***
На самом деле, ей очень не хватает музыки. До всего этого немалую часть своей жизни она проводила то в наушниках, пока добиралась до университета, — ещё до того, как отец подарил ей машину, — в душном метро, переполненном людьми и разными запахами, будь то едкие духи тучных тëтушек; не менее ужасный одеколон у мужчины, словно ненароком стоящего непозволительно близко; или вовсе немытых тел, вспревших летом на невыносимой жаре. То включая тщательно составленный плейлист из любимых песен, пока готовила, убиралась или делала заказы на удалённой работе. В её жизни слушать передачи, песни, подкасты или прохождение игр, попутно занимаясь чем-то другим — было той самой неисключимой частью. Вики привыкла к фоновым звукам, перебивающим тишину, пока жила одна. Теперь же она согласна даже на ненавистный ею шансон, лишь бы не было тишины. Именно она порождает мысли, которые не хочется думать. Сейчас, самостоятельно вызвавшись помогать Малю готовить ужин к приходу Люцифера и Мими, оказавшейся его женой, Вики как никогда проклинает молчание. И голову, что никак не желает сосредоточиться. А всë потому, что... — В прошлый раз, когда он приходил, — ей даже не требуется уточнять, имя, чтобы быть понятой. К ним никто, кроме Люцифера, не приходил больше. — Он назвал тебя каким-то странным словом и сказал, что скоро ты будешь называть его так же. И тебе это не понравилось. ...ей любопытно. Замешивая начинку на пирог, Маль поднимает на неё серьёзный взгляд, попутно следя за тем, как она режет салат. Вики начинает жалеть о своём вопросе. Наверняка это что-то важное, что ей знать не дозволено. Сама же собиралась начать с отвлечённых тем, а, как обычно, всë испортила. — Aipak, — расслабленно произносит он с ярко выраженным индейским акцентом, хрипловато растягивая гласные. Не то, что Люцифер: на мягкий манер прибрежного Юга. Чëрт, он коренной американец. Это многое меняет. Нет. Это меняет всë. Вики с трудом подавляет желание замереть, внимая последующим словам, но продолжает нарезать анчоусы для цезаря. Нож так и норовит соскользнуть мимо и размашисто проехаться по пальцам. Он специально медлит? Испытывает терпение? — Помнишь, я рассказывал тебе о традиции, в которой невинную девушку перед свадьбой должен лишить девственности мужчина, не являющийся ей женихом? — от неторопливого тона у неё сводит челюсть. Точно издевается. Она успевает убрать готовую миску подальше и промыть нож, воткнув его в подставку. — Такого мужчину и называют aipak. Только начав вытирать испачканный стол влажной тряпкой, Вики понимает истинный смысл его слов. Маля назвал так Люцифер. А Мими его жена. Значит... Она поднимает на него глаза. И замечает, что он тоже не отрывает от неё взгляд. — То есть ты... — у неё язык не поворачивается закончить предложение. От одной мысли о том, что он спал с ней, Вики начинает трясти. Нет, вовсе не от страха. Неприязни. Не к нему или ней, а к самой ситуации. — Что, Вики? — склонив голову набок, Маль опирается руками на гладкую поверхность стола. — Тебя интересует: трахался ли я с Мими? Вики никогда не краснела от подобных красноречивых выражений и сама частенько использовала их в своей жизни, смущая других, но что-то в его низком голосе заставляет встрепенуться, ощутить горячую волну, окатившую всё тело и едва не сшибающую с ног. Она не кивает, но и не отрицает. Просто молча ждёт ответа. Знает, что получит. Скажет. Маль наклоняется через весь стол к ней, заглядывая в глаза. Пышущие жаром губы оказываются в жалком миллиметре от её собственных. Так близко, что когда он дразняще, но непоколебимо шепчет, они лишь чудом не соприкасаются друг с другом, а тёплое дыхание обдаëт щëки. — Да. Я трахался с ней. Вики кажется, будь у неё что-нибудь под рукой — обязательно огрела бы его по лицу. С таким самодовольством, уверенностью на лице и насмешливой ухмылкой на губах сказать об этом. Засранец. Специально ведь проверяет, заревнует или нет. И, признаться честно, она действительно ревнует. И Маль безусловно это понимает. Отчего взгляд становится победительно-игривым, искрящимся, довольным. Сжав пальцами угол стола Вики клянётся, что обязательно отомстит ему. Возможно, даже сегодня.***
