Дочь бога войны

      С самого возвращения в чертог, фиолетовые глаза стража бегали по толпе, прыгая от одной чужой мысли к другой, в одном единственном желании – услышать ее мысли. Он знал, что разговор девчонки и отца не продлится долго, но и дожидаться под ее под дверью не стал. Поднявшись в зал, на верху, он подошел в самый разгар праздника. Стащив с подноса пробегавшей мимо служанки кружку с медом, Хеймдалль направился в свой излюбленный уголок, от куда как на ладони была доступна обзору зала. Основными гостьями таких вечеров были эйнхерии и высокопоставленные асгардцы, коих Всеотец сам приглашал на праздники. Из-за его сложного графика и постоянных заданий, возможности расслабиться, да и желания, у самого Бога предвиденья на таких вечерах не было.       Светлые брови сами сошлись на переносице, сделав пустой взгляд хмурым, когда на глаза попался его брат. Как всегда, уже вливший в себя не одну кружку меда Тор сидел и выкрикивал тосты, хохоча в пьяном угаре. Сам он пил редко и крайне мало, так как ни в коем случае не желал быть похожим на своего старшего брата-идиота. Рядом с разрушителем сидели и его жена с дочерью, и если последняя уже свыклась и пыталась не умереть от скуки, то вот Сиф было все равно. После смерти их детей это было привычным состоянием для нее и ее мужа.       А потом появилась она.       Ее мысли, которые отличались не только намереньями, но и эмоциями, он мог узнать где угодно. Именно они в такой суматохе дарили покой его голове.       С тех пор, как они с Всеотцом забрали ее из той деревни, она стала… менее блеклой. На бледной коже заиграл румянец, неопрятную косу темных кудрей сменили замысловатые прически, что каждое утро заплетали ей служанки, а от природы медные глаза все чаще стали сверкать золотом. Сейчас стали заметны изящные черты ее молодого лица, россыпь веснушек на лебединой шее, что скрывались за слоем ткани. Да и новая одежда, которая и близко не сравнится с предыдущими лохмотьями, делали ее похожей на… человека. И сейчас, стоя в дверях зала и смотря на толпу огромными глазами, Дея выглядела почти прекрасно.       «Если бы не кровь чужого бога в ее жилах», - напомнил себе Хеймдалль, когда взгляд случайно зацепился за ее сцепленные руки. Он уже замечал и не раз, что, когда златоглазке не уютно или она растеряна, она начинала «ломать» пальцы на руках. Их взгляды пересеклись, буравя друг друга.       Девушка мучала себя вопросом – нужно ли говорить ему о том, что пообещал ей Один. Она никогда не слышала о других мирах и не знает даже элементарно, какая там погода. Что, если там куда теплее, чем здесь? Или холоднее в несколько десятков раз? С другой стороны, все эти вопросы казались такими не серьезными и задавать их самому Хеймдаллю казалось глупой идеей.       Сколько бы Дея не подмечала в самовлюбленном боге все его плохие черты, почему-то хорошего она видела в нем куда больше. Если Труд и другие описывали его как «заносчивого» и «тщеславного», то девушке он казался просто… Прежде чем она успела додумать, Дея оторвав взгляд от сияющих фиолетовых глаз и стала осматривать зал в поисках знакомых лиц.       К сожалению шатенки, таковых было мало: Труд, Тор, с которым она даже толком то и не знакома, и Сиф. Среди служанок, что ловко пробивались через толпу пьяных тел, она заприметила Арну, что стояла в стороне и ругала какую-то девушку. Бросив последний взгляд на «светлого бога», Дея направилась к знакомой.       - Что я тебе сказала, Руна? Еще один раз и вылетишь на улицу быстрее, чем…- Крик девушки стал затихать, как только она заприметила приближавшуюся к ним гостью Одина. Арна быстро приняла образ спокойствия и с сдержанной улыбкой поспешила поклониться девушке, после чего обратилась,- Леди Дератея. Чем могу помочь? Что-то случилось?       - Нет, нет. Все хорошо, спасибо. Могу я спросить, за что ты ругаешь девочку?       