***
Тобиас проснулся в начале четвертого после обеда. Мужчина попытался встать, но тут же застонал от ноющей боли и слабости. Откинувшись на подушку, он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, сколько вчера выпил, что ему так плохо. Но, как выяснилось, он не пил, последнее, что Снейп-старший вспомнил, как он лёг на диван после разговора с сыном. Значит, Северус провёл диагностику. Это как он себя будет чувствовать после полноценного ритуала? Вздохнув, Тобиас крикнул: — Эйлин! На кухне послышался шорох и торопливые шаги. Вскоре рядом с ним стояла его жена. — Воды. Женщина взяла с журнального столика кувшин с водой и, наполнив кружку, подала мужу. Он жадно пил воду, капельки стекали по подбородку, на котором уже пробилась темная щетина. — Ещё. Эйлин вновь наполнила кружку. — Ты разговаривала с мальчишкой после диагностики? Что он сказал? Эйлин села в кресло, обняв себя за плечи: — Северус полностью снял проклятие. Тобиас замер. Несколько секунд он переваривал новость. — Ты серьезно? Вот так просто пятнадцатилетний сопляк снял проклятие? Что он ещё умеет – превращать воду в вино или воскрешать людей? — Я не некромант, а малефик. И не кричи на мать. Ей тоже сейчас тяжело, – Северус медленно спускался по лестнице, опираясь о перила. Тобиас настороженно смотрел на него. Парень был очень бледным, осунувшимся, под глазами пролегли глубокие тени. Краше в гроб кладут. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он спросил у сына: — Ты правда снял проклятие? Северус опустился в свободное кресло и благодарно улыбнулся матери, подавшей ему кружку с водой. — Чай или кофе? — Чай. И поесть. Я очень голоден, – Северус выпил воду и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. – Я снял проклятие, но пока не уничтожил. — Почему? – вскинулся Тобиас. — У меня не хватит сил. Я вчера и так по краю прошёл. Без необходимого инвентаря, с физически слабым телом, на голом упрямстве. Восстанавливаться я буду долго. Но сначала надо закончить с проклятием. — Что для этого нужно? — Мы втроем отправимся через пару часов на берег моря… Тобиас не удержался и скептически изогнул бровь в столь знакомом жесте. Северус невольно улыбнулся. — Есть магический автобус «Ночной рыцарь». Он очень быстрый. Мягко говоря. На нём и доедем. — А то, что я от любого проявления магии, скажем так, становлюсь несдержанным, тебя не смущает? — Стоя наверху лестницы, я наколдовал четыре заклинания разной направленности, и ты на них не среагировал. Ну кроме одного, и то просто передернул плечами как от порыва ветра, – ответил Северус. Тобиас вновь замер: — Докажи. — Посмотри на шкаф, – Северус кивнул на платяной шкаф в углу гостиной. Тобиас внимательно на него посмотрел, и его глаза удивленно расширились: во время очередной пьяной драки он зацепил шкаф и уронил на пол, и на боковой панели появилась длинная трещина. Её теперь не было. — Теперь окна. В гостиной было два окна. И сейчас они блестели от кристальной чистоты. — Люстра. Тобиас посмотрел на потолок – трехрожковая люстра не просто была идеально чистой, но и изменилась форма плафонов, и вместо простых цилиндров были изогнутые лилии светло-розового цвета. — Твои волосы. Мужчина очень внимательно посмотрел на сына: — Если ты их покрасил… Северус потупил взор и начал ковырять носком пол. Тобиас подорвался и почти бегом отправился в ванную. Сынуля ехидно ухмыльнулся. Через минуту мужчина вернулся – на голове у него по-прежнему были черные волосы, но словно их только вчера постригли. Хотя последний раз в парикмахерскую он ходил три недели назад. Сев на диван, Тобиас произнес: — Спасибо, хоть сэкономлю пару фунтов. Отец потянулся к кувшину, но воды почти не осталось. Северус взмахнул палочкой, и кувшин наполнился водой. Снейп-старший смотрел на это настороженно. — Почему же я так реагирую на видимую волшбу? – Тобиас осторожно налил в кружку воды и сделал пару глотков. Вода как вода. Допив, он посмотрел на сына, ожидая ответа. — Обрати внимание, что раньше ты бы уже устроил скандал и драку. И нам с матерью пришлось бы