Сто тысяч Рю

Над полем жужжал мушиный рассвет. Ржавая трава хрустко ломалась под тяжелой подошвой, пыльные крошки разлетались по земле. Парило. - Выеби меня, выеби меня, птица счастья завтрашнего дня! - негромко, но звонко напевал Димка себе под нос, шагая по направлению к депо. Ходка на Свалку оказалась прибыльной, наваристой, риск себя оправдал, и впору было петь про ее благородие, госпожу удачу. Вот только немного изменив слова, потому что в любви Димке не повезло, хоть и привалило в деньгах. Раздумывать над рифмой времени не было: Димка шел, поглядывая на прибор, и кидал впереди себя гайки, не полагаясь на аппаратуру. Только сегодня с утра парень один рассказывал, как легко меняет свое место аномалия без видимых причин - и едва не угодил в антиграв, в точности со своей теорией. По его же теории артефактов на Свалке и перед Выбросом можно найти немало, а конкуренция меньше - вот Димка и подался в экспедицию. Помимо артефактов, им попалось несколько странных трупов. Умерли люди от самой обычной лучевой, вот только одеты они были как-то непривычно и неправильно для Зоны - чересчур легко, однослойно и чисто. Пошмонав по карманам после небольшого колебания, Димка обнаружил водительское удостоверение категории А, затертые бумажки с телефонными номерами и прочий хлам. Среди трупов обнаружилась даже девушка вполне приличного вида с коротким карандашом, заткнутым за ухо. Вот денег ни у кого не оказалось. - Симпатичная, - сказал Димкин теоретик по кличке Знайка, подойдя поближе. - А толку, - вздохнул Димка, перестав ворошить трупы. Встал и отвернулся, - и надо вот ей было лазить по этой ржавой херне целый день? - Тут даже цветы как стеклянные, - сказал Знайка и раздавил ногой ломкий сизый стебель, - пошли отсюда. И они ушли. А уже днем, сидя в надежном депо и хлебая нажористый суп, Димка рассказал об этом своим новым знакомцам. И услышал в ответ: - Каких дураков только не лезет в Зону за рублем. Димка согласился, невольно прижав к себе рюкзак. *** Обманчивая тишина Кордона, спокойная, как родное болото, всколыхнулась. Вроде бы никто и не провоцировал военных, дураков не было - а все равно те явились на хутор организованной кодлой, пристрелили тех, кто рыпался, а остальных положили мордой в землю. Зубило, уткнувшись носом в обломки кирпича, тихо взвыл - опять отхватил по челюсти, на этот раз лишился не только парочки коренных, но и передние выщелкнуло. Вот уже свезло так свезло! Посмотрели военные на стрижку ежиком, заглянули в морду и поволокли под белы рученьки на КПП. Зубило топал по дороге и матерился сквозь оставшиеся зубы, сплевывал тягучую, вперемешку со слюной кровь. Капли падали в пыль, сворачивались в грязные комочки. На заставе было оживленно - Зубило и еще троих, молодых и бритых, направили в отдельную комнату для допроса. Обыскали тщательно, обнаружив даже мелкую финку, морду умыли и принялись допрашивать. Зубило отпирался. - Начальник! - сипло и невнятно бормотал он, - у меня тайник в Зоне! Недалеко отсюда, я тебе покажу... - Дезертир? - спросил тот, не слушая. - Тайник! Деньги, хабар кой-какой, все отдам! - гнул свое Зубило, пока не получил по шее. - Дезертир, значит, - хмыкнул тот, а потом неожиданно сменил тему: - не видел ли ты, дезертир Алексей Петрович восемнадцати полных лет, вот эту личность на Кордоне? - Вот уж не знаю, - мгновенно смекнул Зубило, уставился на военного щенячьим нагло-просительным взглядом, - а вы назад отпустите, а? Я не дезертир, правда. - Ты мне условия ставить вздумал? - холодно отозвался тот, убирая фото, - рассказывай, как видел и при каких обстоятельствах. И Зубило начал нехитрый рассказ, надеясь примерным поведением заслужить помилование, а военные слушали. Кто с интересом, а кто без. Совсем без интереса слушал зубилов треп один молоденький парень, востроглазый и деловой. - ...долговец забрал. - Точно долговец? - Ну, - почесал в затылке тот, - да. - Остальные утверждают, что эта парочка на Янтарь направилась, - зашептал начальству лейтенант, громко и отчетливо. - Долговец без них ушел, - задумчиво проговорил военный. - Думаю, - тут Зубило не удержался от широкой ухмылки, - встретились они потом. И, хоть остальные доложили (а Сидорович подтвердил), что двое ушли на Янтарь, рассказ Зубила повлиял на то, что отряд военных выдвинулся в сторону депо. Востроглазый парень, шустрый, как ласка, на Заставе не остался. *** На подходе к Ростку решимости у Рю поубавилось. Да и радость от чудесного спасения слегка притупилась, потому как хоть Коршун и был, несомненно, лучше снорка, но все равно оставался Коршуном. Рю, невольно размышляющий о предстоящем приеме в вотчине Долга, уткнулся взглядом в землю и принялся спотыкаться на каждом втором шагу. - Ты чего? - резко спросил Коршун, - ходить разучился? - Устал, - вздохнул тот. - В гробу отдохнешь, - буркнул Коршун, - Зона тебя в него живо уложит. - Ладно, - сказал Рю, потопал за ним след в след, стараясь не спотыкаться. О чем думал Коршун? Чего хотел? По черно-красной спине ничего невозможно было понять. Они шли не так уж издалека, но любое расстояние в Зоне можно было легко умножать на три, а то и на пять: там, где Рю прошелся бы, не заморачиваясь, Коршун замирал, пытливо исследовал местность. И прищелкивал языком, провожая каждую прощально сверкнувшую в аномалии гайку. Одна такая сверкнула, отскочив от земли, как от тугого батута, и нерасторопный, усталый Рю словил ее лицом. - Чего рот раззявил?! - Я ж не знал, что она так... - Глаза целы? - Да, - Рю осторожно ощупал скулу, и наливающийся синяк, черт его знает какой по счету за эти дни. - Это радует, - скупо заметил Коршун, - зачем ты мне без глаза. Рю изменился в лице, поспешил за ним. От холодно брошенной фразы сердце ухнуло куда-то в пятки - неужели он нужен Коршуну только на пару раз? Не могло такого быть... А, может, и могло. Рю не рискнул обогнать Коршуна и спросить об этом прямо. Страшно было лишний раз дергать долговца, а потом - вдруг как скажет правду? Что с этим делать? Нет, лучше уж вовсе не задумываться. Долговец, меж тем, был неутомим и явно желал попасть на Росток до заката. Поспевать за ним было сложно, и теперь Рю понимал, почему Димка вчера так тяжело дышал и ругался - усталость выматывала, а второе дыхание никак не желало открываться. В левую кроссовку набилась пыль и камушки, больно коловшие при ходьбе. - Прости, - выдохнул Рю, опасливо положил ладонь ему сзади на плечо, - а мы отдыхать совсем не будем? Я выдохся весь, и кроссовка каши просит. Коршун развернулся к нему и смерил тяжелым взглядом. - Я не стану сбегать, - зачем-то пообещал Рю, хотя его никто не спрашивал, - и дам все, что ты захочешь. Коршун потянул вниз запыленную маску, и Рю похолодел при одной мысли о том, что долговец потребует этого здесь, в пыльной пустоши, среди кривых и редких кустов. - Коршун... - проговорил Рю, разглядывая его. Коснулся уголка широких, красивых, в общем-то, губ, погладил, провел пальцем по черным усам. Коршун перехватил его руку, потер щетину и вздохнул. - Потерпи, - сказал он, притянул к себе, - на Ростке все будет. Рю едва сдержался, чтоб не заорать, мол, и без тебя понятно, что все будет, не больно-то и хочется. Но речь не о траханье, а об усталости! - Может, привал? - скрывая чувства, мягко улыбнулся Рю. - Нельзя привал, - отрезал Коршун, опустился вдруг на колено перед ним, чашечка брони скрипнула о камень. Рю заморгал непонимающе, а тот, достав плотный скотч, взял и обмотал рваный кроссовок несколько раз, плотно и крепко. И второй обмотал, для верности. Рю, стоя на одной ноге, уперся ему пальцами в плечо и против воли улыбнулся. Нет, все-таки в Коршуне было что-то хорошее. - Выброс на носу, - пояснил тот, выпрямляясь. - Спасибо, - сказал Рю, - а что такое Выброс? - Это как взрыв на атомной станции. Только немножно иначе. Всем, кто не спрятался - пизда. - Пизда? - не понял Рю. - Мохнатая такая прибежит, на ножках, - плоско пошутил Коршун. - Если без шуток, то пиздец всему живому, кроме монстров. Рю сдержанно вздохнул, посмотрел на Коршуна. А тот, превратно истолковав его взгляд, подхватил его на руки вдруг. - Эй, - осторожно спросил Рю, - ты чего? - Сейчас пройдем здесь, - отмахнулся тот, перекинул Рю через плечо, - и потом выпущу. И понес его, тихо, сдержанно выдыхая сквозь зубы. Ехать, упираясь животом в пластины брони, было не то, что приятно, но все же лучше, чем на своих двоих. Рю преисполнился благодарности и решил не противиться судьбе. *** Через час Коршун выпустил его из рук, отряхнул и осмотрел придирчиво. Рю почувствовал себя как перед смотром, вытянулся невольно по стойке смирно и покосился на долговца. - Позор, конечно, - пробормотал тот себе под нос, - ржать начнут, наверное. - Чего позор? - Ты, - Коршун и в этот раз не отличился деликатностью. - Почему это я позор? - Рю потер лицо, собрал волосы в высокий хвост. - Или у вас там тоже противопидорские законы? Мне под бабу закосить? - Нет у нас там таких законов, ебись с кем хочешь, только не афишируй. А блядей на Ростке и не бывает. Кому надо - на Кордон ходят. - Бедняги, столько топать! - Вот народ и не топает, - криво усмехнулся Коршун, - но все молчат. Никто ничего. А тут ты. - Я? - Рю вздохнул, - дался я вам. - Дался, - ухмыльнулся Коршун и по-хозяйски ущипнул за зад, - отгоняй теперь от тебя... Значит, слушай: от меня ни на шаг, лишнего не говори, и вообще ничего не говори. И не делай, пока я не скажу. Рю скривился, а потом кисло отдал честь. Коршуна это удовлетворило, и он бодро потопал в сторону завода. На КПП уже засекли их, но приказов остановиться не было: снайперы дали отмашку, мол, свои. И Коршун прошел мимо небольшой очереди из сталкеров, меланхолично куривших у входа. Пролез через импровизированное ограждение, протащив за собой Рю. За руку втащил, хорошо хоть не за шкирку. Это было обидно и слегка унизительно. - Коршун явился, - сказал часовой, осматривая его и Рю, - говорят, ты шухер на Кордоне навел. - Прям шухер, - отрезал тот. - А это кто? - Это со мной. Часовые внимательно оглядели Рю, но обхлопывать и обыскивать