***
Группа возобновила репетиции. Приближался день концерта. Для Quenn это было вполне себе рядовое выступление – не слишком важное, но необходимое, включенное в контракт со студией звукозаписи. Очередной этап перед большим туром, который они намечали через несколько месяцев. Но для Евы это было событие невероятной важности. Ей предстояло сыграть роль Фредди перед многотысячной аудиторией. Она пыталась намекнуть, мол, может быть, всё же лучше под фонограмму? Но Фредди категорически отверг предложение. Queen никогда не выступают под «фанеру», и даже этот исключительный случай не станет исключением из незыблемого правила. Ни за что и никогда! – У тебя всё в порядке с голосом, – успокаивал девушку Фредди. – ты справишься. Главное – поверь в себя! Но как раз с этим у Евы и были проблемы. С каждой репетицией у нее получалось всё лучше – и петь, и двигаться, и «гнать волну энергии», как это называли музыканты группы. Но время от времени ее словно накрывала волна… сомнений, недоверия к себе: кто она такая, чтобы выступать вместо Фредди? Ведь это обман, тысячи людей будут нагло обмануты… Да что там тысячи – миллионы. Ведь концерт запишут на видео, видео разлетится по интернету, его будут крутить по телевидению во всех странах… Жуть какая! Ева как-то поделилась своими сомнениями с Фредди. Тот задумался на несколько минут – смотрел в окно, и в глаза его заволокло туманом. Музыкант словно ушел куда-то в свои воспоминания или мечты. Потом он вздохнул, посмотрел на Еву и сказал: – Я тебя понимаю. Я, правда, не был ни разу в твоей ситуации, мне не приходилось выходить на сцену вместо кого-то, но у меня было… Что-то такое было. Я даже говорил с психологом. Он сказал, что есть такое нарушение – синдром самозванца. Это когда человек даже может стать мастером своего дела, настоящим профессионалом, но в глубине души ему кажется, что он занимает не свое место, что он всех – и себя самого – обманывает, что он на самом деле не достоин ни своего дела жизни, ни благодарности людей… – Так у тебя был синдром самозванца? – удивилась Ева. – Нет, конечно, – Фредди улыбнулся. – Но в самом начале карьеры он чуть не развился. Знаешь, известность, поклонники, куча денег… Интересно другое – как я с этим справился. – И как? – Ева впилась глазами в его глаза. – Я решил, что это нормально. – В смысле? – не поняла Ева. – В прямом. Я решил, что неуверенность в том, что тебя обожают заслуженно – это абсолютно естественно. Каждый день нужно заслуживать любовь, несмотря на то, что заслужить ее нельзя. Ева не могла понять и это видно было по её озадаченному виду. – Любовь – одного человека или тысяч фанатов, не важно – это одновременно и дар, и испытание, а никакая не заслуга. И если хочешь, чтобы этот дар не был растрачен напрасно, чтобы тебя продолжали любить, – лезь из кожи, чтобы оправдать его. Работай. И делай свою работу как можно лучше. Тогда на дурацкие сомнения у тебя просто не останется сил и времени. Вот и весь секрет. Из речи Фредди Ева поняла только одно – реально надо работать над собой, а остальное – просто слабость. Но такое понимание слабо помогало, вот беда. И на следующей репетиции Ева сказала об этом Фредди. А тот не стал больше говорить ей много правильных и мудрых слов, просто приобнял ее и сказал просто: «Тогда сделай это ради меня, хорошо?» Ева просияла и вышла на сцену уже с абсолютно другим настроем: эту цель она видела совершенно ясно и чётко. Концерт прошел гладко. В том смысле, что Ева всё сделала правильно, ни разу не ошиблась, и публика не заметила, что перед ней не великий Фредди Меркьюри, а некто в его теле. Но Ева видела всё по-другому. Какой гладко! Концерт прошёл бешено, феерично, как взрыв сверхновой звезды или как столкновение галактик… Короче, космического масштаба событие. На репетициях она такого, разумеется, не испытывала: энергия, которую она посылала в зал, возвращалась к ней в тысячу раз большей мощности. Девушке казалось, что её пронзают молнии каждый раз, когда в паузах между композициями толпа выкрикивала её имя (не Евы, конечно, а Фредди, но в тот момент она и была Фредди!), но еще больше её вштыривало, когда зрители начали подпевать прямо во время исполнения песни: вибрации голосов многотысячной толпы пронзали её тело, ей казалось, что из кончиков пальцев рук, тянущихся к ней из зала, вылетают тонкие синие молнии и проходят прямо сквозь ее сердце. Это было даже не круто, это было охренительно до такой степени, что девушке казалось, она не переживет этот концерт, ей казалось, что вот прямо здесь она и умрет, как только допоет последние слова последней песни… Но ничего такого не случилось. Концерт закончился. Музыканты вместе с Евой раскланялись, обрушился занавес. Ева начала приходить в себя…***
– Ты куда? – Услышала она перед собой голос Фредди. – Соберись, сейчас еще одну композицию… – занавес опять распахнулся, ударили прожектора, Роджер ударил по барабану, Джон по басам… Нужно было выходить на бис. Ева еле стояла на ногах. После концерта она попросила Фредди отвезти ее домой, наотрез отказавшись ехать в клуб, как настаивали Джон с Роджером. – Ладно, ребята, – сказал Фредди. – Я отвезу Еву и присоединюсь к вам. Не надирайтесь там раньше времени, хотя… Можете и надраться, сегодня хороший повод! Фредди помог Еве подняться на второй этаж – девушку шатало, и ноги у нее подкашивались. – Слушай, может, врача вызвать? У меня есть знакомый доктор, тут неподалёку живёт. Готов приехать в любое время дня и ночи. – Не надо врача. Хотя… Если тебе не трудно, дай мне аспирину. Это моя таблетка, я его пью во всех непонятных ситуациях. Фредди метнулся к аптечке. – Три таблетки только, не одну, – сказала ему вдогонку Ева. Запив аспирин минералкой, она улыбнулась: – Спасибо. А теперь езжай в клуб, а то они без тебя не справятся. Фредди потоптался на месте, зачем-то оправил платье и глянул на себя в зеркало. Оттуда на него посмотрела немного ошалевшая девчонка с растрепавшимися кудрями. Действительно надо идти, обещал же… он повернулся, чтобы сбежать по лестнице, но Ева ухватила его за руку: – Подожди… Я сделала это для тебя, ты знаешь? – в её больших карих глазах стояли слёзы, но ни одна из них не решалась скатиться по щеке к щёточке пышных усов. – Знаю, – проговорил Фредди, приподнялся на цыпочки и впился своими девичьими губами в большие чувственные губы Евы. Ева ответила на поцелуй, но блаженство длилось недолго – девушка мягко отстранила Фредди и сказала: – А теперь иди. Я просто страшно, до ужаса устала. Я хочу упасть и умереть до утра. Фредди сделал еще одну попытку поцеловать Еву, но на этот раз Ева не ответила, она улыбнулась, сжав губы. Давно Фредди не летел в ночной клуб таким окрыленным и воодушевленным: он точно знал, почему Ева ему отказала: девушке нужно было как следует отдохнуть, только и всего.