туго. Тем более ты правильно заметил – «видимая волшба». Ты полтора десятка лет ненавидел всё, что связано с магией… В это время в гостиную вошла Эйлин. Только сейчас Тобиас обратил внимание, что жена тоже выглядит бледно. Ритуал прошёлся катком по всем ним. — Обед готов. Идёмте есть, пока не остыло. — Поговорим позже – я очень голоден, – Северус, поднявшись, направился на кухню. Тобиас пошёл за сыном. Северус пил чай, грея руки о кружку. После большого расхода магии ему всегда было холодно. Из духовки шел запах яблочного пирога – мать пекла его в дар. Парень собирался набрать корзину фруктов и несколько кусков колотого сахара (келпи вопреки легендам были всеядны). Тобиас пил кофе, думая о чём-то своем. Но вскоре он посмотрел на сына и спросил: — Так что с ритуалом? — Я снял проклятие и перенёс его во временное вместилище. Его надо отдать стихийным духам или богам, попросив уничтожить. Также нужно принести жертву – плата за вместилище. Я вчера отблагодарил лишь словесно. Также плата за поддержку в ритуале. Не думаю, что справился только своими силами – слишком сложным было проклятие. И, конечно, благодарность за то, что у нас получилось. — Что или кого нужно принести в жертву? — Хлеб, фрукты, мед, орехи, мясо, поделки, сделанные своими руками и прочее. Главное вложить в них всю свою благодарность за счастливый исход. — К кому будем обращаться? — В первую очередь к морским духам и Дилану – богу морей. Я у них брал вместилище для проклятия. — Что оно из себя представляет? – полюбопытствовал Тобиас. — Камни и ракушки, собранные на побережье и наполненные силой моря. В течение суток они связаны с морем, и их сила не слабеет. Поэтому нужно сегодня закончить ритуал, – Северус допил чай. – Я возьму фрукты и пару амулетов, сделанные неделю назад. Мама – выпечку. Что принесёшь в дар ты, решай сам. Тобиас промолчал. Он точно знал, чем отдарится. И кому. Когда Эйлин рассказывала про традиции британских магов, она затронула и кельтские верования, которым следовала её семья. Из всех богов Тобиаса привлёк Гоибниу – божественный кузнец. Снейпу самому нравилось работать руками, и заказчики всегда были им довольны. Поэтому Гоибниу был ему близок и понятен. Однажды Тобиас сделал статуэтку бога-кузнеца, как он его представлял. Она всегда стояла в его мастерской, в которую он превратил небольшой сарай во дворе дома. Странно, но, когда под влиянием проклятия на мужчину накатывала ослепляющая ярость, именно сжатая в руке статуэтка позволяла успокоиться. И именно её он принесет в дар – самое дорогое, что было у него, воплощение его мастерства. Достойный дар за возможность снова жить. В начале седьмого Снейпы были на берегу моря. Тобиас старался отдышаться. — Маги сами двинутые на всю голову, и транспорт такой же, – прохрипел он. — Поверь, я не знаю ни одного мага, который был бы в восторге от этого автобуса, – сказал Северус. – Единственное, что оправдывает этот транспорт – огромное количество сэкономленного времени. — С этим не поспоришь. Но метла мне нравится больше. Северус с удивлением посмотрел на отца: — Метла? — Твоя мать меня познакомила с этим атрибутом ведьмы. И да, мне понравилось. Ощущение скорости, потоков ветра, послушность метлы – всё же ты сам ею управляешь, а не кто-то там в кабинке водителя. И одновременно воплощение мечты о полете. — Вы летали вдвоем? — Да, иначе метла бы меня не слушалась, – ответил Тобиас, глядя на море. Сегодня оно было спокойное, накатывая небольшими волнами на берег. Северус задумчиво пнул мелкий камешек: — Мне не нравится летать на метле. Не чувствую себя на ней уверенно. — Может, ты ещё не нашел подходящую компанию для полётов? Эйлин при этих словах бросила на Тобиаса короткий взгляд. Парень призадумался: — Может быть. Ладно, давайте займёмся ритуалом. Мужчины пошли чуть выше береговой линии, выискивая сушняк, благо что рядом росли деревья и кусты. Сложив большой костер, они отошли в сторону, уступив место Эйлин. Женщина соорудила миниатюрный алтарь, на который возложила дары. — Что дальше? – спросил Тобиас, нервно передернув