не стали. Рю отвернулся. Со стороны дороги к Ростку топало еще двое сталкеров в обычном брезенте и камуфле. - Сегодня в нашем баре аншлаг, - хохотнул часовой, - Выброс называется. Твоему другу на сколько пропуск-то выписывать? - Сам выведу, - пообещал Коршун. Рю с трудом сдерживал желание спрятаться за его спину, уж больно много человек его рассматривало - и все в броне и при оружии. - Ты только не забудь, - сказал парень, тершийся рядом с часовыми, - что после Выброса ты наш. - Я в курсе, Хорь, - сказал Коршун и хлопнул его по плечу. - Все, как обычно. - А насчет друга ты с Ворониным поговори, - донеслось с вышки, - у нас тут туго. - Посмотрим, - отрезал Коршун, неприятно изменившись в лице, - рано еще говорить. - А почему туго? - встрял в разговор Рю, оглядывая долговцев - на фоне обычных снайперов они казались похожими на толстых больших рыжих муравьев среди черных. - Потому что у всех отмазки каждый раз, вот почему, - заворчал часовой, но Коршун прервал его: - Кончай базарить. Мне еще бронь чинить, чтоб до конца Выброса успеть. До скорого. - До скорого, - отозвались скучающе парни, и Рю, скороговоркой попрощавшись с ними, побежал вслед за Коршуном. Тот шел мимо бесконечно облезлых построек куда-то в цеха, спустился вниз по лестнице с вымытой из бетона арматурой, потопал по коридору, лязгая по стальным плиткам. - А вы тут по очереди дежурите? - догнал его Рю, наконец, - всегда? Как на Кордоне? - На Кордоне! - презрительно фыркнул Коршун, не обернувшись, - на Кордоне вшей своих не заметят, не то что кого еще. Здесь по очереди дежурим и на проходном пункте, и на территории завода, и квадами в разведку ходим. И за хабаром тоже - с квадом. Строгость и порядок. - А почему ты один на Кордон пошел? - спросил Рю, поглядывая в сторону одинаковых дверей в сине-облупленной стене. - Потому что это мое личное дело, - Коршун остановился напротив одной из них, и Рю едва не вписался в него, - в сортир я тоже отрядом не хожу. - Значит, по личным делам можно одному? - Нет, не можно, - Коршун распахнул дверь и затолкал его внутрь. - Квад потому и крут, потому что четверо хороших мужиков с хорошим оружием. И подумаешь дважды, а то и трижды, прежде, чем на Долг лезть. И часто, когда одиночкой ходишь, репутация Долга тебя хранит. - А ты часто ходишь одиночкой? - Я хожу. Но такое редко кому с рук спускают. - ухмыльнулся тот. Рю замер на пороге, осматривая совсем небольшое помещение - с двухярусной кроватью, тумбочкой в углу, потертым рюкзаком и колченогим стулом. Все это, облезлое и страшноватое, было чистым, вещи аккуратно уложены, от чего у Рю слегка поехала крыша. - Ты чего? - не слишком приветливо улыбнулся Коршун, - проходи, располагайся. - Мннн... - протянул тот негромко, разглядывая ровную стопку книг на тумбочке и настольную лампу. - Что? - Тут везде такое страшное говно, - признался Рю, - а у тебя порядок. - Есть такое дело. Проходи, садись, - Коршун подошел к двери, - я скоро. И, не дав Рю ничего произнести, он вышел прочь. Ключ провернулся в замке, и шаги быстро стихли. Рю неуверенно прошел по комнате, присел на застеленную сине-белым колючим пледом кровать. И, чтоб отвлечься от тягостных мыслей, взял верхнюю книжку, оказавшуюся "Солярисом". Рю как-то раз смотрел это кино по рекомендации. Товарищ полковник обещал охуенное, небывалое какое-то зрелище, а Рю ничего не понял из всей этой занудной тягомотины, запомнив только голый зад известного голливудского актера. Следующая книжка была с яркой космической радугой на обложке и кратким названием "Теория струн". Открыв ее на аккуратно заложенной странице, Рю начал читать, но вскоре ощутил, что книга просто-напросто трахает его в мозг. Причем не просто трахает, а грубо насилует. Отложив книгу в сторону, он улегся лицом на руки. Никаких книг. Хватало и самого Коршуна. Тот явился достаточно быстро - в чистой, свежей одежде. Гладко выбритый, в черной облегающей водолазке он выглядел моложе и худее, но от него разило такой готовностью к сексу, что хотелось уползти и спрятаться. - Снимай свои опорки, - ухмыльнулся Коршун и поставил на пол почти новые берцы. - И пошли мыться, пока вода есть. - Тут даже вода есть? - За деньги все есть. Идем. И Рю пошел, невольно прячась за Коршуном, боялся, что у него на лбу написано, что он идет мыться перед поебкой, и от этого было так стыдно, как никогда в жизни. В прошлой жизни он даже завидовал порой тем девушкам, которых берег: были, конечно, дуры, наивные, просто неприспособленные, но некоторые умудрялись шикарно жить, не делая ничего. Рю, каждый раз отмораживая себе ноги, яйца и сопли в носу, думал о том, что кто-то сейчас сладко трахается в тепле, получая за это деньги. Из ржавого крана текла вода. Смотреть на нее было не менее страшно, чем на кабинку с растрескавшейся плиткой, на разбитый кафель и черно-зеленый сток в полу. Рю мылся, стоя в кроссовках, закрыв глаза. Сейчас бы лучше обратно, на перекресток. В машину, достать термос с кофе и включить хорошую музыку. Наверное, девки, которые выскакивали потом из машин и бежали на точку, тоже завидовали ему: сидит, нихуя не делает, и получает за это честно оттраханные ими деньги. - Ты где витаешь? - спросил Коршун, стороживший у кабинки. - Я сейчас. Там много народа? - Да нет никого, ты один. Сейчас Выброс будет, какое тут мытье. Рю охнул, закрутив кран, наскоро вытерся и влез кое-как в выданные Коршуном шмотки. Одежда липла к распаренному телу. - Хорошо-о! - выдохнул Коршун, проходясь между кабинок, - вымоешься, и сразу жить легче. Баня - единственное, чего мне не хватает здесь. - А остального хватает? - едко отозвался Рю, выходя наружу. - Остального, - нарочито хрипло отозвался Коршун, ухватил его за руку, - за глаза. И поволок к себе, крепко стискивая запястье. Рю едва поспевал за ним. Не успел даже удовольствия от душа получить, хотя не мылся хорошо и спокойно уже три месяца. По пути в комнату Коршуна здание вдруг тряхнуло, Рю поскользнулся на гладких плитах и едва не упал. В ушах тонко загудело, и паника поднялась из глубины души, неудержимо сильная и иррациональная. - Спокойно, - сказал Коршун, подхватив его. - Всего лишь Выброс. - Выброс, - одними губами повторил Рю, и едва не отключился, потому что все гудело, снаружи и изнутри, из самого нутра гудело. Словно перемкнуло его, и тут же носом пошла кровь. Он закрыл глаза, не заметив, как оказался на кровати. - Плохо? - спросил Коршун, оглядывая его. - Д-да, - у Рю тряслись пальцы, паника нарастала, требовала бежать, бежать, спасаться. Наверху выла сирена, кто-то что-то говорил или объявлял - плохо слышно было. - В первый раз всем страшно, - сказал Коршун, сам аккуратно заткнул ему нос кусочком ваты. И, стащив водолазку, ловко перевернул его на живот. - Не хочу, - сглотнул Рю, подтягивая колени к груди. - Мне страшно. - Сейчас тебе будет хорошо, - пообещал Коршун, быстро разделся сам и принялся за его штаны, - расслабься, - Не могу, - высоким, напряженно звенящим голосом сказал Рю. - Тихо. Это всего лишь Выброс, - пробормотал Коршун, растягивая ладонью презерватив по всей длине. - Там что? Умирает все сейчас? - Умирает и создается заново, - фыркнул Коршун, бесшумно забираясь на него, - твари так и прут потом. И хабара много. - Не хочу. - Хочешь, - сказал тот, развернул его и накрыл собой. Рю вздрогнул, уперся лопатками в его грудь, и неожиданно для самого себя выдохнул, вздохнул свободнее. Коршун, такой тяжелый, сильный, уверенный в себе, навис сверху, закрыв его от неведомого смертельно опасного Выброса. - Ладно, - не стал сопротивляться Рю, кое-как расслабился, разведя ноги, - я обещал. - Обещал, - ухмыльнулся тот, мягко целуя его в висок, - тебе понравится. И, без прелюдии и предупреждения, развел его ягодицы в стороны и ввел член на длину головки, единым плавным толчком. Рю выдохнул шумно, подался назад, позволяя войти глубже, и одновременно словно спрятался под ним. - Все, все хорошо, - успокаивающе и низко пробормотал Коршун, целя его в щеку и уголок рта, отчего Рю разомлел, повернул голову, чтоб попробовать на вкус его губы, такие нежные сейчас. Охнул, ощутив член в себе, упругий и горячий, движущийся часто и плавно, но в этот раз его охватило радостное, приятное возбуждение. Самому хотелось дать Коршуну, позволить войти в себя. - Ты, оказывается, можешь быть хорошим, - тихо усмехнулся тот, уверенно стискивая его член. Лег на бок и потянул на себя, подхватив под колено, и Рю тихо взвыл, усаживаясь на член до конца. Замер, улавливая ощущение, и едва дышал, отдаваясь, пока не почувствовал, что Коршун, прихватив его за ухо, кончает горячо и сильно. Пол едва ощутимо вздрогнул, и кровать тряхнуло, Рю вскрикнул и прижался к Коршуну, выплеснул сперму ему на пальцы. - Все! - выдохнул он, подбираясь к нему вплотную, извернулся и уткнулся головой в его грудь. Провел ладонью, касаясь мягких темных волос, и закрыл глаза. - Молодец, - сказал Коршун, - садись, отлично. Рю тихо засмеялся, а потом чуть не вскрикнул от очередного вскрика далекой сирены. - Почему тут так жутко?! - воскликнул он, забираясь под одеяло, и Коршуна затаскивая к себе. На кровати было тесно, но сейчас Рю был этому рад. - Потому что это Зона, - пожал плечами тот, охотно прижимая его к себе, - зато тут можно изнасиловать такого котика. - Только потому что мне страшно! И ты этим пользуешься, - выдохнул Рю. - Я ни за что бы не стал спать с тобой! - Ну да, я догадываюсь, - сощурил глаза Коршун и выбрался из-под одеяла. - Ты куда? - Рю взволнованно приподнялся на локте, - постой! - Скоро все закончится, - отрезал Коршун, - а у нас сегодня ходка. - Но не сейчас же? Не уходи... - Рю сглотнул и зарылся в одеяло. - Мне нехорошо и страшно. - Позор, а не мужик, - Коршун рывком поднял штаны и застегнул их, звякнув бляшкой, - мент еще называется. Рю смолчал, проглотив обиду. Вместо изнасилования сам отдался, а в итоге вон как вышло. - Никуда не выходить, ни с кем не разговаривать, сигналов бедствия не подавать, - отрезал Коршун, - в тумбочке термос и паек, можешь брать. - Но... - Если я не вернусь через