Мой босс меня ненавидит

— Привет, ребята, как вы тут без меня… — Тэён не успевает даже закончить фразу, как его перебивает взбудораженный Чону, что тут же подрывается с рабочего места, стоит начальнику переступить порог. — Хён!!! Ты видел новости?! Буквально час назад выложили, но весь офис уже стоит на ушах… — Ким хаотично размахивает в воздухе телефоном, и Тэён выставляет вперёд руки, морщась со смехом и понятной долей раздражения одновременно: — Чону, да погоди, не мельтеши, угомонись… что происходит? Какие новости я должен был видеть? Я только приехал в офис… Кстати, где Доёни? Чону шумно вздыхает, поджимая пухлые губы с трагичным видом — Тэён хмурит брови, кидает портфель с документами на стул и опирается бедром о столешницу. — Объясни спокойно, что стряслось, Чону-я. — Тэён-хён… почитай вот… когда мы с Доёни увидели заголовки, были попросту шокированы, я сразу понял, что тут что-то нечисто, ну не верю я, что наш босс способен наброситься на невинного человека ни с того ни с сего… он, конечно, не без закидонов, но знает, что такое хорошие манеры и всегда печётся о своей репутации… Додо немедленно пошёл в отдел по продажам посоветоваться с Джонни-хёном и вообще, как говорится, разведать обстановку… Тэён, хмурясь, берёт из рук коллеги телефон и усилием отгоняет нехорошее предчувствие. Сердце неприятно сжимается, тревога закрадывается под рубашку, стоит ему быстро пробежаться глазами по заголовку. Он начинает читать статью, и к горлу вдруг подступает тошнота. «Человек, пожелавший остаться анонимным, утверждает, что на вечеринке по поводу официального завершения бизнес конференции, господин Чон набросился на него, будучи не совсем трезвым, но очень агрессивным. «Я спокойно беседовал с одним из участников форума во дворе отеля у фонтана, когда директор Чон начал задирать меня и инициировал драку… он вёл себя вызывающе и грубо… я оказался в фонтане, моя одежда намокла, а челюсть была разбита, я едва мог пошевелить конечностями, это могут подтвердить многие очевидцы…» — Мерзавец, он представил всё дело так, словно Джэхён с пустого места придрался к несчастной жертве! «Не мог пошевелиться…», да Джэхён лишь разок двинул его в челюсть! — от злости у него дрожит голос и руки, от чего смартфон Чону едва не летит на пол. Ким трепыхается, вскидывая брови: — Так ты знаешь, в чём дело, кто этот аноним, хён?! Точно, вы же были на банкете, а в статье как раз описываются события неофициальной части форума… — Он лжёт, Джэхён не был пьян, мы выпили лишь по бокалу в тот вечер, — Тэён возвращает телефон владельцу, не в силах даже дочитать окончание статьи — всё и так ясно, Чхве Ёндо обставил всё так, что он в этой ситуации лишь невинная жертва, а тот чуть ли не преступник, обвинил ненавистного ему Джэхёна в проблемах с агрессией и чуть ли не всех грехах… — Чону, доля правды в этом есть, Джэхён и правда повздорил с этим «анонимом», которым является никто иной, как наследник Seoul Engineering Чхве Ёндо, но только лишь потому, что защищал меня! Этот мудак приставал ко мне, угрожал, заставляя стать его омегой, Джэхён просто вступился за меня, что ещё ему оставалось делать! — Господин Чон так любит вас, — шепчет Чону, теребя край пиджака и часто моргает. — Я и не сомневался, что он ничего такого не сделал! Этот анонимный источник всё выставил в неприглядном для нашего босса свете! Да босс просто оберегал своего омегу, можешь не спорить, хён, ежу понятно, что вы теперь пара… — И всё же, Чону, в первую очередь он директор крупнейшей компании во всей Корее, если не во всей Азии, и должен следить за своей репутацией и репутацией вверенной ему компании, — дверь стремительно распахивается, и в кабинет решительно входит Доён, а за ним непривычно встревоженный Джонни Со. — Акции падают, потому что этот скандал разлетелся по всем новостным площадкам в считанные минуты… он должен был быть осмотрительнее. Здравствуй, Тэён-хён, пожелать доброго утра не могу, оно, увы, совсем не доброе. — Ты обвиняешь во всём Джэхёна, Доён? — вместо приветствия резко роняет Тэён. — Начнём с того, что я был там и видел собственными глазами, как отвратительно вёл себя этот Чхве… очевидно же, что он спит и видит, как облить грязью нашу компанию… — Остыньте, парни, стоп, вдох-выдох, вот так, дышим глубоко и спокойно, — Джонни пытается разрядить обстановку, которая накалилась слишком быстро, и успокаивающим жестом придерживает своего омегу за талию, а Тэёна за плечо. — Понятно, что нужно было быть более бдительным, просчитывать шаги наперёд, помнить о репутации и всё такое, но прошлых действий уже не изменить и никому сейчас не помогут взаимные упрёки. Доёни, милый, ты конечно же прав, но ситуация уже произошла, этот ублюдок растрезвонил во все сми о том, какой директор AJ Group подонок и какая он сам несчастная жертва, естественно, скрыв своё имя, потому как это не первый раз, когда он светится в сомнительных скандалах и лишь с помощью папаши и связей выходит сухим из воды… Тэён-а, расслабься, вдох на четыре счёта, задержи дыхание, а затем выдох снова на четыре счёта… — Джонни, мне сейчас не до этого, я должен немедленно увидеть Джэ, — шипит Тэён, закусывая губу, и дёргается по направлению к двери, но друг качает головой, крепче сжимая плечо: — Позже поговоришь с ним, сейчас он, наверное, звонит юристам… а мы все должны успокоиться и подумать, что мы можем сделать, нужно максимально быстро среагировать… — И всё равно, мы бы не были в этой жо… кхм, ситуации, если бы наш босс не выкинул такой крендель, — ворчит Доён, чопорно скрещивая руки на груди. — Уж от него то я совсем не ожидал! Он столько времени великолепно, грамотно и безупречно руководил компанией, переняв бразды правления у отца, а тут… прости за откровенность, но мне кажется, хён, влюблённость в тебя не идёт ему на пользу. Нельзя совмещать рабочие и любовные дела и настолько терять рассудок, не думая о компании и последствиях своих импульсивных поступков! Я не уверен, что он готов совмещать серьёзные отношения и свою должность, хён… Тэёна это заявление от друга бьёт буквально кулаком под дых. Он сжимает виски указательными пальцами, пытаясь восстановить нормальный ритм дыхания и проглотить боль, что причинили ему слова друга. Неужели Доён и впрямь думает, что их отношения плохо сказываются на Джэхёне, как руководителе, что ему лучше не влюбляться в своего подчинённого, что они не пара? Судя по его словам, сейчас он именно так и считает. Обида острыми иглами колет где-то под рёбрами. Чону прикладывает ладони ко рту, громко шепчет: — Доёни, не будь так категоричен, ты ведь и сам встречаешься с коллегой по работе… господин директор не раз проявлял заботу о хёне… — Ты видишь, чтобы я заваривал такую кашу? Мой роман никому не приносит хлопот, — твёрдо отвечает Доён и примирительно взмахивает ладонью: — Хён, я рад, что вы наконец вместе, но если так пойдёт и дальше… если босс забьёт на компанию, уйдя с головой в свои амурные дела, то… — То что? Компания обанкротится? Ты настолько плохо думаешь о нашем боссе? — у Тэёна надламывается голос, он сбрасывает руку Джонни с плеча. — Джон прав, мы должны думать, что можно сделать, насколько серьёзны масштабы этого скандала, а не кидаться обвинениями и повторять, что надо было тогда вести себя иначе! Ты просто боишься потерять насиженное место в компании, верно? Неужели ты не понимаешь, что он ни в чём не виноват, он что, по-твоему, должен был просто стоять и смотреть, как эта сволочь домогается меня?! — Если бы кто-то посмел домогаться тебя, Доёни, от него бы и места мокрого не осталось, уж я бы позаботился об этом, — в тоне Со звенит металл, он мрачно поджимает губы. — Поэтому я прекрасно понимаю босса. И если бы там на банкете вместе с Тэёном был я, и этот тип посмел бы притронуться к нему, я бы тоже не стал стоять в стороне, потому что Тэён во-первых, омега, во-вторых, мой друг! — Ты не глава компании, Джонни, на нашем боссе лежит совершенно другой уровень ответственности, он не может позволить себе махаться кулаками как какой-то хулиган-школьник! — вскидывается Доён. — Акции резко упали всего лишь за час с момента выхода новости, в сети полно ненавистных комментариев в сторону Чон Джэхёна, наши партнёры обрывают телефонные линии с требованиями прояснить, что это за номер выкинул босс, и вот-вот готовы разорвать все контракты… Тэён-хён, я лишь стараюсь рассуждать здраво, без розовых очков, ты слишком влюблён и поэтому на эмоциях, даже пытаешься задеть меня, и не замечаешь… — Я должен увидеться с Джэхёном немедленно, а вы приступайте к своим обязанностям прямо сейчас, не забывайте, я ваш начальник вообще-то, — Тэён роняет эти слова с холодным глухим стуком, будто кубики льда упали на дно стакана, сжимает переносицу двумя пальцами и проталкивается сквозь друзей к двери, на этот раз не позволяя помешать себе. Дверь громко хлопает. Повисает тишина. Молчавший до сих пор Чону покусывает костяшки и шмыгает носом: — Додо, мне кажется, ты немного перегнул… он ведь беспокоится за своего новоиспечённого парня… он имеет на это право, они же любят друг друга. Босс сейчас резко стал из всеми уважаемого всеми презираемым. Знаешь же общественность, никто не будет разбираться, раз