Человек за бортом

Тимур возвращался с курорта в самом отвратительном расположении духа. Багаж потеряли, рейс задержали, на таможне оштрафовали за попытку провоза контрабанды (растение в горшке, купленное на базаре для тетушки, почему-то оказалось занесенной в красную книгу шибко редкой травинкой). Раздраженно хлопнул дверцей такси и ворвался в шикарный особняк на тихой улочке. — Тетушка, вы смерти моей хотите? Куда вы меня отправили? Почему не в Жмеринку? Не в Бердичев? Какая-нибудь дешевенькая гостиница имени Анны Карениной тоже бы подошла! Тетушка, вы на мне сэкономили! И это в мой медовый месяц! — Тимур, деточка, тебе дали образование — не разговаривай как босяк. Отличный пятизвездочный отель, чем вам с Сонечкой не угодил? — Сонечка, ты только послушай! «Отличный отель», который называют пятизвездочным, с видом на помойку в центре пустыни. — Тимочка, попрошу тебя немного помолчать, иначе мне придётся сделать что-то такое, за что потом всем будет неудобно. А, собственно, что вызвало твое такое глубокое неудовольствие? В конце августа в Египте такие шикарные скидки, что на Мальдивах и не снились! — Пятидесятиградусная жара, сломанные кондиционеры, грязный бассейн и хамы таксисты. Нет, тетушка, скажи, я что, не мог кушать это дома? — Тимурчик, успокой свои нервы, — из такси выгружалась Софочка — молодая жена Тимура. Закатывала глазки, вытягивая из багажника громадный чемодан, рюкзак и две не менее объемные сумки. — Ты вгоняешь тетю в гроб и даже глубже! — бормотала девушка и тащила поклажу в дом. Брак имени и капитала, жертвами которого оказались Соня и Тимур. Сонин отец — глава огромной корпорации, будучи на грани банкротства, предложил тетушке Тимура объединиться. Тетушка посчитала возможные дивиденды и согласилась, поставив условием свадьбу племянника и дочери потенциального банкрота, что как раз расцвела розой и считалась первой красавицей в их городе. Барышня, выйдя замуж за богатого красавца-наследника, быстро приобрела статус раздражающей жены. Вечно всем недовольный муж либо орал, либо ныл, либо угрожающе молчал. Брачные ночи были далеки от совершенства. Вернее, были слишком далеки от брачного ложа и супружеского долга на нем. Положение вещей могли скрасить деньги тетушки, но та оказалась невероятно скупа на любые траты, что не касались непосредственно ее Тимурчика. Тимурчик же, в свою очередь, не замечал молодую жену и ее потребности. А ведь девушка росла в окружении поклонников и роскоши вплоть до папиных финансовых трудностей, и подобное положение вещей ее более чем не устраивало. — Тимурчик, детка, возможно, твое настроение улучшится небольшим семейным гнездышком с видом на море и обратно, и маленькой яхточкой у причала? — Да что же у вас, тетя, все такое небольшое да маленькое? Что ж вы все жадничаете на любимом племяннике! — Не маши руками, простудишься! В том доме как раз сегодня один замечательный мальчик заканчивает отделку, вот съезди, посмотри и расплатись с ним. — Посмотрю, — смягчаясь, бурчал Тимур, — а что за яхта, тетушка? — Симпатичная лодочка с парусом. Через три дня придут люди, что умеют ею управлять и покатают вас с Софочкой. Персонала в доме тоже пока нет. — Если это был намек, тетушка, что я сам все должен в доме делать, то я его не понял! — А тут хоть кто-нибудь спросил, как тетя живет? — Тетушка. — А. — И как вы живете? — Ой, Тимурчик, мой ласковый внимательный мальчик, и не спрашивай… Ну идите уже, дети, что вы мне сердце рвете!

