Соперники

Перед нами стоял тот самый парень, который спас меня от неуемной говорливой Клавочки. Он разглядывал нас, как чудеса света, потом, видимо, сложив пазлики, вскинул голову и произнес: - Так вот что за авария, в которую вы оба попали, ну она и сука, обещала же, что всего лишь вернет себе свой статус Короля, - после слов юноши мы с Лексом уже едва сдерживали челюсти. О чем это он сейчас? Кто такая она? Баба на трассе? Но это нонсенс. Захар же на это только загадочно ухмылялся. После чего, легким движением руки открыл папочку и вытащил из нее фото... Клавочки. Еп... Мы были в полнейшей прострации. А ведь два идиота мы с шефом, могли бы сразу сообразить, что месть-то типично бабская, мужик бы до такого не опустился. - Миш, ты знал, кто такая Клавочка? - изумленно поинтересовался Лекс у вновь прибывшего, тот только кивнул. - Знал и ничего не сказал? - Кому? - в свою очередь удивился тот. - Я даже предположить не мог, что вы оба там же участвуете. А Клава моя сестра, она с детства помешана на мотоциклах, и меня заразила, только в гонках я не участвую, а она без них не может. Только ради них и восстанавливала себя после последней аварии. - Постой, - тут же повернулся я к Лексу. - Но тут тогда нестыковка. А кто тогда хотел тебя обанкротить? - после этого вопроса мы сначала переглянулись с шефом, потом перевели взгляд на Мишу. Захар все это время благополучно молчал. - Они что-то со Стасом там мутили, - опустил глаза в пол юноша, - а мне впервые в жизни Клава ничего не сказала, кроме того, что всего лишь хотят провернуть маленькую аферу, после которой и они денег срубят, и компания будет только в выигрыше. Рассказать обещали после того, как все получится. - Теперь понятно, кто подставил Егора, - задумчиво протянул я. - И с какой целью это было сделано. Единственное, чего я еще не могу понять, что связывает Стаса и Клаву, ведь он Дашу любит. - Стас наш друг детства, почти брат, - тут же получили мы ответ на мой вопрос. После чего пазлики окончательно сложились. - Захар? - уставился я на товарища, который пытался сдержать смех при виде нашего выражения лица, но у него это получалось плохо, потому, из горла вырывалось то и дело хрюканье и похихикивание. - Ты когда и как об этом узнал? - Когда собирал инфу по этому Черепу, - стал объяснять он. - Меня смутил тот факт, что новичок участвовал в гонках, чего в принципе быть не может. А так как личности гонщиков знает только один человек, распорядитель, то он-то мне и поведал о том, кто есть кто. - И что, вот так запросто поведал? - скептически поинтересовался Лекс. - Это же закрытая информация. Как вам о ней могли рассказать? - Смотря для кого закрытая, - в тон ответил Захар. - Мало того, что распорядитель мой друг, так в придачу ко всему, я донес до него печальную новость, что было покушение на двух гонщиков, а это подсудное дело, вот против этого аргумента он ничего не смог возразить, потому и предоставил все данные. Если честно, я даже сначала не поверил сам. Но потом, покумекав, сложил многие детальки и все стало на свои места. - Но как бабе позволили участвовать в гонках? - этот вопрос волновал меня больше всего, так как я сам читал некие ограничения и правила, установленные распорядителями. - Меня тоже озадачил данный факт, потому им я поинтересовался в первую очередь, - одобрительно кивнул Захар на мой вопрос. - Эта баба раньше участвовала в соревнованиях по мототреку, она, как оказалось, известная личность, потому, для нее и сделали исключения с оговоркой на то, что шлем она снимать не станет ни под каким предлогом, чтобы не раскрыть тайны своего пола. - Хм, шлемы мы и сами не снимаем, - пожал плечами я. - Вы просто сами так пожелали, остаться инкогнито, а для нее это было обязательным условием, - ответил мужчина. А я задумался, ведь он прав. Очень многие гонщики после финиша сразу же избавлялись от шлемов, и только мы со Зверем его не снимали, предпочитая сохранить себя в секрете. Несколько минут каждый думал о своем, Миха вообще застыл у стены статуей, не нарушая тишину и не влазя в разговор. Чувствовалось, что парню сильно не по себе и стыдно за сестру, но изменить уже он ничего не в силах, да и не смог бы при всем желании, так как видно было, что девушка крутила им, как хотела по своему усмотрению, а ему ничего не оставалось, как