Sane

Виви и не знала, как огромен тематический парк, где уже столько проработала – в объективе сменился с десяток локаций, но идеи не иссякали: фотографии у машин, старых игровых автоматов, в тележке из супермаркета, телефонной будке или на фоне граффити, сделанные раньше всех, теперь казались слишком прямолинейными – не то что снимки, где Ив то позировала на фоне самой простой белой стены, то тонула в огромном вращающемся кресле – оно стояло у входа на роллердром, в хаосе самых разнообразных сидений, куда можно сесть и переобуться: тут были и ротанговые стулья, и офисные диваны, и вообще все, что выглядело сколько-нибудь занимательно, – но и среди всей несусветной эклектики глубокое кресло, напоминавшее гигантское выеденное яйцо в рюмке, сразу бросалось в глаза. Первый раз Виви его заприметила в первые дни работы – вот бы усесться в него с томиком манги, – но быстро забыла эту мысль: во-первых, коротать свободное от работы время было положено все же на рабочем месте, во-вторых, как-то странно рассиживаться среди суетливо готовящихся к выходу на роллердром – но сейчас, охваченная азартом, она сразу подбежала к креслу и покатила его к ближайшему окну, где было много места и света: Ив села и положила руки на подлокотники; Ив поставила на сиденье согнутую ногу и прижалась подбородком к колену. – Попробуй теперь сюда не подбородок, а щеку. И руку чуть выпрями, чтобы маникюр было видно, – разошлась Виви. И еще несколько кадров спустя: – У тебя есть гель для волос? – Только лак. – Ну… давай попробуем сделать вот так, - Виви, положила перед собой на пол смартфон и провела обеими ладонями по своим волосам, открывая лоб. – Окей. Надо будет намочить волосы и залачить – может какое-то время продержатся. Есть где-нибудь умывальник? – Да, пойдем! Они побежали в дамскую комнату, и как-то само собой получилось, что Виви вовсю укладывала волосы Суён горстями проточной воды, а потом их обеих накрыло облаком лака с нотками цветов, пробивающихся сквозь химических запах – он всей тяжестью лег на воспоминание Виви о едва уловимом шлейфе из каморки в день их первой встречи – как свидетельство исполнения самых робких, еле различимых надежд. Но в глубинах этого счастья, в которое Виви даже не успела поверить, сразу начали зарождаться звенящие вибрации, как перед появлением простуды на губах. А ведь фотосъемка – если так можно назвать это жуткое дилетантство, – закончится, и у Ив совсем не останется причин сюда приходить. О, нет – надо было приберечь хотя бы несколько локаций, надо было сказать ей, что во вращающемся кресле лучше сняться в другой раз, в более строгом костюме, дабы образ леди босс вышел объемнее – но нет, второй раз старый трюк едва ли сработает; конечно, Ив не откажется, но и не назовет новую дату, а скажет, что подумает – и больше никогда тут не появится, а так хоть сегодня Виви пробудет с ней как можно дольше. Эти мысли подавляли, но они же заставляли вглядываться в объектив как в последний раз и четко фиксировать лучшие моменты, да и фишка с мокрыми волосами пригодилась еще раз – закончив с «боссом», девушки двинулись к ряду сидений с допотопными фенами, этими скафандрами на ножках, которые конечно не работали – но это не помешало снять фотосет «посетительница парикмахерской в стиле пин-ап», для чего они решили сменить пиджак на широкий шарф Виви, вполне идущий за полотенце, и нарисовать веснушки карандашом для глаз. После всех удач ей стало жаль, что в отличие от профессионального фотографа она не сможет потом перебирать эти кадры, дорабатывать их в фоторедакторе и – а это самое главное, – иметь законное право попросить контакты, дабы выслать результат, а то и встретиться еще, теперь под предлогом подарить несколько напечатанных на бумаге портретов. И конечно, чутко следя за переменами в лице своей модели, Виви сразу заметила, как только та стала уставать. – На сегодня все? – нашла она способ ненавязчиво (вроде бы) выразить свои слишком смелые надежды. – Да, – уголком рта улыбнулась Суён, – давай отдохнем. «Что?» – про себя удивилась Виви. – «Она еще не уходит? Она собирается провести время… со мной?» – Кажется, я