Отражение

***

Сегодня за завтраком маги дружно наплевали на этикет и вели разговор о том, что произошло вчера. Накануне у Лорда случился очередной, пусть и крайне редкий последнее время срыв. Накатившее безумие требовало от Реддла крови. И он объявил о рейде. Но призванные Пожиратели смерти выступили против этой инициативы, напомнив о клятве Мату. Разъяренный неповиновением и пробудившимся безумием Темный лорд сорвал свой гнев на Ближнем круге. Но Пожиратели смогли удивить его (в глубине души и себя) – преодолевая боль от пыточных заклинаний, опираясь на поддержку друг друга, они укутали колдуна в кокон своей магии, гася яростные вспышки волшбы, глуша бешенство и жажду крови своей болью и отчаянной верностью. Они перебивали чёрные желания Реддла своими эмоциями, пытаясь достучаться до Лорда. И у них получилось – гнев и ярость Тёмного лорда постепенно угасли, его сознание сбросило с себя мутную, душную пелену безумия. И следующее, что сделал Реддл, окинув взглядом залу, — это вызвал целителей из числа своих Пожирателей. Ближнему кругу досталось очень сильно, но со своей задачею они справились. — Не понимаю, как он смог понять, что у нас проблемы. Тёмный лорд чуть улыбнулся. «У нас» – его Пожиратели смерти всё сильнее сплачивались вокруг него, скрепляя ковен. И эта поддержка – слабость, зависимость от других или сила, столь необходимая каждому магу Круга? Его самого бросала из края в край в виду жесткого, эгоистичного характера и ещё не стабилизовавшейся психики. Но вчерашние события заставили склониться ко второму варианту. Да и разве не этого хотел он, будучи сиротой, одиночкой? Вчера они могли дать ему выплеснуть свою ярость в прежней манере. Ну перебесился бы, и что? Но они принял удар на себя, не позволили сделать шаг назад, рискнули – милорд видел, в каком тяжелом состоянии были Абраксас Малфой, Фабиий Уоррингтон, Эдвард Нотт, Корвус Лестрейндж. Да и остальным было не многим лучше. Поэтому Марволо так щедро делился с ними своей силой – теперь его черед подставить плечо. И Лорд был вынужден признать, что ему нравится Круг в действии. Однажды Марволо станет жрецом Мата, и он был уверен, что Ближний круг последует за ним. —…сделал выбор. — Но он не присягал. — Я так понимаю, что это тот, кто попросил Мата помочь милорду, и он же сделал ментальные амулеты, которые некоторые из нас получили в июне. Если я прав, то маг фактически своими действиями сделал выбор в пользу вассалитета. — А Мат Матонви укрепил связь… — Или позволил вчера почувствовать, что он нужен. Остальные из Круга вчера не среагировали, что странно. Такие сильные эмоции не могли не вызвать отклика. — Мат хочет ввести колдуна в наш ковен? И дал возможность оценить его в деле? — Вполне вероятно… — Милорд, когда мы будем проводить обряд благодарения? — После завтрака. Фабий, я правильно понимаю, что ты в курсе, кто этот колдун? — Да. Вчера я почувствовал знакомую силу. И наведался к нему в гости – ему нужна была помощь, как и всем нам. — Откуда ты его знаешь? — Он поступил в Хогвартс, когда я учился на седьмом курсе. И нам с Люциусом пришлось объяснять ему, как контролировать дар малефика. Мальчишкой до этого никто не занимался. — Почему не взял его под патронат? — Меня бы не поняли, окажи я покровительство Принцу. — Северус Снейп? Да ладно… — Пятнадцатилетний мальчишка? Не верю… — Есть одно «но», которое всё объясняет. Прежде чем я расскажу, нужны чары конфиденциальности. Он попросил не разглашать информацию за пределами Ближнего круга. — Не проще будет пригласить его? И пусть он сам расскажет. — Милорд? — Я не против. — Но давайте не раньше завтрашнего дня – злой, невыспавшийся малефик, которого мы ещё и из постели любовника вытащим, не является пределом моих мечтаний. — Любовника? — Не думаю, что мастер упустил возможность заполучить такого сильного колдуна в любовники. — В таком случае я отправлю ему приглашение на завтра. Четыре часа дня всех устроит? — Да, милорд. Корвус Лестрейндж переглянулся с Абраксасом – они оба были довольны тем, как быстро удалось купировать срыв. И желали пообщаться с магом, который помог им в этом.

***

— К тебе сова. В ответ Северус, заворчав похлеще голодного инфернала, закопался в подушки и укрылся с головой одеялом. Алан улыбнулся, глядя на такого домашнего парня. Потом засунул руку ему под одеяло (брюнет недовольно дернул плечами, почувствовав сквозняк) и огладил его спину, задницу, чуть сжал аппетитные половинки. Из-под одеяла появилось заспанное, но заинтересованное лицо. Хмыкнув, мастер отбросил одеяло в сторону и навалился на парня, потираясь о его задницу своим членом. — Вот как тут выспаться? – недовольно проговорил Снейп. — Ворчишь, как старый дед. — Вам виднее. — Ах так! Сейчас покажу тебе «старого деда». Сове пришлось ждать пятнадцать минут, пока про неё вспомнили. — От кого? — Мистер Реддл. Приглашает встретиться для обсуждения вчерашних событий. — Ты расскажешь мне, что вчера произошло или мне лучше не знать? — Расскажу, но под чарами конфиденциальности. — …М-да. И кто из нас дед? Я думал, что сплю с молодым мальчиком. А тут взрослый мужик сорока лет от роду. Ты ведь можешь ускориться с защитой как минимум по зельям. Причём даже без мастера. — Нет. Есть некоторые отличия, специфика, присущая каждому миру. К тому же много отличий в теории из-за разницы в понятийном аппарате. Для быстрой самостоятельной защиты мастерства мне нужно будет полностью сосредоточиться только на этом. Но тогда я остаюсь без денег, что усложнит защиту, ведь нужны статьи, разработки, ингредиенты, инструментарий. Помимо этого, на мне семья. Да, мой нынешний темп тоже очень высокий, я многим занимаюсь одновременно, но не один – мне помогают родители, вы. У меня хороший заработок, который позволил выплатить вам гонорар за год обучения, приобрести инструменты по ритуалистике, зельям, малефицизму, приодеться в конце концов. Я не зажат в жесткие рамки, как раньше, и не вижу необходимости вешать на себя хомут. Мастер внимательно слушал доводы Кристофера-Северуса, задумчиво оглаживая его бедро. — А самое главное при таком раскладе я бы остался без шикарного любовника, – самодовольно ухмыльнулся парень, блеснув своими черными глазами. — Льстец. — Это была констатация факта. Я сейчас расширяю круг знакомств, общаюсь с разными людьми. В прошлый раз я только годам к двадцати пяти осознал, как важны связи. Мне пришлось ломать свой характер – нелюдимый, болезненно самовлюбленный. Да, я талантливый маг, но всегда можно найти замену, а не терпеть язвительные замечания полукровки с завышенной самооценкой, – Северус потянулся. – Есть хочу. Алан улыбнулся и, наклонившись к парню, нежно его поцеловал. — Пойдём, покормлю тебя, а то твои родители мне выскажут, что я совсем о тебе не забочусь. Северус удержал мужчину, обняв его за плечи: — Не бросай меня. Я хороший. Алан засмеялся: — Чудо ты чудесное.

