Масатаку и сказав, а вернее тихо прошипев что-то Баджи, удалился из помещения. Через минуту было слышно рёв уезжающего байка. Мучо также сказал уезжать Кейске и Харучиё, говоря о том, что ему ещё надо тут поработать. Длинноволосые вышли из здания и направились к мотоциклам. Баджи всё время посматривал в сторону блондина и наконец обратился к нему. — Остуди как-то пыл, ладно? Это здорово, что ты защищаешь Майки, но не надо доводить всё до… — брюнет на секунду запнулся, пытаясь подобрать слово — ебанутства...., ладно? — Я ни до чего не доводил. — ответил спокойно омега. Кейске нахмурился. — Ты его чуть не убил. — Он этого заслуживал. — Санзу, мы же не садисты-убийцы, надо быть выше таких червей, как Киёмаса. — попытался объяснить альфа. — Те, кто идут на убийство и вредят Майки должны сдохнуть, без исключений. — парировал Харучиё, садясь и завадя байк. — Тц… — брюнет стиснул зубы. — Пока Баджи. — с нотками дружелюбия попрощался блондин, прежде чем укатить в «закат». А вернее на очередную заброшку, в которой он переночует. Баджи вздохнул. Нельзя было сказать, будто его пугали, нет, но его беспокоили маньячные замашки Харучиё. Но на разговоры он не шёл, что уж тут говорить о предложениях сходить к специалисту, Санзу бы и на пушечный выстрел не пошёл бы не к кому. Ни Кейске, ни даже Майки не могли убедить его. Этот культ поклонения Майки не нравился Баджи и заставлял ничего не понимать. Ведь после того, что тогда произошло, такая любовь к Майки, по мнению Кейске, была странным выводом из ситуации. Хотя он не психолог и не психотерапевт, может это вообще иначе не могло произойти и это какой-то непонятный синдром. Если это так, то хотелось бы знать как его вылечить, правда сам больной не хотел лечиться. Не хотел ни к кому обращаться, не хотел не перед кем открываться, не хотел никуда возвращаться. И не собирался даже попробовать с ними* * *
— О, пришёл уже! — крикнул из кухни Мансаку. — Привет дедуль. — тихо сказал парень, пройдя на кухню и усевшись за стол. Тон внука насторожил бы деда, если бы он не знал о случившемся с Рюгуджи. Эмма сегодня с утра, когда Майки уже уехал, рассказала родственникам о произошедшем. Мансаку искренне желал чтобы Рюгуджи по-быстрее выздоровел. К подростку он относился с теплотой: тот, несмотря на дружбу с таким человеком как Майки, всегда показывал свой поистине взрослый ум и уважение к другим и нравился главе семьи Сано. Да и не только ему и это он не про Майки. В любом случае он понимал, что младший внук также чувствует себя не очень, как и внучка и потому, даже не начав возмущаться поздним приходом домой и пропуском обеда, положил большую порцию ужина с флажком сверху. Не то чтобы Манджиро это сильно обрадовало, но будучи благодарным деду за понимание, он слабо улыбнулся, выпрямившись. Правда взгляд его до сих пор выглядел задумчивым. — Я завтра с утра съезжу к Шину и Ваке, ладно? — сказал парень, доев и положив посуду в раковину. Мансаку поднял глаза от газеты. — Хм, конечно. А зачем? — полюбопытствовал старик. — Хотел кое-что посмотреть у Шина. — не краснея, соврал Сано. Дед, не заметив пиздёж, угукнул и уткнулся опять в газету. Майки, зевнув, направился в комнату, с намерением живо лечь спать. Ночью он не выспался и весь день стоял на ногах, выесняя кто и что вообще виновно в происходившем вчера пиздеце. Но кажется одному человеку не хотелось дать брату отдых. — Майки! — в комнате альфа нашёл Эмму, широко ему улыбающуюся. Манджиро закрыл за собой дверь, тяжело вздохнув. Он уже понимал, что скажет сестра. — Так вы с Такемичи встречаетесь, да? Уже на свиданки с ним ходил, да? Или ты ещё не признался? Если нет, я помогу! Мне один из твоих капитанов, Нахоя вроде, звонил и сказал, что Кена выпишут где-то через две недели! Вот он выпишется и тоже поможет! — блондинка, наконец пришедшая в норму после вчерашнего, выплёскивала всё эмоции и слова касательно её вчерашнего открытия — Я вообще хотела тебя сильно, сильно заебать, но не буду! «Как будто сейчас не заёбываешь.» — закатив глаза, подумал Майки, доставая и кидая пижаму на кровать. — Вообще не ожидала, что твоё сердце наконец кто-то украдёт! Я уж думала, что ты как Шин, найдешь себе кого-то гопаря! Это если что не в обиду Ваке. — будто бывший Имауши мог их сейчас услышать, добавила омега — А ты нашёл настоящее солнце! Такой милашка и такой- Она вдруг на секунду остановилась, будто подумав, о чём-то