плечами. — Отдадим морю вместилище проклятия, попросив уничтожить его. А потом проведем обряд благодарения. — Мне нужно говорить какие-то определенные слова, молитвы? — Нет, необязательно, главное искренность и сильное чувство благодарности, радости и счастья за разрешенную проблему, что так долго довлела над тобой. Можешь попросить о поддержке в начале нового пути. Ведь у нас всех начинается новый этап в жизни. – Северус тяжело вздохнул и повернулся к подошедшей матери: — Начинаем? — Да. Северус достал мешочек, в который были сложены якоря с проклятием, открыл его, но пока не стал доставать содержимое. Маг начал читать катрены, обращаясь к морским духам, прося о помощи. Тобиас почувствовал, как начало расти напряжение, порывы ветра стали сильнее. В голове набатом стучала мысль: «Пожалуйста, помоги!». В какой-то момент их обдало волной. А в следующую секунду мужчина в изумлении воззрился на огромного темно-синего, почти черного коня с бледно-голубой гривой, в которую были вплетены ракушки и жемчужины. Он был мокрый от воды. Фыркнув, келпи мягко боднул Северуса в плечо. — Сейчас, – сказал тот. Парень достал из кармана другой мешочек, открыл его, и конь едва морду туда не засунул, шумно дыша. – Подожди, – остановил келпи Северус, ласково похлопав по могучей шее. Якоря он пока отдал матери, а сам достал из заинтересовавшего морского духа мешочка яблоки и колотый сахар. Келпи с удовольствием захрустел угощением. — Это невероятно, – выдохнул Тобиас. Северус и келпи одновременно фыркнули: — А на метле летать – это обыденность? — Метла рукотворное творение, а келпи… Можно я тоже его покормлю? – мужчина был поражен до глубины души. Сказка оживала у него на глазах. — Можно, но помни, что он хищник, и я бы всё равно не советовал бы на нем кататься, – келпи обиженно посмотрел на Северуса на этих словах. – А то я не правду сказал, – и, прежде чем келпи успел бы снова фыркнуть, сунул ему под морду ещё одно ароматное яблоко. Тобиас взял кусок сахара и протянул его келпи. Морской конь обнюхал его ладонь, словно собака, и аккуратно взял бархатными губами угощение. Снейп-старший заметил у него клыки, что удивило, но ненадолго – келпи ведь и вправду были хищниками. И с ними стоило быть осторожными. Эйлин едва дышала, глядя на своих мужчин. Это всё казалось нереальным. И если для Тобиаса нереальность заключалось в появлении существа, о котором он слышал лишь из легенд и сказок, то для Эйлин нереальность была вызвана пятнадцатью годами ненависти мужа ко всему магическому. И вот он стоит на берегу моря и вместе с сыном кормит келпи. Северус обернулся к матери и протянул ей яблоко. Взяв его, Эйлин подошла к келпи и подала ему угощение. Морской дух не отказался. Ему нравились сладости и ароматные яблоки. К тому же маги, в стремлении отдариться за помощь, невольно наполняли угощение своей магией, что делало его ещё слаще. Съев все яблоки и сахар, келпи внимательно посмотрел на Северуса. Парень забрал у матери якоря и подал мешочек келпи: — Унеси с собой, пусть море растворит в себе проклятие, лишит его силы, не позволит вернуться к нам. Келпи сжал зубами горловину мешочка и шагнул с ним в воду. Отойдя футов на двадцать от берега, келпи резко нырнул, скрываясь в глубине. Северус выдохнул: — Теперь благодарение. Тобиас качнул головой, словно сбрасывая наваждение, и пошёл к костру. Он развел огонь, и костер быстро запылал под лучами заходящего солнца. Языки пламени словно танцевали под порывами ветра. Северус и Эйлин читали молитву богам. Мужчина проговаривал слова благодарности за то, что они все живы, свободны от проклятия, у них теперь есть будущее и он, Тобиас, снова свободен. Его дом больше не будет клеткой. В какой-то момент пламя яростно взметнулось вверх, ослепляя их. А когда Тобиас посмотрел на подготовленные дары, их уже не было. Мужчина улыбнулся – у них всё получилось. Рядом раздался добродушный смех: — Да, получилось. И мне понравилась статуэтка. Когда увидел её впервые, я был удивлен. Сейчас и среди магов мало тех, кто чтит традиции и, в