***

Огромный двухэтажный особняк на краю пляжа, в углу скромного дворика незаметно терялся маленький двадцатиметровый бассейн, в котором резвился тот самый замечательный мальчик, по отделке гнездышка. Сонечка потащила сумки в дом, а Тимур остановился на мокрой плитке и, привлекая к себе внимание, помахал рукой: — Это вы строитель? И что вы строите в бассейне? — Тимур лучезарно улыбался своей шутке. Легко оттолкнувшись от бортика, на сушу выбрался загорелый, прекрасно сложенный крупный мужчина. Отряхнул волнистые волосы и с радостным недоумением уставился на Тима: — Ты все-таки передумал, мой мальчик? Как же ты меня нашел? Ну куда ты торопишься, мы не договорили, — прихватил Тимура обеими руками за ту самую часть тела, что была привлекательно обтянута коротенькими шортами. — Отпустите меня, недоразумение! Держите свои мокрые руки в карманах! Я хозяин дома! — верещал Тим, вырываясь из медвежьих лап. — Ух ёпт! Я снова ошибся? Пора начинать бояться за свою интуицию, — озадачено почесывался. — Я дико извиняюсь! Меня послала твоя тетя довести до неземной красоты здание. Вот прервался остудить мозг и покушать, — в паре метров от бассейна на складном табурете, заменяющем стол, был сервирован незамысловатый обед, рядом разбросана одежда рабочего. До Тимура медленно доходило, что этот же мужчина уже так ошибся в баре месяц назад, куда Тим отправился с друзьями на мальчишник. Андрогинная внешность жениха показалась несколько обманчивой в глазах подвыпившего гея. Высокий, тонкий в кости, вкрадчивые кошачьи движения, а дизайнерская одежда и прическа от модного стилиста только усугубили ситуацию. Друзья потратили изрядное количество сил, чтобы отбить Тимура у ласково тянущего свою вопящую добычу в уголок медведя. И вот опять началось! За сценой с интересом наблюдала Сонечка. — Не нравлюсь? Вижу, что не нравлюсь… — бормотал рабочий, с трудом натягивая на влажное тело узкие джинсы. — Ну, я же не червонец, чтобы всем нравиться... Посмотрим работу? Я закончил. Тим недовольно кивнул вместо ответа. — Что скажешь? — строитель подхватил глубокую тарелку с большими аппетитными кусками мяса и повел хозяина показывать плоды своих стараний. — Это же кошмар... И как скоро вы собираетесь покинуть мой дом? — Как только расплатишься. — О какой оплате может идти речь?! Убирайтесь! Мне не понравилась ваша работа! — Можем договориться про частичную оплату натурой... Так и каков твой ответ? А то я не понимаю, а когда я не понимаю, я нервничаю, а когда я нервничаю — я потею! — Вы тут все руками трогали! — в ужасе оглядывал свежевыкрашенные стены Тимур. — Не рви гланды, простудишь, заживать будут долго! — Что это за запах? От вас чебуреками пахнет! — Не знаю, я ничего не чувствую, — брел строитель следом за истерящим хозяином дома. Равнодушно держал в руках мисочку, из которой вылавливал сочные куски и отправлял в рот. — Знаете, любезнейший, вилки изобрели затем, чтобы человек мог хотя бы притвориться, что он не обезьяна. — И пальцы тоже. — Что вы сказали? — Ничего. Это у меня в животе. — Постарайтесь сдерживать себя, вы же мешаете мне думать! Нет, вы уволены! — Невероятно! Да ради Бога! Заплати деньги, и я уйду! — Чего вдруг?! Посмотрите вокруг и содрогнитесь! Меня не удовлетворил результат. — Ты, никогда не будешь удовлетворен. Знаешь, в чем твоя проблема? Тебе просто скучно. Ты ищешь, на ком сорваться. Тебе просто нужно забыть про свою пустоту, никчемность, глупость и бесполезность, мелкий стервец! — С меня хватит! Убирайтесь вон! Ау, крестьянин, гоухоум! Охрану позову! Выпроводив пинками и угрозами незадачливого строителя нетрадиционной ориентации, Тимур помчался знакомиться с малышкой, что терпеливо ждала у небольшого бревенчатого причала. Призывно покачивала длинными мачтами, изящно трепетала кончиками свернутых парусов: — Жди меня, Пенелопа! Сонечка ближе к вечеру активизировалась, намекая на секс. Тимур всем своим видом изображал заинтересованность в чтении и надеялся, что вот-вот