серьезном, немного насторожив этим Манджиро. — хороший… — эти слова в иной ситуации могли бы быть синонимами словам: красивый или просто добрый. Но глава Тосвы услышал в них нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд. Майки вздохнул, придавшись на секунду каким-то своим мыслям. — Да… — сказав это, Сано просто упал на кровать. — Ага! — опять оживилась Эмма — И какого черта ты вообще его от нас- Девушка остановилась, услышав сопение. — Ты издеваешься?! — она подлетела к брату, уже улетевшему в царство Морфея. Омега обиженно фыркнула: сначал скрывал, а потом, когда она, как любящая сестра, хотела обсудить с ним наконец дела любовные, просто заснул! Эмма посмотрела в окно, было уже темно. Вздохнув, она укрыла брата одеялом сильнее и прошептав: Ладно, спи., вышла из комнаты, выключив свет.* * *
— Разборки между бандами? — думая, что ему послышалось, спросил Наоки. — Да. — зевнув, ответил лысоватый полицейский. Ему пиздец как хотелось съебаться отсюда, обратно в офис, но супруги Ханагаки не хотели его просто отпускать. — Банды? — с голосом холоднее стали, спросил Минору. Защитник правопорядка всеми фибрами души почувствовал эту пугающую ауру. — Д-да… — сглотнув, повторил он, вспоминая какое наказание приходится за насилие в сторону уполномоченных лиц, как он. Потому что омега перед ним смотрел на него, так, будто уже собирался убить. — И кто? — будто бы спокойно, спросил брюнет. — Тосва и Мёбиусы. — пробормотал тихо мужчина. «И почему тут нет хотя бы вентиляторов?» — Ясно… — проговорил как-то странно Ханагаки — Спасибо, пошли. — Ты уве- — Да. — Наоки вздохнув и поблагодарив полицейского, пошёл за мужем. Защитник правопорядка облегчённо вздохнул. Пока он пытался объяснить всю ситуацию Ханагаки, успел сто раз пожалеть, что согласился заменить Руку. «В следующий раз никак меня не убедит! И надо будет сказать, чтобы сюда принесли вентилятор.» — пронеслось в голове мужчины, который несмотря на то, что был последний месяц лета, уже умирал тут от жары. — Нору, что ты удумал? — зная мужа как облупленного, спросил альфа. — Наведаюсь сначала к Тосве, а потом к Мёбиусам! Уж эти уёбки у меня попляшут!… — не скрывая намерений, ответил омега. — Нору! — Наоки преградил супругу путь — Ты ведь понимаешь, что- — Что на меня напишут заявление за массовое избиение детей? Да! Но просто молчать в тряпочку, как делают сейчас менты, я не буду, эти долбаёбы узнают, что значит «отъебошили за дело»! «Блядь!» — Наоки понимал, что сейчас хер он, а не уговорит мужа от решения, но ситуацию спас внезапный телефонный звонок. Минору остановился и с выражением лютой ярости посмотрел на дисплей. Но увидев экран, его лицо вдруг потеряло злобу и он ответил. — Алё? Ой блядь, ты только сейчас проснулась?! Да я не- Шатен, стоящий рядом тем временем сел и завёл байк (спасибо, что благодаря мужу он умел это делать) и посадив Минору сзади, они поехали по оживлённой улице. Внимание омеги было нацелено лишь на разговор и потому он даже не заметил, как его привезли домой и посадили на диван. Сам Наоки сразу принялся за дело: закрыл наглухо двери и окна (хотя и понимал, что супруга это не удержит), спрятал все колющие и режущие предметы, налил индийского чаю и придумал тысяча и один аргумент в пользу того, что, вы могли бы предложить, что никого не надо убивать, ни Тосву, ни Мёбиусов, но нет, он собирался убедить мужа, что выходить из дома сегодня нельзя. Говоря о словах, это было единственное, в чём можно было попробовать убедить омегу. Наконец-то разговор закончился, а через секунду по дому разнёсся крик. — Наоки! Ещё через мгновение на кухне оказался Минору. — Давай ключи! — выглядел брюнет ещё возбужденнее чем раньше. — Не- — ДА! — перебил мужа омега — Мы с Рио сейчас всё обговорили- «Блядь.» — в мыслях альфа уже говорил насколько же он везучий, что из всех знакомых, Нору позвонила именно Рио. Рио, лучшая подруга брюнета, являлась такой же бесшабашной и ебанутой женщиной, как и Ханагаки. Обоих их всегда объединяла любовь разъёбывать кому-то лица. — Она ещё сказала, что через неделю прилетит и даст им добавку пиздюлей! «Ну кто бы сомневался!» — пронеслось в голове Наоки. — Давай ключи! — повторил не просьбу, а прямо-таки приказ, омега. «Да он кажись там с ней поностальгировать успел.» — альфа вздохнул. — Нору, попей. — он протянул мужу чашку. Тот отмахнулся. Шатен устало потёр глаза. Это было странно и насторожило