Seven Vignettes in Varying Violets/Семь Виньеток в Оттенках Фиолетового

Свадьбы в городе странные. По крайней мере, так думает Намджун. Во-первых, организованная религия запрещена, если только вы не принадлежите к культу техно-шаманской мегакорпорации, а это значит, что существует множество формальностей и бумаг. Сама подача этих форм уполномоченным лицам рассматривается как часть свадебного ритуала. Тэхён говорит, что это городской эквивалент «пара, которая делает покупки в IKEA вместе, остается вместе». Они находят Городской Совет у подножия стеклянной горы. Они находят Министерство Жизни и Смерти и Всего, что Между Ними в лачуге в пустыне. Они проводят три дня в погоне за офисом корпорации за сертификатом, подтверждающим, что они оба примерно на 60% или более люди, и все больше разочаровываются каждый раз, когда офис корпорации взвизгивает от страха перед бумажной работой и переносится куда-то еще. Чимину, недавно освободившемуся от золото-рыбкости, наконец приходится вмешаться и использовать свой гневный взгляд Городского Совета. И все равно это должно быть секретом. Это принцип вещей. Отпразднуй что-нибудь слишком активно в присутствии слишком большого количества людей, и тайная полиция шерифа расправится с тобой. Они звонят очень немногим, в основном только своим друзьям и семье Тэхёна, и обмениваются кольцами, сделанными из какого-то светящегося пурпурного драгоценного камня, который им самим пришлось добывать в шахте. Ритуалов больше. Кровь есть только в двух, и это круто, потому что Намджун действительно очень не хочет крови. В другом есть переплетенные простыни и резиновая утка, и требуется много спортивных ныряний. В еще одном они сплетают свои ладони вместе, и Тэхён прижимается лицом к изгибу шеи Намджуна, а их тени сплетаются вместе: твердая, черная и вздрагивающая Намджуна, когда она отрывается от стены и прочь от него, и ярко светящаяся малиновая Тэхёна, которая быстро мутирует между несколькими сверхъестественными формами. Намджуну сказали, что после окончания церемоний наступает короткий период потери памяти. Это, по словам Тэхёна, медовый месяц. Намджуну сказали, что они просто исчезнут и снова появятся через месяц, без воспоминаний о прошедшем времени, но с несколькими фотографиями в красиво оформленном альбоме. Тэхён очень этого ждет. Намджун больше сбит с толку, но он думает, что позже еще будет время для стольких воспоминаний. Целая жизнь воспоминаний. В зависимости от того, сколько было отведено времени жизни. Последняя церемония больше всего похожа на свадьбу, несмотря на то, что Тэхён одет в странный плащ, который развевается, словно лунный свет, и все это они должны делать в пещере, по которой стекает ярко-малиновая жидкость. Тэхён прекрасно выглядит. Намджун не может перестать смотреть на лунный свет, который его одежда отбрасывает не его лицо, на сверкающие пурпурные полумесяцы серег, свисающие из его ушей, на намек на кружево на воротнике его рубашки и на золотую пудру на его ключицах. Тэхёна быстро сглатывает, когда он видит Намджуна. Он думает, что это из-за чокера с подвеской, который Джин надел на него в последнюю минуту. Он чувствует, как гроздь страз уютно устроился в ямке над его ключицей. Они стоят под кучей заостренных сталактитов, взявшись за руки, и Чимин читает что-то на пыльном мертвом языке из ярко-желтого руководства. Если Намджун сдвинет руку, то сможет почувствовать костяшки Тэхёновых пальцев в своей, тепло его руки, бешеный стук его пульса. Если он поднимет глаза, то увидит, что Тэхён с волосами сладкого лавандового цвета для такого случая, глазами с темно-серебристыми линиями, застенчивой и яркой улыбкой, оглядывается назад. Если он будет смотреть слишком долго, на щеках