Поведение Люцифера нисколько не изменяется с последнего его появления в доме близнецов. Такой же нагло-расслабленный, идущий вразвалочку и блуждающий откровенными дерзкими глазами по её одеянию. Да, Вики пришлось нарядиться. Самую малость — даже без просьбы кого-либо из «мужей» — всего-то сменить домашнюю футболку Маля, присвоенную себе, на вязаное полупрозрачное платье, обтягивающее изгибы. Некрупной вязки, но не скрывающей бельё телесного цвета. К напряжённому взгляду Маля и несколько взволнованному Бонта, с появлением семейной пары, прибавляется ещё один от Люцифера. На сей раз Вики охотно протягивает руку гостю и улыбается со всей вежливостью, на которую только способна, в ответ на грациозный поцелуй костяшек пальцев. Её учтивость заметно льстит Люциферу, тут же горделиво нахохлившемуся, подражая павлину. Дамский угодник. Ни Маль, ни даже Бонт подобной чести Мими не удостаивают. Она тоже не упустила возможность показать свою притягательную красоту. Небесно-голубое платье мини совершенно не скрывает красоты её ног. Под кромкой белой ткани шёлкового шарфа на шее виднеется края бордовых следов — таких же, что покрывают тело Вики в более... интимных местах. К недоверию из-за отваров, которыми ведьма поила её, добавляется ещё одно чувство. Горьковато-жгучее, сдавливающее грудь. И Вики прекрасно знакома с ним. Ещё с подросткового возраста, нарвавшись на парня-плохиша, о котором мечтала бóльшая часть женской половины школы. Она помнит эти ужасные отношения, созданные из неприязни друг к другу, однако не препятствующей зарождению вожделения друг к другу. Помнит его выпендрёж, когда он назло ей зажимал других девчонок в каждом углу. Чтобы показать: «Ты ничего не значишь для меня». Повстречались они совсем недолго. Но запомнила она это на всю жизнь. — Прекрасно выглядите, госпожа, — от кривой обольстительной усмешки Люцифера хочется отвернуться. Была бы её воля — выставила б наружу, или сама не явилась вниз. Госпожа? Это титул или его личная прихоть? Вики раньше замечает вдруг обратившийся вниз взгляд Люцифера, и только затем ощущает тепло длинных пальцев Маля, оказавшегося позади. Он будто невзначай поглаживает её бедро, плавно проходясь всей ладонью ко внутренней стороне. Едва не выгнувшись от удовольствия, Вики перебарывает желание свести ноги вместе и крепко сжать их. Кивает в сторону накрытого стола, приглашая пройти вглубь дома. И вот снова. Стоит ему только коснуться её... Останавливается, дабы поправить платье, пропуская всех вперёд. Рваный выдох остаётся незамеченным. Пальцы путаются в распущенных волосах, слегка растрëпывая их. Щёки пылают огнём, наверняка окрасившись ярким румянцем. ...как она уже вся горит. Почему? Почему он так влияет на неё? Когда же это закончится? Маль галантно отодвигает стул Мими — всего-лишь выказывает вежливость, хотя здороваться с ней, как подобает, не стал. Но ведьма смотрит на него украдкой, встречается с его спокойными глазами и тут же глядит вниз, словно в смущении. Да нет. Не словно. Вики спешит присоединиться к ним, однако садится не рядом с близнецами, где ей положено, а чуть в стороне ото всех, но находясь ближе к Люциферу, нежели своим мужьям. Сегодняшний день определённо можно объявить днём её упрямства. Но раз уж близнецы не собираются вредить ей, то вряд ли сделают что-то и за такую малость. Может такими темпами