сутки, - снизошел Коршун, - можешь поднимать панику, - До скорого. - Коршун! Он вышел и закрыл дверь снаружи. Рю выдохнул, завернувшись в одеяло с головой. Кажется, долговец и правда рассматривал его только в качестве домашнего животного. Но Рю не собирался ждать отведенных ему суток. Что бы там Коршун не думал, даже ему не позволительно было содержать мента, пусть даже такую шестерку, как лейтенант Ветров, в качестве кота. В тумбочке нашелся подходящий моток проволоки, замок в двери был самый что ни на есть стандартный - Рю быстро расшатал его, подцепив ловко. Натянув брюки и заношенную до дыр куртку поверх дареной водолазки, он осторожно выглянул за дверь и отправился на поиски приключений. Небо после Выброса было чистым-чистым, промытым, как окно весной. Сталкерня, переждавшая катаклизм в убежище, уже выбиралась наружу через КПП, но Рю к ним не присоединился. На Ростке было интересно: ходил народ, словно цеха еще работали, и невидимый агитатор надрывался, возвращая Рю в пионерское прошлое. - Вражеский элемент на территории Долга! - раздалось вдруг за плечом, и в бок уперлось что-то холодное. Рю понадобилась вся сила воли, чтоб не подпрыгнуть, крича. Он натянуто улыбнулся, оглядываясь - рядом стоял долговец по фамилии Никитин. - Я не вражеский элемент, - фыркнул Рю, - я орленок Ильича. - Надо же, выискался, орленок, - усмехнулся Никитин, - а Коршун где? - За хабаром пошел, - отозвался Рю, разглядывая Никитина. Тот выглядел, как нормальный ментовский капитан, а то и майор: крупномордый, с проседью. И чего ему тут понадобилось, чего за Периметром не жилось? - А ты чего скучаешь? - спросил долговец, оглядев его в ответ, - заняться нечем? - Неясно, с какого бока подступиться. - У нас тут скучать некогда, - отозвался долговец и принялся рассказывать о внутреннем распорядке, не обращая внимания на сирену. Рю молча слушал, запоминал и старался не отвлекаться. Никитин напомнил ему одного покойного нынче майора. Майор тоже был мордатый, здоровый, интересный мужик - но слишком уж серьезный. Мрачный неулыба с отчетливыми опущенными морщинками в уголках рта. И, в отличие от товарища полковника, шуток не понимавшего и не уважавшего. Иногда Рю думал, что майор и полковник сумели бы поделить город без крови, если бы не были такими разными. - ... и потом разберешься сам, - Никитин хлопнул его по плечу, - ясно? - Ясно, - закивал Рю, пытаясь сообразить, что пропустил мимо ушей - наверняка нечто важное. Но Никитин, посчитав, что сказал достаточно, еще разок хлопнул его по плечу и вернулся к делам. *** В баре было темно, как в снорочьей норе. Наверное, это было и к лучшему - полумрак глотал грязные столы, черно-зеленую плесень и ржавую паутину, оставляя лишь неявные очертания. Посетителей почти не было. Только совсем молодые парни, резавшиеся в карты, жадно покосились в сторону вошедшего Рю, но оценив его затертую куртку и заклеенные кроссовки, вернулись к игре. Бармен покосился на него - в темных глазах едва заметно мелькнул интерес, желание избавиться от скуки. Молча подошел ближе, облокотившись о не слишком чистую стойку. - Выпить, - сказал Рю, разглядывая бармена в ответ. - И чего изволите? - равнодушно хмыкнул тот. - Водки или водки? Пожалуй, что водки, - решил Рю, подвинул себе стул ногой и уселся, зевнул, прикрыв рот ладонью. Бармен зевнул в ответ, не сдержавшись, сонно потер глаз и выставил на стойку пол-литра. Рю потянулся, разглядывая мутные, запотевшие ледяные пол-литра. По гладкому боку текли теплые капли, водка бултыхалась в стекле, обещая кураж, пьяный угар, угрожая обжечь губы и глотку – и Рю даже передернулся. Здесь, в Зоне, даже водка была другой: крепче и злее. - Энергетик есть? И стакан? – спросил Рю, вытаскивая деньги из кармана. Последняя сотня долларов прощально хрустнула в ладони. И больше их тут не найти. Надежда свалить из Зоны в безопасное место растаяла как утренний туман – она и так-то была призрачной, а сейчас Рю окончательно понял весь идиотизм своего поступка. Бармен взглянул на деньги, и, ничего не говоря, свалил в подсобку. И быстро вернулся, выставив на стойку две жестяные банки, непрошенную банку шпрот и граненый стакан. - Или тебе чистый нужен? – спросил бармен, глядя, как Рю оглядывает стакан на свет. - Пойдет и такой, - отозвался тот, меланхолично намешал себе коктейль и отхлебнул. Деньги-то в Зоне крутились наверняка, и хорошие, взять хоть этого Коршуна, который мог позволить себе многое. Еще одна нитка зависимости. Только не забывай подставлять ему задницу и все будет хорошо. - О чем задумался? – спросил бармен, истекавший любопытством, как шпроты – маслом. - О деньгах, - не стал скрывать Рю, - сколько у вас тут поднять можно? - Сколько не унести, - ухмыльнулся бармен, - на гранитный памятник хватит. - А серьезно? На хлеб с икрой хватит заработать? - Сегодня ты найдешь, а завтра потеряешь, - философски хмыкнул тот, стянул без разрешения рыбешку из банки и сжевал ее за секунду. – Многим везет, но постоянное везение – это редкость. Большая редкость. - Ну а долговцы? – сощурился Рю, - у тех, кто тут давно, денег наверняка немало. - А чего ты чужие бабки считаешь? Впрочем, - бармен, не чуждый сплетням, облокотился о стойку, - у Долга хабар по большей части ученым идет, за снарягу. - И как тут большинство делает? Копит и потом сваливает из Зоны? - Сваливает? – расхохотался бармен, - ты пошутил, что ли? Да им тут всем нравится здесь торчать! - Нравится? Ты серьезно? – Рю влил в себя остатки коктейля, но вокруг ничего не изменилось – все так же тускло мерцала грязная лампочка и паутина не проросла цветами, - нравится здесь? - Ну представь себе, да, - осклабился тот, - взять хотя бы Коршуна… знаешь его, да? - Знаю, - отрезал тот, наливая себе еще. - Ты бы поосторожнее с ним, - посоветовал бармен, навострившись, - он тут охочий до малолеток. То один, то другой… - Да что ты! – воскликнул Рю, не сдержавшись, - то есть, ему тут тоже нравится. - Он в Зоне как в малине, - проговорил бармен, зыркнув по сторонам, - нахрен ему за периметр? Чтоб его правительство прижало? - А местные не прижимают? – ехидно спросил Рю, - за то, что гомосятину устраивает? - А кто видел? – удивился бармен, - ты видел? Я не видел. Рю только пожал плечами, смешивая себе еще порцию. Пол-литра сейчас было ощутимо много, чтоб выпить в одиночку, и он протянул бутылку бармену. Тот кисло хмыкнул, но, зевнув, все же налил себе – в припасенный стакан, разбавив чем-то темным и мутным из бутылки под стойкой. Надежда развести Коршуна на деньги стала совсем туманной. Стало ясно, что из Зоны Коршун никуда по своей воле не уйдет – и вряд ли соблазнится перспективой свалить в теплые страны. - Ты сам-то зачем сюда пожаловал? - бармен уселся поудобнее, уставившись на собеседника. Выволок из-под стойки сыр "косичкой" и закусил им водку. - В Зону или на Росток? - На Росток, я думаю, ты с... другом пришел, - очень понимающе улыбнулся бармен, но Рю не отреагировал на провокацию, - а в Зону? - Дело у меня тут было, - отмахнулся Рю, - а сейчас деньги нужны. - Деньги? - задумчиво хмыкнул бармен, - обычно тем, кто сюда именно за баблом идет, не везет больше всего. И наоборот - тем, кому на них срать, они в руки так и валятся. - Я знаю, как тебе денег раздобыть! - вклинился в разговор неожиданный собеседник. Рю обернулся к нему, да так и застыл с полоской сыра в зубах: лысый, жутковатого видатип казался смутно знакомым. - Что смотришь, а? - ухмыльнулся тот щербато, - товарищ Ветров? - Я не... - Ладно, ладно, не выкручивайся, - фыркнул тот, - ты же на меня работал. Под другим, правда, именем. - Андрей Витальевич?! - изумился Рю, никак не ожидая увидеть его здесь. - А, вспомнил все-таки! - обрадовался тот. - А у тебя еще остались деньги, вторметальщик? - спросил бармен, слегка раздосадованный вторжением в беседу, - ты мне еще денег должен. За квартиру. - Я впрок заплатил, - покачал головой тот, - а скоро у меня денег немеряно будет. Слушай, Ветров, тут такая тема... - Тут у каждого второго то Клондайк, то Эльдорадо! - насмешливо фыркнул бармен. - Слушай, я же тебе торговать не мешаю! - воскликнул тот, но охрана в баре уже начала посматривать недобро. Вторметальщик утих, приобнял Рю за плечи и поволок его к выходу из бара: - Пошли, нечего тут разговаривать. Сидят, уши греют... - Но я не так давно пришел, - попытался отмахнуться Рю, однако тот был настойчив и все же вытащил его из бара. Солнце перевалило за полдень, и на Ростке было тихо, только агитки раздавалась вникуда. - Такая тема, - продолжил Андрей Витальевич, и его щербатый рот плохо соответствовал его речам, - я привел сюда людй, специалистов, в том числе, оценщиков. Мы тут все разведали и узнали, что и откуда стоит вывозить, и мне нужен каждый работник. Я в курсе, что ты не гастарбайтер, и это хорошо. Осталось только развернуться, пойдем, я покажу тебе нашу базу. - Послушайте, - сказал Рю, прижимая ладони к вискам - от водки голова слегка поехала, тело плохо слушалось благодаря энергетическому пойлу. Голос вторметальщика наслоился на бодрую пропаганду со столба, и Рю окончательно перестал понимать, в чем смысл, и есть ли он вообще. - Пойдем, - вторметальщик подхватил его под руку, - на базу. - Я пойду посплю, - сказал Рю, выдергиваясь из хватки и разворачиваясь к жилому корпусу. Но не успел - в бок уперлось крепкое дуло пистолета. Рю осознал пистолет и уставился на вторметальщика. - Пошли, пошли, - чуть шепеляво проговорил тот, улыбаясь, - и делай вид, что тебе все нравится. Чтоб ни одна шавка за нами не увязалась. Рю изменился в лице, хотел было дернуться, уйти из захвата, но, похоже, умение пить, не сильно пьянея, куда-то испарилось. - Все, хватит тут стоят, как тополя на Плющихе, - рыкнул тот тихо, и, продолжая улыбаться сквозь зубы и трепаться про отгрузки и нормы, пошел на КПП. Рю тащился за ним, пьяный от ужаса и водки, плещущейся в мозгу. *** После сытного обеда Димка решил покемарить. На полный желудок спалось неспокойно: совесть покусывала за мягкое, требовала хоть попытаться узнать насчет недавно слинявшего напарника. В