***

— Мистер Реддл, – Северус поклонился, приветствуя хозяина дома. — Добрый день, мистер Снейп, – сильный, высокий голос лорда был благодушным настолько, насколько это было возможно. Том Реддл был прирожденным боевиком, чернокнижником и менталистом с глубокими познаниями и в других направлениях магического искусства. Прирожденный лидер. И в его голосе всегда были властность, сила, как бы он их не прикрывал другими эмоциями. Услышавшие его люди делились на две категории: желавшие преклонить колени, признавая его превосходство, и те, кто чувствовал для себя угрозу. Последняя категория в свою очередь делилась на тех, кто стремился не попадаться на глаза такому колдуну, кто прогибался под Тёмного лорда, заискивая и льстя в стремлении спасти свою шкуру, и те, кто готов был вступить с ним в бой, чтобы отстоять своё право на существование. Последних было меньше всего. Тёмный лорд внимательно смотрел на Северуса. Он был уверен, что юноша едва удержал себя, чтобы преклонить колено и назвать его «милорд» — так, как это делали Пожиратели смерти. — Я рад, что вы приняли моё приглашение. Присаживайтесь. Кофе, чай? — Кофе. Северус скользнул взглядом по гостиной. Она была отделана в коричневых, зеленых и серых цветах. Строго и со вкусом. Строгий стиль настраивал на деловой лад, но так как это была гостиная, а не кабинет, здесь было по-своему уютно и комфортно гостю. Высокие стрельчатые окна задрапированы темно-серыми шторами с серебристой отделкой, что не мешало проникать в комнату солнечному свету. Реддл расположился в кресле напротив Снейпа, расслабленно, даже лениво возложив руки на подлокотники. — Прекрасно выглядите, мистер Снейп. Я так понимаю, что восстановление после снятия проклятия идёт полным ходом? — Да. Целители проработали программу реабилитации, и мы с моей семьёй не отходим от неё ни на шаг, – ответил Северус, пригубив кофе. Марволо заметил, как затрепетали ноздри Снейпа, когда он поднёс к губам чашку. Но это было нормой для зельеваров. И параноиков со стажем. — Ваш отец также следует этим предписаниям? — Да. — Я думал, что после снятия проклятия он захочет оставить семью, – произнёс Марволо. Северус понимал, что Лорд опирался на опыт своих родителей. Отсюда такие ожидания. — Признаться, я тоже. Но отец смог меня удивить. Он остался с нами, следует программе реабилитации, помогает мне и матери. — Чем? – Северус услышал «Чем маггл может помочь волшебникам?» — До проклятия отец искренне любил мою маму. И сейчас он решил начать всё сначала, дать шанс их чувствам. – Северус чуть улыбнулся, и взгляд его потеплел. – К тому же вместе мы смогли быстрее сменить место жительства, работу. Многие вопросы с домом, финансами, расходами, учебой в маггловской школе и колледже решает отец, что очень сильно разгружает меня. Без его поддержки мне бы пришлось рвать жилы. И я благодарен ему за это. Марволо задумчиво провел пальцем по ободку чашки. — Зачем вам нужно маггловское образование? — Не хочу ограничивать себя магическими анклавами, – небрежно пожал плечами парень. – Мир огромен, но, чтобы не чувствовать себя в нём чужим, необходимо обладать определенными базовыми навыками, знаниями. К тому же я планирую учиться на фармацевта, что должно расширить мои познания в зельеварении. — Вы планируете специализироваться на зельях? — Не только. Я малефик, менталист, что даёт мне большой простор в наработке умений. Ограничиваться одной сферой я не хочу. — Чем больше вы умеете, тем легче вам занять достойное место, заручиться статусом и уважением как востребованный специалист. — Именно так. К тому же мне необходимо восстанавливать мой род, а для этого стоит приложить огромные усилия. Марволо кивнул, ставя опустевшую чашку на журнальный столик. — Я пригласил вас в первую очередь, чтобы обсудить события этой пятницы. — Ожидаемо, – коротко произнёс Северус. Его взгляд стал более цепким и собранным. Колдун был готов к серьезному разговору. — Но я хотел бы, чтобы этот разговор состоялся в присутствии моего ковена. Мои соратники заинтригованы и хотят узнать больше о вас. – Темный лорд вставал из кресла. – Идёмте? Северус пару секунд вглядывался в лицо Лорда, а затем встал и шагнул в сторону двери, на которую указал Реддл. — Господа, позвольте представить вам моего гостя Северуса Тобиаса Снейпа, наследника Принц. Северус, позвольте представить тебе моих вассалов… В большой гостиной, утопающей в свете магических светильников, расположились Пожиратели смерти из Ближнего круга Тёмного лорда. Марволо называл имя каждого, хотя на балу у Малфоя Северус имел честь быть представленным большинству из них. Но теперь его знакомили не с гостями лорда Абраксаса, а с вассалами Тёмного лорда. — Располагайтесь, – Лорд указал на свободное кресло рядом Фабием Уоррингтоном. Видимо милорд хотел, чтобы Северус чувствовал себя более свободно в обществе знакомого человека. Коротко кивнув в приветствии Фабию, колдун опустился в кресло. — Я хотел поблагодарить вас за оказанную в пятницу помощь. Она оказалась весьма своевременна. Северус вежливо склонил голову в ответ. В словах Лорда был намёк на тему разговора – «своевременна». Как так получилось, мистер Снейп, что вы оказались рядом именно тогда, когда это было нужно? — Мистер Уоррингтон сообщил нам интересную информацию. Но дальше вашего имени я ничего не стал спрашивать, согласившись с Кругом, что лучше будет поговорить с вами напрямую. Северус внимательно слушал, скользя ненавязчивым взглядом по присутствующим. Его напрягало здесь присутствие только одного человека – Беллатриса Лестрейндж. С ней могут быть проблемы, даже не так – с ней будут проблемы. Хорошо, что в пятницу её не было в доме милорда, иначе им пришлось намного тяжелее. Психопат-берсерк своими эмоциями мог углубить произошедший кризис. И судя по её взгляду, Снейпу она не рада. Бросать ему напрямую вызов она не будет – дуэль с пацаном выставит её на посмешище. Значит, нужно ждать удар в спину. Ещё могли возникнуть проблемы с младшим Малфоем. Люциус много усилий прилагает, чтобы стать достойным своего Лорда. И возможная конкуренция в лице Северуса его не должна привести в восторг. Но здесь будет достаточно честного разговора тет-а-тет. — Я готов ответить на все вопросы, но для начала… – Снейп подал Фабию артефакт-пирамиду из обсидиана с высеченными на ней рунами. – Проверьте. Фабий повертел в ладони пирамиду, проводя диагностику без палочки. Он сам был потомственным артефактором, и в ряде случаев палочка была ему не нужна. Вернув пирамиду Снейпу, Уоррингтон произнес: — Всё в порядке. Северус поставил артефакт на журнальный столик и активировал его – руны на пару секунд блеснули серебристым светом. Северус откинулся на спинку кресла и начал рассказ с клятвы: — Мои слова, сказанные сегодня в этом доме, будут только правдой, и пусть Мат