Дочь бога войны

      Дея…       Приходила в себя девушка медленно, всем сердцем и душой не желая возвращаться из мира грез в суровую реальность, где вся ее семья была мертва, ее настоящий отец был врагом Асгарда, а она сама нажила себе врага, по страшнее смерти. Золотое поле пшеницы и запах полевых цветов, вытащенный из самых закромов памяти вновь явились девушке в видениях. Но навязчивый запах шалфея и чего-то очень острого развеял последние остатки прекрасного сна, заставляя златоглазку распахнуть веки.       Расплывчатая картинка все никак не хотела складываться и принимать очертания, пока на темном фоне потолка не появились огненно-рыжие волосы и голубые огоньки.       - Дея, ты очнулась! – радостный крик Труд ударил по голове, заставляя чуть-чуть прошедшую боль в районе затылка и висков вернуться с новой силой. Девушка зажмурилась, пытаясь отогнать не приятные ощущения, но выходило крайне плохо. Заметя реакцию подруги, дочь Тора продолжила уже не так громко, – Как себя чувствуешь? Что-то болит? Ты меня так напугала! Что произошло?       Дочь громовержца выглядела взволнованной и на юном лице отпечаталась легкая усталость – те часы, что воительница провела у ее постели, не сводя с нее глаз. Почему-то этим рыжая напомнила ей ее брата. Даже когда ей приходилось отлеживаться пару часов в постели после ее путешествия по кустам можжевельника, Михо всегда сидел с ней, развлекал ее и лишнего шага сделать не давал.       «Хорошие были времена», - с грустью подумала Дея, но поспешила как можно быстрее развеять воспоминания о прошлом. Было слишком больно.       - А… можно мне… воды, - шепотом из-за пересохшего горла спросила шатенка, пытаясь удержаться взглядом за расплывающийся силуэт подростка.       - О, прости! Сейчас.       Через секунду Труд стояла около нее уже с кружкой свежей, холодной воды и аккуратно придерживала Дею, дабы та не опрокинула все на себя. Девушка же, сделав первый глоток воды, словно оказалась под палящим солнце и кружка – была спасительным оазисом. За первым глотком, последовал второй, третий и вскоре уже вся кружка была пуста.       - Ого. Кажется, так быстро эту кружку разве что мой папа опустошал.       - Спасибо, Труд. Что произошло?       - Ты не помнишь? Хеймдалль чуть голову тебе не снес, а потом ты хоп! И уже в другом конце поля лежишь, целая, только без сознания. Сперва я подумала тебя дедушка перенес, но потом… Ты вообще ничего не помнишь?       - Помню только замах меча и больше ничего. Словно моргнула и перед глазами небо, твой крик, а потом тьма. Один знает о…       - Конечно. Его верный пес первым делом доложил, после того как донес тебя до дома целителя.       - Какая честь, хотя, - золотые глаза невидящим взглядом уставились в потолок, перематывая в голове последние воспоминания о том самом моменте. Девушка знала, что умрет, но каким-то чудом жива и ей предстоит вновь встретиться с этими прекрасными фиолетовыми глазами. – теперь на быструю смерть могу и не рассчитывать, да?       - Не переживай. Мне кажется, он знал, что произойдет, просто решил проверить. Он хоть и безумен, но приказ никогда не посмеет нарушить. Из-за этого, твоей силы, дедушка и приставил его к нам.       На это Дея отвечать ничего не стала. Мысли и чувства вновь захлестнули ее с новой силой. Труд, посидевшая с ней еще с пол часа, попрощалась и ушла отсыпаться в своей постели. Сразу после к ней пришла лекарша. Женщина была подстать большинству живущих здесь - крупное телосложение, светлые, с проблесками седины, волосы и серые глаза. Она стала настаивать на осмотре и принятие лекарства, но девушка ловко отвлекла ее, сославшись на голод. Целительницу это не обрадовало и она тут же приказала двум помощницам позвать кого-то.       