они выгонят её нахер отсюда? Напряжение задерживается тёмной тучей над столом, готовое вот-вот хлынуть ливнем и разразиться страшным громом. Оно прослеживается в скованных, словно деревянных, позах. В оглушительной тишине, разбиваемой лишь редким звоном столовых приборов. После пяти минут общего молчания, Вики привыкает к подобной обстановке. Лучше уж так, чем в пассивно-агрессивных диалогах, пытающихся замаскироваться под любезность. Но относительное затишье длится недолго. — Вот уж не думал, что вы так засуетитесь из-за нашего прихода, — Люцифер поворачивается к Вики, снова оглядывая её наряд, пока она кладёт ногу на ногу, вызывающе выгибая бровь. — Особенно... вы, госпожа. И вновь это приторно-сладкое «госпожа» выводит её из себя. И не только её. — Зависть — плохое чувство, Люци, —Маль выглядит так, будто готов уже сейчас задушить нахального гостя голыми руками. И определённо сделал бы это, если бы не считал его близким другом. Однако раздражение не мешает ему растянуться в усмешке. Чёрная ткань накрахмаленной рубашки плотно обтягивает напряжённые мышцы накачанных предплечий. И как она ещё не порвалась по швам? Вики переводит взгляд на Мими, которая тоже засматривается на руки Маля. Случайно, толком до конца не осознавая, что делает. Стоило спросить у него, насколько давно он лишил её девственности. Схватив бокал с красным полусухим вином, Вики осушает его на одну треть, не прекращая буравить ведьму. Кислый жар обжигает горло. Бонт касается её открытого плеча и наклоняется к уху, упираясь боком в угол стола. — Осторожно, — краешки его губ трогает лукавая полуулыбка, — не испепели её. Да если бы она могла — давно сожгла бы эту ведьму. Собственноручно облила бы бензином и спичку бросила. А затем грелась у костра. — Я постараюсь. — Ну, что, как там моя просьба? — нанизывая мясо на вилку интересуется Люцифер. — Внимешь желаниям своих подданных, будущий вождь? — Обязательно, — Маль отвечает незамедлительно, попутно расправляясь с ужином. — Покажешь в четверг участок и расскажешь, что собираешься там делать. — А Шепфамалум разрешил? Ты спрашивал? — Мне не нужно его разрешение на такие пустяки. — А... ну да, — ей кажется, или он пытается вывести Маля из себя? Пока что он делает для этого всë возможное, — Конечно. Как же иначе? Не зря Маль обмолвился про зависть. Люцифер ему действительно завидует, и нисколько этого не скрывает. У него душа нараспашку: что чувствует, то и отображается в его фразах, движениях и даже выражении лица. Но собственная открытость его будто вовсе не волнует. Он не пытается выглядеть таким же сдержанным и хладнокровным, как Маль. Потому наверняка и не он однажды станет главой культа. Слишком неосторожен. Ни в словах, ни в действиях. Вики искоса глядит на Бонта, который даже не пытается заговорить — тоже не желает вступать в перепалку и вставать меж двух огней. И ей не стоит. — Что потребуешь организовать к среде? — покончив с едой, Люцифер снова добирается до коньяка семилетней выдержки — близнецы не пожалели и его на вечер, — Всë, как запланировано? — Почти, — только сейчас, когда речь заходит об очередном обряде — Вики ещё тогда запомнила даты на календаре, и, по подсчётам, следующий ритуал должен быть послезавтра, — раздражение сходит с лица Маля. — Подготовь на троих. И вот ещё, что... — Троих? — Люцифер перебивает его, и Маль снова недовольно хмурит брови, из-за чего на переносице образуется глубокая морщина. — Жëнушка тоже с вами участвует? Договаривались же на дев- — Не здесь. Вики только собирается открыть рот, как Маль затыкает её одним лишь взглядом. Он кивает парням, и они уходят втроём во вторую небольшую гостиную дальше по коридору, оставляя девушек наедине. Мало ей было участия в одном ритуале. До сих пор последствия