* * *
— Ну и как ты себе это представляешь, Дим? Думаешь, я не вижу, до какого ты себя состояния довёл. В прошлый раз ты жаловался, что он тебе внимания не уделяет и не показывает, что ты ему нужен. Теперь-то, когда его машина сутками под окнами стоит, что не так? — Не стои́т уже, мама. — После этого шоу, про которое мне соседка все уши прожужжала? — Мам. — Ага, я должна промолчать. Это же додуматься нужно целоваться с чужими мужиками под подъездом на глазах у Истинного? Кто это вообще был? Ты же с Мариной вроде бы встречался? — Это всё пустое, мам. Слушай, Сергей признался, что он раньше принимал наркотики. Ну, ещё в молодости, пятнадцать лет назад. Лечился потом, реабилитацию проходил. — Боже… А сейчас как? — Говорит, что чист. Я уже не знаю, чему верить. В курсе только, что он до сих пор на антидепрессантах. — А почему ты сомневаешься, что бросил? Он тебе ничего не предлагал часом? — Мама побледнела и смотрела на Диму с ужасом. — Да ты что! Он даже пиво при мне пил только безалкогольное, и про антидепрессанты я сам выяснил. Погуглил таблетки, которые у него увидел. — Ну, знаешь, если есть хотя бы намёк, что он принимает, то нужно бросать без малейших сомнений. А если этой истории пятнадцать лет… И всё это время он работал, заботился о семье и не срывался. Ну, было и было, уже быльём поросло. — Я волнуюсь, что из-за того, что он из семьи ушёл, и из-за наших… сложностей у него срыв случится. Он говорил, что жена его из рехаба забрала, вытащила, помогала держаться. Я не знаю, как он теперь без неё. — Так же, как и с ней. Сколько они уже не вместе? Третий месяц? — Всё равно. Нестабильная ситуация. Можно сказать, это жена, семья его на плаву держали, а теперь он из-за меня остался без опоры. — Ты тут причём? А жена это важно, конечно, но почти у каждого наркомана есть семья, родители, жена-муж, дети. Часто адекватные, любящие. Помогают, таскаются, возят по рехабам. Пока человек внутри себя не решит бросить, никто за него это не сделает. И это именно Сергей перестал принимать наркотики, начал жизнь заново и стал исправлять то, что можно было исправить. Так что не обесценивай этот его поступок. И кто там в семье был опорой знают только они двое. А ты бы за своим поведением следил. Захотелось, чтобы приревновал? Или ещё какая-нибудь дурь в голову ударила? — Не важно. Я в следующем году в Турцию уезжаю, на стажировку. Мама тяжело вздохнула и стала внимательно слушать.* * *
Дима проснулся резко и сразу сел на кровати. Незнакомое помещение, шум дождя, уже утро, в комнате светло. Откуда дождь? Зима же вроде. А нет, подождите, март, Измир, стажировка, общежитие компании. Он ведь уехал, завтра два месяца будет. В комнате влажно и душно, буквально нечем дышать, мокрая от пота одежда прилипла к спине, подушку можно выкручивать. На душе почему-то неспокойно. Дима привычно открывает Телеграм, чтобы проверить их пустой чат, просто посмотреть на его имя. Чата больше нет, Сергей зачем-то удалил его. Разозлился, напился, сорвался? Беспокойство нарастает волнами. Определённо что-то происходит, но Дима гонит от себя ужасные, чёрные мысли. Позвонить, наплевать, что ночь, просто услышать голос. «Абонент временно недоступен». Так, не паниковать, всего навсего выключил телефон. Временно недоступен. Временно... Спазмы в руке скручивают тело болью, грёбаный браслет что же ты творишь? Это не похоже на откат, там были моральные страдания, доведенные до абсурда, а тут чистейшая, кристаллизованная физическая боль. Дима сам не заметил, как оказался на полу, в позе эмбриона. Он няньчит свою руку и молится, чтобы это был всего лишь срыв. Завтра он возьмет билеты и полетит спасать, лечить, любить. Просто срыв, то что можно исправить. Ну, пожалуйста! В Турции он снял бинты, тут всем наплевать на его браслет, на него самого наплевать. И теперь достаточно беглого взгляда, чтобы понять, что в индиго плеснули черноты. Тёмно-синий пылающий болью браслет, который до утра станет чёрным, если Дима, конечно, доживёт до утра. Ему так больно, страшно и горько, что он не уверен. Голову словно пронизывают молнии, Дима облизывает сухие губы и чувствует солёный вкус, носом пошла кровь. Ничего не соображая, он пытается вытереть её ладонями, но только размазывает. Взгляд падает на руки в крови, и Дима окончательно летит в пропасть. «Теперь мне жить с этим», — мысль добивает окончательно, и парень кричит от ужаса во всё горло. — Дима, Дима, проснись, сыночек, тебе кошмар снится. Голос мамы выдёргивает из невыносимой реальности. Прийти в себя не так легко, спасает только безмятежная синева браслета, в которой, сколько Дима