Согласно стандарту

– Эй, малец! Подросток обернулся, и голубые глаза расширились от удивления. Невдалеке стоял вчерашний знакомый, что подобрал его, когда он в очередной раз потерял сознание, и смотрел на него с довольной улыбкой. – В школу торопимся? Подсказать короткую дорогу? – подмигнул Гельвальт, подходя ближе. – Вы? – растерянно захлопал ресницами Фай. – Что Вы здесь… – он испуганно ойкнул, когда его подхватили, словно перышко, и понесли куда-то. – Поставьте меня немедленно! – возмутился он и добавил, заметив недовольный взгляд: – Пожалуйста… – Не болтай ерунды, – покачал головой мужчина, – кто знает, что случится по дороге. Поэтому с этого дня буду отвозить тебя на занятия, а после забирать. В котором часу ты заканчиваешь? Шатен покраснел. Он понимал, что у альф своя психология и многие их поступки могут показаться странными, но зачем он так поступает? Их ничего не связывает, и просьбы о помощи тоже не было. Неужели он хочет чего-то взамен? Того самого? Ученик втянул голову в плечи: теперь он немного побаивался этого человека, который вел себя как сталкер. – Не трясись так, – будто прочитав его мысли, отозвался брюнет. – Мне от тебя ничего не нужно, и насиловать я тебя не собираюсь, иначе сделал бы это вчера. Или ты из-за поцелуя так нервничаешь? – довольная ухмылка. – Если желаешь, можем повторить, глядишь, перестанешь смущаться таких мелочей. «Мелочей?» – возмутился про себя мальчишка. Целоваться с кем попало он не собирался, пусть представители противоположного пола и видят в омегах похотливых и озабоченных, сами они не намного лучше. А поведение во время течки не более чем инстинкт, который остался с давних пор, призванный служить продолжению рода. И все-таки… тот поцелуй его взволновал: оттого ли, что был первым, или он просто проникся симпатией к своему спасителю? В любом случае тот был красив – отрицать это было бы глупым. И его руки… они обнимали так крепко и осторожно одновременно, словно он нес хрупкую стеклянную вазу, а вовсе не едва знакомого паренька. «Он хороший… Он правда ничего мне не сделает». Абер слегка растерялся, когда школьник неожиданно прикрыл глаза и положил голову на его плечо, так по-детски. Это не было приглашением к продолжению, подобный жест скорее говорил о том, что омежка чувствует себя рядом с ним в безопасности. Преподаватель чмокнул его в лоб, отвечая в его же стиле, ненавязчиво, принимая этот знак доверия, и открыв дверцу автомобиля, опустил подростка на сидение. – Пристегнуться не забудь. Сегодня маленький Кёст выглядел бодро и в обморок падать не собирался, хотя общаться тоже не рвался. На губах играла робкая улыбка, он стеснялся изо всех силенок, и это выглядело до невозможности мило. Шатен будил в суровом внешне мужчине самые нежные чувства, буквально преображая его. «Видел бы кто-нибудь меня сейчас, – покачал головой альфа. – Ну а как еще прикажете вести себя с этим котенком, которому только мурлыканья не хватает. Эх, действительно, так и тянет почесать его за ушком». Однако вместо этого он лишь растрепал пушистые каштановые волосы. – Чего ты так на меня уставился? – спросил Гельвальт, поймав удивленный взгляд. Мальчик замялся. – Вы прямо как мой младший отец… – Уж младшим мне точно никогда не быть, – рассмеялся учитель. – И что, очень похож? Фай угукнул и улыбнулся. Хоть его спаситель и был противоположного пола, но он куда больше был похож на его отца-омегу, такой же добрый и заботливый, даже просить ни о чем не надо, а он уже приходит на помощь, будто чувствует потребность сына в поддержке. Однако было еще кое-что – ощущение силы, только не грубой, а ласковой. Внезапно захотелось прижаться ближе, положив голову на грудь и слушая ритм чужого сердца, ощущая, как и свое начинает биться с ним в унисон. Ученик едва слышно вздохнул и отвернулся, делая вид, что разглядывает пейзаж за окном. Наблюдать за тем, как щечки подростка медленно заливает краска, было настоящим удовольствием, в котором Абер не мог себе отказать, следя за еще пустой дорогой краем глаза. Его подопечный смущался по поводу и без оного, и это ему совсем не надоедало. Возможно, если бы уроки начинались не так рано, брюнет выбрал бы более длинный путь. А может?... – Остановимся на минуту, я куплю себе кофе. В глазах цвета неба отразилось недоумение, но чудо послушно кивнуло, видимо, не особо задумываясь над причинами происходящего. «Он со всем соглашается так запросто?» Преподаватель остановился у небольшого кафе, вышел из автомобиля и вскоре вернулся с кофе в одной руке и рожком мороженого в другой. – Только осторожнее, не запачкайся, – пытаясь хоть в чем-то быть строгим, протянул Гельвальт угощение еще больше покрасневшему школьнику. – Твой младший отец тоже покупает тебе мороженое? – В