написано, что он избил несчастного анонима, все тут же этому поверят и начнут кидаться камнями… — Возможно, мне следовало быть помягче, но тебе не кажется, что Тэён- хён опять бросается в омут с головой? С тем японцем ведь также было… он и слушать не хотел никаких доводов, верил, что с ним его ждёт настоящая любовь и семья, а что вышло? Я лишь беспокоюсь, как бы наш босс не разбил ему сердце. Вы же знаете Тэёна, если он любит, то отдаёт всего себя, я не хочу, чтобы он пострадал от необдуманных действий Чон Джэхёна, — Доён поджимает губы в одну сплошную тонкую линию. Джонни сцепляет руки у него на животе, привлекая к своей груди, и осторожно говорит: — Но ведь и босс не робот, не забывай, у него тоже есть чувства. Он альфа, у него в инстинкте заложено защищать своего омегу… — Ты говоришь это из альфьей солидарности… Они в отношениях два дня, хён ещё не успел стать его омегой в глубоком понимании этого слова — ну никто не ставит метку так рано. Неизвестно, что вообще выйдет из этого их служебного романа, — бубнит Доён. — Я очень уважаю нашего босса и не раз видел, как серьёзно он настроен по отношению к нашему Тэёну, однако… — В наших интересах скорее задавить пламя этого скандала и очистить имя босса, — успокаивающим бархатным тоном произносит Джонни. — Не будь так строг к нему. Он впервые в жизни настолько влюбился, впервые нашёл омегу, ради которого не боится даже рискнуть репутацией. Готов поспорить на свою прекрасную квартиру и машину, что они с Тэёном истинные. — Истинные?! Ты веришь в эти сказки об истинности? Это так редко встречается… — левая бровь Доёна скептически летит вверх, а голос полон сомнения. Чону округляет глаза, которые становятся похожими на две большие ровные монеты: — Думаешь, они истинные, Джонни-щи?! Это было бы просто замечательно! Я тоже верю в это, Додо, ты слишком прагматичен, тебе нужно иногда верить и в чудеса… — Я буду счастлив, если между ними настоящие чувства, можете называть это истинностью, если хотите, но сейчас я просто переживаю, что Тэён-хён окажется замешанным в этом скандале, — вздыхает Доён, поглаживая костяшки сцепленных у него на животе кулаков альфы. — Нам нужно скорее заняться делами, хватит уже стоять и болтать. Он высвобождается из захвата бойфрэнда и решительным шагом направляется к своему рабочему месту. Джонни закусывает губу и поправляет галстук: — Верно, за работу. Я слышал как Сынван говорила что-то о журналистах, чувствую, день предстоит хлопотный. Надеюсь, босс уже ищет адвоката… и надеюсь Тэён не слишком психует, всё обойдётся, правда всегда всплывает наружу, директор Чон не сделал ничего преступного — в конце концов, этот червяк Чхве заслужил искупаться в фонтане. С этими словами он покидает кабинет. Чону верещит: — Да, нам предстоит много работы… ах, кажется, сегодня даже не будет времени сходить с Юкхеем пообедать в ресторанчик через дорогу… Мне не по себе от мысли, что эти журналюги слетятся сюда за сенсацией, как стервятники на падаль… им явно немало заплатили, чтобы раздуть скандал побольше и очернить босса и нашу компанию! — Я тоже не в восторге, Чону-я. А сейчас меньше разговоров, больше дела, пожалуйста просмотри данные об акциях, которые я скинул тебе полчаса назад…

***

Тэён до скрипа стискивает зубы, шагая по коридору так быстро, как только может, удерживаясь от того, чтобы не сорваться на бег. Ему до боли в сжатых челюстях хочется увидеть Джэхёна, пусть они и виделись буквально полчаса назад, ведь приехали вместе. Но то было до того, как внезапные новости обрушились на их головы. По дороге на работу никто из них, конечно же, не заходил в интернет, они были просто счастливы держать друг друга за руки и целоваться на светофорах, а в это время дурные вести уже пестрили на всех новостных сайтах и в соцсетях. — Донхёк, мне нужно срочно поговорить с господином Чоном! — Господин Ли, он сейчас беседует с господином Ли Сонмином и Тэиль-хёном, может вы могли бы подожда… — Это срочно, Донхёк, скажи ему, что пришёл глава отдела финансов, — жёстко прерывает Тэён. Помощник секретаря медленно кивает и поднимается из-за стола, с коротким стуком осторожно приотворяет дверь, уже открывает рот, чтобы предупредить о приходе Ли, но Тэён бесцеремонно проскальзывает мимо, толкая дверь и не давая ему и слова сказать. — Мне нужно немедленно поговорить с директором Чоном, господа, с глазу на глаз, прошу простить за вторжение, — омега быстро кланяется, почти не глядя на напряжённо вытянувшегося у директорского стола Мун Тэиля и сидящего на крае кресла с выпрямленной спиной Ли Сонмина, возглавляющего отдел по маркетингу. Его глаза смотрят только на расхаживающего вдоль окна Джэхёна. Тот встречается с ним взглядом лишь на мимолётное мгновение, затем отводит глаза и роняет: — Присаживайтесь, господин Ли. Полагаю, вы уже в курсе новостей. — Господин Ли… Тэён… мы все понимаем, что наш директор не совершил ничего преступного, и эти статьи состоят из очевидной клеветы… — Тэиль подходит к стоящему посередине кабинета Тэёну. Сонмин тяжело вздыхает, поглаживая галстук: — Я уже говорил, что извинение нужно сделать как можно скорее. Пресса уже вот-вот войдёт в здание AJ Group, господин директор, вы должны выпустить официальное извинение, в котором вы глубоко раскаиваетесь и обещаете впредь быть осторожнее с алкоголем. Думаю, скандал удастся замять, если представить всё так, что вы просто перебрали лишнего на вечеринке… — Благодарю вас, господин Ли, за мнение. Не сомневаюсь, адвокат Чхве Сынчоль, который уже выехал сюда, придерживается той же стратегии, — коротко произносит Джэхён, уставившись в окно и привычным жестом заложив руки за спину. Сердце Тэёна сбивается с ритма — сейчас перед ним снова строгий и отстранённый босс, деловой и хладнокровный, где же тот альфа с мягкими ямочками, что так нежно целовал его в машине не далее как сегодня утром, что так трепетно держал в объятиях, глядя влюблённо-мягким взглядом? Ему очень хочется поймать взгляд Чона, глазами послать лучи поддержки и обеспокоенности, хочется подойти и сплести пальцы, прильнуть к груди, как бы говоря: «Я тут, я с тобой, мы преодолеем это вместе.» Но вместо этого он просто стоит, незаметно покачиваясь с пятки на носок и нетерпеливо ждёт. — Но вы ведь не совершали всего того, о чём, захлёбываясь, пишут репортёры, директор Чон! — в голосе Тэиля дрожит гнев и нотка отчаяния. — Вам не за что извиняться, это же чистейшая подстава от ваших недругов… — Секретарь Мун, я действительно ударил его. И отправил в этот пресловутый фонтан, — раздаётся голос Джэхёна. Тэён сильно, почти до крови, закусывает губу, чтобы не вмешаться прямо сейчас. Тэиль вскидывает брови, жуёт губами и недоверчиво качает головой: — Я знаю вас слишком давно и слишком хорошо, я ни за что не поверю, что вы накинулись на кого-то просто так… — Нет, не просто так, вы правы. Я защищал того, кто мне дорог, секретарь Мун. И я не сожалею о содеянном, господин Ли, не тогда, когда дело касается его… Чхве Ёндо заслужил это. Мне просто нужно было избрать другой способ защиты, подумать, что повлечёт за собой моя импульсивность, — Чон вновь переводит глаза на мрачного Сонмина, и Тэёну вдруг хочется закричать: «Пожалуйста, посмотри на меня, Джэ!» Лицо Тэиля озаряется пониманием, и встревоженность сменяется решительностью и каким-то лёгким оттенком гордости. Тэён внезапно хочет обнять его, но сдерживает порыв, разумеется, он не может просто кинуться на шею секретарю и закричать на весь офис: «Спасибо, что понимаете Джэхёна и поддерживаете нас!» — Господин Ли, отправляйтесь в отдел и займитесь своими прямыми обязанностями. Делайте всё, чтобы AJ Group оставалась по-прежнему привлекательным брендом, изучите настроения на рынке. Нам нужно как можно скорее погасить разгорающийся скандал, — всё ещё обращаясь к Сонмину, говорит Джэхён. Тот сдержанно кивает, откланивается и исчезает за дверью. С его уходом Тэён ощущает больше свободы и тут же подлетает к столу директора. — Господин Чон, они не могут предъявить вам серьёзные обвинения, он ведь сам напросился, вёл себя как свинья, вы сами видели… вы защищали меня и только поэтому… — Могут, господин Ли, и делают. Никаких доказательств того, что я не имею к этому отношения, нет. Я был там во дворе отеля, много народа наверняка видели его разбитое лицо и намокший костюм, когда он вернулся на вечеринку. Я ушёл сразу после инцидента, боюсь, это лишь подтверждает мою причастность, — Джэхён, наконец, встречается с ним взглядом, и омега различает на дне тёмных глаз боль, его сердце сдавливает словно от приступа стенокардии. — Вы и сами всё видели, я действительно это сделал, повёл себя вовсе не так, как полагается альфе моего статуса… — Да отбросьте уже эти формальности, я и так знаю, что вы вместе и что вы любите друг друга — и чтобы вы знали, даю своё благословение на ваш союз, — взрывается Тэиль, ерошит волосы на затылке и спрашивает у слегка ошалевшего от такой реакции, но тем не менее обрадованного ею Тэёна: — Тэён, это правда, наш директор, защищая тебя, учинил драку? Тэён впивается в край столешницы до побеления костяшек и кивает: — Да. Но мы не думали, что парень всерьёз решит раздуть скандал… мне казалось, он