Через долгие пять минут в ее комнату, опираясь на ветхую трость, вползло нечто, что лишь отдаленно напоминало человека. Махнув рукой она отпустила и женщину-великаншу и двух девушек, взявшись за несносного пациента в одиночку.       - Госпожа, истощение – это не шутки. Вы могли за просто умереть из-за такой потери сил. – причитала старая женщина, на вид которой было под всю сотню лет. Ее редкие белые волосы были собраны косу, а зеленый и белый глаза смотрели в самую душу. Дряблая кожа свисали с черепа, от чего у Дератеи создалось впечатление, что перед ней самый настоящий ходячий труп. – Хельга сейчас принесет еды, а потом я вернусь, и мы продолжим лечение.       Как только фигура старой женщины скрылась за дверью, златоглазка подскочила с постели и осторожно выглянула в коридор, в котором сидели две девушки. Мимо них девушка пройти бы точно не смогла, поэтому Дея пробралась в соседнюю комнату и сбежала через окно. Приземлилась она на мягкую траву, после чего поспешила скрыться в ближайших кустах. Деваться девушке было не куда: в комнате ее стали бы искать в первую очередь, идти к Труд на тренировку идти не хотелось - и она решила прогуляться по городу. По ощущениям, время близилось к обеду и улицы полнились прервавшимися на отдых трудягами. Улица полнилась ароматами прожаренного и только что снятого с огня мяса и рыбы, от которых живот девушки недовольно заурчал. Съеденное на завтрак яблоко не спасало ситуацию, а лишь обостряло зарождающееся чувство голода.       Побродив около часа, девушка вышла на небольшую поляну, огороженную забором и поставленными по периметру деревянными колоннами, выступавшими в роли нашестов для драконов, коих тут водилось не мало. В руках она держала надкушенное яблоко, которое умудрилась стащить с прилавка, пока его хозяин любовался на особенно глубокое декольте одной его покупательницы. Чуть поодаль стояло сооружение, которое и привлекло внимание златоглазки. Напоминавшее конюшню постройка не была завалена сеном, которое служило пищей для лошадей – вместо него тут и там лежали обглоданные кости и даже куски мяса.       Интерес был сильнее страха и, откусив последний кусок яблока и отбросив огрызок в сторону, шатенка отправилась к конюшне. Пройдя через ворота, Дея осмотрелась: убранные в тюки сено, прибранные кости и даже амуниция – все было идеально чистым, без единого намека на пыль или грязь. Пройдя еще в глубь, где по правой стороне располагалось единственное стойло, девушка увидела того, кто все же здесь обитал. На подстилке сена, по-хозяйски развалился огромный зверь, напоминавший белого льва, но при этом его голову украшали огромные, словно из золота, рога. Шатенка хотела было уйти, но не успев сделать и шага, как зверь зевнул, раскрыв пасть с рядами огромных клыков, после чего горящими голубыми глазами уставился на гостью. Почуяв незнакомца животное поднялось на лапы и в широкие три шага подошло к златоглазке, обдав ее горячим дыханием.       «О, Боги!», - подумала Дея и крепко зажмурилась, когда оскалившаяся морда зверя замерла в нескольких сантиметрах от ее шеи и стала принюхиваться, - «Меня сожрут… Лучше бы голову отрубил». Но ни через секунду, ни через минуту острые клыки не впились в тело. Раскрыв глаза, девушка встретилась с голубыми глазами животного, что наблюдали за ней.       - Прив-вет, дружок, - слегка дрожащим голосом произнесла девушка, поднимая обе руки ладонями вверх, дабы не напугать животное и, не дай Боги, не спровоцировать его. Влажный нос лег в протянутые ладони, прижавшись к ним и втянув запах шатенки, после чего боднул ее в живот, - Хей, а ты оказывается даже ласковый. Чей ты, интересно?       