Sane

На концерт Виви второй раз в жизни надела серебряные ботильоны, и впервые покрасила губы в темно-вишневый цвет, не разбавив его гигиеническим бальзамом. В ожидании поезда в метро открыла пудреницу – макияж был в полном порядке. Когда она читала исповеди людей, пострадавших от навязчивой привязанности, многие из них сокрушались – «за то время, пока я предавался грезам о Мэри, я бы успел выучить три иностранных языка», «если бы все силы не уходили на попытки угодить Майклу, я бы построила карьеру», «если бы меня не вымотал этот брак, я бы никогда не бросила колледж», «я потерял целый семестр, просто лежа на диване и бесконечно перечитывая одно сообщение: “давай расстанемся”». Психологи в свою очередь комментировали – в погоне за взаимностью люди отказываются от всех интересов и планов на жизнь, а если в чем-то усердствуют, так разве что в похудении и работе над внешностью вообще. Странно… если она и правда пытается стать кем-то ради Ив, то разве это не совпадает с ее собственными интересами? А что касается темно-вишневой помады, то Виви купила ее значительно раньше, просто благодаря Ив постепенно набралась смелости наконец-то ею воспользоваться. – Ничего себе! – вскрикнула Чу, встретив ее на выходе со станции, хотя сама не просто ярко накрасила губы, но и нарумянила щеки. Ну а локоны, явно сделанные при помощи не то плойки, не то бигуди, вызывали только зависть – Виви так и не научилась накручивать волосы ничем кроме косичек, а еще думает, не пойти ли в парикмахеры. Но при всей изысканности образа Чу выглядела не взрослее чем обычно, нет – скорее походила на хорошенькую фарфоровую куклу, не хватало только огромного банта. Интересно, если выпрямить волосы и заменить красное пальто на черное, она станет выглядеть хотя бы на свой возраст? Чу вела их в клуб по навигатору, и они удалялись все дальше от торговых центров и модных кафе, пока не оказались в каком-то промышленном квартале, и долго шли вдоль высокого серого забора. Редкие прохожие тоже изменились – точнее, толпа стала менее разношерстной, и особенно много людей шли в потертых джинсах, косухах и тяжелых ботинках, а один их попутчик вместо джинсов и вовсе носил килт. «Странная публика для кейпоп-концерта», – подумала Виви, но Чу вся ушла в навигатор, хотя серый забор и не думал заканчиваться, и сворачивать еще долго было просто некуда. Наконец они оказались под неоновой вывеской. Уже темнело, и яркосветящийся голубой шрифт озарял серость неба, забора и асфальта. – Кажется, я ошиблась. Это фестиваль каких-то панков, – шепнула Чу, вглядываясь в электронный билет на экране смартфона. – Ничего. Может быть так даже интересней? – Виви тронула ее за плечо и сразу убрала руку в карман куртки. Но ободряющий жест возымел эффект: Чу улыбнулась и сделала решительный шаг в конец очереди на вход. Пока они стояли, Виви разглядела еще двух девушек в почти таких же сарафанах как у ее подруги, а одна и вовсе была в кружевном платье как у девочек лет пяти-шести. Правда, вместо пальто она надела косуху, и глаза подвела гораздо сильнее, но ведь и герл-группы иногда перенимали эстетику рокеров: то показывали козу, танцуя, то выступали в драных колготках, а уж высокие ботинки на шнуровке появлялись в несметном количестве клипов. Когда они вошли в клуб и сдали верхнюю одежду, до начала концерта оставались считанные минуты, и подруги поспешили к сцене. Как ни странно, почти никто не стремился занять хорошее место – другие посетители спокойно выпивали у барных стоек, либо сбиваясь в стайки по центру зала – Виви чуть не споткнулась, когда подошва приклеилась к полу. Она стразу поняла – это пиво. Только бы из стакана, а не из чьего-то желудка… Виви дернула ногой и пошла дальше, нервно шаркая – только бы вытереть все это об пол, хотя начисто, конечно, не получится. Но вскоре нервозность пошла на убыль из-за музыки – пока никто не выступал, но громко играли песни в записи, и стало совсем спокойно, когда включили хорошо знакомый трек группы Oasis. Сразу за ним началась неизвестная ей песня, но вкрадчивый низкий голос запел абсолютно разборчиво: This is the end, beautiful friend This is the end, my only