Минору. Он ожидал сейчас попыток убедить не совершать задуманное, но какого-то чёрта этого не происходило. А Наоки же, поняв, что после разговоров с Рио, использовать все придуманные им аргументы бесполезно, начал импровизировать. Шин и Акару решили поддержать его в этом. Омега услышал, странный звук, который исходил из угла кухни, где сидели собаки. Повернув к ним голову Минору столкнулся с печальным, как будто она кого-то хоронила, взглядом Шин. Альфа взял чашку, вылил содержимое в раковину, помыл, после чего опять повернулся к супругу, при этом не смотря на него. Вдруг он кинул ключи на стол и даже не посмотрев на мужа, вышел из кухни, поднявшись к себе в комнату. Собаки поступили также: Шин, не смотря на омегу, вышла из комнаты, а Акару, смотря на брюнета осуждающим взглядом, последовал за матерью. Минору остался один на кухне. И вроде бы, всё, теперь можно идти и давать по ебалам малолетним пидорасам, решившим попиздится не в то время, не в том месте, но сейчас омега не мог никуда уйти. Как же он это ненавидел! Ненавидел, когда Наоки так делал! Ведь на вопрос, как выбить из колеи Минору и заставить отказаться от своей затеи, был ответ, который сам Минору ненавидел. Игнор. Да. Просто игнор, игнорирование. И вроде бы, ну что тут такого? На этот вопрос сам Минору не мог ответить, он не психолог и не смыслит чё там творится в его буйной головушке. Но факт остаётся фактом: сейчас ему хотелось лишь попросить (вообще-то ни за что) прощения и сделать так, чтобы Наоки отмер и опять стал собой, перестав его игнорить. А то, что супруг именно это и начал делать, брюнет не сомневался, бывало, проходили. И ведь если бы его игнорировали другие всё было бы иначе: он либо въебёт, дабы никто не смел его игнорить, либо проорёт в ухо так, что потом месяц будешь бояться нечаянно не расслышать его обращения к тебе. Но когда его игнорировал Наоки, единственное что мог сделать Минору, это с видом виноватого во всех прогрешениях человека прийти к мужу, пытаясь, не драками, не ором, а просьбами! , обратить на себя внимание. Его знакомые ещё в подростковом возрасте люди, называли бы его жалким, а он в ответ отправил бы их в нокаут, но отрицать бы не смог. Он сам не знает, не знал и наверное никогда не узнает, как так получается. Как он может так легко давать собой управлять этому добрейшему, милейшему, красивейшему, благороднейшему… ладно проехали. Да уж, Рио была права когда сказала, что если Минору и впрямь втюрился в этого идеального отличника из "ахуеть какой пристижной" школы, он попал. Попал, не то слово. Теперь он, он который мутил такую воду, что о нём в полицейских участках его города до сих помнят, а малолетние хулиганы рассказывают между собой легенды о его величии, именно он сейчас идёт чуть ли не ноги целовать, дабы его психологическую сторону организма не начали терроризировать своим игнорированием. И главное кто: бывший отличник слабак, являясь альфой не всегда можещий дать отпор от ебанных омег! Возможно сейчас мы могли бы услышать избитую фразу: Когда моя жизнь свернула не туда? , но Минору не смотря на то, что ненавидел это, всегда считал свою сейчасшную жизнь счастливой. И переубедить в этом его никто не сможет. Поэтому сейчас он поднимается по лестнице, чтобы опять оказаться проигравшим в борьбе с хитростями мужа, уже зная и понимая, что… Казнь членов Тосвы и Мёбиусов теперь, временно, откладывается.* * *
Вакаса сонно разлепил глаза и сразу закрыл. Свет сочащийся из окна, ослепил ещё не до конца проснувшегося омегу. А чтобы проснуться ему нужна хорошая такая чашка кофе, потому хочешь, не хочешь, а вставать надо. Выспаться мужчина точно не смог: зря он вчера весь день кутил с Бенкеем. Единственной отрадой было, что он победил. А разочарованием то, что ему через час на работу, учить пиздюков хотя бы как-то нормально драться. Иногда работа с детьми очень выматывает, в первую очередь из-за некоторых ёбнутых родителей, которые думают, что их солнышко должен был стать вторым Джеки Чаном уже после одного занятия и вообще почему ему приходится так много тренироваться? И само собой они не решают аккуратно спросить у знающих людей ответы на свои вопросы, нет, они начинают ебать мозг самому Вакасе, который порой может не стесняться выражений, а потом жалуются, что на их оскорбления он оскорбляет в ответ. Иногда так хочется им въебать. В такие моменты бывший Имауши в очередной раз