Поддавшись какому-то инстинкту, девушка стала гладить мордашку, зарываясь пальцами в грубую щетину и мех в области шеи и загривка. Животное уже во всю ластилось к Деи, и даже пыталось закинуть на нее огромную лапу. Сперва, девушке показалось это очень милым, но, когда она попыталась уйти, животное быстро схватило ее за руку, не сильно прикусив предплечье и повело за собой, в сторону своего места. Дератеи ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним, иначе был риск отдать свою руку в качестве угощения. Лев улегся, завалившись на бок, после чего запрокинул голову, давая девушке больше свободы. Расположившись на сене и облокотившись на тушу льва, Дея стала гладить животинку, рассматривая мелкие отметины на теле.       Голубые глаза не закрывались и смотрели куда-то во тьму конюшни, а само животное вскоре заурчало, заставляя девушку расплыться в улыбке.       - Должно быть твой хозяин не так падок на ласку, да?       Как и ожидалось, зверь промолчал, продолжая урчать и тем самым убаюкивая девушку, что и не заметила, как на самом деле устала. Просидев еще немного, Дея стала заваливаться на меховую подушку, и вскоре задремала. Ей снились горы и снег, который падал с неба огромными хлопьями. Рядом с ней резвились ее братья и сестры, а у костра, что был спрятан от непогоды в пещере, сидели и веселились ее родные и близкие. Ее мама...

***

      Заканчивая обход, Хеймдалль был, мягко говоря не в духе. Сегодня он был вынужден целый день провести на своих двоих, оставив Гуллтоппр отдыхать, после того, как какой-то молодой конюх случайно слишком туго затянул на ней ремни из-за чего целый день она не могла нормально есть и пить. Заметил это ас уже поздно, почти в конце его обхода. Тогда-то он как можно скорее снял с животного всю амуницию и найдя несносного слугу велел отвести его зверя в стойло и не беспокоить до вечера, обеспечив всем необходимым. Слава Хелю, объяснять дважды тупице-смертному не пришлось. Сейчас, завершив дела по раньше, бог предвиденья решил проведать Гуллтоппр. После ему следовало как можно быстрее прочесать город и найти чужачку, что сбежала от лекарей и теперь бродила неизвестно где.       На самом подходе к воротам, Хеймдалль услышал чужие мысли, которые никак не могли принадлежать зверю, а других живых существ, как он знал, быть внутри просто не могло. Картинки белого снега сменялись бесконечным звездным небом, а чувство спокойствия передалось даже самому богу. Не став утруждать себя догадками, блондин распахнул дверь и вошел внутрь, после чего сразу же замер.       На огромной куче, коей был его зверь, обняв того за лапу, мирно посапывала Дератея. Темные пряди водопадом спадали на плечо, прикрывая половину лица девушки, но даже через них он мог видеть не сходившую с лица бледность и не здоровый румянец. Темные ресницы подрагивали во сне, а тонкие пальчики сильнее цеплялись за белый мех животного.       Из дремы Дею вывели шаги. Раскрыв глаза и привыкнув к свету, что заливал пространство из-за садящегося солнца, она узнала в госте Хеймдалля, что смотрел на нее не то удивленным, не то недоумевающим взглядом.       - Что ты здесь делаешь? – спросил Ас, подойдя немного ближе и начав осматривать зверя, что спал и мурлыкал во сне, словно котенок.       По опыту, Хеймдалль знал, что Гуллтоппр не подпускала к себе, лишний раз, даже конюха, задача которого состояла в уходе за ней, поэтому асу приходилось почти всегда присутствовать и при седлании, и при кормлении зверя, иначе пришлось бы искать нового, уже третьего, слугу. Сам факт того, что девушка, которая впервые встретила градунгура и теперь еще лежила на нем, мирно посапывая, сводил его с ума.       - Я… я проходила мимо и решила заглянуть, но вот уйти мне не дали. – девушка неловко улыбнулась и собиралась было встать, как зверь, будто почувствовав, что ласке конец, поспешил придавить ее лапой. Девушка видела, как от развернувшейся картины, недоумение с каждой секундой все больше и больше отражалось на лице Аса. – Не поможешь, пожалуйста?       На просьбу о помощи, Хеймдалль как-то странно ухмыльнулся, после чего сказал: - Гуллтоппр, место.       В секунду и зверь послушно перевернулся на живот, отпуская златоглазку, и покладисто склонил голову. Догадка о хозяине возникла в голове почти сразу, как и мысль, что конюшня наполнилась лишь тяжелым дыханием животного, а не урчанием. Поднявшись, девушка на прощание почесала зверя за ушком и в области загривка, после чего поспешила покинуть помещение.       - Стой! Тебя Всеотец ждет. Пойдем вместе. – крикнул в след блондин, последовав за ней сразу же, как только убедился, что его верный зверь сыт и доволен.       - Зачем?       - Поговорить о случившемся на тренировке, конечно же. Идем. Тебя и так уже половина слуг ищет. Надо же было додуматься сбежать от лекарей.       - А нечего было меня запугивать! – возмутилась златоглазка, услышав тоже самое, что и от той старухи. - От усталости еще никто не умирал.       - От простой – никто, а от магической – куча.       - В каком смысле «магической»? – пройдя уже половину города и остановившись на площади перед чертогом, Дея приросла ногами к земле. Не в первый раз в разговоре о ней звучит это слово – магия, и каждый раз оно носит все более смертоносный характер. – Почему вы считаете, что магическим истощением?       - Да потому что это почувствовали все, - остановившись и подойдя к шатенке сказал парень, заглядывая в огромные золотые глаза, - Всеотец, Пьяный громила, Труд, я, даже валькирии и эйнхерии, магического потенциала в которых с твой ноготок. И если ты в ближайшее время не научишься контролю – это убьет тебя, солнышко.       Развернувшись, Хеймдалль продолжил шагать в сторону чертога, даже не оборачиваясь на девушку. Дея хоть и пошла следом, но в мыслях по-прежнему была там, в том моменте, когда фиолетовые глаза смотрели на то, как золотой металл опасно сверкнул в близи девичей шеи, как земля пропала из-под ног.       Приближаясь к кабинету Одина, Дея и не заметила остановившего у закрытой двери Хеймдалля и чуть было не влетела в него, но вовремя остановилась. На неуклюжесть шатенки бог лишь закатил глаза, но ругаться под дверью кабинета отца не стал. Он лишь трижды постучал по деревянной двери и, не дожидаясь ответа, распахнул ту, взглядом указывая девушке войти.       Запах древности, пыли и смерти почти сразу окружил девушку. Кабинет Царя Асгарда, как и весь дворец, не выделялся излишеством, завораживая взгляд скорее добром, что хранили в себе эти стены. Высокие книжные полки были завалены древними свитками и уставлены книгами, чей возраст сравним как минимум с возрастом ее покойного дедушки. В свете свечей и факелов блистали артефакты и драгоценности, подобных которым Дея никогда не видела. На стенах висели гобелены, рассказывающие истории сотни, а то и тысячи лет существования царства. Рядом с ними, словно в доказательство тех событий, висели и оружия, повидавшие не одну битву и забравшие не одну сотню жизней.       В центре комнаты, за письменным столом, сидел и рассматривал свитки сам король Богов. Черный ворон с голубыми глазами, напоминавшими два сапфира, сидел на столе и внимательно наблюдал за девушкой, что не уверенным шагом шла в глубь комнаты.       - О, проходи, дорогая. Нам есть, что обсудить.       