Когда потерянное станет обретённым

Когда Дин медленно начинает просыпаться, он чувствует, как чьи-то пальцы бережно перебирают его волосы. Ощущение напоминает удар в сердце. Дин не сразу осознаёт, где находится – спит, положив голову на живот ангела. Кас свернулся рядом на полу. Дин напоминает себе, что нужно дышать, и рвано втягивает воздух, потому что пальцы в его волосах – неоспоримое доказательство того, что Кастиэль всё ещё жив. - Дин. Дин сглатывает напряжение в горле, не в силах говорить, когда пальцы Кастиэля скользят в его волосах, и пытается не запаниковать при мысли о том, что во сне положил голову ему на живот. - Ты… это ничего, что я так тебя касаюсь? Дин слегка приподнимает голову, осторожно, чтобы не спугнуть его пальцы, и смотрит в уставшее лицо ангела, с благодарностью отмечая чуть более здоровый оттенок его кожи и ясность в глазах. - Ты… - голос Дина срывается, он сглатывает и пытается снова: – Ты в порядке? - Твой голос был моим якорем в этом мире. Кастиэль выглядит почти целым и невредимым, раны исчезли с его груди, причудливый плащ и весь остальной наряд снова цел, и Дин отчаянно хочет забраться к нему на колени и прижаться к губам ангела своими, исследовать его рот своим языком, пока Кастиэль не сдастся и не поцелует его в ответ. - Ты таращишься, Дин. - Прости, я просто… ты был будто не здесь. Пальцы в его волосах соскальзывают к щеке, и исполненный желания стон, сорвавшийся с губ Дина, он будет отрицать до конца жизни. Кастиэль слегка краснеет, кончики его пальцев чуть сильнее прижимаются к щеке Дина, и он резко и отчаянно хочет использовать эту возможность и прекратить тратить впустую то, что могло оказаться последними месяцами их жизней. - Дин? - Когда ты… - Дину приходится замолчать и попытаться снова, его охватывает жар от ощущения того, как живот Кастиэля медленно поднимается и опускается под его щекой. – Что заставило тебя передумать? Слова «насчёт нас» остаются непроизнесёнными. Судя по тому, что Кастиэль будто не может перестать его касаться, очевидно, что что-то разрушило все отговорки ангела насчёт того, что происходит между ними. - Будучи почти вырванным из своего тела, я острее понял хрупкость наших жизней. - Кас… - Я существовал тысячелетия, не ощущая движения времени, и лишь теперь каждый день каким-то образом кажется чем-то хрупким и ценным. В его словах есть нечто почти грустное и обречённое, но его глаза сияют, когда он продолжает водить пальцами по щеке Дина, и Дин чувствует, что внутри что-то наконец-то взрывается, когда он поднимается на ноющие колени и тянется прижаться губами к обветренным губам напротив, отчаянно надеясь, что его не оттолкнут. После этого на несколько мгновений наступает полная тишина, пока не… - Дин. Кастиэль выдыхает его имя, как молитву, его тело тает от прикосновения губ Дина, и Дин был бы напуган его благоговеющей интонацией, если бы Кастиэль неожиданно не ответил на его поцелуй, неловко, неумело, но настолько невероятно искренне, что Дин почти сходит с ума от тепла и жажды. - Кас, - едва выговаривает он, когда тёплые пальцы Кастиэля обхватывают его руки, - ты уверен… - Да, Дин… да, я… я принял решение… я… - Рад, что вы начали вечеринку без меня. Дин и Кастиэль замирают, когда третий голос прерывает их разговор, и Дин отрывается от соблазнительных губ Кастиэля, чтобы уставиться на павшего ангела, чья кожа до сих пор кажется окрашенной в неестественно белый оттенок, несмотря на падающие на его лицо слабые утренние лучи. Его синие глаза распахнуты ещё шире, чем обычно, и есть что-то оборонительное в том, как поджаты его губы, когда он переводит взгляд с Дина на прошлого себя с нескрываемой неуверенностью. - Ну? Я остаюсь или ухожу? Пальцы Кастиэля всё ещё цепляются за руки Дина, и тот снова поворачивается к ангелу, зная, чего хочет, зная, что выбор между ними был бы разрушением всего, чего они успели достичь втроём, но желая убедиться, что этот Кастиэль на его стороне и что он не запаникует при мысли от необходимости раздеваться вместе с будущим собой. - Ты поцеловал его ночью. - Э, - Дин гулко сглатывает и заставляет себя не отводить взгляд. – Ты, хм, всё слышал. Кастиэль смотрит на него ещё одно долгое мгновение, и по его лицу пробегает хмурая тень, прежде чем он переводит взгляд на будущего себя. Он мягко высвобождает руки и поднимается на ноги, выглядя цельным, и здоровым, и неожиданно таким чертовски праведным, оставляя Дина стоять на коленях и смотреть на него снизу вверх, и это – болезненное напоминание о том, что это ангелу господню он тут тройничок предлагает. - Кас? – Дин едва слышит собственные слова за участившимся сердцебиением и задаётся вопросом, как ему вообще могло прийти в голову, что это будет хорошей идеей. – Слушай, я не жду, что ты… - Если будущий я важен для тебя, для меня этого достаточно. Дину требуется три секунды на то, чтобы осмыслить эти слова, а потом, кажется, весь воздух покидает его лёгкие с облегчённым «уф». Ещё одну секунду он глупо моргает на обоих Кастиэлей, пока павший ангел не хватает его за руку, поднимая на ноги и попутно хватаясь за плащ Кастиэля. - Уверен? - Да. Ангел не колеблется, и, пока Кас и Кастиэль просто таращатся друг на друга (один – столп праведной славы в плаще, другой – неопрятная щетина и старая одежда Дина), жар охватывает всего Дина, и кровь отливает от головы с такой скоростью, что у него перед глазами всё плывёт. - Э, парни? Снова пугающая тишина, а потом павший ангел поворачивается к нему с ухмылкой, заставляющей его колени выделывать странные вещи. Дин едва успевает запаниковать по поводу того, во что влез, когда Кас направляется к лестнице, бросая через плечо: - Ну, идите уже. Мы