видела тут кафе? – У нас неплохие чизкейки, – солгала Виви, просто чтобы не молчать, но оправдание было жалким. «Как и я. Это я – жалкая». – Давай пока просто чай. Следующим виновником тревоги стал френч-пресс с земляничным улуном – слишком маленький чайник не предвещал длительного свидания, после первого раза его хватит от силы чашки на две, а потом Ив исчезнет, но пока она сидела напротив и по-прежнему куталась в тот же шарф, от чего становилось и вовсе невыносимо. – Я смотрю у вас тут много манги. Это типа буккроссинга или просто часть интерьера? Или… продается? – на последнем предположении по лицу Суён словно пробежала тень. – Ты можешь взять на время. – А когда надо вернуть? – Ну… я не знаю… – она правда не знала, причем ответа еще на первый вопрос – можно ли посетителям брать книги домой, – через две недели. Заноси как будет удобно, тут всегда есть кто-то из девочек. Прекрасно. Стоило ли «разрешать» то, на что едва ли имеешь право, чтобы вот так просто похерить еще одну возможную встречу? Виви была слишком честна с собой, и к тому же в рамках этой честности вполне отдавала себе отчет в невысоком мнении о собственной персоне – а значит мысли, будто она просто хочет сделать приятное Ив, у нее не могло и возникнуть – нет, она хотела быть полезной чтобы стать кому-нибудь небезразличной – то есть уже не кому-нибудь, а Ив и никому другому, – так причудливо в ней проявилось некое подобие амбиций. – А какая манга тебя заинтересовала? – Виви постаралась быть приветливой – ей было не по себе от слишком делового тона, взятого Ив, а она подстроилась – лучше, чем когда-либо удавалось в танце. – Вон та, на японском языке. Мне не так важно о чем. Надо учить язык, если моя будущая группа чего-то добьется, придется петь и на японском тоже. – Ого! Так ведь и та книга на английском… Виви сама себе удивилась: как она в прошлый раз не восхитилась именно тем, что Ив читает в оригинале, хотя это как раз понятно – та производит впечатление слишком по многим причинам, вот почему так легко упустить что-то важное, и… как-то использовать это в качестве предлога увидеться еще. – Да-да, – между тем охотно поддержала разговор Суён, – английский мне точно пригодится, сразу. Тут проблеск живого любопытства смял хитрые расчеты Виви как жестяную банку: во-первых, во всех прослушанных с подачи Чу песнях было не так уж много английских фраз, во-вторых, обычно в группах состоит много участников, а значит каждому выпадает не так уж много слов, тем более на английском – так требует ли такая работа знания языка на уровне чтения английских романов в оригинале? Виви все еще старалась выражать свои мысли как можно осторожнее, и в итоге получилось вот как: – Но разве тогда тебе не следует сделать упор на аудио- и видеоматериалы вместо… к-книг? – она под конец даже стала заикаться, когда поняла, к чему привели все меры предосторожности – она позволила себе слишком личный вопрос, да еще и в форме нравоучения. – Пожалуй, – Суён задумчиво посмотрела в чашку и спустя какое-то время перевела взгляд на Виви – та схватилась за френч-пресс, поначалу восприняв это как приказ налить еще – абсурдное предположение, но в него хорошо пряталась собственная идея сгладить ситуацию, хоть чем-то услужив – и действительно, Суён ответила благодарной улыбкой и с удовольствием выпила еще немного чаю прежде, чем продолжить. – А ведь ты совершенно права. Я скажу больше: моя будущая профессия – это танцы, наверное, и на стажировке имело смысл нацелиться на позицию главного танцора, но я как-то сразу стала уделять урокам вокала даже больше внимания. Ну а в свободное время, – на этих словах лицо Ив снова будто потускнело, – еще и пытаюсь подтянуть английский – вроде бы из тех соображений, что надо для работы. Да, как артистке заниматься аудированием мне было бы куда практичнее, но ничего не могу с собой поделать – тянет к грамматике и наработке словарного запаса. Ты не подумай будто я так легко читаю: сначала разбираю текст с карандашом в руке – во-первых, слишком много новых слов, во-вторых, смысл иных предложений не с первого раза доходит. Иногда что-то понятно