не способен, что он трус, что он просто-напросто побоится… — Как видишь, не побоялся, — сухо говорит Джэхён, присаживается на край стола и с силой сжимает ткань брюк на коленях. — Я отвечу за свои действия. Ты ни в чём не виноват. Ты отговаривал меня, но я не послушался, применил силу, опустился до уровня мордобоя. — Так, я ненадолго оставлю вас, вижу, что вам нужно переговорить наедине до приезда адвоката, — Тэиль хлопает Тэёна по плечу и направляется к двери, — Я буду тут в приёмной, позовите, если понадоблюсь. Сейчас мне нужно связаться с IT отделом и заняться статьями… и ещё эти непрекращающиеся звонки от журналистов и наших партнёров… В кабинете они остаются вдвоём. Альфа встаёт и отходит к окну, засунув руки в карманы брюк. Тэён вдруг чувствует, что в глазах начинают неприятно щипать слёзы, они накатывают на него без предупреждения, застигая врасплох. Ну почему Джэхён так холоден сейчас, они ведь остались без свидетелей, почему не обнимет его сразу же, как дверь закрылась за добрым секретарём Тэилем. Чон же был так нежен, ласков, тактилен всё это время, куда это испарилось, неужели это был просто курортный роман, хорошие выходные двух любовников и не более… нет, нет, такого не может быть, они же связаны меткой, Тэён не мог ошибиться, он чувствовал эти глубокие чувства в каждой улыбке, каждом взгляде, прикосновении альфы… тут что-то другое. Он с трудом глотает ком в горле и пытается взять себя и ситуацию в руки: — Джэ… всё образуется, мы найдём способ очистить твоё имя и восстановить репутацию. Ты же знаешь, что Ёндо просто жалкий слизняк, который пытается насолить тебе… Повисает долгое молчание, которое играет на натянутых до предела нервах омеги. Джэхён выглядит практически равнодушным, словно всё происходящее касается его в очень малой степени. Тэён снова сглатывает комок, пытается дышать правильно, как советовал Джонни, не выдерживает: — Посмотри на меня, пожалуйста, Джэ. Босс бесшумно вздыхает и наконец поворачивается. На его лице залегли тени. — Я хотел защитить тебя, но в итоге только всё испортил. Ты не должен проходить через всё это из-за моей несдержанности. Тэён почти неслышно всхлипывает, робко подходит ближе, огибая стол. — Ты просто защищал меня, поступал по велению совести. Никто не виноват, что Ёндо заварил эту кашу, он бы нашёл способ поставить палки в колёса компании, он бы наплёл с три короба, даже если бы никакой стычки и не было бы. Не вини себя, Джэ… — Тэён, на мне лежит огромная ответственность за компанию, но теперь не только за неё. Но и за тебя тоже. Потому что ты мой омега. В этих глухо произнесённых словах отчётливым эхом звенит боль и, к изумлению Ли, стыд. — Я подвёл тебя. Я не должен был опускаться до драки, я должен был увести тебя оттуда и не позволять подонку приближаться к тебе, должен был решить ситуацию как взрослый, зрелый человек, который не опустится до рукоприкладства. Теперь на компанию легла серьёзная тень скандала и от этого пострадают все, и ты в том числе. — Ну ты же не можешь ходить за мной повсюду хвостиком, ты не виноват, что он пристал ко мне, выждав, когда я останусь один! — Тэён больше не может выносить подавленное состояние Джэхёна и хватает его за руки, выдёргивая из карманов, сжимает в своих и, чуть не плача, утыкается лбом в грудь. — Не наговаривай на себя, любой мог поддаться эмоциям, ты защищал меня как мог на тот момент. Мы справимся с этим, справимся вместе. Только, пожалуйста, не отталкивай меня. Джэхён шумно вдыхает воздух носом и наконец сбрасывает привычную, такую обжигающую холодом сдержанность, порывисто обнимает, прижимая к себе так сильно, как может, зарывается носом в волосы. — Ты не должен волноваться из-за меня, хён. Возвращайся в отдел, твои подчинённые нуждаются в тебе. — Нет, я должен быть здесь, должен узнать, что скажет адвокат, в конце концов, я был свидетелем и вообще всё это из-за меня… и ещё эти журналисты… — голос Тэёна дрожит только сильнее, — Не прогоняй меня. Мы ведь… мы ведь отныне вместе. — Тэён… — Джэхён прижимается прохладными губами к его лбу. — Хорошо, ты прав, ты должен дождаться адвоката, ты заслуживаешь права знать все подробности. — Мы должны скорее начать выпускать опровергающие статьи, нельзя, чтобы это всё сошло Ёндо с рук… боже, он ведь может утопить компанию, этот мерзкий гад… ты не можешь потерять AJ Group из-за козней его и его отца… — Мы не потеряем её, всё будет хорошо, Тэён-хён, не волнуйся, ты не заслуживаешь всех этих волнений. Я отвечу за свои поступки сам. Я найду решение. Мне жаль, что всё так обернулось. Впервые я потерял контроль над своими чувствами и просто хотел разорвать его на кусочки… но мне не следовало этого делать. Прости меня. — Не хочу слышать извинений, — Тэён часто моргает, пытаясь справиться с солёной влагой, скопившейся под веками. — Ты такой же живой человек, как и мы все, ты тоже можешь злиться и ошибаться, ну почему они не видят в тебе ничего, кроме статуса CEO? Я и сам таким был… даже не пытался понять тебя, всё время отталкивал… — Так, давай не будем о прошлом, я вёл себя странно и порой очень неправильно по отношению к тебе, что ещё ты мог подумать, кроме того, что твой босс вредина и придира, себе на уме? Главное, что сейчас мы преодолели недопонимания… — Да, именно так, мы растём вместе, но, пожалуйста, не переводи тему! Я хочу, чтобы ты знал, что я на твоей стороне, — Тэёну кажется таким до отчаяния необходимым сейчас донести эту мысль до своего парня. — Ты не должен всё время быть идеальным для общественности гендиректором лучшей во вселенной компании. И у успешных компаний бывают спады и нелёгкие времена… ты больше не один, Джэхёни, я так сильно хочу, чтобы ты знал, что теперь у тебя есть моя поддержка и вера в тебя, ты не одинок, я хочу быть тем, кто понимает твоё сердце и мысли лучше всего… Эмоции переполняют омегу, и хрустальная крупная капля всё-таки скатывается по щеке. Джэхён тут же берёт его лицо в свои ладони, прижимается губами к мокрой дорожке на скуле, отстраняется и смотрит пронзительным взглядом увлажнившихся глаз прямо в глаза своего омеги: — Я знаю. Тэёни-хён, я знаю… прости меня за всё. Я недостаточно просил у тебя прощения. Вместо ответа Тэён только наклоняет его голову пониже и целует в лоб долгим поцелуем. Джэхён обвивает его стройную фигуру крепче и на мгновение закрывает глаза, затем разъединяет губы и резко встаёт, выпуская омегу из объятий — как раз вовремя, потому что через секунду дверь распахивается, и на пороге появляется мужчина с густыми бровями, одетый в строгий коричневый костюм, с порога протягивает руку, смотрит уверенно и спокойно большими, широко посаженными глазами: — Доброе утро, господин Чон. Хотя, наверное, называть его добрым было бы несколько самонадеянно. Джэхён жмёт руку адвоката в ответ и взмахом ладони приглашает сесть в кресло напротив стола. Тэён садится в соседнее кресло, подвигает его ближе к столу и немного робеет, когда Джэхён уверенно представляет его: — Господин Чхве, это господин Ли Тэён, возглавляющий финансовый отдел. Господин Ли, Чхве Сынчоль, адвокат, отличный профессионал, если верить ходящей о нём молве. Господин Чхве, я бы хотел сразу прояснить, что Ли Тэён является моим омегой, скрывать этот факт в данной ситуации абсолютно бессмысленно. Омега пожимает сухую широкую ладонь Чхве Сынчоля и кивает, плохо скрывая волнение, переходит сразу к делу: — Адвокат Чхве, вы ведь сможете доказать правду? Недопустимо, чтобы клевета разрушила компанию и репутацию господина Чона… — Я здесь именно за этим, господин Ли, — Сынчоль слегка улыбается, по-деловому, но с долей дружелюбности, и его умные глаза внимательно скользят по сидящему напротив омеге и стоящему у края стола гендиректору. — Из телефонного разговора я понял, что многие факты искажены и преподнесены в дурном свете тем самым анонимом, которого вы знаете. Расскажите мне всё по порядку, подробно, ничего не упуская. Попробуем разобраться. В конце беседы, когда Джэхён излагает все события, и дополнивший его рассказ Тэён умолкает, напряжённо поправляя полы пиджака, Сынчоль бросает взгляд в окно и задумчиво касается массивного подбородка большим и указательным пальцами, медленно потирая. — Надо сказать, ситуация не складывается благоприятно в вашу пользу, господа. Свидетелей, кто бы мог подтвердить домогательства и грубое обращение со стороны господина Чхве Ёндо по отношению к господину Ли, нет. Вы покинули место происшествия. Любой врач подтвердит повреждения на жертве, вы и сами не отрицаете, что сильно разбили ему челюсть. — Адвокат Чхве, но он спровоцировал директора Чона… — Тэён вскидывает голову, нервно вглядываясь в серьёзное лицо альфы. — Не было никакой вежливой беседы у фонтана, он домогался меня, мы не можем просто позволить ему переврать все факты?!.. — Как вы убедите общественность в этом, господин Ли? — чёрные брови Сынчоля изгибаются в вежливом вопросе. — У нас нет доказательств. — Может быть, камеры отеля что-то зафиксировали?!.. — Тэён цепляется за возможности как утопающий за соломинку. — Насколько я успел ознакомиться с этим делом, нет, тот участок не был оснащён камерами, потому, собственно, обвинитель так смело и сделал заявление, зная, что на