Могущественный кулон семьи Булсара

– Брайан! Роджер! Дикки! – Фредди обнимал друзей, отстранялся на несколько секунд, разглядывал их, будто желая убедиться, что это и на самом деле они, а потом снова заключал в объятия. Джон Дикон прижался к Фредди так, что его грудь тёрлась о грудь Джона. «О!» – Джонни наслаждался моментом. – Так, давайте не будем тут тереться об моё тело… – Ева прервала полёт фантазий Дикона. – Подожди, Брайан, – Фредди оглядел своих друзей, но уже деловым взором: – А где вся команда? Вы что, только втроем прилетели? – Пока да, – ответил Брайан. – На этот рейс билетов больше не было, остальные прилетят только через три дня. Мимо прошел джентльмен, который показался Фредди подозрительно знакомым. Вроде бы ничего примечательного – костюм, кейс, очки в тонкой золотой оправе… Но от него на Фредди повеяло опасностью, как будто они уже встречались, и мужчина угрожал Фредди или даже напал на него… – Что-то произошло? – встревоженно спросила друга Ева. – Да так, показалось, – Фредди встряхнул головой и тут же забыл про подозрительно знакомого джентльмена, выбросив его из головы, словно завалявшийся в кармане старый автобусный билетик. – Ну, показывайте нам столицу России, – Брайан повел рукой жестом удалого купца, прибывшего в заморские страны осмотреть разные диковины, да себя показать. – Куда поедем? – потер руки Роджер. – В гостиницу? – Какая скука… – скривился Джон. – Никакой скуки! – Ева решила взять инициативу на себя, как ни как она тут местная и принимает гостей. – Едем на Воробьёвы горы! – В горы? – удивился Брайан. – В Москве разве есть горы? – В Москве всё есть, – уверенно ответила Ева. – Точно, – подтвердил Фредди. – Воробьёвы горы… – мечтательно произнес Джон, пытаясь представить это чудесное место. – Нет, он тряхнул головой и вздохнул. – Что нет? – не понял Фредди. – Не могу вообразить Воробьёвы горы. Получается только или горы представить, или воробьёв… Друзья громко расхохотались. Они не заметили солидного седовласого мужчину, что пристально наблюдал за ними, стоя у кофейного автомата. Мужчина оценивающе оглядывал каждого из музыкантов, будто изучал их характеристики: рост, вес, манеру двигаться… Ева вызвала такси. Машина приехала тут же, меньше, чем через минуту. Но друзьям не показалось это странным. Они начали было усаживаться в Хендай Экус, как Джон Дикон вдруг заорал: – Подождите! Мне нужно багаж получить? – Ты разве багаж сдавал? – удивился Брайан. – Что-то не припомню… – Потому что я раньше тебя приехал в Хитроу. Такси пришлось отпустить. Водитель почему-то не хотел уезжать, говорил, что согласен подождать. Но Ева всё-таки от него отделалась. – Какие назойливые таксисты в Москве, – удивился Роджер. – Этот просто такой попался, – сказала Ева. У нее мелькнула мысль, что тут что-то не так, но девушка от нее отмахнулась, как от мухи. – Так вот они какие, Воробьёвы горы! – воскликнул Джон. – На горы, правда, не похоже, – критически осмотрел местность Брайан, – но вид отсюда действительно неплохой. – Да, вся Москва как на ладони! – кивнул Роджер. – А это что? – Брайан показал вниз за реку. – Москва-река, – ответила Ева. – Нет, за ней, вот это, похожее на стадион. – Это и есть стадион, – улыбнулась Ева. – Лужники. Вообще-то я вас сюда, если честно, за этим и привезла. – За этим? – Фредди очень удивился: Ева даже ему не сказала о своих планах. – Да, чтобы показать этот стадион. В Москве в Лужниках, то есть на этом самом большом в России стадионе не только в футбол играют, здесь еще проходят выступления всяких знаменитостей, например, самых известных рок-групп. – Да, интересно… – Фредди уже иначе посмотрел на стадион, оценивая сколько там мест, прикидывая, как соорудить сцену. – Я много раз в детстве еще представляла, как выйду на сцену на этом стадионе, как все восемьдесят тысяч зрителей в едином порыве встанут меня приветствовать… – Восемьдесят тысяч? – включил в своей голове калькулятор Джон. – А по чем билеты продаются в Москве на этот стадион? – Да, займись этим, Джонни, – кивнул Брайан. – И не надо ждать, когда менеджер с командой подтянутся.