От проявленной заинтересованности обе служанки не стесняясь уставились на Дею, пытаясь прочитать ее мысли – шутит она или нет. Но девушка оставалась серьезной. Золотые глаза, которые пугали Арну своей чужеродностью, продолжали заглядывать в самую душу блондинки. Большие зеленые глаза Руны смотрели на шатенку с надеждой, которую нельзя было не увидеть. В голове старшей служанки родилась мысль отвлечь чужестранку.       - Госпожа, боюсь вам будет это не интересно и…       - Напротив. – Голос Дератеи впервые звучал стойко, от чего даже сама девушка испугалась. Почему-то именно сейчас ей хотелось вмешаться, проявить себя и, возможно, помочь.       - Эм, Руна – моя подопечная и позавчера она уронила корзинку с яблоками, вчера – вином испортила белые простыни господина Хеймдалля, а сегодня умудрилась разбить любимую настойку леди Сиф. Хоть все это совершила она, расплачиваться за ее проступки придется мне.       От слов наставницы девочка вновь опустила взгляд и стала теребить ткань подола. Дея заметила, какими маленькими для ее возраста были девичьи ручки. С такими корзинки не потаскаешь.       - У этой настойки есть рецепт?       - Думаю, да, но ингредиенты очень редкие. Ее поставкой, из самого Свартальфхейма занимается гном, Дурлин. Пока ее доставят – пройдут недели.       - Напиши мне название этой настойки. – Как только слова слетели с ее губ, обе девушки подняли на нее удивленные глаза. Дея одарила зеленоглазую улыбкой, после чего вновь обратилась к блондинке, - Завтра я отправляюсь именно туда и раздобуду новый флакон.       - Х-хорошо. Я занесу его вам вечером, госпожа. Спасибо. – растеряно поблагодарила Арна, после чего быстро откланялась и, взяв Руну под руку, поспешила на кухню.       Девушка еще не долго смотрела им в след, пока мимо нее не промчалась очередная группа пьяных энхериев и чуть было не оттоптала ноги. От шума и музыки, что плавно становилась какофонией звуков, виски пронзала боль, словно от тисков. Быстро сориентировавшись в какой коридор ей идти, шатенка направилась в свою комнату.       - Уже уходишь? Огненная макушка Труд возникла с правой стороны от Деи не заметно. В руках она держала полу пустую кружку меда, а другой придерживалась за рукоятку ее меча. Голубые глаза с легким интересом пробежались по златоглазке, подмечая пропавшую бледность и искорки, что появлялись в ее глазах лишь во время боя.       - Не люблю такие вечера. Слишком шумно.       Дея старалась говорить громче, дабы перекричать гогот толпы, что стал окружать их, но и не кричать, дабы слышали все. С разных сторон то и дело звучали тосты и гремели кружки. По вмиг изменившемуся лицу девушки она догадалась, что та ее прекрасно услышала.       - Ты мне кое-кого напоминаешь.       Взглядом воительница указала на стоявшего Хеймдалля, что продолжал в полном одиночестве наслаждаться праздником. Как думали все. Дератеи же казалось, что находиться молодому человеку, дар которого читать чужие мысли, среди пьяной толпы настоящая пытка. По ее мнению, в своей тарелке из Богов уж точно был Тор и его жена.       - Что сказал дедушка, по поводу случившегося?       - Почти ничего. Для него мои силы тоже загадка. Он лишь просил уделять больше времени тренировкам с…       - Это же круто! Сможешь обучить меня своим приемам, а там и до первой миссии не далеко!       - Прости, Труд, но Всеотец сказал, что будет лучше для тебя, если я буду тренироваться с Хеймдаллем. – От слов Деи голубые глаза девушки наполнились детской обидой, сравнимой с той, когда у ребенка забираешь конфетку, - Мои силы опасны и…       - Я все понимаю. Удачи тебе с этим.       Не ожидая ответа от златоглазки, богиня спешит уйти от девушки, на лице которой было видно сожаление, но воительницу это не заботило. С одной стороны, Труд понимала, что так и в правду будет лучше для них обоих, а с другой – обида все равно скребла драной кошкой на душе. Она также заметила, как фиолетовые глаза ее дяди неотрывно следили сперва за ней, а потом вновь заинтересовались Деей.       Не желая оставаться и секунды в зале, Дератея направилась в сторону своей спальни, протискиваясь через толпу. О завтрашнем путешествии она еще успеет расспросить Арну или, если они так и не пересекутся, то заглянет с утра к Труд или на кухню, к служанкам.       - Госпожа, - из-за спины девушка раздался тонкий голосок, в котором она узнала Руну. Из-за низкого росточка, девочке приходилось задирать голову, чтобы обратиться к гостье. Дее же стало от этого не удобно, и она поспешила присесть на колени, от чего девочка, да и еще несколько служанок уставились на них с удивлением, - позвольте вас сопроводить в ваши покои.              - Конечно, Руна.       Дея улыбнулась зеленоглазой самой искренней улыбкой, на которую была способна. Подняв глаза, она на секунду встретилась с глазами Хеймдалля, что шел в сторону кабинета Всеотца, но остановился, дабы понаблюдать за развернувшейся картиной. На его лице была привычная самоуверенная ухмылка, но вот в глазах Дея смогла прочитать что-то более личное. Только, что именно она не знала. Встреча золотого и фиолетового продлилась не долго – блондин отвел взгляд и поспешил удалиться.       Идя по коридору, шатенка не могла не умилиться девчонке, что шла чуть впереди нее самой и перепрыгивала каждую полоску тени, что отбрасывали фонари на стенах. Смотря на нее, в памяти вновь возник образ Гиды, что так крепко держалась за нее при их прощании.       - Руна, сколько тебе лет? – решила поинтересоваться Дея. С виду, девочке было не больше пятнадцати, но из-за худощавого телосложения было сложно судить. Подумав о себе в ее возрасте, златоглазка неожиданно поняла, что почти ничего не помнит. Точнее говоря – ничего.       - Почти четырнадцать, госпожа. – с нескрываемой гордостью заявила Руна, гордо поднимая подбородок и горящими глазами смотря на девушку, - Арна говорит, что еще чуть-чуть и меня смогут отдать замуж, чтобы я не работала.       - Арна твоя сестра?       - Да, но не родная. Мои родители приняли ее, а потом Фимбулвинтер забрал их и Арна растит меня теперь сама.       Наступила тишина, нарушаемая только их тихими шагами и скрипом досок под их ногами. Дее было жаль девочку, особенно теперь, когда она понимала, почему Арна так сильно ругала ее. Эта работа – в доме самих Богов – единственный шанс выжить, особенно теперь, когда великая беда этих земель забрала у них дом и родных. Где-то для себя Дея поняла, что девочка - ее собственное отражение, пусть и по младше.       - Мне жаль твоих родителей.       - Ты тоже потеряла близких?       - Да. Но я уже смерилась.       - Арна говорит, что время – лучшее лекарство, но я не понимаю, как оно может лечить.       - Со временем поймешь. Поверь мне.       Оставшийся путь они шли в тишине. Девчушка продолжала прыгать через тени, а Дея погрузилась в воспоминания, от которых на душе скреблись самые настоящие львы. Спустя неделю, как ей пришлось примириться со смертью близких, она стала забывать их лица. Она не могла вспомнить, как звали ее подругу, какого цвета были глаза ее дяди и брата. Лишь образ матери продолжал держаться перед глазами, словно вырезанный на обратной стороне век, но и он с каждым днем становился все расплывчатей.       Придя в комнату, Руна быстро приготовила ночную рубашку и помогла расплести волосы, уложив их в косу. Пожелав спокойной ночи девочке, златоглазка переоделась и легла спать. Дурные мысли еще продолжали лезть в ее голову, но потом стихли, уступив сознание девушки Морфею.       Утро для девушки выдалось достаточно легким. К своему удивлению, встала Дея рано, когда солнечные лучи даже не коснулись кровли домов, а птицы не запели первые песни. Быстро умывшись и приведя волосы в порядок, златоглазка стала думать над костюмом для ее первого путешествия. Осмотрев шкаф и сундуки, она отложила на кровать наиболее подходящие для каждой погоды наряды. Взгляд придирчиво осматривал каждый шовчик, пока случайно не упал на письменный столик, на котором от дуновения ветерка затрепыхался листок бумаги, прижатый стеклянным пузырьком. Отбросив одежду, Дея поспешила посмотреть оставленное для нее послание.       