становится уже в контексте, тогда возвращаюсь назад и такая – вау, так вот что имел в виду автор! Опять же – пожалуй, полезнее было бы брать книгу с качественным переводом и потом сверяться, но полезнее не значит интереснее, – тут Ив заулыбалась, а ее щеки тронул румянец. – Это точно, – сказала Виви, не зная, как еще попросить о продолжении, хотя едва ли это было необходимо, ведь Суён остановилась лишь перевести дыхание – похоже, она давно хотела с кем-то поговорить о своих подходах к изучению английского, возможно, и не подозревая об этом. Иностранный язык давно превратился в один из проектов, расписавших жизнь Суён по минутам – подобно танцам и пению, едва возникший интерес не просто потревожил водную гладь, а медленно спустился на дно и завязался в гибкий и мощный стебель, которому нипочем холодные ключи и течение, но сейчас на поверхности раскрылся цветок, оторвался от легкого дуновения ветра и поплыл прямо в широко раскрытые руки Виви – цветение мало что меняет, но его красота, пусть и скоротечная, захватывает дух, и Суён продолжила тихим голосом: – А потом я всюду ношу книгу с собой и перечитываю то, что успела расшифровать – так запоминаю грамматику и слова. Увы иногда, а точнее очень часто, я не работаю с книгой дома по несколько дней подряд, а то и целая неделя выпадает, вот и перечитываю одно и то же по десять раз. Успокаиваю себя тем, что повторения много не бывает. – Но может быть при недостатке времени и правда имело бы смысл использовать готовый перевод? Разобрав непонятные фразы с его помощью, ты бы все равно, возвращаясь к этим фрагментам, запоминала как они устроены. – Хм… ты хочешь сказать количество усилий, приложенных к разбору грамматики, не играет решающей роли для ее усвоения? – Ну, я не преподаватель английского, конечно, но вроде нас всегда учили так: сначала разбираем на уроке грамматические конструкции, потом отрабатываем десятки упражнений для закрепления. Хотя… не то, чтобы это мне помогло выучить английский, – спешно добавила Виви, почему-то посчитав необходимым смягчить дискуссию принижением себя, будто одних аргументов и общей доброжелательности недостаточно чтобы случайно не обидеть Ив. – Слушай, я поняла, – Суён непроизвольно подалась вперед, – мало мне разрываться между сценическими искусствами и английской грамматикой! Сначала я под предлогом пения на английском воткнула в свой график вот эти чтения – а как выясняется, еще и чтение на английском пытаюсь организовать по принципам изучения какой-нибудь… ну я не знаю, геометрии? Где сидишь и втыкаешь, какие доказательства из каких теорем выводятся, – Суён напряженно припоминала занятия, которые так и остались для нее частью общеобразовательной программы, возможно, к большой досаде, – а языки – это действительно больше про подражание и накопление разных примеров использования… На лице Суён читалась сложная гамма из радости от нового видения и печали, что от какого-то привычного наполнения своей жизни придется отказаться, или по крайней мере как-то его изменить. Она пригубила чай – он давно остыл, зато мозг кипел в поисках новых стимулов. – Вот, придумала! А что, если я буду читать на английском, потом сверяться с переводом, да еще и слушать аудиоваринт книги? Надо только подумать, как и в каком порядке все это делать. Нет, да что просто думать – пробовать надо и выбирать, что лучше работает. – Ну вот и окно для так влекущей тебя аналитики, – Виви стало значительно спокойнее от того, что ее очередное совершенно закономерное суждение теперь само по себе было как комплимент. – Да ты просто какой-то алхимик, Кахэй! Серьезно, я бы никогда и не подумала, что все это можно так грамотно сочетать. Мне тут вспоминается эпизод из романа Сильвии Плат, где героиня сравнивает жизнь с цветущей смоковницей, типа один плод – это счастливая жена и мать, другой – великий поэт, третий – выдающийся профессор, и так далее – десятки спелых плодов инжира, и никак не выбрать, к какому потянуться. У меня хоть и не такой разброс, – Суён подмигнула, уловив, что внезапное желание подчеркнуть некоторую приземленность роднит ее с собеседницей, – но все равно