камеры ничего не попадёт. Единственное решение, на мой взгляд — это как можно скорее выпустить извинение, подтвердив то, что господин Чон Джэхён выпил лишнего на вечеринке и потерял контроль над собой под влиянием алкоголя. В таком случае мы отделаемся моральной компенсацией и покрытием расходов на медицинские услуги жертве. — И другого решения вы не предлагаете? — стараясь звучать спокойно, спрашивает омега. То же самое он слышал от Ли Сонмина, просто признать вину, взяв все обвинения на себя, и покаяться перед общественностью, мол да, я напился в хлам, стал буянить, простите грешного, этого больше не повторится. А с Ёндо, естественно, как с гуся вода! — Нужно поговорить с жертвой, если он согласится отозвать свою жалобу, то вам повезло. Но маленькой суммой тут не отделаешься, — Сынчоль склоняет голову к плечу, закидывает нога на ногу и переводит взгляд на молчавшего Джэхёна. — В любом случае, выпустите извинение и постарайтесь договориться с жертвой. — Но он не жертва, он сам виноват, что получил в нос, сам напросился своим отвратительным поведением! — Тэён неожиданно выходит из себя, вскакивает на ноги. Джэхён инстинктивно подаётся к нему ближе. Сынчоль вздыхает, перемещая указательный палец на щёку и подпирая её с невозмутимым видом. — Предоставьте доказательства. Ваших слов недостаточно. С какой стати людям верить в то, что вы говорите? Тэён рвано выдыхает и стискивает челюсти, адвокат вдруг начинает его раздражать своим деловым тоном и спокойным взглядом. Джэхён мягко касается его плеча, обходит, садится на кресло напротив альфы, где только что сидел Ли, и бесстрастно произносит: — Хорошо. Немедленно выпустим извинение. Затем я свяжусь с Ёндо, и мы выслушаем его условия. Я готов заплатить любую сумму, лишь бы это всё прекратить. — Джэ… господин Чон, — Тэён поворачивается к нему, чуть заламывая пальцы, эмоции бушуют в нём, ему кажется жутко несправедливым улаживать конфликт таким способом. Ведь мерзавец Ёндо этого и добивается — чтобы Джэхён приполз с извинениями да ещё и выплатил ему в карман круглую сумму. — Господин Ли, я уже принял решение, — голос Джэхёна звенит сталью, властными нотками, от чего Тэён тут же затихает и склоняет голову. — Спасибо, адвокат Чхве, пора приниматься за дело, не стоит терять время. Господин Ли, вы нужны сейчас в финансовом отделе. Тэён пытается собраться с мыслями о работе, но его неприятно задевает, что Джэхён практически выгоняет его. Он должен узнать, что скажет Ёндо, он должен быть в курсе событий, он просто не в силах оставить Джэхёна одного перед лицом гонящихся за сенсацией журналистов… но в то же время он, конечно, осознаёт, что должен выполнять свои прямые обязанности. В голове мелькает мысль, что в отличие от идеально собранного в эту минуту босса, он сам не может похвастаться такой же выдержкой, столь необходимой руководителю… кажется, Доён ошибся, и влюблённость сказывается не лучшим образом на нём, а вовсе не на альфе. Чувства всегда захлёстывают его с головой, стоит ему влюбиться, работа отходит на второй план, ну что из него за руководитель такой?! Он усилием воли отметает в сторону эмоции, кланяется и не глядя ни на кого, упругим шагом покидает кабинет. — Ну что там, хён?! — Чону едва не падает со стула, стоит начальнику войти в офис. — Журналисты что-то спрашивали у тебя? В каком настроении босс? Адвокат уже прибыл? — Чону, тише. Да, адвокат приехал, мы поговорили. Всё образуется. Перешли мне сейчас самый свежий отчёт о финансовом положении компании на текущий момент. Ему не хочется обсуждать ничего с друзьями. Они должны максимально сосредоточится на работе, видимо, придётся остаться сверхурочно, но это омегу совершенно не волновало, он готов ночевать в офисе, лишь бы всё как можно быстрее вернулось на круги своя. Он садится за компьютер, избегая взгляда Доёна — ему неловко, что он вспылил перед другом, который лишь старался сохранять холодную голову, но в то же время он всё ещё сердится на то, как легко Ким обвинил Джэхёна в сложившейся ситуации. Он оттягивает галстук, который внезапно давит, и прикрывает глаза на мгновение — он не хочет разводить панику, но переживания берут верх, всё его существо тянется к своему альфе, желая быть рядом в трудную минуту, и разум тщетно пытается убедить сердце, что омега должен просто работать в усиленном режиме, вместо того, чтобы поддерживать Джэхёна и пытаться разрешить проблему бок о бок с ним. «Влюблённый дурак», сердится на самого себя, невидящим взглядом уставясь на строки таблицы на мониторе. «Кажется, омеги и правда не созданы для того, чтобы быть руководителями…» Смешанные чувства, коктейлем вины, переживаний и напряжения текут по венам, и Тэён прикладывает усилие над собой, чтобы погрузиться в работу. — Ребята, я отлучусь в уборную буквально на пять минут, хён, я не отлыниваю от работы, это физическая нужда, — через некоторое время говорит Чону, поднимаясь со своего места и бросает невинный взгляд сначала на Доёна, затем на своего начальника. — Конечно, только не болтай полчаса по дороге с Суён или ещё кем-нибудь, кого встретишь в коридоре, — не отрываясь от открытого на мониторе документа рассеянно говорит Тэён. За младшим закрывается дверь, и они с Доёном остаются в офисе одни. Тэён потирает левый глаз, на мгновение позволяя себе отвести глаза от мелькающих цифр и чувствует повисшую в кабинете неловкость. Он вертит в руках карандаш так быстро, что тот едва не летит на пару метров в сторону, и уже открывает рот, чтобы извиниться за свою резкость утром, как Доён спрашивает, выглядывая поверх своего монитора: — Как там босс? Спокоен? Должно быть, сейчас его заваливают вопросами докучливые репортёры. Тэён слегка теряется от того, что Доён звучит так, словно и не было никакой стычки три часа назад, в своей обычной спокойной манере с нотками лёгкого волнения, и ему становится стыдно. — Доён, я… — Не начинай, хён, давай забудем. Я был категоричен, признаю, прости меня за это. Я просто беспокоюсь за тебя, только и всего. Надеюсь, выход из этой ситуации найдётся поскорее, ты перестанешь переживать, и доброе имя нашего директора очистится. — Нет, Доён, я не должен был кричать на тебя и говорить всё это… этот бред про то, что… — язык не поворачивается снова произнести обидное «боишься потерять насиженное место?». — Прости за этот всплеск. Ты прав, нужно думать рационально, а не слепо идти на поводу у влюблённости. Просто… я… — Тэён вздыхает, собираясь с силами, откидывает карандаш на другой конец стола и разворачивается в офисном кресле, чтобы было удобнее разговаривать с Кимом. Отталкивается пятками и подаётся вперёд, подъезжая ближе. Доён делает тоже самое, выезжая на вращающемся кресле из-за стола, и теперь их разделяет лишь около полуметра. — Я… я правда люблю его, — коротко откашлявшись, произносит Ли, бессильно опустив руки на колени и уставясь на них. — Мне… было больно услышать, что ты… что ты не веришь в нас. Что мой близкий друг стал сомневаться в поступках того, кого я полюбил всем сердцем. Он пристально изучает тонкие голубые вены на руках, аккуратную форму ногтей, складки брюк на собственных острых коленках. — Это ты меня прости, хён, я бываю излишне прагматичен, как говорит Чону, и он прав, как не хотелось бы мне признавать Чону правым, — подаёт голос Доён со своего стула. — Я был взвинчен из-за этой ситуации, прости, я не подумал, что своими словами причинил тебе боль. Ты явно лучше знаешь босса — пусть мы с Чону и Джонни и работаем в компании намного дольше, но между вами с ним… что-то есть. Что-то, что нельзя сразу заметить, но можно почувствовать. Должно быть, ты понимаешь его… и ни я, ни кто-либо другой не должны вмешиваться, ведь это только ваши отношения. Я правда беспокоюсь, что босс может разбить твоё хрупкое сердце, хён, но я не стыжусь признаться, что погорячился и наговорил лишнего. Давай оставим это в прошлом. Сейчас мы должны собраться и справиться с последствиями этой грёбаной статьи. Тэён наконец отрывает глаза от чуть примятой ткани на коленях и смотрит на серьёзного друга, в чьих тёмно-кофейных глазах волнами плещется беспокойство и искренность. У него перехватывает в горле (да что с ним, такое, сегодня он особенно плаксив) и кивает, улыбается через силу: — Давай оставим, конечно, никаких обид. Я знаю, что ты переживаешь за меня и желаешь мне только самого лучшего, я очень ценю нашу дружбу. Я думал, что мы будем просто коллегами, когда переступил порог этого офиса в первый раз, но мне посчастливилось обрести настоящих друзей. Только впредь, пожалуйста, не суди Джэхёна… то есть нашего босса, так строго. Он любит меня, я знаю это каждой клеточкой своего существа. — Мой влюблённый друг, — улыбается Доён своей заячьей улыбкой и наклонившись вперёд, похлопывает Ли по колену. — Обещаю, что оставлю своё занудство и научусь больше доверять боссу. Я просто разозлился на него из-за его поступка, но… это было так глупо с моей стороны, он ведь защищал тебя. Он достойный альфа. А с этим всем мы справимся. Если я опять начну пилить тебя, просто врежь мне хорошенько, окей? Знаешь, по-моему Джонни и Чону правы насчёт вас… хоть я и не очень верю в эти байки про истинность, но вдруг вы с Чон Джэхёном