ап Матонви подтвердит это. На ладонях Северуса проступили золотистые руны, подтверждающие клятву. Присутствующие переглянулись. Клятвами старались не разбрасывать, чтобы было нормально для мира, где слово могло стать реальностью, неся в себе волю мага. — Моё имя Северус Тобиас Снейп. Это имя я принял двадцатого апреля 1975 года в результате проведения соответствующего обряда. Люциус чуть склонил голову к плечу, что означало у него удивление. И он был не одинок в своих эмоциях. — До этого обряда моё имя было Кристофер Джон Эдвар, регент рода Аэций. Этот мир не являлся для меня родным до принятия имени. Мой мир – Родезия. В тридцать девять лет я провёл обряд на переселение души в другой мир с максимально похожими условиями – я имею в виду сродство магии. Я не хотел начинать всё с нуля. Так я оказался здесь, в мире, который относится к одной группе миров-«отражений». Относительно событий моего мира этот на двадцать три года моложе. Здесь схожая линия развития, но с огромным количеством отличий. И дело не только в других именах, названиях предметов, явлений, нежели в моем мире. Но обо всём по порядку. Я оказался в теле своего «отражения». Как выяснилось, накануне моего переселения парень снова схлестнулся с местными мажорами, но только в этот раз всё оказалось фатально – Снейп не выжил, что и не удивительно при падении с лестницы с высоты седьмого этажа. И магия не могла помочь, так как к тому моменту он был без сознания. Кстати, кто из здесь присутствующих состоит в Совете попечителей? Руку подняли трое – лорд Нотт, лорд Малфой и мистер Маккинон. — Вопрос на засыпку – почему хотя бы на первом этаже под лестничными пролётами не установлены защитные чары по типу тех, что у основания стен Хогвартса? — Тогда бы ты остался без местной прописки, – заметил Фабий. — «Отражений» великое множество, так что без дома я не остался бы, – пожал плечами Северус. – После принятия имени я обратился к местным богам, так как их покровительство должно было упростить ассимиляцию. Меня взял под руку Мат ап Матонви, предложив со временем стать его жрецом. Он же объяснил, как можно помочь вам, мистер Реддл. Но признаться честно, я был удивлен, насколько высокую положительную динамику вы демонстрируете. Я оценивал ваш Круг также, как его «отражение» в моем мире. Всё встало на свои места, когда я узнал, что часть Ближнего круга прошла Зеркальный лабиринт. — При чём здесь это? – недовольно воскликнула Белла. Признавать особые заслуги кого-то в помощи Лорду она не желала. — Белла, прояви вежливость и не перебивай, пожалуйста, нашего гостя, – мягко, терпеливо, как ребенку сказал Марволо. Но у Северуса холодок пробежал по спине от этих интонаций – Тёмный лорд умел быть убедительным. — Да, милорд, – склонила голову женщина. — Мне стоит объяснять важность того, что сделали прошедшие через Лабиринт? – уточнил Северус, обведя взглядом присутствующих. — Взаимосвязь вассалов и сюзерена, влияние на эмоциональный фон, усиление схожих эмоций, всё это усиливается тесно переплетенной магией Круга, – коротко ответил Торфин Роули, коренастый мужчина среднего роста и возраста с коротким ёжиком светло-русых полос и цепким взглядом серых глаз. — Да, – кивнул Северус. – Прошедшие Лабиринт создали за последние полтора года своеобразную основу, базу, которая позволила сделать вам, мистер Реддл, взвешенный выбор и воплотить его в реальность. — В вашем мире, Кристофер, Круг… моего «отражения» этого не сделал? – уточнил Марволо. — Будь иначе, меня бы здесь не было. Но буду честным: всё, что я делаю здесь и сейчас, лишь через призму своего опыта в прежней жизни. Это я сейчас такой умный, дальновидный, сдержанный, здраво оценивающий своё положение. Но тогда во второй половине 70-х в своем мире я был безусым щенком с болезненным самолюбием, нулевым опытом и связями. Всё, что я мог предложить, — это талант зельевара и огромные амбиции. В тот момент, когда я присягнул своему Лорду, мне было восемнадцать лет. И Тёмный лорд уже падал в бездну безумия, и мы все вместе с ним. Но самое главное – никого это не пугало. Безумие Лорда обостряло наиболее жестокие черты характера в каждом из нас – властолюбие, садизм, похоть, жестокость, эгоизм. Никто не был против того, чтобы продемонстрировать свою силу, превосходство самым простым и доходчивым способом: убийства, насилие, пытки и другие милые сердцу вещи. Я и там был малефиком. Со школьной скамьи я привык ограничивать свой дар жесткими моральными установками, так как не хотел, чтобы от меня избавились, как от бешеной собаки. Да и кто бы вступился за нищего полукровку? Талантливый зельевар? Так не единственный в своём роде. И вот я часть Круга, и мне больше не надо было сдерживаться, я мог в полной мере использовать дар малефика. И это опьяняло – вместо постоянного жесткого контроля у меня была постоянная возможность стравливать пар. И это потрясающее ощущение, когда осознаешь,насколько большой твой магический потенциал. Меня спасало от полного разрушения то, что я участвовал редко в рейдах и пытках. Я тратил время на защиту мастерства в зельях и практику целителя. Как малефик, я хорошо разбирался в проклятиях, что позволяло помочь пострадавшим в рейдах Пожирателям. Всё же наши противники не были беспомощными овечками. Реддл плотно сжал губы, холодным взглядом смотря на свою правую ладонь, сжавшуюся в кулак: — И по обратной связи всё это било уже по вашему Лорду. — Да. Поэтому Зеркальный лабиринт – это гениальное и очень смелое решение. Связь вассал-сюзерен затрагивает схожие эмоции, желания, усиливая их. Нужно быть человеком с очень высоким уровнем самоконтроля, чтобы разделять свои и чужие эмоции. Или брать под контроль свои. Зеркальный лабиринт даёт возможность «перековки», и это возможность в корне измениться, стать сильнее, пересмотреть свои приоритеты. Прошедшие Лабиринт всегда обладают высоким уровнем самообладания, их действия становятся более хладнокровными, взвешенными. Они более объективно оценивают свои решения, желания, чувства. И то, что в вашем окружении оказались такие люди, повысило шансы на успех. И я благодарен им за сделанный ими выбор, — я не хотел бы повторить прошлую свою судьбу, и беспомощно смотреть, как сильный, одаренный колдун гибнет сам и тянет за собой остальных. Или они его за собой. Как посмотреть. Но результат один и тот же – численность магов моей прежней родины к концу ХХ века сильно сократилась, при чем на тот свет отправились наиболее сильные и талантливые волшебники, не оставшиеся в стороне от гражданской войны. Многие роды прервались. Я рад, что Мат дал нам шанс – и вам, мистер Реддл, и вашему ковену, и мне. В комнате воцарилось тяжелое молчание. Именно сейчас маги начали осознавать, как близко они подошли к краю. Абраксас спросил: — Почему вы решились на переселение? — В том