Всеотец отложил свиток и поспешил достать с одной полки не большую коробку, с сияющими на ней рунами. Они переливались разными цветами радуги, но почти всегда светились темно-фиолетовым цветом.       - Что это?       - Один очень интересный… экспонат, что доставил мне Тюр из далекой страны. Он показывает магический потенциал каждого, - Бог откинул крышку ящика и вытащил из некого не большой, не крупнее кулака девушки, камень. В руках Одина он перестал переливаться и светился лишь темно-фиолетовым светом, - кто прикоснется к нему. Довольно полезная вещица, если желаешь выяснить кто какими силами обладает.       - Тюр?       - Да, мой сын. К сожалению, а может и к счастью, он уже давно покинул наш мир.       - Соболезную.       Бог почти никак не отреагировал на слова, лишь взглядом попросил девушку протянуть руку, что Дея и сделала. Не ограненный, словно только вылущенный из горной породы холодный кристалл лег в ее ладошку и фиолетовое свечение тут же прекратилось. С пол минуту камень не подавал ни каких признаков жизни, от чего брови аса стали сходиться на переносице, а в душе златоглазки стало зарождаться разочарование. Но в один миг вся комната залилась зеленым светом, от которого Дее даже пришлось прикрыть глаза.       - Твоя сила – уникальна, Дея. – сказал Один, рассматривая витиеватые нити силы, что струились из артефакта. Его единственный глаз наблюдал за тем, как зеленая энергия переливается, искрится, а потом исчезает, появляясь уже в другом участке. Золотые глаза юной богини тоже неотрывно наблюдали за старцем, улавливая едва заметные изменения в его лице от увиденного. - Хотя, учитывая, кто твоей отец и, кто его, не удивительно, что и ты унаследовала силы богов.       - Но в чем моя сила?       - Это нам предстоит выяснить. Я со дня на день жду прибытия очень важного гостя, что поможет нам найти ответы на многие вопросы. Возможно, даже на этот. – Всеотец забрал из рук Деи камень и вся магия исчезла. Драгоценность он вновь уложил в деревянный короб, после чего поспешил спрятать его одном из ящиков. – Могу лишь сказать – она велика. А пока ты продолжишь свои тренировки с Хеймдаллем. Возможно, лишь острая ситуация способна пробудить в тебе эти силы. Будет лучше, если Труд позанимается сама.       - На сколько острая?       Один не стал давать ясного ответа, лишь как-то неопределенно пожал плечами. По тому, как он отрешенно бегал взглядом по кабинету, было ясно, что разговор на этом окончен и больше ответов девушке заполучить сегодня не удастся. Дея не стала проявлять не терпение, особенно к руке, которая кормит ее, и поспешила откланяться. В голове твердо засели слова про важного гостя.       - Ах, Дея! Совсем забыл! – оклик бога заставил девушку замереть и обернуться. – Не желаешь ли ты отправиться завтра с Хеймдаллем в Свартальфхейм? Отличная возможность осмотреться.       - Оу, благодарю. Пожалуй, я соглашусь.       - Отлично, я передам Хеймдаллю. А теперь ступай, отдохни. Завтра будет тяжелый день.       Не желая оставаться и секунды, девушка скромно улыбнулась и поспешила удалиться. Коридор чертога встретил ее ароматом медовухи и песнями тех, кто эту медовуху пил. Поднявшись по лестнице, Дея наткнулась на толпу празднующих очередной веселый вечер асов. В толпе народа она приметила Труд, что сидела около леди Сиф и отца, и скучающим взглядом обводила комнату. Тор, почти спящий, с кружкой, по объему равной бочонку, сидел около прекрасной женщины, нежно поглаживая ее ладонь.       В центре залы танцевали и веселились воины, боги и асы, пытаясь заплетающимся языком петь песни подуставших музыкантов. Из угла в угол сновали служанки, с подносами полных кружек меда, ловко лавируя между пьяных тел. Все казались счастливыми, и из общей картины выбивались лишь двое.       Она и Хеймдалль.