не будем этого делать на полу гостиной Бобби. С этими словами он поднимается вверх, а Дин и Кастиэль, неверяще переглянувшись, неуверенно идут за ним, причём Дин тянет Кастиэля за рукав плаща. *** - Итак, Дин? Когда последний раз ты раздевался с другим парнем? Дин гулко сглатывает, наблюдая, как человеческий вариант Кастиэля безмятежно стягивает старую цеппелиновскую футболку и швыряет её на пол, опасно ухмыляясь. Дин не вполне уверен, как они в итоге оказались в гостевой комнате Бобби, но, когда его глаза скользят по всей длине тела павшего ангела, разглядывая, как работают его мышцы, когда Кас наклоняется снять носки, Дин понимает, что ему вообще-то плевать. - Дин. Только сейчас он понимает, что не ответил на вопрос, и, когда павший ангел только чуть шире усмехается, Дин облизывает внезапно пересохшие губы и пытается найти слова. - Пару лет как. - Значит, подрастерял навыки. Дин ощетинивается при таком обвинении, но не успевает возразить, потому что Кас делает несколько шагов по направлению к ангельскому себе, и то, как они вдвоём дышат одним воздухом, разом обрывает всё недовольство Дина. - А от прошлого меня толку мало. Полагаю, парадом командую я. - Ты… - Кас поднимает руку и касается щеки Кастиэля, и Дину приходится замолчать и прочистить горло перед тем, как снова попытаться. – Ты всегда такой дерзкий? - Ты забываешь, что я прекрасно знаю, как надо касаться вас обоих. Об этом Дин действительно забыл, и жар, тут же окутывающий его тело, вызывает у него головокружение. И он смотрит, как Кас мягко проводит пальцем по верхней губе Кастиэля, не отводя взгляда от его широко распахнутых глаз, будто павший ангел уже решил не обращать внимания на присутствие в комнате Дина. - Ты же ещё недостаточно кинковый, чтобы трахнуть будущего себя, да? Кастиэль шумно сглатывает при этом вопросе, постепенно краснея, и Кас ухмыляется, водя кончиком пальца по его губам и ни на мгновение не разрывая их напряжённого зрительного контакта. - Лучший ответ, чем я надеялся. Мы до этого ещё доберёмся. А сейчас давай покажем Дину небольшое шоу, ага? Таращась на будущего себя так, будто видит его в первый раз, Кастиэль даже не двигается, когда Кас наклоняется и касается его губ своими, соскальзывая пальцами вниз и цепляясь ими за рукава плаща. Дин слышит сорвавшийся с его собственных губ странный звук, и весь воздух исчезает из комнаты, когда он видит, как Кас разбирает самого себя на части этим поцелуем, словно точно зная, как именно заставить ноги ангела подкоситься. Дин осознаёт, что его челюсть отвисла, только когда язык Каса начинает заигрывать с краешками губ Кастиэля, проскальзывая внутрь с уверенностью, порождённой знанием того, как нравится целоваться его партнёру, и Дин снова слышит собственный рваный выдох, когда Кастиэль внезапно чуть подаётся вперёд и впивается пальцами в предплечья Каса, наверное, оставляя следы ногтей среди следов от инъекций и шрамов. Если Каса и заботит эта слабая боль, он определённо этого не показывает, просто крепче сжимая ткань и прикусывая нижнюю губу Кастиэля. Потом Кас отступает с резким выдохом – его лицо покрыто румянцем, и Дин видит его таким впервые. Кастиэль таращится на будущего себя широко распахнутыми глазами, и Дин закусывает губу, потому что Кастиэль выглядит так, будто открыл нечто неожиданное и не знает, что с этим делать. - Хм, тебе понравилось, - Кас почему-то уже не кажется таким же уверенным, как ему наверняка хотелось бы, и, когда Кастиэль просто кивает и продолжает на него таращиться, Кас шумно сглатывает и отступает назад, выпутываясь из его хватки. - Хорошо. Это всё упрощает. Так почему бы вам двоим не раздеться, чтобы мы могли воспользоваться этой кроватью? Дин на мгновение осознаёт, что, должно быть, уже не в этом мире, и его совершенно не успокаивает то, как Кас возвращается к кровати и вытягивается на животе, приподнимаясь на локтях с прежней ухмылкой, будто собирается просто наблюдать, как они оба лишатся слабой защиты своей одежды – и ему явно понравится каждое мгновение этого. - Ну? Проклиная то, как вспыхнули щёки, Дин отрывает взгляд от павшего ангела и сокращает расстояние между собой и Кастиэлем, неуверенно опустив руки ему на бёдра под плащом и совершенно не удивляясь тому, что Кастиэль ни на мгновение не отводит глаз. - Кас, - начинает он – последняя возможность, и после пути назад уже не будет. – Ты уверен, что… - Пожалуйста, не спрашивай меня больше, уверен ли я. Голос ангела странно дрожит, и Дин бормочет проклятие, видя в его синих глазах потребность и задаваясь вопросом, что он такого сделал, чтобы заслужить это. Не желая об этом задумываться, он велит себе собраться уже нахрен и наклоняется царапнуть зубами мягкую нижнюю губу Кастиэля, шалея от того, как тот поражённо выдыхает и мгновенно тает в его руках, как его тело растворяется в теле Дина, будто нашло своё место во вселенной. - Дин… Дин, я… - Я знаю. Я здесь, обещаю… - Это всегда так? Вопрос такой искренний и открытый, что Дину приходится скрыть улыбку в безопасности шеи Кастиэля – он просто не в силах встретить взгляд этих широко распахнутых синих глаз и поэтому скользит губами по его тёплой коже, а по телу пробегает судорога настоящего счастья – впервые за слишком долгое время. - Детка, ты ещё ничего и не видел. Убедившись, что улыбка снова ему подконтрольна, он отрывается губами от изгиба шеи Кастиэля и снова смотрит в его сверкающие синие глаза, а всё тело пронизывает внезапным возбуждением, когда его язык проникает между потрескавшихся губ Кастиэля. Медленно проведя пальцами по бокам ангела и опускаясь к его бёдрам, Дин крепко их сжимает, притягивая его ближе, и то, что Кастиэль позволяет себя