то утро, когда Рю свинтил из Депо, Димка проснулся довольный, в тепле, но тут же обнаружил, что обнимает он гнусного негодного Коршуна. Коршун же, пригревшись, против ничего не имел, но проснулся сразу же, как Димка отодвинул его от себя. А обнаружив пропажу, тут же стал собираться. Димка ему препятствовать не стал – понимал, что гордый идиот Рю в одних кроссовках уже, скорее всего, кончился как человек и начался как очередной труп. И одиночка-долговец без квада скоро станет тем же самым. Поэтому Димка наблюдал, как долговец уходит. И к чести гнусного негодного Коршуна, тот Димке ничего не сказал. А сейчас Димка никак не мог избавиться от ощущения, что сделал что-то не так. Хотя он все так сделал, других выходов не было, просто совесть ела. Прокрутив ситуацию в мозгу еще разок, Димка успокоился. - Спишь? – негромко спросил новый знакомец, тронув за плечо. - Да нет, - отозвался Димка, - так. - Тут народ пришел… - сказал второй. - Это военные, - хмыкнул всезнающий Знайка, - они частенько тут шарятся. Обычно здесь с ними нейтралитет. - Чудеса! - только и воскликнул Димка, - а чего им надо? - Мало ли... - загадочно ответил Знайка и больше ничего не сказал. *** Военным, как выяснилось, не терпелось узнать о судьбе вторметальщиков, которых они пустили в Зону за длинным рублем. - Видел таких? - Ну не знаю, - Димка почесал в затылке, - на них не написано же... - Пятеро мужчин, и девушка с ними. - Видел, наверное, - вздохнул Димка, - зачем она с ними пошла? - Бухгалтерша ихняя была, - сказал тот, - а где видел? - А вам зачем? - улыбнулся Димка, подавив инстинктивный страх перед людьми в форме. - Для отчетности? - Нам незачем, сынок, - улыбнулся один из них, совсем седой, - вон, в той комнате торчит один из городских, ему-то и надо доложить. - Ну, если такое дело, доложу, - Димка смело поднялся и потопал в комнату, размышляя о возможном вознаграждении за информацию. В комнате, освещенной одним тусклым плафоном на стене, стоял голый по пояс парниша - аккуратно укладывал на спинку стула рубашку, переодевался, видать. Димка улыбнулся, постучавшись в косяк двери, а потом обомлел. Парнишка, обернувшийся на стук, оказался Рю! Черные волосы, ниже плеч стянутые в короткий хвост, черные раскосые глаза, брови вразлет... - Блядь, - выдохнул Димка и протянул, - вот такая вот зараза, девушка моей мечты! И, не дожидаясь ответа, подошел и обнял его. Наконец-то! Неужели можно вернуть все назад, исправить то, что, казалось, уже не вернуть? Димка с удовольствием притянул Рю к себе, потерся всем и телом. Прижался губами к виску: - Мне похер уже, правда, - зашептал горячо, - Пидор, не пидор, это не важно. Я хочу, я скучал... Но не успел он договорить, как Рю, скривившись, оттолкнул его от себя. Димка шумно сглотнул от нахлынувшей обиды - и тут рифленая подошва тяжелого берца врезалась ему в лицо. Искры посыпались из глаз! Димка повалился на пол, не ожидав такого, рыпнулся было встать, но его вновь пнули в лицо, сильно, больно и обидно, опрокидывая на пол. - Эй! - заорал Димка, вскинув руки, - Рю, ебу дался? - Я не он, - отчеканил парень, встал над ним, разминая светлые, жилистые руки. Весь его торс, стройный и подтянутый, был увит мускулами, как тугими веревками. Димка поглядел, как напряглись мышцы меж ребер - рельефные, отчетливые, - и позавидовал молча. - Раз ты меня с ним спутал, - сообразил парень, - значит, знаком. - С кем?! - воскликнул Димка, проверяя, на месте ли челюсть, и заодно стирая след от подошвы. - С Ветровым, - проговорил тот, уселся на него верхом и прошипел, глядя глаза в глаза, - где он, отвечай! И, не успел Димка придумать чего соврать или сыграть в молчанку, парень стиснул его яйца. - Раздавлю, - пообещал он, щуря глаза, такие холодные и злые, - считаю до трех. Раз... - На Ростке он, - выдохнул Димка, ощутив, как усиливается хватка. Холод прошиб до позвоночника. - На Ростке...? Правду говоришь? - парень стиснул сильнее, и Димка невольно поверил, что еще чуть-чуть, и яйца правда стекут вниз, к колену. - Да! Да у кого угодно можно спросить, все знают... - Нет, - покачал головой тот, - ты первый сказал. Димка засопел, задышал шумно и рыпнулся в сторону. Этот невесть откуда взявшийся Брюс Ли задумчиво поднялся с него, отошел в сторону, надевая свежую рубашку. Эстет херов. - А вторметальщики тебе на кой хрен? - буркнул Димка, вставая и потирая ноющие яйца. Тот не удостоил его ответом, быстро-быстро застегнул все пуговички и заправил рубашку в штаны. Прошел мимо, едва не задев, и Димка невольно посторонился, пропуская его. - Эй ты, Джекичан, - окликнул он, - ты откуда вообще такой красивый, а? - Передай Ветрову, если успеешь, - осклабился тот, обернувшись, - что Черный мент пришел по его душу. *** День выдался жарким, и дежурные равнодушно оглядели обоих, едва сдерживая зевоту. Андрей Витальевич попрощался с ними, но задерживаться не стал, а Рю тщетно скользил взглядом по черно-красным маскам. Никого из них он раньше не видел, и шансов не осталось. Впереди раскинулась пыльная, ржавая пустошь с остатками дороги и множеством протоптанных тропинок. Солнце безжалостно било в затылок и отражалось в чем-то далеком на горизонте. *** - Андрей, вы нас в гроб загоните, - пробормотал Рю, стараясь не дышать едкой пылью. Не дышать было сложно, потому что вдвоем лежали в небольшом овражке, наблюдая за разборкой двух бандитских группировок, не поделивших хабар. Бандиты, словно склочные бабы, ругались шумно, на всю округу, и никак не желали уходить восвояси. Рю с удовольствием расстрелял бы их всех, но только не из чего было. Единственный пистолет был у Андрея, и тот держал оружие наготове. - Мне разницы особой нет, - прошептал вторметальщик, едва заметно ерзая на каменистой земле, - мне лечиться надо, для этого деньги нужны. Вот отведу тебя, получу денег... - Кто заказал? - Сам, небось, знаешь, кому ты понадобился, - улыбнулся Андрей, не уставая следить за ним, - живым, что обидно. Рю не ответил, закрыв глаза. Живым, значит. Понадобился. Товарищу полковнику. В душе дрогнула предательская струнка ложной, последней надежды. Трусливо так тренькнула в ухе, мол, может, оно и к лучшему? Не придется больше строить из себя идиота, не работать за гроши, не спать на вшивых матрасах... не дышать больше едкой сухой пылью, не бояться монстров и долговцев. Вернуться домой, живым, в руки товарищу полковнику и сглотнуть горький комок. Может, полковник напился бессмысленной смерти и не хочет еще одной? Рю вспомнил приятное, располагающее к себе лицо полковника, его добрые, хитрые раскосые глаза, как у лисицы, командующей в курятнике. Вспомнил резню и добрые полсотни трупов, остекленевшие лица сослуживцев и родственников. Вся военно-ментовская династия пошла в расход. Потому что товарищ полковник решил, что его предали. Или еще по какой причине, Рю не знал. Оставит товарищ полковник его в живых, ведь почти полгода прошло? Или убьет, как в протоколах пишут, "с особой жестокостью"? Неизвестно. Рю так устал, что решил ничего не решать. А ссора не утихала. Казалось бы – разберитесь и валите уже на все четыре стороны, но нет, решили меняться и торговать прямо на дороге, держа оружие наготове. - Прострелите вожаку голову, - посоветовал Рю, зевая. - Еще чего! – прошипел тот, брызгая слюной. - Пристрелите одного, тут же наконец-то начнется свара. - Нам без надобности. - Иначе мы тут до ночи застрянем. - И что? - Вы ночью в Зоне были? – спросил Рю, - а я был. Андрей Витальевич посмотрел ему в глаза. И хотя черные, чуть выпуклые и глянцевые глаза Рю не выражали ничего, он потянулся за пистолетом, прицелился неумело и выстрелил. Пуля прошла мимо. Рю скривился весь, но свои руки к чужим плечам не прикрутишь. - Метко вы. - Иди в задницу! А бандиты, услышав выстрел, насторожились. Похватали хабар, подняли автоматы, и, забыв о вражде, организованной группкой подхватились на поиски стрелка. - Блядь, - слаженно пробормотали оба, вторметальщик нырнул лицом в траву, накрыв голову руками. А Рю, несмотря на опасный момент, улыбнулся – пистолет Андрей Витальевич заткнул за пояс. - Зря вы так, - пробормотал Рю, вытягивая пистолет, - яйца еще себе отстрелите. - Чего? – спросил вторметальщик, чуть приподнявшись. - Ничего, - ответил Рю и выстрелил, целясь в переносицу. Мозги Андрея Витальевича вышибло из черепа, а бандиты тут же разорались, совсем близко. Рю, облизнув пересохшие губы, отполз недалеко, может, и не прикончат, жаль, денег совсем нет, откупиться нечем. Рано он выстрелил, рано, не сдержался. - Но сколько можно терпеть-то? – вздохнул он, уставившись на сразу четыре автомата, уткнувшиеся в грудь и лоб. - Чего он там вякает? – спросил вожак одной из групп, - эй, ты, чухня, говори! - А я ничего, - поднял руки Рю, выронил пистолет, пока пинком не вышибли. – Наконец-то разобрался с этим вот. - Зачем ты его так? - Чего вы там застряли? - буркнул второй вожак, - грохни этого ебнутого, и валим отсюда. Но первый все еще с сомнением смотрел на Рю, пока его шмонали в четыре руки. - Говори, чего у вас тут за разборка на нашей территории? - Мммм… - судорожно пробормотал Рю, стараясь соображать быстрее, - этот тип прознал, что у меня тайник есть! - У тебя? Тайник? - Ну да. Он меня сначала на снарягу выставил, - забормотал Рю, - а потом к тайнику повел. Ну я у него пушку-то и спиздил. - Начинается, - сказал второй вожак, - тайник. - Ох уж мне эти сказочки! – рассмеялся рослый парень с автоматом,- ох уж мне эти сказочники! Рю замолк, пожав плечами. Мол, хотите верьте, хотите нет. - И где тайник? – гнул свое первый. - Там, - сказал Рю. - Где там, блядь? - У меня карты нет, - развел руками Рю, - кто ж такие вещи записывает. - И далеко? - Так, - сказал второй, подходя ближе, - ты только не говори, что ты сейчас с людьми пойдешь тайник искать. - А вот и пойду, - сказал первый, не желая уступать. - Ты пизданулся? А ну пошли за мной, живо. - Стоять, стоять, - первый нахмурился, - я пока еще не в твоей банде, и ты мне не указ. Рю едва сдержался, чтоб не закатить глаза. *** По дороге топали впятером: четверка бандитов