мире я был персоной нон грата, и не мог реализовать себя как профессионал. Вернее мог, но меня бы использовали, навесив кабальные условия, а платой за мою работу было бы право на жизнь. А для того, чтобы сунуть голову в петлю я слишком слаб и труслив. Поэтому я выбрал вариант с переселением души. — Слаб и труслив? Мало, кто решится на подобный шаг, – заметил Эдвард Нотт. — Дело не в поступке, а в мотивации, – пожал плечами Северус. — Что стало с вашим Лордом? – спросил Люциус. — Погиб в мае 1998 года. — Он так долго продержался с разорванной душой? – удивился Маккинон. — Да, но в восторге от этого мало кто был, даже среди Ближнего круга. Безумный лич – не предел мечтаний. Люциус сжал губы в тонкую полоску, нахмурившись и наклонив голову, скрывая угрюмое выражение лица. Он не допустит подобного для Марволо. Наизнанку вывернется, но Марволо будет жить. — Я бы не советовал зацикливаться на этой информации и накручивать себя, – мягкий баритон Северуса был тихим, вкрадчивым, заставляя прислушиваться к его словам. – Этот мир пошёл по другой дороге. И сосредоточиться нужно на реализации тех целей, которые Круг изначально ставил перед собой. Это поможет избежать ошибок, а самое главное – претворить в реальность то, о чём так мечтали. — Вы разделяете эти цели? – спросил Нотт. — Я хочу быть магом, иметь возможность реализовать весь свой потенциал, но в нынешних условиях это невозможно. Поэтому я готов поддержать вас, если, конечно, мне будет это позволено, – наклон головы в сторону милорда. — Мне нужно подумать над тем, что ты сообщил. Но в целом я не вижу препятствий для того, чтобы ты стал одним из нас, – медленно проговорил Лорд. — Но они имеют место быть, – улыбнулся Северус. Марволо вопросительно посмотрел на малефика. — Мат поставил передо мной цель, своеобразное испытание для будущего жреца. Убить Фенрира до Самайна 1976-го. Сидевшая до этого тихо Белла расхохоталась: — Фенрира? Мальчишка, оборотень тебя сожрёт и не подавится. С удовольствием приду на похороны такого самоуверенного щенка, как ты. — Беллатриса, – Голос Лорда был тихим, но ледяным. Северус привычно опустил глаза на свои руки – смотреть на разозленного боевого мага, тем более Тёмного лорда не рекомендовалось, если не хотелось, чтобы это было воспринято как вызов. Беллатриса склонила голову низко, прижав подбородок к груди, и замерла, боясь пошевелиться. – Я приношу вам извинения, мистер Снейп, за несдержанность Беллатрисы. Давайте продолжим прерванный разговор. Итак, в течение года вы должны убить Фенрира. Он – наёмник, и к нему у меня нет претензий. Пока. С учетом изменившихся приоритетов методы и цели Фенрира станут серьезной помехой. Так что поступим следующим образом: я не мешаю охоте и запрещаю всем здесь присутствующим каким-либо образом доносить до Фенрира эту информацию, но и не помогаю вам. К тому же если действия Фенрира резко разойдутся с моими целями, я сам его убью. — Хорошо. Я согласен с этими условиями. Антонин Долохов обратился к Темному лорду: — Что мы будем делать с оборотнями? Их много, хорошие боевики, и далеко не все такие психи, как Фенрир. — Будем действовать согласно пожеланиям МКМ, – ответил Реддл. Маги переглянулись. Таковой вариант был интересным и перспективным. МКМ выступала за повсеместное использование практики североевропейских стран. У норманнов изначально были распространены оборотни, то есть маги, с рождения являющиеся анимагами. В частности, было много волчьих общин. Это было присуще также германским народам. Оборотни не привязаны к лунному циклу, свободно могут менять ипостась в любое время, как и положено анимагам. Природная способность, которая становилась активной в три-пять лет, привела к тому, что у северян сложились эффективные традиции и правила воспитания оборотня. Умело выдерживается баланс между человеком и зверем, правилами социума и животными инстинктами. В отличие от ликанов, у которых оборот имеет насильственный характер, как проявление вирусного заболевания, оборотни сохраняют разум в любом виде. Соответственно их сознание не затмевают животные потребности и нет тяги к бесконтрольному убийству. Также норманны активно практикуют ассимиляцию ликана в общине оборотней. Оборотни учат ликана контролировать своего зверя, использовать сильные стороны заболевания – физическая сила, обостренные чувства (слух, зрение, обоняние). Полнолуние ликан проводит в общинных землях, ограниченных менгирами, где может свободно «выгуливать» своего зверя, не изнуряя себя пребыванием в клетке или приёмом подавителей типа антикантропного зелья. В итоге в землях скандинавов, датчан, германцев, австрийцев, финнов и прибалтов ликаны исчезли как вид. Они были, но только пришлые, из стран, типа той же Британии, где проблема ликантропного вируса решалась только убийством зараженного человека. Некоторые ликане решались сменить место жительства и стать частью общины оборотней, сохранив свою жизнь и свободу. В большинстве европейских стран после ВМВ активно перенималась практика скандинавов. Но англичане с этим не торопились. Возможно потому, что Министерство магии получало неплохой доход с продажи ингредиентов разделанного ликана. МКМ выступало против такой практики, и положение ликанов в Британии было одной из серьезных претензий к англичанам. Мир в двадцатом веке менялся, становился гуманней, и это касалось и магов тоже, среди которых росло число магглорожденных, которые отказывались жить по законам средневековья. Тёмный лорд перевёл взгляд на Северуса: — Есть ещё что-то, о чем мне стоит знать? — Мат хочет, чтобы я взял на себя обязанности жнеца. Кто-то из присутствующих шумно выдохнул. Жнец являлся карающей рукой Мата. Волдеморт спросил: — Вассальная присяга этому не помеха? — Нет. — Мне претит любое ограничение, контроль. Но без сдерживающего фактора я могу снова ошибиться. И не думаю, что мне ещё раз дадут шанс. В конце концов я намерен стать жрецом Мата, так что идти мы будем по одной дороге. Насчет ковена – вернемся к этому разговору, когда вам исполнится официальные семнадцать лет. Но в помощи мы не откажем и сейчас. Вы со мной согласны? – Темный лорд обвёл взглядом своих Пожирателей смерти. — Да, милорд, – ответил за всех Нотт. Белла недовольно поджала губы, но промолчала. — Северус? — Для меня будет честью называть вас «милорд». Корвус Лестрейндж спросил: — Могу я поинтересоваться насчет вашего способа, хм, перерождения? Или эта тема под запретом? Северус пожал плечами: — Насколько я понял, эта практика распространена и в вашем мире, вернее о ней известно, она хорошо проработана. Но мало, кто этим пользуется. — Почему? — Для использования этой технологии нужно быть достаточно сильным магом. Но это одновременно является проблемой. Сильный, талантливый маг чаще всего успешен, прекрасно реализует свой