притянуть, с новой силой окутывает всё тело Дина жаром. - Дин? Кастиэль уже кажется слегка потерянным, и Дин выдыхает сквозь пелену возбуждения, наклоняясь вперёд, чтобы снова насладиться ощущением осторожных губ, отвечающих на его поцелуй. Кастиэлю не требуется много времени, чтобы начать дрожать, вслепую прижимаясь к Дину и задыхаясь, и Дин отстраняется, чтобы дать ему передышку, и задаётся вопросом, как это, должно быть, волнительно после тысяч лет существования. - Кас, - бормочет он, и ему не нравится неустойчивость собственного голоса, но он понимает, что тут ничего не поделать. – Сделай нам всем услугу и не забывай дышать, ладно? - Я… - голос Кастиэля рваный и ниже обычного, - мне не нужно. Напоминание о том, что он пачкает собой ангела, совершенно не помогает, так что Дин предпочитает согласно проворчать и снова почувствовать губы ангела на своих – этого достаточно, чтобы пульс вновь ускорился. Проскользнув языком вдоль влажных губ Кастиэля, Дин делает поцелуй менее настойчивым и ждёт, пока Кастиэль расслабится, тщательно следя за своими руками, удерживающими тающего ангела, не желая подтолкнуть его вперёд быстрее или дальше, чем он готов. Когда это мгновение наконец приходит, он слышит низкий стон, звучащий так, будто Кастиэль сдерживал его слишком долго, и неожиданно чувствует на своём теле блуждающие тёплые пальцы, забирающиеся под футболку и цепляющиеся за его талию. - Кас, - пытается пробормотать он, но Кастиэль занят, повторяя то, что до этого делал Дин, показывая себя таким же способным учеником в этом, как и во всём остальном, уже прикусывая его нижнюю губу, и Дин сдавленно выдыхает, когда тёплые пальцы оглаживают его бока снизу вверх и скользят к подбородку. – Кас, ну же… кровать… ты, одежда… Язык обводит его губу, оставляя на влажной коже мокрый след, и Дин всё ещё дрожит, когда Кастиэль отстраняется, чтобы посмотреть на него. Щёки ангела горят, его соблазнительные губы припухли, а пальцы всё ещё ласкают вспыхнувшие щёки Дина, и он просто стоит и смотрит на него, будто видит нечто прекрасное. - Я… - голос Кастиэля хриплый, как наждак, и он прочищает горло, будто не понимая, как надломленно звучит. – Я… что угодно… я не знаю… - Для начала хорошо было бы лишиться пары слоёв одежды. Голос Каса с кровати обрывает их, и Кастиэль буквально подпрыгивает, будто забыл, что они с Дином не одни, а Дин чувствует некоторое удовлетворение своими навыками соблазнения. Это самодовольство исчезает, стоит Кастиэлю сделать шаг назад и взяться за свою одежду – его глаза не отрываются от Дина, а пальцы занимаются галстуком, выпутывая из него шею, стряхивая плащ, небрежно позволяя ему упасть на ковёр. - Лучше? В этом грубом вопросе таится неуверенность, и Дин на мгновение осознаёт, что один истинный голос Кастиэля мог бы его убить. Всё, что он сейчас может, это кивнуть, и вот он уже смотрит, как Кастиэль наклоняется и разувается и избавляется от носков, а потом принимается за пуговицы белой рубашки, постепенно открывая всё больше неизученной пальцами и губами Дина кожи. Когда его рубашка присоединяется к неряшливой куче на полу, оставляя ангела обнажённым, за исключением брюк, Дин довольно долго просто таращится, пытаясь понять, как кто-то с такой поганой жизнью сумел заслужить право стать первым, кто видит Кастиэля таким. Мысль резко обрывается, когда к его спине неожиданно прижимается тёплое тело – Дин слегка вздрагивает, ведь он даже не заметил, как павший ангел поднялся с кровати. - Твоя очередь, - шепчет Кас ему на ухо и щекочет щетиной шею, а потом его пальцы скользят по груди Дина, находя все места, от прикосновений к которым ноги Дина не могут не подкоситься. Он едва замечает, как футболка стягивается через его голову и падает на пол, а потом чья-то рука поигрывает с верхним краем его джинсов, отправляя горячие волны от паха к тому месту, где губы Каса прижимаются к его шее. - Кас… - Мммхмм? Дин забывает, что хотел сказать, когда ловкая рука проскальзывает в его джинсы и сжимает возбуждённый член, лаская его сквозь влажную ткань нижнего белья. Он слышит сорвавшееся с собственных уст проклятие, дыхание спирает в лёгких, и вот одна рука стягивает его джинсы, в то время как вторая продолжает его сжимать – всё это время Кастиэль просто стоит напротив, вспыхнув ярче, чем когда-либо до этого, и приоткрыв рот. - Наслаждаешься представлением? В ответ ангел просто продолжает таращиться, Кас же ухмыляется в шею Дина и выскальзывает рукой из его трусов, ловко избавляя его от джинсов, и вот он уже стоит только в нижнем белье и ботинках, а джинсы неловко свалены внизу. Уже ощущая нехватку прикосновений к члену, Дин собирается разуться, но тут его разворачивают – сильные руки устраиваются на его бёдрах и управляют его телом с такой лёгкостью, что это просто смешно. Дин собирался было символически возразить против такого мягкого нажима, но – впервые за всё время, что он видел Каса – его синие глаза светятся чем-то, не напоминающим о боли, и это так отвлекает его, что он почти не замечает, как Кас целует его и легко опускается на колени. Дин почти давится собственным языком, когда Кас опускает голову и принимается развязывать его шнурки, и Дин мягко тянет его за волосы – ему не нравится такое проявление покорности от того, что слишком часто был вынужден стоять на коленях. - Эй, не… - Расслабься, Дин, - Кас стягивает один ботинок и небрежно отбрасывает его в сторону, поднимая взгляд и снова ухмыляясь. – Не говори, что никогда не хотел увидеть меня на коленях. - Мне не нужно, чтобы ты развязывал за меня мои чёртовы шнурки. Если в будущем я стал сволочью… - Ничего из этого не связано с ним, - в глазах Каса что-то вспыхивает, когда