Согласно стандарту

«Жарко… Я опять не дома?» Подросток открыл глаза: нет, он был в своей комнате. Однако чувствовал себя непривычно: голова кружилась, движения что-то сковывало, а влажные простыни липли к телу. «Что происходит? Фай неуверенно поднялся, почти готовый заплакать: по внутренней стороне бедер медленно стекали маленькие вязкие капли. Школьник торопливо вытерся и, закутавшись в покрывало, побежал к младшему отцу. – Пап, – тихо позвал он, постучав в дверь родительской спальни. Послышался недовольный голос отца-альфы, однако уже через пару секунд выглянул тот, кого он звал. Растрепанные после сна русые волосы рассыпались по плечам, светло-синие глаза смотрели обеспокоенно. – Что слу… – начал он и тут же остановился, принюхавшись. – Течка? – Угу, – кивнул мальчик. Кёста утащили в ванную, где он просто сидел, отмокая. Любые, даже самые осторожные прикосновения усугубляли его возбужденное состояние. Все мысли, содержание которых не всегда было приличным, занимал преподаватель, незаметно вошедший в жизнь шатена, так что теперь он не представлял, как раньше жил без него. – Я перестелил белье, можешь отправляться в свою комнату. Отец аккуратно вытер сына махровым полотенцем, после чего последний вернулся в постель. Через какое-то время в спальню пришел и старший омега, заметно волновавшийся за младшего, для которого происходящее было в новинку. – Я принес специальные тампоны. Помочь или справишься сам? – Их нужно?.. – ученик был совсем пунцовым от смущения. – Перевернись на живот, – мягко улыбнулся отец, слегка подталкивая ладонью. – Долго еще будешь возиться, Мильд? – глава семейства выглядел раздраженным. – Завтрак на столе, – поспешно отозвался его супруг. Альфа ушел, проворчав что-то о заработавшем инкубаторе. Фай тихо всхлипывал от обиды: после случившегося к нему будут относиться с большим презрением, а ближайшие несколько дней родственники будут ухмыляться и отпускать пошлые шуточки. «Абер никогда бы не поступил так, – уткнулся в подушку подросток. – Он хороший. Самый добрый и заботливый на свете после папы». Младший отец сочувственно погладил его по голове. – Все в порядке, так ощутимо бывает только в первый раз. Постарайся расслабиться. Школьник кивнул и зажмурился, чувствуя проникновение, которое вынудило судорожно вздохнуть и едва слышно застонать от непонятного удовольствия. – Тише, тише, – шептал, успокаивая сына, Мильд. – Это… скоро пройдет? – пробормотал мальчик. – Потерпи пару дней, а в следующий раз будет легче. – А все это время я?.. – в незабудковых глазах отражался страх. Юный омега был не на шутку встревожен пробуждающимися на границе сознания желаниями и тем, что в мыслях подозрительно часто мелькал Гельвальт. «Наверное, он уже ждет меня и волнуется, почему я до сих пор не подошел». Учитель действительно нервничал, оглядывая окрестности и поминутно глядя на часы. «Где он? Неужели что-то произошло? Но в таком случае почему он не позвонил?» Походив туда-сюда, брюнет набрал знакомый номер. Долгие гудки резали слух, и беспокойство все усиливалось. И вот наконец Кёст поднял трубку. – Что с тобой? – услышав тяжелое дыхание на другом конце линии, спросил альфа. – Ты заболел? У тебя все в порядке? – А… – голос ученика дрожал. «В самом деле чувствует себя плохо?» – Абер… я… я не смогу прийти сегодня… – простонал шатен. – И завтра тоже… и… у меня… Преподаватель остолбенел, наконец сообразив, что явилось причиной отсутствия Фая. «Так быстро? Мы только вчера разговаривали, и я ничего не заметил. Означает ли это, что он взрослеет, потому что я рядом? Он взрослеет для меня?» Осознание этого не могло не потешить самолюбие. Выходило, Гельвальт был значимым человеком в жизни голубоглазого омежки. – Все хорошо, – губы брюнета тронула довольная улыбка. – Я заеду через три дня, когда все закончится, договорились? – Д-да… – выдохнул школьник и неожиданно для собеседника и самого себя выдал. – Скажите, я правда нравлюсь Вам? «До безумия, – мысленно ответил мужчина. – Настолько, что будь моя воля, я сделал бы тебя своим немедленно». – Так и есть, малыш, – произнес он вслух. – Отдохни. Буду ждать твоего звонка. Мальчик уже не смог ответить: похоже, разговор