не вглядывается нет ни одного тёмного пятнышка. — Да, кошмар. Спасибо, мама. Ложись, тебе на работу. — Созвонись с ним. Хотя бы попробуй! Что тут осталось до двенадцатого. Поживите вместе. Ну почему ты так уверен, что будет плохо? — Спать, мама, спать. Всё завтра. Мама вздыхает и уходит к себе. Дима тут же хватает смартфон. Чат на месте. Времени пять утра. Звонить? Нет, он не переживёт, если услышит, что абонент временно недоступен. Писать в чат? Что писать? Мне тут страшный сон приснился, успокойте меня? Ничего ведь не случилось на самом деле, просто нелепый кошмар. Нужно отвлечься, а в идеале снова заснуть, но не получается. Стас, ну ты хоть на связи? Кинутое в общий чат «Доброе утро. Встретимся сегодня?» остаётся непросмотренным. Дима идёт в душ, потом пьёт чай, листая учебник турецкого. Офис компании Сергея работает с девяти, осталось три часа, и всё прояснится. Стас, судя по всему, проснулся. Пишет короткий ответ: «Доброе. Можешь прямо сейчас подойти? До восьми?» Отлично, как раз отвлечётся и не наломает дров. Дима вызывает такси и быстро одевается.* * *
Встретивший Стас мрачнее тучи, молчалив и явно готовится к разговору. — Стас, ты что такой хмурый, у меня столько новостей. Ты не представляешь, что произошло… — Представляю, — перебивает Стас, размахивая руками — поебались-поругались, сошлись-разошлись, уезжаешь-остаёшься. Достало уже! Нравится трепать друг другу нервы — продолжайте в том же духе, меня только в покое оставьте. — Ты чего вдруг? — совершенно теряется Дима. Он знает манеру Стаса быковать и наезжать в сложных для него ситуациях, но впервые ощущает её на себе в полной мере. — Ничего. У меня не хочешь спросить что-нибудь? Только сам хочешь на меня очередной поток своих страдашек вывалить? — Случилось что-то? С родителями? — Нет. Все живы, здоровы, слава богу. — Тогда что? Стас мнётся, крутит в руках мобильный и вдруг спрашивает: — У тебя планы на Новый год не поменялись? — А с чего вдруг должны были поменяться? — Ты всерьёз собираешься с Мариной отмечать? — Блин, Марина… — Стас прав, для неё тоже заказано место в коттедже. — Мне как-то не до этого было. Ну, я думаю, она сама догадалась, что ей в нашей компании будет неуютно после того, как мы попрощались. Спасибо, что напомнил. Позвоню ей. А сам всё равно за двоих заплачу. — Не нужно, я уже заплатил. За троих. За себя, Марину и за одного парня, который не едет. — За меня что ли? — Угадал. Не нужно мою девушку дополнительно травмировать. Ну, в общем, блин, мы уже неделю, как встречаемся, Дим. — Наконец-то вымучивает Стас. — Она..., ну давно мне нравилась. Прости, что так. — Стас смотрит в пол и по-прежнему теребит чехол на мобильном. — Вы с Маринкой? Встречаетесь? Офигеть… — Я хочу уговорить её съехаться после Нового года, и вообще провести с ней эти каникулы нормально, а по факту даже привести её сюда не могу. У меня же тут склад твоих вещей. Мемориал. Ты съезжаешь вообще или голову мне морочишь? — Съезжаю. Дай мне пару дней. Я же не знал, что тебе мои вещи мешают. И хватит злиться. Я рад за вас. Просто быстро как-то и неожиданно. Ты уверен, что взаимно всё? Стас улыбается впервые за разговор и тянет воротник водолазки вниз. Да, уж, доказательства весьма красноречивые. — Так что там, Дим, случилось всё-таки у вас. Может помощь моя нужна? — покончив со сложным вопросом, Стас готов снова выслушать Диму и помочь ему по мере сил. — Ничего не случилось, всё как ты сказал: уезжаю-остаюсь и прочее по списку. — Кончал бы ты с этим, Дима. Нормальный же мужик. И тебе явно нравится. У тебя глаза, как прожектора горят, когда ты о нём рассказываешь. Про него вообще молчу, ты для него единственный свет в окошке. Сойдитесь уже, да успокойтесь. — Ладно. Если до Нового года не увидимся, то поздравляю. Марине привет. А я съеду, дай мне два-три дня на то, чтобы к маме вещи перевезти. — Да сто раз ещё увидимся, и вещи я помогу перевезти. Ты, кстати, пельмени будешь? — Оживляется Стас. Дима смотрит на незабинтованный браслет, на Стаса. Так и хочется спросить у кого-то наверху: «Это ещё что за многоходовочки?»* * *