и Рю впереди, подталкиваемый дулом автомата в спину. Шли быстро, не задерживаясь - уже темнело. Бандиты трепались без умолка, рассуждая о том, что осторожность никого еще до добра не доводила – в Зоне без риска и делать нечего. Вожак молчал, хмурый настолько сильно, что Рю спиной чувствовал его тяжелый взгляд. Не разделял лихого мнения об осторожности, и, наверное, жалел, что поссорился со вторым. - Хули так близко к Ростку? – мрачно спросил вожак. – Скоро вплотную подойдем. - Видное место самое надежное - Ишь, расчетливый какой! Много деньжат скопил, наверное. - Когда и я уже столько денег накоплю, что свалить отсюдова? – мечтательно проговорил один из парней. - Немного осталось, Костян, - фыркнул другой. - Гоп-стопом жить выгоднее? – поинтересовался Рю, получив автоматом под ребро. - Ну уж точно выгоднее, чем такому как ты, - заржали оба. - Впрочем, ты не расстраивайся, ты нужный обществу элемент. - Без лоха и жизнь плоха! - Да заткнитесь вы, - буркнул вожак, уставившись на выруливающий из-за поворота квад. Долг шел, не скрываясь, но и бандиты не стали уходить с дороги. Рю, не поднимая головы, скользнул взглядом по маскам, стиснул челюсть, чтоб не попросить о помощи – но квад и сам остановился. Рю тоже замер, почувствовав упершееся в затылок дуло, невольно разлизал губы, ожидая пули. Приготовился к долгой разборке, но ее последовало. - Так, - сказал долговец, - этот наш. - Сколько дашь? – сощурился ушлый вожак. Долговец покосился на Рю, а тот грустно посмотрел в ответ и вывернул пустые карманы. И хлопнул глазами пару раз. Для убедительности. - Держи, - глухо произнес долговец, протянул вожаку мятую пачку, перетянутую резинкой. - Чего так мало? - А ну не борзей! – сказал тот, и Рю оттолкнули в сторону. Он едва устоял на ногах, схватившись за тощее кривое деревце. - Валим, - скомандовал вожак, и бандиты ушли, недовольно переругиваясь. Видимо, считали деньги. Рю долго смотрел им вслед, цепляясь за деревце – чтоб не вцепиться в долговца. - Живой? – спросил тот, снимая маску. Это оказался Никитин, и Рю вздохнул от облегчения. - Да, - закивал он, - спасибо. Спасибо, что выручили. - Хорошо, что ты далеко не ушел, - улыбнулся тот криво, - я заметил, что этот лысый тип как-то нехорошо свалил вместе с тобой. Решил вот поискать. - Я ушел, потом назад, - Рю махнул рукой, - хрен с ним. Я вам потом отдам, как деньги будут. У меня с ними совсем тяжело сейчас. - Найдем, с кого стрясти, - усмехнулся тот, - ребята, давайте на базу вернемся, проводим его. А потом обратно, в патруль. - Стрясем с Коршуна за доставку. - Это бандиты, я смотрю, его доставили, - улыбнулся другой долговец - Чего стоим? – спросил третий, - кого ждем? *** Засветло вернуться не удалось – когда подошли к КПП, солнце уже скрылось за горизонтом. На подходе столпилось человек десять, и чем ближе Рю к ним подходил тем хуже на душе у него становилось. - Вот он. Живой и невредимый, - сказал Никитин, хлопнув Рю по плечу, и напряжение спало: его потормошили, убедившись, что он и правда живой, зашипело вскрытое пиво, заалели огоньки сигарет. - И где нашли? - У бандитов отбили. - Я-то думал, где его носит, - один из поджидавших долговцев стянул с себя маску. – А он тусоваться пошел. - Коршун! - Ага, - улыбнулся тот нехорошо. Широко и вроде бы открыто, но ой как нехорошо, ой как недобро. - Со мной все в порядке, - принялся оправдываться Рю, - все уже нормально. - Я ведь просил тебя не выходить, - сказал Коршун, подходя ближе, приобнял его за плечи. Рука легла на плечо, тяжелая, как кусок рельса. - Говорил? - Я забыл... - А голову ты не забыл? - поинтересовался Коршун и вроде бы как невзначай ущипнул. - Коршун? - Ну что Коршун! - хохотнул тот, отвесив ему подзатыльник, - кто тебе злобный баклан? И снова ударил шутливо, отчего долговцы засмеялись. При всех ударил, вроде как дружески, вроде как по-свойски, по-мужски, но Рю едва сдержался, стиснув зубы и кулаки. - Я устал, - проговорил он тихо, не сдержался и потер местечко на шее, ощутив наливающийся синяк. - Может, выпить хочешь, а? - ехидно спросил Коршун, а потом посмотрел на свой квад и остальных долговцев, - вы как к этому, мужики? - Да можно, - отозвался один. - Пойдемте, такое надо отметить, - решили те, и Рю замер, не зная, что лучше: пойти с Коршуном пить, терпя его издевки при всех, или остаться с ним наедине. - Я пас, - объявил он, хотя его на самом деле никто и не спрашивал. Оглядел их, направившихся уже к бару, выдохнул тихо, заметив уходящего Коршуна. Может быть, он уйдет с ними, оставив Рю одного? - У тебя ключей нет, - спохватился Коршун вдруг. Столкнулся с Рю взглядом и, чуть помедлив, подтолкнул его в направлении корпуса. Рю зажмурился на миг, потом зашагал послушно, постоянно ощущая движение Коршуна за спиной, его тяжелые, ровные шаги. Лестница была сырой - разлили не то воду, не то водку, непонятно было. Рю поскользнулся, едва удержавшись на ногах, и натерпевшийся за день кроссовок поехал по швам, расползаясь на части. - В таких по Зоне топать - приговор себе подписывать, - заметил Коршун. - Других нет. - Значит, нечего и топать. - Нечего. Но так случилось, - фыркнул Рю, стараясь не подчиняться. Не чувствовать себя без вины виноватым, не прогибаться под чужую волю. Долговец ничего не сказал. *** Ничего Коршун не сказал и тогда, когда отправил его мыться. Голодный, похмельный Рю (от водки все еще стоял привкус во рту), оказавшись в тепле, моментально поплыл. И съехал вниз, цепляясь обломанными ногтями за скользкий кафель. Все приятно звенело, плыло и размывалось. Через какое-то время тепло перестало течь сверху, сквозняк прошелся по влажной коже, а в кабинке показался мрачный Коршун. - Что с тобой? - Устал. - Ты хоть что-нибудь сегодня? – спросил Коршун чуть менее строго, Рю помотал головой и прикрыл лицо ладонями. Напряжение схлынуло. В конце концов, Коршун не совсем монстр. Убивать не станет. - Почему ты наружу вылез? – спросил Коршун, кое-как поставив его на ноги. Помог одеться, хотя это и непросто было. - Ну, - Рю пожал плечами, улыбнулся сонно, - я же живой. Я не могу взаперти. - Я народ подготовить хотел, - нахмурился Коршун, - а ты мне все планы сорвал. - Тебе гулять можно, а мне нет? - Звонок для учителя, - отрезал тот, - а ты должен был сидеть, пока я не разрешу. Рю фыркнул насмешливо и ехидно, ожидая, что ему сейчас открутят голову с корнем, но нет, Коршун и пальцем трогать его не стал. Молча собрал вещи, а потом сменил тему. - Зачем ты ему вообще понадобился? - Меня ищут. Я говорил. - Кто ищет? - Блядь, - пробормотал Рю, не слушая его и нервно сколупывая краску со стены, - этот лысый мудак едва не грохнул меня. - Не грохнул бы, - холодно заметил Коршун, - хотел живым уволочь. - Хотел... - протянул Рю, уткнулся спиной в угол. Коршун окинул его взглядом, пристально-недовольным - Ну-ка, - потребовал он, придвинувшись ближе, - расскажи мне твою историю. Рю смолчал, ничего не сказав. Уткнулся взглядом в одну точку, пожевывая губу. Ждал, может быть, чтоб Коршун надавил сильнее - но тот не стал настаивать. Не стал выколупывать правду, как вареное яйцо из скорлупы. Молча пошел к себе, и Рю ничего не осталось, как последовать за ним. *** Вдвоем в комнате было тесновато. Возможно, если бы Коршун был приветливее и приятнее, то теснота ощущалась бы иначе. А сейчас все помещение было словно помечено как "территория Коршуна", и Рю невольно чувствовал себя вторженцем. На втором ярусе кровати у Коршуна были уложены вещи, точно как на советской антресоли. Рю осторожно подвинул их и сел с краю, свесив ноги. Потом одумался, уселся по-турецки и попытался расслабиться. Не думать о произошедшем, а сосредоточиться на приятном. В конце концов, долговцы отнеслись к нему, как к своему. Можно сказать, хорошо отнеслись. - Твои, наверное, все уже поняли, - сказал Рю задумчиво. Подтянул к себе пластиковый лоток с лапшой, аккуратно прикрытый листом бумаги. - Какие мои? - хмуро отозвался тот. - Руководство твое. У вас тут все строго, не прикопаешься: устав, дежурства, все дела... - Ну? - Коршун сощурился, не понимая, к чему тот клонит. - А что ну? - Рю откинулся спиной к прогревшейся за день стене, - сейчас придут и выгонят поганой метлой. А то и суд организуют, у вас тут серьезно, я посмотрю. Трибунал. Была одна такая статья за гомосексуализм, ты, наверное, знаешь? И умолк, откинул бумагу, принялся есть: в горячей лапше плавали кругляши нарезанных сосисок и сушеная петрушка. - За гомосексуализм... - эхом протянул Коршун, подбираясь ближе. Дождался, пока он доест, и встал, уставившись снизу вверх, стиснул его колени. - Я серьезно. Выгонят ведь нас из приличного места. Или меня одного. – Рю выскреб вилкой остатки лапши, голодно облизнулся – сам не заметил, как миска опустела. - Ты как будто раньше в приличных местах не бывал, - хмыкнул Коршун, положил ладонь ему на пах, - чего глаз не видит, того и вовсе нет. - А, - коротко сказал Рю, - мы за содомию, но против ритуала? - Вроде того, - хрипло ухмыльнулся Коршун. - Если блядовать не начнешь. - Я? - Да. Как дешевая девка. - Ты хоть раз видел дешевых блядей? - улыбнулся Рю, погладил Коршуна по синеватой от пробившейся щетины щеке. - Это зрелище не для слабонервных. - Ты мне зубы не заговаривай, - Коршун перехватил его ладонь, - дорогую блядь тоже не надо из себя изображать, ясно? - Ясно, - выдохнул Рю, его плечи едва заметно вздрогнули, - я и не умею. А тебя, похоже, заклинило... Долго воздерживался? - Не сказать, чтобы очень. - Но достаточно, чтоб тащиться отсюда до Кордона? Откуда ты вообще узнал обо мне? - Сидорович стукнул, - широко осклабился Коршун, потянул его на себя, - кинул сообщение, что, мол, на Кордоне появился очередной малолетний дурачок. И фотки приложил. - Он еще и сфоткать меня успел? - выдохнул Рю, не особо сопротивляясь долговцу, но и не поддаваясь сразу. - Вот ведь... - Он еще и денег с меня за это стряс, - хохотнул Коршун. Погладил его по затылку и Рю чуть отдернулся, испугавшись, что тот вновь ущипнет. Но Коршун провел ладонью, стиснул напряженные мышцы шеи, переходящие в