заставил его окончательно утратить контроль над собой. До слуха учителя донеслось лишь тихое «Абер» и короткие гудки после. Альфа улыбнулся. «Нужно подумать, куда отправиться с этим повзрослевшим чудом, – размышлял он. – Было бы неплохо съездить куда-нибудь на выходные, но в этом случае перед родителями не отговоришься очередной выдумкой. Заглянуть и представиться? Нет, необходимо согласовать с будущим супругом. Будущим супругом, хм». Кёст лежал в своей постели, краснея и зарываясь лицом в подушку, чтобы скрыть смущение. «Значит, я ему действительно нравлюсь? И он мне тоже, так? И мы должны быть вместе? Я… мне бы хотелось остаться с ним. Но ведь придется… – ученик вздрогнул, испугавшись. – Сейчас мне хорошо, получается, мне потом снова захочется, чтобы было хорошо? И я сам попрошу об этом? Нет-нет, ни за что!» Светлая спальня с голубыми обоями и тонкими шторами цвета топленого молока, стареньким мишкой на прикроватном столе, куда, скорее всего, его поставил перестилавший белье младший отец, с детскими фотографиями на стене и бело-розовой геранью на подоконниках была вся пронизана солнечным светом. Кутающийся в одеяло Фай тяжело дышал, прятал лицо, но то и дело выглядывал в окно. Там, снаружи, где-то по улицам города торопился на работу Гельвальт, чьи руки обнимали так бережно, чьи слова вселяли уверенность и надежду, чьи поцелуи смущали и успокаивали одновременно. «Скоро все закончится, и я снова его увижу». – Абер… – повторил почти неслышно омега ставшее дорогим для него имя. – Я буду ждать. – Абер – это тот, кто тебе нравится? – раздался за спиной голос Мильда, который выходил из комнаты, чтобы позвонить на работу и взять отгул на пару дней. Шатен дернулся, оборачиваясь. – Ты все слышал? – опустив глаза, пробормотал он. – Только то, что ты будешь его ждать, – понимающе улыбнулся отец, устраиваясь на краешке кровати. – Вы ведь встречаетесь достаточно давно? – Почему ты так думаешь? – окончательно растерялся подросток. – Потому что мой сын не стал бы так запросто говорить о малознакомом человеке, к тому же противоположного пола, – чмокнул его в макушку русоволосый омега. – Если беспокоишься, что я рассержусь, то не стоит. И уж тем более не стоит просить одноклассника лгать твоим родителям. Школьник покраснел. Ему самому было стыдно за свое поведение, но как можно вот так запросто заявить, что отправляешься в гости к альфе? – Прости, пап, – виноватый взгляд. – Как ты это понял? – Нужно быть совсем никудышным родителем, чтобы не заметить взросление собственного ребенка, – покачал головой Кёст-старший. – Не волнуйся, я сохраню все в тайне. Но впредь, пожалуйста, рассказывай мне о том, что с тобой происходит: я всегда на твоей стороне. – Ага, – послушно кивнул мальчик. – Ты не очень сердишься? – Я не сержусь, – успокоил его Мильд. – Все это естественно в твоем возрасте. Так что я не прочь вспомнить молодость и посекретничать. Как вы познакомились? – с живейшим интересом спросил он. – Я… – шатен смутился, прикусив губу. – Я упал в обморок по дороге домой, а Абер, – звать преподавателя по имени все еще было непривычно, однако использовать фамилию тот сам запретил, – подобрал меня. – Он же не позволял себе ничего лишнего? – забеспокоился отец. – Даже позавчера, когда ты оставался у него на ночь? Фай помотал головой. – Нет, только отвозил меня в школу и… – замялся он. – И?.. – уточнил синеглазый омега, заметив, как сын становится пунцовым. – И целовал на прощание, – нехотя произнес тот. – И… – И?.. – И ходил со мной в кафе, – ученик поднял глаза. – Но он не делал ничего плохого! Он спал на диване. – «Он ведь правда ушел ночью из спальни». – Значит, я могу на тебя рассчитывать? – Думаю, – расцвел подросток, – он очень хороший. Он говорил, что не будет заставлять меня ничего делать. Скажи, а это… это нормально, что я… что мне нравятся такие вещи? То, что он обнимает меня и… и всякое такое… – Если тот мужчина действительно достойный человек, то так и должно быть, – ободряющая улыбка осветила обычно печальное лицо. Школьник зарделся и приподнялся, чтобы прижаться к отцу, однако почти сразу же отстранился. – Нехорошо себя чувствуешь? – разволновался Кёст-старший, засуетившись. – Я