История Одной Любви

      Я не произнесла ни слова, когда мы с Искером чуть ли не рысью шли по саванне, выискивая глазами стада. Я молчала, когда мой муж говорил с главами стад буйволов, носорогов, зебр и даже антилоп. Я просто шла рядом, ощущая, как в моей груди, где-то под сердцем, острыми иглами скребет душу совесть. В эти самые минуты, возможно, Хекима уже бьется в неравной схватке с двадцатью (а то и больше) противниками, а я, следуя ее последнему приказу, увожу ее сына все дальше и дальше… Вот уже сам утес стал лишь небольшим пятнышком на горизонте. И каждый раз, когда Искер уже собирался повернуть обратно, я напоминала ему о новых подданных, которых следовало бы предупредить. Я видела в его кристально-голубых глазах все возрастающее беспокойство. Слышала, как учащается дыхание моего возлюбленного, что вовсе не было связано с бегом. Солнце уже полностью восстало над равниной, но в это утро краски багряной охры не торопились покидать небосвод.       Когда я обратила внимание моего льва на одинокую дряхлую антилопу, прогуливающуюся у маленького озерца, Искер вспыхнул:       – Катрин, я не могу предупреждать всех и каждого! Моя мать нуждается в помощи, а ты, как будто уводишь меня все дальше и дальше от пещеры!       И только он это произнес вслух, как его глаза расширились, а грива на спине стала дыбом. Даже лапы немного задрожали. Он ошарашенно посмотрел на меня и открыл было рот, чтобы сказать что-то, но речь застряла где-то в его горле. Он просто опустил голову и начал мотать ей из стороны в сторону, будто прогоняя назойливую муху. Внутри меня тоже будто образовалась колоссальная черная дыра, засасывающая все добрые чувства, распространяющая безграничный страх в моей душе. Он никогда не простит меня за это.       – Кери… – дрожащим голосом прошептала я и нежно погладила его по плечу. Но мой супруг отпрянул от меня, как от ядовитой змеи. В его лице читалось неверие, ужас, отчаяние. – Кери, она взяла с меня слово…       – Нет… Я не верю!       Резко развернувшись, мой возлюбленный стартовал с места резвее любого гепарда и опрометью бросился в сторону пещеры. Я же будто погрузилась в небытие. Я не помнила, как, но в следующую секунду я уже стояла на спине Искера, жестко прижимая его лапы к земле и шепча слова утешения, которые мне самой казались такими пустыми и бесполезными. Мой муж не вырывался. Он только тихонько всхлипывал. Прошло не менее получаса, прежде чем он сказал: «Отпусти меня, пожалуйста».       – Не могу, – сердце мое сжалось в ледяные тиски, но хватку я не ослабила. – Я дала обещание.       – Я не убегу, – слабым голосом проговорил лев.       Мгновение я недоверчиво смотрела в полные слез сапфировые глаза, а потом встала и отошла в сторону, готовая в любую секунду вновь удержать своего льва от необдуманных поступков. Но Искер не встал. Он как-то сжался и безмолвно зарыдал, содрогаясь всем телом. Мурашки побежали у меня по спине – я не представляла, что делать в такой ситуации. И больше всего боялась, что он прогонит меня. Поэтому я просто легла в нескольких шагах от своего любимого, готовая в любую секунду прийти к нему на помощь. Солнце нещадно светило с лазурной вышины. Вслед за кровавым рассветом пришел изнурительный знойный день. Лучи не ласкали как обычно – нет. Они будто выжигали невидимым огнем кожу, проникая под шерсть. И если я еще лежала в относительной тени, то Кери оказался на самом солнцепеке. Я действительно испугалась за него – вдруг он получит тепловой удар?       Я осторожно приблизилась. Соленые ручейки все еще текли из-под его плотно сжатых век. Плечи свело в сильной судороге. Когти оставили глубокие бороздки в земле.       Какой-то тайный инстинкт подсказал мне, что делать. Я легла рядом со своим львом и, обняв его лапой, притянула к себе. Искер не протестовал – наоборот. Он прижался ко мне и заскулил, будто маленький львенок. Я почувствовала, как новые потоки слез покатились по его щекам и впитались в мой мех. Я же просто крепче прижала своего супруга к себе.       – Кери, малыш, не надо. Не плачь. Все будет хорошо, я рядом. Я никуда никогда не уйду. Тшш. Все будет хорошо, – я нежно лизнула его ухо.       – Не хочу оставаться тут. Давай уйдем навсегда. Мне больно…       – Милый мой, все будет прекрасно. Конечно, уйдем. Но не сейчас – тебе надо отдохнуть. Засыпай, родной. Я рядом, я не уйду. Ничего не бойся.       Я вдруг поняла, что сейчас я для него нечто большее, чем просто супруга. В данный момент (а может, и на всю жизнь) я – его половинка. И должна быть рядом, что бы ни произошло. Продолжая ласково поглаживать его по гриве и спине, я тихонько мурлыкала ему на ушко какую-то песенку. Утомленный лев уже очень скоро спал, уткнувшись носом в мою лапу, но я продолжала его гладить и петь ему, будто чувствуя над собой ответственность. Но мое сознание само уплывало куда-то. Веки становились все тяжелее и тяжелее. Последнее, что я запомнила, перед тем как погрузиться в чертоги Морфея, были глаза Искера, внимательно следящие за мной.       Нет!       Но я уже спала.       Меня ослепил белый свет. На миг я решила, что умерла, но почти сразу увидела перед собой огромный серебряный диск Луны, стоявший в своей высшей точке. Я была одна.       