он стягивает второй ботинок, а за ним и носки Дина, швыряя их назад и поднимаясь на ноги, прижимаясь к губам Дина своими и отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза. – Не впутывай его в это. Здесь только ты, я и чёртов ангел, который стоит за тобой и бесстыдно разглядывает твой зад. Дин снова вспыхивает, а выражение лица павшего ангела снова приязненно смягчается, и он проводит рукой по щеке Дина. - Поверь мне. Если ты сделаешь что-нибудь, чего я не хочу, ты узнаешь об этом. Теперь почему бы тебе не лечь уже, чтобы мы устроили твоему ангелу лучшую ночь в его жизни. Дин медлит ещё немного, желая окончательно убедиться в искренности этих синих глаз, а потом коротко кивает и поворачивается к Кастиэлю, молча наблюдавшему за ними, но не успевает ничего сказать, потому что его слегка пихают в спину. Он оборачивается и свирепо смотрит на Каса, а потом опускается на кровать, чувствуя на своём почти обнажённом теле взгляды двух пар синих глаз. - Думаю, ни один из нас не в восторге от этих трусов, Дин. Голос Каса вернулся к прежней своенравности, и Дин закусывает губу, выгибаясь и стягивая трусы, а потом отпихивая их подальше, наконец достигая того уровня обнажённости, которого ждёт и от остальных. - Ну? Теперь вы в восторге? Он изображает уверенность, зная, что ему нечего стыдиться, но уверенность эта начинает колебаться, когда оба Кастиэля принимаются таращиться. Без сомнения, они оба хотят его тело, но ангел даже не пытается скрыть целый мир нежности во взгляде, и Дин внезапно вспоминает, что оба стоящих перед ним когда-то касались самой его души. - Э, парни? Ответа нет, и Дин понимает, что нахрен краснеет, несмотря на то, что вся кровь уже устремилась вниз, к члену, становящемуся всё твёрже с каждым мгновением, которое ангел разглядывает каждый дюйм его тела. Подавив желание поёрзать, Дин поднимается на кровати и сердито принимается за брюки Кастиэля, горя от ощущаемых взглядов. - Какого чёрта, чувак. Это несправедливо. В ответ на это Кастиэль только размыкает губы и продолжает таращиться, и этот жаркий взгляд блуждает по его оголённой коже, будто каждый дюйм тела Дина – это нечто невообразимо ценное для изучения. Дин, конечно, привык к таким взглядам, и знает, что он хорош собой, даже если это всё хорошее в нём, но то, как смотрит на него Кастиэль – это совсем другое, он почти благоговеен, и Дин внезапно не может справиться с такой напряжённой сосредоточенностью. - Чувак, заставь его прекратить. В его голосе звучит незваная дрожь, когда он обращается к Касу, но от того явно помощи ждать не стоит, потому что он просто усмехается и скрещивает руки на груди, бедром опираясь на прикроватную тумбочку и бесстыдно оглаживая взглядом всё тело Дина. - Нет, не думаю. Я тоже наслаждаюсь представлением. - Парни, - Дин слышит в собственном голосе беспомощную мольбу и подавляет желание прикрыться. – Ну же, это смешно, почему бы вам просто не… И тут павший ангел неожиданно опускается на кровать, обнажённый, если не считать старых джинсов Дина, оказываясь в паре сантиметров над ним, достаточно высоко, чтобы не тереться грубой тканью о чувствительную кожу его паха, и наклоняется ниже, чтобы коснуться его губ своими. - Дин, - хрипло бормочет Кас, так тихо, что Кастиэль его не слышит, и медленно, но решительно накрывает отпечаток на его плече ладонью. – Ты так чертовски прекрасен, внутри и снаружи, но ты никогда этого не понимал. Эти слова словно скользят сквозь Дина, и он зажмуривает глаза, не желая продолжать этот разговор, и что-то внутри него болезненно сжимается, когда напускная легкомысленность Каса исчезает, но Кас уже отстраняется, устраиваясь на его бёдрах и прослеживая жарким взглядом всё тело Дина, будто ему хочется забраться внутрь и свить там гнездо. - Ну же, прошлый я, - грубо бормочет Кас, обращаясь к ангельскому себе, но не отводя глаз от Дина. – Оголяй свой прекрасный зад и иди уже нахрен сюда. Предательский член Дина дёргается при этих властных словах, а во рту пересыхает, когда Кас проводит языком по ладони и обхватывает член Дина влажными пальцами. Вспышка ощущения пронизывает каждый дюйм его тела, и он закусывает губу, когда Кас начинает медленно водить ладонью вверх-вниз – это даже близко не то, что нужно Дину, и настойчивый жар собирается в животе, когда Кас наблюдает за движениями собственной руки. - Кас… - Неа, Дин. Не обращай на меня внимания. Твой ангел сейчас устроит нам небольшое представление. - Чёрт, - слабо бормочет Дин и поворачивается к Кастиэлю – тот довольно долго колеблется, его губы размыкаются, а глаза не отрываются от медленных движений руки Каса на члене Дина, а потом он небрежно стягивает брюки и бесстыдно стряхивает на пол трусы. И – ух – Кастиэль прекрасен. Дин немедленно ополчается на свой мозг за такую формулировку, но нейроны в его голове устраивают короткое замыкание, когда Кас слегка проворачивает пальцы – и Дин больше не винит себя в отсутствии здравого рассудка. Кастиэль бледен и хорошо сложен, его член возбуждён и прижат к совершенной коже живота, и Дин отдалённо думает, что Джимми Новак был чертовски симпатичным парнем и что Кастиэлю повезло в департаменте распределения сосудов, потому что ему выбрали это тело… Но огонь в пристальном взгляде этих ярких синих глаз, соблазнительный румянец на этой бледной коже, и то, как Кастиэль ни на мгновение не отводит от него взгляда, – это не Джимми. В пылающем взгляде Кастиэля нет ничего от Джимми. Перед ним Кастиэль, самый прекрасный ангел Небес, отбросивший тысячелетия повиновения ради того, чтобы быть здесь, в жизни Дина, в его постели, чтобы смотреть на Дина так, будто всё, чем он пожертвовал, стоило этого