***
Ева и Фредди лежали в кровати в гостиничном номере. Им не спалось. Фредди затронул очень болезненную для них обоих тему – как им вернуться в свои тела. Они не хотели говорить друг другу и даже признаваться самим себе, но их утомило пребывание в чужих телах. Да, тела были как бы не совсем чужие – ведь Фредди и Ева любили друг друга, но… Ева так и не стала мужчиной, она по-прежнему чувствовала себя женщиной в «костюме» мужчины, а Фредди… Больше всего на свете ему хотелось снова выйти на сцену «в себе», то есть самим собой. Его, конечно, спасало творчество – он по-прежнему мог писать музыку и стихи, да и петь мог – женским голосом, ну и что? – дело было не в этом, а в том необъяснимом чувстве, которое музыкант уже познал и не мог от него отказаться – в чувстве быть Фредди Меркьюри. Никому не знакомо это чувство кроме него… да вот теперь еще и кроме Евы. – Сколько времени прошло, – проговорил Фредди, – а мы ни на шаг не приблизились к разгадке тайны кулона. – Ну, мы поняли, как с его помощью перемещаться в пространстве, – возразила Ева. – Надо только очень сильно захотеть откуда-нибудь смыться, и – раз! – кулон засветится, потом вспыхнет, и ты уже чёрт знает где! – В том-то и дело, – сказал Фредди, – что чёрт знает где. Ой, извини, – он вспомнил, что эта жопа мира – родина Евы. Ева усмехнулась: – Это точно… – А ведь без помощи кулона нам никогда не вернуться в наши собственные тела… – А ты этого хочешь? – спросила Ева и сама словно предложила вариант ответа: – А я вот не знаю… С одной стороны, мне так клёво в твоем теле… Знаешь, быть Фредди Меркьюри не так уж и плохо! – девушка улыбнулась и чмокнула Фредди в ближайшее место к ее губам – в плечо. – А с другой стороны, надо же и честь знать… да и по своему телу я немного скучаю уже… Фредди ответил не сразу, он подумал, лёжа на спине и глядя в потолок, а потом произнес: – Как бы то ни было, а вернуть свои тела нам нужно. Рано или поздно. А мы совсем ничего для этого не делаем… Мироздание словно услышало его и откликнулось: заиграла мелодия в телефоне на журнальном столике. Ева вздрогнула: в третьем часу ночи ничего хорошего от телефонного звонка ждать не приходится. Фредди с Евой переглянулись – кто бы это мог быть. Фредди взял трубку: номер не определился. – Алло, кто это? – Девушка, дайте телефон Фредди Меркьюри, – мужской голос был мягким, но властным. Фредди вздохнул и передал телефон Еве. На ее вопросительный взгляд он только пожал плечами. – Алло, кто это? – спросила Ева в точности. Как до этого Фредди. – Можете звать меня Магистром, – по голосу Ева поняла, что мужчина на другом конце улыбается. – Магистром чего? – раздраженно спросила девушка, она приняла мужчину за одного из бандитов, что выслеживали их уже столько времени. – Какого чёрта вам надо?! – А вы ведь не Фредди Меркьюри… – тот, кто назвался Магистром издал странный звук, будто пытался присвистнуть, но у него не получилось. – Фредди – это та девушка, которая только что говорила со мной! Ну и дела! – мужчина помолчал несколько секунд, видимо, обдумывая ситуацию. – У вас, я так полагаю, есть вопросы по поводу некоего артефакта в виде кулона, который у вас имеется… А у меня есть… э… некоторые ответы. Так что, думаю, нам нужно встретиться. – А не пошли бы вы ко всем чертям, – предложила Ева. – Подождите, дорогая моя, – мягко настаивал Магистр. – Я знаю, вам пришлось многое пережить… За вами идет настоящая охота… Я понимаю, что вы не хотели бы попасть в очередную ловушку, но доверьтесь не мне, а кулону. Попробуйте подумать о вашей проблеме с обменом телами, сжав кулон в руке. Когда он начнет светиться… э… розовым, кажется… да, розовым ближе к пурпурному, подумайте об устройстве Солнечной системы. То есть