в порядке, – торопливо заверил шатен, отводя взгляд. Заметив это, Мильд осторожно погладил мальчика по голове. – Хочется, чтобы тебя обнимал не я? – тихо поинтересовался русоволосый омега. Он понимал, что сейчас сын чувствует себя более чем неловко, сожалея, что ничем не может помочь. Каждому приходилось проходить через одно и то же, но всякий раз родители оказывались не способными ни на что, кроме эмоциональной поддержки. Никто не может дать гарантий, что их дети не наступят на те же грабли. И все-таки взрослому хотелось верить, что его ребенок сделает верный выбор и будет счастлив. Его милый Фай был таким же идеалистом, как и он в свое время, поэтому мнительный от природы отец боялся за своего любимца. – Может быть, познакомишь меня со своим Абером? – улыбнулся заботливый родитель. – Я бы хотел лично встретиться с ним и узнать, как он видит ваше будущее, и дать несколько полезных советов. Если он действительно так хорошо, как ты его описываешь, то остается лишь порадоваться, что моему ребенку повезло со спутником жизни. Ученик замялся. «Папа тоже думает, что мы поженимся? Но ведь мне еще не сделали предложение, – он прикусил губу, задумавшись. – Еще слишком рано, я еще не закончил школу. Только если мы с ним будем… Вдруг у нас появится малыш? – маленькая ладошка легла на живот, осторожно погладив. – Такое правда может случиться, если мы… станем ближе». – Если сомневаешься, как поступить, – раздался шепот отца, который словно прочел его мысли, – спроси себя, хочешь ли ты, чтобы у тебя был похожий на него ребенок? – Его ребенок?.. – растерялся юный омежка и прикрыл глаза, представляя возможное будущее. Сын Гельвальта, безусловно, будет жизнерадостным, задорно улыбающимся, общительным мальчуганом, который будет смешно хмурить бровки и сжимать кулачки, отстаивая свое мнение. Черные волосы, непослушные и вечно будто бы растрепанные, любознательный взгляд темно-карих глаз, перепачканная мордашка и маленькие пальчики, сжимающие цветной мячик, – все детали виделись Фаю чрезвычайно ярко и отчетливо. – Если это так, – продолжил Кёст-старший, – то тебе стоит просто принять это чувство, не пытаясь обосновать его и разложить по полочкам. Если боишься, то не бойся, – он тепло улыбнулся, заправляя за ухо выбившуюся прядку. – Задай мне сейчас кто-нибудь вопрос, ошибся ли я, связав жизнь со своим супругом, я бы ответил, что ничуть не сожалею, потому что именно благодаря этому на свет появился замечательный новый человек – мой горячо любимый сын. – Пап, – растрогался школьник, – ты у меня самый хороший и понимающий папа в мире. – Надеюсь, что в качестве отца навсегда останусь таким, – поцеловал его в лоб Мильд, – пусть со временем мне и придется потесниться. А пока отдыхай и, если что, сразу зови. – Ага. Русоволосый омега еще раз улыбнулся и вышел из комнаты, оставив сына наедине с его мыслями. Тот полежал немного, оглядел комнату скучающим взглядом: разговор с отцом отвлекал, теперь же, когда подросток был предоставлен самому себе, смущающие фантазии вернулись. «Я сказал, что Абер ушел, но вначале он был вместе со мной в спальне. Если бы… – сердце стукнуло разок, дернувшись, и замерло. – Если бы течка началась вчера ночью, смог бы он держать себя в руках? Альфы легче поддаются инстинктам, поэтому он… И я бы не сопротивлялся? Я бы сам попросил?..» Шатен вздрогнул, вспоминая обнимающие его сильные руки, ласково поглаживающие и прижимающие к разгоряченному телу. В глазах потемнело, быстро-быстро замелькали разноцветные огоньки, и он слегка выгнулся, почти неслышно застонав. Светлая комната без мужчины, такого теплого и заботливого, казалась пустой и холодной. Тихо вздохнув, чувствующий себя одиноко ученик завернулся, словно в тонкий белый кокон, в одеяло, спрятавшись от всего мира, который так часто оказывался недружелюбным. Ему, как бабочке, предстояло пережить превращение из ребенка во взрослого, и, хотя это пугало, Фай желал поскорее пересечь эту границу, чтобы перестать мучиться ожиданием. Неуверенно он потянулся к мобильному, торопливо, будто опасаясь передумать, набрал сообщение, и уже через полминуты дисплей снова засветился. – Возвращайся поскорее. – Я вернусь.