спину - крепко, сильно, больно и одновременно так приятно, что Рю зажмурился от удовольствия и тихо застонал. - Еще... - пробормотал он, откинув голову, позволяя массировать шею. Коршун улыбнулся и стиснул двумя руками - плотно и настойчиво. - А на Кордоне, - проговорил Рю, - ты проплатил спектакль с разгоном "гей-парада"? - Ну я, - Коршун посмотрел ему в лицо, мол, и что ты мне сделаешь. Рю промолчал и опять зажмурился, подался чуть вперед, склонив голову - волосы сползли набок, обнажив обтянутые кожей позвонки. Едва заметно облизнувшись, Коршун встал перед ним, расстегивая пряжки ремней на броне в паху, отчего Рю оглядел его тревожным взглядом с головы до ног. Легко соскользнул с верхнего яруса Коршуну в руки и вцепился в ремни на его широкой груди. - Если хочешь трахаться, раздевайся сам. Это сомнительное удовольствие обниматься с бронированным мужиком. - Ты, я погляжу, вошел во вкус, - Коршун помедлил, но потом все же решил раздеться. - А что еще остается? - Рю погладил его шее, крепкой и напряженной. Провел ладонью ниже, оттянув ворот темной плотной водолазки - Коршун, сощурившись, следил за его действиями. Высокий, внимательный, хищный - сам как монстр, как порождение Зоны. С Зоной невозможно было бороться - только приспосабливаться, только вступать в контакт. Рю помедлил, а после опустился на колени. Шагу нельзя было ступить, чтоб не погибнуть... но Зона защитила его от посягательств один раз. Может быть, и дальше убережет. Рю приоткрыл рот, обхватил уже вставший член долговца и задумчиво коснулся его губами. Осталось поднакопить немного денег. Чтоб уехать туда, где точно можно будет расслабиться. Некоторые артефакты очень высоко ценятся, подумал он, тихо дыша, и тут же почувствовал, как его тянут вверх за волосы. - Больно же! - воскликнул он, попытался вырваться, но Коршун опрокинул его на кровать в матрас лицом. Прижал плотно и навалился сверху, хрипло дыша, и попытался вставить. Дело не шло - Рю вертелся, изворачивался. - Коршун! - Рот закрой. - Не надо так... пожалуйста. Зачем ты? Коршун не стал пояснять, чего ему не понравилось, просто придавил к матрасу покрепче. Рю затих. Потом выдохнул: - А смазки нет? - Где я тебе тут добуду смазку? - рыкнул долговец, - хватит и той, что на гондоне. Рю молча подался назад, стараясь расслабиться. Потерся щекой о его руку, приподнял задницу - чтоб тот успокоился и не думал, что ему отказывают. Коршун шумно засопел, ощутив это, а потом уткнулся носом ему в висок. - Коршун… - мирно и тихо пробормотал Рю, чуть повернул голову, встретился с его губами и коротко, нежно поцеловал, - Коршун, ну ты чего? Тот помолчал немного, стискивая его в руках, сжал его плечи, но потом ослабил хватку. - О ком ты думаешь? - спросил сипло и настороженно. - Ни о ком! Меня едва не убили, о чем я еще могу думать. Ты что, ревнуешь? Коршун не ответил, упираясь головкой в напряженно сомкнутую дырку. Медленно толкнулся вперед, вынуждая мышцы раскрыться, ухватил Рю зубами за ухо - да так ощутимо больно, что тот вскрикнул. - Я здесь, с тобой, - воскликнул он, голос едва ощутимо дрогнул, - перестань меня мучить! - Вот и будь со мной, - буркнул тот, но все же ослабил хватку. Принялся входить медленными, мелкими движениями, сглатывая слюну – Рю чувствовал, как он дышит, вздрагивает и довольно стискивает зубы с каждым рывком. Коршун, педантичный собственник, не хотел его никому показывать, хотел оставить только для себя – боялся, значит, лишиться. Значит, в Зоне было не так уж хорошо с мальчиками. С послушными, симпатичными мальчиками. - Ревнуешь… - пробормотал Рю, - гадкий, жадный Коршун. Коршун немедленно откликнулся действием – ставил ему так, что член, казалось, проткнул насквозь, раздвинул внутренности. Рю застонал от тупой боли и удовольствия, медленно и неотвратимо разливавшегося по телу, как водка в тепле мгновенно бежит по венам. - Может, и ревную, - проговорил Коршун через силу, шумно дыша, - я своего не отдам. - Не отдавай, - согласился Рю, подался ему навстречу, желая еще раз почувствовать это, еще раз ощутить этот рывок – резко и внутрь. Терся о шероховатые простыни, упираясь членом в туго сбитый полотнятый ком. Почувствовал, выдохнул, выплеснувшись на бело-серую простынь. - Еще? – спросил Коршун, почти выходя из него, выскальзывая легко. - Еще, - тихо выдохнул Рю, а потом взвыл в голос, - еще! - Оценил, - с легкой улыбкой заметил Коршун, проводя рукой по худой спине, - втянулся. - А куда мне деваться? - Некуда. Съедят. - Съедят, убьют, пристрелят, разорвут на части! - вздрогнул Рю ощутимо, перевел взгляд на Коршуна, - ты хочешь меня охранять? - Не блядуй, - стиснул тот его ягодицу, - и не дури. Тогда стану. - Если иначе нельзя… - выдохнул Рю, прижимаясь к нему вплотную, чтоб не упасть. - Значит, ты согласен, - тихо ухмыльнулся Коршун, притрагиваясь к гладкому, слегка растянутому отверстию. А потом неожиданно ввел два пальца сразу, ощутив как мгновенно напряглись мышцы. - Перестань, - заворчал Рю не слишком довольный внезапным вторжением. - Тебе же приятно. - Не очень, - фыркнул он, но его особо и не спрашивали, просто стиснули крепко член и погладили изнутри. Хорошо погладили, правильно, да так, что казалось, пальцы насквозь в член проходят, становясь с ним едиными целым. От низа живота вверх текло нетерпеливое, пульсирующее тепло, усиливающееся желание. - Ладно...делай...что хочешь, - выдохнул Рю, зажмурившись, позволяя дрочить одновременно снаружи и изнутри. Стиснул сосок украдкой, и в голове застучало в ритм движения пальцев. Надолго его не хватило - кончил, распластавшись бессильно. Сквозь полуприкрытые веки поглядел на Коршуна, и не стал противиться короткому поцелую. Целовать Коршуна взасос было страшно, ведь, как ни странно, это было более интимным, чем секс. Потому что вталкивающийся в твое тело член еще можно пережить, стиснув зубы, но чужие губы у своего лица... - Недотрога, - усмехнулся Коршун, вытирая пальцы тряпицей. Рю догадался, чего он хочет, и, слегка задумавшись, решился. Уткнулся своими губами в его, прижался упруго, и тут настойчивость его иссякла, он замер нерешительно. Изучал Коршуна, его запах, его тепло, его губы. А тот, чуть подождав, перехватил инициативу. Целовался Коршун жестко, но хорошо, умело. И никак нельзя было представить себе, что с девушкой целуешься, нет, ясно было, что Коршун - мужчина. - Я сплю с мужиком, - выдохнул Рю, прервав поцелуй, - и тот делает со мной все, что захочет. - Ну, положим, не все, - Коршун, такой близкий и понятный сейчас, обнял его, - но многое. А что? Разве я не мужчина твоей мечты? - У меня вообще не было мужчин мечты. Но ты... интересный. Ты мне нравишься. - Ты мне тоже, - прямо сказал Коршун, - не только как дырка. - Интересно, чем же? - Рю скрипнул зубами от обиды. - Сам не пойму, - улыбнулся тот ехидно. - Между прочим, я неплохо стреляю, - сказал, наконец, Рю, - и не виноват, что у меня ни амуниции, ни винтовки, ничего! Каждый приебаться может! - Между прочим, - проговорил Коршун, - я говорил с Ворониным насчет тебя. Рю вскинулся, уставился на него внимательно. Кажется, Коршун не шутил. *** - Стреляй, - велел Воронин, - вон по тем банкам. Банки едва можно было разглядеть - алые пятнышки в проеме окна с давно выбитыми стеклами. Долговцы переглянулись, Коршун стоял где-то поодаль, отвлекая всем своим существованием. Рю, стараясь исполнить приказ четко и быстро, взял винтовку, уперся в подоконник. Уставился на банку, чуть вздрогнувшую в прицеле - и выдохнул медленно, прогоняя дрожь. Это всего лишь забытый всеми генерал на краю света. Генерал - не генерал, да и какой боец из Рю? Не снайпер, а отставной козы барабанщик. Ничего страшного не случится, если промазать. Но не промазал: попал, десять из десяти. Спокойно, не торопясь. Стрельба по неподвижной цели - не самый сложный норматив. - Хорошо, - сказал Воронин. Оглядел Рю уже внимательнее, от замызганной куртки до новых высоких ботинок, - значит, хочешь в Долг. - Хочу, - отозвался Рю, чувствуя невидимого сейчас Коршуна затылком. - Получается, что так. Воронин задумчиво погладил винтовку, подхватил ее и коротко кивнул. *** Солнце клонилось к закату, и на дверях склада уже белела табличка с расписанием работы. Коршун для проверки подергал ржавую дверь, но никто не открыл. - Поздно уже, - негромко заметил Рю, - но я и до завтра без формы проживу как-нибудь. - Ну ты и жук, - ехидно заметил Коршун, но Рю не мог не заметить досады и легкого восхищения в его голосе. - Я жук? - Ты, - Коршун схватил его за руку, - инициативу проявил, к Воронину подлизался. - Я не подлизывался... И ты что, всерьез думал, что я буду жить в твоей комнате на правах постельного клопа? - Рю посмотрел на него серьезно, а потом улыбнулся. - А как иначе, - оскалился Коршун в ответ. Погладил его по щеке, уткнулся большим пальцем в уголок губ. - Я живой, - тихо заметил Рю, но не отстранился. Быстро оглянувшись по сторонам, коснулся его руки, повел пальцами по шершавому от множественных царапин пластику. В алых лучах заката форма Коршуна выглядела особенно значительно и мрачно. - А не спеть ли мне песню... а-а-а любви?! - раздался вдруг звонкий, насмешливый голос, и Рю, вздрогнув, обернулся. В узком переулке, забитом ящиками, залитом последними лучами солнца стоял Димка - небритый, пыльный, но веселый. - Какого хера... - начал было Коршун, но Димка, не обратив внимания, подошел ближе. - Эй, Рю, он по-прежнему тянет к тебе свои лапы? - Димка, зачем ты здесь? Тот не успел ответить, потому что Коршун молча схватил его за грудки. - Эй, - криво усмехнулся Димка, глядя ему в глаза, - руки-то убери! - Перестаньте, а! - рявкнул Рю, схватив Коршуна за локоть. - Пошел на хуй с Ростка, - процедил Коршун, стискивая ткань крепче. - Ты мне указывать будешь? - ухмыльнулся Димка, - я, между прочим, не к тебе пришел. Так что отвали... Он не договорил. Оттолкнув Рю, Коршун двинул Димке по ребрам, выбивая дыхание, и еще раз, почти без промедления - по уху. Димка покачнулся, проморгался, а потом размахнулся и сам ударил Коршуна, целя в висок. - Вы ебнулись, что