мгновения. - Чёрт, - неожиданно выдыхает Кас, и его пальцы на члене Дина замедляются, когда он оглядывает тело Кастиэля. – А я хорош. - А твоя скромность – часть твоего обаяния. Дин выплёвывает эти слова сквозь зубы, желая, чтобы павший ангел вернулся к прежним ласкательным движениям, но Кас просто ухмыляется ему снизу вверх и поднимается на ноги, стягивая джинсы и небрежно лихо крутанув бёдрами, и Дин готов поклясться, что у него во рту собрался целый океан слюны. - Ты ещё покомандуй. Голос Дина звучит недостаточно презрительно, и Кас с ухмылкой облизывает губы и отворачивается от Дина к ангелу, бесстыдно разглядывая его тело. - Отлично, прошлый я. Забирайся на кровать. - А ты? Кастиэль слегка склоняет голову к плечу, задавая этот вопрос, так же, как и всегда, когда он озадачен каким-нибудь странным человеческим обычаем, и Дин на мгновение задумывается, когда его жизнь стала такой сюрреалистичной. - Это твой первый раз, Кастиэль, не мой. Прекрати думать и дай нам о тебе позаботиться. Кастиэль облизывает губы и смотрит на Дина в поисках подтверждения, и тот просто тянет его за руку. Ангел неуверенно забирается на кровать и становится перед ним на колени – совершенный, безукоризненный и трогательно неловкий. Дин не успевает оценить это зрелище, потому что Кас забирается на кровать за Кастиэлем, прижимаясь к нему и целуя его шею. Кастиэль издаёт отчаянный звук и зажмуривает глаза, инстинктивно склоняя голову вбок, и Дин сосредотачивается на том, чтобы не кончить на месте, наблюдая за тем, как павший ангел прикусывает кожу Кастиэля везде, где только может дотянуться, а его рука скользит вперёд, крепко прижимаясь к его животу. - Ты когда-нибудь касался себя раньше, Кас? Кастиэль почти лихорадочно качает головой, всё ещё не открывая глаз, и Кас одаряет Дина ухмылкой, не обещающей ничего пристойного. - Ну, Дин? Не окажешь честь? Дин поднимается на колени ещё до того, как Кас заканчивает реплику, и вот уже Кастиэль уютно зажат между ними двумя – зубы Каса на его шее, губы Дина на его губах, рука Дина тянется вниз, чтобы слегка сжать член ангела. Кастиэль толкается вперёд с почти болезненным стоном, его руки шарят по спине Дина, и Дин едва сдерживает ответный гортанный стон. - Хорошо, Кас? Кас отвечает не словами. Его поцелуй внезапно становится лихорадочнее, бёдра вжимаются в Дина, будто он не знает, что с собой делать, и Дин подносит свои пальцы к губам, увлажняя, чтобы снова обхватить член ангела и сжать его так, как это нравится ему самому. Кажется, это срабатывает. Кастиэль начинает бормотать нечто, похожее на повторение имени Дина, ногтями он впивается в его спину, а влажные губы становятся безвольными под натиском губ Дина, и того охватывает жар – частично от потребности в этом, частично от гордости за то, что он может так повлиять на кого-то обычно такого сдержанного. Он сохраняет медленный и равномерный темп движений рукой, не зная, с какой скоростью и настойчивостью нужно действовать, а когда он улучает момент и надавливает большим пальцем на чувствительную кожу под головкой члена Кастиэля, ангел буквально вскрикивает ему в рот. - Дин… Дин, я… - Можешь развернуться, Кас? Кастиэль словно не слышит голоса павшего ангела и открывает глаза, только когда рука Дина останавливается, отчего ангел наваливается на него. - Дин… почему ты остановился… - Развернись, Кас, - на этот раз это скорее приказ, чем вопрос, озвученный с целью рассеять туман желания, почти видимый вокруг Кастиэля, и за ним следует очередной укус в шею. – А ты, Дин, сядь и обопрись на спинку кровати, ага? Подавив отчаянную жажду к прикосновениям к телу Кастиэля, Дин опирается на подушки в изголовье кровати, дыша сквозь пелену собственного возбуждения и пытаясь игнорировать несчастные выдохи ангела. Кастиэль дико смотрит на него, будто не в силах понять, почему его лишили этого нового удовольствия, и только когда Кас подпихивает его, он неуверенно разворачивается и позволяет Дину притянуть себя ближе и вжать в себя. - Дин? Дин не может найти в себе сил ответить, когда их тела прижимаются друг к другу, слишком занятый тем, что стонет и жмурится, вжимаясь грудью в спину Кастиэля и чувствуя, как член скользит между его ягодиц, борясь с желанием толкнуться вперёд, в этот совершенный жар и натиск. - Расслабься, Кас. Мы доставим тебя по назначению. Кас снова ухмыляется и оглаживает собственный член, а потом оказывается чуть ближе и устраивает руки на бёдрах Кастиэля, небрежно разводя их в стороны с уверенностью того, кто точно знает, что ему никто не возразит. Стоит Дину понять, что происходит, как ему кажется, что кто-то подлил керосину в его вены и поджёг его изнутри. - Ты не против, если в этот раз честь окажу я, м, Дин? Дин лихорадочно качает головой, толкаясь бёдрами вперёд и скользя членом по влаге размазавшейся между ягодиц Кастиэля смазки, а Кас отводит член Кастиэля от живота и наклоняется вперёд, чтобы слегка коснуться губами головки, тут же поднимая взгляд к лицу Кастиэля. - Если тебе нужно за что-нибудь держаться, я не против, когда меня тягают за волосы. - Господи боже, - слабо бормочет Дин, и, если Кастиэль и собирался сказать что-нибудь по поводу богохульства, его голос определённо уже украден к тому моменту, как Кас обхватывает длинными пальцами его член у основания, несколько раз уверенно проводит вверх-вниз, а потом проходит тот же путь языком, проводя им со всех сторон и обводя окружность внизу. Наверное, это худший вид издевательства – лёгкие касания, когда Кастиэлю отчаянно нужно что-то, чего он ещё не понимает, и Дин не удивлён, когда ангел беспомощно толкается бёдрами вперёд. - Полегче, - мурлычет Дин, пытаясь сдержать жадность в