барышне надоест и она прекратит раздражающие ласки. Тимур реально хотел почитать «Под парусом для чайников». — Софочка, что ты из-под меня хочешь? Дорогая, не сегодня... Сегодня нельзя! — Почему? — Сегодня шаббат! — А позавчера были магнитные бури и у тебя болела голова, вчера ты устал, сегодня шаббат, что будет завтра? — Ну ты же умница, моя куколка, придумай что-нибудь сама! — Тим ласково чмокнул жену в лоб, подхватил книгу и рванул из комнаты. В вовремя закрытую дверь за спиной что-то тяжелое ударилось: — Импотент! Кретин! — Дура! Да хотел Тимур секса! У него был конкретный недотрах! Но не с куклой, зовущейся женой! С кем угодно, хоть с ее мамой. В безоблачной жизни Тимура было немереное количество подружек, что с восторгом удовлетворяли потребности и исчезали из постели, не требуя продолжения! И вот уже месяц место рядом с ним в кровати оккупировала эта кукла! Тимур хотел спать один, чтоб никто возле не сопел и не жаловался на храп. Но в отеле был номер для новобрачных с огромной кроватью и одним неудобным диваном. И в новом доме — одно просторное ложе: тетушка хотела внуков! Тим бежал к причалу, где ждала красавица «Пенелопа». В призрачном свете сумерек яхта казалась нереальной, глядя на нее хотелось стать Греем или Джеком Воробьем. Воображение двадцатилетнего парня играло, било фонтаном. Единственный из последних преподнесенных подарков тети, что был по душе. Взлетел по трапу и, подскочив к штурвалу, крутанул его: — Поднять паруса, отдать носовой, руль на правую! — отдавал приказы воображаемой команде. — Нет ну я же капитан? Яхта моя? — Задумчиво уставился на скрученные паруса. — И три дня ждать экипаж? Я только немножечко попробую... Открыл книжку, полистал: — Ага, развязать узелок... Потянуть за веревочку, подергать. Да, кто же так завязывает?! Получилось!!! Я царь горы!!! Паруса взвились, распустились, как белые крылья, взяли ветер, яхта, как щенок на прогулке, натянула швартовы. Отдал кормовой конец — все равно стоит. Тимур не на шутку завелся и принял решительные меры. Как раз буксир шел мимо. Схватил рупор, проорал: — Эй, на буксире! Прими конец, черт побирай! Буксир потянул, пыхтит, мылит воду за кормой, только что на дыбы не встает, а посудина — ни с места... Вдруг что-то ухнуло, яхта накренилась и сорвалась с места! Тимур оглядел корму, а под бортом целый зеленый остров! — Вот гады! — плотники недоглядели, поставили свежий лес, а борт пустил корни и прирос. А Тимур еще удивлялся: откуда такие красивые кустики на берегу? Да. А яхта построена крепко, буксир добрый, канат прочный. Как дернули, так и отнесло вместе с кустами. — Эй, на «Ёлопе», счастливого плавания! На чем? («йолоп» — по укр. дурак, идиот) Тимур перегнулся через борт и увидел, что от прекрасного имени Пенелопа половина букв отвалилась, и осталось позорное «елоп»: — Чтобы они так жили, как построили! — Лево руля! Право руля! Так держать! — командовал сам себе Тимур и беспорядочно крутил штурвал. Яхта металась по воде, что курица по дороге. Каким-то чудом Тимуру удалось направить яхту в открытое море. Ветер усиливался, становилось прохладно. Суденышко изрядно качало. Эйфория понемногу спадала, захотелось кушать и пить. Тимур отправился на исследование запасов. Улов оказался скудным: два спасательных жилета, полбутылки водки и консервная банка килек в томате. Облачился в жилет, все не так продувало, и вернулся к штурвалу. Крутил, вертел, но боер упрямо несся в открытое море и не хотел возвращаться к берегу. Понемногу накатывала паника. Метнулся к носу и зацепил ногой за зажим растяжки грота. Выпущенный на свободу грот с визгом вылетел из крепления. Испуганный крик потонул в порыве ветра. Грот-парус с огромной скоростью понёсся к левому борту и тяжёлый гик с глухим хлопком стукнул Тимура по голове. Тело упало за борт и среди пены промелькнул рыжий спас-жилет. — Человек за бортом! — если бы было кому крикнуть, а равнодушный «Ёлоп», сбросив своего горе-капитана, быстро исчезал в темноте.