детстве, – Кёст просто просиял от счастья, начиная осторожно поедать лакомство. – А старший? Мальчик опустил голову. Он не любил распространяться о своей семье и сам не понимал, почему так разоткровенничался с этим едва знакомым человеком. Неприятная правда заключалась в том, что старший отец и братья считали омег второсортным материалом, живыми инкубаторами, готовыми раздвигать ноги перед каждым встречным. Он не понимал, как можно любить такого, но его младший отец все-таки любил. Шатен сжался. «А вдруг и я полюблю кого-нибудь похожего? – он поднял робкий взгляд на мужчину за рулем. – Нет, если влюбляться, то в такого, как он. Он хороший…» Учитель заметил, что энтузиазма у его пассажира поубавилось, однако не успел он как следует отчитать себя за чересчур длинный язык, как тот снова с надеждой смотрел на него. «Ну это уже совсем, – мягко улыбнулся в ответ Абер. – Чувствую себя, как влюбленный дурак. Погодите-ка. Влюбленный?» – Знаешь, у меня есть друг в клинике, специальной, для омег, – поспешил он сменить тему. – Я позвоню ему и запишу тебя на обследование. С этим лучше не затягивать. – Я ведь говорил Вам, что… – попытался возразить подросток. – Деньги у меня есть, вернете, когда сможете. И не смей перечить, – нахмурился мужчина. – Я уже решил, значит, вопрос больше не обсуждается. – Но… – Фай захлопал ресницами. – Так неправильно… «Все верно, – преподаватель остановился: они оба не заметили, как оказались там, где нужно. – Раньше подобная глупость мне и в голову бы не пришла. Это ты действуешь на меня странно». Он наклонился ниже, ухватив не сопротивляющегося ученика за подбородок, и поцеловал. Если вчерашний поцелуй был неторопливым и нежным, то сегодняшний – настойчивым и подчиняющим, глубоким и долгим. Язык брюнета, дразня, играл с язычком мальчишки, который вздрогнул и неожиданно подался ближе. Гельвальт слегка прикусил нижнюю губу шатена, сжал хрупкое тело в объятиях, словно боясь выпустить, а затем решительно оттолкнул. – Опоздаешь на занятия. Омежка встрепенулся, подхватил рюкзак и выбежал, красный как рак. «И такого неуклюжего неумеху я хочу видеть своим супругом? Нет, он еще ребенок, и ему рано вступать в брак. Однако иногда отношения начинаются еще до официального их закрепления, почему бы этому не произойти и в этот раз? Эх, узнает кто-нибудь, засмеет: закоренелый холостяк сходит с ума по малолетке вдвое младше него. Ну а что еще делать, когда рядом это чудо?» Покачав головой, мужчина нажал на газ и вскоре скрылся за поворотом. Кёст добежал до школы, не оглядываясь. Что творит этот альфа? Он ничего подобного по отношению к себе не разрешал, а тот, получается, делал это силой. «Но ведь я не сопротивляюсь. Может, он думает, что мне это нравится, поэтому так себя ведет? Только… – школьник зажмурился от ужаса, – мне ведь действительно не противно, даже наоборот. А вдруг это значит, что я становлюсь как все омеги? И мне придется делать такие вещи, – он отчаянно замотал головой. – Нет-нет-нет, ни за что на свете!» Сгорая от стыда, он вошел в класс. «Ничего не изменилось, мы ничем таким не занимались, поэтому все хорошо…» – Что я вижу? – раздался за спиной мелодичный голос. – От кого-то сегодня пахнет альфой. Вот уж чего было не ожидать от нашего тихони. Подросток обернулся: на него, не отрываясь, смотрел Райц Верлас – местная «знаменитость», если можно так сказать. Его перевели год назад, но уже к тому времени у него имелся приличный опыт в подобного рода делах. По правде говоря, он был самым просвещенным в этом плане, обгоняя даже учителей. Говорили, он спит со всеми подряд, иногда даже с бетами, но постоянного любовника у него нет. Конечно, с его аристократичной внешностью он был популярен: бледная, будто мраморная, кожа, прямые черные волосы, огромные глаза глубокого аквамаринового оттенка. А если прибавить к этому актерский талант и умение со вкусом одеваться, получался практически идеал. Только вот репутация этого идеала была уже изрядно подпорчена. – У меня дома отец и два брата, – отвернувшись, пробормотал Фай. – Ну уж нет, – усмехнулся одноклассник, – от тебя пахнет альфой и возбуждением, это определенно не то, что обычно. Хм, вот и наше невинное дитя выросло. Пора попрощаться с последним девственником нашего класса, ребята. Кто-то засмеялся, кто-то смутился. Шатен замолчал и продолжил готовиться к уроку. «Зачем объявлять о таком на всеуслышание? И почему он так хорошо различает запахи?» Это было еще одним талантом Райца, на спор он мог различить практически все, что угодно: есть ли у человека пара, когда у кого начнется течка, а один раз даже заметил беременность одного из преподавателей раньше будущего отца. Это казалось невероятной, почти магической способностью, поэтому