собственном голосе и скользя одной рукой ниже, чтобы удержать Кастиэля за бедро; он понимает, что физически не может помешать ангелу, но всё же пытается показать, что перекрыть дыхание будущему себе не вполне соответствует минетному этикету. – Полегче, мы здесь. - Дин… Что бы Кастиэль ни собирался сказать, это так и не прозвучало, потому что Кас смыкает губы на его члене и втягивает щёки, всасывая так, что и Дину приходится подавить понимающий стон, а голова Кастиэля беспомощно запрокидывается на плечо Дина, глаза зажмуриваются, а руки устремляются вниз, вцепиться в спутанные волосы Каса. Это определённо один из самых горячих моментов в жизни Дина, и он прикусывает шею ангела, водя пальцами по его груди, затрагивая кончиками соски и чувствительную кожу, не отводя при этом взгляда от губ Каса на возбуждённом члене Кастиэля. Потом Кас медленно отстраняется – его припухшие влажные губы сверкают слюной, и он наклоняется, чтобы царапнуть зубами внутреннюю сторону бедра Кастиэля, и бёдра ангела буквально отрываются от кровати, а рваный вскрик срывается с его губ. - Говорил тебе, - самодовольно бормочет Кас, и Дин мысленно переносится в тот день в номере мотеля, когда Кас сообщил ему, что любит чувствовать зубы на своих бёдрах, – и возвращается к настоящему, когда Кастиэль начинает беспомощно задыхаться и тянуть Каса за волосы, распахивая глаза, чтобы невидяще уставиться в потолок, когда Кас снова проводит языком вниз. - Можешь оттрахать мой рот, Кас. Тебе не обязательно сдерживаться. Дин вполне уверен, что совершенно не мужественный стон, раздавшийся сейчас в комнате, принадлежал ему, и он не может сдержаться и не толкнуться членом вперёд, во влажный беспорядок, устроенным им самим между ягодиц Кастиэля, подталкивая бёдра ангела ко рту павшего. Когда Кас издаёт звук удовольствия и втягивает Кастиэля глубже, скользя вниз так, что вскоре прижимается носом к завиткам паховых волос, Дин не уверен, кто стонет громче – Кастиэль или он сам. - Дин, - начинает он задыхаться, беспомощно ворочаясь в хватке Дина и убирая одну руку из волос Каса, чтобы впиться ногтями в бедро Дина, продолжая толкаться в рот Каса. – Дин, Дин, Дин… - Постараюсь не воспринимать это на свой счёт, - бормочет Кас, освобождая рот – его губы опухшие и влажные от слюны и смазки, и это так же прекрасно, как и грязно. – Ладно, Кастиэль, почему бы тебе не… Он не договаривает, когда Кастиэль со стоном притягивает его себе, сталкивая их губы вместе с хлюпающим звуком, от которого внутри Дина всё сжимается. Внезапная инициативность Кастиэля подействовала на него так, словно ему в вены влили жидкой похоти, и он со стоном вскидывает член к заднице Кастиэля, наблюдая, как павший ангел удивлённо вскрикивает, на мгновение теряясь, а потом целует Кастиэля в ответ так же яростно, запутываясь пальцами в его волосах и размазывая слюну и смазку со своих губ по щекам и подбородку Кастиэля. - Господи боже, - выдыхает Кас, наконец отстраняясь со стоном. – Это ещё откуда? Дин всё ещё прижат к спине ангела и не видит лица Кастиэля, но, судя по изумлению на лице павшего, Дин не единственный, чей мир только что повернулся вокруг своей оси. Предвидь он, что лишение одежды разрушит враждебность Кастиэля по отношению к Касу, сделал бы это намного раньше. - Я… я не знаю. Это просто показалось… правильным. - Правильным. Кас ещё немного таращится на себя – затуманенные синие глаза, зацелованные перепачканные губы – и обхватывает пальцами бёдра Кастиэля, притягивая ближе, опускаясь по кровати. Дин чувствует нежелание ангела отстраняться от себя, и, когда Кастиэль снова стоит на коленях и между ними с Дином лишь метр свободного пространства, Дин просто разглядывает усеянное метками тело павшего ангела, и что-то внутри него разгорается, когда он ловит ответный взгляд. И тогда Кас скользит ближе, медленно роняя Дина на спину, и улыбается, когда Дин не сопротивляется. В его глазах что-то тёплое, чего там не было, когда Кас был сосредоточен на том, чтобы показать Кастиэлю преимущества человеческого тела, и, когда Кас вытягивается рядом с ним в полный рост, прижимаясь к его животу влажным членом, Дин не может сдержать охватившей его дрожи. - Кас, я… - Хочу быть внутри тебя, - шепчет Кас ему на ухо, наклоняясь вперёд и прикусывая чувствительную кожу. – Хочу вывернуть тебя наизнанку и трахать, пока ты не забудешь всё, кроме моего имени. Дин закрывает глаза, ненавидя себя за свернувшийся внутри него комок жажды и уязвимости при этих словах, и одного образа достаточно, чтобы его член дёрнулся, коснувшись живота павшего ангела. Он спал с парой парней, да, но ни один из них не знал его всего, и у него странное предчувствие, что Кас заставит его сорваться так, как Дин и не подозревает. - Если ты, конечно, этого хочешь. В его голосе неуверенность, и он заглядывает ему в глаза с толикой беспокойства, и Дин втягивает воздух, пытаясь взять себя в руки и напоминая себе обо всём том, через что он, должно быть, заставил пройти Каса в будущем. - Кас, я… - И не делай этого только ради меня. - Откуда ты вообще… - Я когда-то баюкал твою душу своей благодатью, Дин. Я знаю тебя лучше любого другого. И мне определённо не нужно быть ангелом, чтобы читать твои мысли. Напоминание о том, как именно далеко зашли Дин и Кастиэль, кажется нереальным, ведь Дин чувствует животом его член, и он шумно сглатывает, неожиданно поняв, что кивнул – комок жажды в животе разгорается. - Уверен? - Да, - Дин отводит взгляд, когда глаза Каса жарко вспыхивают, и смотрит на ангела, всё ещё стоящего на коленях и наблюдающего за ними двумя с порозовевшими щеками. – Что насчёт Кастиэля? - Как думаешь, продержишься, пока он с тобой не закончит? В