потенциал, добивается желаемого. — И ему нет смысла менять прописку, – закончил Люциус. Северус тонко улыбнулся: — Да. К тому же стоит помнить про возраст. С годами человек становится более сдержанным, консервативным, не желающим кардинальных изменений. Ему сложнее осознать и принять необходимость перемен, саморазвития. Стремление к стабильности превращается в личностный застой. Кстати, в моем мире в ряде стран борются с этой проблемой, которая активно проявляется среди долгоживущих магов, что приводит к отставанию в развитии магического общества от остального человечества. На уровне Министерства магии принимаются законы, которые заставляют волшебников заниматься саморазвитием. Например, ограничения по занятию той или иной должности в зависимости от уровня образования, наличия современной практики. При этом через определенные промежутки времени маг обязан обновлять свои знания и умения, проходя так называемую переаттестацию, курсы повышения квалификации и прочее. Схожие требования для защиты мастерства. Маг, остановившийся в развитии, не может рассчитывать на высокое положение в обществе, соответствующий доход. Эта политика подкрепляется умелой пропагандой. По сути, Министерство такими законами заставляет общество двигаться вперед. Да, в принудительном порядке, но, если не заставлять, человек замрет в своем развитии, довольствуясь имеющимся уровнем комфорта, и вместо успешного государства мы получаем болото. Но вернемся к переносу души. Маг должен быть сильным, не боящимся перемен, способный к адаптации. И готовый уплатить гейс за прописку в новом мире. Я уже упоминал об этом в начале нашего разговора. И в этом моменте кроется проблема – во время обряда колдун обращается к богам, и окончательное решение о перемещении принимают они. Ведь насколько бы маг не был силен, прорваться через границы миров он не сможет. Поэтому чаще всего душа уходит на новый круг сансары в своем мире. Боги готовы одобрить кандидатуру, если это сильная, незаурядная личность, от которой будет польза и в новом мире. Слабое, никчемное создание, которое и в своем мире ничего не добилось, не может рассчитывать на успех ритуала. Нотт заметил: — Как эти слова согласуются с теми причинами проведения ритуала, о которых вы говорили раньше? — То, что я слаб и труслив, чтобы уйти на полноценное перерождение, а не переселиться в свободное тело? Недостатки моего характера не отменяют его сильных сторон. Я знаю, что такое ответственность. Я не раз брал на себя и выполнял гейс. То есть со мной можно быть уверенным, что я выполню возложенные на меня обязательства. Это очень много, если задуматься. Сколько людей вы знаете, готовых взять на себя ответственность за себя и других? Не на словах, а на деле. К сожалению, таких мало. Так что в этом плане я представляю определенную ценность. — Вы были деканом Слизерина? – Малфой-младший внимательно смотрел на Северуса. — Да. И нет, я не намерен повторять этот опыт в данной реальности. Не планирую быть учителем, деканом, директором, профессором. Максимум, наставник как мастер в том или ином направлении магии. — Всё было настолько плохо? – тихо произнёс Люциус. — После… исчезновения Лорда в результате событий, которые привели к активации крестражей, его сторонники оказались в числе проигравших. Суды, огромные взятки, потеря должностей. Добавим к этому покушения на Безликих (нас так называли за абсолютно одинаковую одежду и маски), которых суд признал невиновными, – у нас на руках было много крови, и желающих отомстить хватало. К тому же люди, убитые горем от потери родных и близких, не желали мириться с безнаказанностью убийц. И были случаи самосуда. Чаще всего успешные, так как просчитать действия одиночек крайне сложно. В школе тоже было тяжело – Слизерин оказался в опале. В Хогвартсе хватало детей тех семей, которые пострадали от наших рейдов. Драки, «несчастные» случаи. Администрация закрывала на это глаза, фактически углубляя конфликт. По факту, кроме меня «змеёныши» не были нужны никому в школе. Для полного счастья деканом становится двадцатитрехлетний щенок с нулевыми познаниями в педагогике, со знаниями по психологии, ориентированными для развития менталистики, а не утирания соплей малолеткам, к тому же безродный, нищий полукровка. Для понимания, насколько было плохо: в первые полтора года я вытащил из петли трёх детей. Двое – мои подопечные, один – с Пуффендуя. Безликие вырезали его семью, было известно наверняка о двух участниках того рейда, и оба избежали наказания, спокойно жили, улыбались на публику, их дети учились в одной школе с пуффендуйцем, семья которого была похоронена в закрытых гробах, что не было редкостью для жертв рейдов. И мальчик не смог вынести этот груз. — После 1998-го это должно было повториться. — Ещё до возрождения Лорда мы стали работать над кандидатурой нового декана Слизерина. К началу 1990-х стало ясно, что мне нужно искать замену. К этому моменту накал страстей утих, уже не было такого жестокого прессинга слизеринцев, их родители смогли восстановить свое влияние, и с ними было выгодней сотрудничать, чем предъявлять счёты. И в этих условиях я был не лучшим вариантом для главы дома Слизерин. За предыдущие годы у меня сложилась отвратительная репутация среди школьников, преподавателей, родителей. Склочный, жестокий ко всем, кто не является слизеринцем, снимающий баллы, как ветер листья с деревьев, раздающий наказания, явно превышающие размер проступка. Эти действия привели к тому, что большая часть ненависти к Слизерину концентрировалась на мне, а школьники опасались сорваться на ком-то из моих подопечных, так как можно было получить серьезное взыскание от ненавистного профессора. В 80-е такая тактика была оправдана, но к началу 90-х моя репутация стала мешать. Мы занялись подготовкой нового главы факультета: защита мастерства в не менее чем двух направлениях, наработка репутации среди магического сообщества за счет активной практики, публикации работ в гильдейских журналах, укрепление связей со сторонниками директора и нейтралами. Но вскоре стало ясно, что возвращение Лорда не за горами, и было решено не выдвигать новую кандидатуру на пост декана. Было логичнее оставить на этой должности меня. А вот мой преемник должен был сконцентрироваться на работе в больнице и выполнении заказов ДМП. — Наработать репутацию, которая позволила бы без проблем занять должность декана после войны? — Да. И задумка удалась – в сентябре 1998-го года новым преподавателем зельеварения старших курсов и деканом Слизерина стал именно наш ставленник. — Ему всё равно придется действовать осторожно. — Да, но всё же ему будет легче. Репутация первоклассного целителя заставит родителей осадить своих деток в стремлении отомстить слизеринцам, ведь вполне возможно, что завтра может понадобиться помощь их