разгребает. Так теперь и ещё один. Стиснув ножку бокала до побелевших пальцев, Вики допивает вино за один глоток. Как бы отвязаться от всего этого? — Ты собиралась спорить с ним? — Мими взволнованно вскакивает со стула. Кудрявые волосы закрывают лицо, выбившись из заколки. Вся её прежняя уверенность, что так понравилась Вики при первой встрече, в конец улетучивается. Остаётся только девушка — совершенно обычная, будто вовсе не связанная с оккультизмом. — А я не могу? — вопрос выходит грубее, нежели планировалось. Жгучая ревность комками выходит наружу. Он — её муж в конце-концов, она уже и слово ему сказать против не может теперь? — Нет, конечно, можешь, — стушевавшись, Мими присаживается обратно. — Просто... Он же правая рука вождя. И, к тому же, вскоре займёт его место... Она боится его? Или восхищается им? Решив быть более благоразумной, Вики смягчается и выдавливает из себя улыбку, втайне надеясь, что выглядит не слишком жалко. Окажись она в таком положении раньше — обязательно устроила бы сцену. А лучше расцарапала бы всë лицо этой ведьме, сломала бы нос об колено. Но её вины в этом нет. И отказаться она вряд ли могла. Возможно, не выпей Вики на голодный желудок два бокала вина, не захмелев за считанные минуты — расспросила бы деликатнее. Поэтому сейчас... — Я знаю, что между вами было. Что Маль проводил с тобой обряд- ...всë выходит, как обычно. — Дефлорации, — заканчивает за неё Мими, перебирая подол платья между пальцами. — Да, было. — Ты сама решала, с кем тебе быть? — Ах, если бы я сама! — жаркий шёпот звучит почти отчаянно, глаза загораются странным блеском. Но ведьма быстро успокаивается. — В обычное время девушкам дозволено выбирать самим, с кем быть в первый раз. Но Маль благословил меня, из-за крепкой дружбы с моим мужем. Это честь для меня. Что-то она недоговаривает. Совсем немало. — Тогда почему ты так ведëшь себя рядом с ним? — Вики не будет собой, если своим упрямым любопытством не настоит на правде. — Он сделал тебе больно? — Нет, что ты! Он был чуде...чутким со мной. Больше Вики не спрашивает. Всë, что ей нужно, она уже узнала. Одной-маленькой оговорки стало вполне достаточно, чтобы сделать выводы. Неоднозначные, приносящие с собой горьковатый привкус на языке. Но истинные. Она влюблена в него. Но ему совсем не нужна. Хотя «влюблена» — громко сказано. Маль просто слишком хорош в постели... Нежный, ласковый, внимающий просьбам. Делающий всë настолько осторожно, что начинаешь ощущать себя хрупкой в его руках. После такого трудно не испытывать к нему симпатию. Есть ли смысл ревновать, обижаться, когда Вики сама переживает абсолютно то же самое? Они обе — на одном месте, застряли — увязли в одном тёмном притягательном омуте бездонных глаз. Обжигающих своей сдержанностью, но в то же время пылающих сокрушительной страстью. Невероятно холодный, но чертовски горячий. Её... Но не Мими. Вики не станет бороться с ней за парня, словно глупая девочка. Она и так знает, что выиграла и проиграла одновременно. Встретила идеала, но в ужасных обстоятельствах. Мечты сбываются, но всегда совсем не так, как ты этого желаешь. Выжженная в сознании фраза Маля кажется самой настоящей истиной. Нерушимой. Являющейся фундаментом всего существования.Чтобы что-то получить, нужно что-то потерять.