удивляется Шиничиро: тот слушает в свой адрес столько же хуйни, что и супруг, но какого-то чёрта, он мало того, что не орёт на них и не бесится, он к тому же общается с ними, выслушает их, рассказывает им что-то и бац! они хорошие друзья или приятели! То что альфа мог очаровать любого гопника Вакаса знал всегда, но то, что эта магия Вуду действует на всех, он понятия не имел. — Вака, вставай! — крикнул голос мужа из кухни — На работу ещё опаздаешь! — Мммм… Сейчас! — хрипло, но также громко ответил омега, наконец вставая с постели. Даже не одеваясь и пройдя мимо ванной он оказался на кухне, где Шин готовил видимо очередной кулинарный шедевр на завтрак. То, что в семье готовить будет именно Шин, было решено ещё до брака, всё-таки отравится и отравить супруга своим подобием еды, бывший Имауши не очень хотел. Черноволосый тем временем развернулся к мужу. — Доброе утро! — широко улыбаясь, сказал он. Вакаса хмуро кивнул в ответ. Через несколько минут завтрак был подан и длинноволосый начал с радостью его употреблять, параллельно ожидая приготовления своего кофе. Шин, ложивший посуду в раковину, вдруг что-то вспомнив, сказал: — Вечером надо съездить с дедушкой, Майки и Эммой к Кену. Вроде бы он ещё не проснулся, но состояние у него стабильное, через недели две встанет. Бывший Имауши кивнул, энергичнее чем до этого. — Только давай недолго, я сегодня пораньше лягу. — Оооу, правда? — с сарказмом спросил Шиничиро — Может быть просто надо ложиться вовремя перед рабочим днём? — Или заткнуться. — хмуро проговорил Вакаса. — Или не пиздется с Бенкеем до полуночи и не заваливаться потом домой так, будто энергетиков наглотался. — парировал альфа. — Оно того стоило! — вспоминая свою вчерашную очередную победу, отвечал омега. — Ага, Майки мне тоже так говорил, когда засиживался у Кейске до самой ночи, зато потом он прекрасно понял, что значит заснуть везде, где только можно и просрать благодаря этому деньги, телефон, сумку и чупа-чупс. — видно словив в глаз частичку ностальгии, сказал Сано. — Майки, это Майки, чего ты от него ещё ожидал? — скептически изогнув бровь, спросил бывший Имауши. Шиничиро ничего не ответил, лишь закатив глаза. — И вообще с Майки ситуация другая: он просто долбаёб, а я-! — Держи. — альфа подал мужу его долгожданную чашку кофе. Тот сразу схватил её, уже собираясь попробовать любимый напиток, когда в дверь вдруг постучали. Вакаса замер с чашкой у рта, а через несколько секунд, рыча, вышел из-за стола и, спустившись на первый этаж раскрыл дверь. Перед ним предстал Майки, собственной персоной. В ебанные 5 утра! Пока Манджиро молча рассматривал вышедшего к нему в одном нижнем белье омегу, тот злостно матюкался в голове. — Я войду. — не спросил, а подтвердил младший Сано. Бывший Имауши утробно вздохнул. — Вспомнишь говно, вот и оно. — проговорил он, и пошел обратно на кухню, воссоединятся с кофе. Майки, недовольно фыркнул на оскорбление, и зашёл в здание, закрыв за собой дверь. Подросток, вслед за мужчиной, прошёл через магазин, поднялся на второй этаж и оказался сначала в квартире, а потом и на кухне, но через секунду был вероломно схвачен в плен объятий брата. — Майки! — Шиничиро прижимал в себе брата так, как тот прижимает к себе последние порции дораяки. — Шин, отпусти!.. — прохрипел недовольно Манджиро. Главу Тосвы это очень бесило: с некоторых пор (когда Шин с Вакой переехали) старший внук семьи Сано стал какой-то, той самой теткой/бабкой о существовании, которой, ты даже не знал, в то время как сама она обожает тебя до глубины души, душит в объятиях и этих словах, по типу: Ой, как ты быстро вырос, как быстро дети растут, какой же хороший вырос, ну что, уже нашёл девушку/парня? , как там на любовном фронте? , как оценки, ой, а я помню тебя ещё маленьким личинусом, который засыпал только рядом со мной и не отрывался от своей любимой соски, да что там, я тебя и ебучим эмбрионом помню, что уж говорить. Нет, не подумайте, Майки нравилось получать от брата столько любви и заботы, но порой это очень сильно раздражало. Алё, он блядь обнимает его постоянно так, будто они не виделись сто лет, хотя максимальное количество дней без их живого общения — ДВА ЕБАННЫХ ДНЯ!!! Хотя, один раз Шиничиро с Вакасой улетели на два месяца в отпуск, что Мансаку называл правильным проведение Медового месяца, с чем Эмма соглашалась, а Майки не понимал почему, ведь месяцев же ДВА. Но зато, когда, уже