ли! - воскликнул Рю, соображая, как лучше вклиниться, оттащить Коршуна от Димки, чтоб самому не получить, но все закончилось слишком быстро: вот Коршун опрокидывает Димку на груду ящиков, вот тот вскакивает, ловко уходит от удара и сильно бьет Коршуна в висок. И вот Коршун, приложившись затылком о металлический выступ, сползает по ржавой стене. Не дольше, чем пара ударов сердца. - Блядь, - проговорил Димка, сплевывая в сторону тягучую слюну, - чего он какой хлипкий? - Кровь... - едва слышно пробормотал Рю, осматривая угол, потом присел и ощупал голову Коршуна. - Кровь? - неуверенно проговорил Димка. - Да... по-моему, он себе голову разбил, - прошептал Рю, не поднимая головы. - Я думал, она у него деревянная, - пошутил Димка, но Рю не отреагировал, осторожно прислушиваясь к дыханию Коршуна. Приложил пальцы к яремной вене, пульс. - Живой, что ли? - Да, - ответил Рю, а потом добавил, - иди отсюда. И чем скорее, тем лучше. - Чего ты меня гонишь? Я от депо чуть ли не бегом бежал... - Уйди, - отрезал Рю, - сейчас остальные увидят, что произошло - что ты отвечать будешь? - Тут, блядь, что, институт благородных девиц? - занервничал Димка, принялся ходить взад-вперед, - подраться нельзя? - Хрен знает, как долговцы отреагируют, - вздохнул Рю, попытался поднять Коршуна, - так что иди. - Ты будто и не рад меня видеть. Этот больной на меня набросился... - Дим, можно было как-то по-другому? - Рю кое-как усадил Коршуна, но больше ничего сделать не мог - в экипировке тот был слишком тяжелым. - Блядь, ну давай отнесем его куда-нибудь - отлежится и очнется, не хрустальный. - В комнату, - опять вздохнул Рю и погладил Коршуна по щеке. - А что скажем, если кто увидит? - спросил Димка, взваливая бесчувственного Коршуна на спину и хрипло дыша от натуги. - Не знаю, - отмахнулся Рю, разглядывая потемневшую кровь на пальцах - придумаем. *** Врать не пришлось. По пути им никто не встретился, и Димка, шатаясь из стороны в сторону, потея и чертыхаясь, кое-как донес Коршуна до комнаты. Вот уж куда-куда, а на Росток Димка никогда не ходил. И не собирался. На кой хрен ему было так глубоко в Зону лезть, если и на Кордоне, в общем-то, неплохо жилось? А в депо - еще лучше. А все из-за этого… красавца. Димка сгрузил Коршуна на койку, нарочито тяжело вздохнув. И Рю уселся тут же рядом, принялся обрабатывать рану на затылке - она оказалась совсем неглубокой. - Ну все, теперь я из-за этого пидора долгушного хромать буду, - пожаловался Димка, шатаясь по комнате. Выпрямился и потянулся вверх, к серому бетонному потолку: - спину потянул. - Сам виноват, - проговорил Рю, прижигая промытую царапину зеленкой. Подул на нее и еще раз прижег. Димка завистливо уставился на это, а потом отошел, схватив книжку. Принялся читать, пролистывая страницы. - Нужен он тебе, - сказал Димка негромко, - как зуб в носу. - Я тебя прибью, если с ним что-то случится, - ответил Рю, не оборачиваясь. - Какой ты стал грозный. А почему? - Потому, - отрезал Рю, закупоривая пузырек. Принялся обматывать голову Коршуна бинтами, стараясь не тревожить особо. Димка молчал-молчал, листая учебник, а потом зафыркал от смеха. Рю не отреагировал, и тогда Димка зафыркал громче, а потом сказал: - Смотри, как смешно, - показал он форзац книги Коршуна. - Что смешного? - Его Вадик зовут. Ну и имя! - Вадим, - повторил Рю и погладил Коршуна по виску. Тот лежал спокойно, тихо дышал. *** - Ничего не случится с твоим Вадиком, - рассуждал на ходу Димка, сунув руки в карманы, - это тебе самому опасаться надо. - Чего же мне опасаться здесь? - улыбнулся Рю, выходя из корпуса на улицу. - А вот следует опсаться... - Димка вдруг обернулся к нему, - я же не рассказал, зачем я к тебе бежал. - И зачем же? - Валить тебе надо, - он посмотрел Рю в глаза и взял его за плечо, - я серьезно. За тобой идут. - Кто идет? - сглотнул Рю. - Черный мент. Рю разом посерел, спав с лица. Еще минуту назад, такой спокойный и рассудительный, он совершенно растерялся и вцепился в Димку у всех на виду. Димка никогда еще не видел, чтоб человек так резко менялся – но Рю словно съехал с катушек. Стоял, судорожно разлизывая губы, и озирался по сторонам. - Ты прав, - пробормотал он, - надо валить. Но Коршун... - Да на какой хрен тебе Коршун, - широко улыбнулся Димка, - пока он очухается, пока что, тебя двадцать раз схватят. Тебе надо дальше уходить. - Куда? - оглянулся Рю. Димка, сообразив, что тот сейчас с перепугу готов на все, сыто улыбнулся. - На Янтарь можно. - Там надежно? - Вполне, - кивнул Димка и взял его за руку, - ну что, идем? - Нет, как это? - Рю посмотрел по сторонам: уже почти стемнело, и сталкеры, тусовавшиеся снаружи, тянулись к бару. - Забей ты на своего Вадика, он со своим мозготрясением тебя точно не спасет. А у меня и карта на ПДА, и вещи, и еда - все с собой. - С собой? - В рюкзаке, на двоих до Янтаря добраться хватит. А этот парень знает, что ты на Ростке, - сообщил Димка, умолчав о том, что сам струсил и выдал информацию. Но теперь-то можно все исправить. - Так что пойдем. - Пойдем, - обреченно выдохнул Рю, - если он про Росток знает... И они пошли на выход: довольный Димка, который поступал против всех своих принципов, но отчего-то чувствовал себя просто прекрасно и взвинченный Рю, не ожидавший от судьбы такой подлянки. Можно было, конечно, догадаться, что про долговца и Росток знают многие, да и Андрей Витальевич тоже наверняка послал координаты... Про Янтарь надо было молчать. - Никому не слова, - выдохнул Рю, глядя на КПП, - если спросят, то мы на Кордон. - Базара нет, - согласился Димка и пошел туда, на свет сигарет и фонарей. На КПП было людно: на Арене ожидалось несколько интересных боев, и лишенные обычных зрелищ сталкеры собирались посмотреть, а то и поучаствовать в кровавом развлечении. Несколько групп толпилось снаружи в ожидании, но на КПП царил порядок, шмонали всех входящих. - Куда это ты на ночь глядя? - спросил Хорь, пока Димка ждал своей очереди, чтоб получить оружие. - Я... - выдохнул Рю, уставился на Хоря и развел руками, - надо мне. На Кордон. - А Коршун в курсе? - криво усмехнулся Хорь, обидно как-то, и Рю растерялся. - Коршун ему не хозяин, - сообщил Димка, проверяя запас патронов. - Надо - значит надо. - А, ну если надо... Завязалась беззлобная перепалка, Димка весело трепался, тоже достав сигарету, но Рю в один момент перестал вдруг слышать звуки - словно отрубило. Потому что через КПП только прошел Женька Ветров. Темные волосы налипли на лоб, со щеки на шею ползли грязные потеки, но это был он, Женька, собственной персоной. В неверном свете фонарей вокруг его глаз залегли черные, мрачные тени. Еще секунда - и заметит, учует, обнаружит. - Поздно, - прошелестел Рю, дал задний ход, - опоздал... И врезался в Хоря плечом, едва не сбив его с ног. - Эй, ты чего... - удивился тот, но Рю только коротко вздрогнул. А Женька, привлеченный движением, мгновенно сообразил. И метнулся к нему. Рю нырнул в темноту меж построек, туда, где были склады, и в сердце еще теплилась надежда, что не заметит, не догонит... От страха ноги совсем не держали, он споткнулся о сломанный ящик, покатился по земле, и тут же почувствовал на шее горячее дыхание: - Попался, недотепа. - Женька! - воскликнул Рю, переворачиваясь на спину, - зачем я, а? - Раз бежишь, значит, знаешь, зачем, - прошипел тот, обхватил его шею крепко. - Я ничего не помню, никому не скажу! - Полковник против такого риска, - улыбнулся Женька, в глазах его блестели искорки, и Рю догадался, что полковнику, наверное, было наплевать, а вот Женьке хотелось поиграть в кошки-мышки. Масштабные такие, на две страны. - Пусти меня, - постарался успокоиться Рю, потому что Женька пугал его, пугал до полусмерти, хоть и приходился ему родственником, пах одинаково, и выглядел похоже. - Может, пущу, - Женька сдавил его шею сильнее, - а может быть и нет. Рю захрипел, дергаясь, и тут услышал тяжелые шаги. - Эй, парень, - раздался голос, - а ну слезь с него! - С чего бы вдруг, - хмуро фыркнул Женька, - у меня к нему дело. Щелкнул затвор, и не один. Рю отвел взгляд и увидел Хоря, направившего дуло автомата в затылок Женьке. Остальные - квад Коршуна - сделали то же самое, где-то на периферии маячил Димка. Рю почувствовал, что сейчас вспыхнет и треснет, лопнет, как нить накаливания. Но сомнений не было - квад за него заступился. Значит, признавали за своего и не хотели закрывать глаза. - Так-так, - Женька спокойно встал, отряхнувшись, - а почему вы нам мешаете? - Потому что здесь территория Долга, - коротко ответил Хорь. - У меня с этим парнем, - проговорил Женька, церемонно выпрямившись как китайский император, - свои разборки. Откуда вам знать, может быть, он мерзавец и кинул меня на бабки, а вы его защищаете? - Для разборок Арена есть, - сказал Хорь, а Рю, едва поднявшийся на ноги, опять замер. - Арена? - сощурился Женька, а потом уставился на Рю, - я думаю, ты слишком большое ссыкло, чтоб отправиться туда против меня. Рю едва не кивнул в ответ, потому что Женька сказал правду. Квад Коршуна смотрел на него с интересом, в повисшей тишине было слышно только как чиркает зажигалка. - Я пойду на Арену вместо него! - вызвался вдруг Димка, сглотнув, ведь от джекичана можно было ожидать всего, и шаг был рискованный. Но тот лишь покачал головой: - Говорил же, что Рю зассыт сам пойти... - Я пойду, - сказал Рю, сам не веря в то, что говорит. - Дааа? - Да, - кивнул Рю, - на ПМ. - Когда ты проиграешь... - Если я выиграю, - перебил его Рю, - ты от меня отъебешься со своими претензиями. Навсегда. Хорь одобрительно хмыкнул, убирая автомат, но Женька лишь ухмыльнулся зловеще и кивнул, соглашаясь с условиями. *** Здесь, на задворках Арены, было еще грязнее, хотя, казалось, куда уж. Рю сидел, рассматривая свои ногти - обломанные, грязные, будто землю ими рыл. Мозги утекли сквозь тело, просочились куда-то в землю – в голове был только туман, черная пелена и мысль: «Нашли! Поймали!». Нашли, да. Поймали. Столько бегал, и напрасно. Эхо разносилось по всему зданию, он слышал как объявляли каждый бой - и радовался, что это