декана. А к нему большая очередь, он – очень востребованный специалист. Поэтому старшекурсники проявят некоторую сдержанность в своих действиях, а без примера в их лице младшие курсы будут гораздо спокойнее. К тому же в первые месяцы после гибели Лорда мастер, будучи колдомедиком, активно оказывал помощь пострадавшим, и ему многие были благодарны. Когда некоторые дети в порыве ненависти к Слизерину начинали оскорблять нового декана, ребята с их же факультета, которые знали мастера как человека широкой души, на пальцах объясняли, почему не стоит всех слизеринцев мерить по одному лекалу. — А кто стал зельеваром на младших курсах? — Личный ученик декана Слизерина. В условиях проблем с кадрами никто не возразил, скорее были благодарны, что одной головной болью меньше – не надо искать преподавателя на эту должность. А брать все курсы мастер не собирался – у него несколько подмастерьев, контракт с Мунго и ДМП. Да и обязанности декана займут огромное время, особенно первые два года. — Вы объяснили ему, с какими проблема он столкнется? – Люциус задумчиво смотрел на Снейпа. — Да, сразу после возрождения Лорда. Посоветовал пройти ряд курсов по педагогике и подростковой психологии у магглов, пока есть время. Мне приходилось учиться на ходу, урывками. Он же, к счастью, не был загнан в такие жесткие рамки. И у него не будет репутации Безликого, что значительно облегчит работу. Малфой с уважением наклонил голову: — Вы провели серьезную работу. — «Мы». Так будет верно. В этот проект вложились многие из Безликих. Темный лорд тихо произнёс: — Я обещаю, что сделаю всё, что никому не пришлось повторить ваш путь, Кристофер. Молодой маг благодарно поклонился в ответ. — Насчет ответственности за других. Вы уверенно поднимаете род Принц с колен на ноги, и делаете это в очень короткие сроки, что говорит о том, что вы прекрасно ориентируетесь в понятии «магический род». Северус задумчиво провел пальцем по ободку бокала с соком. — В том мире я тоже был полукровкой. В возрасте двадцати пяти лет я всё же решил не строить из себя гордого, а пойти на сближение с родом матери. Слизерин вытягивал из меня все силы, мне нужна была поддержка. Но, как и всегда в моем случае, дела обстояли хуже, чем мне хотелось. Род Аэций практически прекратил своё существование. С одной стороны, мне никто не мешал стать его главой и получить в распоряжение родовой алтарь, впитавший в себя силу многих поколений магов. Шутка ли, две тысячи лет истории. Но, с другой стороны, это обязательства. Мне пришлось бы отказаться от должности декана Слизерина. Я не мог… Не в тот момент. Я решил пока остановиться на Круге года, чтобы обновить алтарь, защиту мэнора, приучить к себе сердце рода. Я планировал, что когда оставлю Хогвартс, то возглавлю род… — Но ты умер, и сила многих поколений магов тебе не досталась, – выплюнула свои слова Беллатриса. Колдун перевёл холодный взгляд на ведьму, а затем выжидающе посмотрел на Реддла. «Кто-то из нас двоих сейчас выйдет из комнаты. Я или она. Выбирай». Кристофер не собирался терпеть закидоны высокомерной суки, забывшей своё место. По губам Люциуса скользнула едва заметная усмешка. — Беллатриса, отправляйся в дуальную залу и жди меня там. Женщина вскинулась, но, натолкнувшись на яростный взгляд господина, стремительно покинула комнату. Лорд некоторое время смотрел на свою правую ладонь, но в конце концов произнёс: — Я надеюсь услышать продолжение. — Через полгода, после проведения первого обряда я встретил мужчину, который был очень похож на меня. Такое же телосложение, черные волосы и глаза, римский нос, даже пластика движений была похожа. И он был сквибом. Как выяснилось, Александр Бин (так звали незнакомца) был моим кузеном, единственным ребёнком брата моей матери. Когда дядя понял, что Лекс – сквиб, то сдал его в приют и благополучно забыл о существовании сына. Брат оказался сильной личностью: с отличием закончил школу, поступил в медицинский колледж при университете, который тоже закончил на отлично, затем поступил в университет на хирурга-травматолога. На момент нашей встречи он уже четыре года самостоятельно проводил операции, а на 1998-й был признанным гением в хирургии. Несмотря на огромную занятость на работе, умудрился жениться на Кэтрин – она является юристом при больнице, в которой работает Александр. Удивительно мудрая и терпеливая женщина, которую хватает и на работу, и на семью. У них двое детей – пацаны, близнецы к тому же. Это, видимо, наследственность по линии Кэтрин – у неё в семье даже тройня была. Мальчики Алан и Айзек оказались магами. И я появился на горизонте очень вовремя – как раз через месяц после первого стихийного выброса. Я объяснил Александру, что мы родственники, про магию и сквибов и в скором времени стал фактически крёстным отцом мальчишек. Всё свободное время я проводил с семьей, объяснял пацанам азы магии, про конфликт с электричеством, Статут, обучал мелким заклинаниям, типа левитации небольших предметов. Я предложил выпускнице Пуффендуя, полукровке по происхождению, которая хорошо ориентировалась в обоих мирах и не задирала нос в общении с магглами, стать няней для близнецов. Всё же немагам сложно воспитывать волшебников. Хотя бы, потому что они абсолютно беспомощны в случае стихийной волшбы. Так что найм Элис в качестве няни стал подарком года для молодых родителей. К тому же я пошёл на хитрость, – Северус тонко улыбнулся. Абраксас хмыкнул: — Зарегистрировал в Министерстве магии адрес проживания кузена как место проживания Элис, что позволило ей свободно колдовать, не ожидая каждую минуту прибытия сотрудников отдела по незаконному использованию магии в местах проживания магглов. — И более того, я привязал к семье Александра пару домовиков. — Одного разве недостаточно? Элис ведь может магичить, – удивился Люциус. Абраксас и Северус посмотрели на Люциуса с превосходством умудренных вековым опытом старцев. — Повтори эти слова, когда у тебя родится ребенок. Ох ты ж… - выдохнул Северус. В глазах его мелькнуло осознание грядущих проблем. — Что такое? – улыбнулся Малфой-старший. — У «отражения» вашего сына в моем прежнем мире был только один ребенок, но мы ничего могли с ним сделать всей толпой: дед, мать, отец, крестный, французские родичи, тьфу-тьфу-тьфу, не к ночи будут помянуты (на этих словах Люциус понимающе хохотнул), подружки матери, собутыльники отца. Все были бессильны против этого воплощения вечного двигателя на ножках с шилом в заднице размером с Астрономическую башню. До сих пор понять не могу, как пацан поступил на Слизерин, когда мы все делали ставки на Гриффиндор. — Он был настолько неотразим? — Он знал, что родня дышать боится на единственного наследника, и умел преподнести свою внешность как милую. И начиналось «ути-пути-пусички, ты моя лапочка». А «лапочка» в это время