ответ Дин может только закрыть глаза и простонать, и Кас целует его как в последний раз, цепляясь пальцами за его короткие волосы и вылизывая рот, не оставляя своим вниманием ни миллиметра. Дин беспомощно выгибается ему навстречу, и Кас целует настойчивее, а спустя несколько мгновений отстраняется, сползая вниз и устраиваясь между его ног, и тянется за чем-то в сторону. Затащив свои джинсы на кровать, он вытягивает из заднего кармана пакетик смазки, и единственная причина, по которой Дин не смеётся, это безудержная волна желания, охватывающая всё его тело. - Да ты нахрен шутишь. Он не вкладывает в эти слова достаточно сарказма, и Кас просто ухмыляется в ответ, разрывая пакетик зубами и выдавливая немного смазки на пальцы. - Продолжал надеяться, что ты передумаешь насчёт меня. Предположил, что лучше подготовиться. Дин закрывает глаза и неверяще вздыхает, а потом закусывает губу, чувствуя, как сильные руки разводят его ноги в стороны, заставляя почувствовать себя уязвимым. Неожиданно шуршат простыни, и Кастиэль забирается на кровать за ним, вжимаясь горячим телом, и Дин с трудом подавляет желание подползти ближе, а потом ангел целует его с жадностью, компенсирующей недостаток опыта. Дин старательно сосредотачивается на этом, согреваясь ощущением языка Кастиэля, трущегося о его язык, и тянется сжать предплечья ангела, пока пальцы Каса скользят от его бёдер к мягкой коже вокруг отверстия, мягко надавливая на упругие мышцы. - Расслабься, Дин. Я делал это с тобой уже так много раз. И этих ощущений слишком много – он не позволяет себе такого с теми, кто будет рядом, когда он проснётся, с теми, с кем он не может позволить себе быть таким уязвимым – но это всё настоящее, и Дин задыхается под губами Кастиэля, пока Кас добрых десять минут медленно разрывает его на части. Он поглаживает и проворачивает пальцы, с пугающей точностью касается простаты, точно зная, когда нужно нажать сильнее, а когда отступить и дать Дину возможность дышать, когда развести пальцы, а когда добавить больше смазки. К тому времени, как пустой пакетик приземляется на его бедро, Дин возбужденнее, чем когда-либо за очень долгое время, и Кастиэль держит его, когда его колотит от ощущений, а Кас смотрит на него так, будто снова нашёл Рай. - Готов? Дин едва умудряется кивнуть, а потом Кас тянется коснуться Кастиэля. Ангел бросает взгляд на Дина, готовясь задать так и не прозвучавший вопрос, и, когда Дин снова кивает, Кастиэль дрожащими губами целует его и опускается ниже на кровати, позволяя Касу подтолкнуть себя в нужное место, между бёдер Дина, и Кас поднимает ноги Дина и устраивает их на талии Кастиэля. - Подожди так минутку. Кас тянется за ещё одним пакетиком, разрывает его и медленно проводит рукой по всей длине члена Кастиэля, ухмыляясь, когда тот жмурится и толкается навстречу прикосновению, прикусив нижнюю губу, когда Кас слегка поворачивает руку. - Вот. Молодец. Теперь медленно начинай. От тяжёлого нажатия на вход Дин снова жмурится, и какая-то часть его восстаёт против того, как сильно он хочет этого даже от того, кто видел его в худшие времена и всё же по-прежнему хочет его – но вот Кас ложится рядом, целуя шею и обхватывая член, и Дин слышит свой полузадушенный выдох, когда Кастиэль толкается вперёд с таким громким стоном, что он словно подогревает всю комнату. - Чёрт, - выдыхает Кас, приподняв голову и явно оценив зрелище, но Дин едва ли его слышит и видит, слишком занятый тем, чтобы не выгнуться для Кастиэля – тело уже болезненно желает больше ангельского члена, чем это было бы разумно. Кастиэль дрожит на нём, буквально дрожит, его глаза широко распахнуты, взгляд затуманен, рот раскрыт, и, почувствовав, как он чуть подаётся назад, чтобы снова толкнуться вперёд, Дин может только стиснуть зубы и продолжить. Наконец, спустя минуту, которая кажется вечностью, Кастиэль входит на всю длину и ложится на Дина, почти с хныканьем, лихорадочно цепляясь за Дина руками, будто он не знает, как держаться. Дин едва находит в себе силы дышать, будто только сейчас понимая, что они делают и насколько это правильно, и болезненное удовольствие от члена Кастиэля – это доказательство того, что лучший чёртов ангел в истории мира прямо сейчас выворачивает его наизнанку, проникая внутрь. - Дин. Это лишь тихое бормотание, и потом Кастиэль чуть подаётся назад, не поднимая головы от плеча Дина, и он чувствует, как всё его тело светится изнутри. У него нет ни единой возможности укрыться от этого ощущения, и кожа загорается, когда он трётся членом о живот Кастиэля, отстранённо вспоминая, как хорошо было делать это в первый раз, и не в силах представить, каково это может быть после тысячелетий совсем без ощущений. - Всё хорошо, Кас, - выдыхает он наконец, пытаясь осознать то, как растягивает его изнутри член ангела, и тянется пальцами провести по вспотевшим волосам Кастиэля. – Ты молодец. - Дин, - снова выдыхает Кастиэль и поднимает голову, давясь новым стоном и почти до боли сжимая отпечаток на плече Дина; его глаза горят чем-то новым, прежде невиданным. – Я не был к тебе так близко с тех пор, как… как… Кастиэль сбивается, возможно, не зная, как следует закончить эту мысль, но упоминание того, как это всё началось – того, что его жизнь буквально принадлежит тому, кто сейчас так глубоко зарывается в него – это как какой-то афродизиак, и Дин толкается ему навстречу со сдавленным стоном, а жар от руки на плече движется прямо в пах. - Я слышу тебя, Кас. Теперь, пожалуйста, ради всего святого, трахни меня. Кас жмурится и снова бормочет имя Дина, инстинктивно двигая бёдрами, медленно покачиваясь ему навстречу – слишком мягко и спокойно, и Дин закрывает глаза, когда