не его. Кровососов он тоже боялся, как и свободовцев. Но гораздо меньше, чем Женьку. Рю не хотел идти и драться с ним, потому что это был билет в один конец. Потому что снайперская стрельба по банкам - это совсем другое, чем встретиться вот так нос к носу со смертью. Рю было страшно. - Интересно, - пробормотал он сам себе, - как слабаки и неудачники в фильмах умудряются побеждать? Может, для этого надо просто забыть, что ты слабак? Что ты неудачник? Свой выход он едва не пропустил - в ушах оглушительно стучало сердце, и он едва мог различать посторонние звуки. Свет ударил по глазам, когда он вышел на Арену - как на экзамен вышел. Экзамен на жизнь. Спрятался за гору ящиков, пытаясь прикинуть, где Женька, стиснул пистолет в ладонях, убеждая, что шанс есть всегда. Сидел и ждал, не высовываясь, хотя можно было начать активно. Но он ждал, потому что не мог ничего другого - страх словно парализовал. Да, это было круто, там в темноте, круто было ответить, мол, встретимся на Арене, и ребята оценили, да только к чему эта крутость, если жить дальше не выйдет? Счет времени он потерял совсем, не понимал, сколько он тут сидит, и зачем, щеки горели, и никогда еще он не чувствовал себя настолько потерянным. Никогда не думал, что будет по время такой драки сидеть оглушенный, как будто в бреду с температурой. Столько стараний, и зря. Оглушенный, заторможенный, Рю не мог пересилить себя - и позволил Женьке подобраться слишком близко. И измученная долгим ожиданием публика взорвалась, взревела, хотя перестрелка была короткой. Слабакам везет только в фильмах, подумал Рю, свалившись на посыпанный опилками пол, зажав правое плечо, простреленное насквозь. От боли он соображал еще хуже, даже довольный результатом - должны были пристрелить и пристрелили. Женька подошел ближе, встал над ним, наведя дуло прямо на лоб. От яркого света у черного поблескивающего металла был золотистый ореол свечения. А ведь все могло быть иначе, подумал Рю, ощущая, как кровь, горячая и живая, толкается сквозь пальцы. Можно, наверное, было не бояться, можно было попробовать подстрелить Женьку, ведь не бессмертный же он. Все можно было бы, если б не страх. - Твое последнее слово? - ухмыльнулся тот. В следующей жизни не стану трусом, подумал Рю, закрыв глаза. И почувствовал выстрел, вскрикнул от боли - потому что опять, в правую руку, навылет. - Вставай, - приказал Женька, - пойдешь со мной к Ветрову. Он будет доволен. И Рю, стараясь не смотреть по сторонам (где-то там был и Хорь, и Димка, и все остальные), встал кое-как, и, пошатываясь, пошел за ним. Послушно поплелся, не задаваясь вопросами, зачем, и по какому праву Женька уводит его с Ростка. По праву сильного, видимо. Не смотрел в глаза долговцам, с удивлением провожающим его взглядами. В голове билась, пульсировала одна-единственная мысль - идти вслед за Женькой. - Ты куда собрался? - спросил Никитин на КПП. - С ним, - вздохнул Рю, - на Кордон. - Уверен? - Да, - ответил за него Женька, довольный, предвкушающий удовольствие. А Рю не стал возражать, подавленный морально проигранной схваткой на Арене. *** Трава едва заметно колыхалась под ночным ветром, серебрилась в лунных лучах. Температура у Рю и правда подскочила – пары анальгетических уколов было явно недостаточно, он шел, пошатываясь и ориентируясь на женькины берцы. А вот в голове слегка прояснилось от ночной прогулки, сейчас Рю соображал уже, что глупо поступил, опять ушел с Ростка, опять позволил себя увести. Может, прав был Коршун, оставляя его сидеть взаперти? Но ведь он тоже мог приносить пользу, сидеть, к примеру, с винтовкой у КПП. Женька негромко говорил о чем-то своем, о той жизни, которая полгода назад была у них общей, нераздельной. - ... обрадуется, увидев тебя. Может, - он облизнулся, - даже убивать не станет. А может, и станет, я не могу сказать. Надо же, сбежал он! От судьбы не убежишь... Чего ты молчишь? Не соскучился? - Ни капли, - буркнул Рю. - От меня кровью прет, а мы по Зоне ночью идем. - Не ссы, - оборвал его Женька, - главное, до военных около депо дойти. Его слова оборвал собачий вой, далекий и протяжный в ночи. Женька тут же замолчал, взявшись за автомат, новый, поблескивающий в лунном свете. - Не ссы, - скомандовал он, явно ничего не боясь. Никогда ничего не боялся, сумасшедший. Рю, с рукой на перевязи, подобрался ближе к нему. - Всех не перестреляешь, - проговорил он на ухо Женьке. - Ерунда, - отмахнулся тот, но вой послышался гораздо ближе. А до депо еще оставалась треть пути. Рю вздрогнул отчетливо, и оцепенение, охватившее его при виде Ветрова, наконец-то пропало. - Дай мне пистолет, - сказал он негромко, - обещаю, что не буду стрелять в тебя. - Заткнись, - выдохнул Женька, и выпустил короткую очередь по кустам, заметив отблески глаз. Псевдопес взвыл, и, хрипло и утробно урча, бросился в атаку, Женька, не потеряв хладнокровия, выстрелил очередью почти в упор, только перевел дух - и налетели слепые псы, наглые, большой, сплоченной стаей. И отступили, испугавшись автомата, оставили несколько трупов. - Ну и твари! - воскликнул Женька, обернулся к Рю. Того не было рядом. - Куда ты подевался, идиот? Тебя же сожрут еще до утра! Рю, забившись в огромную трубу, наполовину вкопанную в землю, молчал. Ждал, пока Женька уйдет ни с чем, прижимался затылком к ледяному, влажному от ночной росы бетону. Но Женька не уходил, Женька был упорным. Вначале искал далеко, но постепенно подбирался все ближе и ближе, методично обыскивая все вокруг. И ведь не боялся на аномалию нарваться - Женька Ветров ничего не боялся. Рю зажмурил глаза. Аномалии были такими жуткими, что он и Женьке не желал попасть в одну из них. А тот уже подошел к трубе, уставился в кусты, росшие сверху. И замер, услышав шорох. - Ах вот ты где! - воскликнул он, запрыгнул на трубу прямо над притаившимся Рю. И вскрикнул коротко, но крик разнесся в ночной тиши. Автомат с лязгом ударился о бетон и упал в траву. Рю тут же высунулся наружу, сердце замерло от ощущения чужой боли, но Женька не попал в аномалию. В кустах притаились снорки, и, поймав его, быстро повыхватали все оружие. - А ну, прочь руки от меня, твари! - заорал Женька, отбиваясь от них, но тщетно. Пригнувшись, Рю смотрел на происходящее круглыми глазами: опять тот самый шрамастый снорк! Снорк подобрался к орущему, дергающемуся Женьке, занес было лапу с когтями - но потом принюхался. Раз, другой, и вместо того, чтоб разорвать горло, крепко схватил Женьку. Рю обреченно застонал, не зная, что ему делать, а пока он размышлял, снорки словно растворились в ночи, прихватив с собой Женьку. Происходящее было таким нереальным, что Рю долго не мог придти в себя. Схватив кое-как автомат левой, он заполз обратно в трубу, разворошил траву и землю на дне трубы и улегся, стискивая автомат, как свою последнюю надежду. Остальное оружие он боялся искать, да и толку от него, если правая рука прострелена дважды? Что делать, Рю совсем не знал. Искать Женьку он не мог, да и не хотел, пусть даже от мыслей про снорков становилось плохо. Но Женька сам виноват, его в Зону никто не звал. Рю боялся пошевелиться лишний раз в своей норе - вдруг глубже была аномалия, дышал как можно тише, и не выпускал автомат из рук, направил дуло в сторону выхода. Но, несмотря на боль в плече, умудрился уснуть, свернувшись клубком - низ трубы был плотно засыпан землей. *** Утром он проснулся от посыпавшегося на голову мусора, открыл глаза и тут же понял, что зря - насыпалось еще и в глаза. По трубе кто-то ходил и орал: - Тут его нет! Наверное, ПДА выронил в кустах, хер найдешь теперь. - Ищи! - донесся приказ, и Рю, немного поколебавшись, высунулся наружу. Увидел гуляющего по трубке Димку, а неподалеку стоял Коршун с замотанной со вчерашнего вечера головой. - Коршун... - тихо позвал Рю, и тот сразу же услышал, перекинул автомат на спину и подошел к нему. Молча уставился на него, а потом положил руки ему на талию. - Коршун, - Рю уткнулся носом ему в теплую шею. - Живой, ну надо же, - усмехнулся тот, поглаживая его по спине, - ну как вот можно быть таким идиотом? Рю не ответил, прижимаясь к нему, поглаживая его мягко и царапая обломанными ногтями. - Какого хрена ты с ним поперся? - Как он как кролик вчера, - фыркнул Димка, - за удавом. Я бы тебя остановил, но один контуженный Куренок пытался вышибить мне мозги! Я уж и так ему объяснял, и эдак... - Из-за тебя я его чуть не потерял, - заворчал на Димку Коршун, но потом перестал хмуриться. Потянулся и поцеловал Рю, касаясь только губами, хотя раньше так не делал. - Ну хватит уже при мне лизаться! Рю не обратил на Димку внимания, подаваясь Коршуну. Прижался к нему плотно, слегка вздыхая от боли в руке, но все равно терся об него всем телом. - Заебали вы меня, - вздохнул Димка, сел на трубу и принялся болтать ногами, - тоже найду себе кого-нибудь и буду лизаться! - С Кордона выгоняют за такое, - заметил Рю, лукаво посмотрев на него. Коршун обнял его, не отпуская от себя ни на секунду. - Подумаешь, Кордон! - фыркнул Димка, - серость! А я, между прочим, в рок-группе в свое время играл, и в тренажерку ходил, каждый день. Ты тоже ходил? - Ходил, - вздохнул Рю, жмурясь от солнца. Положил ладонь на руку Коршуна и поглядел с интересом: - А ты ходил? - Да Коршун, небось, оттуда вообще не вылезал, – решил Димка, - слушай, Коршунятко, ты кем раньше работал? Инкассатором? Боксером? Шпалоукладчиком? - Учителем математики, - отрезал Коршун, а потом рассмеялся, глядя на недоумевающего Димку. Тот сморгнул несколько раз, а потом тоже рассмеялся. Солнце светило ярко, и прогретый бетон словно дышал теплом, как и все вокруг. *** На небе не было ни облака, солнце с такой силой било в иллюминаторы, что пришлось задернуть шторку. До конца полета оставалось не так уж много, но товарищ полковник откинулся в кресле, собираясь насладиться утренним сном. Там, где сегодня ярко светило солнце, его ждали дела. Важные, неотложные дела, требующего непосредственного присутствия. Оставив город на брата, товарищ полковник мог быть спокоен. Ему давно хотелось как следует отдохнуть.