покрасил болонок тети Эллен в лиловый (тут у нас претензий не было – эти твари достали всех своим скотским характером), в розовый волосы отца (тут против был только papa), подсыпал слабительное лорду Малефуа (тут я не возмущался, даже похвалил – сварить в восемь лет пусть и не сложное, но очень качественное зелье, сможет не каждый, к тому же усилив эффект стихийной магией), преподнес матери букет шикарных роз (мама в шоке – розы были срезаны в оранжерее, а ведь этот сорт был выведен по спецзаказу мужа для любимой супруги). Стоило только мелкому паршивцу сделать умильное выражение лица, глядя на тебя чистым, невинным взглядом своих ангельских глаз, и ты понимаешь, что это всё такая незначительная мелочь. И да, уследить за ним не могли все домовики мэнора, за что им периодически попадало от разгневанного отца, который был вынужден развивать свои навыки оказания первой помощи – ушибы, синяки, царапины, порезы, вывихи были обыденностью. Есть у меня подозрение, что седые волосы у Вильяма, так звали «отражение» Люциуса, появились максимум через пару лет после рождения наследника. — Защитный амулет на смягчение физического удара? – предложил идею Люциус. Ответил на это Абраксас: — Нет. У ребёнка должно вырабатываться понимание боли, опасности, осторожность, а также гибкость, равновесие. Да и родители будут ответственнее относится к жизни и воспитанию ребёнка, не полагаясь только на магию. — У вас, мистер Малфой, ещё есть время смириться с ранней сединой, – улыбнулся Северус. Марволо с едва заметной улыбкой наблюдал за разговором. – Вернёмся к моим племянникам. Я предложил Александру вариант, который меня лично устраивал больше, чем перспектива возглавить род. Я взял на себя обязанности регента рода. — Не вижу разницы. Одинаково много обязанностей и ответственности, – пожал плечами Корвус. — Для меня есть разница. Мне не надо было жениться, обзаводиться детьми. Время, которое я в этом случае должен был тратить на семью, я мог использовать для исследовательской деятельности. Я не просто мастер-зельевар, я улучшаю старые и создаю новые зелья, и это моя страсть. Так что регентство меня устраивало больше. Александр согласился, и уже следующий обряд Колеса года мы проводили всей семьей. Кстати, семья оказалась хорошим стимулом для личностного роста – восстановление мэнора, лаборатории, воспитание юных волшебников требовало много средств, и я стал активнее заниматься разработками новых зелий, брал сложные заказы и в зельях, и как малефик. В итоге к моменту возвращения Лорда мэнор был полностью восстановлен, близнецы признаны наследниками рода. Учились они не в Хогвартсе (никто, кроме Вильяма, не знал о возрождении рода Аэций), а во Флорентийской школе магических искусств – в неё поступали представители разных стран. Аналог местной школы в Праге. На май 1998-го парням было двадцать лет, и они были учениками мастера-целителя с мировым именем. У Алана с Айзеком ярко выраженный талант к магии жизни. На Литу того же года они возглавили род Аэций. — Они знали, что ты уйдёшь? — Да. Пытались отговорить, но мы все прекрасно понимали, что для семьи лучше, если никто и никогда не узнает, что мы в родстве. Ко мне, как Безликому из Ближнего круга, было огромное количество претензий. Моей смерти желала вся магическая Британия. А жить, скрываясь, постоянно оглядываясь, я не хотел. Так что передал пацанам заботы о роде Аэций, вручил различные разработки, завещал довести их до ума и свалил в закат. — А тут ещё один проблемный род, – хмыкнул Нотт. — Здесь и легче, и сложнее одновременно, – пожал плечами Северус. – В том мире не было проблем с проклятием, вирой, просто Аэции выродились. Почти. Проклятие усложняло принятие рода, но с учетом моих знаний и умений, в том числе в малефицизме, это не стало фатальной проблемой. В целом мне здесь легче – ничего нового из обязанностей, огромный личный опыт, знания и навыки значительно упрощают мою адаптацию в этом мире. Я боюсь излишней самоуверенности, поэтому и встал под руку Мата ап Матонви. Он сможет направить меня в трудную минуту. — Но и наложит обязательства. — Люди не ценят того, что получают даром. Абраксас поинтересовался: — Вы не искали «отражение» вашего кузена? — Искал. Но, к сожалению, в этом мире мои родственники очень серьезно подставились под удар. Так что, кроме меня и матери, нет больше никого, в ком бы текла кровь Принцев. — Бастарды? – коротко спросил Долохов. — В роду Принц не было бастардов. «Дикий овёс» всегда вводился в род, от своей крови семья никогда не отказывалась. Сквибов в семье никогда не было. Я так понимаю, что это связано с постоянным соблюдением ритуалов, бережным отношением к своей крови. Я имею в виду отношение к детям, законным и бастардам, их воспитанию, обновление крови за счет браков с магами из других стран, запрет на браки между теми, чье родство можно проследить в течении семи колен. Добавим к этому наличие не менее двух жрецов в каждом поколении, справление божественного культа. За семьсот лет род делал всё возможное, чтобы сохранить милость богов, что и спасло Принцев, когда они ошиблись с вассалитетом в 1936-м. — Интересная точка зрения, – задумчиво проговорил Нотт. Северус пожал плечами. Неожиданно голос подал Дэвид Гойл. Высокий, мощный, словно кряжистый дуб, брюнет с ёжиком волос и водянистыми голубыми глазами. Он был на три года моложе Абраксаса. — Мистер Снейп, вы называли школу своего прежнего мира Хогвартсом, также использовали те же названия факультетов. Вы упрощали или названия в обоих мирах совпадают? — Совпадают полностью. Но если в вашем мире можно полностью проследить биографию Мерлина, то в моём мире он появляется словно из ниоткуда. — Тоже переселенец? — Я думаю, что да, мистер Гойл, – Северус с уважением взглянул на мужчину. – Когда я искал информацию о способах переселения в другой мир, то выяснил, что есть два варианта – перенос только души или души и тела. Выводы я сделал с учетом найденной информации о разных людях, о первых десятилетиях жизни которых ничего неизвестно, но зато в остальное время они проявляли себя как неординарные личности – ученые, мыслители, вожди, жрецы, великие чародеи. Как я уже упоминал, на ритуал перерождения не решится обыватель, а харизматичная личность не будет довольствоваться малым и рано или поздно проявит себя. Так случилось и с Мерлином: в нашем мире он появился раньше, во времена Основателей и внёс свой вклад в создание школы. — Но почему факультеты не носят имена ваших Основателей? Я ведь прав, что имена, понятия, названия в мирах разнятся? – нахмурился Дэвид. — Как вы понимаете, мне никто на этот вопрос не ответил, – пожал плечами Северус. – Но у меня есть теория, что таким образом Мерлин создавал больше «отражений», связей с родным миром, делая их будущее более похожим, что должно