оказались тем самым примером истинности?.. В любом случае, время покажет насколько крепка ваша связь… — Они считают, что мы истинные? — голос Тэёна вдруг снижается до шёпота, его охватывает трепет. Метка… они уже связаны ею, что, если их обоюдный порыв поставить её был продиктован ни чем иным, как их истинностью? Сердце в груди стучит чуть чаще. В современном мире мало кто верит в особую связь, возникающую между возлюбленными, ту самую истинность, предначертанную свыше, большинство считают её лишь романтизацией и не более. Большая часть альф и омег успешно строят семьи, основываясь на симпатии друг к другу и хорошей совместимости, и скептически относятся к вероятности встретить истинную пару, посланную тебе самими небесами. Но что если их с Джэхёном и впрямь связует незримая нить судьбы? Нет, звучит слишком фантастически, истинность встречается один раз на миллион… — Я бы не стал делать таких поспешных выводов, ведь мы даже не видели вас с боссом в отношениях, но они так считают, да, — весело фыркает Доён и пожимает плечами, ободряюще сжимает колено Ли. — На самом деле, это не самое важное, главное, чтобы вы были счастливы вместе. И чтобы мы скорее разрулили эту ситуацию. — Конечно, ты прав. Да, я знаю, мы в отношениях всего лишь несколько дней, но… я не знаю как объяснить, это не поддаётся логике, но мы… — нет, ну он правда сегодня сверхчувствительный, на глаза наворачиваются слёзы, — Он поставил мне метку, Доёни. Доён сдавленно охает, вскидывая изогнутые брови, и прижимает ладони ко рту. Наверное, не стоило говорить ему, ведь Ким не одобряет торопливых необдуманных решений, но тот на удивление широко улыбается и часто моргает от изумления: — Вот это вы конечно поспешили, ребята, но… это только между вами, если вы оба чувствовали, что готовы, что так будет правильно, то кто я такой, чтобы… — Босс поставил тебе метку?! — истошный крик, раздавшийся с порога, заставляет обоих омег крупно вздрогнуть. — Господи, зачем так кричать, Чону-я, тебя слышал весь Каннам… — морщится Доён, усмехается и качает головой. Тэён закрывает лицо руками: — Чону, не ори, пожалуйста. Да, это правда… теперь я окончательно и бесповоротно его. Чону делает красноречивый жест, словно застёгивает рот молнией, и победно вскидывает кулак в воздух, громким шёпотом со слезой в голосе заявляя: — Я так и знал, что этим всё закончится! Вы созданы друг для друга, это же прекрасно, хён, наш Тэёни-хён нашёл любящего альфу… — Давайте всё-таки вернёмся к работе, дел непочатый край, — пытается вразумить друзей Доён, отъезжая на кресле обратно за свой стол. Тэён вскакивает на ноги и порывисто обнимает его со спины. — Хён, сегодня ты такой эмоциональный, больше обычного, когда ты последний раз заглядывал в календарь? — осторожно интресуется Доён, мягко похлопывая поверх обнимающих его предплечий. Тэён отмахивается: — До следующий течки ещё минимум неделя… Сейчас пора сосредоточиться на работе, хотя всё, о чём я могу думать, это как там босс, что в итоге выдал Ёндо в качестве своего ответа, должно быть, не иначе как затребовал миллионы вон в качестве урегулирования конфликта и публичных извинений… боже, это сводит меня с ума. Он резко выпрямляется, обеими руками ероша волосы на затылке и плюхается обратно в своё кресло. Чону сочувственно шмыгает носом: — Понимаю, хён, но всё наладится, вот увидишь! Мы с тобой! И я рад, что вы помирились с этим дурачком Додо, он такой зануда порой, ничего то не понимает в высоких чувствах… — Эй, прекрати, я же уже извинился, порой нужна и трезвая оценка, я уравновешиваю нашу компанию, где омеги теряют мозги от любви… и перестань называть меня Додо! Остаток рабочего дня они проводят, зарывшись с головой в компьютеры и кипы документов. Юкхей приносит им обед (за что все трое ему безмерно признательны, потому что времени отлучиться на обеденный перерыв в столовую сегодня просто нет), пару минут воркует с Чону, но получив грозный взгляд от Тэёна, тут же ретируется с бормотанием: «Держимся, парни, ухожу ухожу, меня тоже ждёт работа». Время от времени Тэён бросает взгляд на экран смартфона, но там ни одного уведомления о входящих сообщениях. Сначала он, погрузившись в работу, созваниваясь с другими отделами, не особо зацикливается — у босса сейчас самого куча дел, Тэиль позаботится о нём, — но спустя ещё пару часов молчания, когда обеденное время минует и за окном солнце смещается на небосклоне, омега не выдерживает и набирает сообщение в диалоговом окне с надписью «Босс Чон Джэхён». Как ты, пообедал? Какие новости? Я переживаю Поколебавшись пару секунд, стирает последнюю фразу и отправляет только вопросы. Ему так и хочется настрочить вслед ещё кучу сообщений, но подумав, он отправляет только ещё одно: Юкхей покормил нас заказанной в китайском ресторанчике уткой с рисом, спасибо ему. Не пропускай приёмы пищи. Работы много, но мы справимся. Напиши сразу как освободишься. Он снова удерживается от желания прибавить «я очень волнуюсь за тебя», откладывает телефон и скроллит вниз очередную таблицу на мониторе, заставляя себя отмести все остальные мысли. Он не хочет слишком навязываться, звучать так, словно паникует и с ума сходит от волнения (хотя это и близко к действительности) и ещё какое-то время ему удаётся более менее сосредоточиться на процентах на экране, но затем нетерпение наконец узнать, как там ситуация в кабинете директора, начинает накрывать неконтролируемо, а от волнения во рту сушит. — Я отойду в туалет, Доёни, не забудь переслать тот эмайл в отдел маркетинга… — Я помню, хён, ты сказал мне об этом полторы минуты назад, уже пересылаю. Тэён кивает и исчезает за дверью. В уборной он несколько мгновений смотрит на себя в зеркало над одной из многочисленных раковин, прежде чем достать телефон и оперевшись поясницей о фарфоровый край, набирает номер босса. Нервно оборачивается, когда кто-то из младших сотрудников приветствует его и исчезает в кабинке. Ему хотелось бы поговорить с Джэхёном без свидетелей, но коллега быстро моет руки, бросает Тэёну: «Неожиданно, что наш босс вдруг замешан в этом скандале, если честно, не верю в его виновность, господин Ли» и уходит. А в трубке всё те же раздражающие гудки. Омега разрывается между «Какого чёрта он меня игнорирует, не офигел ли часом» до «Должно быть, он просто очень занят.» Он уже отправил боссу парочку эмайлов и отчётов, но ответа не получил (это его не удивило, потому что раньше босс отвечал только в виде исключения, потому что предпочитал просто вызывать к себе и разбираться лично). Но теперь-то они в совершенно другом статусе, и ему в очередной раз за день хочется плакать от переполняющих его эмоций. — Всё, я сейчас же пойду поднимусь к нему в кабинет, в конце концов, он не может просто послать меня, я же его финансовый руководитель! — всхлипывая и хмуря брови, обращается к самому себе Ли, раздосадованно пряча телефон в карман и бегая глазами по своему отражению в зеркале. «Но он ясно выразился, что я должен быть в отделе и в первую очередь заниматься своими прямыми обязанностями… а что, если он не хочет меня видеть?» Дыхание спирает где-то в горле, Ли закусывает губу и сдавленно выдыхает. И возвращается в отдел. — Извинение выпущенно!!! — стоит ему перешагнуть порог, вопит Чону, и к его изумлению, Доён, который никогда не позволяет себе просто так кричать и бурно выражать эмоции. — Посмотри, хён, на всех новостных сайтах активно публикуют… «директор Чон Джэхён глубоко раскаивается, что позволил себе выпить лишнего и вести себя неподобающе… он обещает, что больше не будет брать в рот спиртное и приносит искренние извинения пострадавшему, обещая возместить убытки щедрой компенсацией…» Хён… хён? Тэён устало плюхается в кресло, закрывая глаза. — Я не могу поверить, что он пошёл на эту ложь. Должен был быть другой выход, нужно припереть этого ублюдка к стенке, а теперь… все будут считать его виновным, ведь он, по сути, признался в содеянном. — Но, хён, ты ведь сам видел, что драка и в самом деле была… так что это даже не совсем ложь… — осторожно говорит Доён, стараясь звучать как можно деликатнее. — Он же извинился, это главное, это должно успокоить общественность и наших партнёров, — пытается утешить Чону. — Скоро все про это забудут, ну пусть думают, что напился, с кем не бывает… — С ним не бывает. С нашим боссом. Он не напивается, не так, чтобы это повлияло на работу и на людей вокруг, — качает головой Тэён, упираясь локтями в поверхность своего рабочего стола и укладывая ладони на заднюю поверхность шеи. — Ложь это ведь не выход, разве нет, ребята? И дать этому Чхве то, что он хочет… меня тошнит от мысли, что он с торжествующей улыбкой будет пересчитывать выплаченную сумму компенсации и радоваться, какие неприятности доставил Джэхёну и всем нам. Друзья не находят, что ответить, лишь помрачнев, переглядываются между собой и тяжело вздыхают. После выпущенных статей с официальным извинением акции приостанавливают своё падение, что неизменно радует сотрудников, и атмосфера в компании немного оживляется. Только Тэён сидит за своим компьютером мрачнее тучи, глядя красными глазами в монитор. Около семи вечера он отпускает Чону и Доёна: — Вы сегодня отлично поработали, парни, мы