принимать все, как данность. - Так что же мы сидим? Кого ждем? - тут же с азартом подхватился я, неудачно поставив ногу в гипсе и... Свалился прямо на Лекса. - Ребят, ребят, не здесь же, - не выдержав, заржал Захар, помогая мне подняться. Шеф только недовольно фыркал и брыкался под тяжестью моего тела. - Когда ты перестанешь на меня падать? - зло и одновременно смущенно поинтересовался он, когда мне помогли встать. - Но ведь тебе же это нравится, - решил поддеть его, так как мне понравилось, как этот циник с вечно непроницаемой маской смущается. - Что-о-о-о?! - взревел он. - Да с... - Все, стоп, потом выясните отношения, - перебил его Захар, протягивая телефон Лекса. - Звони Клавочке, пусть едет сюда. И Лекс позвонил. А врать, оказывается, он мастер. Сочинил сходу какую-то причину, по которой она и Стас обязательно должны подъехать. Если честно, я даже не вникал в эту причину, просто разглядывал Лекса. А, глядя на него, стал понимать одну не очень приятную для себя истину: этот тип глубоко запал мне в душу. И хотя я прирожденный скептик и циник, отрицающий любовь, но сейчас не мог понять, что со мной происходит. Я хотел этого человека. Причем, не только его тело, но и душу. Между тем, Лекс закончил разговор и произнес: - Сейчас будут, оба, - теперь настала очередь Захара кому-то звонить, как позже выяснилось, службе охраны, чтобы она помогла разобраться и наказать виновных. Когда оба оказались в палате, девушка сразу не въехала, что происходит, а вот Стас, напротив, сразу просек фишку и попытался ретироваться, да только кто же ему позволит-то? В два счета его скрутили и вернули обратно. Вот тогда-то и до Клавы дошло, что происходит. Метаморфозы, произошедшие с ней, удивили, причем, неприятно. Из благодушного личика оно превратилось в озлобленную маску, скривившись до неузнаваемости. На нее стало неприятно смотреть. А когда из ее горла раздался рык, мы просто офигели. Столько ненависти, презрения я еще не видел. - Что, думаете смогли нас остановить? Хрена с два, - прошипела она. - Ничего вы не сможете доказать, и я все равно отомщу, - Лекс подошел к ней ближе, склонился и ответил: - Отомстишь? За что? За аварию трехлетней давности? Которую и сама же подстроила, когда пыталась нас, новичков, столкнуть с трассы? Хорошо винить кого-то, не замечая собственных ошибок, - после его слов Клавочка хотела было подскочить, но парень удержал ее за плечи. - Это вы виновны, в том, что тогда произошло! Я два года... Два долбанных года пыталась восстановиться. И мне это удалось только потому, что я предвкушала, как отомщу вам обоим, - слова путались, окончания терялись, изо рта появилась слюна, которую в порыве бешенства она уже просто не могла контролировать. Мерзкое зрелище, однако. - Виновны в чем? Что тогда не улетели в кювет, переломав себе все кости, освободив тебе дорогу к победе? - теперь разозлился я. - Да! - взревела она, а мне в этот момент захотелось ей врезать так, чтобы мозги стали на место, уже не оглядываясь на то, что она женщина. - Я всегда была королем гонок, вечным фаворитом, а стоило появиться вам двоим, как мой фарт закончился. - Это твои проблемы, - пожал плечами Лекс. - Ты должна была знать, что на любого сильного найдется тот, кто сильнее. Ты вообще радоваться должна была, что столько лет купалась в лучах славы. - Ты же не думала, что это будет вечно? - встрял я, но на меня зыркнули так, что я понял, именно на это она и рассчитывала. - Глупо, - подвел я итог, после чего Захар встал, дал отмашку своим парням, чтобы этих двоих уводили. За это время Стас не произнес ни слова, только стоял с низко опущенной головой, понимая всю безвыходность ситуации. Сказать в свое оправдание ему было нечего, да и смысла не было. После того, как их увели, нас все оставили отдыхать. И тут, сам не зная, что я несу, повернулся к Лексу и произнес: - Все закончилось. Лекс, я хочу тебя, - на меня смотрели враз прифигевшие глаза шефа, который сразу не допетрил о чем я, а вот когда до него дошло... Что тут началось, я уже и сам не рад был, что сказанул такое, но отказываться от своих слов не собирался. Так как понимал: или пан, или пропал. И если бы не сказал сейчас, потом, после выписки, я бы уже точно на это не решился. А так есть возможность прийти к соглашению. Чем черт не шутит, когда ангел спит...