Два слова, начерченные аккуратным подчерком на бумаге, содержали в себе ответ на ее единственный вопрос, что мучил ее со вчерашнего дня.       «Будет тепло» - гласила надпись, автор которой явно заботился о том, что будет на девушке.       Первая мысль, которая посетила голову, была о том, что это была Арна. Она знала о ее сегодняшнем путешествии в Свартальфхейм и могла задуматься о ее внешнем виде. Но и не сходилось то, что блондинка, помимо верного варианта одежды, оставила бы еще название настойки, ради которой ей предстояло умолять Хеймдалля выкроить пару минут на нее и отвести к этому самому Дурлину. Другим вариантом был сам Один, но он бы не стал заморачиваться с запиской и отправил бы кого-нибудь лично оповестить ее. Подумав еще немного, девушка стала собираться.       Времени на сборы было в обрез. От служанок она знала, что блондин начинает свою службу очень рано, а сердить и так не довольного всем и вся бога предвиденья не было пределом мечтаний Деи. Мало ли, бросит еще в чужом царстве.       Переодевшись и не забыв повязать на бедре ее верный кинжал, девушка поспешила в зал, в надежде успеть чем-нибудь перекусить. День обещал быть сложным и долгим, а валиться с ног от усталости она еще успеет. За минуту до выхода в комнату влетела Арна, в глазах которой была неописуемая благодарность. В руках она держала осколок того самого пузырька, из-за которого им с сестрой и грозила голодная смерть.       - Доброе утро, госпожа. Вот, как вы просили. Только осторожно, не порежьтесь.       - Не переживай Арна. – осколок бутылька, на котором еще виднелось название, девушка завернула в не большой платок и положила в сумку, - Я найду тебя, как только прибуду обратно. Ты, кстати, Хеймдалля не видела?       - Он уже в большом зале, ожидает вас. Может вам что-нибудь сложить поесть с собой?       - Ничего страшного, - ответила девушка, пытаясь выдавить из себя улыбку. Поесть ей так и не удастся, видимо.       Арне ничего не оставалось, кроме как поклониться и поспешить вернуться к своим делам, коих в доме богов, было много и они никогда не заканчивались. Златоглазка же, последний раз осмотрев комнату, убедившись, что ничего не забыла, поспешила в большой зал.       С утра коридор полнился служанками, что бегали из комнаты в комнату, меняя постельное белье и унося грязную одежду. Дея для себя отметила, что служанок было не так уж и много – девушек десять, от силы. И при этом они же работают и на кухне, и вечером носят напитки, и после всего убираются. Мысли о том, что ей, когда-нибудь, придется пополнить их ряды тяготила разум. После такого приема, всех этих нарядов, подарков и вечеров, облачиться в простое платье и фартук для Дератеи будет не просто. Всеотец, как она уже поняла, не постоянен и преследует лишь свои цели. Как только она не оправдает его надежды – такая участь будет милосердием по отношению к ней, потому что от других живот сводило от ужаса.       - Долго еще бродить будешь, как на прогулке? – голос аса раздался неожиданно, откуда-то со стороны, как только она переступила порог большого зала. И, хоть ее это слегка напугало, вида она показывать не стала, лишь вновь встретилась взглядом с фиолетовыми очами, что сперва прогулялись по ней, от макушки до носков сапог. – Всеотец не будет ждать весь день.       - Прости, – парень не стал выслушивать ее извинения и сразу же, широкими, по сравнению с ее, шагами направился в сторону кабинета Одина. Девушка едва поспевала за ним, но даже так решилась задать вопрос, - Что будет в Свартальфхейме?       - Задание. Большего тебе знать и не нужно. – подойдя к кабинету, они оба увидели лишь пустой стол и комнату. Хеймдалль ничего не сказал и направился в сторону двери, что располагалась в одном из углов комнаты. Раскрыв ее, уютная атмосфера исчезла, сменившись каменным, не ровным полом и стенами, на которых висели одинокие факела. Каменный спуск вел вниз, к деревянному помосту, с которого открывался вид на огромную пещеру. Тут и там, в свете свечей виднелись книжные шкафы, а в центре сиял зеленый огонек, что напомнил Дее вчерашний эксперимент Одина. – Всеотец?       