это нервирует. Виви хотела воскликнуть, что они еще только студентки, и вообще никогда не поздно передумать и круто изменить жизнь, а уж им и подавно, однако вовремя сообразила – это же как хлопнуть дверью, чуть приоткрытой Ив, причем еще даже не в ее мир, а общий коридор, благо вопрос самоопределения волнует очень многих. Взять хотя бы Чу – та выбрала менеджмент не просто так, а искренне поверив, будто это лазейка в так влекущий ее мир звезд, да и младшекурсница Ёджин уже вовсю искала точки входа в профессию. Хасыль же, напротив, предпочла бросить учебу или, как она говорит, сделать перерыв. Кстати, если так подумать… в чем смысл и дальше ходить на пары, когда точно знаешь, что не сможешь работать менеджером, а на работе только выдаешь ролики, моешь полы, рубишься в «косынку», а когда становится совсем тоскливо открываешь мангу, потому как ей хотя бы удобно прикрывать зевки? Удивительно, как настойчиво разговор с Ив обратил ее к этим мыслям, хотя раньше Виви их всячески избегала – откуда-то взялась уверенность: если в ответ на любые ее слова ляпнуть банальность, Ив ударит по красной кнопке и повернется спиной вместе с креслом, а пол разверзнется под ногами и останется только полететь вниз под зловещий шепот “you're terminated, fucker”. В чем-то Виви и правда была алхимиком – вынув из памяти стремные шоу, которые смотрела мать, и любимые боевики отца, самые старые из которых, вроде «Терминатора», ей и самой нравились, ее разум создал убедительную острастку. – А вот я ошиблась, – наконец заговорила Виви, – поступила не на тот факультет. Зато нашла подработку, теперь хочу накопить денег, стать независимой от родителей и профессию тоже выбрать самостоятельно. Виви хотелось зажмуриться и закрыть лицо руками, но вместо этого она заставляла себя смотреть на Ив. Бессмысленная пытка – какая ни последует реакция на эту ложь, ничего изменить уже невозможно. Ты доигралась. Влезла в шкуру сложного персонажа, такой непременно произведет впечатление, но к чему это приведет? Суён действительно смутилась и подумала, что поспешила с откровениями – ей следовало узнать собеседницу получше: человеку из проблемной семьи ее печали могут показаться пустым философствованием на полный желудок, а то и разозлить, вот и в голосе Виви послышалась затаенная обида. Но в уколе совести был и плюс: Суён уже знала, что такие уроки запоминаются без усилий – это ее обнадежило, и внимание с неумолимостью минутной стрелки переместилось на одно деление вперед, к смыслу только что услышанных слов. Что-то в них не сходилось. – Кахэй, я не понимаю. Если родители тебя заставили на кого-то учиться, то почему ты называешь это своей ошибкой? – Не отстояла свое мнение. Нет, хуже. У меня его не было вообще. Я даже ни разу не задалась вопросом, кем я хочу стать… или хотя бы просто с какой работой я бы справилась. Это была чистая правда, а правда сглаживает обман как морская волна шлифует кусок стекла, и вот в аккуратном мутно-зеленом камешке уже не заподозрить родства с обычной бутылкой –скорее его можно спутать с природным минералом. А может быть то, что казалось обманом, на самом деле только новый взгляд на проблему? Да, прозвучало это так, будто Виви давно придерживалась именно такого видения, но в остальном оно вроде бы никак не искажало ситуацию. А потом мутное стекло вопреки своей природе еще и блеснуло на солнце, из-за ответа Ив: – Но ты же удивительная! Правда-правда. На каком ты сейчас курсе? На первом или втором? Даже если еще каких-нибудь пару лет назад ты запуталась и поступила не так как хотела сама, только бы не испортить отношения с родителями, то теперь не просто увидела все как есть, но и предприняла огромные шаги, чтобы все-таки сделать по-своему. Я никогда не встречала таких смелых девушек. Виви все-таки опустила глаза в середине фразы, но не могла укрыться от ощущения почти физически обволакивающей искренности в голосе Ив. Но как такое возможно? Как и все трейни, та должна была пройти кучу кастингов, увидеть сотни отчаянных и готовых биться за мизерные шансы попасть на стажировку претенденток, и это Виви-то самая смелая? – Горжусь