проделали большую работу, идите отдыхать. Хотя две партнёрские компании и расторгли с нами контракты о сотрудничестве, как нам всем известно, у нас по-прежнему в партнёрах осталось множество влиятельных компаний… очевидно, они не хотят торопиться прерывать выгодное сотрудничество с такой состоятельной и успешной компанией как AJ Group. — Звучит не слишком утешающе, если честно, вслед за теми двумя могут решиться и другие, — бормочет Доён, но по его виду можно сказать, что он рад наконец покинуть офис после крайне напряжённого долгого дня. Он вскакивает с кресла почти так же резво как и Чону, разминает плечи и ослабляет узел галстука. — Хён, директор Чон так и не…? — Хорошо отдохните и выспитесь перед завтрашним днём, и передавай привет Джонни, — перебивает Тэён, заталкивая в выдвижной ящик стола стопку листов. — Я уже тут, можешь поприветствовать меня лично, — Джонни Со появляется на пороге как чёрт из табакерки, чмокает Доёна в щёку и наклоняется к Тэёну, опираясь рукой о столешницу: — Я не буду спрашивать как ты, потому что очевидно, что могло быть намного лучше. Просто знай, что всегда можешь поговорить с любым из нас. Если хочешь, поехали с нами, мы возьмём Юкхея и поедем пропустить по стаканчику соджу, думаю, ребята заслужили немного расслабиться в конце этого сумасшедшего дня… — Не спаивай моих сотрудников, — полушутит, полуворчит Тэён и натянуто улыбается. — Я знаю. Всё в порядке, идите отдохните, но я присоединюсь к вам в другой раз. Не волнуйтесь, я тоже скоро пойду, только закончу кое-какие дела. Правда, не смотрите на меня так. Друзья молча кивают и уходят, Чону обеспокоенно вздыхает, теребя перекинутый через предплечье пиджак, Доён что-то, как он думает, незаметно шепчет на ухо склонившемуся к нему с высоты его роста Джонни, который придерживает его за спину, пропуская омег вперёд. Тэён остаётся один. Ему хочется расколотить телефон о стенку или попросту выкинуть в окно, потому что тот так и не принёс ему за весь день ни одного сообщения от Чон Джэхёна. Слёзы всё-таки вскипают на глазах, он наконец может дать им волю, сгорбившись в офисном кресле и тихо плача в прижатые к глазам ладони. — Хён? Тэён! Омега крупно вздрагивает от звука голоса, который он весь день так жаждал услышать. Наверное, ему это снится, поэтому он лишь сильнее прижимает ладони к глазам и опускает вниз голову. Раздаётся быстрый стук каблуков по полу, в воздухе разливается аромат летних роз и крепкого виски, и Джэхён сгребает парня в охапку, утыкается носом куда-то в ключицу, прижимает сильно к широкой груди в безупречном костюме от Burberry. — Тэён-хён, что случилось, посмотри на меня… Тэён судорожно вздыхает, прежде чем распрямиться и оттолкнуть альфу, шмыгает носом, поднимается на ноги и отворачивается, делает несколько шагов в сторону, почти упираясь в стол Доёна: — Ты спрашиваешь у меня, что случилось? — Тэён… — Чон остаётся стоять возле рабочего места омеги, и его всегда такая собранная, властная фигура выглядит сейчас потерянно. — Тэён, я тут, с тобой. Мы сейчас поедем домой. Я знаю, ты устал, ты усердно работал весь день, я посмотрел те финансовые отчёты, что ты прислал… — Джэхён, какие к чёрту отчёты, ты… я писал тебе в какаотоке, я звонил тебе, я весь извёлся от переживаний, а ты даже не удосужился отправить в ответ короткое сообщение! — Тэён чуть повышает ломкий голос, опирается холодными ладонями о край доёнова стола и смотрит покрасневшими глазами в лицо альфы, словно подёрнутое тучами. — Ты просто выгнал меня из кабинета с самого утра и заставил мучаться в неизвестности… — Тэён! — Чон преображается, будто застывшая статуя вдруг ожила, его брови взлетают вверх, через секунду хмурятся, глаза блестят, а сам он весь срывается с места, чтобы в два шага пересечь пространство кабинета и оказаться вплотную с омегой. Он мягко, но вместе с тем крепко схватывает того за плечи, привлекая к себе, и быстро произносит: — Хён, выслушай. Я очень благодарен тебе за заботу, я знал, что у тебя все в порядке. Я просто не хотел впутывать тебя во всё это. Безопаснее всего тебе было находиться в своём кабинете, я боялся, что журналисты набросятся на тебя, и завтра же твоё лицо будет мелькать во всех соцсетях и на новостных площадках и вся столица, да что там, вся Корея будет обсуждать тебя и наши отношения. Всё утро секретарь Мун сдерживал репортёров, но потом нам всё же пришлось дать комментарии и выпустить извинение. Я знаю, ты не в восторге от того, что пришлось это сделать, поэтому я не проинформировал тебя, что мы всё-таки сошлись на том, что это единственный выход. Адвокат Чхве настаивал, и я понял, что это лучшее решение — так вся эта суета скорее уляжется, люди поговорят о том, как неожиданно, что директор Чон оказывается, может надраться в хлам, но вскоре забудут. Если бы я стал отрицать, было бы только хуже, а говорить правду не имело смысла — во-первых, никто бы не поверил в благородные намерения моего поступка, во-вторых, мне всё равно пришлось бы раскрывать личность того, кого я защищал в тот день, а я хотел этого меньше всего. Журналисты бы докопались бы до тебя и начали бы шумиху, а ты явно не готов к тому, чтобы о наших отношениях узнала вся страна. Тэён, я очень хотел держать тебя подальше от этого всего. Тэён жуёт губу, бегает глазами по могучей груди босса, потому что у него нет выбора смотреть куда-либо ещё — он плотно прижат к горячему телу. — Но… ты мог бы просто отправить сообщение о том, что ты занят… я не просил о многом… — Я не хотел тебя волновать, ты бы стал задавать вопросы, я просто… хён, я… мне было стыдно, — Джэхён роняет глухо, тяжело, прикрывает глаза на мгновение, затем вновь смотрит на поднявшего на него взгляд Ли. — Стыдно, что я допустил эту ситуацию, мне было стыдно смотреть тебе в глаза. Что я решился на ложь и заявил перед толпой репортёров, что был в стельку пьяный и не понимал, что творю и под действием алкоголя задирал невинную жертву… я не хотел, чтобы ты смотрел на меня осуждающе, но я пошёл на это только ради того, чтобы урегулировать конфликт и защитить тебя и компанию. Хён, я пытался договориться с Ёндо, но этот… он и слушать ничего не хотел, грозился раздуть скандал ещё больше, если я не опубликую извинение и не перечислю на его банковский счёт компенсацию. Мне жаль, что я расстроил тебя. Прости меня, Тэён… детка, прости меня. Омега вздрагивает от этого неожиданного «детка» (альфа впервые назвал его так), прерывисто вздыхает и долго смотрит в тёмно-ореховые глаза, где плещется смятение, стыд, раскаяние и боль, влажно блестящие глаза, которые вместо привычного пронизывающего будто рентгеновскими лучами взгляда сейчас смотрят откровенно виновато и устало. Тэён хочет ругаться на него, злиться, обидеться (да как он посмел за целый день не написать ни строчечки?!), но не может. Он просто не находит в себе сил на это. Смотрит в словно подёрнутые беспокойной рябью озёра любимых глаз и хочет только одного. Он выполняет своё желание, привстав на носочки и мягко коснувшись губами губ альфы. — Иногда мне кажется, что я тебя вообще не достоин, — отстранившись, шепчет Джэхён, гладит по спине бережно, словно обращается с хрупкой вазой, медленно моргает. — Я не хочу, чтобы ты плакал из-за меня… твои слёзы, они приносят мне невыносимую боль, как же я хочу, чтобы ты больше никогда не плакал, разве что — от счастья. Я буду просить у тебя прощения тысячу раз, нет, десять тысяч раз — я доставляю тебе слишком много переживаний… — Я же говорил тебе ещё утром, что мы справимся с этим вместе. И что ты не должен постоянно носить маску безупречного альфы, даже самые сильные и находчивые могут не знать, как лучше поступить, ошибиться или просто устать. Нет ничего постыдного в том, что ты тоже можешь оступиться. Ты ищешь решение и даже если я не одобряю его целиком, ты ведь просто хочешь как лучше. — Всё, чего я хочу, это защитить тебя и оградить от любых тревог и хлопот. Это желание пульсирует в моих жилах, оно толкнуло меня на эту стычку с Ёндо, оно же диктовало мне выпустить извинение и согласиться с его условиями. Я не хотел тебе причинить боль, просто хотел уберечь… — Я знаю. Но всё же… я твой омега, я не хочу, чтобы ты скрывал от меня свои решения и мысли, эмоции и чувства. Не хочу, чтобы между нами возникали недопонимания… — Я тоже этого не хочу, — тут же с жаром откликается Джэхён, его глаза увлажняются сильнее, сверкают ярче, а ладони нежно обхватывают лицо и гладят большими пальцами скулы. — Мне… мне всё ещё трудно прямо обговаривать какие-то моменты, я привык делать по-своему, ни с кем не советуясь, но конечно я должен был предупредить тебя, написать что-то в духе: «Оставайся в своём кабинете и не переживай, я люблю тебя», но как же я плох в этом, так злюсь на себя — в моей семье никто не заботился друг о друге, никто не говорил друг другу «ты поел сегодня?» и «я люблю тебя»… — Я и так знаю, что ты меня любишь, можешь не говорить об этом каждый день, я знаю, что ты просто пытаешься защитить меня по-своему, но Джэ, я тоже хочу тебя защитить, даже если я в чём-то бессилен, я могу дарить тебе поддержку и быть рядом. Ты… должен научиться принимать её. Ты не должен тянуть всё в одиночку, Джэхёни… — Я