частности, меня. И вот ты, человек, решил славить моё имя. Я рад. Тобиас молчал. Он был в каком-то шоковом состоянии и одновременно чувствовал умиротворение. — Встанешь ли ты под мою руку? Я и до этого не отказывал тебе в поддержке. Но своему жрецу я смогу дать больше. — Но что смогу дать я? — Мы, боги, живём, пока живы те, кто верят в нас. Почитая меня, справляя культ, ты даришь мне жизнь. Тобиас задумался, но ненадолго, по сути, он определился, когда Эйлин рассказывала про старых богов. — Я согласен. …Северус смотрел на бушующее пламя костра и улыбался. Всё-таки новый мир за два с небольшим месяца дал ему немногим меньше, чем прежний за сорок лет. — Просто сейчас ты опытнее, смелее, знаешь больше и не боишься шагнуть вперёд, – Мат стоял за его плечом. – Но всё же мог бы меня попросить – я бы помог с ритуалом. — Что толку от меня, если тебе придётся вести меня за руку всю жизнь? — Был риск. Ты прошёл по краю. — Но у меня получилось, – улыбнулся Северус. — Да. Я горд, что не ошибся в тебе. Твой отец меня тоже удивил – не знал, что он чтит моего брата. — Гоибниу? — Да. Ему понравился дар. Он взял твоего отца под свою руку. Северус выдохнул: — Это честь для нашей семьи. — Не забудь про Фенрира. — Я помню. И вновь набрав пригоршню своей крови, Северус плеснул её в огонь со словами: — Тебе, Мат. И огонь взревел, радуясь жертве. …Эйлин благодарила богов за помощь, за то, что её мужчины живы. Она просила помочь ей в начале нового пути. Ей было страшно. Она не знала, что ждёт её дальше. Не знала, останется ли с ними Тобиас. Если он уйдет, она поймет. Но всё же Эйлин до сих пор любила его. И от мысли, что вскоре она останется одна, на неё накатывало отчаяние. — Даже если и уйдет, у тебя останется сын. И ему нужна твоя поддержка. Заботься о нём, как он о тебе. Эйлин замерла – она знала, кто отозвался на её страхи. Матерь. Тихий шелестящий смех отражался вокруг. — Не забывай про нас, чти нас, справляй Круг года. Ты хранительница рода. Это твоя обязанность. — Обещаю.***
В воскресенье Северус проснулся поздно – около трех часов дня, что не удивительно. Они вернулись домой за полночь. После благодарения Снейпы поужинали на берегу принесенными с собой продуктами. Некоторое время они смотрели, как догорает закат, и на небе загораются звезды. Ветер был прохладным, и Северус набросил на семью согревающие чары. Потом они просто гуляли вдоль берега под шум лениво накатывающих волн, редко перебрасываясь словами. Большую часть времени они молчали. Каждый думал о чём-то своем. Северус лениво потянулся, радуясь, что сегодня выходной. Поднявшись, он отправился в ванную комнату. Искупавшись в теплой воде, под завязку наполнявшую ванну (ура магии), парень оделся и пошел на кухню – он был зверски голоден. Правда, на полпути он вернулся в спальню за заначкой, сделанной эльфами Хогвартса. Зайдя на кухню, Северус поздоровался с матерью: — Здравствуй, мама. Эйлин обернулась: — Проснулся? Присаживайся, мне осталось дожарить пару блинов. — Вы с отцом уже пообедали? — Да, мы проснулись где-то час назад, - ответила Эйлин, переворачивая блин. — Где он? – Северус положил на стол сверток с едой. — Во дворе. Что-то делает в мастерской. — Мама, – позвал Северус. Эйлин обернулась, вопросительно посмотрев на сына. Он кивнул на сверток: — Тут небольшой перекус. Я напряг школьных эльфов. Оно хоть и под стазисом, но лучше будет съесть в ближайшие дни. — Я поняла, – Эйлин, сняв со скороды последний блин, отключила плиту. – Будешь суп? Я сделала с мясными шариками. И тушеный картофель с овощным салатом. — Буду – я очень голодный. — Неудивительно. Я хоть и не проводила ритуал, но до сих пор чувствую слабость, – женщина накрывала на стол. Северус привычно понюхал содержимое тарелки (профдеформация – он уже на автомате оценивает любые запахи) и с удовольствием принялся поедать суп, периодически отвлекаясь на разговор. Сегодня на приличия ему было наплевать. — Нужен будет курс реабилитации. Нам необходимо посетить целителя, чтобы он провел полную диагностику. А после этого определимся, что делать