Так всегда было — навсегда и останется. Мими вдруг поднимает голову и лукаво ухмыляется, сверкая озорством в серых глазах. И будто не было тех тяжёлый минут, осадок от которых висит камнем на сердце. — А хочешь, я тебе погадаю? Ведьма точно пытается отвлечь её от дальнейших расспросов. Но Вики нисколько не против. Направить мысли в другое русло — очень даже хорошая идея. — Прямо сейчас? — неужели она и в этот раз что-то принесла в своей маленькой сумочке? С самым загадочным видом Мими вытаскивает из белого клатча небольшой кисет на завязках. Внутри него что-то глухо звенит, напоминая стук камней друг об друга. Они усаживаются на диван перед незажженным камином, предусмотрительно взяв с собой тарелку с фруктами и вино. Подкладывают маленькие подушки под поясницы. — Доставай по одной, — она передаёт мешочек Вики в руки. — Первая руна укажет на прошлое. Пальцы касаются гладкой поверхности приятной на ощупь, она подцепляет одну и осторожно вынимает, положив рядом с собой. — Зубр, — склонившись над диваном, Мими сосредоточенно разглядывает криво выцарапанный символ, на вид напоминающий «n». — Исцеление... Ты болела недавно? Нет? Значит, неизбежные перемены. Нельзя цепляться за прошлую жизнь, Вики. Тебе её не вернуть. Они ещё не успели толком начать, а Вики уже желает всë закончить. Ей самой решать, что вернуть и когда. Она здесь не останется. Ни за что. И всë же она выдыхает сквозь зубы, пока ведьма занята руной, и заставляет себя успокоиться. — Доставай вторую. На личность, — Мими ждёт, когда рядом окажется другой серый камушек. — Феху. Скот. Богатство и благополучие или... Огонь созидания и разрушения. Какое значение больше откликается? Богатство и благополучие? Такое разве что во снах присниться может. Вики пожимает плечами. И вынимает третью «на будущее». — Озеро, — Вики с названием не очень-то согласна, ведь знак больше напоминает недорисованную стрелку. — Пророчество или предостережение об опасности. Хм, странно, оба значения могут подойти. С учётом того, что ты... Мими замолкает, понимая, что задевает больную тему. Это хождение по лезвию начинает утомлять. — Ладно, давай следующую. На что она? — На причину проблемы. Подумай о том, что тебя беспокоит больше всего, — увидев новую руну, ведьма теряет беззаботный вид, быстро переводит взгляд на Вики. — Град. Вмешательство высших сил. В принципе, ничего из того, чего бы она не слышала. Все только и делают, что твердят, что она — «Щедрость богов», «Посланница судьбы» и тому подобное в бесконечных синонимах. У неё уже скоро целый список появится. Четвёртая руна указывает на задачу. — Перт. Кладезь знаний. Посвящение, раскрытие тайны. Изменение сознания, — прикусив губу, Мими задумывается, водя глазами по потолку. — У тебя не было последнее время несвойственных тебе мыслей? Навязчивых будто? Вот чëрт. Конечно, было. Столько, что Вики уже не понимает, действительно ли они принадлежат ей. — Из-за чего это может быть? — Причин много, — ведьма кладёт продолговатую виноградинку себе в рот и запивает вином. — Перед свадьбой я провела над тобой обряд инициации. Он открыл тебя духам, разбудил глубинные мысли. Это нормально, что сейчас ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Но скоро привыкнешь. Не особенно-то ей и хочется к этому привыкать. — Доставай последнюю. Будем смотреть итог. На диване рядом с остальными пятью оказывается руна без рисунка. — Пустая, — констатирует Мими и затихает. — Что это значит? Неужели, ко всему прочему, Вики ещё и пропадёт без вести? Хотя, она уже пропала. Куда ещё хуже? — Обновление цикла. Но в общем: неизвестность. Чем всë кончится — зависит от тебя. Духи не могут предугадать. — Это хорошо или плохо? — Это? Никак. Вики наливает себе новый бокал. Была бы одна — выпила прямо из бутылки. Кидает мешочек Мими в руки. Только он оказывается в её ладонях, как на диван вываливается ещё одна руна, звонко ударившись о другие и скатившись на пол. На ней выцарапано подобие куриной лапы. Ведьма поднимает её, протирает пальцем от пыли. Всматривается в рисунок так долго, что Вики начинает терять терпение. И только спустя несколько минут её вкрадчивый голос раздаётся в тишине комнаты. — Кажется, у тебя есть могущественная защита. Хоть одна хорошая новость в её жизни.