альфа, я не хочу выглядеть в глазах своего омеги слабым, — тихо произносит Джэхён, перебираясь пальцами от лица к затылку омеги и зарываясь в суховатые светлые волосы. Тэён мягко усмехается, всхлипывая, утыкается лбом в грудь босса: — Я понимаю. Ты не слабый и никогда им в моих глазах не будешь. Ты заботишься обо мне как умеешь и я знаю, что сейчас у тебя много забот, эта шумиха в прессе, этот мерзавец Ёндо и попытки решить эту проблему, и возможно тебе показалось, что не позволять мне иметь к этому причастность будет лучшим решением, но… в следующий раз просто поговори со мной об этом, отправь сообщение в какао, чтобы я не тревожился, что и как. А теперь поехали домой. Давай закажем ужин, мы слишком устали, чтобы готовить. — Ты у меня такой понимающий, Тэёни, я тебя не заслуживаю, — шепчет Джэхён, удобнее устраивая голову парня на своей груди, и обвивает талию так крепко, как может. — Не говори ничего про «не заслуживаешь», мне никто не нужен, кроме тебя, — ворчит Тэён, расслабляясь в тёплых баюкающих объятиях. Джэхён оставляет поцелуй у него в волосах и без предупреждения подхватывает на руки. — Бери вещи и поехали, сегодня Хичоль нас отвезёт. Я так виноват перед тобой, мне не нужно было держать тебя в неизвестности… я буду обнимать тебя всю дорогу на заднем сиденье, закажу твой любимый ужин, а дома наберу тебе ванну и сделаю массаж, должно быть, от стресса у тебя очень напряжены мышцы. — Ты меня разбалуешь, — дует губки омега, поудобнее перехватывая широкие плечи. Они стоят так пару мгновений, прежде чем альфа опускает парня на пол, чтобы тот завершил дела и, пока Ли выключает компьютер, делая пометки досмотреть тот и тот отчёт завтра, со скоростью света набирает сообщение Хичолю. — Так приятно возвращаться после работы к тебе домой, а не в одинокую съёмную квартиру, — разминая шею, говорит Тэён и запихивает увесистую папку на верхнюю полку. — Позволь я помогу, — дёргается Джэхён, пряча телефон в карман, но омега улыбается: — Я не настолько низкий, чтобы не достать до этой полки, и не настолько слабый, чтобы у меня не хватало силёнок поставить эту папку, так что умерь свой пыл, альфа. Поехали скорее домой. — Подожди… я… — Джэхён снова дёргается, медленно вздыхает и обвивает талию омеги руками, скользнув под пиджак, притягивает к себе и, не думая дольше, целует мокро и жадно, глубоко проталкивая язык и сплетаясь с языком омеги. Тэён едва удерживается на ногах от такого напора, закрывает глаза плотно и почти задыхается от страсти, в которой, как на поверхности океана серебрится лунный свет, переливается нежность. Это сочетание пылкости и нежности это то, что с самого момента их признания наполняет их отношения. — Пойдём, водитель ждёт, — Джэхён крайне неохотно отвлекается на вибрацию на телефоне в кармане, оповестившую о сообщении от Хичоля. Он был бы не против и дальше самозабвенно целовать своего омегу, а может и зайти чуть дальше, но сообщение от Кима заставляет его подхватить портфельчик Тэёна с пола и с улыбкой потянуть омегу к двери. Они спускаются вниз, и альфа крепко сжимает руку Тэёна в своей. Хичоль машет им широкой ладонью из окна шевроле: — Добрый вечер, господин директор, господин Ли! Ну и шумиху однако навели эти журналюги, я как увидел новости, сразу понял, что всё это брехня полная, ну не мог наш директор без причины полезть размахивать кулаками… я сразу догадался, что тут замешаны дела сердечные, мой Шивон ведь такой же — за меня готов переломать кости любому… — Хичоль, я бы попросил тебя сегодня помолчать хотя бы несколько минут, мы с господином Ли устали, был тяжёлый день. Никогда не встречал более болтливого омеги чем ты — хотя финансовый аналитик Ким Чону пожалуй, готов потягаться с тобой в этом. И да, нет смысла даже озвучивать, что у меня теперь есть омега и прямо сейчас он стоит возле меня. Ты и так обо всём догадался, так что воздержись от лишних комментариев. — Да разве ж я вас когда-то подводил?! Осмелюсь оставить только пару комментариев — во-первых, вы потрясающе смотритесь вместе, ну просто невероятно красивая пара, во-вторых, наш директор аж цветёт, когда вы рядом с ним, господин Ли… молчу, молчу, директор Чон, не смотрите на меня так сурово, знаю, язык длинный, но я ж только хорошее говорю! Вы там не мнитесь на улице, запрыгивайте скорее! Он хитро смотрит на директора, подмигивает, и Тэён начинает подозревать, что тут что-то нечисто. Прежде чем он успевает перебрать в голове хоть какие-то варианты многозначительного лукавого взгляда длинноволосого водителя и его переглядок с альфой, Джэхён открывает заднюю дверцу автомобиля и достаёт оттуда большой букет бархатно-алых роз. Тэён хлопает глазами несколько мгновений, тупо пялясь на альфу, и вздрагивает только когда тот берёт его за запястье и вкладывает объёмный, но не тяжёлый букет в руки. — Хён, я понимаю, что это неожиданно, но скажи хоть слово, прошу тебя. — Это правда неожиданно… спасибо, Джэхёни… ох, какой букет, он прекрасен, — наконец обретает дар речи Тэён, пряча улыбку в источающих тонкий аромат цветах. Джэхён улыбается сдержанно и абсолютно безуспешно пытается скрыть смущение. До Тэёна вдруг доходит, и он включает свой любимый режим «подразни своего альфу»: — Ты заказал его через Хичоля десять минут назад, я прав? Поэтому ты тянул время поцелуями в кабинете, чтобы он успел по дороге забрать его? Ах вот ты какой, только поэтому целовал меня? А я то думал, ты лично заедешь за ним, а ты нагрузил своего бедного водителя, который и так выполняет все твои прихоти и вынужден теперь работать курьером… — Это Хичоль то бедный?!.. — растерянно моргая, возмущается Джэхён, но омега прерывает его взмахом руки. — Я подумал, ты ещё днём его заказал, лично выбрав на сайте, как и подобает альфе, который хочет извиниться перед своим омегой за игнор, но ты сделал это в последнюю минуту… как ты мог, Чон Джэхён… Он закусывает губу, чтобы сдержать смех от вида в конец растерявшегося альфы, совершенно очаровательно изогнувшего брови, и ловит на себе озорной взгляд Хичоля. — Господин Чон, ну как вы могли… — подыгрывает тот, сокрушённо качая головой. — Раз накосячили, придётся исправляться, и одним букетом, пусть и шикарным, вы не отделаетесь! Садитесь уже, я поскорее отвезу вас домой, где вы наконец сможете загладить свою вину в своей роскошной спальне… — Хичоль, я сейчас приведу свою угрозу уволить тебя в исполнение, — рычит Джэхён, тут же преображаясь из образа милого хомячка до разъярённого тигра. Хичоль тут же отворачивается обратно к рулю и усиленно делает вид, что изучает приборную панель, а Тэён прыскает со смеху, ощущая, как напряжение сегодняшнего дня немного отпускает его, стекая с плеч вниз и позволяя дышать легче. — Вы такой очаровательный, господин директор. Спасибо за невероятный букет. И не воспринимай мои подколы так серьёзно, — он, не выпуская букет из рук, тянется на носочках к лицу альфы и чмокает того в щёку (и почти слышит писк умиления косящегося на них с переднего сиденья Ким Хичоля). — Садись, — ворчит Джэхён, придерживая дверцу и, помогая омеге устроиться на заднем сиденье с букетом, усаживается рядом. Вездесущий водитель наконец заводит двигатель и выруливает на шоссе. Тэён ещё раз глубоко вдыхает аромат роз (они напоминают ему феромон Чона и от того действуют так сладко опьяняюще) и приваливается к плечу альфы, чувствуя, как скопившаяся за день усталость разом нагоняет его, сонливой тяжестью обрушиваясь на плечи. Джэхён печатает в какаотоке: Хичоль, ты мог бы купить букет побольше. Я же просил самый лучший, что у них есть! Этот хорош, но мой омега заслуживает самого лучшего. Водитель бросает взгляд на сообщение на экране пристроенного рядом с рулём телефона и делает большие глаза в зеркало заднего вида: — В следующий раз выбирайте сами, господин директор. — О чём это вы? — сонно бормочет Тэён, не открывая глаз и теснее прижимаясь к сидящему прямо альфе, который приобнимает его за плечо и отводит светлую прядку со лба назад: — Ни о чём важном, спи, хён. Я буду дарить тебе букеты из ста роз каждый день. Самые красивые и свежие букеты, потому что ты так же прекрасен, как и эти цветы. Хичоль прижимает ладонь ко рту от умиления, издавая что-то на уровне ультразвука, и только поймав выразительный взгляд альфы в зеркало («Только попробуй что-то сказать») возвращается к образу безучастного водителя и не сводит глаз с дороги. Они доезжают до апартаментов босса меньше чем за полчаса, Тэён уютно дремлет на плече младшего и выходит из машины почти с закрытыми глазами, а босс благодарит Кима и бросает между делом что-то вроде: «Я больше никогда не попрошу отвезти нас с господином Ли, когда мы вдвоём, буду возить своего омегу сам». Шевроле бесшумно исчезает за поворотом, а Тэён потирает глаза одной рукой, второй придерживая под мышкой букет роз: — Не будь так строг со своим водителем, он же так предан тебе, старается, в рекордное время успевает заехать забрать эти чудесные розочки… — Он слишком много болтает и пялится на нас, я не хочу, чтобы ты был окружён лишним вниманием, — бубнит Джэхён, пока они идут через парковку к подъезду. Дома они разуваются, Тэён пристраивает цветы в вазе на журнальном столике в гостиной и