супруги, прилетели обратно, Шиничиро обнял младшего брата так, что тот отчётливо услышал хрустнувшие рёбра и позвоночник. И мог бы задастся вопрос: А почему бы просто не оттолкнуть Шина? И да, главе Тосвы безусловно хватало на это сил: Шиничиро, не являясь анорексиком, весил как пушинка и отлепить его от себя, труда не составляло, но Манджиро просто напросто не хотел расстраивать непременно светлые и высокие чувства брата, что просто его очень любил. И Майки также любил его в ответ, просто не так, ну, на показ. Наконец брюнет отпустил парня и сразу засуетился за столом, отрезая от своего завтрака весомую часть, накладывая в другую тарелку и говоря брату есть. Командир Тосвы сначала заупрямился, напоминая, что Шину тоже надо есть, а то, что он себе оставил на адекватный завтрак не тянет. — А дораяки типа норм завтрак, адекватный? — саркастично спросил в ответ старший Сано. Манджиро только пробурчал что-то себе по нос, но победил в итоге всё равно Шин и Майки пришлось всё-таки наслаждаться едой брата, за него же. Вдруг зазвонил телефон и Шиничиро ответил на звонок. — Алё? ........ Почему? .............. Да ладно?! ....... Ебт твою налево..... Бегу! — он сбросил трубку и прямо-таки полетел в коридор за курткой. — Какие-то проблемы? — спросил допивший кофе и наконец вернувший себе живость души и тела, Вакаса. — Да, там вместо 4 байков привезли 10 и хуй знают чё сейчас делать! Ещё и Миро-сан с жиру бесится! Если не прибегу, он нахуй все байки назад отошлёт! — проверяя все ли документы есть в сумке, объяснил Сано. Он положил телефон и ключи и напоследок, поцеловав мужа в щёку, проговорил: — До вечера! — и выбежал из дома. — Не проеби байки! — крикнул вслед супругу бывший Имауши. В комнате остались только двое: альфа и омега, и Манджиро думал о том, как ему сейчас повезло, ведь брата не пришлось выгонять, дабы тот не слышал разговор с Вакасой. Так бы он опять что-нибудь заподозрил. — Ну, и чё тебе надо? — спросил, вставая из-за стола мужчина. Майки несколько секунд удивленно и молча моргал. Омега усмехнулся, встав у раковины. — Ты думал я идиот и думаю, что ты пришёл сюда просто привет сказать? Я тебя расстрою, но я не Шин и знаю, что тебе что-то нужно. Говори сейчас. — начав мыть посуду, сказал длинноволосый. Как никак это сейчас его обязанность. — Нууууу… — младший Сано на секунду задумался, думая о том, как бы получше объяснить суть и причину своего прихода. — Опять твой Ханагаки? — раздражённо спросил догадливый мужчина. Вакаса уже давно пожалел, что решил помочь и дать совет Майки, касательно его первой любви, он не ожидал, что придётся прикрывать его перед семьёй и отбиваться от допросов Шина. В советчики насчёт дел любовных он не нанимался. Пусть у Эммы спрашивает. — Да. — вздохнув ответил Манджиро — Я просто хотел у тебя спросить, как лучше поступить, если из-за общения со мной, Такемучи может оказаться в опасности? — В опасности? — изогнув бровь, спросил бывший Имауши. — Ага. Киёмаса с Мёбиусами собирались его украсть и использовать это против меня. — подав уже пустую тарелку длинноволосому, сказал альфа — Я знаю, что не смогу прекратить с ним общаться и я не хочу чтобы ему грозила опасность. Я просто..... не знаю, что делать… Я же… не всегда смогу его… защитить… Он поник, опустив голову, задумавшись о своём. Вакаса хмыкнул. — Ну, я не знаю. — Э? — Майки, не ожидавший такого ответа, удивленно поднял голову — В смысле? — В коромысле. — домывая последнюю тарелку, ответил омега — Если ты думаешь, что я манна небесная и знаю ответ на любой вопрос, то нет. Я в твоей ситуации никогда не был знаешь ли. — Н-но… — Слушай, — выключив кран и повернувшись к блондину, начал мужчина — я правда не знаю, что тебе делать. Если бы я был на твоём месте, то просто бы провёл с ним спартанские тренировки и он бы от любых похитителей отбился. Вот и всё. — Вряд-ли я также смогу. — проговорила грустно Сано. — Да и не знаю, согласится ли на такое Такемучи. Тем более он не боец и не в Тосве. — Мдааааа..... — бывший Имауши задумчиво почесал затылок — Ладно, положишь за меня на полки? Майки кивнул и встал из-за стола, Вакаса пошёл в спальню. Пока младший Сано ложил посуду на нужные места, он думал. Думал, что можно сделать, подвергать опасности ни в чём неповинного Ханагаки он не хотел. В голове вдруг появилась мысль. «Можно сделать так, чтобы он был под присмотром отряда Мучо, а если они услышат в