Искер!       Вскочив на лапы, я начала вглядываться в окружающие меня заросли травы – может, он просто отошел куда-то ненадолго? Но его силуэта нигде не было видно. Ну почему, почему я уснула?! Нельзя было оставлять его без присмотра! Развернувшись, я бросилась вперед – туда, где была оставленная нами пещера прайда. Туда, где сейчас был мой муж. «Айхью, прошу! Пожалуйста – пусть он будут жив! Только не забирай его у меня! Умоляю! Прошу!»       Мимо проносились трава и кусты, прямо из-под моих ног выскочила змея, но я мчалась слишком быстро – она не успела укусить меня. Я чувствовала в тяжелом, удушливом воздухе один аромат, с каждой новой секундой становившийся все призрачнее. Его запах. Следов, разумеется, он не оставлял – этому его обучили. Но не нужно было познать всех тайн Вселенной, чтобы понять, куда он направлялся.       Внезапно кто-то сбил меня с ног, и я, не успев сориентироваться, кубарем покатилась по земле, чувствуя телом каждую земляную кочку. Из-за высокой скорости, падение оказалось весьма сильным – от удара мою переднюю лапу свело в судороге. Позади послышался отвратительный смешок. Гиены!       – Так-так-так. Кто это тут у нас? Недобитая львица этого прайда? – голос принадлежал самцу, но был таким высоким, что вряд ли он был взрослым.       – Похоже… Что будем делать? – ответил ему еще более мерзкий хрипловатый бас.       – Приказ Амбы ясен. Никого не оставлять в живых – слишком велик риск. К тому же, мне понравилось мясо львов, – третий голос принадлежал определенно самке. – Заодно отыграемся за ту суку, что перебила полторы дюжины наших собратьев, пока ее не завалили.       Я попыталась подняться, но при падении я, видимо, повредила нерв – передняя лапа не двигалась. Со мной и раньше такое было – пройдет через сутки, но теперь это сделало меня крайне уязвимой. Кроме того одна мысль пульсировала в моем мозгу, мешая соображать трезво: где Искер?!       Ответом мне был громоподобный рев. Оглянувшись, я увидела пятерку гиен, скаливших кровавые пасти. В их глазах застыл ужас. Две большие тени выросли из ниоткуда. Быстрые движения – и троих гиен отшвырнуло в черноту ночи. Четвертую гиену тени ударили разом – и я увидела, как силуэт хищницы разделился пополам. Пятая пустилась, было, наутек, но убийца настиг и ее. Это было далеко от меня, и я не могла видеть, что там происходит. И хорошо. Ведь, судя по визгу, убийца даровал ей отнюдь не легкую смерть.       Вторая тень приблизилась ко мне. Я была готова отразить нападение, но… Эти черты были мне до боли знакомы! Сильные передние лапы, густая грива, карие глаза, раньше светящиеся задором и бравадой…       – Манли?! – выдохнула я.       Уставший, постаревший за последние сутки на несколько лет лев тяжело опустился на землю подле меня. Из жуткой раны на боку текла кровь.       – Ты не ранена?       – Нет я… Манли, где Искер? Ты не видел его?       – Видел, как и ты – это он спас тебя. Заметил, как ты несешься по саванне, а наперерез тебе – патруль этих тварей. Вот мы и решили устроить им радушный прием.       С моей души будто убрали тяжеленный булыжник. От облегчения я осела на землю, не обращая внимания на покалеченную лапу. Я впервые почувствовала, как это прекрасно – когда самые чудовищные ожидания рассеиваются дымом. Впрочем, не все…       – А остальные?       Манли молчал. В его глазах плескались ярость и гнев. И жуткая боль.       – Мама выслала вперед Кухани и Мвуа. Чтобы они выяснили, чего хотят гиены. Их окружили в поле и убили… Хабари все видела и передала матери. Хекима сказала, что отомстит. Я был рядом, когда они пришли. Оставшиеся львицы заняли круговую оборону внутри пещеры. Все, кто входил туда, погибали. Мама рвала и метала, но она… Она не сдержалась и вышла наружу. На нее разом набросилась чуть ли не вся стая, – голос Манли дрогнул, он замолчал.       – Мне так жаль… – я встала и сочувственно потерлась мордочкой о бок льва.       – Она взяла с меня слово, что я не буду вмешиваться. Она заставила меня дать кровавую клятву! – сквозь слезы прорычал лев. – Их всех убили из-за меня!       – Нет. Наоборот – ты спас свой род. Если бы ты погиб возле пещеры, Хекима умерла бы зря. Ты все сделал правильно.       Лев еще раз всхлипнул, грубо отпихнув меня. Я не винила его – не мне его утешать сейчас. Во мне нуждается другой. Обернувшись, я увидела Искера. С его пасти капала слюна вперемешку с кровью, а передние лапы были алыми по локоть. Резко встав, я бросилась на него. Мой удар пришелся точно по щеке – лев рухнул, как подкошенный.       – Никогда не смей больше так делать! – заорала я. – Не смей! Я чуть не умерла от ужаса! Я думала, думала… – я упала на мужа и всхлипнула, зарываясь носом в густую гриву. – Я не могу без тебя! Не надо, Кери. Я без тебя не могу.       – Прости, котенок. Я просто хотел в последний раз посмотреть на свой дом – вот и все. Я не хотел тебя пугать – прости. Я заслужил.       – Заткнись, – оборвала его я и стала нежно вылизывать его мордочку. Искер еле заметно улыбнулся и обнял меня.       – Я больше не оставлю тебя, родная. Не оставлю.       – И я тебя. Прости, просто… Я люблю тебя, мой милый.       – И я тебя люблю, мое счастье.