Голос бога нарушил тишину, эхом разносясь по темноте. От куда-то мелькнул темный силуэт ворона, что несколько раз покружился над гостями и сел на край стола. Из той же темноты появился и царь асов, держа в руках какие-то книги и свитки. Дея почти не обращала внимания на то, как ас учтиво поклонился отцу и начал что-то с ним обсуждать. Ее глаза неотрывно смотрели за небольшим сгустком света, напоминавшего разрез, что сиял и будто бы манил к себе. Дея… «Опять тот же голос», - подумала златоглазка, непроизвольно делая шаг на встречу таинственному огоньку, но крепкая хватка на ее запястье вывела ее из транса, заставляя шагнуть уже назад.       - Дея? Все хорошо? Ты что-то видела? – голос Одина звучал ласково, успокаивающе, но девушка видела каких сил ему стоило не сорваться на нее. Бог был великим обманщикам, это она знала точно.       - В-все хорошо, Всеотец. Просто показалось. Мы отправляемся?       - Да. Хугин! – птица встрепенулась и тут же стала кружиться вокруг двух людей, призывая черный водоворот воронов. Вскоре очертания Одина и кабинета полностью растворились во тьме.       Когда тьма рассеялась, а темное пространство пещеры сменилось солнечной площадью какого-то городка, девушка вздохнула и с облегчением, и с восхищением. Погода здесь и вправду была куда теплее, чем в Мидгарте и даже Асгарде. По всюду росла зелень, а внизу протекала река, вода которой казалась такой кристально чистой. Обернувшись, Дея сразу увидела возвышавшуюся над ней статую Одина, но почему-то она чувствовала в этом знаке величия не проявление любви и почитания, а страха.       - Где мы? – наконец смогла связать два слова Дея, когда услышала отдаляющиеся шаги аса и поспешила за ним.       - Нидавеллир. Город гномов. – ответил бог, бросив на девушку быстрый взгляд. - Тебе лучше не теряться, а то местные не любят гостей.       - А кто хоть кто-то их любит? Они сами построили все это?       - Пожалуй, помимо таланта развязывать войны и поднимать восстания, гномы талантливы только в своем мастерстве создавать. Оружие их работы очень ценится во всех мирах.       Легкое замешательство отразилось на лице шатенки. Она видела и не раз войны и что они оставляют после себя, но никак не могла представить, что этот мир погряз в войнах и раздорах. По словам Хеймдалля у нее сложилось чувство, что он говорил про все это не понаслышке, хотя образ молодого бога никак не вязался с воином, прошедшего войну. Их девушка видела много и пожелала бы стереть это знание из своей головы.       - Что за глупость сейчас творится в твоей голове? – неожиданно задал вопрос блондин, остановившись и заглянув в золотые глаза. От внезапной остановки девушка было чуть не налетела на аса, но тот предугадав такой поворот событий в нужный момент сделал шаг назад. – Мы – боги, а не какие-то смертные и живем мы куда дольше этих букашек. Разумеется, я видел войны, о которых говорю.       - Прости, я просто не подумала.       - А в этой головушке разве есть чем?       Впервые за все их странное знакомство Хеймдалль увидел в глазах девушки осуждение, смешенное со злостью, но только не по отношению к нему, а к самой себе. Правда, что парень всегда говорил, вызывала только ненависть к нему, и это стало на столько обыденным, что он перестал обращать на это внимание. Реакция Деи ему показалась забавной и… любопытной.       Не дожидаясь, когда блондин соизволит пойти дальше, златоглазка обошла бога и направилась дальше, надеясь, что идет в верном направлении. Через секунду рядом вновь раздались шаги.       - Я оставлю тебя у одного гнома. Побудешь там, пока я не вернусь.       - Хорошо.       Шли до этого самого «гнома» они не долго. Пройдя через улочку и свернув в закуток, они оказались на помосте, на другой стороне которого располагалась ветхая постройка, не внушавшая доверия. Складывалось чувство, что будет достаточно и легкого дуновения ветерка и деревянные стены сложатся, словно бумага. Ветхая вывеска, что когда-то висела на двух цепях, теперь болталась на одном креплении, желая кому-нибудь да свалиться на голову. Хеймдалль раскрыл железные двери, и девушка нырнула в лавку, в след за ним.       