было упростить манипуляции с реальностью. — Это возможно, если допустить, что в этом мире волшебник прожил долгую жизнь и знал возможные варианты развития событий хотя бы на три столетия вперед. — Он был полукровкой, его отец был сидхе. Так что он вполне мог прожить до трехсот лет даже без каких-либо магических костылей, а уж как сильный маг, и вдвое больше, - ответил Снейп. — Будет занятно, если он до сих пор жив или переселился в другой мир, - хмыкнул Антонин Долохов. — Во-первых, душа – это не разменная монета, а тело – не дешевая футболка, душа – это шанс на бессмертие, на перерождение из поколения в поколение, а тело – сосуд для этого сокровища. И они требуют к себе соответствующего отношения. Иначе о нормальном посмертии можно забыть. Я к тому, что невозможно проводить ритуал многократно. Шанс дается один раз или не дается вовсе. Во-вторых, одному из магов прошлого не понравились шахматные партии в исполнении Мерлина, и около 1200-го года он был убит, да так, что нет сомнений, что душа чародея ушла на следующий круг сансары. — Недолгим было счастье, – Корвус улыбнулся уголками губ. — Люди не любят быть пешками. И судьба оракулов тому подтверждение. Кстати, об оракулах, – взгляд Снейпа похолодел. – Поохотимся? Абраксас нервно облизнул губы. Вот об этом он даже не подумал. Но каков же шанс проредить проклятое племя. Волдеморт смотрел на Снейпа, не моргая, жестко, требовательно. С эпохи поздней Античности римские маги начали охоту на оракулов. Провидцы были крайне опасны своим даром, их боялись, ненавидели и боготворили. Опасность дара прорицателя была в том, что как только он произносил пророчество, уничтожались все остальные варианты развития будущего. Ибо сила оракула была в том, что ему верили, однозначно и безоговорочно. В эпоху Античности власть оракулов была колоссальна, порой они сознательно входили в состояние провидения и пророчили будущее, выбирая ту нить вероятностей, которая была выгодна оракулу в его стремлении к большей власти, из желания мести или прихоти ради. И в итоге маги гибнущей Римской империи, обреченной на крах с момента её зарождения стараниями персидского оракула, объявили охоту на провидцев. В последующие века, стоило только объявиться оракулу, находились и маги, желающие уничтожить опасную тварь. Постепенно эту инициативу подхватывали некоторые магические кланы других народов. — Вы подготовились. — В своё время я услышал провидца и на собственной шкуре осознал его силу. Как вы понимаете, у меня личный интерес в этом деле. Сразу скажу, что местное «отражение» этой твари я убил две недели назад. Тёмный лорд произнёс: — Поохотимся. Я правильно понимаю, что вы составили список тех, кто проявил себя во второй половине ХХ века? И не только в Англии? — Да. И информацию об оракулах за предыдущие столетия то же – я не знаю, насколько отличается история миров и судьбы тех же провидцев, может, кто-то из тех, кто в моем мире был убит, в вашем смог избежать смерти и продлить проклятый род. — Разумно. В таком случае проанализируем эту информацию, а потом нанесем синхронный удар там, где это возможно. Привлечём к этому зарубежных коллег. Мне известны те, кто с удовольствием присоединятся к охоте. — Я настаиваю на Непреложном обете для участников охоты. Я не хочу упустить ни одного провидца. — Хорошо. Обсудим этот вопрос через неделю, если не против. У меня имеется дело, которое не терпит отлагательств, – Тёмный лорд вопросительно посмотрел на колдуна. — Как вам будет угодно, мистер Реддл.

***

Северус шел вглубь леса Дин. Там был старый менгир, где колдун собирался принести благодарственную жертву богам за то, что буквально вели его за руку в этом мире. А заодно нужно пробудить местный алтарь. На обратном пути надо собрать пару растений, чьи соцветия могли заинтересовать Эйлин. Разговор с Тёмным лордом сложился очень благоприятно. Единственное, что Белла станет проблемой. Но он не мальчишка-несмышленыш, а опытный боевой маг, и знал, как охотится на крупного зверя. Оказалось, что, попрощавшись с гостем, Тёмный лорд не отпустил сразу домой своих Пожирателей. У него и впрямь наметилось одно дело, которое не требовало отлагательств. В тот вечер Реддл снял с Беллатрисы метку. Необходимость этого назрела давно: не раз и не два Белла своей фанатичностью и взрывным характером создавала проблемы. Сорванные переговоры с лидером Гильдии ритуалистов из-за вмешательства в разговор вздорной бабы. В высокомерной гордыне высшего существа она считала возможным оскорблять видных мастеров и политиков, хотя сама за душой имела только образование Хогвартса. Причем оскорбляла и чистокровных, и полукровок с магглорожденными, порой лишая возможности завербовать высококлассного специалиста или очень влиятельно общественного деятеля. Лорд терпел закидоны Беллы в виду собственных проблем с психикой и нежелания терять поддержку рода Блэк. Но теперь, когда Марволо был уверен в поддержке всего ковена, он мог проредить свой круг соратников. Тем более, он знал, что многих из них раздражает поведение Беллы. Ведьма, лишившись метки, едва не скатилась в безобразную истерику. Но Лорд пресёк её завывания, выставив условие для возвращения в число его вассалов: защита мастерства в боевой магии. Это заставило урождённую Блэк воспрять духом. Но тот же Люциус был уверен – Белла не сможет получить мастерство: высокомерная, надменная, горделивая, презирающая всех, не считающаяся ни с чьим положением и достижениями, она не станет частью Гильдии боевых магов. Там ценится взаимовыручка, уверенность в напарнике, готовность принять удар на себя. Для боевиков участие в защите Границы является обязательным в течение пятнадцати лет. Никто не допустит в Круг ведьму, которая спокойно бросит в бою соратника, потому что он не чистокровный маг в энном поколении. Никто не возьмет в ученики взбалмошную девку, которая будет выполнять требования наставника, словно оказывает ему великую честь. Новость относительно Беллатрисы Северус узнал от Малфоя-младшего. С Люциусом разговор состоялся через два дня после встречи с Лордом. Северус сразу дал понять, что не собирается составлять конкуренцию Малфою. Снейп был в первую очередь исполнителем, мог взять на себя лидерские функции, но ненадолго. Он был прекрасным щитом и собирался дальше придерживаться этой позиции. После этого договориться с Люциусом не составило труда, да и в целом они работали в разных сферах, пусть и действовали на благо одного и того же ковена. Вот чем Малфой смог удивить, так это предложением о совместных спаррингах. И Снейп согласился – превосходство Люциуса в физическом развитии он планировал компенсировать своим опытом. Размяться не помешает. …Пламя костра ярко пылало, пожирая дары. Потоки магии вились вокруг колдуна, довольно жмурившего свои чёрные глаза. Он был счастлив.