friend The end… Следующие несколько строк прозвучали таинственным заклинанием, а потом Виви уловила с такой же ясностью: I'll never look into your eyes again Она понятия не имела, откуда слышала про такое, но, перекрикивая музыку, спросила у Чу: «эй, у тебя в смартфоне есть приложение, чтобы узнать название песни?» Та сделала пару кликов и показала экран. Видимо, даже такая пустячная активность несколько развеяла ее тоску и навела на свежие мысли. – Слушай, я хочу колы. Пойдем чего-нибудь закажем? Виви заказала кофе, стоил он почти как еще один входной билет, хотя сварен был в самой простой автоматической кофеварке, прямо как в университетской столовой. Но корить себя за расточительность не хотелось, в конце концов они сделали заказ чтобы как-то себя порадовать в ожидании концерта. Хотя, Виви и так было нормально. Даже как-то неловко перед Чу: вечер явно не оправдывал ее ожиданий, и находиться среди всех этих неформалов ей, похоже, не так уж нравится. Она изредка провожала взглядом, например, чью-нибудь интересную заколку (в форме кисти руки скелета), собравшую в замысловатое гнездо волосы (зеленые с малиновыми прядями); еще изредка мелькали крупные вышивки, аппликации или ряды металлических клепок на кожаных и джинсовых куртках, но большинство народу выглядело просто однообразно, как будто это офисное здание, где все одеты в вариации одного и того же дресскода, только тут куртка вместо пиджака и драные джинсы вместо брюк со стрелками. Изредка попадались и заметно неухоженные экземпляры, но что нравилось Виви во всех посетителях без исключения, так это какое-то восторженное ожидание, а кто-то уже раскачивался и делал движения, изображающие то игру на гитаре, то на барабанах под классические рок-хиты из динамиков. В этом состояло главное отличие от бесплатных городских праздников: там гуляла и развлекалась самая разношерстная публика, здесь же все оказались в обществе, связанном по крайней мере одинаковыми вкусами – конечно, не считая таких случайных людей, как они с Чу. Когда выключили фоновую музыку и погасили и без того тусклый свет, на миг наступившая тишина взорвалась первыми живыми аккордами и воплями толпы. В отличие от рок-хитов, теперь музыка как будто не лилась рекой, а падала со сцены водопадом, звук был слишком резким, а слов не разобрать – Виви даже не могла понять, корейский это или английский. Чу стояла рядом и морщилась, но, поймав взгляд подруги, растянула губы в фирменную улыбку и даже начала пританцовывать, хотя и не так как окружающие – одна девушка поблизости сняла резинку с волос и сильно встряхивала ими на тех словах песни, которые в ней, видимо, отзывались больше всего; кто-то мотал головой с более спокойной амплитудой, кто-то просто прыгал, показывая козу, а Виви и сама не заметила, как начала переступать с ноги на ногу и постепенно вошла в ритм. Но вот поглядывая на Чу она никак не могла понять – подруга старается для себя, чтобы вечер не пропал впустую, или подыгрывает, как если бы все-таки хватило смелости вытащить «денди» у нее дома и вручить второй джойстик? А что, если бы ей и правда понравилось играть в приставку? Получается, Виви не дала даже попробовать лишь потому, что заранее представила какой у нее будет кислый вид, если ей все-таки не понравится. А разве приятно смотреть как кто-то куксится над дорогим тебе занятием? Примечательно, что все это время она считала именно Чу зацикленной на своих интересах. Когда последняя группа ушла со сцены, публика разделилась: кто-то направился к выходу, кто-то упрямо остался ждать – а вдруг выйдут на бис и второй раз? Наверное, некоторые даже верили, будто все в их руках – просто надо хлопать сильнее. Но Виви подозревала: либо в планах группы есть исполнить еще одну песню, либо нет. Конечно, они могут отменить эти планы, если публика недостаточно потешит их самолюбие, но взять и спонтанно что-то сыграть? Почему-то казалось, что это вряд ли. А еще почему-то вовсе не хотелось допытываться до Чу, как ей концерт – просто грело, что подруга идет рядом, с какими угодно мыслями. Когда они забрали свои пальто и вышли на улицу, уже стемнело – и вдруг оказалось, что через