В отличии от солнечной погоды на улице, помещение напоминало кабинет Одина, но даже в нем было больше света, чем здесь. По всюду лежали свитки и книги, валялись какие-то бочонки и ящики.       - Дурлин! – голос Хеймдалля эхом отразился от стен, от чего, как Дератеи показалось, пламя на некоторых свечах дрогнуло, едва не потухнув, - Где ты, старый…       - Господин Хеймдалль! Какая честь.       Из-за не большого прилавка появился человек, с бородой и едва виднеющимся из-под тюбетейки шрамом на голове. В родных землях Деи его без стеснения назвали бы карликом. Вышел он с натянутой улыбкой, расправив руки, будто встречал давнего приятеля, но на деле – очень старого врага.       - Хватит театра, Дурринн. Тебе задание, - взглядом ас указал на девушку, что стояла позади и с восхищением рассматривала искусно вырезанные на деревянных балках и каменных плитах узоры. – Присмотри за ней, пока я посещу выведенные из строя заводы. Всеотцу не нравится, что кто-то кажется начал забываться.              - Будет сделано, господин Хеймдалль. Будет сделано.       В уже знакомом водовороте птиц бог растворился на глазах, оставив девушку и старого гнома одних. Поняв, что девчонка ничем не примечательна и от нее даже близко не веет кровью асов, Дурлин потерял к ней всяческий интерес, вновь вернувшись за прилавок и продолжив читать книги. Но иногда взгляд старого вояки поглядывал в ее сторону, когда она находила что-то особенно интересное и пыталась рассмотреть это в темноте.       - Возьми фонарь, девочка, - подал голос гном, когда девчонка чуть было не свалила на себя книжный шкаф, указывая на стеклянную лампу у себя на столе. – Как хоть звать тебя?       - Дея. Спасибо.       - Дея. И откуда ты?       - Много от куда. Я путешествовала вместе с моей семьей, пока… пока не оказалась здесь.       - Соболезную.       - Спасибо. Можно спросить? А это вы поставляете для леди Сиф вот эту настойку? – девушка поспешила достать из сумки завернутый в платок осколок и бережно передала его в руки гнома.       - Ну, допустим, я. – подтвердил гном, беря в руки уцелевшую часть и читая на ней название, написанное белой краской. – На сколько я помню, мне не поступали новые заказы на него.       - Служанка леди Сиф разбила этот флакон, а я решила выкупить у вас новый.       - Вещица, скажу тебе, не из дешевых и ингредиенты на нее…хм, едва соберешь. Тебе повезло, что с прошлого раза я заказал чуть больше и мне хватило на еще одну порцию.       - Хвала Богам, сколько?       Гном не успел назвать цену, потому как его взгляд упал на парадную дверь, что раскрылась под натиском сильных рук. На пороге показались двое человек: высокий, с красной меткой на лице и кучей оружия за спиной, и юноша, немногим младше Деи, с голубыми глазами и луком за спиной. Оба они рассматривали помещение, пока взгляд лучника не наткнулся на гнома.       - Мы ищем Дурлина, - произнес малец, пока другой воин продолжал осматривать лавку. За его спиной Дея заметила огромный топор, от которого веяло похожей магией мьельнира, и клинки, сила которых девушку пугала. Больше всего ее поразила висящая на поясе человека голова, что проявляла признаки жизни, перемещая любопытный взгляд по комнате.       - Вам назначено время? – откликнулся на вопрос не званных гостей хозяин лавки, убирая со стола раскрытую книгу и осколок склянки.       - Э, нет. А сюда приходят только если назначено?       Голос юноши звучал осторожно, но не трусливо, что несомненно располагало к парню. Дея отступила в сторону, сделав вид, что интересуется больше пыльными томиками книг в дальней части лавки, чем диалогом незнакомцев. Гном же, заприметив на поясе воина с топором отрубленную голову, захохотал, откидываясь на стуле и вновь бросая на этих двоих взгляд.       - Пришел что-то у меня требовать? – заявил хозяин лавки, обращаясь к меченому воину. – Думаешь, прицепил отрубленную голову на пояс, и я так напугаюсь, что сразу возьму и соглашусь на предложение Эстрид, а?       - Мы ищем пленника Одина.       От слов воина девушку продрало до мурашек, что пробежались от макушки до кончиков пальцев на ногах. Голос звучал грубо, будто его хозяин не раз срывался на крик. Дея даже подумала, что его обладателю куда больше лет, чем кажется с первого взгляда.       - Он заперт в какой-то шахте. – продолжил подросток, вновь обращаясь к гному, но тот уже не слушал мальца, взглядом вцепившись в оружие на спине великана, - друзья сказали идти к тебе…       - Откуда у тебя…?! – воскликнул Дурлин, не сводя взгляда с топора, после чего с нескрываемой насмешкой продолжил, - Ты и ей голову отрубил, а?       - Она была моей женой.       Взгляд Дератеи, как и Дурлина заметался между двумя, складывая два плюс два. Догадка казалась самой простой, плавающей на поверхности и даже не очень абсурдной. Два воина были отцом и сыном.       Дальнейший разговор был Дератеи не интересен и слушала она его лишь в пол уха, наблюдая за тем, как питомец гнома выползает из стеклянной чащи и, словно попугай, устраивается на плече хозяина. От удара белокожего воина по столу дергается и девушка, роняя с полки несколько склянок, тем самым привлекая к себе не нужное внимание. Пока взрослые говорили, юноша подошел к златоглазке, помогая поднять упавшие бутыльки на место.       - Спасибо, – в пол голоса пробормотала она, улыбнувшись парню.       - Стойте! Пока не ушли, - крикнул гном и махнул рукой, подзывая к себе парня. Что-то начеркав на свитке и поставив свою печать, он протянул его мальчику, - возьмите.       - Что это?       - Штраф! Вы нарушили закон о чистоте, разгуливая с гниющей головой, дважды упомянули истинное имя Всеотца и… э-э-э… Покарежили мой стол! – последние слова он кричал в лица гостей, но те даже не вздрогнули, лишь с искренним непониманием уставились на него. Дурлин ласково вернул своего питомца в его дом, после чего, как ни в чем не бывало, с легкой улыбкой, продолжил, - с оплатой можете не спешить. А теперь пошли вон.       Двое людей возражать никак не стали, лишь напоследок мальчик попытался обратиться уже к самому питомцу, Закуске, но та запульнула в него каким-то камнем и им пришлось уйти. Еще какое-то время девушка боялась выйти из своего укрытия, пока голос Дурлина не окликнул ее.       - Эй! На, возьми свою настойку.       - Спасибо. Сколько я должна?       - Забудь. Если твой страж узнает, что я требовал с тебя золота, пострадает не только моя голова, но и шея!       - Спасибо.       До самого прихода Хеймдалля, шатенка просидела в дальнем зале лавки, просматривая свитки и рукописи по истории здешних земель. Ждала она его по меньшей мере часа три, и пустой желудок стал напоминать о себе, издавая не самые приятные звуки. Дурлин же не стал издеваться над девчонкой и предложил несколько кусочков местных фруктов, от которых Дея даже в силу своей стеснительности и не думала отказываться.       Бог вошел в лавку твердой походкой, почти сразу же найдя взглядом подуставшую Дею в горе книг и свитков. Аккуратная коса, с которой Дея отправилась в путешествие, растрепалась и была полностью расплетена, от чего шоколадные кудри спадали волнами на плечи девушки и вниз.       - Идем. Мы возвращаемся.       Дея закрыла книгу и, поправив сумку и платье, помахала Дурлину, после чего поспешила встать рядом с Хеймдаллем. Водоворот птиц вновь окружил их, стирая очертания лавки и гнома, и перемещая двоих людей в Асгард. Солнечные лучи заставили девушку зажмуриться, а необычайно сильный порыв ветра пошатнуться и сделать шаг назад, но под каблуком подошвы не оказывается твердой поверхности. Золотые глаза раскрылись в ужасе и тело сковал ужас. Не было привычной площади, деревянной ограды и чертога. Была высокая каменная стена и зависшая над пропастью нога девушки.       Очередной порыв толкнул Дею и она едва успела попрощаться с жизнью, как знакомая хватка на ее запястье остановила ее, заставив тело зависнуть над пропастью.