представьте себе Солнечную систему: Солнце, Меркурий, Венера, Земля… ну вы знаете. Только между Марсом и Юпитером вообразите не пояс астероидов, а планету – размером с Землю, такую же цветущую, с океанами и материками… Только не голубую, как земля, а изумрудно-зелёную – у нее океаны зелёного цвета… – И что? – у Евы, что называется, глаза на лоб полезли. – зачем мне это всё представлять? Что вы несёте вообще?! – Как только вы это проделаете в своём воображении, мы с вами встретимся и обсудим, что вам нужно будет сделать, чтобы вернуть себе ваши тела – каждому своё собственное, – и Магистр отключился. Ева пересказала Фредди странный разговор со странным человеком. – И ты ему поверила? – спросил Фредди. – В смысле? Да он нёс совершенную ахинею, как такому вообще можно поверить? – Но попытаться всё же стоит, – задумчиво произнес Фредди. – А вдруг это подстава? – с тревогой спросила Ева. – Вдруг это один из них? – Не думаю… – Фредди взял кулон и нерешительно потер его пальцами. – Слишком он много знает… И потом – кулон всегда защищал нас, то есть спасал, уносил от бандитов, показывал тебе прошлое, как будто… ну, словно он знает, что нам – тебе и мне – нужно. Поэтому он точно не отдаст нас в руки бандитов. – А ведь и правда, – задумалась Ева. – Давай попробуем! А кто будет представлять космос? – Не космос, – улыбнулся Фредди. – Весь космос представлять не надо. Я думаю, ключ – это зелёная. Но сконцентрировать воображение нужно на планете между Марсом и Юпитером… – Я поняла! – вскрикнула Ева и сама испугалась своего крика: не стоило орать в гостинице глубокой ночью. – Я поняла, – шепотом повторила она, – кулон с этой планеты! Когда-то между Марсом и Юпитером вокруг Солнца вращалась еще одна планета, потом что-то случилось, и она разлетелась на миллионы осколков – это теперь астероиды. И твой кулон – это артефакт с той планеты, и этот Магистр знает об этом! Да, ты прав, он слишком много знает для бандита. Нам нужно с ним встретиться. Ева и Фредди взялись за руки и каждый попытался представить Солнце, орбиты планет, Землю, Марс и эту удивительную неведомую зелёную планету. Они раз за разом рисовали в своем воображении ее образ, но кулон и не думал начинать светиться и куда-то их переносить. Фредди с Евой напрягались, раздражались, мечтали молча и вслух, размахивали перед собой руками, рисуя в воздухе круги орбит… Фредди даже изобразил комету, пробежав по комнате с привязанной сзади к трусам простыней – хвостом кометы… Но всё тщетно – кулон не оживал. – Похоже, над нами подшутили… – устало сказал Фредди и рухнул в кровать, где Ева сосредоточенно медитировала, глядя в потолок. – Нет, надо попробовать еще раз! – Всё, я пас, – зевнул Фредди. – Уже утро скоро, я спать хочу. – Ну пожалуйста! – взмолилась Ева. – Ну ладно, давай… И они снова и снова пытались представить эту чёртову зелёную планету… Так их и застал рассвет – спящими вповалку на измятой постели с разбросанными простынями и подушками.***
Во сне Ева увидела-таки прекрасную зелёную планету, она спустилась на нее из космоса, как Бэтмен – в синем обтягивающем костюме и в развевающейся красной накидке. Вода на планете и правда была ярко-изумрудной, а листья на странных деревьях со спирально закрученными стволами и ветками были, напротив, небесно-голубого цвета и других, самых разных оттенков синего. Девушка не видела, как кулон медленно разгорался розовым, переходя к пурпурному. Разгорался, разгорался и… погас – сон у Евы сменился: она видела себя на сцене, но по-прежнему в костюме Бэтмена. Она допела песню – почему-то из репертуара Иосифа Кабзона, – потом крикнула зрителям в зале – Ниболейте! – подняла руку вверх и стремительно взлетела, пробив крышу концертного зала.