Тэхёна тихо зацветет румянец, и он нежно потрогает губу зубами, а его руки в руках Намджуна сожмутся крепче. Ты уверен, спросит он глазами, хотя Намджун говорил ему миллион раз с того дня, как он сделал предложение, словами, прикосновениями и одним телепатически переданным сном, что он уверен. Что он уверен. В Тэхёне есть что-то такое уязвимое, что-то, что ярко мерцает даже сквозь его обычное упрямое, непоколебимое лицо, которое он представляет остальному миру. Что-то чистое в том, как он любит, в том, как Намджун может заставить его светиться от мельчайших вещей. В большинстве дней он кажется совершенно невозмутимым — умным и удивительным, и не согласующимся со всем, чему учили Намджуна. Но в нем есть мягкие стороны, как и в Намджуне, и в самых мягких своих проявлениях Тэхён невероятно нежен. Намджун знает, что в том, чтобы держать его вот так, есть ответственность — стать одним целым. Намджун был бы в ужасе, если бы не был уверен; испугался бы испортить эти мягкие части, причинить ему боль. Но Намджун уверен. В нем есть ощущение, которое давит на грудь, разливается по всем легким. Это чувство сжимает его сердце и заставляет его кричать во весь голос из здания лаборатории. Это живет в нем уже давно, с тех пор, как он начал замечать чистую, сладкую радость Тэхёна от небольших научных фактов, которые он предлагал; его безграничный энтузиазм по поводу долгих свиданий в парке; его нежные руки, когда Намджун слишком долго задерживался в здании лаборатории, и ему пришлось тащить его в постель. — Теперь ты можешь поцеловать его, — говорит Чимин, сверяясь с процедурой Городского Совета, чтобы убедиться, что это и правда была процедура. — Если ты уверен во всем этом. Но, так… ничего лишнего. Тэхён краснеет, взволнованный от того, что все смотрят; у него перехватывает дыхание. Что-то наполняет сердце Намджуна. Наполняет гулом его живот и горло, всего до кончиков пальцев. Все смотрят на него выжидающе, словно хотят, чтобы он что-то сказал. Слова всегда давались Намджуну довольно легко, когда он в них нуждался, и они приходят сейчас. — Тэхён-а, — громко говорит он в кромешной тьме, — я не знаю, то ли это просто непропорциональная гравитационная сила, то ли ты автоматически становишься Великим Притяжением. Глядя на тебя, ты словно проносишься мимо горизонта событий черной дыры и навсегда застрянешь в ее радиусе Шварцшильда. Я имею в виду — нет, ну, неважно. Просто... я не знаю, откуда это взялось. Тэхён качает головой, крепче прижимая его к себе: - Нет, нет, — говорит он, его глаза блестят от переполняющих из слез, — физика продолжает список, это твоя ботанская причуда номер восемнадцать. Я обожаю их! Тогда Намджуну кажется, что из него выльется вся эта странная, невероятная любовь, что он будет блестящим и ослепляющим в темноте этой пещеры, что Тэхен примет все это и каким-то образом станет еще красивее. Любовь — это наука, да, так будет всегда, но здесь, сегодня вечером, с этим мужчиной, это похоже на волшебство. И на этот раз Намджун не чувствует зуда от непроверенной гипотезы. На этот раз он смотрит на что-то необъяснимое и видит только красоту. Тэхён с мягким, открытым и милым выражением на лице вжимается в объятия Намджуна, мягкий кончик его носа касается изгиба щеки Намджуна, его тень неподвижно прижимается к тени Намджуна. Он выглядит выжидающим, в лучшем смысле этого слова, поток головокружительного возбуждения переливается на его лице, пока он безуспешно пытается взять его под контроль. — Хорошо, — говорит Намджун. — Если ты уверен. Тэхён обхватывает лицо Намджуна руками, улыбка расцветает на его лице, как солнце, выходящее после ливня. Его пальцы сжимаются в пальцах Намджуна. — Я уверен, — говорит он и крепко целует Намджуна.