в таких вопросах с ним предпочитали не спорить. «Он сказал, что я возбужден?» Ученик знал, что организм омеги в присутствии потенциального партнера начинает выделять специфические феромоны, и у каждого был свой запах. От Верласа, к примеру, исходил сильный пряный аромат, от которого альфы на него разве что не кидались, теряя голову. «Интересно, как буду пахнуть я, когда повзрослею? Не хочу привлекать так много внимания, ведь для меня будет важен один-единственный…» Весь оставшийся день подросток представлял своего будущего возлюбленного. Конечно, он будет высоким и сильным, мужественным и решительным, но вместе с этим заботливым и нежным. Они будут просыпаться по утрам в обнимку и кидаться подушками, бегая по всему дому. Фай будет готовить, а он – украдкой таскать кусочки. «А может, мы будем вместе заниматься домашними делами. И ходить по магазинам, выбирая шторы и пушистые полотенца. И летом обязательно поедем на море, где он будет учить меня плавать». Голова наполнилась романтическими мыслями, мальчик представлял целые картины и диалоги. Лицо будущего мужа виделось довольно размытым, но подозрительно походило на лицо его нового знакомого. Кёст покраснел. Догадливый одноклассник косился на него, довольно ухмылялся, но так ничего и не добавил к сказанному, а к концу занятий об утреннем инциденте все благополучно забыли. Звонок с последнего урока прозвенел неожиданно. Школьник прикусил губу и нахмурился, задумавшись. Конечно, он не обязан сообщать каждому встречному, что освободился, а с другой стороны, тот взрослый альфа – не каждый встречный, и не похоже, чтобы он что-то замышлял. «Только скажу, чтобы больше не целовал, иначе я… Хотя что я могу сделать в такой ситуации, даже отпор не дать. И самое ужасное, что мне… Нет-нет, ни капельки не нравится!» Дрожащими непонятно отчего пальцами мальчик набрал номер – брюнет умудрился засунуть ему визитку в карман, наверное, перед самым расставанием. – Слушаю, – раздался знакомый голос. Сердце шатена екнуло. – Здравствуйте, это… это я, – растерявшись, ответил он. – То есть Фай. – Я понял, – кажется, мужчина улыбнулся, хотя утверждать наверняка было нельзя. – Подожди меня немного, мой урок почти закончен. Омега угукнул и отключился. «И зачем я только звонил?» Собственное нелогичное поведение его смущало, и, чтобы отвлечься немного и привести мысли в порядок, он решил посидеть в парковой беседке – самом лучшем месте для желающих побыть в одиночестве. Однако его планам не суждено было осуществиться: из беседки уже доносились чьи-то голоса. Ученик развернулся было и замер: одним из говорящих был его одноклассник. – Мне плевать, какой ценой, я хочу прекратить это! – Погоди, не торопись, – а это, вероятно, школьный врач. – Операция не решит всех проблем, гормональный фон вряд ли придет в норму. – По крайней мере, я не залечу от случайного любовника, – злился Райц. – Нельзя допустить, чтобы у меня появился ребенок! – Но… – Во время прошлой течки со мной снова сцепились пара идиотов, хоть я и предупреждаю всегда, а таблетки, что я пью, не дают стопроцентного эффекта. Как Вы думаете, какова вероятность, что омега с синдромом вечной течки не забеременеет еще в школе? Судя по интонациям, Верлас был в отчаянии, и спустя пару секунд раздались сдержанные всхлипы. Кёст краем уха слышал о так называемом «синдроме вечной течки» – чрезвычайно редком генетическом заболевании, средства борьбы с которым еще не разработано. Услышанное означало, что его одноклассник ведет беспорядочную жизнь вовсе не из-за распущенности, как предполагалось – виной всему были гормоны, вырабатывающиеся в невероятном количестве. Это объясняло все: и богатый опыт, и сильный запах, привлекающий представителей противоположного пола, и потрясающую внешность – все, имеющие такой диагноз, были невероятно красивы. И для всех них жизнь была адом: не в силах контролировать собственные инстинкты, такие омеги отдавались любому мало-мальски привлекательному альфе. Теперь подросток был готов пожалеть одноклассника, вот только тому, раз он скрывал свою особенность от окружающих, жалость не требовалась. Вместо этого Райц предпочитал вести себя как циник, осмеивая любое проявление чувств. Шатен загрустил, очнувшись только тогда, когда его окликнули. – А я полагал, ты будешь ждать меня у ворот школы, – улыбнулся Гельвальт. – Ну и косились же на меня здешние ученики, да и преподаватели не отставали. Фай не ответил, лишь посмотрел виновато, вздохнул и прижался к мужчине: почему-то рядом с ним было не страшно. «Я рад, что встретил его. Он… он… Пожалуй, если бы я влюбился в кого-нибудь, то в такого, как он». Брюнет растрепал волосы мальчика. – Поедем-ка домой, – «…чудо мое». «Твое», – словно отвечая, кивнул школьник.