История со Стасом немного отрезвила и привела мысли в порядок. Из квартиры Дима вышел в девять. Самое время звонить на работу. — Доброе утро, Сергея Викторовича пригласите к телефону, пожалуйста. — Как вас представить? — Это Дмитрий из деканата экономического факультета. Мы так и не заехали за дневниками практики. Хотел на сегодня договориться. — Извините, но сегодня Сергея Викторовича не будет. Он ушёл на больничный. — А что с ним? В плане, надолго больничный? — Я не в курсе, в понедельник перезвоните. Да, уже можно начинать паниковать. Дима набирает номер, заранее уверенный в результате. «Абонент временно недоступен». Блядь, виски сдавливает, словно клещами. Диму как будто оглушили, он садится на ближайшую лавочку и пытается понять, что ещё можно сделать, но голова совершенно не работает. Звонить Лидии Павловне? Напугать еще и её? Стоп, юрист на работе и адвокат. Они знают, что у Сергея есть Истинный, может и адрес знают? Дима пробует набрать ещё один номер с корпоративной странички. Слава богу, юрист в компании один. — Виталий Львович, доброе утро, извините за то, что беспокою. Меня зовут Дмитрий, я Истинный Потапова Сергея Викторовича. Знаю, что вы с ним много общаетесь. Моя просьба покажется странной, наверное. Не могли бы Вы дать мне адрес его съёмной квартиры? Если знаете, конечно. — Доброе утро, Дмитрий, может расскажете подробнее, что произошло, и зачем вдруг адрес. — У вас на ресепшене сказали, что он заболел внезапно. Хочу его проведать, а он трубку не берёт. Волнуюсь сильно, решил на квартиру к нему съездить, ключи у меня есть, а адрес я не помню. — А как так вышло, что вы Истинный и до сих пор адреса Сергея не знаете? — Мы у меня всегда встречались, необходимости не было. Он говорил, что квартира неуютная. Мы собирались другую снять после Нового года. — Побудьте на линии, сейчас я его сам наберу. — Вместо голоса мужчины заиграла приятная, жизнерадостная музыка, которая взбесила Диму окончательно. Сколько же он врёт в последнее время. По мелочи, по крупному. Далёким, близким, себе. — Действительно, телефон выключен. К сожалению помочь не смогу, я у него ни разу не был в гостях, а в личном деле адрес Сергей после развода не поменял. Там его старый домашний, я только что проверил. — Мне очень нужно. — Дима сам удивился своей умоляющей интонации. Нужно брать себя в руки, куда же так расклеиваться. — Я уверен, что с Сергеем что-то произошло, я чувствую, понимаете. Может у адвоката есть адрес? Ну того, который разводом занимался? Или вы его риэлтора знаете, который ему квартиру искал? Я жить не смогу, если с ним что-нибудь случится. Голос в трубке несколько смягчился: — Ну что вы, Дмитрий, успокойтесь, не будем нагнетать. Раз Сергей утром сам позвонил Леночке и сказал, что приболел, то вряд ли там что-то трагичное. Вы же знаете, у него действительно проблемы со здоровьем. Я сейчас попробую вызвонить адвоката и риелтора. В офисе заодно поспрашиваю. Вдруг кто-то бывал у него. Наберу вас, если что-то узнаю. Только имейте в виду, передавать персональные данные по телефону я не буду. Если получится, придётся вам приехать в офис с паспортом и показать браслет. Браслет Сергея я видел, так что разберусь, действительно ли вы его Истинный. Как только разговор был окончен, Дима вызвал такси. Логично, что квартира арендована где-то возле офиса. Сейчас парень был готов обойти все дома поблизости, показывая бабушкам возле подъезда фотографию Сергея. Вот только он настолько крутой Истинный, что у него даже нормальной фотки соулмейта нет, придётся показывать ту, что с рабочего сайта: хмурое лицо с приклеенной улыбкой.* * *
Ключ подошёл, подтвердив, что адрес Виталий узнал правильный. Надо будет поблагодарить его потом. Тем более Новый год впереди. Дима позвонил и постучал, перед тем, как войти, но ответа не было. — Сергей, доброе утро. Это Дима. Можно войти? В квартире никого. С одной стороны, Дима выдохнул, он ведь боялся найти здесь Сергея пьяным или обдолбанным. С другой стороны, было абсолютно непонятно, что делать дальше. Где искать? Ночное наваждение окончательно развеялось. В квартире неожиданно нахлынуло спокойствие и безразличие. Идти никуда не хотелось, интуиция подсказывала, что он уже пришёл туда, куда нужно. Дима снял пальто, разулся и пошёл на кухню, чтобы налить себе воды. Телефон дзенькнул сообщением: «Абонент снова в сети». Дима зашёл в пустой чат и написал. Дмитрий: Как вы себя чувствуете? На ресепшене сказали, что вы заболели. Сергей: Спасибо, что беспокоишься. Был на обследовании. Чувствую себя нормально. Дмитрий: Я у вас на квартире. Жду вас здесь. Сергей: Буду минут через тридцать. Дима сел на диван. Звонил Виталий Львович. — Сергей отзвонился. Он делал гастроскопию, ещё какие-то обследования, поэтому телефон выключил. Я предупредил, что дал вам его адрес. Он скоро будет. — Спасибо огромное, извините за беспокойство. Мы на связи уже. Переполошил весь офис из-за пустяка, из-за сна дурацкого. Приехал, махал браслетом. Как теперь Сергей будет объяснять всем, куда его соулмейт сгинул? И главное, остался-то зачем? Что говорить Сергею? У Димы было ещё полчаса на подумать.