каких-нибудь бандах его имя, то сразу начнут копать и узнавать информацию.» Мысль не была идеальной, но была единственной, которая могла бы нормально работать (да и в принципе единственной), потому положив последнюю чашку в нужный шкафчик, Манджиро принял это решение и уже писал Мучо. — Ну и- О! Всё уже? Молодец. — на кухню, со спортивной сумкой на боку, вошёл наконец-то одетый Вакаса. Волосы он завязал в привычный всем хвост. — Ага. — положив телефон в карман, ответил альфа. На часах зазвенело. — Ешё десять минут… — проговорил тихо бывший Имауши, рассчитывая сколько сигарет он успеет за это время закурить и после этого ещё пожевать жвачку, дабы дети не начали его ассоциировать с прокуренным бомжом. — Пошли. — он кивнул в сторону выхода. Майки пошёл вперёд, старший за ним и через несколько секунд двухэтажное здание, в котором находились магазин байков и (на втором этаже) квартира Шина с Вакасой опустело и было закрыто, а по улице уже ехали два, направляющихся в разные стороны, байка.* * *
Супруги Ханагаки сидели в кабинете врача. Минору порывался выбежать оттуда, чтобы прибежать в палату Такемичи, к которому никому не разрешали приходить всю эту мучительную неделю и только сегодня утром им позвонили, чтобы рассказать новости о состоянии мальчика, но муж крепко держал его, говоря, что сначала надо выслушать доктора. Минору нервно посматривал в сторону двери, нетерпеливо ожидая этого ебучего опаздавающего врача и судить его за это глупо: когда у тебя наконец-то появляется такой желанный ребенок, ты привязываешься и всем сердцем любишь его и вдруг он попадает в больницу в пока что самом тяжёлом состоянии, которое у него когда-либо было (а такого до этого ещё не было), никакие слова о том, "что он более менее в порядке, жить будет", не заставят тебя перестать переживать, злиться и испытывать эмоциональный припадки. Наконец-то дверь открылась и в кабинет вошёл высокий брюнет в белом халате и прошел за свой стол. — Здравствуйте, простите, немного задержался. — говоря как можно спокойнее, объяснил врач. Наоки улыбнулся в ответ. — Ничего. Лучше скажите, как о-он? Минору нервно сидел, не зная куда девать руки и из-за этого, сам того не заметя, сейчас держал руку супруга настолько сильно, что тот запнулся и от боли у того появилось такое напряжённое выражение лица, что сидящий напротив доктор, решив, что если он затянет с ответом хоть на секунду его тут же разорвут на части (что в принципе было правдой, только сделал бы это не альфа), начал объяснять. — Как вам уже говорили Такемичи-кун получил очень много травм: сильный удар по голове и сопутствующее этому, неопасное, но всё же сотрясение, повреждение ладони правой руки, многочисленные гематомы на теле, сломанная левая рука, множество царапин и лёгких ушибов, разодраные участки кожи, рёбра чуть не были повреждены, сломаны 4 пальца: 3 на правой, 1 на левой руках, три зуба выбиты, и, вы могли бы подумать, что ему придется лежать тут ещё месяц, а на полное восстановление надо будет и все 3, мы тоже так считали, но!.. — проговорив всё это как скороговорку, врач вдруг энергично встал — Мы обнаружили в его организме мутацию! Он быстрым шагом прошел к стоящей рядом доске и, пока Ханагаки безмолвно и поражено молчали, включил проектор. На доске высветились непонятные и не вызывающие никаких эмоций у обычного человека фотографии, но для стоящего и прямо горящего врача, это было сродни радости ученого, что нашел новый неизвестный никому минерал или вещество. Первым отмер Наоки. — Чт…- Что вы хотите этим сказать? — он непонимающе смотрел на счастливо улыбающегося доктора. Минору, также придя в себя, с ещё большим беспокойством чем до этого, смотрел на мужчину, боясь узнать, что найденная «мутация» угрожает здоровью сына. Врач, видно поняв, что чересчур возбуждён и энергичен, неловко откашлялся и более спокойно начал. — Мы поняли, что здесь что-то не так ещё в первые два-три дня, за эти дни чуть ли не все гематомы и царапины на нём зажили. Сделать такое за такой короткий срок для обычного человека невозможно и мы решили- — он остановился, чуть не сказав исследовать, как про какой-то предмет и несколько секунд думал — ..... провести обследование. Он дал нам на это разрешение, мы хотели доложить вам, но он сказал этого не делать, поэтому мы вам и не сообщали. Во время обследования мы выяснили причину быстро заживших трав. Доктор указал на доску и