дальше. Я пойду в Мунго завтра с утра. Либо успею до девяти (мне на работу), либо запишусь на приём в течение недели. Вечером я буду занят – у меня первый урок у мастера. Скорее всего вводный, просто составим план на лето. Но думаю, что раньше девяти вечера не освобожусь. Как вернусь, посмотрим, что с диагностикой, и определимся с планами. — Хорошо... Подожди, у мастера? Ты не говорил об этом. — Мне предложили ученичество как малефику. — Но деньги… — Поэтому я намерен заняться поиском потерявшихся людей. И мне будет нужно несколько зелий. Сваришь? Я в течение недели буду занят, а тебе не помешает практика после длительного перерыва. Точнее скажет целитель, – ответил Северус. — Хорошо. Я помогу. Пообедав, Снейп-младший вышел на улицу. Потянувшись, он пошёл в мастерскую. Отец, судя по всему, подготавливал для резьбы небольшой брус фута два в длину и один в диаметре. Точнее, чтобы вырезать фигурку. Он уже счистил кору, теперь же что-то отмечал грифелем на дереве. — Дуб? – спросил Северус. — Угу. Мне нравится с ним работать. Вкусно пахнет, – ответил Тобиас. Парень присел на стул у двери. — Хочешь сделать новую фигурку кузнеца? — Да, – Тобиас продолжал наносить какие-то отметки, понятные только ему. – Ты хотел о чём-то поговорить? — Насчет реабилитации. Нужен курс восстановления. Наши тела ослаблены проклятием, и над этим надо поработать. Завтра вы с матерью отправитесь в больницу Святого Мунго. Там лечат волшебников. Пройдете диагностику, если нужный целитель будет свободен, или запишитесь на приём в другое время. По итогам диагностики врач назначит лечение. Тобиас отложил грифель на стол. — До больницы доберёмся на «Ночном рыцаре»? — Да. Я завтра с девяти утра буду на работе. Вернусь поздно вечером. Тогда обсудим, что делать дальше. — Ты взял работу на всё лето? – уточнил Тобиас. — Да. Продавец-консультант в аптеке с понедельника по пятницу с девяти до шести. По выходным буду заниматься поиском пропавших людей. Надеюсь, это станет моим основным доходом. Ах да, по вечерам у меня занятия с мастером. Не каждый день – он занятой человек. Тобиас вопросительно изогнул бровь: — Ты вытянешь? — У меня нет другого варианта. Мне предложил ученичество один из лучших мастеров Британии. Таким шансом не разбрасываются. Но обучение, не считая расходных материалы, будет пятьсот галлеонов в год. В районе двух тысяч шестисот фунтов, если переводить на обычные деньги. Это, не считая расходных материалом: ингредиенты, артефакты, инструменты и прочее. Мужчина присвистнул: — Дорогое удовольствие. — Да, но оно того стоит. Ученичество у мастера позволит мне раскрыть свой потенциал быстрее и качественнее. И статус ученика знаменитого мастера бонусом. Тебе нужно на завтра отпроситься с работы хотя бы на первую половину дня. — Скажу Майклу, он предупредит начальника цеха, – ответил Тобиас. Парень хотел было уйти, но вспомнил, о чем ещё хотел поговорить с отцом: — Помнишь, я вчера сказал, что негативное отношение к магии сохранится, пусть и частично. — Да. — Но это уже не из-за проклятия, а в виду отложившихся в сознании за столько лет реакций на раздражитель. Я вижу три варианта решения этой проблемы. Первый и самый простой: вы с матерью разводитесь, ты бросаешь опостылевшую работу, семью и уезжаешь в другой регион или страну, полностью меняешь круг общения, находишь более интересную для тебя работу и прочее. Но в этом есть минус. Если провести параллель с головной болью, то этот вариант будет равносилен употреблению обезболивающего, но не курса лечения, который позволит ликвидировать причину боли. Всё, что связано с магией, по-прежнему будет ассоциироваться у тебя с угрозой. — Я встал под руку Гоибниу. Это разве не защитит меня от таких вывертов? – возразил Тобиас. Северус провел пальцами по нижней губе, задумчиво смотря на отца: — Возможно, но тебе необходимо будет проводить ритуалы благодарения, усиливая связь с кузнецом. А постоянно пить успокоительное не вариант. Хотя со временем потребность в этом снизится. Тобиас изогнул вопросительно бровь. И парень ответил на