зевает: — Быстро заскочу в душ и пойдём спать, я сегодня очень устал… — Даже не поужинаешь, хён? Я могу быстро приготовить… — Нет, я не голоден, мечтаю только о мягкой постели и твоих тёплых руках, обнимающих меня во сне, — сидящий на подлокотнике кресла омега напротив вазы с розами слишком очевидно клюёт носом и кажется, вот-вот соскользнёт в кресло и вырубится прямо там, не дойдя до спальни. Джэхён кладёт ладонь ему на плечо и без усилий выдёргивает с кресла, подхватывая на руки. — Опять ты это делаешь… — бормочет Тэён, но он не жалуется, только крепче обвивает шею альфы, сминая воротник рубашки. — Прости, я сплю на ходу, тяжёлый день, да ещё течка совсем скоро, в это время я обычно очень эмоциональный, и это состояние сменяется сильной утомляемостью… Джэхён выдыхает резко и прижимает тёплое тело к себе, поднимаясь по ступенькам на второй этаж. Он помогает Тэёну принять быстрый душ, потому что тот и впрямь с трудом держит глаза открытыми, закутывает в полотенце и относит в кровать к себе в комнату, помогает переодеться в шорты для сна и безрукавку — омега чмокает его в уголок губ, бормоча благодарность, и тут же проваливается в сон, стоит его белобрысой головушке опустится на краешек подушки. Джэхён несколько мгновений просто смотрит как тот спит, безмятежно и крепко, накрывает одеялом и уходит в ванную. Вернувшись через полчаса, вешает одежду в шкаф, оставаясь в одной футболке и боксерах, садится на край постели, невесомо гладит щёку сопящего парня и бесшумно поднявшись, спускается на кухню. Заваривает травяной чай, разогревает остатки в холодильнике и поужинав, сполоснув тарелку и чашку, стоит у окна ещё некоторое время — на часах только девять тридцать вечера. Поднимается наверх, откидывает одеяло и ныряет рядом со свернувшимся калачиком Тэёном, утыкается носом в основание шеи — омега такой тёплый, разморённый сном, дышит размеренно, посапывая маленьким носом, едва заметно подрагивая длинными ресницами. Тэён просыпается около двух часов ночи, понимает, что достаточно выспался, но всё равно намеревается укутаться в одеяло, уткнуться носом в ключицы альфы и сладко спать дальше, когда осознаёт, что лежит в огромной постели один. Он приподнимается на локте, сбрасывая остатки сна, хлопает ладонью по второй половине кровати — она тёплая, значит, альфа только недавно покинул её, скорее всего, просто пошёл в ванную, однако омежье чутьё подсказывает, что причина не в этом. Поэтому Ли откидывает одеяло в сторону, опускается босыми ступнями на пол и шлёпает по направлению к двери. Ванная пустует, поэтому он спускается по лестнице вниз, перебирая варианты возможной занятости Джэхёна — может он захотел пить и банально спустился на кухню за стаканом воды или проголодался и пошёл приготовить ночной перекус, наверняка же лёг спать, не поужинав, ведь он больше не любит есть в одиночестве и наверняка пошёл спать голодным, чтобы поскорее пристроить в объятиях своего омегу. Может он решил заняться работой посреди ночи?! С этого трудоголика станется… Тэён беспокойно глотает слюну и обводит взглядом пустую гостиную, заходит в кухню — и там тоже никого. На него уже почти накатывает паника, когда он внезапно предполагает, где мог бы сейчас находиться директор. Догадки оказываются верны — он сразу замечает облокотившуюся о перила крепкую фигуру. На крыше тихо, только высаженные растения едва слышно шелестят листьями от порывов слабого летнего ветерка. — Джэхёни, ты чего не спишь, — ласково говорит омега — Чон резко оборачивается. — Прости, я не хотел тебя напугать… — Хён, почему ты не спишь, это я должен спрашивать у тебя, — голос альфы звучит мягко, они подходят навстречу друг другу и становятся почти вплотную напротив один другого. — Ты так сладко спал, сейчас ночь, иди досыпай, вставать же рано. — Не прогоняй меня, — хмурит брови старший, берёт парня за запястья и нежно сжимает. — Я не хочу сейчас спать, я хочу, чтобы ты не прятался от меня на крыше. Тебя беспокоит вся эта ситуация, я знаю. Но давай подумаем об этом завтра утром, сейчас два часа ночи, надо отдохнуть. Вчера был тяжёлый день, всех застала врасплох эта новость, на выходных мы и подумать не могли, что уже в понедельник всё так обернётся… сейчас надо отдохнуть и набраться сил для дальнейшей борьбы. — Я не прячусь от тебя, Тэёни, — альфа сжимает его руки в ответ, затем медленно выпускает их и отворачивается обратно, устремляя взгляд на горящие вывески — Сеул никогда не спит. — Просто захотелось подышать воздухом, проветрить голову. — Я не уйду отсюда один — только вместе с тобой, — решительно заявляет омега, смотрит в затылок младшего и думает: «Как же он боится показать хоть немного слабости». Он медленно подходит со спины, ступая босыми ножками по мягкому покрытию, утыкается лбом между лопаток и обхватывает поперёк могучего торса, потирается лбом через ткань футболки и тихо произносит: — Я понимаю, если ты не хочешь говорить. Но я хочу, чтобы ты знал, что я тут, с тобой. И что я очень тебя люблю — даже когда сержусь на тебя, даже когда между нами возникают какие-то недомолвки. Я просто хочу понимать тебя ещё лучше и навсегда устранить чувство одиночества, с которым ты жил все эти годы. Он улыбается, когда Джэхён накрывает его руки своими и прижимает к своей груди сильно-сильно. — Хён, я… уже очень давно страдаю от ярко выраженной хронической бессонницы. Омега резко втягивает воздух носом — он не знал, что всё так серьёзно, думал, босс просто слишком много работает, вот и мало времени остаётся на сон. Он чувствует, как тяжело далось это признание альфе и перебирает пальчиками по его груди, затем сплетает их пальцы в тугой замок и поворачивает голову набок, прижимаясь щекой плотнее — ветерок приятной прохладой касается кожи на лице. — Почему ты мне не сказал? Джэ, я ведь никогда не посчитаю тебя слабым, не стану осуждать, помнишь, я говорил об этом? Ты очень сильный, мужественный и самый красивый альфа, которого я знаю. Я должен был догадаться… ты ведь обычно последним покидаешь здание компании… — Это не страшно, я привык к недостатку сна, хён, только не начни переживать за меня ещё и из-за этого, у тебя и так сейчас с лихвой хватает переживаний. — Ты можешь так совсем истощить свой организм, как это нестрашно!.. Ты должен подумать над тем, чтобы обратиться к врачу. Я не сомневаюсь в том, что ты не принимаешь никакие лекарства… — Мне не нужны лекарства теперь, когда у меня есть ты, — Джэхён оборачивается, опираясь о перила спиной, и обнимает омегу. — В эти выходные, когда мы столько времени проводили друг с другом, утопая в ласках, гуляли вдоль моря, я был так счастлив, спал крепко и долго, не пробуждаясь каждые полчаса впервые за очень долгое время. Ты моё самое лучшее лекарство, ты меня исцеляешь, Тэён. Но этот скандал… не выходит у меня из головы, постоянно крутятся мысли. Я не могу сомкнуть глаз сегодня. Он медленно вздыхает и выдыхает, глядя куда-то поверх крыш небоскрёбов и домов усталым взглядом ореховых глаз. Тэён поднимает руку, заводит за ухо короткую шоколадную прядь волос, поглаживает шею и опускает ладонь на плечо: — Всё наладится, вот увидишь. Оно просто не может не наладится. Знаешь, говорят, после дождя на небе всегда сияет солнышко, тучи расходятся, появляется радуга. И у нас будет также. Я тебя люблю. Давай попробуем уснуть, даже если тебе кажется, что это сейчас невозможно. У тебя есть молоко? Джэхён чуть выгибает бровь: — Да. Зачем тебе?.. Я уже выпил травяного чая, но так и не смог задремать даже на полчасика… — Пойдём, — омега тянет альфу с крыши, крепко сцепив их руки в замок, прямиком на кухню. Ставит кастрюльку на плиту, выливает туда кружку молока и греет, Джэхён молча наблюдает за его манипуляциями. — Вот, моя мама всегда говорила, что тёплое молоко с мёдом помогает спать крепко и спокойно, — Ли ставит на стол перед всё ещё несколько сомневающимся альфой чашку с чуть дымящимся молоком. — Да, вы, богатые, наверное не привыкли к таким простым рецептам, но стоит попробовать. Джэхён послушно берёт чашку и отпивает, затем делает ещё глоток и наконец опустошает, не оставив и капли на дне. — На вкус вполне сносно, я бы даже сказал, неплохо, — сдержанно резюмирует и хмуро смотрит на омегу. — Но сомневаюсь, что это поможет… — Я буду рядом, так что оставь все тревоги и заботы, — Тэён снова мягко хватает его за руку и тащит к лестнице. Устраивается на постели и притягивает севшего на край кровати альфу к себе. — Вот так, снимай тапочки, ложись сюда, ко мне, да, вот так, — он обхватывает того за плечи, пристраивая на своём плече, гладит затылок успокаивающе, мягко шепчет: — Не думай ни о чём, мы решим все проблемы, а сейчас мы будем спать, а на утро будем полны свежих сил и бодрости, Джэхёни, мой любимый босс и альфа… спи, спи, я тут, с тобой, я люблю тебя, трудности не сломают мою любовь к тебе… Альфа опускает веки, перекинув руку через стройное тёплое тело, поглаживает костяшками пальцев обнажённое безрукавкой белое плечико, но быстро затихает, безвольно опуская руку на одеяло и без всяких сомнений, забываясь крепким, столь необходимым ему сном. Тэён улыбается, медленно выдыхая, и опуская щёку на макушку младшего, проваливается в сон следом.