знакомством с тобой, – между тем продолжила Суён, – отметим чизкейком? Я угощаю. Она подперла подбородок, поигрывая длинными ногтями, и чуть сощурилась. – Ну… на самом деле чизкейки тут невкусные. После этого Виви поспешила с еще одним признанием – нет, родители не решали за нее на кого пойти учиться, лишь настаивали на высшем образовании как таковом еще со средней школы, а к тому моменту она уже перестала различать свои обязанности с точки зрения полезности лично для себя. Кажется, классе в третьем Виви еще рассуждала – да, мыть посуду конечно надо, иначе не на чем сделать бутерброд, но зачем каждую неделю протирать коллекцию хрусталя, которой, во-первых, никогда не пользуются, а во-вторых хранят на полке, там же где болванчик и другие, такие же бессмысленные фарфоровые статуэтки? Да еще эту стеклянную дверцу вечно заедает, хорошо хоть ремонтировать мебель – это обязанность отца. И вот, хотя от блажи задаваться вопросами в чем есть смысл, а в чем нет родители быстро ее отвадили, она перешла в иную форму: теперь Виви всякий раз пыталась решать задачи самыми простыми способами – например, пощекотать ряд бокалов самым краем бумажной салфетки, чтобы ответить «да» на вопрос «ты протерла хрусталь?» и не спрятать глаза, или вот, поступить в универ за компанию с подругой. Всего этого она не рассказала, но именно нахлынувшие воспоминания позволили ответить коротко и по делу: – Родители просто говорили, что мне нужно высшее образование, не важно какое – я поверила и пошла учиться куда попало, без лишних вопросов. – Знаешь, я думаю отсечь все прочие вопросы на тот момент было правильно. Чтобы собраться с силами, подготовиться к экзаменам и поступить – а если думала бы слишком много, так просто впала бы в депрессию. Туда ты поступила или не туда – это был шаг вперед. Родители же ослабили давление хоть немного? И ты смогла спокойно обо всем подумать? Теперь на участницу телевизионного шоу стала походить Суён. Она накидывала варианты с живейшим интересом, а на Виви смотрела испытующе, как на ведущего с карточкой правильного ответа в руках. Что он сейчас сделает – скажет «верррно!» и начислит призовые баллы или сделает трагическую физиономию и вычтет вдвое больше? Виви сказала «да». Но потом, когда Суён ушла, не раз вспоминала их разговор и мысленно его переделывала – в частности, и на этот вопрос отвечала честно: что давление никуда не делось, что ее заставляют отдавать часть зарплаты и ругают за косметику, а еще требуют возвращаться домой сразу после работы, причем ей уже влетало как за нарушение этого требования, так и за его точное исполнение. Когда она позвонила и предупредила, что идет к подруге с ночевкой, на нее вначале заорали – но и не запретили туда идти. Зато в другой день, когда она вернулась сразу после работы, застала родителей на взводе и ей попало за то, что не дает взрослым побыть наедине. Мать так и сказала «побыть наедине», и Виви удивилась: казалось бы, эти слова должны значить что-то интимное, но нет – подразумевалась простое выяснение отношений. Когда же она звонила по поводу ночевки уже ближе к одиннадцати и из дома Чу, ее почти никогда не ругали. Виви представляла, как рассказывает Ив о Лу Сине и о жителях деревни, которые никогда не знали заранее, каких взглядов придерживаются зловещие гости, и в каком виде их встретить чтобы выжить – так же, как та ей рассказала о Сильвии Плат и смоковнице. Чем не идеальное продолжение и углубление разговора? Но Виви сама его обрубила односложным «да», и потому была вынуждена уцепиться хоть за что-то. – А ты постриглась и покрасила волосы? Тебе очень идет. – Ага. У них скидка до полудня, пятьдесят процентов. Даже в выходные. – А вам разрешают самим менять имидж? – спросила Виви, показывая, как хорошо она разбирается в жизни айдолов – не зря же ей приходилось столько выслушивать об этом от Чу. Да, Чу говорила об уже готовых знаменитостях, которые как на подбор не были хозяйками своим волосам: «менеджер выбрал ей платиновый блонд и заставлял подкрашивать корни каждые две недели, пока из волос уже стало невозможно сделать никакую укладку кроме конского хвоста», – гласила