каждую секцию длинного серого забора вмонтировано по фонарю. Дорога к метро мягко освещалась, и люди, повалившие из клуба, вели себя по-разному – кто-то пел, правда, только припев – зато на втором заходе его подхватывали и другие прохожие, кто-то, сбившись в стайки, громко критиковал какие-то моменты концерта, другие шли парами-тройками и молчали, либо изредка переговаривались – прямо как они с Чу. И вдруг за спиной раздался голос: – Кахэй, это ты? Виви остановилась и зажмурилась – больше всего она боялась встретиться взглядом с Чу, и поэтому обернулась через другое плечо. – Суён? – Ого! Правда здорово, что мы встретились? Ив подошла ближе, и Виви как всегда замерла, ослепленная безупречностью ее стиля. В этот раз на ней как влитые сидели вроде бы простая белая футболка, глянцевый зеленый бомбер и единственный тематический аксессуар – широкий кожаный ремень с двумя рядами люверсов в тонких шлёвках голубых джинсов. Но оцепенение быстро прошло, смытое немым ответом на вопрос. Нет. Это не здорово. Ив не должна была появиться сейчас. Виви смотрела исподлобья, но все же набралась смелости метнуть короткий взгляд в Чу. Та пока выглядела просто ошарашенной, но очень скоро до нее дойдет, что скрывала так называемая подруга. – Кахэй, все хорошо? Тебе понравился концерт? Нет, она смогла только посмотреть в глаза Чу. На разговоры сил не осталось. А еще закипал странный гнев: Ив не была виновата в том, что оказалась не в то время не в том месте, но вот этот ее задорный тон от случайного столкновения с – тут Виви стала к себе беспощадна, – таким же случайным в ее жизни человеком, – очень хорошо подошел бы и для злорадства. В конце концов, Ив просто увидела знакомое лицо – возможно, таким же возгласом она сопровождает вообще всякое любопытное совпадение, – и ни на секунду не задумалась, как она, возможно, это лицо подставляет. Лишает единственной подруги. А если… а если бы она, Виви, хоть что-то да значила, наверняка можно было найти время заглянуть в парк. Вот побывала же на концерте, хотя с заявленного времени начала уже прошло никак не меньше трех часов… Она так и не смогла ничего ответить, и приветливая улыбка на лице Ив стала угасать. – Суён, ты что творишь? Смущаешь ведь человека! Рядом с ними оказался тип в кожаной куртке – стоило отметить, одной из самых стильных за этот вечер. А потом Виви заметила – он отделился от целой стайки таких же, а значит, все они пришли сюда вместе с Ив – как только их товарищ изрек свое тончайшее наблюдение, остальные прыснули в кулак. Суён несколько раз перевела взгляд с Виви на своего приятеля и обратно, сказала: «ну, еще увидимся!» и отошла обратно к дружкам. Потом вся компания обогнала их с Чу, вся эта четверка – или даже пятерка, количество черных курток, на фоне которых выделялся зеленый бомбер, считать не хотелось, – о чем-то оживленно болтала, а одного из них Ив даже приобняла за плечи. Казалось, Чу замедлила шаг. Как только компания скрылась из виду, она наконец-то заговорила: – А я-то думала мы подруги! Почему ты мне не сказала, что знакома с Ив? Откуда вообще ты ее знаешь?! – изо рта Чу вырывались клубы пара. – Совершенно случайно познакомились. Просто она как-то зашла в парк, где я работаю, – Виви решила честно отвечать на любые вопросы, и будь что будет. – В парк? Ты работаешь в парке? В каком еще парке?! Ты же администратор, нет? Тут стало обидно. Подруга впервые поинтересовалась ее жизнью – и то, чтобы устроить допрос с пристрастием. – В тематическом парке, называется «Назад в девяностые». Старые игровые автоматы, машины, все такое. – Так значит та фотосессия Ив была у вас? И… нет, подожди. Некий «К.», которого она благодарила за фотки – это была ты, Кахэй?! – Да. – Вот оно что. А я еще как дура тебе их показывала. Смеешься что ли? Я не понимаю… что у тебя вообще на уме, Виви? Решение просто говорить правду дало осечку – ответить на последний вопрос было нечего. Тем временем Чу прошептала всего одно слово – «ненавижу», – и, резко развернувшись, быстрым шагом пошла дальше, к метро. Виви не стала ее догонять – напротив, старалась идти как можно медленнее, хотя рисковала упустить последний поезд.