безмолвный вопрос: — В пятницу вечером ты пил успокоительное, – Тобиас кивнул, подтверждая, что помнит об этом. – В субботу, когда мать дала тебе воду после твоего пробуждения, там было добавлено успокоительное. Нам нужно было довести ритуал до конца, а я не был уверен, как ты себя поведёшь. Проклятие должно было сопротивляться, пусть я и поместил его в ограничители. А так ты спокойно взвесил все за и против. И вот мы уже без проклятия. Сегодня мать должна была добавить успокоительное в чай или воду, так как после ритуала возможен психологический откат, эмоциональная ломка. По уму тебе всё равно надо выплеснуть эмоции, но я рассчитывал, что ты сделаешь это через свой талант. Так оно и вышло, – Северус кивнул на заготовку для статуэтки. Тобиас задумчива огладил деревянный брус: — Мне хочется что-то делать: починить или выстрогать. Это желание свербит с того момента, как я проснулся. — Это хорошо. Твои эмоции, которые могли бы выплеснуться в виде нервного срыва или очередного скандала, направлены в мирное русло. Старайся отслеживать свои желания и следовать им. Наверняка тебя мягко направляет Кузнец. Ты ему понравился. — Какие ещё два варианта? – спросил отец. — Второй: я, пользуясь своими способностями менталиста, подкорректирую твою память, вернее подсознание, его реакции на волшбу, на нас с матерью. Не то, чтобы ты нас резко возлюбишь, скорее нейтральное отношение, а в каком направлении его развить дальше, ты решишь сам – общаться с нами или ограничиться культом Гоибниу. Третий вариант наиболее сложный, но в моём понимании, более перспективный для тебя. Занятия сновидением. Во сне мы обычно не осознаем, что спим. Лишь проснувшись, мы понимаем, что это сон. Так вот, занятия сновидением помогут тебе осознаться во сне. — Зачем? И для этого я разве не должен быть магом? — Кто-то относит сновидение к магии, отличной от традиционной. Кто-то считает, что это умение работать с собственным сознанием, которое требует не наличие магических способностей, а самоконтроль, дисциплину, сильную волю потенциального сновидца. – Северус размеренно отвечал на вопросы Тобиаса. Он на самом деле считал, что для отца сновидение – это выход. – Насчет «зачем»: особенности практики сновидения требуют серьезного контроля над своим разумом, эмоциями. Причем не только во сне, но и в реальности. И твои действия становятся более взвешенными, осознанными. К тому же, осознанность во сне поможет работать напрямую с твоим подсознанием, находить проблемные точки, убирать их полностью или преобразовывать в нужном тебе направлении. Тебе, а не магу-менталисту, ведь сновидеть будешь ты сам. Сразу скажу, это не легко. Я могу помочь тебе не только с объяснениями по практике, но, если ты позволишь мне войти в твой сон, помогу осознаться в первые разы, чтобы ты быстрее понял, на что тебе надо обращать внимание. Тобиас напрягся: — Маги могут залезть в сон? — Только с добровольного разрешения. К счастью, это ограничение более чем действенно. К тому же гость должен быть опытным менталистом, чтобы самому не потеряться в чужом сознании. У это ограничения есть и минусы – менталист не может помочь тем, кто попал в кому. — Ясно. — К тому же есть ещё очень важный плюс в развитии сновидения для тебя, – Северус сделал паузу, заставляя Тобиаса прислушаться к его словам. – Сновидцы постепенно могут повысить чувствительность к магии: они либо чувствуют, что рядом находится что-то магическое, либо вообще могут видеть сквозь маскирующие чары. Это зависит от степени развития дара. — Вот как? – удивился мужчина. — Да. С чем это связано, я расскажу, если будем практиковаться. Северус потянулся до хруста в спине. — В принципе ты можешь объединить несколько вариантов в один. Я не удивлюсь, если ты захочешь собрать чемоданы и помахать нам ручкой. Но я прошу тебя сначала пройти курс лечения у целителей – это важно. — Мне нужно подумать. — Я понимаю. Мне сходить к Майклу или ты сам? — Давай ты. Скажи, что я приболел и завтра буду в больнице. И отгул мне нужен на весь день. Северус кивнул и вышел из мастерской.