фотографий на ней. -У человека хорошо регенерирует эпидермис, — внезапно, показывая на фото, сказал мужчина — к регенерации способны также такие его производные, как волосы и ногти. Способностью к регенерации обладает также костная ткань: кости срастаются после переломов. С утратой части того или иного органа оставшиеся фрагменты начинают увеличиваться в размере благодаря увеличению размера самих клеток и орган восстанавливается. При определённых условиях могут ограничено регенерировать и кончики пальцев. Это всё — обычная регенерация для среднестатистического человека. На этих фото клетки, молекулы, отвечающие за регенерацию человека. Как видите, с ними всё нормально. — Ага… — «Как будто мы блядь понимаем!» — пронеслось в голове Минору. — А это! — брюнет перелестнул слайд и на доске появились другие фотографии — Фотографии клеток и молекул вашего сына! Наоки внимательно смотрел на фото. — Их… больше? — Да, именно! Их на 40% больше, чем у обычных людей, а их жизнедеятельность поразительна! Видите это?! — врач, с как бы описал эти глаза Минору, глазами «фанатика», показал на непонятную точку. — Единственное, что мы видим это бесполезные фото, объясните понятнее, мы не гении и не учились в медицинских вузах! — не выдержал и прикрикнул на доктора омега. Тот, видно понял суть претензии и на секунду задумался. — Это точка… не одна, их несколько, представьте… — он несколько секунд внимательно смотрел на Минору — работу байка! Да, мотоцикл «кушает» бензин, чтобы получить энергию для своего движения. Энергия двигателя у него передается же на заднее колесо, так? — получив кивок, доктор продолжал — И хотя зачастую его мощность намного меньше мощности автомобильного двигателя, мотоцикл благодаря своему обтекаемому профилю и меньшему весу может развивать те же скорости, что и автомобиль. То бишь, у человека тоже есть эти «точки», но они больше и их самих также больше, а их форма, — он переключил экран на предыдущий слай — не достаточно обтекаема, что также влияет на работу регенерации. У Такемичи-куна эти точки другие: они меньше, их меньше, а их обтекаемая форма поражает все важные части организма. Благодаря этому регенерация организма Такемичи-куна, на 45% выше и мощнее, чем у обычных людей. — То есть, у него «мощность» регенерации «нечеловеческая» из-за этих точек? — спросил Минору. — Да, именно! — радостный от того, что смог объяснить ситуацию Ханагаки, воскликнул врач. — Это — мутация? — спросил, да этого молчавший Наоки. — Да. Эта часть его организма имеет мутацию. Её плюсы в том, что его здоровье сильнее, чем у других людей, у него очень крепкий организм, а полученные травмы очень быстро заживают. — А минусы?.. — спросил тихо альфа. — Мутация относится только к физическому здоровью, совсем не задевая психологическое и даже наоборот: из-за такого большого количества «точек» там, их не хватает на его психологическое здоровье. Итог: угроза психологических проблем, травм, синдромов и тому подобного у него выше, чем у других людей. Также у него некоторые проблемы с голосовыми связками и дыхательными путями, то бишь, его можно задушить быстрее, чем других людей. На этом всё. — Понятно… — Наоки вздохнул — А ему передалось это по крови? С врача после вопроса спала улыбка, лицо стало серьёзнее. Он выключил презентацию и сел обратно за стол. В комнате несколько секунд стояла замогильная тишина, но наконец доктор открыл рот. — Нет. Вы же его прёмные родители. — сказал он, подняв на них глаза — И потому нам пришлось обратиться к помощи полиции, которые отдали нам данные о деле №2568. — Ну конечно, а обычным гражданам им помогать в падлу. — прошипел хмуро Минору. — Ай!.. — Нору.! — прошептал Наоки, легонько стукнув мужа по локтю. — Мы внимательно изучили выводы врачей, касательно трупов Ханемия, — не обратив внимания на слова Ханагаки, продолжал доктор — а также все их медицинские данные и пришли к выводу, что эта мутация не передана Такемичи-куну по наследству, нет, как мы выяснили из заключений врачей, проводивших роды Рухико Ханемии и работников, что также проводили с ней обследования до рождения сына, Окидзука Ханемия скорее всего бил жену в то время, когда она была беременна. Скорее всего мутация была вызвана именно насильственными действиями отца мальчика: он родился хорошо, без проблем в теле и с хорошим здоровьем, но получил эту мутацию. Он замолчал и в комнате образовалась гробовая тишина. Минору не знал, как относиться к этому: с одной стороны мутация была можно сказать полезной, угроза умереть от избиения Мичи не грозит и можно даже сказать «спасибо» Окидзуке, но единственной, что бы сделал Минору, находясь бы он с этим «человеком» в одной комнате:* * *