тело начинает принимать давление внутри, раскрываясь для ангела и будто не желая, чтобы Кастиэль уходил. – Ну же, Кас, - он чувствует, как лицо вспыхивает после этих слов, но ангел на нём едва ли двигается, а пальцы Каса лишь лениво выводят узоры на его животе, и эти недо-ощущения молнией пронзают позвоночник. – Можно сильнее. Может быть, будь это кто другой, а не личный ангел господень Дина, он бы просто принял слова Дина и начал действовать. Кастиэль же – потому что он физически неспособен не привнести ничего сентиментального в это сравнение – просто продолжает так же мягко и яростно целует безвольные губы Дина. - Я не хочу сделать тебе больно. Ты страдал уже достаточно. Эти слова проворачиваются в голове Дина, и он не знает, плакать или смеяться, и сильно кусает губу Кастиэля, наслаждаясь его испуганным выдохом и зная, что никогда не смог бы навредить ему. - Разговоры по душам позже, Кас. Прямо сейчас мне нужно, чтобы ты меня трахнул. Кожа вспыхивает ещё жарче, когда он произносит это, одновременно от смущения и от отчаянной потребности, пронизывающей его, но это вызывает желаемый эффект – Кастиэль забивает на разговор, кивает и постепенно начинает увеличивать натиск, и это одно из лучших ощущений в жизни Дина за многие годы – может быть, за всю жизнь. Пальцы и губы Кастиэля не перестают исследовать тело Дина, а член достаточно часто проходится по простате, чтобы Дин не переставал стонать, и, когда Кастиэль кончает, содрогаясь на Дине и яростно целуя его шею, Дин стискивает зубы и кусает губы Кастиэля, отчаянно пытаясь не последовать за ним за край. - Отлично, солнышко. Моя очередь. Лицо Кастиэля вжимается в шею Дина, дыхание надорванное, и он едва ли слышит дрожащий голос Каса. Наслаждаясь тяжестью его тела, Дин безжалостно подавляет потребность вцепиться в Кастиэля всем, чем может, сжимая пальцами одеяло, пока Кас вытягивается, мягко целует Кастиэля в щёку и проводит пальцами по его потным плечам. Когда ангел наконец поднимает взгляд, его щёки совсем раскраснелись, а губы закусаны почти до крови, и эти два Кастиэля долго смотрят друг на друга, а Дин закрывает глаза и представляет, что эти двое мысленно делятся впечатлениями о том, каково это – трахать Дина Винчестера. Это чертовски смущает, но в то же время он не может не чувствовать заботу. Когда член Кастиэля наконец выскальзывает из него, Дин не в силах сдержать шипение, но тело приветствует даже эту лёгкую боль как доказательство того, что то, что только что произошло, произошло на самом деле, и он будет чувствовать это по меньшей мере ещё несколько дней. К счастью, прежде, чем Дин успевает обдумать эту конкретную потребность, Кас вынимает презерватив из джинсов, натягивает его и выдавливает смазку, а потом скользит меж бёдер Дина, бесцеремонно задирая его ноги себе на плечи и предоставляя Дину бороться с новой смущающей потребностью. - Всё ещё в порядке? Заботы в голосе Каса достаточно, чтобы отмахнуться от беспокойства, и лицо Дина, должно быть, говорит за него, потому что что-то словно надламывается в выражении лица Каса, когда он наклоняется поцеловать Дина, одновременно проскальзывая в уже растянутое отверстие, легко проходя членом сквозь влажный беспорядок, устроенный Кастиэлем. Дин выгибается на простынях, его член касается живота Каса, и павший ангел медленно входит на всю длину, шепча ругательства – и этого достаточно, чтобы Дин с усилием подался навстречу. - Ну же, чувак. Ты так трепался, что знаешь моё тело, так почему ты не… - Прекрати ершиться, Дин. Я слишком долго ждал, чтобы снова так тебя почувствовать. Одних этих слов хватает, чтобы что-то в груди Дина сжалось, и весь воздух покидает его лёгкие, когда Кас подаётся назад и снова толкается вперёд, с первой попытки задевая простату, от чего глаза Дина застилает пелена удовольствия и фейерверков. Дин не в силах подавить вскрик, тело уже чувствительно после того, во что превратил его Кастиэль, и, хотя смутно он осознаёт, что ангел лежит рядом и выцеловывает его плечо, по-настоящему он сосредоточен только на том, как Кас начинает разрывать его на части, вбиваясь в него в ритме из фантазий Дина – из любой из них. - Ты… чёрт, Дин… всё ещё в порядке? Дин засмеялся бы, не будь он так занят, выстанываясь наизнанку, до хрипоты, и, когда похоть вспыхивает в венах ещё ярче от заметного напряжения в голосе Каса, он может лишь столкнуть их губы вместе и забыть о достоинстве, жар внутри него завихряется и завихряется с каждым движением Каса. Довольно скоро они просто дышат друг другу в рот, и к чёрту аккуратность, когда павший ангел начинает хрипло стонать и кусать губы Дина, а потом резко усиливает хватку и что-то рвано шепчет. - Никогда больше тебя не отпущу. Дин, я… мой. Никогда не отпущу… мой, даже если нужно тебя делить, ты всё равно мой… Дин падает за край с хриплым вскриком, и внезапная волна удовольствия застилает видимость белым шумом, а каждый дюйм тела напряжён и одновременно окутан счастьем, когда слова Каса звучат в его ушах, а пальцы не отпускают его плечо. Он смутно осознаёт, что павший ангел содрогается на нём, задыхаясь и бормоча имя Дина снова и снова, и Дину остаётся только обессиленно зарыться лицом в его шею, пытаясь дышать и медленно приходя в себя. Они долго молчат, пока Кас снова не бормочет его имя и не целует дрожащими губами безвольный рот Дина, медленно выскальзывая из него и скатываясь на кровать рядом, властно закидывая руку ему на грудь и ничего не говоря. Дин сглатывает глупый комок эмоций в горле, закрывает глаза и тянется за Кастиэлем, чувствуя себя спокойным и удовлетворённым впервые за долгое время, когда Кас свернулся по одну сторону от него, а Кастиэль по другую.