одна из сплетен, но именно поэтому Виви предположила, что стажеры должны сохранять свой природный цвет и достаточную длину, чтобы к дебюту из них можно было вылепить что угодно. – Блин… – только и вырвалось у Суён. Но потом она провела рукой по так опрометчиво остриженным волосам, которые почти высохли и снова стали падать на глаза, – да, наверное, не стоило этого делать. Ну и ладно, как-нибудь выкрутимся. Да, покрасилась, но не забеременела же. Виви ответила на усмешку, с усилием растянув губы, но ей внезапно открылся секрет любезности Ив. Ну конечно – она тут сидит и снисходит до разговоров с ней, потому что волосы до сих пор влажные! Но это уже совсем ненадолго. Как же ее задержать – а лучше заставить вернуться? Надо было придержать хоть несколько интерьеров в этом ангаре и позвать ее сфотографироваться еще раз. Сказать – а нет ли у тебя таких-то нарядов, вот в этой тачке лучше сфоткаться в платье в стиле двадцатых годов прошлого века с меховой накидкой и сигаретой в мундштуке, а в этом кресле – в строгом костюме в мелкую полоску? О, у тебя чего-то из этого нет? Не проблема! В «эйч энд эм» на распродаже найдется и какой-нибудь костюм типа офисного, и вычурная модель шарфа, напоминающая перья. Давай сходим вместе? На этом Виви осеклась – во-первых, она не могла быть такой навязчивой даже в мыслях, во-вторых, было смутное ощущение, что они повторяются. – Суён, ты, кажется, хотела взять ту мангу? Я сейчас принесу! Но стоило вскочить с места, как на запястье сжалась хватка. А потом Виви стояла, не шевелясь – если сесть обратно, Ив сразу уберет руку. Это все равно случилось спустя несколько бесконечных секунд, которые, впрочем, уже вспоминались как сон, стоило обессиленно опуститься на диван. – Нет-нет, не стоит. Ты открыла мне глаза на то, что хватит уже распыляться. Мне пока английского хватит за глаза. Все пропало. Виви отчетливо слышала благодарность в словах Суён, но ни на миг не усомнилась – чтобы она пришла еще этого недостаточно. Суён намотала на палец прядь волос – с них ничего не закапало, но видимо они оставались слегка влажными. – Я вечно пытаюсь сэкономить. То время, то деньги. Вот и эту «Афродиту» взяла только потому, что увидела ее на гаражной распродаже за три сотни вон. Подумала: ого, книга на английском, и за такие деньги? Она моя навсегда, можно надписывать перевод и делать прочие пометки прямо в ней! Нет, конечно, взять в библиотеке и купить прозрачные стикеры тоже вариант, но, во-первых, эти стикеры дорогущие, во-вторых, книгу придется вернуть, и об интервальных повторениях можно забыть. Вот, как видишь какие-то приемы со школьных уроков английского я тоже запомнила. Короче, библиотека в таком случае не вариант. А значит и у вас брать на время – тоже. Вот как получается! Видишь, куда приводит жадность: что-то увидела и давай клянчить, а то, что это сейчас не в тему, и в голову не пришло! Виви прекратила строить планы как бы еще удержать Ив, как только та сняла шарф с плеч. Теперь все силы уходили на одно – лишь бы не заплакать. – Ой, – воскликнула Суён, уже протягивая одолженную вещь, – что-то я сегодня совсем лажаю! Она резко отдернула шарф, к которому почти прикоснулась Виви, и затолкала его в рюкзак. – Кахэй, прости, пожалуйста. С волос краска накапала. Я постираю и потом верну, хорошо? Когда тебе удобно? – Я работаю по будням с шести вечера и до закрытия, то есть до десяти. – Поняла! Постараюсь как можно скорее. Давай я тебе свой пока оставлю? А то там такой ветер. Только теперь придется проводить меня до вешалки. Виви редко ходила на каблуках, но свеженатертые мозоли разнылись только сейчас, после кафе. Что происходит, почему Ив все еще не понимает – нет большей радости, чем проводить ее хоть до самого дома, лучше пешком, вот на этих каблуках и без шарфа, как бы ни бушевал ветер, да хоть ураган. Почему на этом теле так легко появляются кровоточащие мозоли и обращают в русалочью пытку каждый шаг, но оно ничего не выражает для Ив, не позволяет ей ни о чем догадаться? Виви коснулась указательным пальцем края губ, как части механизма, вопреки нажатию кнопки не приходящей в движение.