Такемичи с удовольствием ел обед, на, на удивление, удобной больничной койке. В детстве, когда он ходил в больницы, еда там казалась ему ужасно невкусной, но сейчас он с аппетитом ем, приготовленные со всем усердием Сузуки-самой, с которой он успел за время прибывания познакомиться и подружиться (как и с половиной вообще всей больницы), суп, совсем не думая о том, что через несколько секунд его трапезу прервут не врачи и даже не пациенты из других палат, с которыми он часто проводил время, а… Нос почувствовал запах инжира слишком поздно и мальчик не успел и глазом моргнуть, как уже был схвачен в сильные (для стереотипного омеги уж слишком) руки и если бы он не был так удивлен, то мог бы подумать, что папа хочет оставить его в больнице ещё на немножко, так как со своим усердием он мог с лёгкостью сейчас сломать, чудом не сломанные во время потасовки с Киёмасой, рёбра. — П-пап.? — обед упал на кровать недоеденным, но Такемичи не обратил на это внимание — Ч-что т.ты.? Минору наконец расслабил руки и блондин смог опять нормально дышать. Мужчина с некоторым беспокойством осматривал сына, будто не до конца поверив в слова доктора. Но омега и впрямь был в полном (если не считать сломанной руки и перевязанной головы) порядке и старший Ханагаки облегчённо выдохнул: адская неделя закончилась и любимый сын был живым и здоровым. Так что теперь, к несчастью Такемичи, на смену добренького и любящего папы, вышел папа, который сейчас пиздец какой злой. Без преувеличений. — Какого хера произошло?! С хуя ли ты ушёл из дома?! Тебя кто-то позвал?! Какого хуя мне говорят, что ты ранен в ходе драки банд?! Ты к своему «Майки» ходил?! Это он-?! — Ч-что?! — блондин поражено открыл рот, прервав родителя. «Он знает?!» Он совсем не ожидал, что папа знает о Майки (о том, что отец в курсе он понимал и это его не беспокоило, но папа…) А если он с ним говорил..... — Нору. — в дверном проёме показалась голова отца, а после и он весь. Альфа подошёл к сыну и мужу и начал успокаивать супруга, выплеснув феромоны. Пока брюнет и впрямь начал успокаиваться, Наоки повернулся к сыну. — Всё хорошо? Точно ничего не болит? — не скрывая беспокойства, спросил мужчина. — Д-да, отец, всё хорошо. — он широко улыбнулся — У меня уже ничего не болит, я как огурчик! Кстати, я тут познакомился с- Мальчик вдруг остановился, а Наоки, с облегчением смотрящий на сына, приподнял бровь в вопросе. Но через секунду он почувствовал. Много запахов, очень много. Единственные кто в такие короткие сроки могли сейчас прибежать к Такемичи (а именно по направлению к его палате эта делегация и бежала) это его друзья: Такуя, Ацуши, Макото, Ямагиши, Тачибана… Но сейчас запахов было больше и чуткий нос альфы внезапно учуял самый сильный из них. «Гелиотроп!» Дверь распахнулась, на пороге оказалось несколько подростков: кроме известных Ханагаки детей там стояли, черноволосый парень с карими глазами, сиреневолосый с такого же цвета глазами, блондин с голубыми глазами отливающими зелёным и… Светловолосый парень низкого роста с чёрными глазами, в которых читалось беспокойство с облегчением. Знакомые сейчас родителям Такемичи эмоции. Минору просто молча смотрел на подростков, у «больного» приоткрылся в шоке рот. — М-м-майк-ки-кун.?.. — тихо пробормотал блондин. В глазах низкорослого альфы засияла радость. — Такем- — Майки? — Сано перебил голос, до этого молчащего Минору. Майки немного неловко, но мило улыбнулся, остановившись. — Да, эээм, простите, мы с вами незнакомы, я- — Сано Манджиро? — вдруг спросил, опять перебив, мужчина. Его голос звучал глухо и глаза скрылись под челкой. Наоки с беспокойство посмотрел на пришедших детей. — Д-да… — «Непобедимый» Майки, да? — чуть ли не рыча, спросил омега. Сано нахмурился, всеми фибрами души чувствуя к себе неоправданную агрессию. — Я так и знал! — Минору внезапно, с криком, повернулся к сыну и мужу. Майки, как и Мицуя, Баджи и Чифую, в непонимании смотрели на происходящее, пока Такуя, Хината, Аккун, Макото и Ямагиши посмотривали и предпологали быстрые выходы отступленияСамый ужасный из всех возможных вариантов развития событий, случился.