***

Настоящие мечты сбываются всегда. Это объективный закон физической реальности. Ну или физический закон объективной реальности, не важно. Дело здесь вот в чем. Когда человек чего-то сильно желает и начинает мечтать об этом, представляя, как осуществляется его желание, он начинает изменять мир. Это типа квантовой спутанности, но сразу на всех уровнях бытия. Короче, человек, мечтая – уже создает то, о чем мечтает. Ева увидела это сейчас так ясно, как, наверное, когда-то Ньютон свой закон тяготения, потирая шишку на голове (яблоко было тяжелое и упало с самой верхней ветки, хорошо без сотрясения обошлось в тот раз). Ева ощущала невероятный прилив энергии – энергия волнами накатывала с трибун стадиона на сцену, поставленную прямо посредине футбольного поля. Толпа зрителей ликовала – все 81 тысяча мест были заняты, стадион был полон до краев, как чаша. Правда, толпа кричала не «Ева!», а «Фредди!», но девушка уже так свыклась со своей ролью, так вжилась в нее, что и не хотела, чтобы ее приветствовали как-то иначе.       Sleeping very soundly on a Saturday morning I was dreaming       I was Al Capone       There's a rumour going round, gotta clear outa town       I'm smelling like a dry fish bone Ева запела и стадион притих. Теперь только музыка и ее голос. И пусть это голос Фредди Меркьюри, но поёт то она – ее душа словно изливается из нее вместе с каждым звуком песни, но не исчезает, а напротив – словно крепнет с каждым словом, расширяется и обнимает собой весь мир.       Crazy       Stone cold crazy, you know Да. Это было совершенное безумие. Ева пела в Лужниках, после каждой песни стадион взрывался аплодисментами и восхищенными возгласами зрителей. Вдруг она подняла руки в верх, призывая к тишине, и восьмидесятитысячный стадион послушно притих. – А сейчас я хочу пригласить на сцену одну девушку. Русскую. Она очень помогла мне. И сейчас помогает… Встречайте, Ева Романова! Народ неистово зааплодировал – зрители были готовы хлопать и радоваться любому слову Фредди Меркьюри. На сцену вышла девушка в скромном белом платье и в сандалиях без каблуков, такое впечатление было, что она просто прогуливалась в парке, когда ее попросили выйти к публике. При этом девушка совершенно не стеснялась, не выглядела испуганной, как будто выходить к многотысячной толпе поклонников ей было совершенно привычно. Она подошла к певцу, встала рядом с ним и поприветствовала зрителей: – Привет, Москва! Трибуны откликнулись. – Сейчас мы с Фредди для вас споем! Трибуны поддержали. И двое на сцене (остальные музыканты группы оставались чуть позади Фредди и Евы) начали петь. Ева повела (у нее всё же был мощный голос Меркьюри),       Is this the real life?       Is this just fantasy?       Caught in a landslide,       No escape from reality... а Фредди включился позже – нежным и в то же время звонким девичьим голосом:       Open your eyes,       Look up to the skies       and see... Это была заключительная песня концерта, но публика долго не хотела отпускать группу со сцены, и Фредди вместе с Евой пришлось исполнить еще две композиции, после чего вся группа под крики и аплодисменты зрителей прошествовала в служебное помещение стадиона. – Ну ты как? – спросил Фредди Еву. – Я счастлива, – ответила она и упала в объятия хрупкой девушки. Слёзы текли по лицу, но у Евы не оставалось сил, чтобы как-то сдерживать себя, и она зарыдала в голос.